Кэт пыталась попасть ключом в замок, пока я продолжал целовать ее шею. Мои руки проскользнули под ее футболку, лаская обнаженную кожу. В конце концов, я уловил звук поворачиваемого ключа, и мы оба влетели в нашу квартиру в Париже.
Да, я опять вернулся сюда, в город, где пережил свою самую большую боль. Хотя рядом с Кэт я больше не чувствовал своего разбитого сердца. После трех лет скитаний по миру мы уже два года как жили спокойно в моей квартире, точнее, уже нашей, в Париже.
Развернувшись, я прижал Кэт к двери и впился в ее губы очередным поцелуем. Ее руки схватили меня за волосы, ощутимо дернув. Вскоре я почувствовал, как она задыхается, и переместил губы на ее идеальное лицо, покрывая поцелуями каждую его черточку.
- Энтони, - простонала она, выгибаясь мне навстречу. Я опустил руку и, схватив ее ногу, закинул ее себе на бедро. Наши тела прижались друг к другу еще ближе. От этого движения Кэт снова застонала и прогнулась, прижавшись в моей выпуклости в брюках. Теперь пришел мой черед со свистом выдохнуть сквозь сжатые зубы.
Сколько бы ни прошло времени с нашей первой встречи, казалось, что наши отношения становились только жарче. Может, виновата была моя сила, постоянно подогревавшая мою кровь, или невероятная Кэт, никогда не позволявшая мне расслабиться, но я не думаю, что мы с ней сможем когда-либо успокоиться, а страсть, пожирающая нас обоих, куда-то уйдет или утихнет.
- Если мы не хотим, чтобы это закончилось здесь и сейчас, тебе лучше больше так не делать, - прошипел я, покусывая нежную кожу за ее ухом.
- Это было слишком соблазнительно, - хрипло проговорила она. Кэт снова выгнулась и потерлась об меня своим телом. На этот раз мы оба простонали одновременно.
- Нам нужно притормозить, - пробормотал я, хотя сам был не в силах оторваться от любимой.
- Я бы хотела на это посмотреть, - проговорила она. – Нам уже даже холодный душ не поможет, - добавила она, и я посмотрел на нее. Ее зрачки вытянулись, я понял, что кошка и она слились в одно существо. В ее черных глазах я увидел пламя собственного взгляда. Да, нам уже поздно останавливаться.
- К черту все, - прохрипел я и снова припал в жадном поцелуе к губам Кэт. Я обхватил ее бедра руками и заставил ее вторую ногу обвиться вокруг моей талии. Каждое наше движение срывало сладостные стоны с наших губ, а мы вжимались все сильнее друг в друга.
- Спальня, - пробормотала Кэт в перерывах между поцелуями.
Я подхватил ее и понес в указанном направлении. Наши губы все еще были соединены, а глаза зажмурены от удовольствия. Поэтому не удивительно, что я налетел на маленький столик. Вслед за ударом моей ноги о дерево раздался звон разбитого стекла.
- Извини, - прошептал ее, на дюйм отстраняясь от ее губ.
- Придется купить новую. Это была моя любимая, - ехидно ответила моя кошка, я затем сама поцеловала меня. Мои ноги ступили на острые осколки, но я не почувствовал боли. Только наслаждение, которое дарили мне губы любимой.
Я толкнул дверь спальни и прижал Кэт к ближайшей стене. Расстояние до кровати казалось непреодолимым. Мои руки спустились с ее бедер и начали скользить по ее телу. Я забрался под ее футболку и стянул ее через голову, открывая своему взору восхитительную грудь, пока еще спрятанную от меня лифчиком. Но смотря на это кружевное черное белье, я неожиданно осознал, что не хочу пока срывать его с Кэт. Она выглядела восхитительно в нем.
- Прикоснись ко мне, - приказала она, укусив меня за нижнюю губу. Укус был достаточно сильным, чтобы я его ощутил, но моя кожа не пострадала.
- Не торопись. Я хочу насладиться видом, - ответил я и улыбнулся. Но следующее движение Кэт заставило меня со свистом втянуть воздух. Она слегка опустилась и прижалась к моему напряженному естеству своей жаркой плотью.
- Не торопиться? Это я могу, - она начала медленно, очень медленно двигаться вверх и вниз, создавая приятное трение. Слишком приятное, чтобы его можно было долго терпеть.
- Кэт, - прошипел я, так и не разжав зубов.
- Ты сам захотел медленно, - ответила она. Пока ее тело совершало эти сводящие с ума движения, ее зубки принялись покусывать кожу моей шеи.
- Остановись, - снова проговорил я, но на этот раз с предупреждающими нотками.
- Нет, - ответила она, с улыбкой смотря мне в глаза.
- В эти игру могут играть двое, - ответил я и, наклонив голову, начал целовать ее грудь сквозь черное кружево белья. Она застонала и выгнулась мне навстречу. Ее тело льнуло ко мне, заставляя желать ее еще больше.
- Проклятье, - прошипела Кэт и откинула голову, ударившись об стену. Ее ноги притянули меня ближе к ее жаркому центру, а руки впились в плечи, ногтями царапая кожу сквозь ткань футболки. Я смотрел на запрокинутое лицо любимой, на котором лежал отпечаток желания, сжигавшего ее изнутри. Глаза Кэт были закрыты, а мне хотелось смотреть в них.
- Открой глаза, - приказал я, покрывая поцелуями ее грудь выше кружева белья. Ее веки медленно поднялись, и я увидел ее темные глаза, которые заставили меня забыть обо всем на свете. То желание, что сияло в них, заставило меня оставить все свои коварные планы.
Я поднял руку и разорвал ее белье, отбрасывая его прочь. Мои губы сразу же накрыли ее напряженную вершину, пока другая рука ласкала пышную округлость второй груди. Руки Кэт начали стягивать мою футболку, которая еще каким-то чудом оставалась на мне. Когда же наши обнаженные торсы прижались друг к другу, мы простонали.
Я оторвал мою кошку от стены и, сделав два шага, опустил на кровать, следуя за ней. Наши тела так и не отстранились друг от друга. Я покрывал поцелуями каждый дюйм ее божественного тела, заставляя ее дрожать в моих руках. Мои руки спустились ниже и принялись расстегивать ее джинсы, пока губы прокладывали дорожку поцелуев от ее груди к низу живота. Мой язык проник в ее пупок, вызвав стон у Кэт. Ее бедра непроизвольно поднялись, позволив мне стянуть джинсы, которые я сразу же отбросил в сторону.
Но вместо того чтобы снять еще и белье, я начал покрывать поцелуями ее бедра, мои руки ласкали ее длинные ноги, которые сейчас лежали по обе стороны от моей головы. Я целовал ее лодыжки, срывая с губ любимой жаркие стоны. Ее пальцы запутались у меня в волосах. Насладившись ее нежной кожей, я начал подниматься к ее жаркому центру. Разорвав тонкие завязки ее нижнего белья, я бросил его в сторону и приник к ее влажным горячим складкам.
- Черт, - выругалась она, когда я начал целовать ее обжигающую плоть. Мне понадобилось несколько минут, чтобы довести ее до грани. Ее тело было натянуто как струна, но в то же время его сотрясала мелкая дрожь. Глаза давно уже были закрыты, а пальцы впились в ткань простыни. Кэт пыталась хоть как-то контролировать свое тело, но сейчас оно безраздельно принадлежало мне. Она закричала, когда волны экстаза накрыли ее.
Я поднялся и поцеловал свою кошку, ожидая, пока она вернется ко мне. Вскоре руки Кэт поднялись и притянули мое лицо к ней, ее губы страстно целовали меня. Сейчас она хотела быть главной. Я почувствовал, как она заставляет меня перевернуться на спину и позволил ей это.
Теперь уже ее губы исследовали мое тело. Она отстранилась от моих губ и начала двигаться вниз. Ее язык проникал в каждую впадинку, пока руки ласкали кожу. Она целовала мой торс, исследуя своим ртом каждый мускул, заставляя уже меня дрожать в ее руках. Я понимал, что такую сладкую пытку я выдержу еще недолго.
Руки Кэт как раз принялись расстегивать пуговицы на моих брюках, а губы следовали по линии волос, что скрывалась в меня в штанах. Через минуту мои джинсы улетели на другой конец комнаты вместе с боксерами.
Мы оба были обнаженными, наша кожа горела от сжигавшего нас пламени страсти. Я схватил Кэт за плечи и заставил подняться, когда понял, что задумала эта своенравная кошка. Подобной пытки мне было не выдержать, так что я впился в ее губы. Я уже давно позабыл о том, что нужно контролировать свою силу. Моя кошка не была хрупкой человеческой девчонкой, я не сломаю ее, если буду собой.
Через мгновение я почувствовал, как ее влажный центр прижался ко мне, и мы оба простонали от этого ощущения, так и не разомкнув наших губ.
- Я больше не могу ждать, - простонал я, мои бедра выгнулись, желая проникнуть в нее.
- И не нужно, - вдохнула Кэт, и я почувствовал, как она опускается вниз, вбирая меня в себя. Мы снова простонали одновременно. Она остановилась, когда полностью опустилась и откинула голову назад. Ее волосы рассыпались по спине, которая выгнулась. Мои же пальцы впились в ее бедра, оставляя на них синяки.
- Как же хорошо, - простонала она, начиная медленно двигаться.
- Не останавливайся, - приказал я. Наши стоны слились в одну томную мелодию.
- Даже если бы и хотела, не остановлюсь, - прошипела она. Несколько минут мы продолжали неспешно двигаться, а затем я резко поднялся и прижал Кэт к себе, впившись в ее опухшие губы поцелуем. Угол проникновение изменился, и мы оба простонали. Наши торсы были прижаты друг к другу, пока тела медленно скользили.
- Ты прекрасна, - прошептал я ей на ухо, которое нежно покусывал.
- Господи, это такая сладкая пытка, - прошептала она, уткнувшись лицом мне в шею. Я почувствовал, как ее зубки осторожно прикусили кожу у меня на ключице.
А затем мы больше не могли быть нежными или медленными. Страсть разгоралась все сильнее, и мы все больше увеличивали амплитуду движений. Кровь громко стучала в ушах, как и наши сердца, что забились в унисон.
Мы вместе переступили черту, сжимая друг друга в крепких объятиях. Ребра Кэт протестующее затрещали под моим руками, и я попытался ослабить свои объятия, но пошевелить хоть пальцем было так сложно. Мы устали настолько, что так и продолжали сидеть, не в силах даже упасть обратно на кровать.
В конце концов, я как-то умудрился лечь на спину, Кэт опустилась мне на грудь. Ее дыхание было прерывистым, со свистом вырываясь из груди.
- Я думала, мы уже прошли этот безумный этап наших отношений, когда не могли никак насытиться друг другом, - хриплым голосом произнесла Кэт, сползая с меня и устраиваясь рядом на кровати. Ее тело вытянулось рядом, прогнувшись в спине, а затем она вновь опустилась на спину и повернулась лицом ко мне. Истинная кошка.
- Не думаю, что это когда-либо пройдет, - я поднял свою руку и нежно провел пальцами по скулам и губам своей кошки. – Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить этой страсти когда-либо утихнуть.
- Боишься, что если огонь потухнет, тебе больше нечем будет удерживать меня рядом? – с ехидными нотками в голосе спросила она, на это я ответил ей очень просто: мои глаза загорелись огнем, а губы впились в ее сочные пухлые губки.
- Боюсь, этого никогда не произойдет. Огонь – часть меня.
- И, кажется, он заразен, - она снова тихо простонала и прижалась своим телом к моему, уткнувшись затем лицом мне в шею. – А мы ведь просто собирались провести обычный скучный вечер в городе.
- Если бы кто-то не флиртовал с другими мужчинами, разрешая им увести себя от нашего столика и танцевать с ними это чертово жаркое танго, тогда возможно…
- И кто тут флиртовал? – Кэт вскинула голову и внимательно посмотрела мне в глаза. – Значит, я не ошиблась? То чувство, что ударило по мне холодом, это была ревность? Опять?
- Прости, это чувство я не могу контролировать.
- Во-первых, я никогда не флиртовала, ни с кем. У меня есть ты, и другого мужчины мне не нужно, – когда я попытался возразить, она быстро поцеловала меня в губы затыкая. – Мне никто не нужен, Энтони, правда. Я точно знаю свои чувства, как и твои, и уверена, что именно это мне нужно. А, во-вторых, - добавила она мгновение спустя, - нам нужно поговорить с твоей сестрой. Это неправильно. Мы слишком остро чувствуем друг друга.
- Родители говорят, что так и должно быть. Они даже мысли друг друга читают.
- Ты тоже читаешь мои.
- Но ты не можешь прочесть мои.
- Может, это сказывается дар твоего отца. Все же…
- Что такое? – я встревожился, и небольшая морщинка появилась на моем лбу.
Кэт улыбнулась, увидев ее, и покачала головой.
- Ничего страшного. Просто я вспомнила то, что постоянно забываю.
- И что это?
- Мы принадлежим к разным видам. Между нами не должно быть такого единения. Мы не должны чувствовать эмоции друг друга, как и читать мысли. Мы же… Это как если бы цветок встречался с мотыльком. Это неестественно.
- И что ты предлагаешь? Бороться с этим? С нами?
- Для этого уже слишком поздно, - Кэт вздохнула, а затем откатилась и поднялась с кровати. Она подхватила мою футболку и натянула ее на себя, отходя к окну, которое тянулось во всю стену спальни.
Я поднялся вслед за ней и надел джинсы, прежде чем подошел к своей кошке и обнял ее со спины. С окна открывался замечательный вид на Елисейские поля и Эйфелеву башню. Вся красота Парижа открывалась из нашей квартиры, но самое драгоценное сокровище находилось сейчас в моих объятиях и о чем-то размышляло.
- Что такое, кошка?
Руки Кэт накрыли мои, лежавшие у нее на талии, и она откинулась в моих объятиях.
- Все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Так ли это?
- Посуди сам. Пять лет спокойствия. Нас никто не трогал, не искал. Мы жили в свое удовольствие. Мы исследовали каждый уголок этого мира и наслаждались временем, что было у нас. Мы наслаждались друг другом. И все это было таким сказочным, волшебным, что в последнее время я начала бояться, не подошло ли наше время к концу.
- Ты говоришь об этом ледяном чувстве, что возникает где-то в животе, и от которого никак не избавиться?
- Ты тоже это чувствуешь? – Кэт извернулась в моих руках и посмотрела мне в глаза.
Я молча кивнул, целуя ее в макушку. Она вновь повернулась к окну, за которым начал накрапывать дождь, а я продолжил:
- Не ты одна чувствуешь это. Будь я Элис, уверен, что меня уже давно посетило бы видение.
- Это предчувствие. И предчувствие чего-то плохого.
- Почему мы с тобой такие пессимисты?
- Или, наоборот, реалисты?
- Потому что за все в жизни нужно платить?
- А за нечто настолько прекрасное цена должна быть тройной.
- Ты ведь знаешь, что я не позволю чему-либо случиться с тобой? – спросил я, разворачивая Кэт к себе лицом.
- Я боюсь, что на нас движется нечто, в чем у нас с тобой права голоса не будет. Я боюсь, что поток будущих событий подхватит нас, закрутит, и мы не сможем выбраться. Вместе.
- О чем ты?
- У вас есть Элис, а у нас наши хищные инстинкты. Каждый из нас обладает какой-то долей предчувствия, предсказания. И я точно знаю, впереди нас ждет какая-то беда, нечто, с чем мы с тобой можем не справиться. Мы переживем ее, я это точно знаю, но не вместе. Поодиночке.
- Я не отпущу тебя, слышишь! Никогда, ни за что! – прорычал я, яростно сверкая пламенем в глазах.
Она улыбнулась мне нежной и полной любви улыбкой, когда ее руки погрузились в мои волосы.
- Я знаю, что ты пойдешь на смерть ради меня, Энтони. Я знаю, что твоя любовь не знает границ. И это пугает меня. Я не хочу твоей смерти, - выражение ее лица стало серьезным. – Что бы с нами ни случилось, пообещай мне одно: ты выживешь.
- Кэт…
- Ты бессмертен, у тебя вечность впереди. Я не знаю, сколько у меня времени, но, кажется, тоже немало. И если судьба разведет нас, и мы вынуждены будем расстаться, чтобы выжить, не сопротивляйся. Помни, что у нас есть еще много лет, и мы сможем все исправить. Но если кто-то из нас пострадает…
Желваки на моем лице заходили, пока я слушал ее.
- Ты просишь меня оставить тебя, если от этого будет зависеть моя жизнь?
- Успокойся, - она погладила меня по щекам. – Это могут быть всего лишь глупые предположения и ничего не случится. Но все же… Если что-то случится, помни о моей просьбе. Твоя жизнь для меня дороже всего. Я смогу пережить все, если буду знать, что рано или поздно я вновь с тобой встречусь. Я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.
- Ненавижу это чувство, - прорычал я, переводя взгляд за плечо Кэт, где луна освещала мокрые улицы.
Моя кошка только улыбнулась и потерлась своим телом об меня, уютно устроившись в моих руках.
- Мы и так слишком много взяли от своей судьбы. Слишком много безоблачных дней.



- Почему именно Бразилия? Чего тебя сюда потянуло?
- Я соскучилась по дому, - ответила Кэт, жадно вдыхая влажный, напитанный ароматами воздух.
Как только мы спустились с трапа самолета, Кэт быстро направилась прочь из здания аэропорта. Мы арендовали машину, побросав наши небольшие сумки на заднее сиденье, и поехали прочь из Рио-де-Жанейро. Кэт ввела конечную точку нашего пути в навигатор, и я выгнул бровь, смотря на нее.
- Три с половиной тысячи километров? Ты не могла выбрать путь покороче?
- Не ной. Для человека, которому не нужно спать, питаться и, вообще, отвлекаться на что-то кроме дороги, ты слишком привередлив.
- Объясни, что мы, вообще, здесь делаем?
- Помнишь наш разговор трехмесячной давности? – спросила она, и я только вопросительно посмотрел на нее. – О холодке и всем таком.
- Да, и что с того?
- Я хочу проверить свою семью, Энтони. Мне кажется, именно в этом вся проблема. Что-то случилось.
- И твоя семья живет в… - я посмотрел на навигатор, - в Сантарене?
- Нет, это ближайший город, где я могу встретить кого-то из оборотней. Мне воспрещен проход на территорию стаи.
- Что значит воспрещен?
- Я так мало рассказывала тебе о нашем укладе жизни, Энтони, – Кэт смотрела прямо перед собой, подтянув колени к подбородку. – Мы живем стаями, как и ликаны. Но глубоко в лесах Бразилии. Амазонка стала нашим прибежищем, той частью Земли, где никто никогда не трогал оборотней. Мы вольны жить так, как хотим, перевоплощаться, когда хотим, и никто этого не заметит. Мы живем небольшими общинами, очень сплоченными и закрытыми. Небольшие поселения дальше в глуби Амазонки – это наши города. Да, обычные люди туда тоже приезжают и даже пробуют жить, но не выдерживают жары, влажности и неприязни других жителей. Мы выживаем чужаков.
- И где жила ты?
- Далеко в глубине Амазонки, там есть небольшой городок, где живет вся правящая элита нашего клана. Где живет моя семья. Мне туда дорога заказана, я никогда не смогу показаться в месте, где выросла. Но это не значит, что мне нельзя приехать и насладиться пейзажами своей любимой страны.
- Как давно ты уехала?
- Тринадцать лет назад.
- И ни разу не возвращалась?
- Я боялась. Прежде всего, за свою жизнь. А потом еще и за психическое здоровье. Как бы я ни хорохорилась, до твоего появления в моей жизни я чувствовала, что в ней отсутствует какая-то важная часть. И я всегда верила, что эта часть – мой родной дом, моя семья. Я безумно скучаю по ним, но все же смирилась с тем, что они никогда не простят меня и не примут обратно.
- Тебе здесь хорошо?
- Очень. Я лесное существо и всегда стремилась к лесу. Но вынуждена была уехать на снежную Аляску.
- А потом я таскал тебя по всему миру, и обычно лесов рядом не было.
Кэт повернулась ко мне и наконец-то улыбнулась.
- Спасибо, что показал мне мир, Энтони. Спасибо, что показал свою жизнь, жизнь своего клана. Спасибо, что показал мне жизнь, отличную от жизни оборотней. Я всегда буду помнить об этом.
- Мы не расстаемся.
- Нет, что ты. Я все веду к тому, что мы привыкли к маленьким общинам, в которых живут только оборотни. И мы как-то даже забыли, что есть еще целый огромный мир там, снаружи. Да, иногда наши оборотни уезжают после ссор и склок со своими родными, но всегда возвращаются. Там мир населен ликанами и людьми, там для нас опасно и нет той свободы, к которой мы привыкли.
- На что похожи ваши города?
- У них радиальная структура. В центре города всегда находится большой дом старейшины. Все улицы города ведут к нему, ведь этот человек самый важный в нашем обществе. С проблемами, бедами или вопросами мы всегда идем к нему. Поэтому весь город будто сосредоточен на нем. У нас есть свои больницы и школы. Наш городок ничем не отличается от любого другого. Только жители его немного мохнатей.
- Ты училась в таком городке?
- Да. Все маленькие оборотни вместе ходят в школу. Благодаря такому укладу жизни, учитывая, что в классах нет человеческих детей, нас учат еще и контролировать свои силы: нюх, скорость, выдержку. Нас тренируют физически, чтобы мы могли контролировать свою животную силу и в человеческой ипостаси.
- Вы не скрываете своей сущности.
- У тебя было по-другому?
- Да. Маме с отцом было очень трудно, они же сверкают на солнце. Лиза вообще человеком была, а я всего лишь слегка отсвечиваю. Нам приходилось избегать людных мест, городов с излишней солнечной радиацией. Это было довольно сложно, хотя спасало то, что вампиры довольно неприхотливы к условиям проживания, и Аляска нам отлично подошла.
- И никаких маленьких пушистых клубочков в школе.
- Я до сих пор помню, как Лиза хотела кошку. Но не с нашей семьей.
Кэт тихо засмеялась и отвернулась к окну. Опустив стекло, она жадно вдохнула пьянящий аромат экваториальных лесов.
- Я скучала по этому.
- Почему тогда мы взяли машину? Почему не побежали?
- Я не хочу спешить. Я не знаю, что нас там ждет, и хочу насладиться, может быть, последними спокойными часами, - она повернулась ко мне и взяла мою руку в свою. – Я хочу насладиться временем с тобой.
Я поднял ее ладонь и поцеловал.
Оставшуюся часть пути Кэт рассказывала мне о Бразилии, ее лесах и Амазонке, которые будто были частью ее. О тропических дождях, во время которых так волшебно было нестись по зеленым лесам, и весенним паводкам, когда их города едва ли не смывали бурные потоки неистовой, как и сами оборотни, реки. Она рассказывала о традициях и обычаях, которые иногда казались мне устарелыми, слишком консервативными, но все же я признавал их важность. Именно благодаря им Кэт выросла такой.
Мы провели в пути тридцать пять часов вместо положенных сорока восьми и уже въехали в Сантарен, когда Кэт резко попросила меня остановиться. Ее глаза провожали стройную девушку-брюнетку с длинными волосами, ниспадавшими ей на спину. Худая и изможденная, она шла, смотря себе под ноги, и даже не обратила внимания на нашу машину, которая остановилась рядом с ней.
Кэт быстро выскочила, хлопнув дверью, и бросилась к ней. Я последовал за ней.
- Мария? Мария! – прокричала она, прежде чем обхватить девушку за плечи и заставить посмотреть на нее.
- Каталина? – на испанском ответила девушка, и я увидел облегчение, которое на мгновение появилось в ее глазах, а затем было смыто пеленой слез и печали. – Ох, Каталина!
Девушка бросилась на шею Кэт и зарыдала так, что люди начали оборачиваться на нас.
- Думаю, вам лучше сесть в машину, – я подтолкнул двух девушек к джипу и усадил на заднее сиденье, выводя машину за черту города.
Все время, что мы ехали, Мария плакала, бормоча какие-то отрывочные слова на испанском, а Кэт пыталась ее ободрить и успокоить. И только когда мы остановились в лесу, скрытые от любопытных глаз, Мария успокоилась достаточно, чтобы заговорить.
- Кэт? – спросил я наконец-то, оборачиваясь и смотря на двух девушек.
- Мария, познакомься. Это Энтони, – глаза Марии округлились, когда она наконец-то оценила мою принадлежность к вампирскому миру. Я почувствовал, как воздух уплотнился вокруг нас, и лесной запах заполнил мои ноздри.
- Не смей! – прокричала Кэт. – Он моя пара.
- Он же вампир! – по-испански крикнула ей Мария.
- Мне все равно. Он моя пара, - по слогам ответила Кэт, и я заметил, что после минутной борьбы Мария сдалась, и вновь ее глаза наполнились слезами.
- Мария – жена моего брата, - поспешно ответила Кэт, а затем вновь привлекла девушку к себе.
- Не жена, - услышал я ее сиплый голос. Она подняла голову от плеча Кэт и посмотрела ей в глаза. – Я вдова твоего брата.
Я почувствовал боль Кэт, которая начала разрывать и мою грудь. Я протянул руку и соединил свою ладонь с ее, переплетя наши пальцы, пытаясь хоть так забрать часть ее боли себе.
- Рикардо убили. Полгода назад. Ликаны объявили оборотням войну.