Глава 20.

EPOV

Я почувствовал легкие прикосновения чьих-то пальцев к своим волосам, а в нос забрался резковатый аромат духов, слишком сладких на мой вкус. Я приоткрыл один глаз, который будто обожгло ярким пламенем рыжих волос. Виктория захихикала.

- Перестань флиртовать со мной, - пробурчал я сквозь сон.

- О, ну же, Эдвард. Потерпи ради эксперимента, - хихикнула она снова.

Я вздохнул, окончательно просыпаясь, и открыл глаза.

- У меня есть девушка, - пробурчал я.

- Она красавица, - кивнула та. - Я бы посоветовала ей перекраситься в черный цвет, у нее...

- У Беллы прекрасный цвет волос, - оборвал я, вспоминая оттенок красного дерева, который можно заметить, если приглядеться.

- Как скажешь. Что на счет второй девушки? С прелестной маленькой фигуркой...

- Она моя сестра, - я закатил глаза. - Вне зоны доступа.

Виктория показала мне язык.

- Ну и ладно.

Я осторожно потянулся - каждая мышца ныла, а ребра отвечали болью на каждый вдох и выдох. Ноги затекли, на походах в смежную с палатой уборную особо не разгуляешься.

- Что, ноги болят? - усмехнулась рыжая.

- Можешь мне поверить. Они будто одеревенели.

- Могу помочь прогуляться, если хочешь.

Вчера я просил Элис помочь мне пройтись по этажу, но она, гневно зыркнув на меня, сказала, что я скорее упаду и сломаю себе шею, чем получу удовольствие. И пригрозила Белле двухдневным шоппингом, если та поможет мне.

- Ты спасешь меня, - благодарно кивнул я.

Виктория подала мне руку. Я взялся за нее и осторожно привстал.

- Не так уж плохо, - усмехнулась медсестра.

- Что ты имеешь в виду? - прокряхтел я через боль.

- Да так, - засмеялась она.

У меня было чувство, что я пропустил шутку, но боль была ощутимой, и я не ответил. Мы медленно вышли из палаты. Виктория держала меня за талию, но я не чувствовал никакого сексуального напряжения. Я ощущал, как мышцы ног оживают, когда кровь снова могла нормально циркулировать.

- Ммм, - простонал я, блаженно закрывая глаза.

- Потише, доктор Каллен, - хихикнула Виктория и махнула рукой в сторону двух врачей и медсестры. - Симпатичная медсестра из хирургического отделения может подумать, что ты мне нравишься.

- Она что, тоже? - я уставился на нее.

Упомянутая медсестра заходила ко мне в палату и очень старалась привлечь мое внимание, бессмысленно покачивая бедрами. Может, у Виктории паранойя, а может, я слишком самонадеян.
- Нет. Но ведь никогда не поздно, - пожала плечами рыжая, хищно улыбаясь.

Я тихо рассмеялся, и это действо не прошло незамеченным для моего организма. Ребра нещадно болели, каждый вдох давался с трудом.

- Что насчет твоей подружки? Она не собирается тебя бросать?

Перед глазами возникло лицо Беллы. Ее молочно-белая кожа казалась слишком тонкой, и я представлял, как это - дотрагиваться до нее, не боясь причинить боль. Большие шоколадные глаза, смотревшие на меня с тоской, разжигали внутри меня пламя отвращения к самому себе. Я не хотел причинять ей боль. Когда она рассказывала мне об авиакатастрофе, - причине нашего знакомства, - она улыбалась. Ее глаза были закрыты, а улыбка была почти блаженной, и это учитывая, что она говорила об ужасной трагедии, которая сломала бы жизнь любому, пережившему подобное. Но нет, Белла была счастлива тому, что эта трагедия привела ее ко мне. А когда она открыла глаза, возвращаясь в реальность, я видел в них только раздирающую душу боль. И я не мог после этого просить ее рассказать мне больше, я не мог позволить ей снова переживать наши счастливые моменты, а потом осознавать, что у нас их больше нет. Из-за меня.

- Я не знаю, - просто сказал я, пытаясь скрыть водоворот эмоций, бушующих во мне.

- Я готова помочь ей пережить эту потерю, - сказала Виктория, как само собой разумеющееся.

Я невесело рассмеялся. Если Белла захочет забыть меня, я буду ощущать вкус потери того, чего у меня и так нет. Эта мысль заставила меня рефлекторно сжаться, но мои ребра воспротивились оному. Живот опалила резкая боль, которая почти сбила меня с ног, и я по инерции схватился за талию Виктории.

– А если она откажется, всегда есть медсестра из хирургического, верно? – тихо сказала она, обольстительно улыбаясь.

Я снова рассмеялся. С этим я явно перестарался, потому что идти дальше самому казалось мне невозможным.

- Никакого сексуального подтекста, - пробурчал я Виктории и крепче ухватился за ее талию.

Мы благополучно дошли до палаты, я осторожно разместился на кровати.

- Спасибо, - поблагодарил я медсестру.

Она кивнула и бросила взгляд через плечо в коридор.

- Упс, - Она провела пальцем по шее, показывая, что мне сейчас не поздоровится.

Я заглянул в коридор. Элис была рассержена, губы сложены в тонкую полоску, глаза метают в меня молнии. Я тяжело вздохнул, почему все думаю, что я бесчувственный ублюдок? Иногда они сами все усложняют. Виктория, опасливо поглядывая на Элис, вышла из палаты.

- Ты полный придурок, Эдвард Каллен, - прошипела Элис.

- Что теперь не так? – вздохнул я.

- Белла видела, как ты обольщаешь эту рыжую стерву! – выплюнула Элис.

Я вздрогнул. В ее состоянии Белла могла сделать неправильные выводы. Взглянув еще раз на Элис, я понял, что именно такие выводы Белла и сделала.

- Где она? – тихо спросил я.

- Приводит себя в порядок, - не унималась Элис.

- В смысле?

- Она плачет, идиот!

Я дернулся, как от пощечины. Она не должна была плакать из-за меня. Точно не из-за этого глупого недоразумения, свидетелем которого стала. Очнись, Каллен, ты – причина того, что у Беллы есть повод плакать. Я все еще не знал, кем и почему оказался избитым. Поэтому не мог винить в этом никого, кроме себя. И мысль о том, что Белла страдает, а причина ее страданиям – я, сеяла хаос в моем сердце. Мои воспоминания о нашей любви утеряны, но связь, которая испугала меня в день, когда я очнулся, никуда не исчезала. Когда я смотрел в глаза совершенно незнакомой мне девушки, которая тепло улыбалась и мягко поглаживала мою руку, утешая, я почувствовал это – мое сердце знало ее. Но это противоречило разуму, который отчаянно сопротивлялся желанию выгнать семью и остаться с девушкой наедине. Мне было страшно. Я потерял три месяца своей жизни, я мог измениться за это время, стать другим человеком. Я помнил себя одиноким врачом со стаканом виски, живущим работой, редко видящим своего брата-близнеца и младшую сестренку. Теперь мне приходится напоминать себе, что я пережил что-то, изменившее меня. Я бы хотел знать, что это было. Сомнения, которые терзали меня поначалу, уступили место полной уверенности в том, что именно Белла сделала меня тем человеком, которого теперь нет. От этого становилось еще хуже. Сколько еще страданий я принесу ей? Что, если я никогда не вспомню? Если каждый раз, увидев меня с девушкой, она будет переживать и думать, что не нужна мне, даже если наши отношения начнутся с чистого листа? Сможем ли мы быть вместе – я, не знающий ничего о ней, и она, знающая обо мне больше, чем я сам. Насколько безопасными эти отношения будут для ее душевного равновесия? Могу ли я обрекать ее на подобную, неполноценную связь? Я запустил пальцы в волосы и с силой потянул. Физическая боль немного отрезвила меня, и я поднял взгляд на ожидающую моего ответа Элис.

- Элис, - отрешенно выдохнул я.

- Ну? – она сложила руки на груди.

- Что… - я сглотнул и с отвращением к самому себе выпалил: – Что если Белле лучше забыть меня? Из этих отношений не может получиться ничего хорошего. Зачем она приходит сюда? Все, что она здесь видит, расстраивает ее, так зачем мучить друг друга? Пусть начнет новую жизнь, так же, как и я.
К концу этой дерьмовой речи, в правильность которой я не хотел верить, я готов был рвать на себе волосы, и Элис, кажется, была готова мне помочь. Двери палаты разъехались, но за ними никого не было. Мы уставились на пустое пространство, в котором предполагалось присутствие человека. Это дало нам несколько секунд, чтобы успокоиться. Мне - чтобы не умереть от саморазрушения, Элис - чтобы не оторвать мне голову.

- Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, я выброшу тебя из окна, - зашипела Элис. - Белла любит тебя, и она будет бороться. Ей приходится терпеть все это, и она терпит со всей мужественностью, на которую способна. И если из вас двоих именно ты опустишь руки, я... да я...
Она начала размахивать руками, продолжая убивать меня взглядом.

- Я понял, - вздохнул я.

На самом деле, ни черта я не понял. Угрозы сестры не повлияли на поиски правильного решения. Тысячи мыслей роились в голове, одна опережала другую, но все они были одинаково неубедительными. Я хотел вернуть свою память, Беллу, наши отношения, но не таким способом. Она не должна страдать. В идеале мне нужно просто вспомнить. Почему это так сложно? Гипноз может помочь мне, если память утеряна из-за психологических факторов. Но у меня серьезное сотрясение, а значит, черная дыра в моих воспоминаниях может оказаться постоянной. Если гипноз не подействует, мы будем знать это наверняка. Поэтому я решил, что лучше оставаться в неведении, не знать правды. Но это мое решение, а я не должен делать выбор за Беллу. Что лучше для нее? Не знать, что ждет нас, сомневаться и бороться, опускать руки и снова бороться? Или знать, что наши отношения стерты из моей головы навсегда, и строить все заново? А ведь я совсем не уверен, что она должна и будет бороться до конца. Я пойму и приму, если она однажды просто перестанет приходить ко мне в палату. Я не считаю, что стою того, чтобы приходить сюда каждый день и видеть меня таким. Это чистой воды мазохизм. Но пока Белла будет со мной, я буду благодарен ей за поддержку и веру в меня каждый божий день. Я буду благодарен, но не буду считать это само собой разумеющимся, мне до сих пор не понятно, как она с этим справляется. Она тебя любит, - услужливо подсказало сознание. – Она борется ради этой любви. Я почувствовал, как мои плечи опускаются. Элис стояла с обеспокоенным лицом и мягко побуждала меня лечь на кровать. Я даже не заметил, как оказался в вертикальном положении под властью своих мыслей.

- Эдвард? - Донесся до меня взволнованный голос Элис. - Все в порядке? Ты бледный.

Я перевел пустой взгляд на звук ее голоса, перед глазами плыло. Мне не стоит напрягать мозги после сотрясения, но это именно то, чем я занимаюсь последние дни. Я попытался сфокусироваться на чем-нибудь, чтобы не волновать сестру. Через несколько секунд картинка перед глазами стала более четкой, а непонятно откуда взявшаяся тошнота отступила.

- Я в норме, - тихо сказал я.

Элис закусила губу и с грустью посмотрела на меня.

- Послушай, Эдвард... - она присела на краешек кровати. - Появление Беллы в твоей жизни было похоже на наваждение. Если до этого тебя интересовала только работа, то после авиакатастрофы - только Белла. Все крутилось вокруг нее. За полтора месяца ты оперировал всего несколько раз. Ты даже не замечал, что врачи стали относиться к тебе слишком снисходительно и не нагружали так часто, как раньше. У тебя в голове была только Белла, понимаешь? Ты всегда смотрел на нее, как слепой, впервые увидевший небо. Это пугало и восхищало одновременно. И знаешь, что? Ты и сейчас смотришь на нее так, когда она не видит. Твой разум готов отпустить ее, но сердце - никогда. Тебе не нужно делать ничего нереального. Позволь ей быть рядом, и она сделает то же самое. Просто будь открытым для того, что она хочет, может и будет давать. И будь готов давать ей еще больше, потому что она и ваши отношения этого стоят.

Медленно, секунда за секундой моя голова очищалась от сомнений и метаний, на их место вставал ясный голос Элис. Я почувствовал, как незримая тяжесть на сердце исчезает, и наконец, мог вздохнуть свободно.

- Я буду, - твердо сказал я.

Лицо Элис озарила улыбка, на которую я просто не мог не ответить.

- Схожу за Беллой, - пропела она и выпорхнула из палаты, оставляя меня с теперь уже более радужными мыслями.

Теперь я знаю, что делать. Сначала я спрошу, хочет ли Белла, чтобы я попробовал гипноз, и если она хочет, я незамедлительно сделаю это для нее. Я услышал возню за дверью и удивленно встрепенулся. Мне казалось, Элис ушла минуту назад, но я очень хотел увидеть Беллу и поделиться с ней своим осознанием. Но это оказался всего лишь мой старший братец-близнец, который довольно ухмылялся.

- Элис сказала, что прочистила тебе мозги, Эдди, - пробасил он.

Я закатил глаза.

- Она это может, - просто сказал я.

Удивительно, но мне даже припираться с Эмметом не хотелось. Хотя это было нашей излюбленной манерой общения.

- Я поставлю Белле памятник при жизни, - продолжил Эммет. - Никто не смог бы столько тебя терпеть.

- Я знаю, - Мои губы неосознанно растянулись в теплую улыбку.

- Изабелла Свон, вас ожидают у стойки дежурной медсестры, - пронеслось по коридору и палате.

Я нахмурился, услышав полное имя Беллы из динамиков.

- Элис потеряла нашу героиню в небольшой больнице. Точнее, Белла умудрилась потеряться, - засмеялся Эммет.

Я лишь пожал плечами. Через пять минут ожидания я уже всерьез нервничал. Эммет тоже перестал шутить и улыбаться. Он вышел в коридор, чтобы найти Элис, но ее нигде не было. Еще через несколько минут сестра все-таки вошла в палату, она держала телефон у уха и хмурилась. Элис покачала головой и посмотрела мне в глаза. Мое несколько мгновений назад освободившееся от незримой ноши сердце сжалось, когда Элис произнесла похожие на приговор слова:

- Белла не отвечает на мои звонки. Ее нигде нет.

А теперь бежим на форум ))