Пролог.
Ночь была густой, непроглядной. Луна, затянутая плотными тучами, не дарила и капли света, и в спальне, где все свечи были погашены, открыв глаза, можно было увидеть лишь темноту.
Теплый воздух казался клейким, когда Эдвард с усилием затягивал его в легкие. Он встал с широкой кровати и подошел к распахнутому настежь окну, за которым стояла такая же дурманящая духота, как и в комнате. Надежда хоть на маленький, на незначительный ветерок уже почти умерла, и принц закрыл глаза, чувствуя, как в его груди учащенно бьется сердце, старательно перегоняя разгоряченную кровь по венам. Казалось, еще немного и голова закружится от нестерпимой пытки – Эдвард провел ладонью по лицу, чувствуя влагу на своей коже.
Он не знал сна уже которую ночь, с силой удерживая себя, чтобы не выйти из своей комнаты - тихо, словно вор, и пройти всего несколько метров по огромному коридору замка, чтобы оказаться в ее спальне, чтобы сорвать с нее одеяло и наброситься, подобно голодному зверю, утоляя ту страсть, что сжигала его изнутри...
Эдвард сгорал, чувствуя, как истома – сладкая и болезненная – начала скапливаться в его животе, спускаясь ниже, только при одной мысли об этой женщине. Сердце забилось еще чаще... и эта жара – так некстати.
Принц тяжело сглотнул, отходя от бесполезно открытого окна, и подошел к кувшину с водой. Не раздумывая, он вылил содержимое на себя и на секунду почувствовал облегчение, пока прохладные капли стекали по его обнаженному телу.
Отбросив в сторону сосуд, Эдвард вернулся на кровать, ощутив, как к мокрой коже прилипает шелк простыней.
Он закрыл глаза, прекрасно понимая, что еще нескоро сможет уснуть, и коснулся своей красивой ладонью крепкого живота, борясь с соблазном опустить ее ниже, когда с его губ слетело имя: «Изабелла».