Chapter: 12

Детские.

От автора: Эту главу многие с нетерпением ждали. Посмотрим, сможет ли Эдвард использовать свое время для нужных целей.

Я подняла голову и на секунду взглянула на Эдварда. Он стоял в другом конце комнаты, переминаясь с ноги на ногу и постоянно проводя рукой по волосам. Его глаза были закрыты. Именно тогда я обратила внимание на тот факт, что пристально изучаю его черты. Это впервые, после свадьбы его брата… и даже тогда я не была такой внимательной. Нет, первый раз был еще до начала всей этой неразберихи, подумала я.
Несмотря на то, что я его почти не знала, одно могла сказать с полной уверенностью - он был изможден. Его лицо было бледнее обычного, а под глазами залегли темные круги. Невольно я задалась вопросом, мог ли он ясно мыслить?
Эдвард открыл глаза и глубоко вздохнул. Даже на расстоянии я видела, что его глаза были красными от усталости. Мне хотелось отправить его домой и сказать, что продолжим наш разговор позже (каким бы он ни был), но как только я открыла рот, он заговорил.
- Прости меня.
Я ждала, что он скажет что-нибудь более конкретное, но он молчал, нервно проводя рукой по волосам.
- Прости за что? – бросила я раздраженно.
Он сердито взглянул на меня, сжав челюсть, не двинувшись с места.

- За то, что я сказал о тебе и твоем друге, - натянуто произнес он. – Это был рефлекс. Я не хотел этого говорить.
Я сузила глаза.
- Ты уверен? Потому что у меня сложилось впечатление, что ты на каждом шагу кричишь, что я шлюха. Все было, как обычно.
- Я никогда… - сердито начал он, но я быстро перебила его.
- Ты никогда не говорил этих слов вслух, но подразумевал их в каждой своей фразе.
Глаза Эдварда расширились, эмоции сменяли друг друга на его лице – слишком быстро, чтобы определить, какими они были. Еще через мгновение он опустил голову и потер лицо. Затем Эдвард взглянул мне в глаза.
- Мне так жаль, Белла.
Его голос был чуть громче шепота, но я отчетливо услышала каждое слово. Не только слова, но и ту боль, и искренность, которыми они были пропитаны.
Он действительно имел в виду то, что говорил. Это не звучало, как небрежное извинение ребенка, которого поймали за тасканием печенья перед ужином, что напоминало его первое извинение. И мои чувства снова вступили в конфликт. Я не могла забыть о своем вопросе, который задала ему в последний раз, когда мы «разговаривали», - о том, в каком же больном и извращенном мире он жил. Его ответ глубоко врезался в мою память, а мой желудок сжимался от разнообразия причин, из-за которых человек мог стать таким жестоким.
В тот же миг я почувствовала прилив жалости к нему. Тем не менее, просто сесть и принять его извинения я тоже не могла.
- Тебе следует научиться контролировать этот рефлекс, Эдвард.
Я даже немного растерялась, когда он просто кивнул головой в ответ.
Я взглянула на часы.
- Твои пять минут истекли.
Я не знала, долго ли еще смогу терпеть его присутствие. Он вел себя не так, как обычно.
- Что ты хотел мне сказать? Потому что сомневаюсь, что ты пришел сюда извиняться за то, чего еще даже не совершал.
И, черт возьми, я была уверена, судя по выражению его лица, что он пришел сюда извиниться за некоторые прошлые замечания. Эдвард снова начал ерзать, что немного сбивало с толку. Он ведь всегда был таким спокойным и собранным. Его поведение напомнило мне поведение Чарли в этой же гостиной на День Благодарения.
- Ты можешь присесть, - пробурчала я.
Это определенно займет дольше пяти минут и, честно говоря, я переживала, что он вот-вот свалится, если так и будет дальше стоять.
- Я засну, - ответил Эдвард, подтверждая мои подозрения.
Мои мысли тут же разлетелись в разные стороны. Я думала, что это была лишь защитная реакция, но все же меня разбирало любопытство.
- Ты что, серьезно работал всю неделю?
- А в этом есть сомнения?
- Я не знала. Просто, кажется, будто ты работаешь слишком много, - сказала я, пожав плечами. – Неужели нет каких-нибудь правил или законов, касающихся этого вопроса?
Я ничегошеньки не знала о количестве часов, которое работали доктора или интерны, или практиканты, или кем он там был. Но работать всю неделю? Это казалось чем-то экстремальным.
Он пожал плечами.
- Я выходил на дополнительные смены.
- Зачем?
- Были праздники, и у людей находится масса дел. Тем более, всегда полезно иметь возможность к кому-то обратиться, когда мне это потребуется.
- То есть, ты создаешь себе что-то вроде банка времени?
Эдвард кивнул.
- Не совсем так, но примерно.
Я попыталась подумать над этим, но не была уверена, как это можно объяснить, или как оно должно работать, поэтому бросила всякие попытки.
- У меня было всего лишь несколько выходных со Дня Благодарения. Именно поэтому я не позвонил тебе раньше.
Мои глаза сузились.
- И ты думаешь, я поверю, что ты собирался связаться со мной еще до того, как я попала в больницу?
- Да.
- Хорошая попытка, - фыркнула я. – И что же изменилось за последние несколько недель, что ты вдруг решил поговорить со мной? – прошипела я, злясь на его попытку солгать мне таким наглым образом. Это выглядело, как дешевая уловка успокоить меня.
- Ты ведь сказала, что мяч на моей стороне поля, разве не так? Или ты отказываешься от этих слов?
- Я ни от чего не отказываюсь, - бросила я. – Просто ты достаточно четко выразил свои чувства.
- Я ведь извинился за это, ведь так? – ответил он, делая глубокий вдох. – Споры никуда нас не приведут.
- И ты только сейчас это понял?
- Нет. Но я пришел сюда не ругаться, - сказал Эдвард, ставя точку.
Я вздохнула. Он был прав. Эдвард хоть и был задницей, но желания поощрять этот замкнутый круг постоянных ссор у меня больше не было.
- Ты прав, - вслух признала я.
Он поднес руку к переносице и закрыл глаза, сразу же открывая их, слегка покачнувшись.
- Тебе нужно прилечь, иначе ты распластаешься на полу, - отметила я.
Эдвард секунду раздумывал над моими словами, а затем подошел к дивану и сел напротив меня.
- Твой отец приходил ко мне, - вдруг сказал он.
- Снова?
- Нет. Постой… Ты знаешь, что он приходил на День Благодарения? – спросил он удивленно.
Я медленно кивнула.
- Я только сегодня об этом узнала.
Мои слова отдавали нежностью при одной мысли о том, что рассказал мне Джейкоб о двух своих встречах с Эдвардом за последние две недели.
- А. Да, я встречался с твоим другом Джейкобом несколько раз, - пробормотал Эдвард помрачневшим голосом.
- Я не просила их делать этого.
- Я даже не думал об этом, - спокойно ответил он, удивляя меня. После всего того, что он говорил мне раньше, я ожидала, что он снова начнет обвинять меня в преследовании.
- И что сказал мой отец? – спросила я через несколько минут.
Эдвард откинулся на подушки, проведя рукой по волосам уже в сотый раз за сегодняшний вечер.
- Он просто сказал мне, что я и не подозреваю, от чего отказываюсь, - проговорил он в потолок.
Затем он повернулся ко мне и взглянул на меня так, будто он имеет в виду не только ребенка.
Его слова захлестнули меня, и я почувствовала странное притяжение…как будто я на шаг приблизилась к нему, хотя, физически, мы все еще были на расстоянии нескольких футов. Начиная с сентября, Эдвард казался таким далеким, несмотря близость физическую. И только в свою первую ночь в больнице я почувствовала, что он приспустил свою оборонную маску.
Я еще никогда не была такой растерянной. Мне хотелось разразиться слезами, чтобы этот заносчивый мужчина успокаивал и утешал меня, или врезать ему посильнее, да наорать со всей дури.
- Послушай, Белла, - сказал он, садясь и поворачиваясь ко мне, - я не доверяю тебе.
И с этими словами я почувствовала, как будто меня кто-то ударил… снова. Я только начала уютно себя чувствовать рядом с ним, а теперь такое.
Наверняка, он заметил изменения в моем выражении лица, что поспешил добавить:
- Я не совсем это имел в виду. Я хочу доверять тебе, Белла. Я просто не знаю, как!
- Я тоже хочу доверять тебе, но…
Сказав эти слова, я поняла, что он имел в виду. Мы еще не могли доверять друг другу… не сейчас. Хотя, если все получиться, нам придется этому научиться. Эдвард слишком часто причинял мне боль за последние несколько месяцев. Он бросал в меня жестокими, полными ненависти и яда словами, а я только подливала масла в огонь. Мы практически не разговаривали со времен свадьбы его брата. Все ли его слова были рефлексом? Хотя, иногда было сложнее оправиться от словесных пощечин, чем от физических увечий. Даже сейчас, когда я понимала, что он не все делал специально. Я даже задумалась над тем, а так ли все плохо, как мне поначалу казалось? Не то, чтобы это имело какое-то значение… он знал, каким я его воспринимала; но он мог бы предпринять хоть какие-то действия.
Я вздохнула.
- Я знаю, что ты чувствуешь, - сказала я, заканчивая свое предложение.
Эдвард немного расслабился, положил голову на спинку дивана и закрыл глаза. Мне казалось, что он вот-вот заснет.
- Значит, ты решил принимать участие во всем этом? – спросила я несколько минут спустя.
- Да, - просто ответил он, даже не поднимая голову.
Он не стал вдаваться в подробности, и я вновь не знала, что думать.
- Ты сказал, что твой сегодняшний комментарий был рефлекторной реакцией. Почему? Что заставило тебя так отреагировать? – спросила я, не имея возможности сдержаться.
Эдвард не сразу ответил. Вместо этого он поднял руку и провел ею по волосам, приглаживая их назад. Нахмурив брови, он сделал несколько глубоких вдохов. Это было больше похоже на нежелание отвечать на вопрос, чем на тщательное обдумывание своего ответа. Когда он, наконец, заговорил, меня совсем не удивило, что он так и не ответил на него.
- Белла, на Хэллоуин, когда ты увидела меня с Таней, что ты почувствовала?
- Ревность, злость, вину, - ответила я, вспомнив ту ночь.
- Почему ты ревновала? – спросил он, поднимая голову и глядя на меня.
Теперь мне казалось, что он пытается к чему-то привести меня, но я была слишком любопытна, чтобы внимательно следить за ходом его вопросов.
- Потому что, когда я подошла к дому, я увидела, как вы с Таней вместе смеялись, как она приложила твою руку к своему животу.
Они выглядели, как идеальная маленькая семья. Одной мысли об этом было достаточно, чтобы мой желудок болезненно сжался.
Боль мелькнула на его лице, и он медленно кивнул.
- Но ты не ревновала потому, что увидела, как твой парень изменяет тебе с другой, - заключил он.
Я фыркнула и закатила глаза.
- Конечно, нет.
- Тогда почему? – спросил он.
- Я…
Я не хотела думать о его вопросе, но мои мысли все равно полетели в этом направлении. Наблюдая за ними, я чувствовала себя недостойной, недостойной таких отношений. Это было похоже на высшую форму отвержения – еще одно место, где меня избегали, и где я сидела в дальнем углу, наблюдая за развитием нормальных отношений у обычных людей. Я говорила себе, что мне никто не нужен, я смогу сделать все сама. На эмоциональном уровне я понимала, что я постоянно боролась против людей, которым была небезразлична.
Но это было слишком личным, чтобы поделиться с ним. Как он уже сказал, мы еще недостаточно доверяли друг другу; и будь я проклята, если предприму первый шаг к изменению этой ситуации.
Кажется, Эдвард тоже это понял.
- Тебе не обязательно отвечать, - тихо сказал он, делая глубокий вдох. – Сегодня, когда я вошел и увидел тебя, то увидел, как другой мужчина исполняет мою роль. Он был таким спокойным, а ты казалась счастливой. Как будто кто-то окатил меня ведром ледяной воды, и мне это не понравилось.
Подумав над этим, я поняла, что он имел в виду. Джейкоб был очень милым, когда навещал меня, и мое настроение улучшилось, когда он уделял внимание не только мне, но и моему животику. Он не просто прикоснулся и почувствствовал движения малыша, но он еще и рассказывал ему истории. Я даже слегка улыбнулась, вспоминая. Я почти могла понять реакцию Эдварда. В подобной ситуации я повела себя не намного лучше.
Снова взглянув на него, я заметила, что его голова опять покоилась на спинке дивана, а глаза были закрыты. Я взглянула на часы и вздохнула; мне, правда, не следовало так долго сидеть. Снова вздохнув, я подвинулась так, что теперь лежала на боку, положив под голову одну из диванных подушек и осторожно подогнув ноги, чтобы не касаться мужчины возле меня. Так я не могла видеть его, но мне было все равно. Нет необходимости развлекать его, как гостя.
Я оглядела комнату, мой взгляд, в конце концов, сосредоточился на витиеватых свечах, которые Элис расставила на журнальном столике. Подсвечники были сделаны из толстых нитей стекла. Эти нити переплетались друг с другом, словно паутина, но они были настолько похожи на лед, что я почти ожидала увидеть под ними капельки воды. Они были такими красивыми и такими хрупкими. Одно движение – и все разобьется на мелкие осколки. Это напоминало тонкие нити, связывающие наши жизни. Мне казалось, что вокруг меня все трещит по швам, начинает рушиться, мне не хотелось так больше жить. Но я просто не знала, как изменить свой путь.
Я прислушалась к дыханию Эдварда, не зная, уснул ли он.
- Эдвард? – тихонько спросила я на случай, если он все-таки спал.
- Ммм.
- В ту первую ночь… когда мы встретились…
- Да? – подсказал он.
- Почему ты ушел?
Я услышала, как он вздохнул и встал с дивана, но закрыла глаза, не удосуживаясь взглянуть на него. Если он хотел уйти и избежать разговора, то это будет его решение, а не мое.
- Мне позвонили из-за моего пациента.
- Но ты сказал… - начала я, открыв глаза. Он прижал пальцы к моим губам, останавливая мой вопрос, и я увидела, как он нагнулся ко мне.
- Я только что закончил трехдневную смену, но того пациента я начал лечить с первого года своей медицинской практики. – Эдвард убрал палец с моих губ, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь волос, а потом и вовсе убрал руку. Затем он уселся на пол возле меня. – Я познакомился с ним на смене в хирургическом отделении, он был пациентом в онкологии, но у него наступила ремиссия, когда я закончил интернатуру. Я поддерживал с ним связь. Ему сказали, что рак вернулся в прошлую Пасху, и что уже слишком поздно что-либо делать. С каждым днем ему становилось все хуже, а последние несколько дней были самыми тяжелыми, но он убедил свою жену не звонить в больницу. Он вбил себе в голову, что хочет тихо умереть дома, даже отказался от хосписа, говоря, что не хочет никого обременять, пока не будет до конца уверен, что ему осталось лишь несколько дней. Будучи таким мучеником, он не заметил, когда этот срок настал. И он так и не понял, через какие муки прошла его жена. В ту ночь его боли стали такими ужасными, что Сара, жена Джереми, просто не знала, чем ему помочь. Она помчалась с ним в отделение скорой помощи, где его приняли. Сара часами убеждала медсестру позвонить мне. Я не работал в онкологии, и почти никто из медсестер в том отделении не знал меня. Не говоря уже о том, что я не был указан лечащим врачом Джеремии, так как не был его онкологом. Тогда я был всего лишь другом семьи. Позже мне рассказали, что одна из санитарок хирургического отделения смогла убедить медсестру позвонить мне.
Когда он снова заговорил, его голос был мягким, ласковым, благоговейным… и пронизанным болью. Мое сердце сжалось, но я быстро напомнила себе, что все еще злилась на него. Эдвард коснулся левой рукой моей щеки.
- Когда мне позвонили, ты только недавно заснула. Я не хотел будить тебя, и я очень спешил, думая лишь о том, что мне нужно было приехать в больницу до того, как Джереми умрет. Мне не следовало оставлять ту записку.
Эдвард провел пальцами по моей скуле, вокруг глаза, спустился к носу, подбородку, затем снова вверх к уху, где задержался на секунду, а затем отклонился и убрал руку. Я сразу же ощутила потерю.
- Если бы я мог повернуть время вспять… если бы я все таки разбудил тебя той ночью… если бы мог забрать тот чертов презерватив со стола… я бы сделал это, - устало проговорил он.
На секунду я задумалась, правда ли он имел это в виду, или просто очень устал. Если бы я поверила ему, тогда это значило бы, что это я все не так поняла… он не так понял… Кто-то просто раздал нам не те карты и поимел наши жизни.
Его слова не могли все исправить. Мы оба таили еще слишком много злости и обиды друг к другу. Я была слишком потрясена, чтобы осмыслить хотя бы одну из сражающихся во мне эмоций. А Эдвард постоянно включал защитный режим на полную мощность, когда я была рядом с ним, но стена потихоньку рушилась. Хотя я не знала, было ли это просто потому, что он устал, или потому, что он начинал доверять мне. Я искренне надеялась на последнее.
Не думая, я протянула к нему ладонь, замерев над его рукой, затем передумала и быстро отдернула ее.
- Тебе нужно поспать, - сказала я.
Он кивнул и встал, снова покачнувшись.
- Свободная спальня дальше по коридору.
- Нет, я просто поеду домой, - сказал он.
Я села.
- Я не собираюсь нести ответственность, если ты попадешь в аварию по пути домой.
Он недоверчиво фыркнул.
- Лишение сна гораздо хуже алкогольного опьянения, - сообщила я.
Я встала и повела его за собой в свободную комнату. На удивление, Эдвард молча последовал за мной.
- О Боже! – воскликнула я, открыв двери и включив свет.
Я была в шоке от украшений, развешанных по всей квартире, но ничто не могло подготовить меня к тому, что должно было быть хранилищем декораций одного из театров.
У Элис царил полный бардак.
Постель была смята, одежда и обувь были разбросаны не только на кровати, но и на полу, несколько блокнотов валялись на кровати и письменном столе, а коробки были… повсюду. Большинство из них были пусты, - остатки от новых приобретений. Я даже и не представляла себе, сколько украшений было новыми.
Подойдя к кровати, я взяла один из блокнотов.
В нем был список. Очень длинный список – несколько листов.
Очевидно, несмотря на то, что Элис была той еще неряхой, она была очень организованной. В список было внесено все до мельчайших деталей, касающееся ребенка. От кроватки и постельных принадлежностей, до рубашек, пинеток и подгузников…Здесь было все. Я не имела понятия, что такое Diaper Genie1 или зачем кому-то нужен подогрев влажных салфеток для новорожденных, но все это было в списке.
Схватив еще один блокнот, я обнаружила в нем десятки страниц с разработками дизайна моей свободной комнаты. Кажется, Элис спланировала все: от цвета стен и формы плинтуса, до огромной настенной живописи.
Я только и смогла, что открыть рот от удивления и покачать головой, все еще пребывая в шоке. Я даже не задумывалась над этим.
Из оцепенения меня вырвал звук тихого бархатного смеха. Я обернулась и сузила глаза.
- Видимо, ты не заходила сюда несколько дней, - сказал он.
- Нет.
Он взглянул на блокноты, которые я швырнула на кровать, будто они были раскаленным железом.
- Ты разрешила Элис заняться детской или она тебя даже не спрашивала?
- Я сказала, что она может, - растерянно произнесла я. Почему это имеет значение? – Но я и не предполагала, что она…
Эдвард ухмыльнулся.
- Что? – спросила я, выходя из себя.
- Она все равно бы это проделала, даже без твоего на то согласия, просто тогда было бы гораздо проще ее унять. Но, так как ты дала добро - ее уже не остановить.
Я уставилась на него, широко распахнув глаза.
- Удачи, - добавил он, снова рассмеявшись.
- Это не смешно, - зло зашипела я.
Он сразу же успокоился.
- Ты права, не смешно. Особенно потому, что я уверен - Эсме сделала бы что-то еще более экстравагантное.
- Нет, я не хочу, чтобы твоя мама приходила сюда и тоже занималась ремонтом. Это просто смешно!
Неужели Элис совсем меня не слушала, когда я сказала ей, что это всего лишь квартира? Которую я снимала? Другими словами - временная.
- О, нет, она не будет, если ты только ей не позволишь. Я имел в виду ее дом. Я готов побиться об заклад, что она уже начала заниматься детской.
- Зачем ребенку две детские? – насмешливо проговорила я.
Он замолчал, а потом тихонько сказал:
- Три.
- Что?
- Три, - сказал он более твердым голосом. – У него будут три детские комнаты.
Я растерянно уставилась на него.
- Я же сказал, что собираюсь принимать в этом участие.
Все еще пребывая в оцепенении, я наклонилась и начала подбирать одежду Элис, когда Эдвард остановил меня.
- Я сделаю это. Тебе нужно прилечь. Я задержал тебя гораздо дольше, чем следовало. Прости, я не подумал.
- Я…
- Я не совсем гость. Я обещаю, что не уйду, пока не посплю хотя бы пару часов, но со мной все в порядке. К тому же, я привык убирать за своей сестрой, - Эдвард ослепительно улыбнулся мне.
Я смогла лишь легонько покачать головой, пытаясь отмахнуться от смятения и тех чувств, которые вызвала во мне его ослепительная улыбка.
- Хорошо. Я тогда… Я тогда пойду, прилягу. Дай мне знать, если тебе что-нибудь нужно, - как-то отрешенно произнесла я.
- Хорошо.
Я развернулась, чтобы уйти, и затем услышала:
- И, Белла, спасибо.
- Эээ… пожалуйста.
Я вошла в свою комнату, забралась на кровать и легла, зная, что еще долго не смогу успокоиться. Мой мозг был занят воспроизведением слов Эдварда.
У моего сына будут три детские комнаты.
Я с самого начала намеревалась вовлечь Эдварда в жизнь ребенка… если он захочет этого. Теперь, вдруг, я слышу, что он и правда этого хочет, но я никогда не думала над тем, что это будет значить.
Когда я думала о совместном опекунстве или посещениях, я всегда вспоминала те две недели в год, которые я проводила со своим отцом. Детская означала что-то более частое, более постоянное.
И эта мысль пугала меня больше, чем я думала.

После нескольких часов кручения в постели, я наконец-то смогла заснуть. Хотя, сон ко мне пришел после еще одного куска чизкейка, который я съела около десяти. Я не слышала, как вернулась Элис, но когда проснулась в субботу утром, она была на кухне с коробкой маффинов, апельсиновым соком и чаем.
Эдвард все еще спал в гостевой комнате. Очевидно, когда он в состоянии выжатого лимона, стадо слонов может промчаться мимо, так и не разбудив его. Элис сказала, что обычно все не так плохо, но за эти несколько недель он выдохся и физически, и эмоционально. Эдварда не было ни слышно, ни видно почти целый день. Я не была против, правда. Он не путался под ногами и не доставал меня. Но это также значило, что Элис некуда было податься, и поэтому она постоянно крутилась поблизости, играла со мной в карты или красила мне ногти на ногах. Хотя, она побеспокоилась о том, чтобы я проводила большую часть времени лежа.
В субботу вечером, почти через двадцать четыре часа со времени своего приезда, Эдвард выполз из комнаты. Он попытался извиниться за то, что отключился так надолго, но я лишь отмахнулась. Перед тем, как уйти, - и вероятно проспать еще двенадцать часов, - он сказал, что позвонит мне в четверг.
Я заметила вопросительный взгляд Элис после того, как Эдвард ушел, поэтому быстро ретировалась в ванную, подготовиться ко сну.
В воскресенье Элис решила, что ей пора посвятить меня в свои планы по поводу детской. После завтрака и обычных утренних процедур, она вышла из спальни с карандашом и блокнотом. Затем она присела рядом со мной и принялась в мельчайших подробностях описывать все те преобразования, которые сделают из моей пустой комнаты уютную детскую.
- Элис, я, правда, не думаю, что все это необходимо, - сказала я, пытаясь отвлечь ее.
- Ты ведь уже разрешила мне, - строго напомнила она. Поэтому я решила пойти окольным путем.
- Разве тебе не нужно помогать своей маме с детской в ее доме?
- Кто рассказал тебе об этом? Это должно было быть сюрпризом!
Затем она принялась бормотать что-то про неспособность своего брата держать рот на замке, и ворчать о том, что ей теперь нужно подбирать три разные цветовые схемы и соответствующий дизайн, потом включила свой ноутбук и принялась что-то лихорадочно печатать. Ее невозможно было оторвать и на секунду, чтобы заставить объяснить, о чем она говорит. Я знала только то, что она занялась шопингом, и, честно говоря, это немного напугало меня.
Неожиданно я вспомнила слова Эсме о том, что мальчиков растить гораздо легче, чем девочек. Элис была намного хуже сотни самых отвратительных мальчишек. Она была водоворотом энергии и решимости.
И я быстро поняла, что ей не следует перечить. Если Элис ставила перед собой цель, то уделяла ей все свое внимание. Поэтому я решила попытаться отвлечь ее чем-нибудь другим.
Я опробовала несколько тем для разговора, пока она переворачивала различные сайты детских бутиков, когда мне, наконец, повезло. Она постоянно пыталась втянуть меня в свой разговор, показывая одеяльца, крошечные рубашечки для малышей и бюстгальтеры для кормящих мам, пока я несла ей что-то о компьютерах, музыке и даже моде. Мода ее немного заинтересовала, но как только она узнала, что я полный ноль в этом, то лишь закатила глаза, заявив, что если она и будет чему-то меня учить, то только тому, что касается принадлежностей для ребенка.
Наконец, я спросила о Джаспере. И была очень рада, что отвлекающий маневр сработал. Элис откинулась на спинку дивана, поставила ноутбук на журнальный столик и повернулась ко мне.
- Итак, это девчачий разговор, и мне нужно что-нибудь сладенькое. Белла, у тебя еще есть чизкейк. Хочешь? А я собираюсь стащить пинту мороженого, которое видела у тебя в холодильнике.
- Ты рылась в моем холодильнике?
- Конечно! Я же должна была знать, что из продуктов нужно было заказать в службе доставки.
Я прикусила язык. Заказ продуктов – это ничто, по сравнению с теми тысячами долларов, которые она собиралась выбросить на ребенка. Он все равно не отличит постельные принадлежности из Wal-Mart от Dimples&Dandelions, которые я видела на мониторе. Я знала только, что разница в цене была значительной… и даже подозревала, что кроватка, которую присмотрела Элис, могла побить в стоимости мою первую машину.
Элис вернулась из кухни с порцией чизкейка и карамельным мороженым, о котором она говорила. Она бросила мне бутылку воды, уселась в кресло рядом со мной и тоже укрылась одеялом.
- Итак, с чего же мне начать? – начала она, откусив кусочек мороженого. – Я знала, что выйду замуж за Джаспера, как только его впервые увидела.
- И когда же это было? – спросила я, улыбаясь от ее слишком романтичного тона.
- Первый день в восьмом классе, - она замерла на секунду с мечтательным выражением лица, и мне пришлось подавить смешок. – Джаспер был новичком. Он только переехал вместе с родителями из Остина, штат Техас. И он был таким милым – я просто не могла перестать пялиться на него. Но он был новым учеником в очень снобистской школе, поэтому, несмотря на свою внешность и тот факт, что он не был зачислен по одной благотворительных программ для бедных детей, он оставался изгоем.
Я улыбнулась, услышав эту романтическую сторону Элис.
- И ты сразу же поняла?
- Я видела это.
Я ждала, пока она скажет что-то еще, но когда молчание затянулось, я подсказала:
- Ты увидела это?
Элис серьезно взглянула на меня, сжав губы и изучая мое лицо.
- Я увидела наше совместное будущее. Общение наших семей… нашу свадьбу… наших детей.
- Ладно, - я склонила голову набок, пытаясь понять, почему же она предавала этому такое значение. Какая девушка не мечтает о цветах, свадьбе и малышах со своей школьной любовью?
- Белла, я тебе уже говорила, - раздраженно вздохнула она. – Иногда я могу предвидеть будущее.
Да, она раньше говорила мне об этом, но в шутку, так что я лишь посмеялась над этим. Сейчас же все было по-другому. Она будто открывала мне какую-то тайну, а не рассказывала об изощренных подростковых мечтах.
- Это было коротким, но очень четким видением. Поэтому я сделала единственно возможную на тот момент вещь - я стала его другом.
- Элис, мне кажется, я не совсем понимаю тебя.
Она поставила свою вазочку с остатками мороженого на столик.
- У меня было видение нашего с ним будущего, поэтому я знала, что рано или поздно все случится. Но я его не интересовала в этом плане. Джасперу нравились высокие блондинки, такие как в группе поддержки. Я знала, что он не будет смотреть на меня так, как на девушек, подобных Розали, поэтому сделала единственно возможную вещь. Я стала его другом. Я помогала ему с домашними заданиями, гуляла с ним. Черт, я даже устроила ему свидание с капитаном группы поддержки на зимнем балу в девятом классе.
- Откуда ты знала, что не интересуешь его в этом смысле?
Элис пожала плечами.
- Просто знала. Это как видение. Шестое чувство… Я просто знала это.
- Хм.
- На него всегда можно было положиться. Он не спал с каждой встречной девушкой. У него были девушки… и все они были моими подругами. Это было словно предварительное условие. Если кто-то хотел встречаться с ним, то сначала должен был получить мое одобрение.
- Это мило, Элис.
- Это чертовски жалко, Белла, - бросила она. Она вздохнула и снова взяла свое мороженое, решив, что это, вероятно, поможет. – Прости. Я обычно не думаю об этом. Мне тяжело было видеть его таким. Любить его и знать, что он видит во мне лишь друга.
- Итак, что же стало поворотным моментом?
- Беркли.
- Значит, колледж?
- Да. Мы вместе подавали заявления в несколько университетов, и нас обоих приняли в Беркли. Поэтому мы отправились туда осенью… будучи друзьями.
Я наблюдала за выражением ее лица, а она уставилась на стену. Исчезли присущие ей энергия и возбужденность, и я почувствовала себя виноватой, что вообще подняла эту тему. Я мысленно спорила с собой, а не отвлечь ли ее покупками. Я забраковала тот вебсайт, где она хотела заказать кашемировое приданое для новорожденного. Возможно, это сможет отвлечь ее. И как только я собиралась предложить это, как она снова заговорила.
- Мы переехали в Калифорнию, поселились в общежитии, и все было, как и прежде. Однажды вечером, когда мы заканчивали задание по английскому, он сказал, что уже устал встречаться. Девушки в Беркли были такими же пустоголовыми, как и в школе, и он не хотел иметь с ними дела. Я сказала ему, что возможно он еще не встретил именно ту девушку. Мне следовало рассказать ему тогда о своих чувствах, это спасло бы меня от последующего неловкого разговора, но, прошлое не изменить.
Элис сделала глоток воды.
- Однажды ночью мы пошли вместе на вечеринку и оба выпили гораздо больше положенного. Джаспер нашел себе очередную пышногрудую красотку и зажимался с ней весь вечер, пока я наблюдала за ним и продолжала пить, понимая, что никогда не смогу соревноваться с ней. Какой-то парень клеился ко мне, но под конец вечера он стал более настойчив, чем мне бы хотелось. Джаспер увидел, что происходит, подлетел ко мне и врезал тому парню. Распластал его на полу. Затем он схватил меня за руку и потащил в общежитие. Когда мы пришли, я стала умолять его не уходить. А потом он поцеловал меня.
Я улыбнулась: моей романтической части нравилось, что она была настолько верна ему. Затем я увидела, как слеза скатилась по ее щеке.
- Элис?
- Я тогда подумала, что он, наконец, понял, что любит меня. Что, наконец, понял, что я чувствую к нему. Все было так четко. Но я ошибалась. Джасперу не нужны были отношения. Он считал, что у нас замечательная дружба, и хотел, чтобы все оставалось так, как есть. Он просто хотел добавить некоторые преимущества.
- И что ты сделала?
- Я сказала, что люблю его. Наверное, не стоит говорить, что все прошло не очень гладко. Он быстро отодвинулся от меня, словно я обожгла его, а не призналась в своем вечном обожании.
Я съежилась. Перед глазами тут же встала картинка: Джаспер целует ее, говорит, что хочет ее, затем Элис признается ему в своих чувствах, а он в испуге убегает от нее.
- Между нами воцарилась неловкость. Джаспер не знал, как ко мне относиться, а мне лишь хотелось, чтобы все было, как раньше. Все запуталось. В феврале он уже нашел себе новую девушку, совсем не похожую на всех его предыдущих возлюбленных. Мария была первой брюнеткой, с которой он встречался. Она была красивой, умной и превосходно им манипулировала. Не говоря уже о том, что она ненавидела меня.
- Ну, конечно же, Элис. Она ведь знала, что соперничает с тобой.
Она кивнула.
- Ага. Она очень быстро вошла в его жизнь, и с каждым днем выталкивала меня все дальше. Мне становилось дурно, когда эти двое находились в одной комнате со мной. После первого года в колледже я поняла, что с меня хватит. Я уехала домой в конце весеннего семестра и подала заявление в университет Колумбия. В конце лета я переехала в Нью-Йорк, пошла в колледж, стала встречаться с парнями, и делала все, чтобы забыть Джаспера. После окончания колледжа я сразу же подала документы на прохождение практики в Милане, и меня приняли. Как Эдвард любит напоминать мне, я просто пряталась.
Голос Элис уже не был таким грустным, и я задумалась о том, а часто ли она рассказывала эту историю. Знала ли ее семья все эти подробности? Были ли у нее такие друзья, которым она могла довериться? Потому что прямо сейчас казалось, что для нее это все как будто только вчера произошло… как будто ей еще не хватило времени обо всем поразмыслить.
- Пока я была в Нью-Йорке, моя семья умоляла меня вернуться домой. Они очень злились из-за того, что я закрылась ото всех. Но мне так хотелось вырваться из колеи, в которую попала. Мне нужно было сбежать от всего, что напоминало о Джаспере. Это было ужасно. Но чего я не знала, так это того, что пока я оканчивала университет Колумбии и планировала уехать в Европу, Джаспер разорвал отношения с Марией и поступил в Вашингтонский университет для получения степени магистра делового администрирования. Он хотел быть рядом со мной, и надеялся, что я вернусь домой после окончания университета.
- Вау. И когда же ты вернулась?
- Почти через три года. Джаспер получил степень, и как только узнал, что я собиралась покинуть эти места, сел в самолет и приехал за мной, - сказала она, улыбаясь.
- Вот видишь? – сказала я. – Я знала, что твоя жизнь похожа на сказку.
Она засмеялась, и ее смех напомнил мне переливающиеся колокольчики.
- И вы будете жить долго и счастливо.
- Конечно же! – воскликнула она. Затем она немного утихомирилась. – Спасибо, Белла. Я никогда никому не рассказывала этого. Моя семья знает лишь том, что видела своими глазами. Мне никогда не нравилось говорить об этом.
- Почему?
Элис пожала плечами.
- Потому что это был самый тяжелый период в моей жизни. Я прошла через худшее – отвержение лучшим другом. Это было не только больно, но и унизительно.
Я кивнула, вдруг поняв, как именно чувствовала себя Элис. Столько раз я чувствовала себя так, словно стою на улице и заглядываю в окна: меня не принимали, я не была частью чего-то важного. И, я признаю, что невероятно завидовала тем, кто был внутри, в тепле, уюте… и любви.
- Пожалуйста.
- И не волнуйся – у тебя тоже будет свой собственный сказочный финал.
- Я так не думаю, Элис, - фыркнула я.
Она постучала пальцем по голове.
- Помнишь, что я сказала тебе? Я знаю такие вещи.
Тут мне пришлось засмеяться. Не то, чтобы я поверила ей, но друзья ведь так и делают, и вдруг я осознала, что мы с Элис очень сблизились. Я была уверена, что это из-за того, что она стольким поделилась со мной. Стало легче видеть в ней личность, а не просто шопоголика.
- Твоя очередь, Белла!
- Моя очередь для чего? – осторожно спросила я.
Я заметила уже знакомый мне озорной блеск в ее глазах.
- Я хочу знать все о пятнице. Что происходит между тобой и Джейкобом? И что случилось у вас с Эдвардом?
И тогда я почувствовала это – внезапное чувство причастности и принятия, именно за это я и любила Элис. Слегка улыбнувшись, я рассказала ей все о визите Джейкоба в пятницу днем, радуясь, что мне было с кем поговорить. Чтобы не уступить Джейкобу в рассказах историй малышу из нашего с ним общего прошлого, Элис сползла на пол, села на корточки перед диваном и положила голову мне на живот.
- Когда я была маленькой, твой папочка всегда был принцем и спасал меня от твоего дяди Эмметта – огромного злобного людоеда, - начала она.
Я улыбнулась, закрыв глаза и вслушиваясь в ее рассказы о мечтах, сказках, детских стишках и магии. И на сердце сразу стало гораздо легче, чем в последние месяцы, а когда я медленно провалилась в сон, то, наконец, почувствовала хоть какую-то долю умиротворения.

Автор - GinnyW 31
Перевод - capricho

От автора: Ну вот, такая получилась глава! Надеюсь, она никого не разочаровала и не огорчила! Не забываем активно отписываться о своих впечатлениях на форуме! Спасибо вам всем огромное за то, что читаете!)

1. Diaper Genie- это утилизатор для подгузников. Вот ведь до чего техника дошла...=)) Примерно такой:


От беты (Чипка): Эта глава раскрывает сразу несколько персонажей с новой стороны: Эдварда, который способен не только на грубость, но и нежность и заботу. Элис, которая теперь не просто немного сумасшедшая любительница магазинов, но и девушка, у которой хватило сил побороться за свое счастье. Следующая глава одна из моих любимых- постараюсь на выходных появиться с продолжением...=)

_______