Трина подала отличный завтрак в ту же комнату, где накануне они ужинали, но теперь в окна лился сероватый солнечный свет. Интерьер от этого немного проигрывал — заметнее стали следы долгого пустования, пыль на стеклах, старая паутина, затаившаяся в самых дальних углах. Но Рихь не всматривалась. Спалось ей отлично. И если бы не перспектива снова трястись в седле, едва еда будет съедена, день мог бы удасться.
К тому моменту, когда Рихь спустилась к столу, Илльера уже успела проглотить последние ложки сваренной на молоке каши и теперь сидела, в задумчивости перебирая пальцами по кружке с горячим травяным настоем. Ее взгляд задумчиво скользил по комнате и даже не остановился на принцессе.
— Утро доброе, — оставив в прошлом правила этикета, требующие всех здороваться с королевскими особами первыми, проговорила Рихь. — Интересное здесь место. Никогда бы не подумала, что у нашего бравого гвардейца есть такой тихий уголок.
— Слишком тихий, — отозвался Илльера со вздохом. — Простите, я нынче невнимательный собеседник. Совсем не выспалась.
— Странно. У меня постель была прекрасная. Вам повезло меньше?
Илльера покачала головой. Разве можно объяснить, что сон не идет вовсе не потому, что перина слишком тонкая. Что все дело в вопросах без ответов, в кошмарных сновидениях, а еще в страхе опоздать, растущем с каждым днем.
Она подумывала над ответом, который бы не обидел принцессу, обвинив ее в черствости, но тут порог переступил Эрвин. Взгляд его был неподвижен, будто устремлен внутрь себя. Дам он приветствовал едва заметным поклоном и, храня молчание, сел в свободное кресло. Трина торопливо поставила перед ним тарелку. Винтер кивнул и начал есть. Лицо его оставалось непроницаемым, но уже одна эта маска заставляла задуматься — что именно хотел он под ней скрыть… Илльера собиралась с духом достаточно долго, чтобы Винтер успел позавтракать.
— Вы нашли то, что искали? — наконец негромко спросила она.
Винтер поднял на воительницу глаза и медленно кивнул. Но не произнес ни слова. Рихь прикрыла глаза. Снова игра в загадки, молчанку и фанты разом. Только не как на балу, где все сдобрено улыбкой, шутками и смехом. А с ледяным синим взглядом и тонкими поджатыми губами. Как же ей все это надоело. Скорее бы, скорее бы добраться до отцовского лагеря. Может быть, она даже не станет требовать для Винтера кары. Достаточно… достаточно будет вернуть его в гвардию. И пусть служит дальше. Только подальше от нее — и чтоб на глаза не попадался.
Надежду вселяли сказанные накануне слова о том, что до Иридина уже рукой подать. Значит, потерпеть осталось всего ничего…
— Мы заезжали сюда напрасно? — так и не услышав ответа на вопрос Илльеры, переспросила Рихь.
— Нет, — глухим тоном отозвался наконец Винтер и отодвинул кресло. — Время вышло, нам надо спешить.
— И вы не скажете, зачем мы скакали сюда очертя голову? Что такого нужно было тут найти? Зачем мать просила вас вернуться? — Рихь негодующе сверкнула глазами и скрестила руки на груди. — Это ведь что-то очень важное. Даже по лицу вашему видно!
— То, что привело нас сюда, касается только меня, — с нажимом проговорил Эрвин. — Поэтому оставим тему. Нам пора в путь. Трина, ты не могла бы собрать припасов на один день?
Экономка истово закивала и вышла из комнаты. Эрвин направился следом, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Рихь скрипнула зубами, но подчинилась. Илльера уже давно стояла возле двери, прислонившись к притолоке плечом и погрузившись в свои мысли. Поместье покидали в молчании. Эрвин оглянулся только однажды. И Илльере почудилась в этом взгляде невыразимая печаль. Словно жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Но спрашивать смысла не было.
К вечеру три всадника въехали в одну из деревень, тучей окруживших город. Ночлег Эрвин присмотрел в трактире на самой окраине. Предложение Рихи не останавливаться и доехать до Иридина, а еще лучше — сразу спросить дорогу в королевский лагерь, раскинувшийся где-то у самого города, — осталось без ответа. Беркут просто натянул поводья и спрыгнул в смешанный с грязью снег. Принцесса тяжело вздохнула.
— Эрвин, вы намерено не желаете меня слушать?
— Я внимателен к каждому вашему слову, — тихо ответил Винтер, помогая ей сойти с седла. — Но сейчас, увы, поступить по-вашему невозможно. Так зачем тратить время на бессмысленный спор? Я всей душой желаю как можно скорее избавить вас от тягот пути.
Оставалось только кивнуть и, подобрав давно уже неисправимо запачканную юбку, направиться к одноэтажному дому, крытому чуть ли не соломой. Терпение…
Трактир был почти пуст. Странно даже, какими судьбами хозяин умудрялся держаться на плаву — большинство путешественников предпочитали потратить на дорогу еще немного времени и ночевать уже в предместьях Иридина, а то и за городской стеной. Тем не менее, нашелся овес для лошадей, ужин для путешественников и кровать с приличным тюфяком. Его по молчаливому соглашению уступили принцессе. Илльера проводила ее, привычным взглядом оценила окно — сможет ли проникнуть враг. Конечно, сможет. Но вряд ли станет. Их здесь не будут искать, в отличие от города.
Закончив ритуал, воительница глянула на вторую постель, покрытую только суконным покрывалом, — и вышла обратно в общий зал. Огонь в камине догорал. Хозяин уже скрылся за дверью в жилую часть дома. Только Винтер бодрствовал — он сидел у стены, отодвинув стол и вытянув ноги, и смотрел в темное окно.
— Не спится? — тихо спросила Илльера. — Что-то вас гложет.
— Как и вас, — Эрвин сел прямее и подвинулся, давая воительнице возможность сесть рядом. Других лавок около камина не было.
— Со мной все довольно просто, — невесело усмехнулась воительница, опускаясь на скамью. Их плечи почти соприкоснулись. — Я родилась в очень знатной и очень богатой семье. Хранители западных рубежей, графская корона на гербе, огромный родовой замок и десяток твердынь поменьше. У меня могла бы быть спокойная размеренная жизнь — брак, дети, толпы верных вассалов. И стране служить можно было бы верой и правдой, следя за миром на границе и стращая соседей, чтобы сунуться не смели. Отцу это удавалось много лет. Но мне… мне такая жизнь показалась пресной.
Она посмотрела в окно — на стекле отражались тлеющие угли. В комнате царил почти глухой мрак. Эрвин не глядя пошевелил поленья кочергой, и те вспыхнули ярче.
— Я выучилась владеть мечом и уехала в столицу. Я грезила о гвардии, о том, чтобы защищать короля, закрыть его своим телом, умереть за него. А кто не грезит… Мне удалось получить заветный плащ. Происхождение помогло, хотя отец и не просил за меня. Был слишком раздосадован моим решением променять все на службу во дворце. Я даже получила рыцарскую цепь. Уже своим трудом. Я хотела быть лучшей — и во многом ею стала. А потом все в одночасье рухнуло. Собственный командир приказал мне убить короля. Он сказал, что так я спасу страну от бесчисленных бед, приведя на престол Аланира… — Илльера тяжело вздохнула. — Мне не хватило ума выкрутиться. Не хватило мастерства пробиться к королю и предупредить. Не хватило сил сбежать. Хватило только удачи не умереть. Я скрылась, назвалась другим именем, но все равно вижу это во снах. Тогда шум вокруг охоты на меня, возможно, спугнул заговорщиков, так что они повременили доводить замысел до конца. А сейчас, кажется, сочли время подходящим. Они богаты и влиятельны. Заговор тянется на самый верх.
— Поэтому вы поехали убивать герцога, — тихо проговорил Эрвин. — Пытались предотвратить беду самым радикальным способом. Жертвуя собой.
— Я несу ответственность за это, — голос Илльеры дрогнул. Она сгорбилась и обхватила себя за плечи, словно замерзнув.
— В этом нет вашей вины, — покачал головой Винтер. — Вы… ты храбро сражалась.
— А ты, Эрвин? — она повернулась, и Беркут скорее угадал, чем увидел, как ее тяжелая коса сползла с плеча, будто медная змея. — Я ведь по-прежнему ничего о тебе не знаю.
— Моя история еще короче, чем твоя. Ребенком я жил с матерью в том поместье, где мы побывали накануне. Там повзрослел и уехал оруженосцем, чтобы затем стать рыцарем. Как все. Потом была граница и схватки с горцами. А когда вернулся, меня приняли в гвардию. И все было терпимо, пока я не услышал тайный разговор мятежников. Дальше они прознали, что я слишком много знаю, пытались убить меня, убили мою мать. В итоге получилось то, что ты видишь. И кого винить в этом — вопрос, на который еще надо найти ответ. Потому что на самом деле знаю я до безумия мало.
— Эрвин… — Илльера запнулась, но решилась договорить. — Эрвин, кто твой отец?
Ей почудилось, что плечо, к которому она почти прислонилась, дрогнуло. Но это могло показаться, потому что ее саму потряхивало от напряжения и воспоминаний.
— Я не знаю, — произнес Винтер четко, но в этих словах Илльере послышалось напряжение. — Мать никогда не называла имени. Говорила только, что он дворянин. Достаточно благородный, чтобы я не кланялся каждому встречному первым.
Пальцы Эрвина коснулась ладони Илльеры и чуть сжали. Воительница не отдернула руку. Она ответила на пожатие и позволила себе обессиленно опустить голову на плечо Беркута. Мгновение они молчали, словно не смея нарушить покой внезапной тишины и благодати, сошедшей на обоих в короткой вспышке откровенности.
— Ты провела при дворе больше времени, — наконец вполголоса сказал Беркут, — ты видела больше моего. Ты не могла не думать, кто стоит за всем этим. Не мог Аланир решиться на переворот в одиночку. Скажи, что еще ты знаешь или хотя бы допускаешь?
— Довольно на сегодня признаний, — шепнула воительница, напряженно выпрямляясь. Словно слабость переборола. Эрвин медленно разжал пальцы, позволяя ей отстраниться. Говорить и спорить не хотелось. Хотелось… не отпускать эту узкую сильную ладонь.
С рассветом и первыми петухами Эрвин проснулся, но долго еще лежал, собираясь с мыслями. Кристофер наверняка уже все рассказал королю, хотелось верить в благоразумие Адаларда и везучесть Ирда. Но прежде, чем сунуться в город, полный солдат, гвардейцев и просто вооруженных дворян, следовало хоть немного осмотреться. Слова Илльеры спокойствия не прибавляли. Собственные наблюдения тоже. Ехать вслепую, на аудиенцию к королю, не зная, кто на чьей стороне и что королю известно о происходящем, казалось непростительной наивностью. А от наивности Эрвин исцелился очень и очень давно. Так что Беркут бесшумно прошел в соседнюю комнату, где сном праведника спала Рихь и гораздо более беспокойно — Илльера. Стоило ему наклониться над воительницей, та откатилась в дальний угол кровати, выхватывая из-под руки кинжал. Но увидев Эрвина, молча встала.
— Оставляю Рихь на… твое попечение. Я должен узнать, что творится в городе.
Илльера молча кивнула и тронула его за плечо, словно желая ободрить.
Вскоре Сапфир уже трусил по быстро заполняющимся людьми улочке. Ближе и ближе к городу. Навстречу попадались солдаты, месившие грязь сапогами, щеголеватые офицеры, гарцевавшие верхом, то тут, то там мелькали латы гвардейцев. Эрвин ехал, опустив капюшон и прикрыв плащом оружие и собственную гвардейскую кирасу. Неплохо бы перемолвиться с кем-нибудь. И лучше бы не заговорщиком. Беркут невесело хмыкнул. Насколько же всё усложнилось…
Выбрав трактир побольше и пошумнее, уже в прямой видимости от городских ворот, Винтер оставил Сапфира у коновязи, не став привязывать. Обученный конь никуда не уйдет без своего наездника. А если вдруг что-то непредвиденное… не придется тратить время на распутывание узла.
Войдя в обширную, заполненную народом залу с достаточно высоким потолком, чтобы не цепляться головой об свисающие с балок лампы, Эрвин огляделся. И здесь большинство посетителей были при оружии. Простых горожан и не приметить. Скользя ненавязчиво взглядом по лицам сидящих за столами вояк, Винтер высматривал, с кем бы начать разговор обо всем и не о чем, как внезапно замер. Узнавание пришло мгновенно, стоило увидеть. Молодой офицер, в идеально чистой форме и дорогих сапогах, с первого взгляда ясно — человек высоких кровей.
— Арно? — медленно проговорил Эрвин, подходя ближе. Офицер поднялся со скамьи, и они оказались лицом к лицу. Примерно одного возраста и роста. Утомленность долгим странствием и лоск столицы… — Арно, это в самом деле ты?
— Эрвин? Не забыл еще старого товарища? — с хитрой улыбкой отозвался офицер. — А ты совсем не изменился. Так же хорошо держишься. Сразу видно дворянина, хоть в форме, хоть в дорожной пыли. Ну что же ты, поприветствуешь брата по оружию?
Распахнув руки в широком объятии, он сделал шаг навстречу Беркуту.
— Давно не виделись, друг мой, — Эрвин медленно и настороженно двинулся вперед, готовый обнять его, но был резко остановлен легким толчком ладони в плечо.
— А не задумал ли ты воткнуть мне нож в сердце? Я ведь не враг тебе, — Арно взглядом указал на кинжал у пояса Эрвина. Еще один едва виднелся за спиной.
— Трудные времена нынче, доверять никому нельзя, так что с оружием не расстаюсь даже во сне, — покачал головой Эрвин. — Как в старые времена на границе. Но этот клинок не для тебя точно. Найдется немало сердец, которые его заслужили.
— И не говори, — с долей понимания в голосе вздохнул Арно. — Здесь тоже все непросто, но я чертовски рад, что ты до сих пор жив. Не волнуйся, я всегда на твоей стороне.
Арно дружески хлопнул Беркута по плечу. Эрвин хмыкнул. В самом деле, этому человеку он был искренне рад. Выходец из богатой и знатной семьи, Арно Эберт выбрал для себя военную карьеру и начал с приграничья, как и сам Беркут. Но после пары лет оставил гарнизон и ушел в армию. Судя по нынешнему облику, служба шла успешно, и Эрвин не мог не порадоваться в душе за человека, к которому питал искреннее уважение. Близкими друзьями они не стали, но прикрыть друг другу спину согласились бы без раздумий. Эта встреча давала шанс найти лучший выход. Арно мог подсказать, что творится в приближенных к королю кругах.
— Какими судьбами ты в этих краях? — между тем поинтересовался Арно. — До меня доходили слухи, что ты вернулся в столицу.
— Важное дело к королю, — вздохнул Винтер. — Подробности не могу рассказать даже тебе, уж не обессудь.
— Поверь, я тебя понимаю. Но знаешь, есть человек, которому ты наверняка расскажешь.
— Я все расскажу королю, — недоуменно проговорил Эрвин.
— Нет, я не о короле. В Иридине господин канцлер. Ты прежде не был ему представлен?
— Не доводилось, — впрочем, едва ли этому стоило удивляться. Леннарт Аубрель, канцлер Альрахена уже более десяти лет, слыл человеком деятельным и очень занятым. Боец гвардии, даже весьма талантливый, едва ли мог быть ему интересен, как, впрочем, и командир пограничного отряда. Таких в стране сотни, если не тысячи…
— Тогда сегодня подходящий случай, — решительно проговорил Арно, делая шаг к выходу. — Идем.
Эрвин колебался всего мгновение. О канцлере он был наслышан, именно к канцлеру хотела обратиться за помощью и советом принцесса. Быть может, в самом деле стоит на него положиться и снять с плеч груз непосильной ответственности? За этими размышлениями Беркут вслед за товарищем вышел из трактира и сел верхом. Арно окинул Сапфира одобрительным взглядом.
— Превосходно.
— Помню-помню, ты страстный поклонник хороших коней, — хмыкнул Эрвин, подбирая поводья. — Далеко ли нам ехать? Я рассчитывал до заката попасть в Иридин.
— Канцлер может тебе помочь и с этим, и со всем прочим, если все настолько серьезно. Догоняй, — и Арно со смехом пришпорил своего скакуна.
Сапфир в два прыжка сократил расстояние, а потом на полкорпуса вырвался вперед. Легко и без малейшего усилия.
— Попросил бы тебя продать это чудо природы, да знаю, что откажешься.
— И правильно знаешь, — пожал плечами Винтер. — Ты лично знаком с канцлером?
— Да, довелось общаться по службе. Он сегодня объезжает полки. Поистине выдающийся человек, на все находит время, во все вникает. Не сомневайся, он поможет.
Эрвин кивнул. Они конь о конь рысили между домами, пока Арно не натянул поводья, указывая на группу всадников у поворота. Человек пять, в роскошных одеждах и на породистых скакунах. Среди них выделялся седоволосый мужчина явно преклонных лет, одетый строго, хотя и дорого, и державшийся с истинным достоинством. Несмотря на возраст, он сохранил горделивую осанку. И не имел при себе оружия.
— Повезло, не придется рыскать по полковым стоянкам, — заметил Арно, направляя коня к живописной группе. Воины двинулись было ему навстречу, но распознав форму, натянули поводья и дали королевскому офицеру и его спутнику подъехать ближе.
— Господин канцлер, рад видеть вас в добром здравии среди всех этих тревог, — Арно отсалютовал армейским приветствием. Канцлер кивнул, чуть улыбнувшись, и скользнул взглядом по обоим рыцарям. На Эрвине темные пристальные глаза задержались мгновением дольше. Винтер сидел в седле прямо и спокойно, выжидая.
— Я лейтенант Эберт, — продолжал Арно. — Разрешите представить вам моего славного товарища по оружию, храброго гвардейца Его Величества, Эрвина Винтера.
— Вот как, храбрый гвардеец, стало быть? — Аубрель снова посмотрел на Винтера. Тот ответил прямым взглядом и военным салютом. — Молва оспорила бы ваши слова, Эберт. Если послушать ее, получится, что Эрвин Винтер дезертир, похититель Ее Высочества и даже что еще похуже.
— Не всегда стоит верить молве, милорд, — негромко заметил Беркут.
— Может быть, может быть… — канцлер кивнул каким-то своим мыслям. — Думаю, нам стоит побеседовать, но, конечно, не здесь, посреди дороги. Следуйте за мной.
Источник: https://twilightrussia.ru/forum/304-38750-1 |