Как началось третье августа две тысячи шестого года, Фейт желала помнить лишь как чудовищно страшный сон. Окровавленное тело Ады на руках… угасающий рубиновый свет Альсы в её глазах… В один миг умирают две её подруги, две сестры, две души – единственные дорогие ей в мире, который сейчас делается абсолютно пустым, холодным и бессмысленным. А она практически беспомощна. Всё, что в её силах, это соединить свои горячие вены с сосудами своего маяка, теряющими жизнь и тепло, в сгущающейся непроглядной темноте. А далее ждать. И молиться… Кому? Чему? Богу? Дьяволу? Или и тому и другому в одной личине? Чудовище, прекрасное внешне и омерзительное в своей сути, пришло на зов своих рабов. И он спас плоть, хранящую в себе два луча её маяка. Но что за участь постигла души Ады и Альсы?

Лицо Фейт исказила гримаса муки. Она отвела отягощённый страхом взгляд от багрово-оранжевого солнца, низко висящего над тёмно-синим волнующимся морем. Нервно постучала пальцами по серебристому боку стального кейса, лежащего перед ней на столике. Сидящий напротив рыжеволосый долговязый мужчина заёрзал на стуле и в очередной раз беспокойно огляделся, не уставая выискивать в пустующем прибрежном кафе скрытую угрозу.

- Харибда, ответь прямо, забродившие слухи о появлении на Тами могущественной древней Богини – это правда? – заговорщицки прошептал собеседник. Снова принялся озираться.

- Если сейчас комар у тебя над ухом пискнет, ты бросишься в море креветкой или дашь по суше стрекача зайцем, а? – Фейт с презрением фыркнула. – Тебе не надоело бояться всего и всегда? Быть на побегушках? Ходить на опасные встречи жертвенным бараном? Сидеть как на иглах каждую секунду даже рядом с тем, кто тебя и за приличную сумму не тронет, потому что считает ниже своего достоинства мараться об… - Она поправила смещённую порывом ветра чёлку. Вернула взгляд к вечернему светилу, ища за алеющим горизонтом надежду и равновесие. - С чего мне с тобой говорить на интересующую тебя тему? Мне обещали выгодный для меня разговор. Если он не начнётся через несколько минут, я уйду.

- Мы оба знаем, что этот диалог уже идёт! – рыжий ехидно улыбнулся.

- А ты в курсе, что это кафе держит мой хороший знакомый и чужие тут сейчас не объявятся, но ты дёргаешься, словно угорь на нагревающейся сковороде, – рыкнула Фейт. – Так в чём подвох? – она прожгла собеседника гневным взором. – Я не считаю, что устраивающая меня беседа имеет место!

- Пискнет комарик – я спрячусь за твою спину, грозная Фейт. – Заострённые черты лица долговязого пропитала лесть. Болотистого цвета глаза прищурились. – Мой страх мне лучший друг! Без его милости я бы давно обратился в прах. А быть ничтожным слугой у сильных мира не так и плохо, если ты толково исполняешь поручения. Меня ценят. Я нужен многим. Мне дозволяют жить, даже мечтая убить! – он коротко хихикнул. – Может ли подобной привилегией похвастаться госпожа Фейт? Я слышал, на неё совсем недавно было очередное покушение, – лукавая полуулыбка заиграла на его губах.

- И? – Фейт приподняла бровь, внешне храня полную невозмутимость. Внутри же она кипела от желания удавить мерзкого проныру.

- Заинтересованные лица переживают о возможных далекоидущих последствиях, особенно в случае, если вдруг убийца вернётся с большим количеством пособников! Теперь наш разговор тебе интересен?

- То есть ты ёрзаешь на стуле, словно с раскалённым шилом в заднице, потому что хочешь успеть вовремя спрятаться за мишень?! – Фейт вонзила в собеседника острый взгляд.

- Посмею заметить, за тобой быть гораздо безопасней, чем перед тоб…

- Не юли, Румельштиц! – она зло рыкнула, резко схватив рыжего за худосочную кисть, кравшуюся к кейсу.

- Больно! Больно! Отпусти, пожалуйста! – захныкал долговязый.

- Что ты знаешь о нападении? Кто тебе послал? Чего надо? Выкладывай прямо! – сквозь зубы процедила Фейт и разжала пальцы, освобождая руку корчащегося от боли рыжего.

- Ты мне кисть сломала… - всхлипнул он, покачивая руку у груди и поглаживая её. – Зачем такая жестокость?

- Ничего, ты не человек, у чистокровного клеща лапки быстро срастаются. Продолжишь умничать – могу вторую просто выдернуть! Настроение у меня сегодня препаршивое, ты ведь в курсе из-за чего. Не так ли?

- Я полагал, твоё душевное самочувствие уже значительно улучшилось. Как-никак твоя подруга поправилась, да настолько, что разгромила больницу, в которой лечилась от ужасных ран, и вернулась к вам домой. Чему же так продолжать злиться, чтобы ломать мне кости… - прохныкал Румельштиц.

Фейт почувствовала, как кровь отхлынула у неё от лица к замершему сердцу. А на следующую секунду оно взбесилось и волна жара ударила ей в голову.

- Если ты сейчас соврал, я тебя из-под земли достану и в кошачьи консервы перемелю! – глухо прорычала она, едва удерживая порыв вскочить и устремиться к очагу, под крышу, где засияли лучи её маяка.

- В отличие от твоей подруги я не сумасшедший и не самонадеянный гордец-глупец, как один тип, мнящий себя богом, чтобы водить тебя за нос! – рыжий ехидно заулыбался.

Фейт скривилась и прошипела:
- Да, ты гораздо опасней их. Но не для меня, видящей тебя насквозь. Отвечай на мои вопросы и не надейся юркнуть мне за спину. Тогда я сразу сверну тебе шею.

- Обидно, что обо мне такого плохого мнения почти друг, – Румельштиц огорчённо вздохнул. Глаза же его усмехались. – Что в кейсе?

- Тебя это не касается, – рыкнула Фейт.

- О-о, отнюдь, грозная Харибда. Его содержимое и то, от кого оно вами получено, плотно переплетено с моей миссией парламентёра. Однако до перехода к её сути я бы желал составить личное мнение о некоторых ошарашивающих событиях, происходящих на планете. – Он растёкся в злорадной властной ухмылке. – Быть может, раз я уже предстал добрым вестником, то вы соизволите сперва ответить на мои скромные вопросы?

- В кейсе документы личного характера. Относятся к тем, большинству из которых моя подруга не желает ничего хорошего, – сквозь зубы заговорила Фейт, хищным взглядом буравя оппонента. – А слухи о древней богине ходят. Не только у людей есть любовь к сплетням и страсть к выдумке небылиц, объясняющих нечто загадочное и пугающее.

- Обтекаемая формулировка, - недовольно заворчал рыжий, - ни слова лжи, но сколько за каждым правды, не ощутить. Говори, пожалуйста, лаконичней и чётче. В документах есть компрометирующие материалы на важных в Отступниках персон?

- Нет, – Фейт усмехнулась.

- Значит, в твои планы не входит шантажом привлечь их на вашу сторону?

- Ничуть. Мы примем под свои знамёна исключительно добровольцев, а не тех, кому приказывают большие боссы! – Она заулыбалась, любуясь посеревшей физиономией долговязого.

- Твоя подруга богиня?

- О, да! Она само исчадие со дна Ада! – Фейт расхохоталась.

Румельштица перекосило, он зло засопел и перепуганно заозирался.

- Насколько она древняя? – тихо пропищал рыжий.

- Понятия не имею. Думаю, ровесница самой Смерти. – Фейт уже не смеялась, а торжествующе улыбалась.

- Насколько сильна?

- Спроси у тех, кого она вчера изжарила. Я лично не испытываю и капли желания изведать на себе всю мощь её гнева. Может, ты хочешь подойти к атомной бомбе, подорвать её и замерить прямо в эпицентре разрушающую силу?

- Нет, увольте, я посредник, а не камикадзе тест-зонд, – просипел Румельштиц. – Где она была ранее? Почему объявилась сейчас? Зачем проявилась именно в этой девушке? По какому принципу с ней связана?

- А не пойти ли тебе на… - сурово сжав губы, Фейт показала ему средний палец. – Я уже достаточно была любезна! Или оспоришь?

- Твоя правда, прошу прощения, – вампир скорчил гримасу виноватой покорности.

- Тогда я слушаю ваши откровения! – она прищурилась.

- Уважаемая Фейт, занятая вами позиция по правую иль левую, вам видней, руку новоявленной и плохо предсказуемой силы чрезвычайно беспокоит многих власть держащих. – Рыжий выдержал паузу, внимательно изучая лицо Фейт. Она же пристально смотрела на него, скрывая и тень эмоций, не давая ему и малейшей зацепки для оценки, как дальше строить разговор, что за обороты применить для занятия доминирующей позиции в этих опасных переговорах. Вампир поёрзал на стуле. Кисло улыбнулся и продолжил: - Крайне многих! Крайне могущественных! Но ещё деликатных и мудрых в следовании истине, что войну легко начать и очень трудно прекратить. Тем более без ужасных жертв, кои могут быть совершенно напрасными! Эти великие в силе и похвальные в сдержанности господа не желают пролития лишней крови. Особенно крови ценнейшей, несущей в себе редкий дар. Вы ведь любите Тами. А бойня, которую развяжет ваша подруга, неизбежно скажется на судьбе всей планеты. Взвесьте на весах своей совести, сколько из-за страстей Ады погибнет, в том числе и людей! Речь, вполне вероятно, про сотни миллионов, если – в очень скорбном итоге – не о нескольких миллиардах! Вы не можете этого не осознавать, – печально окончил он.

- В ваших словах полно воды и нет мяса, – коротко отрезала Фейт.

- О-оо, плоти желаете – извольте! – Румельштиц театрально развёл руками, делая лёгкий поклон головой. – Война на Тами ослабит позиции Тарбийской империи в галактике, и тогда недолго останется ждать, как эту планету и весь сектор атакуют Хамовники и их шайка! Вам-то уж лучше меня должно быть известно, что эти лицемеры давно алчут заполучить себе эти земли и цена вопроса их не особо беспокоит!

- А вас будто очень волнует участь и благополучие людей! – фыркнув, Фейт оскалилась.

- В определённой мере очень, – рыжий натянуто улыбнулся. – Пастухи должны заботиться о процветании стада, иначе лишатся шерсти, мяса, молока… и в конечном итоге своей жизни. Нам не нужна война. Но мы, естественно, готовимся давать отпор посягательствам молящихся о нашей гибели. – Он вздохнул. – Фейт, ты же умнейшая женщина! Зачем тебе быть спичкой, распаляющей пожар апокалипсиса? За что ты сгоришь первой? Любовь? Дружба? Они на одной чаше весов, но на другой… там вся ты, всё, что тебе дорого, чему учил отец, твой долг, твоя судьба, твой крест перед памятью матери! Ты поможешь тем, кто уничтожит Тами? Не верю, что ты питаешь глупые иллюзии о происходящих событиях и том, что стоит за ними! Этот Эрус, Альса, или как там её, Ада, богиня, королева, Немезида… чудовище из небытия… Неважно… Они мелкие пешки! Игроки за кулисами… они сметают целые цивилизации!

- Ты тоже пешка! – Фейт усмехнулась.

- Я не отрицаю. Это так. Но! – Лицо и заблестевшие глаза вампира стали напоминать морду прожорливого хитрого хорька. – Я особенная пешка. Такая не идёт в первых рядах, не движется и во вторых. Она избегает участи пушечного мяса и делается фигурой позначимей! И ты можешь быть рядом. Хочешь узнать условия, или мне удалиться?

- Говори, - хрипло согласилась выслушать его до конца Фейт.

- Лидеры Отступников не желают ввязываться в побоище. Ещё больше они не желают, чтобы их зацепило шальными пулями схватки между Адой и Эрусом. В Сенате Тами тоже имеются здравомыслящие вожди, они замечают, что Носферату плетут странную паутину, но не могут пока выяснить, кто паук и каково предназначение сети. Однако противодействовать ей уже начинают. И ты попала в фокус внимания и первых, и вторых! Они приложили усилия не из дешёвых, - он облизнул губы, чувство огромной алчности с завистью прямо-таки засияло у него на лице, - и договорились с королём Лас-Вегаса. Под его гарантию тебе прощается всё! Ты восстанавливаешься в правах, объявляешься чистой крови! Возводишься в Сенат Тами! Становишься соправителем клана Каин! Представляешь, какие перспективы у тебя открываются в плане не только личном, но и в плане защиты людей, улучшения их положения, отстаивания и реформирования прав полукровок, - дипломатично избежал слова «грязнокровка», но не скрыл едкую улыбочку, - даже рабов?!

- И за что мне такая сулится неслыханная щедрость? За какую цену от меня вы идёте на такие невероятные уступки?

- Сущий пустяк, уважаемая Харибда. - Румельштиц отодвинул стул. Теперь ему, очевидно, будет удобней быстрей вскочить на ноги и удрать в случае нападения Фейт. – Вы должны лишь уйти от Ады и не поддерживать связи ни с ней, ни с ненормальным, заправляющим сектой Аспидников. – Вампир напрягся. Но атаки не последовало. Фейт только постучала пальцами по кейсу и повернула голову, устремив взгляд на море.

- Заманчивая сделка, - тихо заговорила она, - от которой несносно воняет серой, дымом мантии реального Сатаны.

- Я уполномочен предоставить тебе трое суток на обдумывание, – с интонацией слуги сообщил долговязый.

- А если от меня положительного ответа так и не услышите, тогда что?

- Не хотелось бы обсуждать такой драмат… - Румельштиц осёкся и, дёрнувшись, среагировал на резкое движение руки Фейт, подскочив на ноги.

Но Фейт лишь показала ему «молчок» и достала из брюк вибрирующий мобильный.

- Бросай всё и мчи, Красная Поляна, в ресторан-клуб "Звездопад". Урезонь свою пришедшую в сознание, но напрочь сошедшую с рельсов благоразумности сестрицу! – прозвучал из трубки в ухо побледневшей Фейт разъярённый голос Дориана.

- Еду. Но ты конченый… - она жёстко нецензурно выразилась. – Сам знаешь, почему!

- Мне плевать на твоё мнение. Приведи Аду в чувство, или мне будет безразлично, жива ты или нет! – прорычал зверь в телефоне. Вызов прервался.

- Засуньте все себе свои угрозы… - Крепко сжимая ручку кейса, Фейт встала и убрала телефон в карман брюк. – Ты везунчик, Румель… мне некогда вытряхивать из тебя гнилую душонку. – Она побежала к ветхому на вид зелёному Рено, припаркованному на пустой стоянке у кафе.

- Семьдесят два часа до!.. Подумай о правильном выборе, Харибда! Отринь чувства и спаси то, что действительно важно и свято, от бесконечного ужаса!!! – выкрикнул вампир. Фейт оглянулась. Он, оправляя одежду, с язвительной самодовольной усмешкой прошептал:
- Но ты ведь сделаешь бестолковый, и бездна пожрёт вас.

Запрыгнув за руль, Фейт зло прошипела:
- Будто ты, сволочь, усидишь на самой верхушке горы черепов. Ещё поглядим, кто первый сгорит в преисподней.

Она запустила двигатель и, не убирая с колен кейс, вжала педаль газа в пол.

На подъезде к указанному хозяином аспидников месту на обочине дороги беззвучно мигала проблесковыми красно-синими огнями машина ДПС. Несколько впереди неё пара прохаживающихся автоматчиков сверлили хмурым взглядом проезжающие мимо легковушки. Ещё трое стражей правопорядка, так же отменно вооружённых, находились непосредственно возле патрульной машины. Один из них поигрывал полосатым жезлом.

– Чтоб их… – завидев угрозу, проскрипела зубами Фейт. Отложила на сиденье кейс и достала из бардачка автоматический пистолет, снаряжённый особыми патронами. Им и три сантиметра стали были словно папиросная бумага шилу. Человека в бронежилете они превращали в швейцарский сыр и летели дальше.

Патрульный жезлом помахал ей, веля припарковаться. Все автоматчики направили дула на Рено. Фейт аккуратно сбавила скорость и остановилась вровень с машиной ДПС. Руку с пистолетом на боевом взводе спрятала под полу куртки. Слегка приопустила стекло на окне и натянула приветливую улыбку, цепким взглядом сопровождая подходящего для разговора сотрудника.

Сотрудника ли? Она надеялась, что нет. Убивать обычных работяг, служащих на благо народа, ей крайне не хотелось.

– Гражданка, вам знакома Немезида? Брюнетка, синие глаза, – прокуренным голосом задал вопрос владелец полосатой монохромной палки.

– Допустим, – с некоторым удивлением ответила Фейт, готовая начать стрелять. Сначала пара пуль через приоткрытое окно в грудь подозрительно осведомлённому патрульному. Потом, покинув салон и используя бронированный Рено как прикрытие, она секунд за десять покончит с его напарниками. Запрыгнет за руль и газанёт к проклятому ресторану, до которого рукой подать, повернет и… Лишь бы в рожках автоматов не находились патроны, похожие на те, что у неё в пистолете. Тогда неизвестно, чья возьмёт.

– Гражданка, мы тут не «В верю – не верю» играем. – Патрульный потянулся к курку АКСУ[1]. – Тут район спецоперации по нейтрализации банды и освобождению заложников. Говорите чётко, ваше имя Фейт? Немезида ваш оперативный сотрудник?

– Так точно. Я Фейт. Синеглазая брюнетка под оперативным псевдонимом Немезида из моего отдела, – сообщила она, убрав палец с курка и догадавшись, что Дориан тут вовсю задействовал своё влияние и связи в силовых органах. Давая ей прикрытие и тем самым позволяя вытащить Аду сухой и чистой из того гадкого болота, в которое своевольная девчонка, очевидно, нырнула с головой.

«Чего только великий и ужасный бог аспидов не сделает для спасения нужной ему женщины. Наверняка и голову себе с улыбкой откусит!» – подумала Фейт и кашлянула, пряча тем ехидный смешок, рвавшийся наружу.

– Ваш псевдоним? – Лицо патрульного оставалось мрачным и решительным.

– Харибда, - сухо сказала Фейт, возвращая палец на курок. Может, она ошиблась в догадках и тут враги обустроили квалифицированную ловушку. Или даже Дориан пожелал от неё избавиться... Само собой, чужими руками.

- Верно. – Владелец чёрно-белого жезла убрал руку от оружия и отдал честь. – Прямо к «Звездопаду» не подъезжайте. Ваша сотрудница внутри, ведёт переговоры, но бандиты, несмотря на это, каким-то украденным из НИИ прибором или оружием спалили несколько наших машин, оказавшихся в зоне видимости перед зданием. Стреляет эта научная штука будто молния бьёт! Группа захвата и ещё наши в соседних зданиях и по местности рассредоточены, держим оцепление. Приказано вам передать и уходить, как вы появитесь. Удачи вам!

- Спасибо! Но удача не помешает тем, кто внутри с Немезидой, – Фейт криво усмехнулась. – Я обычно за ней лишь покойников подсчитываю и рапорты заполняю. – Она подняла стекло на окне. Осторожно тронулась с места.

Местность у ресторана-клуба походила на отслужившие своё декорации к безбашенному боевику: бурые пятна пролитой крови, чёрные кляксы от пламени, дыры от пуль, воронки от взрывов, оплавленные остовы грузовых и легковых машин, куски тел и трупы.

Фейт, покинув Рено и засунув пистолет за пояс, невольно судорожно сглотнула и прошептала:
– Боже.

Сердце в груди ёкнуло. Острая как бритва мысль прорезала разум: «Случилось нечто чудовищное, если Ада открыла филиал преисподней на далеко не безразличной ей планете»!

Входя через разбитые двери в развлекательное заведение, Фейт ощутила, как дрожь предательски подкралась к её рукам. Внутри ресторана было всё ещё ужасней, чем за его стенами. Кровь и мелкие кусочки тел всюду бросались ей в глаза. По смеси ароматного солёно-металлического и кисло-тошнотворного запахов крови и развороченных внутренностей она установила, что тут не пощадили не только тарбийцев, но и обычных людей. Разрушения и атмосфера чистилища увеличивались с каждым шагом в глубь ресторана. Теперь попадались и крупные части останков жертв явно обезумевшего чудовища.

– Что же ты надела, девочка… – удручённо тихо сказала Фейт, осторожно ступая по влажно хлюпающему ковру. Она направлялась в третий зал, в котором обычно и устраивали приёмы для особенных гостей. Оттуда тянулся тоненький запах жизни, несомненно, принадлежавший Аде и Денису. – И этого яйцозавра с собой приволокла. – Зло прошипев это сквозь зубы, Фейт перепрыгнула изрешечённый дырами завал из столов и стульев. И скривилась. У неё под подошвой рассыпался фужер. Впереди, за неплотно закрытыми двустворчатыми дверями, послышался стон боли, следом злорадный смешок. Голос определённо принадлежал Аде.

- Мать… дай я этому х**лу… нос откушу! – донеслась из зала плохо связная речь Дениса. Похоже, мужчина был крепко пьян.

- Мать? – одними губами с шоком произнесла Фейт. Крепко сжала кулаки, твёрдо намереваясь заняться растолкованием значений родственных связей в их группе, и ногой толкнула двери. От увиденного её чуть не стошнило, а насмотрелась она за свою вампирскую жизнь немало дикостей.

Ада и Денис находились в дальнем конце комнаты, у барной стойки. К ней вела дорожка из рёбер и костей. Явно монстр из огненной геенны пришёл в заведение в разгар крупного мероприятия и разгулялся вволю. По бокам от бело-багряной тропы на импровизированных не то кольях, не то крестах из столов и стульев торчали головы и висели кишки. Под ними лежали другие внутренние органы – расплющенные, пробитые, погрызенные – из них было составлено слово «бог». Это одно короткое слово много раз было написано кровью и на золотых занавесях, на белоснежных колоннах и даже выжжено на потолке. У барной стойки Ада и Денис находились не одни. На столешнице лежал едва живой молодой тарбийец. Его обнажённое тело представляло из себя обезображенный кровоточащий ломоть мяса. Беднягу медленно разделывали живьём зубами и ножом, который застыл в руке Ады, прижатый иззубренным лезвием к носу добычи. Скальпа на парне не было. Своими голубыми, переполненными болью глазами он умоляюще уставился в Фейт. Она стремительно выхватила пистолет и выстрелила. Пуля разнесла несчастному голову.

Ада, сверля голодными пламенными глазами подругу, облизала с ножа налипшую кровь и плоть. Едко криво улыбнулась.

– Ккар.. ххкрюша, ты что праз-ник портишь?! – возмутился Денис, перепачканный с ног до макушки багряными мазками. Грохнул кулаком по стойке и, потянувшись за автоматом, упал.

– Ты змий-паскуда или моя сестра Зубатка? – Покачнувшись, изрядно пьяная брюнетка оттолкнулась от стойки. – Сейчас я проверю, кто ты! – Пошатываясь, она зашагала к полукровке.

– Мыша, ты напрочь с катушек съехала? С чего в монстра страшней дьявола обратилась? Брось нож, не подходи, либо будет больно! – Фейт убрала пистолет за спину за пояс. Энергичным движением головы размяла шею, встряхнула руки. Заговорила на тарбийском:
– Сцилла, выключи её или угомони, не то я ей конкретно врежу и не одну кость сломаю ради вашего блага. Честное слово, не пожалею и тебя. Клянусь, забуду ту нашу сладкую ночь – ошибку!

Горящие глаза Ады прищурились. На её лице отразилась едкая горечь и злая звериная воля. Брюнетка остановилась, чуть склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то слева от себя. До полукровки было метра три.

– Слава вселенной, – облегчённо выдохнула Фейт, продолжая говорить на языке вампиров. – Альса, родная, хоть ты ещё совсем здравомыслие не потеряла! Выкинь клинок, пожалуйста, и скажи, что произошло? Почему тут такой неописуемый ужас и как ты его вообще допустила? – Её тон был мягок. Она не упрекала, а хотела понять.

– Нервирует, да? – Отвечая на тарбийском, брюнетка переложила нож в левую руку. И ухмыльнулась. Пугающе. Холодно. – А чего бы тебе бояться, если ты моя сестра? Не только по духу, а и по крови! Во мне ведь и твоя кровь уже бежит, да, Зубатка?! Или не твоя? И ты не ты?.. – Девушка на шаг приблизилась к побледневшей полукровке. – Покажи свою подлинную морду, тварь! Сестре я всё прощу. Но тебе ни-че-го! – глухо прорычала она. – Покажись, мразь! Я тут для тебя старалась! Я вырежу твои поганые глаза! Твои…

– Ада, б*я! – вскрикнула Фейт, увернувшись от разящей атаки. Острая сталь мелькнула всего в паре-другой сантиметров от её горла. – Брось нож! Я не хочу тебя бить! Это я! Я! – Полукровка ловко избежала ещё нескольких смертельно опасных выпадов подруги. – Господи, да как же тебе доказать, что я это я?! Сколько же ты выпила, что твои мышиные мозги белка сгрызла? – Фейт блокировала вооружённую руку Ады и нанесла ей удар ладонью в лоб. Но тот цели не достиг. Брюнетка ускользнула, с поразительной прытью и умением оказавшись в следующий миг за спиной полукровки. Фейт успела сделать кувырок вперёд. Это спасло её спину от жалящего клинка. В едином движении выпрямляясь и разворачиваясь к безумной подруге, она гневно зарычала:
– Недурно для пьяной дуры-малолетки! Но хватит! Шутки кончились. Ещё дёрнешься – и так двину в лоб, что к звёздочкам улетишь навечно, а Альса мне достанется! Раз ты идиотка беспросветная…

Брюнетка с кислой миной опустила руки. Апатично бросила:
– А, это ты. Не он. Тварь бы что-то умное в доказательство сказала, а ты точно моя сестра.

Вялой, шатающейся походкой Ада проследовала мимо опешившей полукровки к барной стойке.

– Чего? – вырвалось у приходящей в себя Фейт, провожающей теперь ещё более тревожным взглядом сутулящуюся подругу.

– Того… ты дура не меньше меня, – буркнула брюнетка. – Он не явится, мразь и трус.

– Ада, о ком ты?

– Неважно, – отмахнулась девушка.

– Нет, важно! – Фейт пошла за подругой. – Ты надралась, но явно соображаешь куда лучше моего.

– Что у меня крепче череп и больше серых клеток, тоже мне новость… – брюнетка коротко, холодно рассмеялась. Села на высокий стул и плеснула водку в рюмку, перепачканную кровью. – Нет больше важного, сестра. Осталось необходимое! – Она выпила и вонзила нож в столешницу. Снова наполнила рюмку.

– Не пугай меня. Ада, пожалуйста. – Вздрогнув, Фейт наступила на спину похрапывающего у стойки Дениса и заняла стул близко к подруге. – Невероятно, что ты уже так прекрасно говоришь на тарбийском. – Полукровка вздохнула. Столкнула со столешницы за стойку труп изувеченного вампира парнишки. – Дозволь мне переговорить с Альсой, – Фейт, задушив в себе гордость, фактически умоляла. Ей нужно было разобраться в происходящем, ради этого она была готова и на унижение. С неё не убудет, а жизнь строптивой девчонке и Сцилле это знание может спасти.

– Пей! – Ада протянула полукровке початую бутылку водки. – Помяни со мной проклятый четверг, третье августа, во второй раз забирающее у меня ВСЁ! И отнявший ЕЁ и у тебя. Сука… – Брюнетка, взвинченно задышав, выдернула нож. Рявкнула:
– Пей, мать твою!

Фейт, запрокинув бутылку, сделала несколько больших глотков прежде, чем девушка резко отняла у неё сосуд с обжигающей жидкостью.

– Ад всем! Потому что рая нет! – взревела Ада, влила в себя остававшуюся в бутылке водку. Швырнула пустую стекляшку в стеллаж с напитками. С пустым взглядом прошептала:
– Я одна. Альса умерла. Отдала мне жизнь. – И внезапно вонзила нож по рукоять себе в грудь. Прямо в сердце.

Фейт в ужасе вскрикнула, бросаясь к сестре. Та её оттолкнула. Провернув, вытащила из груди клинок и метнула его прочь. Падая на пол, засмеялась:
– Ну, где ты, дерьмовая Смерть? Бери меня, сука! Верни к ним… Бери… к ней…

Фейт склонилась над воющей с шипением брюнеткой. Разорвала на ней из тёмно-коричневой делающуюся тёмно-бордовой блузку и прижала ладони к ране.

– Держись! Дура ты этакая… Не смей! Сейчас придёт помощь. Борись, зараза! Ада, подлюка ж ты такая… Второй раз у меня на руках за день… Гадина! Где же твои вездесущие слуги… Борись! Если ты слабачка, чего раньше не сдохла, пока мне сестрой не стала, паскуда ты ж такая?! Борись, зараза! – орала Фейт, давя на грудь брюнетки, требовательно смотря в её пульсирующие раскалёнными углями сине-серебристые глаза. – Не отключайся! Аспидники, мать вашу, да где же вы… Ада, держись! На кого ты меня оставишь? На лысую пробку? Он что, способен защитить меня от озверевшего Дориана? Он взбесится, потеряв…

Чудовищная сила вдруг подкинула Фейт к потолку. Лишь благодаря своей отменной боевой подготовке и нечеловеческой координации она спружинила ногами об него и, падая, изловчилась вывернуться, что кошка. В итоге, сгруппировавшись, довольно мягко приземлилась на пол, только слегка ушибив коленку. Тут Фейт сообразила: это вверх её катапультировало лишь одно стремительное движение кисти Ады. А если бы толкнула вся рука?..

– Тварь не тронет тебя!

Фейт судорожно сглотнула, глазея на уже стоящую на ногах сестру. Рана на груди брюнетки испарялась, будто на раскалённой сковороде таял кусок льда. Кровь из неё лишь сочилась, а не лилась. По рукам девушки перекатывались голубые энергетически волны, настолько яркие, что хотелось зажмуриться.

– Господи… – выдохнула Фейт, распрямляясь.

– Покажи мне его, и он умрёт!

– Ада, что…

– Что я такое? – брюнетка угрюмо ухмыльнулась. – Королева чудовищ. Богиня демонов. Я мать вселенского апокалипсиса. Убийца всех, кого люблю. И ты уже мертва. Но ему не коснуться тебя своим злом. Слышишь, тварь?.. – Она вскинула руки, и одна за одной с десяток молний пронзили зал. Воспламенили несколько импровизированных крестов, пробили и подожгли потолок, срезали золотистые занавеси.

Оглушённая каскадом грома и слегка ослеплённая лазоревыми вспышками, Фейт подбежала к зашатавшейся сестре. Крепко обняла её.

– Не надо, Адочка. Терпи, мышонок. Больно. Мне тоже больно. Но нужно сжать зубы и жить. Ради тех, кто любил тебя и жил, чтобы ты была. Нельзя предать их, сдаться. Обмануть их надежды нельзя.

– Как… как… – Зарыдав, брюнетка повисла на шее Фейт. – Почему… Я не успела… Как без неё… ничего не успела… Зачем… – Ада давилась всхлипами и практически не стояла на ногах. А пожар в зале набирал мощь.

Фейт кашлянула от запершившего в горле дыма и повела сестру к выходу.

У барной стойки подал голос пробудившийся Денис:
– Рота. Обстрел. В укрытие! – выкрикнул он едва разборчиво. Кое-как поднялся на четвереньки и пополз прямиком к ближайшему костру.

– Его же лузу, мать! – прорычала Фейт, обернувшись. – Однако вовремя ко мне слух вернулся. Чтоб тебя, костяной шарик… – Она подхватила мало связно истерично причитающую Аду на руки и быстро зашагала к дезориентированному мужчине. – Ну, лысый придурок, протрезвеешь – пожалеешь, что не изжарился.

– Как… любить… я… а она… оставила мудаку… её люблю… не я… а она жить… мне не нужно… сама без неё… не я… я не я… он её… мне зачем… её люблю… его убью… мудак… мразь… я умереть… а она… доказала, что любила сильней… сука… ненавижу… люблю… – изливалось из брюнетки со слезами.

- Альса знала, что ты, если бы могла, сделала для неё то же самое. Ей было известно, как беззаветно ты её любишь. Она была счастлива, что встретила тебя. Бесконечно счастлива. И ты должна жить и оправдать её чувства! И мои! – строго сказала Фейт, чмокнула девушку в лоб и пнула Дениса от алчно гудящего костра к верному направлению. – Давай, яйцо, катись живо куда положено, солдатскую твою бога матерь!

- Чёрт, нас минами крют… Крлева, за мной! Блядаж впереди! – выдал мужчина, неуклюже, но настырно то падая и ползя на животе, то приподнимаясь и двигаясь на четвереньках, спеша к дверям.

Фейт, идя за Денисом, не стеснялась ему активно помогать хорошими толчками ноги в филейную часть. При этом она приговаривала:
– Идиота кочана кочерыжки огрызок! Мухомор облинявший! Сала клубок! Козлиный колобок! Зад Буратино недоструганного!.. – и прочие звучные эпитеты.

Ада, уткнувшись носом в плечо Фейт, дрожала, не роняя ни звука.

---

[1] АКСУ – автомат Калашникова складной укороченный