Глава 24. Белла.

Говорят, что, если счастья очень много, обязательно что-то случится.
Говорят, что нельзя упоминать о нем вслух, иначе можно спугнуть.
Говорят, что за белой полосой всегда идет черная, уравновешивая жизнь, заставляя ценить все то светлое, что с тобой происходит.
Возможно. Мне было на это наплевать.
Я была счастлива до безумия и не боялась говорить об этом, наслаждаясь каждым днем, каждой секундой моей новой жизни рядом с Эдвардом.
И не было больше обид и преград, заговоров и интриг, весь остальной мир перестал для нас существовать.
Как истинная эгоистка, я не хотела думать ни о ком и ни о чем.
Мы наслаждались обществом друг друга, укрываясь днем от солнца в небольшом домике, ставшим нашим временным прибежищем, и выходили на прогулки по ночам. Эдвард был великолепен, я, конечно, всегда верила в него, но своей нежностью и заботой он тронул меня до глубины души, и мое чувство к нему с каждым днем становилось все сильнее и сильнее. Я не просто любила его. Я им жила, ловила каждый его вдох, каждое движение, наслаждалась бархатным звучанием голоса, срывающимся каждый раз, когда, забываясь в порыве страсти, он шептал мое имя.
И не было никаких но…
Всего один раз мы прервали наш покой и поговорили о прошлом.
Моя реакция была неоднозначной. С одной стороны меня разозлило вмешательство и двойственность действий бабушки, ее завуалированные попытки нас разлучить, то, что Эдвард пошел у нее на поводу. А с другой стороны – я была рада, что наконец-то узнала правду, и что все равно, несмотря на попытки всего мира нас разлучить, судьба все же распорядилась по-своему.
Ведь с тем, что предначертано, не поспоришь!
Я сбежала с шабаша, оставив бабушку ни с чем, и хоть и стала беззащитной перед ведьмаком и его сестрой, но в результате обрела намного больше. Свое такое трудное, но долгожданное счастье. Эдвард был моим, а о большем я и мечтать не смела. А со всем остальным, я была уверена, что мы справимся. Папа привыкнет, бабушке придется смириться, Калленам – принять как неизбежное.
Каллены!
Я до сих пор еще не привыкла, что после моего имени стоит эта фамилия.
Когда Эдвард вручил мне мои новые документы, я дара речи лишилась, в очередной раз удивляясь, насколько быстро все можно решить, когда у тебя есть деньги.

Легкий порыв теплого ветра заставил меня поежиться и натянуть на плечи плед. Не знаю, почему, но в последнее время меня постоянно знобило, и даже в самый жаркий, солнечный день я чувствовала, как по коже пробегает холодок. Поначалу я не обращала на это внимание, но в последнее время озноб лишь усиливался, и мне уже с трудом удавалось скрывать от Эдварда, что со мной что-то не так.
Вот и сейчас я по шею укуталась в теплую ткань, а по моим рукам пробежался холод, оставляя за собой гусиную кожу.
Вздохнув, равномерно покачиваясь в кресле-качалке, стоящем на террасе заднего двора, я, нахмурившись, бросила взгляд на градусник: плюс тридцать, утро выдалось на удивленнее жарким. Так что же со мной не так? Почему мне холодно?
Словно ища ответа от всегда безоблачного неба, я подняла голову вверх, навстречу утреннему солнцу.
Все та же картина, как и последние две недели: яркое голубое небо, огромный желтый диск разгоряченного светила и очередной жаркий, знойный день.
Вздохнув, так и не находя ответа, я неспешно откинула плед и, натянув на лицо беззаботную улыбку, отправилась в дом.
Мое личное, персональное солнце, напевая незамысловатую мелодию, стояло возле плиты с закатанными по локоть рукавами, готовя мне завтрак.
В желудке противно заурчало, стоило только запаху слегка поджаренного мяса коснуться обоняния. Потянув носом воздух, уловив еще один сладковатый запах, я вплотную подошла к плите.
В обильном слое подсолнечного масла подрумянивались небольшие кусочки мяса, на верхней стороне которых проступили капельки ярко-красной крови. Острое, сковавшее внутренности чувство звериного голода заставило меня сжаться. Сглотнув внезапно подступивший к горлу комок, я облизала губы и быстро выключила плиту.
- Белла, ты чего? – Эдвард с удивлением уставился на меня. – Мясо еще не готово!
Отмахнувшись от него, я схватила кусок со сковородки и, не обращая внимания на жар, откусила не прожаренную часть.
- И так сойдет. Я есть хочу!
- Я вижу! – Эдвард усмехнулся и достал тарелку. – Но, несмотря на голод, есть нужно по-человечески.
Фыркнув, я потянулась за еще одним куском. Однако сковородка исчезла прямо из под моего носа, и через секунду мясо красовалось на тарелке.
Так, значит так.
Спорить мне не хотелось. Удобно устроившись за столом, я принялась жадно поглощать приготовленный им завтрак.
Закончив с трапезой, я довольно вытянулась на стуле, но тут же напряглась, стоило мне увидеть, как сосредоточенно Эдвард рассматривает содержимое моей тарелки.
- Что-то не так?
Эдвард перевел на меня заинтересованный взгляд.
- С каких это пор ты ешь только мясо с кровью?
Бросив быстрый взгляд на тарелку, я с удивлением отметила, что и вправду съела только не прожаренные кусочки, все остальные так и остались нетронутыми.
Пожав плечами, не желая вникать в столь странные изменения, я сразу же нашла наиболее логичное объяснение.
- Наверное, сказывается месяц жизни в волчьей шкуре. Когда в меню только одни живые зайцы, то неудивительно, что хочется сырого мяса.
Эдвард усмехнулся.
- Похоже, я взял в жены прожорливого волчонка!
Я закатила глаза, негодуя над его так называемой шуткой.
- Очень смешно!
Делая вид, что обиделась, я стала демонстративно убирать со стола, при этом показывая, что абсолютно не замечаю его кривоватой усмешки.
Я и сама прекрасно замечала, что в последнее время что-то странное творится с моим аппетитом. Если раньше я могла не позавтракать и спокойно обходилась чашкой крепкого кофе, то сейчас я могла съесть дневную норму за один присест.
И это бы не так меня беспокоило, если бы эта проклятая еда не откладывалась у меня на талии. Сантиметр за сантиметром калории отвоевывали себе законное место на моем теле. Я уже с трудом застегивала джинсы, и если так и дальше пойдет, то вскоре я вообще не помещусь ни в одну свою вещь.

- Белла?
Встряхнув головой, заметив, что, опять погрузившись в мысли, я забыла про реальность, положив все же тарелку в раковину, развернулась в сторону любимого.
- Как насчет прогулки?
Удивленно приподняв бровь, я пыталась понять, в чем подкол. Какая прогулка, если на небе нет ни облачка?
Улыбаясь, Эдвард ласково обнял меня.
- Сегодня погода делает нам подарок, сама посмотри.
Не веря, что за какой-то час что-то может кардинально поменяться, я неохотно вышла на задний двор.
И какого же было мое удивление, когда я увидела, что всегда такой безупречно голубой небосвод превратился в серую массу из грозовых облаков.
- Погода - изменчивая старушка.
- Угу… - не знаю, почему, но подобный подарок мне почему-то не понравился. В груди неприятно защемило, знакомое чувство тревоги коснулось мыслей, но, не желая омрачать приподнятое настроение Эдварда своим нытьем, я отмахнулась от предчувствия, как от ненужной детали.

И все-таки Эдвард был прав. Погода сделала нам подарок. Последние две недели я могла видеть город лишь через призму серых очертаний. Мое ночное зрение, благополучно испарившееся после шабаша, стало таким же, как и у обычных людей. Но для меня это было и неважно. Гуляя по ночному городу, я не смотрела по сторонам, а лишь на того, кто рядом. Однако, как оказалось, нормальных, дневных красок окружающего мира мне все же не хватало.
И сейчас, облокотившись спиной об спинку деревянной скамейки, рассеяно махая ногами, я с улыбкой наблюдала за проявлениями чужой жизни.
На соседней лужайке сидели парень и девушка, активно жестикулируя, они что-то выясняли, одинокая старушка вязала маленькие носочки, рядом с ней игралась с куклой девочка лет пяти.
В груди что-то непривычно кольнуло, и в памяти всплыл сон двухнедельной давности и лицо другой девочки с рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. Девочка из сна была чем-то похожей на этого ребенка, играющего невдалеке от нас. Но было одно но…
Эта девочка была чужой, а девочка из сна…
Невольная догадка заставила меня прикусить губу. Постоянный озноб, изменившийся аппетит, увеличившийся в районе талии живот…
Эдвард, все это время внимательно наблюдающий за мной, вопросительно приподнял бровь, на что я лишь отрешенно покачала головой. Нет, слишком невероятным было то, о чем я предположила, и, несмотря на рассказ моей бабушки Анны, я не хотела делать поспешных выводов. Да и рано было об этом думать. Слишком маленьким был срок, живот вырос из-за бесконтрольного поглощения пищи, аппетит и озноб можно было объяснить постоянной сменой сущностей.
Эдвард, нахмурившись, наблюдал за моими внутренними терзаниями и уже попытался было что-то сказать, как его прервала вибрация мобильного телефона.
Неохотно поднимая трубку, ставя телефон на громкую связь, он поздоровался с сестрой.
- Привет, Эллис! – в тон ему поздоровалась и я.
- Привет, Белла, или, лучше сказать, миссис Каллен! – Эллис хихикнула. – И не спрашивай, откуда я знаю, об этом знают уже все.
Эдвард лишь пожал плечами в ответ на мой удивленный взгляд. Насколько я знала, мы никому не говорили и в ближайшее время не собирались посвящать кого-либо в подобные изменения наших статусов.
- И откуда?
- Твой муженек додумался купить вам билеты на самолет. Представляешь шок Чарли, когда ему доложили, что вместе с Эдвардом Каленом летит Изабелла, только не Свон, а Каллен.
На секунду я лишилась дара речи. Нет, я не представляла шок Чарли, я четко видела, в какое состояние его привела эта новость.
- Крику было много? – почти шепотом пропищала я, удивляясь тому, как быстро сел мой голос.
- А ты как думаешь? Он тут такой скандал закатил, Карлайл еле успокоил его, но зато во всей этой ситуации есть и хорошая сторона. Ваш побег связали с тайной женитьбой. Стентона никто не ищет, Ева боится даже заикнуться, что он был в городе. Так что, как только человеческий запах развеется, вы с Эдвардом сможете вернуться в Форкс.
- Ага! – я скептически усмехнулась. - Чарли будет безумно рад нас увидеть…
Слабый, едва ощутимый толчок внутри живота поверг меня в шок, и я застыла, так и не закончив предложение.
- Белла? – Эдвард с тревогой дотронулся до моего лица, но я уже не ощущала его прикосновений. Все мои мысли, эмоции, ощущения были сконцентрированы вокруг этого толчка, который за одну секунду перевернул весь мой мир.
- Эдвард, Белла, это еще не все, тут такое дело… - продолжала говорить Эллис, но я ее не слышала. Замерев, практически не дыша, я прислушивалась к проявлениям своего организма.
- Приходила бабушка Беллы из резервации, она принесла дневник и она такое рассказала. Это невероятно… - Эллис продолжала что-то тараторить, но ни я, ни Эдвард не обращали внимания на ее слова. Я жадно ловила каждую пульсацию, проходящую по моему телу, Эдвард с тревогой следил за скользящими по моему лицу эмоциями. Словно безумная, я ждала повторения, подтверждения того, что я не ошиблась, что мне не показалась.
Инстинктивно я опустила руку на живот и тут же вскрикнула, так как стоило моей ладони коснуться небольшой округлости, удар повторился. Сомнений не было.
- О Боже! – тихо прошептала я, переводя счастливый взгляд на Эдварда.
Мое бедное сердце сжалось, стоило мне увидеть, насколько сильно ожесточились любимые черты. Злая гримаса исказила его лицо, глаза горели от плохо скрываемого гнева. Эдвард был в ярости.
- Эдвард, Белла, вы можете стать…
- Не сейчас, Эллис! – Эдвард с такой силой нажал кнопку отбоя, что я услышала, как трещит пластик корпуса телефона.
Не понимая, что с ним происходит, что вызвало в нем такую вспышку гнева, я несмело позвала его.
- Эдвард?
- Кто?!
Я непонимающе уставилась на него, что значит кто?
- Кто отец?! – жестоко повторил он, раня меня своим словами в самое сердце. Волна возмущения захлестнула меня с головой, но все же я сдержалась. Сжимая кулаки, сдерживая подступающие к глазам слезы, я с трудом прошептала.
- Как кто? Эдвард, это наш ребенок.
Его передернуло, и лицо стало еще искаженнее и озлобленнее.
- Наш? К твоему сведению, вампиры бесплодны! И если ты погуляла где-то на стороне, так и скажи. Пойдем, скажем спасибо счастливцу, обрюхатившему тебя!
Я глухо застонала и схватилась руками за голову. Как он мог говорить мне такие ужасные вещи? После всех клятв в любви! Как?
С трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы, я попыталась уловить в его пылающем взгляде хоть какой-нибудь отголосок разума.
- Что ты говоришь?! Опомнись! Это твой ребенок! С тех пор, как мы познакомились, у меня не было другого мужчины. Не порть все! Когда ты просил меня выйти за тебя, ты обещал, что я не пожалею. Не делай так, чтобы твои слова оказались неправдой. Не порть нам самый счастливый момент в жизни.
- Наш? Лгунья! – зло зашипел он! – Я не могу иметь детей! Не спала больше ни с кем? А это откуда? Ветром надуло? – он с ненавистью тыкнул пальцем в сторону живота. – Отвечай!
Эдвард со всей силы встряхнул меня, но я уже не ощущала физической боли. Слезы жгучим потоком текли по щекам. Боль и обида разрывали душу, как он мог быть таким жестоким и слепым? Как, не разобравшись, оскверняет самые светлые чувства? Ведь этот момент должен был стать для нас одним из самых счастливых, а он свою ревностью, нетерпимостью и нежеланием выслушать втоптал все в грязь.
- Ты не понимаешь, что творишь… - дрожащим голосом прошептала я, вырываясь из его железной хватки, отступая от него на шаг и обхватывая свое тело руками в защитном жесте.
Меня трясло, словно в лихорадке, боясь увидеть презрение на его лице, я на мгновение закрыла глаза, отгораживаясь от злой действительности. Я не верила, что все это происходило с нами, что добрый и заботливый Эдвард за секунду превратился в злого и жестокого циника, что он мог так оскорблять и унижать меня.
Я не знаю, сколько я так простояла, время перестало существовать; Эдвард молчал, а я не решалась открыть глаза.
Легкое прикосновение к моей руке, вывело меня из транса.
- Деточка, тебе плохо?
Я с трудом открыла глаза и опешила. Там, где ранее стоял Эдвард, была пустота. Его не было.
Задыхаясь от паники, не веря, что он оставил меня одну, я осмотрелась по сторонам. Его не было! Глухой, сдавленный крик вырвался из моего горла, и слезы хлынули новым потоком.
- Деточка, тебе плохо? – какая-то старушка схватила меня за руку и пыталась достучаться до моего сознания.
Я отрешенно замотала головой и вырвала руку. Эдвард бросил меня! Наговорил гадостей и бросил. Все мое счастье, весь мой мир рухнули в одночасье, разлетелись на мелкие осколки, жизнь потеряла смысл всего за секунду.
Не разбирая дороги, не видя перед собой абсолютно ничего, я, рыдая, побрела по парку. Старушка что-то кричала мне вслед, но я не слышала ее. У меня разрывалось сердце, вопила от боли душа, и уже никто и ничто не могло мне помочь.
Я наивно думала, что все мои горести остались позади. Как же я ошибалась. Больнее, чем сейчас, мне еще никогда не было.
На автопилоте я добрела до нашего дома.
Застыв на пороге, не решаясь повернуть ручку, я, уткнувшись лбом в дверь, стояла и ждала какого-то чуда.
Но чудо не свершилась. В доме царила зловещая пустота, а я наивно предполагала, что он одумается и вернется.
Заставляя себя переступить порог, с трудом закрывая за собой дверь, я осела на пол, силы покинули меня, тело больше не хотело двигаться.
Апатия завладела всей моей сущностью, и даже приближающиеся шаги не заставили меня повернуть голову. Безразлично уставившись в потолок, не реагируя на склонившийся ко мне мужской силуэт, я погрязала в своем горе и безумии.
- Ну здравствуй, Белла! Вот мы снова и встретились.
Зловещий шепот вернул меня в реальность, глухой крик вырвался из моей груди, чувство самосохранения отрезвило разум, но было уже поздно сопротивляться, стоило мне пошевелиться, как у меня перед глазами все поплыло, и я провалилась в темноту.
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Спасибо всем кто остается с моим рассказом и продолжает его читать. Мы уже выходим на финишную прямую и осталось совсем немного. Не забудьте пожалуйста поблагодарить мою бету за проверку текста.