Глава 18. Троица. Часть I

EPOV
Когда последняя из свечей мигнула в последний раз, прежде чем свет погас, я изо всех сил пытался держать свои глаза открытыми. Даже пусть я и едва мог видеть вещи в темноте, которая в настоящее время окружали меня, я все еще не мог заснуть. Не в то время, когда мои руки все еще сжимали самое красивое, самое дорогое существо в этом мире.
Беллу Свон.
Мою любовь.
Мою жизнь.
Она вертелась во сне, что-то невнятно бормоча, прежде чем вновь погрузиться в мирный сон.
Я все еще не мог поверить в свое счастье. Не только потому, что вновь обрел ее, но потому, что сейчас она лежала в моих руках после того, как мы разделили самую удивительную ночь в моей жизни.
Как я заслужил это?
Чем я заслужил ее?
Я разделил себя – всего себя – с ней, и это заставило меня понять, что она нужна мне. Больше, чем я мог предположить раньше, что буду нуждаться в ней. Я почувствовал это впервые, когда мы встретились – тот первый раз, когда я держал ее в руках – чувство завершенности, две души слившиеся вместе, это было чем-то большим, чем обычный секс или взаимная привязанность.
Я чувствовал себя цельным.
Завершенным.
Я не хотел оставлять ее, никогда, пока буду жив. Каждую ночь с этого момента я буду проводить так. Поклоняясь богине в моих руках, смотря, как она спит. Если бы я знал, что буду чувствовать в настоящий момент – чувство восторга и радостного возбуждения, от которых распирало в груди – я бы никогда не смог контролировать себя на протяжении последних нескольких недель.
Тем не менее, я был рад, что смог. Нам это было нужно. На протяжении последний нескольких недель мы оба узнали друг друга и прорвались сквозь обороны друг друга. Я знал, что если бы мы занялись любовью раньше, это бы и близко не было так потрясающе, как было прошлой ночью.
Разговоры прошлых недель уняли любые страхи, которые были у меня по поводу физической стороны наших отношений. Я чувствовал безопасность рядом с Беллой. Безопасность, что шла от силы нашей любви. Когда мы занимались любовью, я не чувствовал, будто просто хочу воспользоваться ею – высосать жизнь из нее, как какой-то вампир – каким я чувствовал себя раньше. Когда мы двигались вместе, мы не просто брали, но и отдавали. Я отдавал ей себя, как она отдавала себя мне.
Я прижал ее тело ближе к своему, убеждаясь, что ей тепло под простынями. Я не мог сопротивляться желанию поцеловать ее плечико, прежде чем укрыл его, вновь наслаждаясь ее сладким ароматом, который окутал меня и даже сладким вкусом ее кожи.
Моя сладкая Белла.
Моя Белла.
Я не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась, я никогда не хотел оставлять эту кровать. Мое счастье было почти полным.
Почти.
Было только одно, чего мне не хватало.
Либби.
Перспектива того, что мы с Беллой скажем Либби, что я ее отец, наполняла меня счастьем и страхом. Я хотел быть отцом Либби. Я действительно хотел этого даже до того, как увидел ее.
Но все же я боялся того, как она отреагирует на наши слова. Примет ли она меня, как своего отца? Рассердится ли она за то, что мы скрывали правду от нее?
Была ли Белла в действительности готова к этому?
Все эти вопросы крутились в моей голове, даже если Белла и заявила, что готова сказать Либби. Они удерживали меня от того, чтобы не выболтать правду во время вечеров, которые я проводил у Беллы на прошлой неделе. Я действительно хотел сказать Либби. Господи, как я желал, чтобы она знала. Но сомнения не исчезали.
По какой-то странной причине я чувствовал, что рассказать Либби правду до того, как мы с Беллой предпримем последний шаг к нашему воссоединению, будет неправильно. Мне нужно было подтверждение, знание того, что мы с Беллой действительно будем вместе, и ничто не сможет разъединить нас вновь, когда я встречусь с дочерью этим утром.
Я также хотел, чтобы она знала, как сильно я любил их обеих и каким завершенным был рядом с ними. Покупка дома для нас троих должна была послужить доказательством этого. Это было впервые, когда мое богатство не было просто проклятьем, но также могло быть благословением. Если бы мой дед не основал свою маленькую фабрику столько лет назад, я бы никогда не смог купить это место для двух столь любимых созданий в моей жизни.
Я всегда видел в деньгах помеху. Как только люди узнавали, что я богат, они начинали вести себя по-другому, взвешивая все, что они говорили, надеясь, что часть этих денег перетечет к ним.
Деньги также всегда открывали двери во время моих тусовочных дней. Они гарантировали мне приглашение на каждую вечеринку в кампусе и за его пределами, они были ключом к легкому сексу. Многие женщины были бы более чем счастливы переспать со мной, в надежде, что смогут прибрать к рукам богатого мужа.
С Беллой же все было по-другому. Ее не волновали деньги, во всяком случае, она полюбила меня, несмотря на это. Я знал, что мое богатство беспокоило ее. Она чувствовала, будто недостаточно хороша для меня, будто я должен быть с кем-то, наподобие этих безмозглых дебютанток.
Вряд ли она понимала, насколько я ненавидел всех тех испорченных девиц. Они всегда получали на серебряном блюдечке все, что хотели в жизни, и если что-то было не так, папочка был всегда рядом, чтобы исправить это. От этого меня начинало тошнить, когда я видел, с каким презрением они смотрели на тех, кто не вырос в подобных привилегированных условиях и очевидность, с которой они воспринимали свое богатство.
Если бы я хотел кого-то подобного, то женился бы на Тане три года назад, когда она впервые начала вешаться на меня, хотя одна только мысль об этом бросила меня в дрожь отвращения.
Основная же причина моего сомнения говорить Либби состояла совсем в другом. Мне нужно быть уверенным, что Белла готова. Для нее это был такой же большой шаг, как и для меня. Она собиралась делить Либби со мной, и это не было так легко для нее, учитывая, что последние пять лет она растила нашу дочь одна. Мне нужно было убедиться, что она готова к этому. Что она идет на это не только потому, что чувствовала необходимость. Потому что хотела сделать счастливым меня.
Ее счастье для меня было намного важнее, чем мое собственное. И это убило бы меня, если бы я узнал, что заставил ее сделать что-то подобное. Это было слишком важным, чтобы торопиться…
Я дал ей неделю, чтобы все обдумать. Чтобы подумать, готова ли она к этому. Я присматривался к ней всю прошлую неделю, чтобы понять, не выказывает ли она каких-то сожалений из-за своего решения и действительно ли она готова к этому.
Она была.
Я был.
Я мог только надеяться, что и Либби готова.
Когда мой сладкий ангел вновь пошевелился в моих руках, ее руки прижали ее маленькое, хрупкое тело еще ближе ко мне, я мог чувствовать, как мои веки начали опускаться и, хотя я ненавидел, что мои глаза закрываются и теряют вид моей драгоценной Беллы, я знал, что мне нужно поспать. Я не хотел встретиться со своей дочерью завтра утром с красными глазами и заспанным лицом.



BPOV
Проснуться рядом с Эдвардом на следующее утро было чистым блаженством. Это заставило меня осознать, как сильно я хотела, чтобы это длилось до конца моей жизни. Эдвард, Либби и я, живущие вместе в прекрасном доме. Конечно же, придется потрудиться, но из-за того, что я видела прошлой ночью, это будет выглядеть по-настоящему фантастически, когда все закончиться.
Воспоминания о том, как я увидела этот, заставили меня вспомнить и еще кое о чем. Я могла чувствовать, как мое тело начало пылать, когда события прошлой ночи пронеслись в моей голове, между ног стало влажно, когда я подумала об Эдварде, лежащим рядом со мной обнаженным.
Господи, как я хотела его!
Как я нуждалась в нем!
Я быстро схватилась за край одеяла, который укрывал нас обоих, и отбросила его, открывая Эдварда во всей его красе. Я закусила губу, пытаясь не запрыгнуть на него прямо здесь и сейчас, так как у меня были другие планы.
Я провела рукой по его боку, он начал двигаться, хотя даже не проснулся, когда я проложила путь своими поцелуями от его груди к талии. Я поцеловала его головку, прежде чем прошлась языком по всей его длине, отчего он простонал. Похоже, у него будет очень приятное пробуждение.
Я взяла его в рот, проводя языком по его головке, пока мои руки двигались по его длине. Я могла слышать его стоны удовольствия и бросила взгляд сквозь ресницы на этого потрясающего обнаженного мужчину передо мной. Он был почти слишком сексуальным с его головой, откинувшейся назад на подушке, закрытыми глазами и слегка приоткрытым ртом. Когда он заметил, что я остановилась, его глаза открылись, и он посмотрел на меня в полной растерянности и разочаровании.
Если бы мой план не был бы намного лучше этого, я бы испытала вину перед ним.
- Что? – спросила я, мой голос прозвучал настолько невинно, насколько это вообще было возможно.
- Белла, - простонал он. – Не начинай того, что не собираешься заканчивать!
- Но Рождество ведь не может быть каждый день! – хихикнула я, скользнув пальцами по его прессу, его мускулы напрягались и расслаблялись от прикосновений моей руки. – Я должна была найти способ, как разбудить тебя.
Я позволила свои пальцам спуститься вниз по V-образным мышцам его живота, пока они не оказались в опасной близости от его эрекции, все еще гордо стоящей. Я облизала свои губы от этого вида, но не сделала ни одного движения, чтобы продолжить, отчего Эдвард разочаровано простонал.
- Простого «доброе утро, Эдвард» и поцелуя в щеку было бы достаточно, - пробормотал он.
- Я думаю, что мой способ лучше, - я надулась, обхватывая своими ногами его за талию и опускаясь на него. С дразнением было покончено. В данный момент. Сейчас я просто нуждалась в том, чтобы почувствовать его внутри себя.
- Это мне нравится, - простонал он, когда я начала медленно подниматься на нем.
- Я так и думала, что тебе понравится, - выдохнула я, когда его руки крепко сжали мои бедра, контролируя мои движения.
Он убрал одну руку и начал потирать мой комочек нервов, другая же продолжала крепко сжимать мое бедро.
- Эдвард! – прокричала я, когда почувствовала, как близко подошла к своему освобождению.
- Господи, Белла, - простонал он, его правая рука все еще потирала меня, другая же поднялась вверх и обхватила мою грудь.
- Пожалуйста, Эдвард. Не останавливайся! - выдохнула я, увеличивая темп.
- Ты даже не представляешь, что я чувствую, смотря на тебя, скачущей на мне, - выдохнул Эдвард, его взгляд, пылающий от страсти и обожания, скользнул по моему телу. Его слова и выражение его лица вместе с движениями его рук, ласкающими мое тело, заставили меня перейти за грань, Эдвард последовал за мной. Когда я рухнула на его грудь, его руки прижали меня крепче к его телу, пока он шептал слова любви мне на ухо.
Когда мы лежали в объятиях друг друга, наши тела все еще были соединены. Пытаясь вернуть хоть какой-то контроль над самой собой, я поняла, что даже еще не видела всего его дома. Не то чтобы я испытывала жгучее желание покинуть эту спальню прямо сейчас, но мне будет жаль, если я уеду, так и не увидев что-то, помимо этой спальни.
Когда я почувствовала, что пришла в себя, то смогла подняться, пытаясь выбраться из объятий Эдварда. Отстранившись от Эдварда, я испытала чувство потери. Следующие несколько дней будут тяжелыми. Если я не в силах даже быть в нескольких дюймах от него, то как собираюсь работать по двенадцать часов в больнице? Как я смогу выдержать и не наброситься на Эдварда на глазах у Либби?
- Куда это, по-твоему, ты собралась? – надулся он.
- Мне отчасти любопытно увидеть остальной твой дом, - проговорила я. – У меня такое чувство, что я видела только половину, знаешь, со всем этим твоим отвлечением меня прошлой ночью.
- Что ж, мне очень жаль из-за этого, - пробормотал он немного обижено.
- Я не совсем это имела в виду, - хихикнула я, наклоняясь, чтобы поцеловать его. – Ты можешь так отвлекать меня в любое время.
- Отлично, - промурлыкал он, - потому что я планирую отвлекать тебя постоянно.
Я закуталась в простыню. Я знала, что вероятнее всего имею огромные шансы простудиться, бегая завернутой в одну лишь хлопковую простыню, особенно после жаркого и потного, удивительного раунда утреннего секса, который у нас только что был, но мне было слишком любопытно, чтобы думать об этом.
Я исследовала спальни, которые находились на этом же этаже. Они все были огромны, с большими окнами, которые пропускали много света. Даже смотря на необставленные комнаты, я уже могла представить, как потрясающе они будут выглядеть. Все, что им было нужно – это капелька любви, краски и хорошая мебель. Я поднялась по лестнице на другой этаж, где находились еще три комнаты и лестница, ведущая на чердак.
- Семь спален, Эдвард? – прохныкала я, поворачиваясь в объятиях Эдварда, когда он подошел ко мне сзади, укрывая нас обоих теплым одеялом. – Ты пытаешься мне что-то сказать?
Он улыбнулся.
– Да, у меня есть кое-какие планы, как заполнить некоторые из этих спален в ближайшее будущее, хоть мы, вероятно, должны оставить хотя бы одну гостевую комнату на случай визита моих родителей.
Его слова сделали меня влажной, снова. Больше детей с Эдвардом. Это значило больше секса с Эдвардом. Много секса с Эдвардом.
Господи. Я превращаюсь в Розали Хейл – секс-злодейку!
Мне пришлось бороться с собой, чтобы не утащить его обратно в нашу спальню за волосы и заставить его положить свои деньги туда, где был его рот. Деньги.
Проклятье!
- Господи! Сколько ты заплатил за все это? – прокричала я, выпрыгивая из его объятий. Тот факт, что я собиралась жить в четырехэтажном здании из серого камня с садом на Манхэттене, неожиданно накрыл меня. – Я знаю места наподобие этого, и они обычно стоят не меньше миллиона. О чем ты думал, Эдвард?
Он осторожно опустил глаза. Я не знаю, пытался ли он заставить меня поверить, что ему стыдно или разочаровался, но если так, адски верно, что это не сработало, так как я увидела небольшую ухмылку, которую он пытался спрятать от меня, опустив лицо, чтобы я ничего не заметила.
- Хочу ли я вообще знать, сколько это стоит?- закричала я, разводя руками в сторону стен вокруг меня.
- То, что ты не знаешь, не может ранить тебя, - усмехнулся он, притянув меня обратно в свои объятия.
- Как вообще ты так быстро получил ключи от этого дома? – спросила я. Я не знала, что первое следовало из покупки собственности, но я знала, что, вероятно, этот процесс занимался более нескольких недель, включая заключение сделки, покупку и оплату.
Он пожал плечами.
– Все может происходить намного быстрее, когда дом пустой, а ты можешь заплатить наличными.
Мои глаза почти выскочили наружу. Он только что сказал, что заплатил наличными за это место?
- Что же получается: у тебя дома лежал миллион баксов, и ты подумал: «Какого черта, почему я просто не могу купить этот дом»? – я все еще не могла поверить в это. – Ты ограбил банк или сделал еще что-то в этом роде?
- Глупая Белла, я ничего подобного не делал, - усмехнулся он. – И нет, у меня так просто не лежит дома миллион долларов, они находятся в красивых больших зданиях, которые все сейчас называют банками. Ты должна будешь однажды посетить их. Они потрясающие. Они хранят твои деньги и оплачивают твои счета вместо тебя!
- Так кто же ты, неужели родственник Дональда Трампа? – саркастически спросила я.
- Смешно, что ты это сказала…, - я чувствовала себя так, будто собираюсь упасть в обморок.
- Шутка! – засмеялся он, крепче обнимая меня. – Мой прадед основал компанию в Чикаго и мы – моя семья и я – все еще являемся ее главными акционерами. Это и бизнес Карлайла, нейрохирургия, сделали меня очень… обеспеченным.
Я была вполне довольна его ответом. Я всегда догадывалась, что Эдвард был богат – было что-то в том, как он одевался, говорил и двигался, что выдавало это – но я никогда не понимала, насколько богат он на самом деле. Тот факт, что у него было достаточно денег, чтобы приобрести этот дом, был более чем достаточен для меня.
- Разве мы не должны возвращаться? – спросил он спустя какое-то время. – Я имею в виду, если бы это зависело от меня, мы бы никогда больше не покинули этот дом, но мы должны поговорить с дочерью.
Ох, верно. Либби. Была ли я плохой матерью, если все мои мысли были о потрясающем обнаженном мужчине передо мной?
Я вздохнула.
– Думаю, ты прав.
- Ты все еще неуверенна, стоит ли говорить ей? Я не против подождать еще, пока ты не будешь готова…
Я остановила его, приложив палец к его губам, моя другая рука легка на его лицо.
– Я готова. Я хочу сказать ей. Я хочу, чтобы ты был отцом нашей дочери. Я просто немного испугалась того, как она отреагирует на то, что я лгала ей об этом. О нас.
- Все будет хорошо, любимая, - заверил он меня. – Все получится.
Спустя несколько мгновений мы уже возвращались в мой дом. К сожалению, в нашем новом доме не было проточной воды – или других ванных условий – так что мы не смогли привести себя в порядок. Не важно, какие усилия я прилагала, чтобы привести свои волосы в приличный вид, все равно они выглядели почти так же растрепанно, как и утром, когда я проснулась. Не говоря уже о волосах Эдварда. Наши тела так и кричали: «У нас был секс прошлой ночью».
Я чувствовала себя виноватой из-за предстоящего самого важного разговора с моей дочерью в то время, как все еще пахла сексом с ее отцом – горячим и потным сексом с ее отцом. Это было неправильно, но нельзя было ничего изменить. Если бы я приняла душ, прежде чем встретиться с Либби, моя решимость испарилась бы, и я была бы испугана. Мне нужно было сделать это сейчас, хотя я молилась, чтобы Либби не уловила эти любопытные ароматы.
Я знала, что Элис, вероятно, догадается, чем мы занимались все это время, как только увидит нас, если уже не поняла этого.
Я была права.
Как только я повернула ключ в замке и открыла дверь, я увидела Элис, стоящую в коридоре с огромной ухмылкой на ее лице.
- Поздравляю, Белла! Наконец-то ты сделала мужчину из моего брата! – провизжала она.
Эдвард напрягся позади меня, и я могла представить выражение его лица.
Я заметила, что дверь между гостиной и коридором была закрыта. По крайней мере, ей хватило такта не позволить Либби узнать о сексуальной жизни ее родителей.
- М-м, Элис, - начала я. – Я ненавижу разочаровывать тебя, милая, но думаю, кто-то опередил меня в этом. Много лет тому назад.
- Да, знаю, - сказала она, расстроившись. – Я просто действительно хотела сказать это когда-нибудь, но когда он еще был в колледже, Эдвард никогда не приводил ни одну из своих пассий домой, чтобы познакомить нас.
- Элис! – хмыкнул Эдвард.
- Что? Это правда! – прокричала Элис.
Я закатила глаза.
– Могу я пойти и увидеть своего ребенка?
Я не стала ждать, пока Элис ответит, а прошла мимо нее, открывая дверь в гостиную.
- Мамочка! Папочка! – прокричала Либби, бросившись к нам и влетев в объятия Эдварда.
Мы оба застыли. Неужели Элис проболталась?
Я посмотрела на Элис, которая все еще стояла рядом со столом. Она посмотрела на меня, качая головой, молча говоря мне, что она ничего не знает.
- Либби, милая? – проговорил Эдвард. – Ты только что назвала меня папой?
Она кивнула, смотря на него своими огромным зелеными глазами.
– Разве не так нужно называть бойфренда мамы? – спросила она.
Мне пришлось подавить желание не хихикнуть, когда я увидела лицо Эдварда. Он выглядел совершенно потерянным в этой ситуации.
- Либби, милая. Маме нужно поговорить с тобой, - сказала я, садясь на диван.
- А папа может остаться? – спросила она.
- Конечно, - ответила я, улыбаясь тому выражению чистой радости, что появлялось на лице Эдварда каждый раз, когда она называла его папой.
Эдвард присоединился к нам на диване, сев рядом со мной, его руки обвились вокруг моей талии так, что мы оба могли смотреть на Либби, которая сидела на противоположном конце дивана.
Я заметила, что Элис быстро собрала свои вещи и направилась к двери, оставляя нас наедине.
- Спасибо за все, Элис, - проговорила я, прежде чем она смогла уйти.
- Не волнуйся об этом. Ты отплатишь мне за это шопингом! – и с этими словами она вышла за дверь.
Я простонала про себя, позволяя голове откинуться на подушку. У меня было такое чувство, что я собираюсь пожалеть о том, что попросила Элис побыть няней.
- Мамочка? – спросила Либби. – Ты снова упала?
- Нет, милая, - ответила я, совершенно озадаченная. – Что заставило тебя так подумать?
- У тебя синяк на шее и я подумала, что ты, наверное, поранила голову, - начала она, указывая на засос у основания моей шеи.
Если мое лицо и могла стать еще более красным, то, наверное, пар уже пошел бы из моих ушей.
- Да, мой ангел, - ухмыльнулся Эдвард. – Как ты получила этот синяк на своей шее?
Я вытянула шею, смотря на него.
– Как будто ты не знаешь, Эдвард!
Глаза Либби расширились, и в них появилась злость, когда они переместились с меня на Эдварда.
- Ты поранил мамочку? – прокричала она.
Я дьявольски улыбнулась Эдварду. Позволяя ему объяснить, что он сделал со мной.
Либби продолжала сердито смотреть на него.
- Я люблю твою маму очень сильно, и я бы никогда не причинил ей вреда, - объяснил Эдвард, держа свои руки перед собой, как будто Либби угрожала застрелить его. – Мне очень жаль, что я поранил Беллу. Надеюсь, ты сможешь простить меня… нас обоих.
Он выглядел настолько очаровательно, когда корчился, пытаясь найти выход из этой путаницы, что я почувствовала, как вновь возбуждаюсь.
Нет Белла.
Ради Бога, возьми себя в руки.
Это не подходящее время, чтобы твои мысли блуждали в подобных сферах.
Либби продолжала смотреть на Эдварда сквозь сощуренные глаза. Я узнала этот взгляд. Она была довольна его ответом сейчас, но еще не простила его.
Через несколько минут, когда Либби хмуро смотрела на Эдварда, он начал все сильнее съеживаться за моей спиной, так что я поняла: пришло время спасать Эдварда от гнева Либби.
- Либби, - начала я. – Мы с Эдвардом хотели бы сказать тебе кое-что.
- Что, мамочка? – спросила Либби, ее взгляд был полностью сосредоточен на мне.
- Что ж… ты помнишь, несколько недель назад ты спросила меня, есть ли у тебя папа? – спросила я.
Она кивнула.
- Ты помнишь, что я сказала тебе?
- Ты говорила, что у меня есть папа, но что он не здесь. Как папа Фелисити, - ответила она.
- Да, именно, - я пыталась найти нужные слова, чтобы объяснить ей правду, когда вмешался Эдвард.
- Либби? – спросил он, привлекая ее внимание – Что бы ты сказала, если бы мы сказали тебе, что твой папа прямо сейчас находится рядом с тобой?
Либби подумала над этим мгновение, переводя взгляд с Эдварда на меня и обратно на Эдварда.
- Мне бы понравилось это, - наконец-то сказала она.
Она вновь посмотрела на Эдварда.
– Ты мой настоящий папа, верно?
Он кивнул.
- Откуда ты узнала? – спросила я, понимая по тону его голоса, что это не первый раз, когда она задумывалась об этом.
- У нас одинаковые глаза, - заявила она, как будто это было нечто само собой разумеющееся, указывая на глаза Эдварда, а затем на свои. – Я увидела это, когда мы впервые встретились. И когда мы встретили папу впервые в больнице, он странно посмотрел на нас, и я не понимала почему, пока мы не пошли навестить дядю Эммета и тетю Роуз. Мой дядя точно так же смотрел на тетю Розали и маленького Чарли. Когда я увидела это, я поняла, что ты мой папа. Ты должен был быть им.
Слезы потекли по моему лицу. Я должна была подумать, что она поймет, что мы с Эдвардом были больше чем просто друзьями, но я не могла даже предположить, что наша умная дочка поймет это в первый же день, когда увидела его.
- Ты сердишься на меня за то, что я держала это в секрете? – спросила я. Все это время я пыталась защитить Либби, но сейчас я была ужасно напугана, что желанием защитить ее я подсознательно причиняла ей боль.
- Я не знаю, - ответила она, постукивая пальцем по своим губам, пока думала над этим. Это заставило мое сердце сжаться и мне пришлось схватить руку Эдварда в попытке не сломаться.
- Я не злюсь – ответила она спустя какое-то время. – Но мне не нравится, когда у тебя есть секреты от меня.
- Обещаю, больше это не повториться, - ответила я, сжимая ее в своих объятиях.
- Почему ты не сказала мне, что поняла, что Эдвард – твой папа? – спросила я ее спустя какое-то время.
Она пожала плечами.
– Я ждала, что ты скажешь мне, когда сама захочешь.
Я обняла ее еще крепче, вновь удивляясь тому, какой взрослой казалась Либби, несмотря на свой возраст.
- Либби, - произнес Эдвард, нарушая тишину. – Тебе бы понравилось, если бы я был твоим отцом?
Либби подняла голову и мгновение внимательно смотрела на лицо Эдварда.
- Ты собираешь теперь быть с нами всегда? – спросила Либби у Эдварда строгим, торжественным голосом.
- Да, Либби. Я больше никогда не покину вас, - ответила он, беря ее за руку.
- Тогда мне это понравится! – провизжала она, перегибаясь через диван, все еще находясь в моих объятиях.
Прижимая Либби как можно крепче к себе, я почувствовала, как руки Эдварда обвились вокруг меня и обняли нас обеих. Больше не было просто Либби и Беллы, но эта мысль не вызвала у меня грусти или ревности. Было такое чувство, что моя маленькая семья наконец-то приобрела правильную форму.
Троица.
И я ни за что не потеряю ее.

---

Перевод: Тео
Редакция: sladkaya

---