- И кто же этот мистер Икс? – спросила я у мамы, которая и так была растеряна дальше некуда.
- Белла, я думаю, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, – опять отговорки?!
- Мама! – с укором возразила ей я, но это не имело особого воздействия.
- Я боюсь, что это тебе навредит, – да что же она от меня скрывает?!
- Мам, он уже в камере, что мне может навредить?! – я пытала хоть какими-то способами вытащить из нее информацию об этом человеке. Не то, чтобы это было для меня очень важно, просто меня из самой глубины души пожирало любопытство, которое не давало спокойно закрыть эту тему и отстать от мамы.
- Его имя, – имя?
- Которое ты мне не хочешь говорить, да? – она больше не смотрела мне в глаза, а принялась с жутким интересом рассматривать свои туфли.
- Да, – нет, мне это все не нравится.
- Мам, я должна знать правду, – сказала я так серьезно, насколько это было возможно.
- Я знаю, но не могу произнести этого имени вслух, – я почувствовала, что не заставлю ее сказать мне правду никакими способами, и уже готова была отступить, когда из-за моей спины послышался громкий, четкий и строгий голос Эдварда:
- Его зовут Чарли. Чарли Свон. Именно он был исполнителем покушения на Карлайла.
- Что? Он сейчас надо мной прикалывается?
Видимо, заметив мое недопонимание, он решил уточнить.
- Ты все правильно услышала, Белла, – он говорил со мной так, как будто я была ему чужой, как будто ему была безразлична моя реакция и я в целом.
Я пыталась что-то возразить, накинуться на него с кулаками, чтобы защитить папу от ложных объявлений, но мой внутренний голос несознательно сдерживал меня от этого шага. Наверно, он знал правду, потому что вместо звучного крика, на который я рассчитывала, из моих уст вырвался лишь слабый шепот.
- Покушение на твоего отца организовал мой отец? – но тут я осмелела, осознав, что это предположение даже не звучит, не говоря о том, что оно не вяжется у меня в голове. – Ты утверждаешь, что я правильно услышала?! – последняя фраза была сказана громче и с некоторым напором.
- Да, – ответил он спокойно, как ни в чем не бывало.
- То есть, мой отец – убийца? Я правильно тебя поняла? – я уже постепенно свыкалась с мыслью, что это так. Точнее, не свыкалась, а просто пыталась уложить все мысли в определенный порядок.
- Не совсем. Белла, там очень запутанные обстоятельства дела… - мама попыталась влезть в наш разговор, но у нее это не получилось, потому что я даже не обратила на нее никакого внимания.
- Скажи да или нет! – я буравила Эдварда своими карими глазами, но он был непоколебим. Универсальная стойкость! Мне бы такую!
- Нет.
- Я тебе не верю.
- Позволь мне рассказать все с самого начала. Ты поймешь обстоятельства. Просто, позволь объяснить, – что он мне будет рассказывать? Как мой папа пытался убить его? Это он мне будет рассказывать?
- Я не хочу ничего слышать, – ответила я резко.
- А что ты хочешь? – что хочу? Хочу видеть его и спросить все сама, глядя ему прямо в его глаза, так похожие на мои.
- Я хочу его видеть, – озвучила я свою мысль.
- Чарли? – нет, Папу Римского!
- Да.
- Это запрещено, – сказал Эдвард Каллен.
- Официально да, но ты ведь можешь договориться?
- Зачем тебе это надо? – он еще спрашивает!
- Хочу лично заглянуть ему в глаза. Один раз я его уже простила, может быть и в этот… – простить за преднамеренное убийство? Пусть даже и не состоявшееся?.. – Нет, не может… Я просто хочу с ним поговорить.
- Ты уверенна?
- Более чем.
- Хорошо, тогда я устрою вам свидание, – устроит? Черт! Когда это реально, почему я трясусь?
- Спасибо, – ответила я, немного преуменьшив страх.
- Не за что.
В это время мама пристально наблюдала за нашим разговором. Она с интересом и некоторой боязнью переводила взгляд с меня на Эдварда и обратно.
- Как дети малые, ей Богу. При том еще неизвестно, кто из вас младше, –в, видимо, после долгих размышлений выдала она. В другой ситуации, мне показалось бы это смешным, но сейчас как-то было не до юмора.
- Ты поедешь со мной? – спросила я, вновь переводя глаза с мамы на Эдварда.
- Да, конечно, – бросил он мне и обратился к маме. – Рене, вы с нами или тут останетесь?
- Я, пожалуй, посижу с мужем, может, выпытаю его секретный план.
- Удачи, – бросил Эдвард маме и направился к выходу, я последовала за ним.

Возле выхода из больницы Эдвард поймал такси, и, усадив меня на заднее сидение, сказал водителю не знакомый мне адрес, к которому, как я поняла, мы и направились.
В машине мы не говорили, лишь обменивались многозначительными взглядами в зеркале заднего вида. Покинув салон, он снова пошел впереди, а я последовала за ним. Момент, когда он вдруг остановился, я упустила из поля зрения, поэтому ударилась носом прямо в его спину.
- Что-то случилось? – спросила я у так и замершего на полушаге Эдварда.
Он развернулся ко мне лицом и крепко обнял.
- Прости меня, пожалуйста, – нежно прошептал он мне в ухо, а я оторопела от такой реакции.
- За что? – выдавила я из себя.
- За то, что был так резок, – не впервой!
- Ничего. Я привыкла, – ответила я абсолютно искренне и без всякой доли злости или обиды в голосе.
- Это плохо. Я буду делать все для того, чтобы ты отвыкала, – какой же он милый, когда так говорит…
- Не надо извиняться за то какой ты есть. За это я тебя и полюбила, – я смотрела на его растерянные глаза и пыталась угадать, о чем он думает, но у меня не выходило.
- Это плохо, – вдруг произнес он, а я, улыбнувшись, добавила:
- Это хорошо.
После того, как его безупречно красивое лицо озарила улыбка, он притянул меня к себе и поцеловал. На глазах у всех, посреди шумной улицы. Чертики в моей голове просто плясали от счастья. Я никогда не думала, что буду так радоваться тому, что Эдвард не будет бояться целовать меня так, никого не боясь.

- Мне надо туда, – показала я на здание, у которого мы стояли, разорвав наш поцелуй и немного отдышавшись.
- Я знаю, но не хочу тебя туда пускать.
- Почему?
- Потому что боюсь, что тебе будет плохо от того, что ты там услышишь. Хоть ты и сильная, но лимит силы каждого может не выдержать таких ударов, – да ладно, справлюсь, мне не привыкать.
- Мой лимит справится.
- А нервы? – тем более.
- И нервы тоже. Так что, придется тебе все-таки выбивать мне свидание, – я старалась улыбаться ради того, чтобы он не беспокоился лишний раз. У меня это слабо получалось, но постараться-то стоило.
- Эх… пошли, – он взял меня за руку и направился в двери.

Мы вошли в это ужасное здание, где обычно велись следствия по особо важным делам. Оставив меня в коридоре, Эдвард зашел в кабинет, из которого затем вышел солидный человек и, предварительно спросив мое имя, сказал мне следовать за ним. Мы шли по каким-то длинным, узким, темным коридорам, петляли в их поворотах, пока, наконец, не подошли к железной двери с решеткой. Сердце начало чаще пропускать удары, видимо предчувствуя важный момент.

Тяжелая дверь, закрытая на несколько замков, наконец, отворилась и за ней я увидела просторное, но ужасно неуютное серое помещение, с небольшим столиком посредине и двумя стульями по обоим его бокам. Меня пригласили сесть на один из них, и человек, который привел меня в эту комнату, удалился через ту самую тяжелую дверь.
Сомнения терзали мою голову. «Правильно ли я сделала, что пришла сюда?» «Приведут ли ко мне папу?» «Что я ему скажу?» «Я же все равно не смогу быть сильной и говорить с ним без эмоций, что было бы неплохо… Я все равно прощу его, если увижу….А может быть, и нет?»

Мои мысли прервал стук открывающейся двери. Сначала в дверном проеме я увидела конвойного, за ним шел человек, чем-то отдаленно напоминающий моего отца. Он не был похож на себя. Впалые щеки, мешки под глазами, трехдневная щетина. Мне сразу же стало его безумно жалко, захотелось подлететь со стула и накинуться на него с теплыми объятиями, но я остудила свой пыл, мигом собралась и осталась сидеть на месте. «Я не должна показывать то, что я чувствую, он не должен видеть, что я слабая»

Конвойный расстегнул папе наручники, и отодвинул для него стул, куда Чарли незамедлительно и сел. Положив руки на стол, он поднял на меня свои глаза. Таких глаз я еще не видела… никогда в жизни. Они были наполнены всем: яростью и сожалением, ненавистью и любовью. Они смотрели прямо в мои глаза, пожирая меня изнутри, уничтожая все то плохое, что я пыталась чувствовать к этому человеку. Но что-то все-таки еще осталось. «Он мой отец», - шептал мне ангелочек на правом плече. «Он хотел убить отца твоего любимого человека, мужа твоей мамы» - кричал чертик на левом. В голове все смешалось. Для начала я решила хотя бы поздороваться.
- Привет, – прошептала я, опасаясь нарушить тишину, присущую этому помещению.
- Ты ненавидишь меня? – Два голоса на плечах снова переплелись в одной моей голове, но я решила, что сказать правду все же лучше всего.
- Нет, – ответила я так же тихо, голос просто не хотел увеличивать громкость.
- Почему? - Как я могу ненавидеть собственного отца? Разве такое возможно?
- Глупый вопрос.
- Отчего же? Я сделал все для того, чтобы заслужить твою ненависть, и очень удивлен, что это не так. – Он сказал это так, как будто это было единственной и самой главной целью в его жизни.
А меня он все-таки очень плохо знает. Наверно, даже самые крепкие родственные связи меркнут на расстоянии.
- Ты просто плохо меня знаешь, – ответила я на его утверждение.
- Да, – вот! Он даже не отрицает! – но все же очень удивлен видеть тебя здесь.
- Я не могла не прийти и не спросить тебя лично, – искренне ответила я.
- О чем?
- Чего тебе не хватало в жизни, что ты спелся с этим Аро?
- Мне всего хватало, всего. Просто стало интересно поучаствовать в криминальных разборках.
- Убив людей?
- Хоть бы и так, – не смешите меня! Хоть я так и не узнала до конца этого человека, не смотря на то, что думала, что это так, довольно долгое время, я не могла поверить в то, что он сейчас говорит правду.
- Я тебе не верю, – возразила я.
- А во что веришь?
- В правду.
- В какую правду?
- В настоящую, – это разговор скорее напоминал бессмысленную словесную перепалку, нежели нормальный диалог.
- Что ты имеешь в виду? – спросил он и с намеком уставился на меня.
- Истинную причину, по которой ты совершил то, что совершил.
- И как же она звучит? – он издевается или хочет, чтобы я сама произнесла это в слух?
- Ты до сих пор не смирился с тем, что вы больше не вместе с мамой? – папа широко распахнул глаза.
- Как ты? – папа, неужели ты думаешь, я слепая?
- Очень просто. Немного логики и никакого мошенничества, – от этих слов он опять вернулся в предыдущее физическое и моральное положение.
- Ты все равно всего не знаешь. Эта причина лишь одна из многих, которые меня подтолкнули на такой шаг, – многие? Да? Я думала, она одна. Черт! Значит, я все-таки не до конца распутала этот злосчастный клубок.
- Какие были остальные?
- Я не хочу тебе говорить, – то есть как?
- Нет, скажи! Я же должна знать всю правду! – у меня вдруг откуда-то прорезался голос.

- Нет, не скажу. Если ты хорошенько подумаешь, то узнаешь. Просто… я это делал ради тебя, помни это, когда будешь меня судить, – ради меня? Что он несет? Я не понимаю…
- Ради меня? Ты хотел убить моих маму и отчима ради меня? Ты смеешься? Спасибо, мне такое не надо, – мой и так громкий голос начал переходить на крик по мере приближения к концу речи.
- А что надо? – Что надо? Надо… Эдвард, мама, ты, надо, чтобы они были счастливы. Банально, но это так.
- Нужны мои близкие, - мои слова звучали подтверждением того, что я только что произнесла в своих мыслях.
- Тогда я все сделал правильно, – он горько усмехнулся.
Правильно? Он называет то, что сделал, правильным? Почему?
- Что правильно? Папа! Расскажи мне, пожалуйста!
- Нет. Тем более, мне пора в камеру. Спасибо, что пришла.
- Папа… - я бросилась за ним, но меня остановили конвоиры, а его увели в эту чертову дверь.

Меня вывели из этой тьмы через пару минут. Как только тот самый человек скрылся в кабинете, а яркий солнечный свет ударил мне в глаза, они сразу же наполнились слезами. Я пыталась бороться с собственным бессилием, но у меня ничего не получалось, все еще более усложнялось и усугублялось.

Немного успокоившись и вытерев слезы, я выбежала из этого ужасного здания и увидела, как Эдвард сидит на скамейке и курит, делая одну затяжку за другой.
Громко хлопнув дверью, я подлетела к нему. Он, в свою очередь, моментально выбросил сигарету в мусорку и кинулся ко мне, раскрывая широко свои сильные руки и принимая меня в свои теплые объятия. Я зарылась носом в его грудь, вдыхая аромат мужских духов и сигарет, и решила, что подумаю обо всех своих проблемах завтра…