Карие глаза устало следили за неумолимым бегом секундной стрелки на небольших настенных часах. Сквозь подрагивающие от осеннего ветра полы светлых штор пробивались угасающие в серых облаках лучи рассветного солнца. Гнетущая пустота медленно разливалась в душе, заставляя сердце болезненно сжиматься, а дыхание прерываться неровными частыми вздохами.

За всю ночь Белле так и не удалось ни на секунду сомкнуть глаз и почувствовать временное спокойствие, даруемое пусть и недолгим сном. Год за годом, день за днем, минута за минутой – каждое прожитое мгновение казалось пустым и бессмысленным без тех, кто уже никогда не окажется рядом. Говорят, что время лечит, но на самом деле оно лишь притупляет боль, создавая в душе пустоту и отчужденность. С каждым годом пережить этот день казалось все сложнее. 364 дня в году Белла мысленно возвращалась к образу своих родителей, чувствуя ставшую такой привычной боль потери, пытаясь казаться сильной и счастливой, но лишь в один день сил бороться уже не оставалось, и страдания новой волной терзали сердце, подчиняя своей власти. Слез давно не осталось и теперь они не пролитым грузом вызывали головную боль и хаос в душе. Безжизненный взгляд медленно переместился к небольшой прикроватной тумбочке, останавливаясь на небольшой рамке с фотографией. Осторожными движениями Белла кончиками пальцев очерчивала контуры любимых лиц. Такие счастливые и любящие, они с нежностью смотрели на нее сквозь прочную стеклянную поверхность. Белла еще никогда не видела такой сильной и крепкой любви, построенной на абсолютном взаимопонимании и глубоком уважении друг к другу, которое испытывали ее родители. Одним взглядом и прикосновением они дарили друг другу необходимые тепло и поддержку. Негромкая одинокая трель за окном заставила девушку вновь почувствовать одиночество, давно идущее рука об руку с ней по жизни.

Спустя час Белла медленно спускалась по широкой лестнице, бросая мимолетные взгляды на холодные и безразличные к течению жизни картины, висящие на стенах. Оказавшись в центре богато обставленной гостиной, она уже собиралась пройти на кухню, как громкий хлопок двери заставил ее обернуться. Эдвард Каллен с абсолютной холодностью и присущим ему безразличием быстрым шагом преодолел расстояние до входной двери, бросив короткий взгляд на обнимавшую себя руками девушку, прячущую свои эмоции за шелковой россыпью каштановых волос. На короткое мгновение Белле показалось, что в холодных изумрудах глаз проскользнули нотки раскаяния, но она тут же отвергла эту идею. Эдвард Каллен не раскаивается в своих поступках, он не ощущает вины за причиненные своим безразличием и порой холодностью боли близким, он не чувствует, и порой казалось, что его черствое сердце на это не способно. Визг тормозов, сорвавшегося с места автомобиля, подтвердил все догадки. Даже в этот день Эдвард не позволил себе никаких эмоций, считая это проявлением слабости.

Оказавшись в одиночестве в огромном и пустом доме, Белла устало взглянула на покоящийся на спинке дивана черный пиджак. Видимо вернувшись поздней ночью, Эдвард оставил его в гостиной, после того как пару часов провел за рассматриванием документов перед горящим камином. Проведя рукой по немного грубому материалу, она мгновенно одернула ее, чувствуя, как что-то незнакомое рождается от этого незначительного прикосновения.

- Мисс Свон.

- Да? – обернувшись, Белла увидела вошедшего Феликса.

- Машина ожидает вас внизу, - спокойно произнес он уже давно заученную фразу.

- Спасибо, - кивнув, она направилась в свою комнату и, взяв небольшую сумку с учебниками, спустилась к ожидающему ее охраннику.

Колкие замечания, раздававшиеся за спиной Беллы, уже давно не причиняли боли. Грязные шуточки, презрительные высказывания и полные зависти взгляды давно преследовали ее, едва стало известно о том, под чьей опекой жила дочь Свонов. Зайдя в небольшой проход, разделяющий корпуса университета, Белла услышала негромкий всхлип.

- Элис? – шок отразился на юном лице. За несколько дней Элис стала достаточно близким человеком для Беллы, поддерживающим ее своим добрым и веселым характером, позволяя ненадолго отвлечься от терзающих мыслей.Она стала единственным человеком, которому Белла рассказала свою историю, впервые ощутив толику облегчения и теплоту поддержки.

- Что случилось? – присаживаясь рядом с плачущей девушкой, Белла пыталась поймать ее ускользающий взгляд.

Белла с ужасом смотрела, как опустив голову на руки, хрупкая совсем юная девушка судорожно пыталась справиться с душащими ее слезами, вызывающими дрожь во всем теле.

- Что мне делать, Белла? – сквозь слезы произнесла Элис. Сделав глубокий вздох и вытерев катящиеся по щекам слезы, она наконец-то нашла в себе силы рассказать о случившемся.

- Мне страшно, Белла. Еще никогда мне не было так страшно в своей жизни, - когда-то звонкий голос, звучал приглушенно тихо.

Дрожащими руками она протянула небольшой конверт, жестом позволяя прочесть содержимое. Опустив глаза к нескольким рукописным строчкам, Белла вздрогнула. Явная угроза прослеживалась в выведенных твердым почерком словах.

- Элис, кто тебе это прислал? – страх за близкого человека леденящими нитями сковал сердце.

- Не мне, - покачав головой, произнесла она, - это письмо я нашла у Джаспера. Ему угрожают, Белла, и мне кажется, он знает кто. Я давно подозревала, что что-то происходит, но он всегда успокаивал меня, заставляя отвергать вызывающие тревогу мысли. Я так люблю его, Белла, я боюсь его потерять, он самое дорогое, что есть в моей жизни, - прозрачные капельки слез вновь заскользили по щекам.

- Мы что-нибудь придумаем, тебе нужно успокоиться, пойдем.

Дойдя до ближайшего кафе, Белла с болью в сердце смотрела на сидящую перед ней девушку, пустым взглядом осматривающую посетителей уютного заведения. Белла знала этот взгляд - три года назад она выглядела также, прожигая невидящим взором окружающих людей. Когда-то Элис рассказывала о Джаспере Хейле, одном из студентов Колумбийского университета. Он, как и Элис, происходил из довольно состоятельной и влиятельной семьи, и мысль о том, у кого хватило смелости посылать угрозы сыну известнейших адвокатов города, приводила в исступление.

- У тебя есть идеи, кто угрожает Джасперу?

- Я не рассказывала тебе, Белла, но у Джаспера есть сестра Розали. О ней не принято говорить в их семье. В свои неполные восемнадцать она связалась с неким Ройсом Кингом. Родители пытались всяческими способами оградить ее от его влияния, но Розали всегда мечтала о роскошной жизни. Дорогие подарки, знаки внимания – в конце концов, Кинг получил желаемое, сделав Розали своей любовницей. Родители Джаса отказались от нее, но не он. Джаспер любит ее больше жизни и всегда готов защитить, даже учитывая то, что Розали всегда была холодной и расчетливой девушкой, требуя от окружающих больше, чем они способны ей дать.
- Я не понимаю, как история Розали связана с письмом с угрозами?

Взгляд Элис изменился, наполнившись ужасом пережитого.

- Пока Роуз купалась в таком вожделенном ею богатств, все было нормально. Она никогда не была приверженцем старых традиций о чести, считая возможным дарить свое тело в обмен на желаемое. Но однажды все изменилось. В тот день Розали позвонила в дверь квартиры Джаспера. Я была там, Белла, и впервые увидела Розали в разбитом состоянии. Она плакала и умоляла, стоя на коленях перед Джасом, спасти ее из ада, в который она попала по собственной глупости. Розали всегда была эгоистична, поэтому узнав о многочисленных любовницах Ройса, она устроила скандал и решила бросить его после двух лет отношений. Но он отказался отпустить ее.

- Но зачем она была нужна ему?

Элис в нервном жесте сцепила свои руки.

- Родители Розали не просто так отказались от нее, Белла. Однажды им пришли по почте фотографии интимного содержания, и на них была Роуз. Пока она была с Ройсом, все были уверены, что дальше стен их дома эти фотографии никуда не попадут, но уже тогда все поняли, что все эти два года с их семьей вели гениальную игру. Роуз нужна была лишь как способ давления на семью Хейл. Банальный шантаж. Поверь одной фотографии достаточно, чтобы имя родителей Джаспера погрязло в грязи.

Белла с ужасом вслушивалась в историю, глядя на раскрасневшиеся от слез глаза.

- Но зачем ему шантажировать их?

Элис неопределенно пожала плечами.

- Я не знаю Белла. Но одно известно точно - пока в руках Ройса есть доказательства, он будет их использовать. Джаспер понял это раньше, чем кто-либо из нас, и решил разобраться сам, и вот к чему это привело. Боже, Белла, он не остановится, и тогда люди Кинга выполнят свои угрозы. Я не знаю, что делать, не знаю, - голос сорвался и медленно перешел в шепот.
Взяв в свои руки ледяные ладони, Белла осторожно сжала их в ободряющем жесте.

- Мы что-нибудь придумаем, Элис, ты не потеряешь его.

Медленно идя, по наполненной людьми улице, Белла вновь и вновь вспоминала недавний разговор. Она судорожно искала выход из сложившейся ситуации, молясь, чтобы Элис не пришлось пережить потерю, хотя бы отдаленно похожую на ее собственную. Желания вернуться в университет не было. Чувство скорби в день смерти ее родителей не позволяло сосредоточиться ни на одной посторонней мысли. Внезапно, сильный порыв ветра сорвал с тонкой белоснежной шеи шелковый платок, унося его в противоположном направлении. Не пытаясь поймать парящий кусок ткани, она готова была вновь погрузиться в свои мысли, когда легкое прикосновение к руке вывело ее из воспоминаний.

- Простите, вы похоже обронили, - мягкий спокойный голос раздался где-то позади.

Обернувшись, Белла увидела перед собой высокого темнокожего парня, с глубокими черными глазами, внимательно следящим за ее выражением лица.

Осторожно протянув руку, Белла приняла из рук незнакомца свой шарф, на мгновение, соприкасаясь с широкой ладонью. Легкий импульс прошел через все тело, в то время как глаза неотрывно изучали красивого юношу, с самой обезоруживающей улыбкой, которую ей когда-либо доводилось встретить. Коротко остриженные и немного взлохмаченные темные волосы, слегка подрагивали на ветру. Странно, но каким-то странным образом Белла почувствовала себя немного легче, смотря на искреннюю улыбку все еще стоящего перед ней человека.

- Мне пора, - осторожно произнесла она, в душе мечтая остаться.

Юноша все это время внимательно смотрел на молодую девушку, старательно прячущую смущенный взгляд от него. Она казалась ему неземным ангелом, хрупким и беззащитным, вызывая в душе странное теплое чувство.

- Я - Джейкоб Блек, - собравшись с силами, представился он в надежде, что подобное знакомство не посчитают дурным тоном.

- Белла Свон, - слова вырвались раньше, чем она успела их обдумать.

- Эм-м … ты одна из студенток Колумбийского университета, не так ли?

- Как ты узнал об этом?

- На твоем шарфе их эмблема, я недавно перевелся туда, думаю теперь мы еще не раз увидимся, - неуверенно улыбнувшись, протянул он.

Белла не могла противиться желанию вновь встретиться с искренним взглядом теплых глаз. Впервые за долгое время рядом с кем-то она почувствовала себя легко, почувствовала себя двадцатилетней девушкой, почувствовала себя живой.

- До свидания, Джейкоб, - произнесла на прощание она, оставляя взволнованного встречей юношу с мыслями о том, почему в столь красивых глазах цвета темного шоколада плескалось так много печали и боли.



Эдвард Каллен устало облокотился о горящий камин, сжимая в одной руке очередной бокал с виски. Усталость накатывала волнами, путая мысли и побуждая оказаться где-нибудь в одиночестве подальше от всех событий, произошедших в его жизни. Одиночество. Он давно запретил себе мечтать о времени, когда кто-нибудь появиться человек, способный вырвать его из цепких объятий этого чувства. Черное беззвездное ночное небо напомнило ему о его собственной душе, такой же темной и безнадежной. Весь день его преследовали воспоминания, скрыться от которых так и не удалось. Теплый взгляд родителей застилал его разум, пытаясь прорвать ту защиту, которую он выстроил вокруг своего сердца. Именно сегодня боль утраты была неконтролируема, грозя вырваться наружу и уничтожить его сердце. Проводя каждую минуту в борьбе с самим собой, он безучастно следил за перемещениями своих подопечных, желая хотя бы на мгновение позволить себе забыться и поддаться рвущимся из груди эмоциям. Увидев утром Беллу, крепко обнимающую себя в защитном жесте, он едва справился с желанием обнять и успокоить ее, и вновь увидеть в шоколадных глазах легкое свечение благодарности. Но он сбежал. Сбежал, как последний трус, боясь не вынести нахлынувших переживаний. Весь день он намеренно избегал возможности вернуться домой и вновь встретиться с ее потухшим взглядом, уже давно не безразличным его сердцу. Лишь когда время перевалило за полночь, он позволил себе вернуться, будучи уверенным в том, что его единственная слабость, не появиться рядом с ним. За прошедшие три года, они никогда не разговаривали о смерти их родителей. Никогда не пытались пережить этот день вместе, пытаясь поддержать друг друга в общем горе. Никогда… Слишком много «никогда» было в их жизни, оставивших после себя огромную пропасть непонимания между ними. Громко поставив опустошенный стакан на камин, Эдвард с ненавистью запустил руку в бронзовые волосы, пытаясь избавиться от преследующих его образов.

Легкие шаги заставили его обернуться. Белла медленно спускалась по широкой лестнице. Темные волосы локонами лежали на хрупких плечах, руки как были сцеплены в нервном жесте, темное платье сильно контрастировало с нежной бледноватой кожей, а на юном прекрасном лице, царила безжизненная отрешенность. Не выдержав разрывающей головной боли от не пролитых за весь день слез, Белла впервые решила прибегнуть к помощи снотворного. Наполненный событиями день лишь ненадолго смог занять ее мыслей, вновь вернувшихся в прежнее русло, стоило переступить порог дома. Взглянув на стоящего у камина мужчину, Белла не увидела в зеленых изумрудах присущего им холода и безразличия. Отражение собственных мук и страданий сжали ее сердце. Неконтролируемое желание оказаться рядом с близким человеком и почувствовать его поддержку заставило ее не задумываясь броситься в объятия единственного родного человека.

Эдвард вздрогнул, почувствовав теплые объятия нежных рук. Сердце стало сбиваться с ритма, а сдерживаемые чувства стали заполнять опустошенное сердце. Дрожащими руками Эдвард осторожно обнял уткнувшуюся в его рубашку девушку, осторожно касаясь губами шелковых волос. Оказавшись в кольце сильных рук, Белла вздохнула, чувствуя легкий едва уловимый аромат его кожи, приносящий долгожданное облегчение. Соленые капли слез медленно побежали по щекам, падая на светлую рубашку. Эдвард из последних сил пытался сохранить самообладание, но услышав приглушенный всхлип, потерял контроль.

- Тише, тише, маленькая, не надо, не плачь, - слова срывались с губ, оставляющих легкие поцелуи на висках девушки.

Прижавшись еще крепче к широкой груди, Белла зарылась лицом в изгиб его шеи, ощущая, как силы медленно покидали тело. Почувствовав, состояние девушки, Эдвард рывком поднял невесомое тело на руки и, не раздумывая, направился в ее комнату. Остановившись перед светлой дверью, Эдвард понял, что еще ни разу не позволял себе зайти в эту часть дома. Осторожно толкнув дверь, он медленно вошел в уютную просторную комнату. Расслабившееся тело девушки, подтвердило его догадку о том, что она задремала. Опустив ее на широкую кровать, он не нашел в себе сил немедленно оставить ее в одиночестве. С разметавшимися по подушке волосами, покрасневшими от слез глазами и прозрачными дорожками на гладких щеках, она казалась беззащитной, вызывая в очерствевшем сердце странные чувства. Боясь нарушить хрупкий сон, он осторожно стер одну из призрачных капель, ощущая под пальцами мягкость и нежность кожи. Накрыв юное тело теплым одеялом и отбросив причиняющий неудобство локон, он опустил свой взгляд к приоткрывшимся губам. Безумное желание прикоснуться к ним в поцелуе, подобно лавине обрушилось на него. Едва не поддавшись минутному порыву, он с яростью сжал руки и, в несколько шагов преодолев расстояние до двери, прикрыл ее за собой.

Прижавшись к ней спиной, Эдвард медленно опустился на холодный пол. Спрятав голову в упиравшихся на согнутые колени руках, он с жадностью вдыхал порции воздуха, ожидая, когда наваждение отпустит его сознание, но образ хрупкой беззащитной Беллы так и не исчез из сознания, сводя с ума запретными мыслями и недозволенными чувствами.



В это время на другом конце города, прислонившись к одной из створок в дверном проеме, стояла высокая стройная женщина с огненной россыпью разметавшихся по плечам длинных волос. Прямой взгляд серых горящих таинственным огнем глаз бросал явный вызов, не оставляя путей к отступлению.

- Виктория? – в голосе мужчины играли нотки удивления.

- Не пригласишь войти? – с усмешкой переступая через порог, произнесла женщина, одновременно развязывая узел пальто на талии.

Недовольство вызвало на лице высокого брюнета, с немного жесткими и острыми чертами лица, волну гнева. Уже давно даже в мыслях он не произносил имени женщины, когда-то с легкостью разрушившей его жизнь. Встреча с Викторией Саммерс было меньшим, что он мог желать в этот вечер, как и в любой другой. Внимательно рассматривая гостью, он непроизвольно отмечал ее яркую и дерзкую натуру, манящие и порой опасные изгибы губ, горящие пламенем серые глаза, стройную фигуру обтянутую тонкой черной материей, длинные ноги подчеркнутые высокой обувью кораллового оттенка. Такое давно забытое чувство, вызываемое лишь одной женщиной, вновь проснулось в темных уголках давно загубленной души.

- Ты не рад меня видеть? – идеально очерченная бровь приподнялась, а на губах заиграла коварная ухмылка.

- Чего ты хочешь, Виктория?

Преодолев разделяющее их расстояние одним шагом, она легким движением оттолкнула мужчину к противоположной стене. Мучительно медленно скользя по сильным изгибам мужского тела, она удовлетворенная победой слушала сбившееся дыхание, прерываемое короткими вздохами.

- Сейчас это не имеет значения, Райли, - склонившись к уху шептала она, одновременно царапая кожу на груди длинными ногтями, - ведь спустя пару часов, ты расскажешь мне все, что мне потребуется.

- Да, - простонал он, с животной яростью нападая на изогнутые в победной улыбке губы.

Уже спустя пару часов, она внимательно рассматривала десятки документов и фотографий с подробной информацией о жизни владельца одной из самых перспективных компаний, Эдварда Каллена. Остановившись на небольшом снимке еще совсем юной девчонки, женщина с яростью смяла фотографию. Мысль о том, что он мог отказаться от нее из-за неприметной девчонки, приводила в ярость. Бросив взгляд на заснувшего мужчину, Виктория безразлично обвела взглядом небольшую квартиру. Прикрыв за собой дверь, она уверенным шагом вышла под лучи рассветного солнца, произнеся всего одну фразу:

- Ну что ж, Эдвард Каллен, игра началась.