2024-4-27

15

0

0

- Мама, мы дома, - прокричала я, когда мы втроем почти что ввалились в дом.

- Лиза, чего ты так кричишь? Я ведь уже знаю, что вы дома, - в одно мгновение мама появилась перед нами. А затем мы услышали звук падающего портфеля. Звук получился громким, поскольку книжек в рюкзаке Тома было много.

- Миссис Мейсен? – хрипло и едва слышно проговорил мой друг.

- М-м, да, - проговорила мама, внимательно смотря на Тома.

- Милая, а что это дети толпятся в дверях? – спросил папа, открывая дверь и входя в дом. – Том, ты чего уронил свой рюкзак? – проследив за его взглядом, он добавил: – Я думал, ты знаком с миссис Мейсен.

Друг прочистил горло, продолжая пораженно смотреть на мою маму.

- Том, дыши, - мой дорогой братец со всей силы хлопнул друга по спине, тот аж поперхнулся. Энтони же даже не обратил внимания на сердитый взгляд мамы, спокойно бросил рюкзак на диванчик и унесся внутрь дома на вампирской скорости. – Мам, я проголодался, - раздался его голос из кухни. Мама вздохнула и извиняюще улыбнулась Тому.

- Том, - произнесла она. – Рада снова видеть тебя.

- Вы…- начал мой друг, но остановился.

- Очень изменилась, - добавила я, желая наконец-то закончить этот неловкий разговор. Я взяла Тома за руку и повела в гостиную. Он же, развернув голову, продолжал пораженно смотреть на мою мать.

- Она… - попытался заговорить Том, но, кажется, он еще не совсем отошел от вида моей матери.

- Просто дыши, - снова пробормотал Тони, влетая в комнату с яблоком в руках и плюхаясь на диван. – Наша мама очень красивая. Но не смей положить на нее глаз. Она любит папу, - предупредил он моего друга и громко захрустел яблоком.

Я вздохнула и закатила глаза, усадив Тома на диван и сев рядом с ним. – Том, успокойся. Моя мама просто немного изменилась после того, как стала вампиром.

- Немного? – он посмотрел на меня. – Твоя мама и раньше была красивой, но сейчас… - он развел руками, не в силах найти подходящего слова.

- Спасибо, Том, - проговорила мама, улыбаясь и вместе с папой входя в комнату. – Прости, что появилась так внезапно. Просто Эдвард предупредил меня, что ты знаешь правду о нас, и я подумала, что нет смысла что-то скрывать от тебя. Поэтому… - она слегка смутилась. – Все же я должна была подумать, что для тебя мое появление будет необычным. Прости.

- Нет, все в порядке, миссис Мейсен, - ответил Том, прочистив горло.

Папа посмотрел на часы. – Так, мне придется уйти. У меня сегодня дежурство в больнице. Не ждите меня к ужину, - папа поцеловал меня, а затем и брата с мамой. Последний поцелуй правда слегка затянулся, так что нам, бедным, воспитанным и смущенным деткам, пришлось опустить глаза. – Том, приятно провести время.

На вампирской скорости папа исчез из комнаты, а через мгновение мы услышали шуршание гравия под колесами его машины.

Мама обвела нас взглядом. – Так, думаю, вы все проголодались. Пойду-ка я что-нибудь вам приготовлю, - сказала она и вышла из комнаты, оставив нас одних.

То был первый вечер, что Том провел в нашем доме. Неловкость первых мгновений быстро исчезла, ведь в сущности ничего и не изменилось. Ну, стала моя мама вампиром, и что с того? Она по-прежнему была все той же милой и доброй миссис Мейсен, которую знал Том. Она все так же с улыбкой смотрела, как мы играли вместе, угощая нас всякими вкусностями. Ну, появился у меня не совсем обычный брат, но ведь это тоже хорошо. Потому что теперь уже мы втроем носились по всему дому, играя в прятки. И играть стало намного веселей.

Вот так незаметно пролетело два месяца, и я начала готовиться к своему дню рождения. Я не собиралась приглашать друзей из школы, потому как таких в действительности и не было. Я по-прежнему была дружна со многими ребятами, но теперь мое положение дочери владыки вампиров и сестры дампира не позволяло мне заводить близких друзей, потому что я всегда должна была быть осторожна, следя за каждым словом, чтобы нечаянно не сказать того, что могло бы раскрыть тайну моей семьи. Единственным моим настоящим другом оставался Том. Его-то мы и пригласили к нам домой вместе с родителями, чтобы отпраздновать мое день рождения. В результате у нас получилось довольно странное общество. Моя семья, Каллены, Джейн и Алек представляли собой вампирскую часть моего мира, а Молли с Генри и Том с родителями были частью моей человеческой жизни. И смотря на всех них, сидящих рядом со мной, улыбавшихся мне и поздравляющих, я понимала, что пусть я и живу в мире людей, большая часть моей жизни принадлежит вампирам.

Когда торжественная часть была окончена и в мою честь произнесли не меньше десятка тостов, нас, то есть детей, наконец-то отпустили, позволив умчаться наверх. Чем мы не упустили шанса воспользоваться. Мы влетели в мою комнату и закрыли за собой дверь. Пока мальчики осматривались, выбирая место, куда бы примоститься, я подбежала к своему шкафу и забралась в него целиком.

- Лиз, ты там не потерялась? – услышала я голос Тони, продолжая искать нужные мне вещи. Конечно же, тетя Элис добралась и до этого дома и переоборудовала здесь кое-что. Первыми под ее руку попались наши шкафы и одежда. Она посчитала, что раз мы идем в новую школу, то наш гардероб нужно срочно поменять. А учитывая ее вампирские запросы… менять пришлось не только гардероб, но и шкафы, поскольку все наши новые вещи не уместились в старые. Так что сейчас я могла полностью забраться в свой шкаф-купе и потеряться в нем минут на пять, прежде чем найду то, что мне нужно.

- Лиза? – на этот раз меня уже звал Том.

- Да иду я, иду, - выдохнула я, выбираясь из этого капкана с одеждой, держа в руках несколько пакетов.

- Я думал, что день рождения у тебя, - удивленно протянул Том, рассматривая содержимое моих рук.

- Да, день рождения у меня, но все же… - я замолчала, чтобы сохранить драматичность момента, переводя взгляд с брата на Тома. – Хэллоуин еще никто не отменял, - прокричала я, запрыгав на месте.

Через полчаса мы втроем уже переоделись в костюмы, которые для нас сшили Элис и Розали. В прошлом году я была ангелом, так что в этом году пошла в другую сторону и выбрала себе костюм милого вампирчика. У меня было красивое бархатное черно-красное платье и накладные зубики, которые подчеркивали мою принадлежность к потустороннему миру. Энтони не долго думал со своим костюмом и решил стать демоном, поэтому сейчас у него на голове красовались маленькие красные рожки, сзади к полу спускался почти что настоящий хвост. Особенно демонический костюм моего брата подчеркивали огоньки в глазах. Тома мы же вырядили в костюм Ван Хельсинга. Длинный плащ, шляпа и сабля на боку. Ну чем не истинный борец с порождениями тьмы? В общем, вместе мы выглядели очень забавно.

- Дети, вы куда это без охраны? – спросил папа, увидев, как мы спускаемся по лестнице.

- Пап, - проныли мы с Тони вместе. Том же только удивленно переводил взгляд с нас на отца.

- Так, не стоит спорить со мной, - упрямо произнес папа. – Вы помните, что случилось, когда вы в последний раз отправились гулять? – в глазах отца зажглись опасные огоньки, а его зрачки вытянулись. Но только на мгновение, а затем они вернулись в обычный вид.

Но я сейчас думала совсем о другом. Слова папы напомнили мне о том, что я пыталась забыть вот уже три месяца. То нападение на нас в Бухаресте, Джейкоба, который едва не пожертвовал собой, чтобы спасти нас. Мою силу, которая вырвалась наружу, когда он оказался в опасности. Те странные собственнические чувства, тот гнев, когда та вампирша попыталась убить Джейка.

Когда я подняла глаза на отца, мой мир изменился. В нем стало намного больше золотистого. Хранительница проснулась.

- Хорошо, пап. Ты прав. Нам не стоит ходить одним, - согласилась я, слишком умным взглядом смотря на него.

Энтони кивнул головой, соглашаясь со мной.

- Это значит, что мы остаемся? – спросил Том.

- Нет, это значит, что мы идем с вами, - проговорила Джейн, подходя к нам и улыбаясь ослепительной вампирской улыбкой. Ее длинные белокурые волосы волной ниспадали по спине, а красивое шелковое белое платье делало ее похожей на ангела. Рядом с ней стояла Элис, одетая в костюм ведьмы, Розали в наряде принцессы. Они втроем ничуть не выглядели как взрослые, если уже не сказать, старые вампирши. Так что мы все только широко улыбнулись и захлопали в ладоши.

- Как малые дети, честное слово, - произнесла Эсми. Она стояла рядом с Карлайлом, который обнимал ее за талию. Как-то незаметно в холл высыпались все наши родственники и друзья.

- Ну что, мы идем или продолжаем праздновать здесь? – спросила Элис, едва ли не подпрыгивая на месте.

- Идем, - прокричали мы с Энтони после того, как переглянулись.

Наверное, это было самое веселое празднование моего дня рождения, которое я помню. Лондонцы же, вероятно, считали это самым безумным Хэллоуином, который они видели. Потому что когда еще у них была возможность полюбоваться на троих детей, которые бегали от одного дома к другому, клянча конфеты, при этом радостно смеясь и кружась. Иногда для особо злых хозяев, которые жалели бедным нам конфеток, Энтони включал свое особое зрение и слегка пугал бедных людей. Это были невинные шалости, которые не грозили нам ни разоблачением, ни страшными последствиями. Ведь это был Хэллоуин, а значит, мы могли веселиться, как нам хочется.

Элис, Джейн и Розали не отставали от нас. Их половинки же держались в тени. Они скорее были нашим эскортом на случай опасности, нежели активными участниками веселья. Но все же, как бы они не старались, это беззаботное настроение передалось и им. Возможно в этом был виноват Джаспер, который сейчас выглядел как довольный кот, ведь вокруг него было столько положительных эмоций, что он просто не мог оставаться безучастным. А вскоре эти эмоции он распространил на всех. И каждый, кто встречался на нашем пути, начинал улыбаться, радуясь этому празднику.

Часы пробили восемь, когда нам надоели эти развлечения, и мы вернулись домой, порадовав родителей, которые остались развлекать гостей своим присутствием, наперебой рассказывая, что же такого мы вытворили. И если сначала они хмурились, слушая о наших шалостях, то вскоре тоже начали улыбаться. Как сказал папа, всегда можно будет вызвать Стефана и попросить его подчистить память людей, которые видели нас сегодня. Мама только покачала головой и улыбнулась.

Оставив взрослое население нашего дома внизу, мы с ребятами тихо ускользнули наверх.

- И чем мы теперь займемся, после того, как перепугали половину жителей Лондона? – спросил Том, развалившись на полу, где устроились и мы с братом, дружно поедая конфеты, которые мы только что насобирали.

- Давайте рассказывать страшные истории? – предложил Тони. – Сегодня ведь все-таки Хэллоуин. День, когда всем должно быть страшно. А мы почему-то весь день только то и делаем, что давимся от смеха.

- Интересная мысль, - протянула я, задумавшись на мгновение. – И кто у нас будет рассказчиком? – спросила я, садясь и обнимая колени руками.

Мальчики переглянулись и уставились на меня, единогласно решив, что именно я буду пугать их страшными историями. А что я? Я ничего. Благо, в моей памяти этих страшных историй было предостаточно.

Тони быстро подлетел к выключателю и через мгновение свет погас, а он снова оказался рядом. Еще одно мгновение… и кромешную тьму пронзил свет, который создал огненный шарик, который Энтони подвесил между нами. Сами не осознавая, мы сели в тесный круг, приготовившись слушать страшную историю.

На мгновение я закрыла глаза, а когда открыла, часть меня уже затерялась где-то в глубинах моей души, а другая часть, часть Хранительницы, вынырнула на поверхность, заполняя меня....

- Когда-то давным-давно в одном стертом из человеческой памяти городке, даже скорее поселение, жил мальчик. Его отец был воином, и сын с самого детства знал, кем он станет. Воином, тем, кто будет защищать свой город от нападений, от ужасов внешнего мира. Но вот только с судьбой играть нельзя. Грегори рос и учился быть воителем, каждый день он становился все лучше, утверждая, что стал самым сильным, самым выносливым, самым лучшим воином своего поселення. Но это было и самым страшным. Мальчик действительно вырос и превратился в сильного воина, перед которым трепетали все враги. Но чтобы стать таким, ему пришлось убить слишком многих, прежде чем на их деревню перестали нападать.

Но вместо того, чтобы горевать по тем невинным, которые погибли во время этих бесконечных нападений и убийств, Грегори только и делал, что рассказывал о своих подвигах. Его хвастовство и гордыня не понравились госпоже Судьбе, и она решила испытать парня. Обратившись волчицей, она пришла к его деревне, желая проверить, осталось ли сочувствие к страждущим в сердце этого свирепого воина, руки которого были запятнаны кровью врагов его народа.

Так получилось, что Грегори был дома один. И как только он увидел прихрамывающую волчицу, в его руке тут же оказался арбалет, который он направил на нее. Но Судьба не была готова проститься с жизнью, да и возможно ли это? Когда стрела была спущена, время остановило свой бег. Весь мир вокруг него замер, впрочем, как и он сам. И только серая волчица со слишком умными, как для животного глазами, двигалась.

Лениво, больше не прихрамывая, она направилась к мужчине. Когда между ними оставалось несколько шагов, волчица взмыла в воздух и ударила передними лапами в грудь Грегори, повалив его на землю. Ее зубы сомкнулись на его ключице, совсем рядом с шеей. Воин почувствовал острую боль, но кричать, да даже двигаться, не мог. Время все еще было заморожено, как и он. Только его разум воспринимал то, что происходило.

А Судьба, свершив задуманное, поднялась с Грегори и вновь обратилась в женщину. Длинные темные волосы рассыпались по ее спине, а босые ноги мягко ступали по земле, когда она отходила от поверженного мужчины.

- Вот тебе мое проклятие, Грегори, - произнесла она. И голос ее был странен. Он был едва слышен, но все же каждое слово как будто отпечатывалось раскаленным железом в мозгу, в сердце, в душе воина. – За все твои грехи, за все убийства и излишнюю самонадеянность я проклинаю тебя. И будешь ты проклят навеки, потому как я не оставляю тебе возможности избежать этой участи. Ничто не снимет мое проклятье, никак ты и твои потомки не сможете его искупить. Это ваша ноша, ваше покаяние. Может быть, если ты выучишь этот горький урок, который я собираюсь преподать тебе, то я перепишу твою судьбу... Но… - она улыбнулась воину, лежащему без движений на земле, смотря, как струйка крови стекает по его плечу, груди, тяжелыми каплями падая на черную землю, мгновенно впитываясь в нее.

- Когда взойдет луна, твои жертвы придут мучить тебя. Но когда каждый из них сторицей воздаст тебе, это будет далеко не конец. Внутри тебя проснется монстр, и вырвется он наружу, грозя смертью тем, кто для тебя всего дороже. И как бы ты не пытался, сдержать его ты будешь не в силах. И ты познаешь всю ту боль, что причинял другим. Ты познаешь, что такое горе потери, вина за содеянное, раскаянье. Но ты будешь не в силах что-то изменить. И кровь безвинно убитых станет взывать к тебе, требуя своего. Требуя мести. И ты не сможешь устоять. Ты прочувствуешь на своей шкуре, как это… не иметь силы побороть монстра.

Судьба откинула волосы и ее глаза засверкали таинственным светом, а затем боль, еще сильнее прежней, пронзила Грегори. Он корчился, впиваясь ногтями в землю, потому как время снова начало свой бег.

- Ты проклят мною и цена за твои грехи – вечность мучений без возможности искупления, - такими были ее прощальные слова, прежде чем Судьба развернулась и исчезла с порывом ветра.

Прошло много месяцев, прежде чем Грегори полностью осознал смысл проклятия. Да, с каждым восходом луны его мучили кошмары, видения его прошлого. Того, как безжалостно он расправлялся со своими врагами, с их семьями. Все те жестокости, что он творил годами, наконец-то вырвались наружу, терзая его душу. Но это еще он мог терпеть. Ведь это были всего лишь голоса, мысли, чувства. С этим смелый воин еще мог бороться.

Но однажды, как и обещала Судьба, внутри него проснулся монстр. Сладковато-горький запах пробудил чудовище, дремавшее внутри него. И Грегори впервые обратился. Когда мучительная боль прошла, он понял, что стоит на четырех лапах, а его тело покрыто шерстью. Он обратился в волка, только в отличие от обычного, был в несколько раз крупнее, напоминая средних размеров лошадь. Но что было еще более ужасно – Грегори почувствовал жажду крови, и больше не руководил своим телом, которое эта самая жажда гнала куда-то. В следующее мгновение, когда он пришел в себя, то увидел, что прижал своего отца к полу, а его оскаленная пасть находилась в дюйме от его горла, а по его порезанной руке медленно стекала кровь. И в ту минуту Грегори осознал, каким в действительности было проклятие Судьбы. За все свои грехи он был наказан кровью своих родных, которая притягивала его, пробуждая в нем монстра.

Громко завыв, Грегори бросился прочь из деревни, оставляя свою прошлую жизнь. Убегая от людей, которые были ему дороги.

Я замолчала, наконец-то вновь обретя способность видеть обычным зрением. Посмотрев на своего друга с братом, я увидела, какими сосредоточенными они были, с каким заинтересованным и слегка испуганным выражениям они смотрели на меня. Я же и сама боялась. Но не истории. Нет, я знала, чем она закончилась. Я боялась того, почему рассказала именно эту историю. Откуда ко мне пришло знание того, что эта история – не сказка, что это быль, которую забыли все люди, но почему-то помнила я.

- Лиз, а чем все закончилось? – спросил Том, смотря на меня.

- Да, сестренка, а где же это девчоночье «жили долго и счастливо», пусть даже и в страшилке? – произнес братец.

Я слегка улыбнулась и, используя его силу, заставила шар огня опуститься на уровень наших глаз и зависнуть посредине. Я уловила, как Том быстро посмотрел на брата, а тот покачал головой и кивнул на меня, но оставила этот обмен взглядами и жестами без ответа. Что? Мне тоже иногда хотелось почувствовать действенную силу.

- Так чем же все закончилось, Лиз? – спросили они хором, и моя улыбка стала еще больше.

- Чем все закончилось? Прошло много десятилетий, прежде чем Грегори удалось обуздать своего внутреннего монстра. И только благодаря тому, что Судьба все-таки сжалилась над Грегори, который отказался от всего, поселившись далеко от человеческого жилья в лесах Амазонки. Она позволила ему встретить девушку, Амату, которая смогла приручить хищника, живущего внутри него. Которая простила ему все его злодеяния, полюбив за то, кем он стал. И они стали родоначальниками нового витка мифических существ. Оборотней.

Договорив, я погасила огонек и поднялась. Золотистых искр в моем взгляде было достаточно, чтобы дойти до выключателя и включить свет, не споткнувшись и не налетев на что-то.

- Ну что, мальчики, как вам такая страшилка? – спросила я, когда комнату озарил холодный электрический свет вместо теплого огненного.

- Меня вот больше конец заинтересовал, - пробормотал братец, действительно о чем-то задумавшись.

- А меня: откуда ты вообще взяла эту историю? – спросил Том, поднимаясь.

Сказать правду я не могла. Ведь не говорить же ему, что иногда часть меня выходит из-под контроля, и делится своими знаниями, воспоминаниями. Как мне это сказать? «Том, представляешь, внутри меня живет еще одна Лиза, только она намного старше и мудрее?» Нет, после таких слов он точно посчитает меня сумасшедшей.

- Придумала, - отмахнулась я, улыбнувшись другу широкой улыбкой. Бросив быстрый взгляд на Энтони, который до сих пор сидел на полу со слишком задумчивым выражением лица, я взяла Тома за руку и позвала брата. – Эй, Энтони? – когда он посмотрел на меня, я по очереди взглянула на друга, а затем на брата и задорно улыбнулась. – А никто больше не хочет торта?

Через минуту мы втроем уже сидели на кухне за высоким столом и уплетали торт, забыв и думать о сказке-былье, которую я рассказала наверху. Хотя десятилетия спустя я все же поняла, что не все мы ее забыли. Иногда сказки нечто большее, чем нам кажется. И очень редко, но все же бывает, что они вторгаются в нашу жизнь, полностью изменяя ее.