Я лежала на полу, когда услышала шаги. Тело сразу напряглось и инстинктивно приняло защитную позицию, хотя я прекрасно понимала, что не смогу противостоять моим мучителям. Через несколько секунд раздались голоса, а дверь в мою камеру начала открываться. Мысленно я уже попрощалась с двумя спокойными днями, когда оборотни ничего не предпринимали в отношении меня. Интересно, как на этот раз они будут меня пытать? Может, мне повезет, и я утону в своем сознании больше, чем на пару часов? Тем временем на пороге появилась тощая фигурка, явно не похожая на мужскую. Дверь за ее спиной закрылась. Перестраховываются. Неужели они думают, что у меня хватит сил справиться с кем-то из них?

Я села, отодвинулась к самой дальней стене и выжидающе посмотрела на посетительницу. Казалось, она не была уверена в своем решении и явно боялась пошевелиться. Я отвернулась от нее, показывая, что теряю интерес. Из-за стены послышались крики моего «друга».

– Они опять пытают его.

Сама того не ожидая я первой начала разговор, она вздрогнула.

– Зачем они это делают, он похож на меня?

Фигура оставалась безмолвной. Она немая? Девушка или женщина, точно разглядеть было невозможно, начала копаться в рюкзаке, который я даже и не заметила.

– Вот, – сказала она, протянув бутылку с водой. – Наверное, ты хочешь пить. Я пыталась взять для тебя еще немного еды, но мне не разрешили, я и воду-то с трудом пронесла.

Посетительница не приближалась ко мне, я тоже не стала рисковать. Она поморщилась и осторожно опустилась на корточки, стараясь не делать резких движений, положила бутылку на пол и оттолкнула рукой, та покатилась ко мне.

– Это что, их новая попытка стереть меня с лица земли? – насмешливо спросила я. Незнакомка не вызывала у меня симпатии, впрочем, как и ее клан.

– Я понимаю, что у тебя нет причин верить мне, но это просто вода из ручейка, который находится к северу от Ла-Пуш, – тихо прошептала она.

– Значит я в резервации недалеко от Форкса, – сказала я, а она вздрогнула, понимая, что сболтнула лишнего, зато теперь я точно была уверенна в своей догадке.

– Я пришла поблагодарить тебя.

Я непонимающе на нее посмотрела. Что я такого сделала, чтобы заслужить ее благодарность?

– Пояснишь?

– Мы были в лесу вблизи скал первого пляжа, но достаточно далеко от людей. Я и Сэм. Мы ругались, я хотела уехать подальше от всего этого, а он не желал ни ехать со мной, ни отпускать меня. Ссора продолжалась уже больше недели. Он наговорил мне много обидных слов, но так и не попросил прощения. Я довольно долго ждала извинений. В итоге купила билет на самолет, чтобы улететь в Оклахому. Я позвонила ему и попросила о встрече. Когда я сказала ему, что все кончено, он вспылил и не смог сдержаться. В этом есть и моя вина тоже, мне ведь известно, что молодые оборотни опасны. Тогда я не предавала этому значения. В следующую секунду передо мной уже стоял разъяренный вервольф. Я поняла, что происходит, только когда его лапа полоснула мне по щеке. До него быстро дошло, что он натворил. Я попала в больницу, но ситуация ухудшилась. Я потеряла слишком много крови, а переливания не помогали. Вот тогда-то и появились вы. Сначала они подумали, что вы вампиры, но у вас очень странный запах, не похожий ни на кровососов, ни на людей. То, что произошло у кафе, не было неосторожностью, это было тщательно спланировано, и если бы их догадки подтвердились, то они убили бы вас прямо там. Однако они с недоумением наблюдали за тем, как у тебя пошла кровь. Они чувствовали ее необычный запах…

Она замолчала, раздумывая, стоит ли что-то еще говорить. Я ждала.

– Впервые в жизни они почувствовали жажду. Тогда за вами и началась слежка. Позже мы узнали все. Потребовалось время, чтобы они смогли все это спланировать, но теперь ты здесь. Если ты еще не поняла, то они перелили мне твою кровь. Она заживила мои раны, но не до конца.

Она подошла поближе, и свет упал на ее лицо. На левой щеке красовались огромные шрамы от когтей.

– Вечное напоминание о том, как я должна быть благодарна тебе за этот шанс.

Я взяла бутылку и глотнула немного воды, пробуя ее на вкус. Тело сразу ожило, говорить стало легче и сосредотачиваться на мыслях тоже.

– Так вот как ты воспользовалась моим «подарком», – насмешливо сказала я. – Будешь продолжать быть подстилкой для оборотня, который решил оставить свой автограф у тебя на лице?

– Он старается. Я не могу его бросить. Не знаю почему, но что-то внутри меня говорит не делать этого. Моя семья… она считает, что я сама во всем виновата… – Я с трудом могу разобрать то, что она мямлит.

– Знаешь, – прервала я ее, – мне на самом деле все равно, это твоя жизнь и тебе решать, как слепить из нее дерьмо, но должна заметить, что у тебя явно талант в том, как загубить себя.

– Я и не думала, что ты поймешь.

Она опустила голову и отошла к двери. Когда я поняла, что она собирается уходить, то окликнула ее и спросила только одно:

– Если ты действительно благодарна мне, то ответь честно только на один вопрос: мои друзья, с ними все хорошо?

– Они уехали в полном здравии, по крайней мере, физически.

От этого на сердце стразу стало легче, так что я даже не заметила ее уход. Теперь мне было о чем подумать, я начала размышлять об услышанной истории. Может, ей лучше было бы умереть, чем жить так, как она живет сейчас. Неправильно, что человек не может выбрать свой путь. Она всю жизнь будет находиться подле него. Такой ли судьбы она хотела? За что ее так наказывает Бог? За то, что она слепо верит, что внутри этих зверей есть человек? Это плата за веру? Я бы предпочла умереть, чем жить так, но, в отличие от нее, у меня выбора не было…

***

– Белла, ты опоздаешь в школу! – кричала мама. – Не иди пешком, возьми такси!

Я устало потянулась на кровати. Этой ночью я почти не спала. Взглянув на будильник, я выругалась. Сегодня тест по истории, а я не подготовилась.

– Почему ты еще в постели?

Мама вошла в комнату и взглянула на меня с укором.

– Белла, мне нужно уехать на пару дней, а твой отец дома не появляется. Что мне прикажешь делать? Как я могу оставить тебя одну, когда ты даже в школу сама встать не можешь?
Мама прошла к темным шторам, которые не позволяли солнцу проникать в комнату, и раздвинула их легким движением руки.

– Вот что, сейчас ты быстро соберешься, и я подвезу тебя в школу, а вечером познакомлю с моей подругой, ты поживешь у них, пока я не вернусь. Кстати, у нее тоже есть дочь – твоя ровесница. Может, вы подружитесь.
Я не стала слушать дальше, а встала и направилась в душ.

Дорога с мамой была не самой приятной, я ужасно нервничала перед тестом, и мне очень хотелось выкурить сигарету. Мама не знает, что я курю, и, надеюсь, это не изменится.

– Смотри, куда прешь, Браун! – зло бросила я в школьном коридоре Виктории Браун, которая, наверное, слишком хорошо повеселилась этой ночью, потому что по ее внешнему виду можно было сказать, что у нее ужасное похмелье.

– Ого, сама Изабелла Свон, королева школы, обратила внимание на простых смертных!

Она попыталась выдавить из себя слова с сарказмом, но это у нее плохо получалось, видимо, я была права по поводу похмелья. Ухмыльнувшись, я подошла к ней, она почти засунула голову в свой шкафчик, разыскивая что-то. Я с силой ударила по дверце соседнего отделения. Эта бесстыжая девка подпрыгнула и схватилась за голову.

– Удачного тебя дня, Браун!

***

– Белла, Белла, Белла! А в школе ты, оказывается, была стервой! – раздался голос над моим ухом.

– Вон из моей головы, Блек! – прошипела я.

Он лишь ухмыльнулся и отошел к противоположной стене камеры.

– Мне интересно, как такая малолетка может создавать столько проблем?

– У меня талант! – с ядом в голосе ответила я.

– Что ты сказала Эмили?

Вот черт!

– Кто такая Эмили?

– Не строй из себя дуру!

– Слюнями не подавись!

Он мигом оказался около меня, схватил за горло, приподнял и, сильно ударив головой о стену, отпустил. Я сползла вниз по стене. Было больно, но совсем чуть-чуть.

– Интересуешься, почему я так долго тебя не навещал? Просто не хотел приходить без подарка! Хочешь узнать, что же я тебе приготовил?

– Не горю желанием.

– А зря, это может положить конец твоим мучениям.

Я внимательно посмотрела на него. Черная майка и грязные джинсы. Черные смоляные волосы и темные глаза, в которых читался гнев. Руки сжаты в кулаки, как будто он еле сдерживался, чтобы не убить меня прямо сейчас. Я усмехнулась. Уверена, что это его мечта. Он снова заговорил:

– Наркотики. Ты же их любишь, Белла?

– Не принимаю на голодный желудок, это вредно.

Он рассмеялся.

– А придется. Что ты предпочитаешь?

– Твою голову. Отрубленную!

– А если тебе отрубить голову?

– Не получится!

Я подошла к нему вплотную. Он тяжело дышал.

– Это еще почему?

– Вот почему!

Я со всей силы вонзила руку ему в грудь, там, где должно быть сердце. Он обмяк в моих руках, но я не спешила его убивать, хотела насладиться моментом.

– Неужели ты думаешь, что убить меня так просто? Ты даже не сможешь сломать мне руку, потому что мои кости по прочности не уступают стали, тебе не хватит сил!

Его лицо исказилось гримасой боли, но в этот момент в камеру ворвались другие оборотни и оттащили меня от него, прежде чем я смогла вырвать его сердце.

– Отпустите меня! – заорал Блек.

Он разозлился из-за того, что я смогла причинить ему боль, и устыдился за свою слабость. Не желая принимать помощь от своих братьев, оборотень отмахнулся и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Рана в его груди быстро заживала, но не настолько быстро, как на мне.

Он что-то сказал одному парню, и тот удалился в неизвестном мне направлении.

– Думаешь, что тебе невозможно причинить боль, малышка Белла? – ехидно произнес он. – Это не так. Помнишь маленького мальчика, которого вы с друзьями сбили, когда возвращались пьяные с очередной вечеринки. Думаешь, твои цветы, а также ежемесячное перечисление кругленькой суммы на счет его семьи помогут родителям пережить потерю сына?

Он ударил по больному. Я не могла не вспомнить маленького мальчика, который с гримасой боли на лице обмяк на моих руках. Мои глаза увлажнились, и я почувствовала, как по разгоряченным щекам текут слезы, обжигая лицо.

– Это не я была за рулем, – отчаянно прошептала я.

– Нет, не ты, это был твой ублюдок-братец, но скажи, разве не ты его прикрыла в полиции, сказав, что это был несчастный случай. Скажи, сколько твои родители заплатили денег, чтобы это не просочилось в прессу? Я так и вижу заголовки газет: «Дети Свонов – безжалостные убийцы». И скажи, как получилось, что вас с братом тогда не проверили на наркотики и алкоголь в крови?!

– Хватит! Замолчи! Ты ничего не знаешь обо мне и моем брате! – истерически закричала я и уже хотела на него наброситься, когда в камеру вошел тот самый парень, неся в руках маленький чемоданчик. Блек подошел к нему.

– У нас в резервации наркотики запрещены. Достать их крайне сложно, но вот в Форксе они просто на каждом шагу!

Он вытащил шприц и ввел в него какую-то жидкость, судя по его довольному лицу, это и была моя смерть.

– К сожалению, тут не очень-то много, завтра привезут еще, и поверь мне, той дозы хватит, чтобы прекратить твое существование. А вот это, – он указал на шприц, – мой тебе урок, чтобы ты не «завидовала» Эмили. Я тоже оставлю на тебе «свой автограф», как ты выразилась.

Дальше все произошло очень быстро. Введя мне дозу, Джейкоб скинул одежду и начал обращаться. Он замахнулся на меня, но я успела увернуться, прежде чем даже поняла, что он имел ввиду. Он кинулся еще раз и все-таки полоснул когтями по моему плечу. Боль была жуткая, и я упала на холодный пол. Он снова обратился, медленно оделся и приблизился ко мне.

– Что ж, не совсем то, но с тебя достаточно. Эта ночь будет мучительной, ведь ты, наверное, знаешь, как действует метка оборотня? Тебя будет лихорадить, ты будешь бредить, а в памяти начнут всплывать самые страшные фантазии, тебе захочется покончить с собой, но, увы, не получится, а потом я приду и избавлю тебя от этих мучений.

Он притянул меня к себе. Я еле видела его лицо сквозь туман в глазах, боль затмевала все чувства, но все-таки услышала, как Блек сказал то, что позволило огромному чувству вины поглотить меня:

– А пока, Белла, думай о невинном мальчике, который умирал на твоих руках, и как ты наблюдала за угасающим блеском его серых глаз.

И я вспомнила. Все. В мельчайших подробностях.