Глава 2. Старое, новое.

Пять месяцев спустя.

- Ванесса, живо поднимай свою симпатичную попку с кровати, мы опаздываем на занятия! - раздался с первого этажа голос моей подруги и соседки Кимберли Магдауин. Ещё повалявшись минутку в тёплой постели, я соскребла своё ещё не полностью проснувшееся тело с поверхности мягких простыней и, еле передвигая ноги, отправилась в душ. Горячая вода быстро привела меня в норму. Завернувшись в полотенце, я протанцевала обратно в свою комнату к шкафу, пытаясь придумать, что же сегодня одеть. Была бы тут вездесущая тётушка Элис, мне бы не пришлось ломать голову, но… Чёрт, я не должна думать о них…

С детства привыкнув одеваться в шикарную одежду, в последнее время я с трудом отказывалась от этой привычки и начинала одеваться по средствам, то есть в супермаркетах и на распродажах. Но меня не могли остановить мелкие неприятности, связанные с новой свободной жизнью. В некотором роде, я была вынуждена врать подругам о своём происхождении, но это была вынужденная мера, чтобы не оказаться в ближайшее время в психушке или на опытах. Современные люди были узко мыслящими созданиями, которые даже не допускали мысли, что среди них живут другие, не похожие на них создания. Для них ведьмы, вампиры, оборотни и другие ночные жители - лишь сказки и ничего больше. И я боялась разочарования в случае, если я откроюсь подругам, а они окажутся такими же, как все. Именно из-за этого страха мне ежедневно приходится сдерживаться, особенно трудно медленно ходить и разговаривать только вслух, тогда как я могу двигаться с огромной скоростью и передавать свои мысли и воспоминания другим без слов по средствам прикосновения.

- Несс, у Кимми сейчас будет сердечный приступ, если ты не спустишься, и мы снова опоздаем в колледж! - крикнула вторая моя соседка и по совместительству младшая сестра занозы-в-заднице Кимберли.

Звук удара, последовавший сразу после слов Тэмми, означал, что мне следует торопиться, иначе мне попадет, к тому же, судя по крикам, у Ким в очередной раз лопнуло терпение.

Пришлось натянуть любимую майку, подаренную когда-то Сетом с надписью «Я ЛЮБЛЮ ВОЛКОВ» и изображением волка, смутно похожего на виновника подарка. Эта практически единственная вещь, оставшаяся у меня от прошлого, кроме медальона, подаренного мамой на Рождество, и денег в моём рюкзаке - больше ничего не было, когда я попала сюда.

От грустных воспоминаний меня отвлёк очередной окрик Тэмми, чтобы я поторопилась. Под розовый цвет кофты прекрасно подошли мои новые узкие джинсы и серебристо-серые балетки. Дело оставалось за малым - привести себя в порядок, распушив свои золотисто-рыжие волосы и немного накрасив подведя глаза, я повертелась перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Оставшись довольной собой, я чуть быстрее, чем нужно, спустилась вниз, немного напугав шушукающихся на кухне сестер Магдауин.

- Ванесса Катрин Вульф, тебе должно быть стыдно! - в очередной раз начала отчитывать меня наша негласная «мамочка». Хотя я видела в её глазах весёлые искры, но всё же я, как обычно, потупила глаза, якобы от стыда. Тэмми прыснула, увидев нашу мизансцену. Переглянувшись мы присоединились к ней.

В таком приподнятом настроении мы и отправились в колледж. Хотя до места нашей учебы было около пяти кварталов, чаще всего мы предпочитали идти пешком, а не пылиться в душной машине, как многие наши одногруппники.

Весело болтая мы за двадцать минут дошли до колледжа, попрощавшись разошлись по своим корпусам. Я училась на кафедре литературы, Ким - на юридическом, это и понятно с её-то характером, Тэмми пошла учиться на педагогический. Что ж, она была единственной из нашей троицы до безумия любившей детей. К тому же девушка с ранних лет помогала многим соседям сидеть с их детками. Ким, как верная сестра, чаще всего отнекивалась от помощи сестре, но бывали дни, когда ей всё же приходилось приходить вместе с сестрой. Такие дни были кошмаром для моей подруги, она ненавидела много часов находиться в одном месте практически без движения, в то время, пока Темми играла со своими подопечными.

Отвлёкшись от своих мыслей, я поспешила на первую лекцию на сегодня - историю искусств. Этот предмет был одним из моих любимых. Видение мисс Гофман, нашего лектора, было способно даже самого ленивого и нерадивого студента влюбиться в ее предмет. Традиционным этот предмет назвать было никак. В отличие от остальных преподавателей, мисс Долорас Гофман, дородная женщина, считавшаяся в городе старой девой и эксцентричной особой, была тем, кто открывал историю. Она рассказывала нам о Египте, Греции, Италии, Франции, и я действительно «видела» истину её слов. Моей любимой была трагическая легенда, связанная с покорением Трои и Елены Троянской. Иногда по вечерам я представляла, как испытаю страстную любовь и множество приключений. Моя жизнь, конечно, была проще, но в ней не хватало частички, которая бы сделала её полной.

После истории искусств по расписанию была математика, а дальше по накатанной: физкультура, история костюма, и завершающим этапом – класс рисования.

Вырвавшись на улицу после душного математического класса, я прошла к нашему любимому уголку парка в ожидании подруг. Тэмми ещё раньше написала, что задержится. В классе биологии сегодня был семинар, и это означало, что, скорее всего, у подруги ленча не будет. Жуя кекс, который я купила в столовой, и запивая его содовой, я вглядывалась в лица студентов в поисках неразлучной парочки Энн и Морган, а также Ким, которая уже опаздывала.

С Энн и Морган меня познакомили подруги в мой первый учебный день в колледже имени Дж. Врало. Эти, на первый взгляд всезнающие гарпии, оказались верными друзьями. Последние четыре с половиной месяца были самыми счастливыми и самыми грустными в моей недолгой жизни. Всё было прекрасно, однако моя вынужденная ложь всё очень осложняла. Помимо лжи девочкам о моей семье, мне также приходилась врать и всем остальным, к счастью, тут мы с соседками были сообщниками. Изначально идея принадлежала Ким, конечно, детали - додумывали мы вместе, но именно благодаря старшей сестре Магдауин я обрела не только семью, но и дом. Именно она предложила сказать всем, что я их дальняя родственница, оставшаяся сиротой. И к большому моему сожалению, частично это была действительно правда. Я не знала, как сложилась дальнейшая судьба моей семьи и Джейка, но надеялась, что они счастливы. Надежды когда-нибудь вновь обрести свою потерянную семью почти не осталось. И за это время, живя с сёстрами, я действительно почти смирилась, что прошлого не вернуть. Но именно это «почти» не давало мне свободно жить дальше, терзая душу ниточкой надежды и сомнениями.

Из раздумий меня вырвало горячее прикосновение Энн. Иногда мне казалось, что как раньше меня обнимают горячие руки моего волка. В такие моменты я никогда не могла остановить лившиеся молчаливые слезы. Поначалу Ким и Тэмми пытались выяснить причины и внезапных слёз и ночных кошмаров, которые терзали меня, но всё было безрезультатно. Я отмалчивалась или ссылалась на свою мнимую потерю памяти.

Оказалось, пока я сидела в раздумьях, подошли Морган, Энн и Ким в компании с очередной пассией. Сегодня им оказался высокий атлетически сложенный парень с невероятными зелёными глазами. Такие глаза были у моего отца, когда он был ещё человеком. Взглянув на него, у меня появилось плохое предчувствие. Я не знала его, он явно не был студентом нашего колледжа. Ким любила таких парней, взрослых и красивых, чаще всего моделей. Каждую новую неделю - очередной сменялся новым.

- Прошу любить и жаловать нашего нового студента Джейдана Рассела. Джей родом из Техаса, но живет в Нью-Йорке с родителями. Он приехал сюда учиться на юридическом факультете. Впрочем, это не удивительно, ведь его родители два самых знаменитых юриста Манхэттена, - произнесла Ким медленно и напевно, слегка растягивая слова. Я не любила эту её манеру речи, уж слишком она была в такие моменты манерной и раздражающей.

Улыбнувшись незнакомцу, я поспешила уйти, точнее, это скорее было бегство от его невероятных глаз и воспоминаний. Хотя я знала, что моему поведению не будет оправдания и после, уже дома, меня ждёт «менторский допрос» а ля Ким, но остаться там и мило улыбаться, и уж тем более участвовать в беседе - оказалось выше моих сил. Остальное время ленча я решила провести в библиотеке в одной из моих любимейших секций - Легенды и были Греции и Востока. Я могла читать их часами, погружаясь в их мир. Однако в этот раз моё уединение было нарушено новым студентом Джейданом, ранее представленным нам Кимберли. Он тихо подошёл ко мне и, заглянув за плечо, попытался прочесть название книги, но у него ничего не вышло. Почувствовав движение воздуха, я подняла глаза, и столкнулась с его взглядом. Меня охватила дрожь. Отведя взгляд, я уткнулась в книгу, наклонившись ещё ниже и прикрывая лицо копной золотисто-рыжих волос. На мой детский жест я услышала лишь заливистый тихий смех.

- Привет, мы так и не познакомились, меня зовут Джейдан, - обратился он ко мне, смущённо улыбаясь. У меня же вновь возникло чувство, что необходимо бежать подальше от него. Еле сдерживая себя, я постаралась успокоиться.

- Да, мне тоже очень приятно с тобой познакомиться. Меня зовут Ванесса Вульф.

- Интересная фамилия. Могу я узнать, откуда ты?

- Если бы я знала, - ответила я, мысленно готовясь к бесчисленным расспросам. Как бывало всегда, когда я рассказывала свою «историю».

- Мне очень жаль, - только и сказал он, что немало меня удивило.

- Я привыкла. Обычно, когда люди узнают, что я не помню своего прошлого, они начинают задавать множество вопросов, притворяясь, что помогают мне. Хотя на самом деле, просто удовлетворяют свое неуёмное любопытство. Я не жалуюсь, но может ты слышал о нашей местной королеве - липучке Эмили Ланкастер, - судя по его удивлённому лицу, нет. - Эта девушка - просто монстр, она выспрашивала все подробности моей жизни почти четыре часа! Знаешь, я конечно терпеливая, но от неё просто сбежала.

- Как и от меня, - тихо прошептал он.

- От тебя я не убегала, скорее от твоих необычных глаз.

Ничего не ответив, мы так и сидели в тишине. Я - читая книгу, он - наблюдая за мной. Когда прозвенел звонок, я вздрогнула, испугавшись внезапного звона. Быстро побросав вещи в рюкзак, я решительно встала и отправилась в класс, не обращая внимания на идущего за мной Джея.

Проскользнув в зал, я прошла мимо весело болтающих одногруппников, направляясь в раздевалку. Быстро переодевшись в свою форму, я вышла в зал. Тренер Купер уже отправил студентов на пробежку - десять кругов по залу. Пока последние выполняли задание, остальные столпились гурьбой около тренера. Я подошла к остальным, но при этом оставаясь в стороне. Мне нравилась физкультура и я с первых дней мечтала попасть в группу поддержки, но меня останавливали два весомых факта. Первое, мне, как полувампиру, приходилось сдерживаться, а делать это было в последнее время всё труднее, и второй, не менее важный факт - Эмили и три её главных подпевалы - Кайла, Майли и Корин были чирлидерами. Поэтому я старалась не попадаться на глаза тренеру, и выглядеть, как стандартная неуклюжая «серая мышь», что было сделать трудновато с моей-то внешностью и друзьями. Кимберли была, если не самой популярной, то вполне составляющей конкуренция липучке Эмили.
После как всегда ужасной физкультуры, я, переодевшись, медленно поплелась в класс рисунка. Это было единственное место, исключая библиотеку, где я могла расслабиться и быть самой собой.

Рисуя, я словно погружалась в другой мир. Где не было грусти, боли от потери любимых, где я не чувствовала себя одинокой песчинкой среди огромного океана. Я закрывала глаза, переносясь в мир спокойствия и умиротворения, видя перед собой картину наполненную воспоминаниями. Сегодня это был наш дом в горах Аппалачи. Пейзажи острова Эсми, в Лондоне, Ливерпуле и Париже уже были развешены в моей комнате. Руки сами собой воспроизводили дорогие сердцу пейзажи на холсте. Немного голубого - для ясного неба, тёмных красок - для моря, разных оттенков зелёного - для бескрайнего тропического леса, светлых оттенков - для дома, наполненного воздухом и любовью. Но всё это не заменит той теплоты и защищённости, что я чувствовала рядом с семьёй.

Оторвавшись от картины, я незаметным жестом вытерла бегущие по щекам слезы. К сожалению, у моего любимого занятия был побочный эффект, всегда после я чувствовала себя ужасно разбитой, словно ненужная сломанная игрушка, что, в сущности, так и было. Вот только это не меня бросили, а я сама бросила тех, кого так любила. В последнее время я часто стала задумываться, как бы повернулась моя жизнь, если бы мама не заставила уйти нас с Джейком. Возможно, я была бы счастлива, а может, погибла вместе с остальными, сражаясь за право на жизнь и свободу. Но мне не суждено узнать, какого это, поэтому отбросив грустные мысли, я последними мазками закончила картину, зовя нашего наставника - мисс Маргаритис. Кира Маргаритис, гречанка по происхождению, поселилась в нашем городке несколько лет назад, довольно быстро став «своей». Она жила в небольшом домике на окраине города со своей дочерью Энн, которая, как и мать, была добрым и отзывчивым человеком, кроме того, она также являлась моей подругой.

- Вэн, это просто великолепно! У тебя просто талант! Знаешь, я даже немного завидую тебе! - пропела Кира, рассматривая моё творение. Да, я называла свою наставницу по имени, ведь она ненавидела, когда её называли мисс, по её словам в такие моменты она чувствовала себя старой. Рано родив дочь, Кира в свои неполные тридцать шесть была молодой, задорной и не унывающей личностью, в отличие от своей дочери, которая отличалась серьёзностью и не по годам мудростью. Пройдя через многое, Энн быстро повзрослела. Их семья была маленькой, но дружной, единственным семенем раздора была сложная ситуация с отцом Энн. По версии Киры, отец Энн был военным, они встретились, когда Кире было всего 16. Будучи довольно самонадеянной и наивной, девушка влюбилась в него, отдав ему не только своё сердце, но и девственность. Но после ночи любви он исчез, оставив лишь коротенькую записку с извинениями. Кира была просто разбита. Она не могла поверить, что после всех заверений, он бросил её. Конечно, он не знал что ей всего шестнадцать, ведь она намеренно соврала ему, боясь его реакции. Несколько недель девушка пребывала в депрессии, почти не питаясь, пока не обнаружила, что беременна. Её мать, узнав о состоянии дочери, устроила скандал и ушла, так и не вернувшись, в то время как отец Киры не отказался от дочери, а наоборот, помог вырастить и воспитать внучку. Каждый раз, рассказывая о деде, глаза подруги светились любовью и грустью. Брайан Маргаритис умер среди семьи девять месяцев назад после долгой болезни. Энн и Кира не раз признавались, что очень тоскуют по деду. И я тоже скучала по нему, хотя никогда не видела этого человека. Но каждый раз, слушая рассказы подруги о нём, я чувствовала себя ближе к нему, иногда вспоминая ласковую бабушку Эсми и понимающего Карлайла. Конечно, я никому не могла рассказать правду о своей семье, тем самым подставив не только подруг, но и предав свою семью. Сокрытие тайны существование вампиров - было главным правилом нашего мира, и моя неосмотрительность могла стоить жизни моим близким, а я не могла подвергнуть их такой опасности, поэтому и молчу до сих пор, запихивая свою боль как можно глубже.