ГЛАВА 11. РУЛЕТКА РЕВОЛЮЦИИ



Сентябрь 2103

Мое тело застыло, словно парализованное, отказываясь пошевелиться, как бы сильно я этого ни желала. И пока я стояла, совершенно обездвиженная, на губах Эдварда появилась эта знакомая кривоватая усмешка, которую я так любила, и он шагнул ко мне.
– Эдвард… – собственный шепот словно снял с меня чары, и я бросилась ему на шею.
Он подхватил меня, пошатнувшись от силы моего толчка, но устоял на ногах, стиснув меня в теплом объятии.
– Белла! – в его смехе слышалось удивление, смешанное с облегчением. – Полегче, любимая. Я теперь не настолько твердо стою на ногах, как раньше.
– О, Эдвард! – слезы жгли мои глаза, но я крепко зажмурилась, стараясь всеми силами удержать их. – Ты теплый! – выпалила я, не в силах больше удерживать под контролем эмоции, распирающие меня изнутри.
Это было чем-то совершенно новым, незнакомым, но столь восхитительным.

Он теснее прижал меня к себе.
– Невероятно… – выдохнул он и потерся кончиком носа о мою щеку. – Мне не хватит слов, чтобы передать весь этот момент… – прошептал он.
Меня осенило, что это первый раз, когда он может быть по-настоящему близок ко мне в моем человеческом обличии, не сдерживая себя. Сердце вскипело от радости за него. Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Изумрудная зелень его глаз напомнила мне о том, как Карлайл отзывался о глазах матери Эдварда – какими прекрасными они были.
– Твои глаза… – ком в горле помешал мне сказать что-то еще.
Он лишь улыбнулся, приблизил свое лицо к моему и сердце сделало кульбит, когда его теплые, мягкие губы нежно коснулись моей щеки.
– Изабелла Мари Каллен, я хотел бы Вас поцеловать, если вы не против, – мягко спросил он, но от жгучего нетерпения в его глазах я потеряла дар речи, закивав вместо этого с таким воодушевлением, что он не смог сдержать смешок.
– Я люблю тебя, – прошептал Эдвард.

Когда он поцеловал меня, я ощутила себя героиней старого фильма 50-х годов, находящейся в полной власти мужчины, которому до смерти надоело ждать, и он нетерпеливо впивается в губы своей возлюбленной. Дело было не только в том, что он, вероятно, давно мечтал поцеловать меня так, пока я была человеком, но и в том, как давно я не отвечала ему с такой неконтролируемой страстью, что все мое тело пело, как струна.

– Снимите комнату, – за спиной послышался голос.
– Отвали! – парировала я, хотя смешок был готов вырваться из моего горла. – Комната у нас уже есть, и ты ввалился в нее без приглашения.
Эмбри пожал плечами и, подняв руки в примирительном жесте, направился к двери. Затем повернувшись и в притворном смущении прикрыв ладонью глаза, бросил:
– Вообще-то я пришел сказать, что Розали хочет тебя видеть.
– Скажи, что мир не вращается вокруг нее, – ответил Эдвард, не дав мне открыть рот. Я легонько хлопнула его по плечу.
– Полагаю, он вращается вокруг тебя? – я игриво приподняла бровь.
– Собственно говоря… - хрипло протянул он, снова склоняясь к моим губам.
- Пойду, достану для вас одну из этих табличек «Не беспокоить», - рассмеялся Эмбри, закрывая за собой дверь.
– Так, мы переезжаем, – серьезно произнес Эдвард, прижавшись своим лбом к моему. – Нас постоянно кто-то перебивает в самый неподходящий момент.
Мои глаза расширились в удивлении, и, отстранившись, я изучающее всмотрелась в его лицо. Он серьезно, или шутит?
– Ты серьезно? – неуверенно спросила я.
Он медленно кивнул.
– Да, я хочу начать новую жизнь с тобой, Белла, а мы не сможем это сделать, когда к нам заваливаются все кому не лень.

– Я не особо возражаю, – честно ответила я. Я и правда не возражала. Когда-то было именно так, но, возможно, я просто никогда всерьез не задумывалась об этом. Я знала, что у нас есть и собственный дом, так как нам хотелось немного личного пространства, хотя и не могла вспомнить, почему.
– И мы не можем заводить здесь детей, – он обвел руками комнату. – Так далеко от больниц, школ, общества… – он говорил с таким воодушевлением, что оно перебороло внезапный приступ паники.
Детей?
– Я…
– Не удивляйся так, любимая, – хмыкнул Эдвард.
– Н-но я действительно удивлена.
Откуда это все?
– Ты только что очнулся и уже решил, что пора переехать, а теперь ты говоришь, что хочешь д-д… – господи Иисусе. – Детей!
Его улыбка разбивала мое сердце.
– Нет, любимая. До рождения Несси я страстно желал этого, дальше же я просто хотел еще. Я провел столетие, мечтая о семье. А потом нашел самую чудесную женщину на свете, и она смогла подарить мне это. Время не меняет моих желаний, Белла.
– Она? – спросила я с нарочитым возмущением, вырываясь из его рук. Мне сейчас очень нужна была дистанция, и играть недотрогу было лучше, чем смотреть, как горят его глаза, когда он говорит о… детях!

Мне тут ближайшие несколько недель предстоит давиться детскими пюре, а он предлагает добавить в уравнение еще одного поедателя пюре. Нет, я была не против детей. Я хотела детей. Но… сейчас?
Комната начала кружиться, и я ощутила первые признаки надвигающегося приступа паники.
– Любимая, ты в порядке? – его брови озабочено сдвинулись, пока я безмолвно пялилась на его лицо. Он взял меня за руку и мягко усадил на кровать.
– Да, – кивнула я. – Я в порядке. Несколько ошарашена, но в порядке, не волнуйся.
Я не в порядке. Это слишком. Слишком серьезно и слишком скоро. Не то, чтобы это было чем-то невообразимым, но я ожидала – чего?

Конечно, Эдвард хотел еще детей. Это было вполне ожидаемо, и с чего ему бояться высказать это? Он был взволнован, само собой, и пока мой мозг психовал по малейшему поводу, его, вероятно, радостно обозревал все возможности, которые дарила новообретенная жизнь.
Я его жена, а он… он из эпохи, когда семья была фокусом всего общества. Я умная женщина, и это не должно меня удивлять. И не должно шокировать.
Разве он не показывал мне раньше, насколько важны для него такие вещи, когда настаивал на браке?

– Не обязательно делать это сейчас. Или даже через год. Белла, – он мягко взял мои руки в свои, – у нас впереди целая жизнь, и я никуда не спешу. Прости меня, наверное, это оказалось для тебя слишком.
Нет. Да. Слишком – и не слишком. Он и должен переживать тот же всплеск гормонов, как и я. Я сделала глубокий вдох, пытаясь взять эмоции под контроль.
– Я понимаю, Эдвард, правда, понимаю. Да, я немного ошеломлена… - немного?! – но это ничего. Я тоже этого хочу, но не сейчас. И не в ближайшем будущем. Нам еще столько всего предстоит, – я обхватила ладонью его щеку. – Давай разбираться со всем по очереди? Как насчет того, чтобы начать подыскивать хороший городок, или новый дом, или университет, или… или что-то еще в этом роде?
Этот ответ, похоже, его более чем устроил, и он одарил меня ослепительной улыбкой.

В моем животе нервы скрутились жгутом при мысли о переезде отсюда, но в то же время я не могла не ощущать легкого возбуждения от этой мысли. Я могу с этим справиться. А с детьми придется подождать до того момента, когда я перестану задыхаться при упоминании этого слова.
При первой же возможности надо запастись контрацептивами. Я не была уверена, что таблетки будут хорошей идеей при моих бушующих гормонах, так что остановимся на менее инвазивном методе. И тут до меня дошло, что Эдвард никогда не пользовался презервативом. Насколько я знала, их в то время не было, а если и были, то обсуждение явно относилось к табу.
Когда мои мысли обратились в этом направлении, щеки невольно порозовели, отчего Эдвард окинул меня любопытным взглядом.
– О чем ты думаешь? – спросил он, когда наши глаза встретились.
– Эммм…
Уголок его губ изогнулся в улыбке, мое сердце снова зачастило, и когда я не ответила, он лишь окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, словно догадавшись о ходе моих мыслей. Впрочем, я вспомнила, что больше он не может слышать биение моего сердца.
– Да, – вздохнул он, коснувшись пальцем моей заалевшей щеки, – мне придется снова всему учиться.
Я не была уверена, что он под этим подразумевал, но его рука начала так же нежно поглаживать мою шею, и у меня перехватило дыхание.
– Эдвард… – едва смогла проговорить я, и голос дрогнул.
– Да, любовь моя? – его взгляд удерживал мой, не давая отвести глаза, и мне не нужны были иные подсказки, чтобы понять, что было у него на уме.
– Знаешь… – начала я, но слова оказались похороненными под его губами, прижатыми к моим, языком, скользнувшим в мой рот, когда он уложил меня на кровать, поглаживая кончиками пальцев кожу под моей рубашкой.

Из головы моментально вылетели все мысли. Его столь нетипичное поведение застало меня врасплох, но я с готовностью погрузилась в наслаждение, в котором плавились все мои чувствительные нервные окончания. Но слишком скоро он отстранился и, прерывисто дыша, навис надо мной.
– Вероятно, неподходящее место… – извиняющимся тоном проговорил он, и я заметила, как покраснели кончики его ушей. Я невольно рассмеялась, заставив его покраснеть еще больше.
– О, Эдвард, – выдавила я между смешками. – Прости, я не хотела, просто…
– Все в порядке, любимая, – усмехнулся он в ответ.

Внезапно раздался стук в дверь. Эдвард окликнул гостя, и в комнату вошел Карлайл. Окинув нас взглядом, он улыбнулся.
– Я хотел взять анализ крови, чтобы убедиться, что все в порядке, – сказал он, и Эдвард неловко заерзал. Я бросила на него удивленный взгляд. Он что, боится игл?
– Ни слова, – приказал он, приподняв уголок губ, указывая на то, что его это не беспокоит. Или может, он не хотел себя выдавать?

Я и сама никогда не была любительницей крови, хотя мне и не хотелось выяснять, было ли мое отвращение к ней окончательно побеждено столетием, проведенным в образе вампира. Меньше всего мне хотелось это выяснять сейчас. Чмокнув Эдварда в щеку, я сказала, что отправлюсь приготовить нам поесть. Карлайл посоветовал зайти по пути в кабинет и прихватить список допустимых продуктов, который он для нас приготовил.

Пока я пробегала список глазами, Эмбри не сводил с меня изучающего взгляда. Некоторые ингредиенты списка заставили меня недовольно поморщиться, но в целом меня радовала перспектива приготовить нам с Эдвардом первый настоящий ужин.
– Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросил Эмбри, когда я направилась к двери. Его вопрос озадачил меня и, собравшись отделаться стандартным «в порядке», я внезапно поняла, насколько легко и свободно себя чувствую.

– Я чувствую себя превосходно, – счастливо объявила я. – Намного лучше, чем утром. Тогда моя голова постоянно кружилась, – я подозрительно взглянула на него, заметив его задумчивое выражение. – А почему ты спрашиваешь?

Поколебавшись некоторое время, он все же ответил.
– В тебе что-то изменилось. Я ощущаю иные вибрации. И спрашиваю, потому что по сравнению с вчерашним днем разница очень существенна.
– Вибрации? – растеряно переспросила я.
Скрестив руки на груди, он уселся на край стола.
– Да, вибрации. Твоя энергия, – он выжидательно уставился на меня, оценивая мою реакцию так, будто ждал, что я на это скажу.
– Хм… – я не знала, что должна ответить, и задумалась обо всем, что могло взывать во мне какие-то перемены. – Ну, Эдвард стал человеком, все обошлось без осложнений. Этого уже достаточно, чтобы у меня гора с плеч упала. Ты это имеешь в виду?
– Не знаю, - он пожал плечами. – Я просто ощущаю перемены, даже если не понимаю, чем они вызваны. Впрочем, это хорошо, так что не надо на меня дуться, – он закончил разговор привычной усмешкой.
– Я не дуюсь, – начала защищаться я, хотя губы начали растягиваться в ответной улыбке.
– Вот об этом я и говорю, прямо об этом.
Я рассмеялась.
– Просто так вышло, – я пожала плечами, – Или ты хочешь сказать, улыбка мне не идет?
Задавая этот вопрос, я вспомнила, что так и было. По крайней мере, раньше. Так мне казалось.
– Иди, приготовь пюре, пока малыш не начал плакать.

При упоминании о детях моя улыбка исчезла, это навеяло воспоминания об Эдварде, желающем расширить нашу семью. У нас уже есть ребенок. У нас есть Несси.
Чего мне действительно хотелось, так это вернуться к учебе. Получить диплом, поступить в колледж. Улыбка снова вернулась на мое лицо, и я пылко поцеловала Эмбри в щеку.
– Спасибо тебе! – искренне сказала я и вышла из комнаты, оставив Эмбри ошарашено смотреть мне вслед.

Он был прав. Что-то изменилось. Мне хотелось бы сказать, что дело было в Эдварде, но в глубине души я знала, что это не так.
Я не могла толком ухватить эту мысль и предпочла отмахнуться от нее, хотя бы сегодня.
Мне было по-настоящему хорошо, и нет других причин.
Приподнятое настроение не покидало меня и по пути домой.
Когда я, наконец, добралась до дома, я изрядно устала, но и это не остановило меня. Сбросив обувь и пальто, я направилась в кухню и устроила ревизию полкам и шкафчикам.

В холодильнике обнаружилась рыба и, пока она размораживалась в микроволновке, я принялась за чистку картошки. После инцидента с лазаньей Эсме пополнила запасы необходимых продуктов, и я мысленно напомнила себе поблагодарить ее при встрече.
Рыба, сдобренная молоком и мелко нарезанным укропом, уже была в духовке, а я искала, в чем бы сделать пюре, когда послышался голос Джейкоба.

– Белла? – вопросительно окликнул он с порога.
– На кухне! – крикнула я в ответ и отвлеклась от поисков, чтобы поприветствовать его взглядом. Широко улыбнувшись ему, я снова стала шарить по шкафчикам.
– Пытаюсь найти миксер, но… – я добралась до глубин шкафчика и издала победный крик. – Вот он! Ой, нет… черт!..

Выскользнувшая из шкафчика миска приземлилась прямо на мою ногу.
Вытащив, наконец, миксер, я с победным видом поставила его на стол.

– Сегодня, мой друг, мы тебя опробуем, – торжественно объявила я и принялась отдирать наклейку, подняв, наконец, глаза на все еще не проронившего ни слова Джейкоба. Понаблюдав за его озадаченным лицом, я вернулась к миксеру.

– Ну да, я немного взволнована готовкой, – пожав плечами, улыбнулась я. – Если бы я знала, что ты придешь, я бы напрягла тебя готовкой пюре.
Я сузила глаза. Меня вдруг напрягло его нехарактерное молчание.

– Что-то не так?
– Ммм… нет… – его голос казался хриплым и непослушным своему владельцу.
– Я просто… Приятно видеть тебя такой… – молчание, – такой счастливой… – тон его голоса выдавал то, что это еще мягко сказано.
– О-о-о, Джейк… – вытерев руки о передник, обнаруженный в ходе моего рейда по шкафам, я обошла стол и обняла его за талию. Он напрягся, пусть всего на секунду, а затем его дыхание защекотало мою макушку, когда он обнял меня в ответ.
– Эй, я скучала по тебе, – прошептала я в его рубашку. Это действительно было так. Я не понимала, как скучала по нему, пока не ощутила, как его руки прижали меня к себе.
Я была почти уверена, что он едва слышно выругался, но была слишком увлечена звуком его бешено колотящегося сердца. Повисло молчание, и он нервно сглотнул.
– Я тоже скучал по тебе, милая, – едва слышно произнес он.
– Что такое? – спросила я в теплый кокон его рук.
– Просто… я просто хотел тебя проведать.
Поскольку он, очевидно, не собирался выпускать меня из рук, я подняла голову, чтобы заглянуть в его лицо. Поначалу он отказывался смотреть на меня. Замерев, глядел в одну точку, служащую ему невидимым якорем, тогда, прижав ладонь к его лицу, я заставила его посмотреть на меня, и тут же поняла причину его упорного нежелания встречаться со мной взглядом. В его глазах блестели едва сдерживаемые слезы.
– Джейкоб, – в моем горле встал ком, – что случилось?
На его полных губах играла задумчивая улыбка, и он лишь покачал головой, словно не мог поверить своим ушам.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, да?
Я кивнула, забыв, как дышать.
– Да. И я тоже люблю тебя, Джейк. Ты же знаешь, просто я…
Он мягко положил пальцы на мои губы.
– И ты знаешь, что больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива?
На этот раз я просто кивнула.
– Что бы это ни значило, – он снова сглотнул и продолжил голосом, хрипловатым от напряжения. – Я всегда буду стремиться к этому. У тебя всегда есть я – каждую секунду, когда бы я тебе ни понадобился. Ты мой лучший друг, Беллз.

Я сморгнула слезы, от которых у меня плыло перед глазами, и он мягко обхватил мое лицо ладонями.
Вся гамма чувств, пылающих в его тепло-карих глазах, прожигала меня насквозь, и я могла лишь стоять, не шелохнувшись, ожидая, когда он найдет в моих глазах то, что так отчаянно ищет.
Он наклонился и нежно коснулся губами моего лба.
Конечно, я солгала бы себе, отрицая, что какая-то часть меня была разочарована, ведь я любила его куда больше, чем должна была.
Но иногда жизнь оказывается совсем не так проста, как хотелось бы.
Сейчас я ощущала лишь тепло и умиротворение в капкане его рук.
Нам не нужны были слова, чтобы знать о чувствах друг друга, и я могла лишь надеяться, что со временем мы найдем дорогу к тому, что у нас когда-то было.

– Ты мой самый лучший друг, Джейкоб, – сказала я, когда, наконец, нашла в себе силы заговорить. Его бровь изогнулась.
- Да, – усмехнулся он. – Знаю.
Подмигнув мне, он выпустил меня из рук и направился к столу.
– Итак, тебе нужна помощь? – спросил он с полным отсутствием энтузиазма, что невольно заставило меня рассмеяться.
В этот момент раздался визгливый писк таймера плиты, и, поморщившись, я потянулась, чтобы выключить его.
– Можешь вытащить рыбу из духовки, – предложила я. – А я пока как следует взобью это пюре.
– Без проблем, – он шагнул к плите, пока я взялась за миксер.

Готовка заняла бы вполовину меньше времени, не будь здесь Джейкоба.
Мы чересчур увлеклись беседой о тех блюдах, которыми я смогу полакомиться через несколько недель.
Джейкоб признался, что не может удержаться от соблазна добавить в пищу Розали карри или паприку, а когда я рассказала, какой эффект пряная лазанья имела на меня, он замолчал. И наивно было полагать, что от отвращения.
Скорее он обдумывал все возможности заставить ее страдать.

– Шутки о блондинках уже приелись, – попытался оправдаться он, наткнувшись на мой осуждающий взгляд. – Нужно подыскать что-то еще.
– Как насчет того, чтобы простить ее? Джейкоб уставился на меня с таким искренним непониманием, будто я говорила на китайском.
– А какой в этом интерес?
– О, ну не знаю. Я просто подумала, что пора бы забыть о вашей вражде, как считаешь? – предложила я, упаковывая контейнеры с едой в рюкзак.
– И разрушить все веселье? Нет уж! Кроме того, – он с хитрой усмешкой наклонился ко мне через стол, – она втайне любит это. Это наша фишка, понимаешь ли. Плюс для Блонди любое внимание – уже что-то.
– Ты бредишь.
Он задумчиво поджал губы.
– Ага, бывает.

– Обещаешь вести себя хорошо? – спросила я, забрасывая рюкзак на плечо, и он смерил меня подозрительным взглядом.
– А что? Будешь мне угрожать? – уголок его губ снова пополз вверх.
– Эмм… нет. Я хотела предложить тебе пойти со мной, но если ты не способен вести себя как приличный член цивилизованного общества, тогда… – пожав плечами, я направилась к двери.
– А с какой стати? Не вижу тут и следа цивилизации, Беллз. А ты?
– Определенно не в этот момент, – подмигнула ему я.
– Ха, тоже мне, комик!
– Учусь у профессионалов.
– Ну, хоть чему-то ты научилась, – извернувшись, я пнула его по ноге.
– Моя девочка! – улыбнулся он сверху вниз, и, хмыкнув, я стала натягивать пальто.



По пути к лаборатории мы с Джейкобом не прекращали дружескую перепалку.
Мне вспомнились слова Эдварда о переезде, и сердце кольнула грусть.
Я не могла не задуматься о том, куда отправится Джейкоб и как часто я смогу его видеть.
Когда я взглянула переезд с этой точки зрения, живот ощутимо скрутило дурное предчувствие.
Все это время мы жили так близко, но не могли проводить время вот так, как сейчас, легко и весело, но – я напомнила себе – у нас будет возможность наверстать упущенное.
То, что мы не будем жить рядом, не означает, что мы потеряем связь друг с другом.

Я всеми силами боролась с тем, чтобы держать язык за зубами, но, все же, не сдержалась:
– Эдвард хочет, чтобы мы переехали.
Джейкоб сбился с шага, но быстро взял себя в руки.
– Его можно понять. Тут трудно побыть наедине, – ровным голосом заметил он. – Куда вы поедете?
– Не знаю, – ответила я. – Честно говоря, я не вижу необходимости переезжать, но это… Это не совсем подходящее место, если мы хотим вернуться в мир живых, – неловко закончила я.
По какой-то причине я не находила в себе сил сказать Джейкобу о другом желании высказанном Эдвардом. Это было бы нечестно – для нас обоих.

– И еще я хочу пойти в колледж, – быстро добавила я, прежде чем станет ясно, что я что-то скрываю.
Впрочем, зная Джейкоба, можно с уверенностью сказать, что, скорее всего, он об этом уже догадался. От него ничего не скроешь.
– Но я хочу остаться на Аляске. Мне здесь нравится.
Мне действительно здесь нравилось. Впрочем, нам надо было подождать; мы не могли никуда уехать, прежде чем я собственными глазами не увижу, что трансформация Розали прошла успешно.

– Аляска довольно большой штат. Что насчет Анкориджа? Там неплохой колледж.
– Откуда ты знаешь? – я бросила на него удивленный взгляд.
Он пожал плечами:
– У меня свое дело, Белла. Я же не сижу безвылазно на одном месте.
Мои щеки порозовели.
– Ах да, прости. Конечно, – само собой, я помнила об этом, но с каждым часом проведенным в человеческом облике я все больше убеждалась в том, насколько мало внимания я уделяла людям, которые были со мной рядом.
– Как твоя работа?
Мне было по-настоящему интересно. Когда я спрашивала об этом в последний раз? Я не могла вспомнить. Я не помнила очень многих вещей, особенно тех, что касались повседневной жизни.
– Дел невпроворот, но я улучу минутку, чтобы убедиться, что ты доберешься до своего бункера, и тебя не съедят медведи, – ответил он с широкой ухмылкой.
– Сомневаюсь, что сюда рискнут забрести медведи, но все равно спасибо, – улыбнулась я в ответ, и тут мне в голову пришло еще кое-что. – Ой!
Джейкоб испуганно замер.

– Белла? – на его лице было написано беспокойство.
– Ты починил мой пикап! – воскликнула я, бросаясь ему на шею. Когда мысли и эмоции перестанут швырять мое сознание из одной стороны в другую? Джейкоб сгреб меня в охапку, и я кожей ощутила рокотание смеха в его груди.
– Господи, Беллз, ты меня до смерти напугала!
– Извини, – пробормотала я, устало отметив про себя, что из глаз снова потекли слезы. – Спасибо тебе, Джейк! Это здорово. Нужно его опробовать как-нибудь, – я выпустила его из рук.
– Знал, что тебе понравится.
– Очевидно, я сама не знала… Мне очень, очень жаль, прости меня за все. Я знаю, что поминутно извиняюсь, и мне пора бы заткнуться, но я говорю это всерьез, Джейк. Я все улажу между нами, и тем самым, – я прижала ладонь к сердцу, – я торжественно клянусь, что стану лучшим другом, о котором оборотень только может мечтать.
– Вот обязательно тебе было вставлять эту часть про оборотня, да?
– Ну да, это налагает дополнительные обязательства, знаешь ли, с которыми не каждый сможет справиться, – я подмигнула в ответ на его усмешку.
И тут, словно желая подтвердить мои слова, он подхватил меня на руки и размашистым шагом двинулся дальше.
– Джейк!
– Стоит доставить тебя твоему муженьку раньше, чем он начнет формировать поисковую группу, – он пожал плечами и прижал меня к себе чуть теснее, чем следовало. И конечно, мне это понравилось чуть больше, чем следовало.
Будто именно здесь, в его руках, мне было самое место. И думать в этом направлении тоже не следовало.
– Джейк… – начала я, не представляя, как сформулировать то, что хотела сказать. Но ведь он мой лучший друг. Он заслуживал того, чтобы услышать это.
– Да? – отозвался он.

Мой взгляд начал рассеянно блуждать по окружающему нас лесу.
Темная кора деревьев, яркая зелень замшелых сучьев на искристой белизне снега…
– Знаешь, я никогда не была ярким приверженцем брака, – начала я. – В основном, из-за Чарли и Рене, но не только. Мне кажется, в половине случаев люди женятся лишь потому, что это тот логический шаг, которого все от них ожидают. Вроде это часть какой-то игры, подсовываемой обществом: повесить на стену милый семейный портрет, чтобы было, что показывать внукам. Но дело в том, Джейк, что брак – это обещание. Обещание, которое ты даешь не только перед богом, но и перед своей семьей, - чтить и любить человека, пока вас не разлучит смерть.

Его шаг замедлился, но он молчал, продолжая слушать меня.
– Ты можешь злиться на меня, потому что знаешь, что я люблю тебя, не меньше, чем я люблю Эдварда, но, Джейк, я дала слово, я обещала. И может, я была неправа, может, у меня ничего не выйдет – черт возьми, может, я была слишком молода, чтобы понимать, что делаю! – но, в конце концов, я подошла к алтарю, произнесла свою клятву и пообещала любить и чтить его, пока смерть не разлучит нас. Я не могу просто уйти. Я должна попытаться. А самая печальная часть в том, что за этот век где-то по пути я потерялась и так никогда и не сделала того, что обещала.

Теперь Джейкоб остановился, и я медленно повернула голову, чтобы заглянуть в его лицо. Его выражение однозначно дало понять, чего ему стоит сейчас держать себя в руках; он до скрежета зубов сжимал челюсти, не давая себе сказать то, что рвалось с его языка.
Он как всегда боролся с чем-то или с кем-то, и это было чертовски несправедливо.
Я не знала, какое будущее ждет каждого из нас. Я даже не совсем понимала, что представляет собой мое прошлое. Я не могла вспомнить и половины, но то, что я помнила, заставило меня внутренне содрогнуться при мысли о том, что я позволила себе упустить.
Я должна была быть счастлива, но я не могла даже вспомнить, что чувствовала, и могла ли вообще отделять одно от другого.

– Беллз… – глухо сказал Джейкоб, пока я незаметно вытирала рукавом мокрые ресницы.
– Я действительно была мертва, Джейк, но сейчас я жива. Я здесь, я чувствую и люблю, и мне больно при мысли, что ты так боролся за меня – как и Эдвард, – пока я… просто плыла по течению. Я не хочу быть одной из тех людей, которые затевают это все ради портрета на стене, Джейк, не хочу. Я лучше всего этого, я могу лучше, и так и сделаю.
– Белла, милая, я понимаю. Ты не обязана что-то мне объяснять, потому что я и так все понимаю. Понимаю. Только… – он сглотнул, – будь счастлива, хорошо? Это все, чего я хочу. Если для тебя это значит быть с ним, пусть будет так. Я просто…. не могу видеть, когда тебе больно, Беллз, просто не могу. Это убивает меня.
Я обхватила его шею и сжала его в объятиях изо всех сил, которые только могла в себе найти.
– Будет лучше, Джейк. Однажды все станет лучше, – тепло прошептала я в его шею.

Однажды мне больше не будет больно. Однажды.
То, как мы любим друг друга, обретет смысл. Так будет. Так должно быть.
Я просто не знала, как и когда это будет. Но будет.

– Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив, правда.
– Я так люблю тебя, Белла, я… черт… - я ощутила, как он усилием воли заставил себя проглотить остальные слова.
Казалось, это для меня слишком. Будь сильной, мысленно приказала я себе, и попыталась заглянуть в его глаза, но он по-прежнему прижимал меня к себе, не позволяя сделать это.

– Дай мне минуту, Беллз, ладно… я просто… – по его телу пробежала дрожь, – господи… все хорошо…
– Джейк, – мягко позвала я.
Он сделал глубокий вдох:
– Да, я в порядке, – дрожащим голосом ответил он и несколько ослабил хватку.
Я неуверенно отстранилась, изучая его странное выражение.
– Точно?
– Ага.
Я вопросительно приподняла брови, но он ответил мне неуверенной улыбкой.
– И ты еще утверждаешь, что я не умею врать.
– Так и есть, – подтвердил он.
Я закатила глаза.
– Ну и ладно. Но я знаю, что ты врешь, – недовольно заметила я.
– Не-а.
– Упрямец!
– А ты нет?
– Не упрямее тебя.
– Ну конечно.
– Подумаешь…

Он усмехнулся уголком губ и двинулся дальше.
– Итак, Блонди следующая?
– Розали, – поправила я.
– Конечно, конечно...
Я вздохнула.
– Возможно. Наверное. А что?
– Да так, – он неопределенно пожал плечами.
– Конечно, конечно, – язвительно повторила я, скрестив руки с выражением капризного ребенка.
– Да брось, Беллз, капризы не идут женщинам твоего возраста.
– Я только что очнулась после столетия, проведенного в замороженном состоянии, у меня бушуют гормоны, как у подростка, я голодная, а ты удерживаешь мировое лидерство по обиде – так что мне можно.
– Не могу бороться с образом раскапризничавшейся двухлетки, но – как скажешь, милая…

Я ткнула его кулаком в плечо.
- И это мне говорит тот, кто строил планы методично травить Розали специями.
– Это называется сравнять счет.
– Это называется травля.
Джейкоб издал драматичный вздох.
– Ломаешь весь кайф. Скоро мне останется лишь гоняться за собственным хвостом.
Я не смогла сдержать смешка.
– Хотела бы взглянуть на это!
– А мы однажды спорили на этот счет с Квилом и Эмбри. Мы были в дозоре, когда… – он оборвал себя. – В общем, нам стало скучно, и Квил предложил пари – не спрашивай, как мы к этому пришли. Он заявил, что несмотря на то, что мы с Эмбри куда лучше контролируем свою волчью сущность, он может, – Джейкоб сам не смог удержаться от смеха, – погоняться за собственным хвостом, а потом пробежать по прямой. Полная чушь, сказали мы, и ему пришлось доказывать свои слова. Ну ладно, он принялся кружиться и кружиться, – он снова рассмеялся. – В итоге, у него закружилась голова, он сшиб нас с Эмбри с ног, а когда пришло время бежать по прямой, он не смог сделать и пары шагов, обратился в человека и заблевал всю поляну.

Я уставилась на его смеющееся лицо.
– Да брось, Беллз,– ухмыльнулся Джейкоб. – Я мог бы рассказать тебе кучу идиотских историй о Квиле. Эта еще одна из самых милых.
– Начинаю сомневаться в своем желании видеть это своими глазами, – вынесла вердикт я, что заставило его снова рассмеяться. – Хотя представлять ваши дурачества с Эмбри очень забавно, – я не смогла удержаться от улыбки.
– Что ж, твоя остановка. Сейчас я гляну, сколько набежало по счетчику, и… – я легко чмокнула его в щеку - … а впрочем, и так сойдет.
– Спасибо, – сказала я, когда он мягко поставил меня на ноги. – Было приятно поговорить, Джейк.
– Ага. И если тебе опять захочется поговорить, просто… даже не думай колебаться, ладно?
Я кивнула.
– Ты тоже, – серьезно добавила я. – Мне лучше зайти внутрь.

– Передавай привет Блонди и скажи, что я наготове, – подмигнул Джейкоб.
– Мне кажется, ты тайно запал на нее, серьезно. Это уже просто очевидно.
– Само собой. Это жгучая любовь-ненависть. Рада, что ты так хорошо приняла это, я ожидал вспышки ревности, но… – он пожал плечами. – Я бы пригласил тебя на свадьбу, но там просто не найдется места. Ты только представь: она, я, ее зеркало, мое эго…. Нет. Жаль, конечно, милая, но это не сработает.

Ну как можно оставаться с ним серьезной?
– Это пугает, Джейкоб, правда, – я снова рассмеялась.
– Не настолько пугающе, как образ, возникший в моей голове, – он передернулся. – Это так неправильно…
– Даже знать не хочу, – категорично высказалась я.
– Само собой, – выдохнул он. – Я и не планировал делиться этим, – он несколько взял себя в руки. – Ну, беги. Ты знаешь, где меня найти.

Улыбка все еще витала на моих губах, когда я вошла в комнату, но, к моему удивлению, она оказалась пустой.
– Эдвард? – окликнула я, направляясь к своему кабинету. Карлайл и Эдвард подняли на меня глаза, когда я вошла в комнату. Розали сидела на диване и напряженно вчитывалась в какие-то бумаги.
– Привет, Роуз, – я поставила сумку на пол и присела рядом с ней.
– Чем раньше мы с этим разберемся, тем лучше, – поморщилась она, втянув носом воздух.

– Согласна, – вздохнула я. То, как они прохаживались по поводу запаха друг друга, уже начинало надоедать.
– Как Эммет? – спросила я, расстегивая сумку и вручая подошедшему Эдварду контейнеры с едой. – Он готов?
– Не затыкается обо всех идиотских вещах, которые сделает и съест после превращения. Кто, бога ради, будет так восторгаться едой, от которой часами не слезешь с унитаза? – ее красивое лицо исказила брезгливая гримаса.
– Эммет, – констатировал Эдвард очевидное.
– Но он же знает, что ему это во вред, так почему…
- Потому что это Эммет, – подхватила я. – И не мешай ему. Он пожалеет после первого же куска, поверь мне.
– На твоем месте я не был бы так в этом уверен. Эммет был настроен весьма решительно, – заметил Эдвард, засовывая пюре в микроволновку.
– А где он? – просила я.
– Охотится с Джаспером, – ответила Розали, переворачивая страницу.
– А Эмбри?
– Ушел поесть, – сказал Эдвард, усаживаясь рядом со мной. – Сказал, вернется через час, чтобы помочь с Розали, – он с улыбкой накрыл мою ладонь своей.
– А что насчет тебя? Готов попробовать что-то съесть?
– Он готов. Я слышала, как у него урчало в животе, – раздраженно сказала Розали.
– И правда, хотя есть мне и не хочется, – хмыкнул Эдвард.
– Конечно, не хочется, – несколько резко ответила она. – Последние две сотни лет ты жил на несколько иной диете.

– Она нервничает, – заметил до этого молчащий Карлайл, обратив на Розали свой мягкий взгляд, когда та фыркнула, закатив глаза.
– И хочет есть.
Карлайл бросил на нее сочувственный взгляд.
– Тебе нельзя сейчас охотиться, Розали. Когда твой желудок заработает, ты почувствуешь тошноту. Может начаться рвота, а это вызовет дополнительные трудности, пока бы будешь без сознания.
Раздался писк микроволновки, и я поднялась к ней, чтобы вынуть пюре и поставить на его место рыбу.

– Поешь, когда проснешься, – сказала я Розали, продемонстрировав ей контейнер с едой. – Картошечка! ням-ням! – подмигнула я.
– Убери отсюда это ужасающее нечто, – поморщилась она, и я не удержалась от смеха.
– Прости, Роуз. Все будет в порядке. Ты будешь в порядке, – пообещала я.
– Да, да… – рассеянно ответила она и направилась прочь из комнаты. – Сообщите мне, когда они вернутся, – окликнула она из коридора.

– Бедная Розали, – вздохнула я. – Надеюсь, Эммет не слишком ее достал.
– Ты говоришь, будто о какой-то надежде еще может идти речь, любимая. Эммет – большой ребенок, смакующий каждую возможность позлить ее. Так что оставь всякую надежду, – Эдвард коснулся губами моего виска.
– Я думала, для того и предназначена надежда – для безнадежных случаев и отчаянных времен? Понятие «безнадежность» было придумано для Розали и Джейкоба, которые не могут перестать ругаться по поводу запаха друг друга. Вот тут точно не на что надеяться. Они слишком страстно ненавидят друг друга.

– Это как посмотреть, я полагаю, – задумчиво заметил он и приблизился к полкам, которые ломились от книг, скопившихся у меня за годы работы. – Тебе следует продолжить все это, любимая. Твоя миссия завершена, но у тебя просто талант к этому.
Я встала рядом с ним, пробегаясь пальцами по корешкам книг. Чтобы прочесть этот девятисот страничный медицинский справочник, мне потребовалось всего несколько дней, а сейчас я едва могла вспомнить, о чем он.
– Может быть, – я пожала плечами.
Я хотела учиться, но пока не продумала, чему именно
– А ты? Чему бы ты хотел учиться? – рассеянно спросила я, раздумывая о том, чем бы я хотела заниматься в жизни.
– Музыка, – тут же ответил он. – В Анкоридже есть неплохая программа. И хороший колледж, если ты захочешь.
Я улыбнулась.
– Джейкоб тоже говорил о нем.

Подняв глаза, я встретилась с вопросительным взглядом зеленых глаз Эдварда.
– Он составил мне компанию по пути сюда, – пояснила я. – Я упомянула, что хотела бы продолжить учебу, и он рассказал об анкориджском колледже. Может, – я заколебалась, пытаясь угадать реакцию Эдварда, – может, нам подыскать себе местечко в Анкоридже?
– Потому что этого хочешь ты, или потому что это предложил он? – несколько напряженно спросил Эдвард, и я задумалась, может, мне вообще не открывать рот?
– С чего мне основывать свой выбор на том, что говорит Джейкоб? Конечно, его слова натолкнули меня на мысли, но ты сам только что заговорил об этом колледже. А если там есть и музыкальная программа, … почему бы и нет?

Его нахмуренное лицо разгладилось, и он улыбнулся.
– Прости, любовь моя. Анкоридж – неплохое место для начала. А теперь, как насчет попробовать твою рыбу?
– Это не шедевр кулинарного искусства, но хотя бы нам не придется бороться за унитаз, – я закусила губу, стараясь не рассмеяться, когда он вопросительно приподнял бровь. – Прости, это на меня так действует переизбыток дошкольного юмора, которым насыщены все последние разговоры.
– Не то слово, – было все, что он сказал.

Во время еды – неторопливой и осторожной – мы решили исследовать Анкоридж и его окрестности. Оказалось, это не только удивительно красивый город, вольготно раскинувшийся в горах, но и очень чистый и тихий – что оказалось важным критерием для Эдварда.
Я никогда не думала о том, чтобы поселиться в крупном городе, и не задавалась вопросом, чисто там или нет.
Я как раз заканчивала распечатывать формуляры для поступления в Университет Аляски, когда в комнату вошли Эмбри, Розали и Эммет.
Если Розали нервничала раньше, то сейчас она была просто на грани паники, что делало совершенно невозможным контактировать с ней.
Эммет, с другой стороны, был в полном восторге, что лишь еще больше бесило Розали.
Я пыталась успокоить ее, но затем настало время игл, и я пожалела о своем намерении присутствовать при этом.
К моему удивлению, больше всего меня шокировала не кровь, а крики Розали.
Эмбри как всегда сохранял полную невозмутимость и ободряюще подмигнул мне, когда она затихла.

Мы все остались в комнате, а затем к нам присоединились Эсме, Эллис и Джаспер, и мы все стали ждать, пока Розали придет в себя.
Бессмертие приукрашает черты человека, но Розали с ее природной красотой это и не требовалось.
Как только ток ее крови и воздух в легких прогнали пепельную бледность ее лица, я была вынуждена признать, что холодная красота вампира не шла ни в какое сравнение с теплой притягательностью молодой женщины.
Эммет, казалось, ощутил то же самое, и Джасперу пришлось помогать Карлайлу и Эмбри выводить его из комнаты.

– Теперь он на собственной шкуре испытает все трудности, через которые тебе пришлось пройти, – сказала Эллис Эдварду, который не смог сдержать понимающей усмешки.
– Сомневаюсь, Эллис. Скорее всего, он использует это как возможность для новых неуместных шуток.
– Если вспомнит, – заметил Карлайл, возвращаясь в комнату. – Ему теперь лекарство нужнее, чем когда-либо.
– Настолько плохо? – шепотом спросила я, нервно оглянувшись на дверь.

– Терпение не является его сильной стороной, любимая, – сказал Эдвард, обнимая меня за плечи. – И хотя я понимаю, через что ему приходится сейчас проходить, Карлайл прав. Я не помню ни навязчивого своего влечения, ни агрессии. Думаю, эта часть нашего сознания активируется только тягой крови.
– То есть, тебя больше не влечет ко мне? – игриво поинтересовалась я.
– Это не одно и то же, – серьезно ответил он. – Мне больше не больно находиться рядом с тобой. Теперь все так, как и должно быть: невероятно приятно.
– Я рада, – я коснулась губами его подбородка, а затем потянулась к уху и шепнула: – Потому что я планирую быть еще ближе…

– У кое-кого здесь еще остался супер-слух, – напомнила Эллис. Я подскочила от неожиданности, и мое лицо залил густой румянец.
– Извини, – я закусила губу.
Эдвард прочистил горло.
– Да, кстати, я был бы не прочь вздремнуть. А ты? – он повернулся ко мне, и выражение его глаз просто не оставляло мне выбора.

Черт. Ну и где круглосуточная аптека, когда она так нужна?

Предыдущая глава