Глава 1. Самый горячий шеф-повар Америки?

Я вздохнула и отстранилась от стола, подавляя зевок, пока просматривала контракты перед собой. Свадебный сезон в Нью-Йорке привлекает самых богатеньких и слегка туповатых клиентов в «Жизнь в розовом цвете». Вот одна пара захотела сливочное мороженое с фруктами, сиропом, орехами и сбитыми сливками с золотой посыпкой сверху. Очевидно, невеста увидела какое-нибудь очередное шоу о самых дорогих десертах страны, и этот оказался в их числе. Для меня абсолютная безвкусица.

Конечно, никому я не могла пожаловаться, потому что благодаря таким клиентам мой бизнес процветал. Только четыре года назад Роуз, моя лучшая подруга, и я начинали с нуля, называя наше дело «Еда Свон и Хейл». Я взяла ссуду у банка, что для обычного среднего студента было постыдно, и получила маленькую кухоньку вместе с офисом в районе производства мясных продуктов. Начинали мы с малого – пять работников, один из которых убедил нас изменить название на «Жизнь в розовом цвете». Все мы отрабатывали свои контракты, приготовившись к нескольким свободным часам по ночам.

Сочувствуя своим ногам под столом, я нажала кнопку интеркома. Мой ассистент Эммет ответил практически сразу.
- Белла, ты всё ещё здесь?
- Ага, - устало говорю я. - До сих пор.
- Я думал, ты ушла, деточка. За последний час не было слышно стонов, скрипов, ничего не рухнуло на пол.
- Ха-ха. Послушай, Эм. Мне нужно, чтобы ты нашёл один ингредиент. Зайдёшь на секундочку?

Мгновение спустя заваливается Эммет. Его плотная чёрная на пуговицах рубашка облепливает его гигантские грудные мышцы, закатанные рукава демонстрируют кусочек тату на всю руку – то, над чем он работал не один год. Так как на мероприятия он её прикрывал, я не переживала.
- Ты звала, дорогая? - он садится напротив меня, закидывая ногу на ногу.

Я махаю контрактом перед его носом и указываю кончиком карандаша, на котором виднеется ластик, на самые важные пункты.
- Штайнвэй/МакКлауд хотят идиотскую золотую посыпку на мороженое. Ненавижу вынуждать тебя носиться по городу завтра, в твой выходной, но…

Эммет выхватывает стикер с моего стола и небрежно пишет: «Хм… золото для Еврейки/Нееврея».
- Радость моя, начну прямо сейчас. Понял.
- Эммет, - фыркаю я.
- Что? - невинным голосом спрашивает он. - Теперь это, и правда, напоминает какое-то грёбаное реалити-шоу.
- Ты попал в неправильный бизнес, друг мой.
- Ладно, леди-босс, на этом всё?
- Пока да. Думаю, я уже пойду.
- Пора. Всё поражаюсь, как ты удерживаешь около себя мужика с этим чумовым графиком, - он поднимается, удостаивая меня оценивающим взглядом, наполовину осуждающим, наполовину заботливым.

Я смотрю на часы, отмечая с некоторой тревогой, как быстро пролетело время. Уже больше восьми вечера. О, нет.
- Я даже не думала, что уже так поздно, - замолкаю я. - А ты что до сих пор здесь делаешь?
- Лоран облажался с заказом на капкейки для концерта «NBC», - вздыхает Эммет, упирая руки в боки. - А я ведь помогал ему покрывать их глазурью.
- Дерьмо, для концерта «30 Рок»? Не спутай, пожалуйста, с капкейками для Алека Болдуина.
- Я знаю, - вздрогнув, отвечает Эммет. - Помнишь, что случилось в прошлый раз?
- Не напоминай.

У Алека Болдуина явное отвращение к любой еде розового цвета. На День святого Валентина он закатил истерику по поводу нашего десерта, крича что-то о любви и безответственности. До того дня я и подумать не могла о радостях соскребания масляного крема с потолков студии канала NBC.

Факт того, что после этого мы получили контракт, казался маленьким чудом.
- Ладно, спасибо за поиски.
- Отлично, радость моя. Мы же идём завтра утром на мега горячую йогу?

Воскресным утром Эммет обычно вытаскивал меня из кровати на своё занятие в нижнем Ист-Сайде. Мы потели, как свиньи, потом пили специальные йогурты, чтобы почистить чакры. Или что-то типа того. За последние шесть лет Эммет стал мне одним из самых близких друзей, не забывайте при этом Роуз. Втроём мы проводили всё свободное время, пока кто-нибудь из них раз в месяц не уходил в разнос. Моя личная жизнь, надо сказать, была куда скромнее.

- Если смогу. Наверное, сегодня поеду к Феликсу, - парень, с которым я встречалась около года, жил в Бруклине. И если я поеду туда сегодня, вряд ли вернусь на Манхэттен завтра рано утром.

Эммет с долей драматизма вздыхает.
- Ох, ладно. Отлично, просто бросаешь меня.
- Я никогда не брошу тебя, детка.
- М-м-м-м, - он скептично кивает, но улыбается, поднимая вверх бровь. - Повеселись. И не делай того, чего не сделал бы я.
- У меня не будет сегодня анального секса.
- Но тебе нравится, - ухмыляется он.
- Да. Определённо.
- Слишком много информации, девочка, слишком много.

Я рассмеялась: любой, кто знал Эммета, хорошо понимал, что он не имел в виду ничего личного.

Попрощавшись с Эмметом, я беру все свои вещи и осматриваю офис, убеждаясь, что взяла всё нужное для работы в свой «выходной».

Как изменились времена.

Хоть я и до сих пор работала на мероприятиях сама, у меня была команда из двадцати человек, более просторная кухня с лучшим оборудованием, магазин, где мы продавали наши самые популярные блюда, замороженные и в индивидуальной упаковке. Мой офис расположился на втором этаже отреставрированного здания прямо напротив одного из ресторанов Марио Батали (прим. перев.: известный американский шеф-повар, писатель, ресторатор. Является совладельцем ресторанов во многих городах США) – один из символов облагораживания, который сделал мясной квартал очень популярным районом. С одной стороны, это было грустно, потому что мне была ненавистна сама мысль о выселении коренных жителей района, в большинстве своём бедных и разных меньшинств, а также поднятии арендной платы. Но ни одно здание на Манхэттене не минула эта участь. Ну, это место хотя бы не превратилось в Диснейленд, как Таймс-сквер(прим. перев.: даже есть такое понятие, как диснейфикация, т.е. специальное переделывание какого-либо места в более популярное (яркие вывески, огромные рекламные биллборды, наличие ресторанов и кафе) с целью привлечения туристов. Что и произошло с Таймс-сквер в Нью-Йорке). Странно, но иногда я скучала по грязи, наркошам и проституткам – просто по этому неприукрашенному духу, который обитал в данном месте. Мне нравились эти вопиющие шлюшки, потому что это была реальность.

Закрыв за собой дверь, я заметила, что Эммет спустился вниз, наверное, чтобы помочь Лорану закончить дела. Выйдя из кабинета, я незамедлительно набрала номер Феликса. Сегодня вечером мы планировали вместе поужинать, но он так и не позвонил.

Ответил он с третьего раза.
- Хэй, - сказала я, открывая входную дверь, выходя навстречу удушливому воздуху вечернего города. Повсюду сновали люди, спеша домой на ужин или просто домой, и я синхронно шагала позади парочки, которая выгуливала своего бостона-терьера – милого и вместе с тем жутко страшного создания.
- Ты только вышла?
- Да. Извини. Я только заскочу к себе, возьму вещи. Через час я буду у тебя.
- К тому времени будет уже почти десять, Белла, - ответил Феликс. Его голос казался уставшим, с нотками раздражения.
- Я знаю! Я облажалась. И, правда, понимаю это. Честно, я совсем не знала о времени, пока Эммет не напомнил.

Он вздохнул, и я замедлила шаг.
- Ты не хочешь, чтобы я приходила? - спросила подавленно я.
- Может, не сегодня вечером. Я замотался. Сегодня был паршивый день, - будучи адвокатом в престижной нью-йоркской компании, Феликс также немало вкалывал, как и я. Это одна из причин, почему эти отношения продолжались.
- Что насчёт завтра? Хочешь встретиться завтра в парке и пообедать?
- Не могу. Мне нужно завтра поработать, - он громко зевнул, что по неизвестной мне причине начало меня раздражать.
- В воскресенье?
- У меня в понедельник важное слушание. Помнишь, я рассказывал.
- Я забыла. Ладно. Тогда созвонимся позже.
- Отличная мысль.

Мы разговаривали несколько минут, пока я шла домой. Эта беседа казалась такой несущественной.

Казалось, что нам не о чем друг другу рассказать, и Феликс проявил малый интерес, когда я пожаловалась на поиск золотой посыпки. Если быть честной, то я тоже не проявила особого энтузиазма по поводу его бизнес встречи во время игры в гольф в Джерси. А разве так не происходит всегда? - задалась я вопросом, когда свернула направо и попала на улицу Уэст Виллэдж, где в небольшом доме снимала квартиру, и положила трубку со вздохом. Так понимаю, ни секса, тем более анального, или ещё чего другого этим вечером.

Кажется, сегодня у меня свидание с вибратором и замороженными такитос (прим. перев.: национальное мексиканское блюдо. Короче в наших реалиях блины с начинкой).

Бинго!

Сразу же захотелось позвонить Роуз и расспросить о её планах, но я подумала, что она наверняка проводит вечер в объятиях Деметрия – своей умопомрачительной новой «игрушки» родом из Греции. А уйти в клубный отрыв с Эмметом, посещая все пивные бары города при этом, казалось совсем неподходящим занятием. В последний раз, когда подобное случилось, Эммет оставил меня наедине с каким-то Стивом. Я была на нервах, напиваясь в хламину с трансвеститом, который сначала облапал меня, а потом украл кошелёк.

Как только я вставила ключ в замочную скважину, до меня донеслось жалобное и вместе с тем нежное мяуканье.
- Привет, Кисуля, - сказала я, открыв дверь и бросив все сумки на пол. Моя рыжая кошка потёрлась о мои ноги, виляя своим хвостом по сторонам. - Я знаю, знаю, время ужина.

На слове «ужин» Кисуля зашагала в сторону кухни. Её поступь по деревянному полу была едва различима на слух.

Кроме Эммета и Роуз, Кисуля, моя шестилетняя кошечка, была самым верным компаньоном. Конечно, я не могу точно знать, любит ли она меня или же ту хрень серого цвета, которую я кидаю ей в тарелку каждый вечер.

Возможно, любит сразу по этим двум причинам.

Я оставила ей в наследство от меня её латинское имя после того, как её настоящее стало… тошнотворным (прим. перев.: в оригинале Белла обращается к своей кошке PV, что расшифровывается как “In pussy veritas”, а на латинском оригинал звучит как “In Vino Veritas” – истина в вине. “Pussy” переводится как киска. В разных смыслах. Так что подумайте, в чём же истина для Беллы. Я решила её кошечку назвать Кисулей, оставив при этом двусмысленность).

Я сморщила нос от запаха, когда выливала консервы в тарелку Кисули прежде, чем начала шарить в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного. Для того, кто владеет бизнесом по обслуживанию банкетов, доставки еды, в моей квартире очень сложно обнаружить запасы хоть какой-нибудь провизии. Наконец, был обнаружен печально выглядевший ужин от «Lean Cuisine» (прим. перев.: известная марка замороженных полуфабрикатов), и я засунула его в микроволновку. Не забыла плеснуть в огромный стакан немного Бордо из открытой бутылки на столе (прим. перев.: вино), ожидая свой разогретый ужин.

Счета, счета, выписки по кредитке. Я тупо просматривала свою почту без всякого интереса, пока Кисуля жадно поглощала свой роскошный ужин. В какой-то момент она подняла на меня свои глазюки с таким выражением лица, которое смело можно наречь скептицизмом.
- Да знаю я, знаю. Вино совсем кислое. Твоей мамочке следовало бы купить бутылочку свежего, - вильнув на прощание хвостом и, могу поклясться, закатив глаза, она вернулась к своему прежнему занятию.

Через несколько минут с тарелкой отварного брокколи и лингуине (прим. перев.: длинные макаронные изделия типа спагетти, только плоские), а также с бокалом вина в руках я захожу в свою крошечную гостиную, включая телевизор, и тону, усаживаясь, на свой прекрасный зелёный диванчик, облегчённо выдыхая. Как же прекрасно быть дома. Я устроилась на диване, а Кисуля свернулась в клубочек рядом, пока я щёлкала каналы и не остановилась на «Кулинарном канале».

Я почти не смотрю телик, потому что очень занята в последнее время, хотя, когда раньше смотрела, застревала на кулинарных шоу. Попала я на конец программы про барбекю, отчего мой рот наполнился слюной, хоть и не от ерунды на моей тарелке.

«Полное дерьмо», - подумала я, накручивая на вилку кусочек непонятной пасты и кладя в рот. Готовка дома уже не кажется подходящей, не тогда, когда я делала это целый день, каждый день на работе.
Шоу закончилось, закончилась и моя еда. Я отставила тарелку на кофейный столик и потянулась, готовясь выключить телевизор, когда уронила челюсть на пол.

Голос за кадром заговорил слишком взволнованно, когда на экране замелькали картинки – дерьмо.
Красновато-коричневые волосы. Настолько зелёные глаза, что они практически сияли в темноте. Нахальная улыбка. Нет. Ни за что в этом грёбаном мире. Моё сердце заколотилось, и вспотевшие ладони боролись с тем, чтобы ухватиться за уже липкий пульт.

«Вы видели его в «Лучший шеф Великобритании», где недавно он превзошёл одиннадцать соперников, чтобы править на вершине кулинарного мира». Даже сидя в полном оцепенении, я мысленно ругала сценаристов за создание такой откровенной чуши. «Лучший шеф Великобритании»?

Мог ли это быть он?

Затем мелькнула одна откровенно безумная картинка, не оставляя никаких сомнений. Голый по пояс на кухне. Потный. Это вообще законно? Я теряю дыхание. Но только из-за шока, а не потому, что он выглядел превосходно.

«Теперь, имея ресторан с тремя мишленовскими звёздами и новое заведение в планах, британский феномен, Эдвард Каллен, едет в Америку. Его вызов? Взять восемь неопытных поваров-любителей и слепить из них шеф-поваров мирового класса. И только один дойдёт до конца и станет Самым горячим шеф-поваром Америки».

Сейчас на экране показался Эдвард в форме повара, его безумные волосы стали ещё безумнее и длиннее, чем я помнила. Сложив руки, он, казалось, уставился прямо на меня.

Его голос раздался эхом у меня в голове, вызывая воспоминание о его руках на моих, а вместе с тем и последнее, что он сказал: «Позаботься об этой кошечке». А потом он ухмыльнулся мне – той же самой тупой ухмылкой, которую он приберёг для телевидения.

«Я Эдвард Каллен, и я здесь, чтобы оказать королевский приём, Америка».

Это разрушило чары.

«Королевский приём»? Я наполовину хихикала, наполовину фыркала. Вау, кто бы ни написал эту чушь, его должны обмазать дёгтем и закидать перьями. Эдвард казался вполне довольным собой, его довольная улыбка коснулась правого уголка его рта. Я всё ещё не могла поверить. Даже ущипнула себя.

Оу.

- Дерьмо, Кисуля. Ты видишь то же, что и я? - Кисуля потянулась, её маленькие лапки повисли в воздухе, пока она ждала почёсывания животика. Она даже не имела представления о том, как связана с этим куском дерьма с экрана.

Голос за кадром начал представлять бедных олухов, которым предстояло оказаться публично униженными Эдвардом во имя хлеба и зрелищ, а мои глаза становились всё шире и шире. Домохозяйка из Дулута по имени Виктория, чьё фирменное блюдо – это семислойный пирог. Какой-то официант, чувак в татухах из Олбани. Крохотная, серая мышь не больше девятнадцати, которая дёргалась, словно подсевшая на крэк. Мужчина с тремя подбородками и, только видя это, вероятно, с ещё большим количеством животов. Зафрина, хохотушка с сиськами больше, чем у Розали. Хммм.

Эдвард посмотрел на свою разношёрстную команду с руками на бёдрах и лёгким оскалом на лице. Он сказал нечто дурацкое про «быть в любимчиках», и что он не потерпит «взрывных шуточек». Слова, вылетавшие из его рта, казались такими чуждыми и не потому, что были приправлены китчевыми британскими ругательствами и разговорными словами.

Он казался не тем, кого я знала. От слова вообще.

Но я никогда и не знала его настоящего, так что изменилось сейчас?

---

Перевод - Лиза-love-Сумерки
Редакция - vsthem

|| Следующая глава