Игла вонзилась в палец Изабеллы, и она вскрикнула от боли. На кончике пальца выступила крошечная капелька крови, и она быстро засунула его в рот.

— Вы в порядке, Изабелла? — спросила Розали, оторвавшись от своего рукоделия. Ее новая подруга и будущая сестра выглядела рассеянной, и это ее беспокоило.

Элис перестала вязать и тоже посмотрела на леди Синклер.

— Я в порядке, — настаивала она, но увидев, что девушек это не убедило, пораженно вздохнула. — Я немного расстроена, вот и все.

— Что вас расстроило? Это ведь не из-за нашего брата?

— Не совсем, нет. По крайней мере, не тот брат, о котором вы говорите, — ответила Изабелла, принявшись вертеть пяльцы в руках.

Розали резко выпрямилась и обменялась смущенным взглядом с Элис.

— Хотите сказать, что Карлайл что-то сделал не так?

— Да… и нет, — расстроенно выдохнула она и, отложив вышивку в сторону, встала. — Он и ваш отец решили, что я должна кое-что сделать, чтобы люди поддержали меня как невесту Эдварда. Это заставляет меня чувствовать себя… грязной, за неимением лучшего слова.

Обе принцессы отложили свое рукоделие и подошли к расстроенной подруге, чтобы подарить ей утешительные объятия.

— Я должна пройти тест на девственность, — прошептала Изабелла, и слезы стыда затуманили ее зрение. — Я должна пройти проверку, потому что другие пускают обо мне слухи. Сама мысль об этом настолько унизительна, что вызывает тошноту.

— Но Эдвард никогда не заставит вас пройти через нечто подобное, — поспорила Элис и протянула подруге носовой платок. — Я абсолютно в этом убеждена, учитывая как сильно вы расстроены.

Изабелла приняла кружевную ткань, чтобы вытереть слезы, и кивнула.

— Вы правы. Он не заставляет меня, но у меня нет выбора. Я должна сделать это, чтобы люди перестали шептаться у меня за спиной. Как только все закончится, никто больше не посмеет оспорить наш с Эдвардом брак. Это небольшая цена за счастливую жизнь.

Леди Синклер закрыла лицо руками, когда эмоции взяли верх над ней.

— Я расстроена, потому что каждый раз, когда у меня появляется ощущение победы, я вспоминаю о своей разрушенной репутации. И все потому, что несколько человек решили, что ложь лучше правды, — продолжила она. — Я не должна платить за чужие ошибки, доказывая свою состоятельность. Даже когда правда выйдет наружу, ничего не изменится, потому что меня воспитывали как бастарда. Я считала себя бастардом, когда встретила Эдварда. И если я не докажу, что достойна, то так и буду известна как незаконнорождённая дочь герцога Суона, пробравшаяся в королевскую семью и заманившую принца в ловушку беременностью.

— Беременностью? — воскликнула Розали. — Изабела, вы не…

Взгляд, которым одарила ее Изабелла, почти испепелил ее. Это странным образом заставило Розали гордиться будущей сестрой.

— Конечно, нет. Я же сказала, что должна пройти тест на девственность, — прошипела она и, высвободившись из-под рук, отошла на несколько шагов. — Но несколько бывших знакомых убеждены, что я беременна, и они распространяют грязные слухи обо мне.

— Суоны? Они распространяют эту ложь о вас? — спросила Элис. Впервые Изабелла увидела в ее глазах тот же огонь ярости, какой не раз видела у Розали.

Леди Синклер покачала головой.

— Не в этот раз. К сожалению, прошлое не принесло мне много друзей. Никто не хотел иметь что-то общее с благородным бастардом без перспектив.

— Они многое потеряли, — смущенно улыбнувшись, ответила Розали и снова подошла к Изабелле. — Если они считают, что ваше социальное положение важнее, чем ваша личность, то вы явно в них не нуждаетесь. Пусть эти люди пожелают о том дне, когда решили, что вы хуже их. И они пожелают, как только о вашей с Эдвардом свадьбе будет объявлено.

— Да. Осталось подождать всего две недели, — согласилась Элис.

Изабелла молчала, и девушки замерли в ожидании ее ответа.

— Мне страшно, — вдруг прошептала она. Розали и Элис не ожидали такого ответа, поэтому были сильно удивлены.

— Страшно?

— Да. — Изабелла обхватила себя руками и закрыла глаза. — Мои бабушка и дядя не остановятся, пока не получат желаемое. Сейчас они остаются в неведении, но на балу в честь помолвки они все поймут. У них будет три недели, чтобы придумать новый план.

Розали покачала головой.

— Нет, Изабелла, не будет, — уверенно ответила она. — Да, оглашение будет происходить традиционно, но вы забыли, что слово нашего отца — закон, и он благословил вас. Суоны впадут в немилость задолго до того, как вы с Эдвардом предстанете перед архиепископом.

Пусть слова Розали и были правдивы, но они мало утешили Изабеллу.

— Но что, если им все же удастся придумать гнусный план? Суонсельм уже много лет балансирует на грани разорения, и вдруг я забираю у них из-под носа последний шанс на спасение, заявляя права собственности на Лэмбкокс и Санфилд. Вы можете поручиться, что Суоны не сойдут с ума от этого?

— Я обещаю, — с твердой решимостью начала Розали. — Ни вам, ни Эдварду, ни кому-либо еще, дорогому вам, Суоны не причинят вреда. Пусть их прошлые действия все еще причиняют вам огорчение, но теперь вы вне их досягаемости.

Разум Изабеллы все еще метался от страха и неуверенности, но она кивнула, чтобы успокоить своих подруг, и все три девушки вернулись к вышивке.



Было принято решение о прохождении Изабеллой обследования. После рождественских праздников и долгого ожидания Изабеллу больше не вдохновляла мысль об объявлении их с Эдвардом помолвки.

Король посчитал, что им с Эдвардом лучше проводить как можно меньше времени наедине. Изабелла быстро поняла, почему великий герцог так презирал жизнь во дворце. Огромное количество слуг не давало расслабиться, и все вокруг называли ее только леди Синклер.

Во всем этом она нашла лишь один плюс. И это дало Изабелле возможность впервые познакомиться с будущей королевой и племянниками Эдварда, Генри и Александром.

Генри исполнилось шесть, но его уже готовили к тому, что он станет следующим наследным принцем. Александру же было всего несколько месяцев, и он постоянно находился с Эсми.

— Я отдавала Генри все свое время, когда он был ребенком, и буду делать то же самое с каждым ребенком, которого мне подарит Карлайл, — сказала Эсми, укачивая мальчика на руках. — Мне, вероятно, придется пойти на компромисс, когда Карлайл взойдет на трон, но пока наши обязанности не превышают нынешних, я предпочитаю проводить с нашими детьми как можно больше времени.

— Звучит замечательно, — с улыбкой ответила Изабелла. — Не могу дождаться, когда у меня появятся собственные дети.

— Я совершенно уверена, что Эдвард чувствует то же самое. Спенсли давно пора испытать жизнь, которую приносят дети. Господь знает, что у тебя еще много пустых комнат, — тихонько засмеялась Эсми, и Изабелла эхом повторила ее смех. — Я буду молиться, чтобы ваш союз был благословлен, — продолжила принцесса уже более серьезным тоном. — Я знаю, что Розали пытается, а брак Элис был заключен совсем недавно, но будет обидно, если только мы с Карлайлом внесем лепту в создание следующего поколения.

Леди Синклер кивнула. Ее сердце сжималось от сочувствия к затруднительному положению Розали. Прошло восемь лет со дня их с Эмметом свадьбы, и за это время она потеряла четверых нерожденных детей, и одного родила мертвым. И все же леди Хейл оставалась невероятно оптимистичной — по крайней мере, внешне. Эммет бесконечно поддерживал ее.

— Хочешь подержать? — спросила Эсми, с улыбкой кивнув на Александра.

— С удовольствием, — согласилась Изабелла, и принцесса осторожно передала ей мальчика.

Изабелла устроилась с ребенком в кресле, а Эсми некоторое время молча наблюдала за ней.

— Ты хорошо выглядишь с ребенком на руках, — выказала она свое мнение.

— Не могу не согласиться, — прошептал Эдвард, войдя в комнату. — «Хорошо», по моему мнению, недостаточно подходящее слово для леди Синклер. Она выглядит потрясающе.

Щеки Изабеллы загорелись. Эсми была права, когда говорила о желании Эдварда иметь ребенка. Он выглядел таким беззащитным, когда наклонился и нежно провел пальцем по щеке Александра.

— Он так вырос.

— Да, первые несколько месяцев дети растут как дикий сад, — гордо ответила Эсми.

Великий герцог выпрямился, и выражение его лица стало извиняющимся.

— Мне жаль, что пришлось прервать вас, но слуги сообщили о прибытии акушерки.

Настроение Изабеллы сразу испортилось, и она отвернулась от возлюбленного.

— Вы пришли, чтобы проводить меня в комнату? — спросила она, хотя и так знала, что Эдвард пришел именно за этим.

— Меня не пустят внутрь, но я буду по другую сторону двери, — тихо пообещал он. — Я очень не хочу, чтобы вы проходили через это, но поскольку у нас нет выбора, я буду рядом с вами столько, сколько мне позволят.

Изабелла неохотно вернула ребенка Эсми и встала.

Прогулка до ее комнат была тихой и напряженной. Эдвард ничего не хотел так, как увезти мисс Синклер из дворца, жениться на ней без королевской показухи и начать их совместную жизнь в Спенсли.

— Я… — начал он, но Изабелла прервала его.

— Я просила не извиняться, — немного грубо ответила она. — Я не сержусь на вас, и вы это знаете. Я злюсь на народ и своих родных за то, что они поставили меня в ситуацию, в которой я должна доказывать свою честность. Я бы очень хотела, чтобы одного моего нежелания было достаточно, чтобы прекратить все это, но увы. Нам остается лишь подождать, когда все закончится.

Они остановились возле ее комнат. Акушерка уже ждала ее, как и Джейн, которая пообещала быть рядом с госпожой для поддержки. Эдвард обхватил щеки Изабеллы и с любовью поцеловал ее в лоб.

— Обещаю, что заставлю Суонов заплатить. Я больше никогда не хочу видеть вас такой расстроенной, — сказал он, а затем освободил проход в ее комнаты.

К счастью, желание Изабеллы было исполнено, и все закончилось очень быстро. Уже через пару минут акушерка вышла из комнаты с Джейн на буксире и направилась к королевским покоям, где собралась вся семья.

Эдварду было все равно на вердикт, он доверял слову Изабеллы, поэтому вместо того, чтобы последовать за акушеркой, он вошел в комнаты. Леди Синклер сидела перед камином, крепко обхватив себя руками, и по ее щекам текли тихие слезы.

— О, любовь моя, мне так жаль, — прошептал Эдвард, притянув ее в своих объятия, чтобы утешить. — Вам было больно?

Контроль Изабеллы рухнул, и она разрыдалась в рубашку возлюбленного.

— Нет, но ее ужасный взгляд убивал меня. Словно она была уверена, что я лгу.

— Теперь все кончено, — утешал Эдвард, ожидая, когда ее рыдания утихнут.

— Да, — наконец выдавила Изабелла. Ее голос звучал монотонно, безэмоционально. — Все кончено, но я всегда буду помнить, что первым человеком, прикоснувшимся ко мне, был тот, кто имел предвзятые представления обо мне. — Вздохнув, Изабелла выпрямилась и высвободилась из объятий Эдварда. Вытерев слезы носовым платком, она расправила плечи. Гнев и решимость потихоньку вытеснили из нее печаль. Леди Синклер встретилась взглядом с Эдвардом, и он увидел в ее глазах жестокое пламя. — Суоны пожалеют обо всем, через что заставили меня пройти. Я буду смеяться в тот день, когда им придется пресмыкаться у моих ног.