- Ты помнишь о своем предназначении, Драко?
Юноша в непокорном жесте вскинул голову, посмотрел гордо и прямо в глаза стоящему напротив получеловеку – полу-пресмыкающемуся.
- Конечно, мой Лорд, я помню.
- Ты помнишь о том, кто ты такой? – спросил змееподобный Лорд.
- Я – Пожиратель смерти, мой Лорд, - с достоинством ответил юноша.
Темный Лорд нахмурился, сделал шаг в сторону. За его спиной открылась полутемная зала, освещенная редкими факелами. На каменном полу, влажном, грязном, замшелом, кто-то лежал. Юноша сразу узнал ее по золотым волосам и изящному изгибу руки. Хоть она и была измождена, грязна и одета в лохмотья, но ни на секунду не потеряла своего царственного великолепия. Она по-прежнему оставалась его матерью и самой прекрасной женщиной, какую он когда-либо знал.
- Зачем Вы мучаете ее? – проглотив комок, подступивший к горлу, спросил юноша. – Я же обещал. Я выполню все, что должен. Не мучайте ее!
- О, ну раз ты так просишь, - Темный Лорд воздел руки к темному потолку и прошипел подобно гадюке, - Круцио!
Женщина закричала, тело ее изогнулось от невыносимой боли. Юноша зажал ладонями уши, но избавиться от крика не мог – он звучал внутри, в голове, от него не было спасения.
- Прошу Вас! – закричал Драко. – Не мучайте ее! За что?! Я же выполняю ваше приказание! Я клянусь честью Малфоев, клянусь всем, что у меня есть, жизнью своей клянусь, что сделаю все, только не мучайте ее! Отпустите ее, прошу Вас! Лучше я. Лучше меня мучайте! Пусть мне прожжет насквозь руку, только оставьте ЕЕ в покое!!!
Темный Лорд прекратил пытку и с любопытством взглянул на юношу.
- Я думал, ты умный мальчик, Драко, - под сводами потолка прошелестели, как сухие листья, слова Лорда. – Думал, после нашей встречи на Рождество ты поймешь, что пора поторопиться. Но ты не спешишь, нет, не спешишь. Как же заставить тебя понять, Драко? Как?
- Я понял! – вскрикнул Драко. – Я все понял, мой Лорд! Я сделаю все!
- А может, наказать тебя?
Драко в ужасе отшатнулся. Лицо Темного Лорда, похожее на гротескную маску, изменилось: посветлела кожа, черты лица сделались приятнее, глаза потеряли багровый оттенок, вдруг превратившись в светлые, отливающие сталью; выделились скулы, обозначились круги под глазами, лицо обрамили светлые спутанные волосы…
- Отец?!
- Ты не слушаешься, Драко, - голосом Люциуса сказал Лорд. – Тебя следует наказать. Боюсь, закрыть тебя в темном подвале снова не получится, да и ты уже слишком вырос, чтобы бояться такого наказания. Что же мне делать, Драко?
- Отец… - губы юноши задрожали.
- Посмотри, во что я превратился, сынок, - Люциус схватился за свою тюремную робу, притянул ее к лицу юноши. – Что стало со мной, с могучим лордом Малфоем! Как низко пала наша семья, вынужденная принимать у себя грязнокровок и осквернителей крови вроде этих Уизли с их инспекциями! Неужели ты хочешь, чтобы это продолжалось?
- Нет… - прошептал Драко, отступая. – Нет…
- Неужели ты не хочешь, чтобы твой отец вышел, наконец, оттуда, где его ждет неминуемая смерть, где по капле вытекает из него душа?
- Хочу…
- Тогда почему ты медлишь?! – взревел Люциус, и в его голосе прозвучало шипение разъяренной кобры. – Почему не выполнишь приказ Темного Лорда?! Почему приходится напоминать тебе об этом раз за разом? Ты, наверное, забыл, как важно то, что ты должен сделать?
- Я помню, отец… - голос Драко дрожал.
- А может, у тебя есть какие-то другие дела, еще более важные, чем то, что тебе поручил Темный Лорд? Может, ты занят чем-то другим? О чем ты думаешь, Драко? Откройся, расскажи мне, о чем ты думаешь?
- Ни о чем, отец, - поспешно ответил юноша, изо всех сил пытаясь поставить мысленный блок. – Ни о чем, кроме задания.
Люциус исчез так же внезапно, как появился.
Губы Волдеморта искривились в подобие улыбки, Темный Лорд взглянул юноше в глаза, отчего у того по спине побежали мурашки. Красные глаза-щелки с вертикальными зрачками. Они становились все больше, заслоняя собою весь мир вокруг, вбирая в себя свет и тепло. И казалось, что уже никогда в жизни он не увидит ничего, кроме этих глаз, пронзительных, гипнотизирующих, подчиняющих, отнимающих все мысли… Эти глаза проникали в самую душу, всматривались в самые ее темные и секретные уголки, угадывали самые затаенные и безумные желания. Они проникали все глубже и глубже, выискивая, высматривая, допытываясь, докапываясь. Юноша пытался бороться, пытался укрыться, зажмуриться, отвернуться, сбежать – невозможно. От взгляда опасных змеиных глаз нельзя было спрятаться. Нельзя было утаить ничего. И вот из тумана сознания, откуда-то из глубины сердца, из серой пелены мутных образов начал вырисовываться один, более яркий, чем другие. Вот он обрел четкие очертания, придвинулся к самому лицу. И юноша увидел девушку, веселую, смеющуюся звонко. Девушку с книжками в сумке, с книжками в руках, с чернильным пятном на манжете рубашки, с синей черточкой на разрумянившейся щеке. Девушку с встрепанными каштановыми кудрями, с ясными глазами, бронзовыми, медовыми, теплыми, совсем не такими, как у него самого…
- Нет!!! – вскрикнул Драко и отшатнулся.
В пространстве вокруг раздался хохот. Он грохотал отовсюду, подавлял, уничтожал. Хохот был похож на лай собачей своры, на уханье филина, сидящего ночью на перекладине виселицы. От этого звука дыбом вставали волосы, а сердце застывало в предчувствии неминуемой беды.
- Вот, значит, как? Значит, это из-за глупой девчонки, Драко? Из-за девчонки ты не желаешь выполнять мою волю?
- Нет… Нет! Нет!!!
- Она же грязнокровка, Драко! Разве тебе не противно прикасаться к ней? Она же падаль, грязь! Она того не стоит.
- Нет… не надо… нет…
- Я избавлю тебя от сомнений, Драко! Я помогу тебе, - Лорд продолжал смеяться, потешаясь над юношей. – Позволь мне исполнить роль твоего доброго наставника и помочь во всем разобраться, Драко. Я все сделаю, как только ты выполнишь свою работу. Обещаю, все пройдет быстро и совершенно незаметно для тебя. Я даже не буду ее мучить, хотя это и представляется весьма заманчивым. Она умрет быстро, это я тебе гарантирую!
- НЕЕЕЕЕТ!!!

Шаг первый…

- Ты чего орешь, Драко?
Винсент Крэбб, заспанный и злой, сидел на краю кровати Малфоя и тряс того за плечо.
- Винс?.. – прохрипел севшим голосом Драко, глядя на своего «телохранителя».
- Проснулся, наконец-то! – хмыкнул Крэбб. – А то я уж думал, ты весь факультет перебудишь.
- Я… кричал? – в ужасе прошептал Драко и приподнялся на локте.

Шаг второй…

Он сел в кровати и всмотрелся в окружающую его темноту. Он был в своей комнате в подземелье, в этом не было сомнения. Тускло мерцает зажженная Крэббом масляная лампа, ее трепещущий огонек отражается от деревянных полированных столбиков кровати, от влажных стен подземелья, выхватывает из темноты краешек полога над кроватью и угол стола… Но что-то не так. Что-то его тревожит… а ему совсем не нравится, когда происходит что-то необъяснимое. Может, он увидел что-то во сне?

Шаг третий…

Драко попытался вспомнить свой сон и не смог. В голове стояла каша. Мысли путались и разбегались, как перепуганные тараканы по углам. Перед глазами плясали цветные пятна, искры, круги, фейерверки… Драко схватился руками за голову. Движение принесло новое ощущение – влажность. Он вспотел. Не просто вспотел, а был мокрым с ног до головы, словно перед тем, как лечь спать, окунулся в бассейн. Или бассейн вылили на него уже в кровати… Простыни были влажными и неприятно холодили кожу. Вот то самое странное чувство. Тот самый дискомфорт, который он ощутил, как только проснулся. Он не любил мокрой одежды. Он вообще не любил какого-либо рода раздражения собственного тела. Поэтому и предпочитал мягкие ткани, как в одежде, так и в постельном белье. Мокрые, ставшие жесткими простыни выводили его из себя. Драко откинул одеяло в сторону и встал.
- Ты куда? – спросил Крэбб, насупившись.
- Проветрюсь, - бросил Драко, натянул мантию и вышел в гостиную.
Тяжелые бронзовые часы на каминной полке показывали половину пятого утра. Драко поежился, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, засевшего где-то между ребер. Что же все-таки случилось? Почему он чувствует себя так, будто только что повстречался с толпой дементоров, и каждый из них приложился к губам Драко жадным поцелуем?

Шаг четвертый…

Юноша сел в просторное кресло и уставился в пустоту перед собой. Мысли смешивались, не могли прийти в порядок, перескакивали с одного на друге. Драко долго пытался вспомнить свой странный сон, из-за которого, по словам Крэбба, он кричал. Но только когда глаза его начали слипаться, окончательно осознал, что сейчас бесполезно пытаться в чем-то разобраться. Тут же вспомнилась Гермиона, такая разумная, вдумчивая. У нее всегда есть ответы на все вопросы, а если и нет, то спустя несколько часов добровольного заточения в библиотеке она их обязательно найдет.
- Гермиона… - одними губами прошептал Драко. Улыбнулся, откинул голову на спинку кресла.

Шаг пятый…

Все, произошедшее за последние дни, было слишком ярким, стремительным, слишком сладким, слишком упоительным и новым, слишком волнующим, будоражащим кровь, дурманящим сознание, слишком радостным и слишком хорошим, чтобы быть правдой. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Слизеринский принц и безродная грязнокровка. Пожиратель смерти и правая рука Гарри Поттера. Высокомерный, самонадеянный плут и добродушная, честная, правильная всезнайка. Лед и пламя… они были на разных полюсах, и поэтому дополняли друг друга. Но они не должны были быть вместе. Они просто не имели права быть вместе. И умом Драко это осознавал. Но, о, Мерлин, как же редко в последнее время юный слизеринец стал прислушиваться к голосу разума!
- Гермиона, - повторил Драко, словно надеясь, что она откликнется и придет, чтобы поддержать его.
И тут он вспомнил. Вспомнил свой сон до мельчайших подробностей. Вспомнил каждую складку мантии Лорда, каждую прожилку в стальных глазах отца, каждый камень в темнице матери… И ЕЕ. Ее смех, волосы, перепачканные чернилами руки.
- О, Мерлин! – прошептал Драко, чувствуя, как спина вновь покрывается крупным холодным потом. – Он теперь все знает!..

Пропасть…

***

Слезы ручьем текли в немытую раковину с потеками ржавчины. В мутном зеркале отражалось припухшее заплаканное лицо с покрасневшими глазами.
- Ну, не надо так убиваться! – щебетала Плакса Миртл, порхая вокруг юноши, склонившегося над умывальником. – Все пройдет, дорогой, все пройдет. Рано или поздно все умирают, вот, как я, например, - Миртл театрально вздохнула с подвыванием и перепорхнула к окну.
Драко стиснул зубы, сжал края раковины так, что заболели ладони. Слезы все текли, не останавливаясь. Он ничего не мог с собой поделать.
- Все-о-о-о прохо-о-одит, - заголосила Миртл, сидя на подоконнике. – Рано иль поздно все проходи-и-ит… Как мухи лю-у-у-ди мрут…
Драко взвыл, захлебываясь слезами. Он задыхался, погибал, он не знал, что делать.
- Я не могу… - простонал он неистово. – Я не могу этого сделать!
- Чего ты не можешь сделать, дорогой мой? – подала голос Миртл.
Драко замотал головой из стороны в сторону. Плечи его ходили ходуном, грудь беспрерывно вздымалась, ему не хватало воздуха.
- Что-то плохое должно случиться, я это чувствую, - сказала Миртл печально. – Правда?
- Я не могу сделать того, о чем он меня попросил! – вскрикнул Драко, ни к кому не обращаясь. Скорее, ему просто нужно было выговориться, а найти лучшего собеседника, чем призрак, он не сумел.
- Если не можешь – не делай, - пожала прозрачными плечами Миртл.
- Тогда он убьет меня! Меня, и моих родителей, и ее тоже убьет!!! О, Мерлин, ну, почему я не остановил все это раньше?!
В туалете для мальчиков наступила тишина, прерываемая только судорожными вздохами Драко. Миртл внимательно смотрела на своего собеседника, не решаясь ничего спрашивать. Наконец, он снова заговорил, захлебываясь слезами:
- Я не успею сделать его, не успею!.. Я уже рядом, я уже почти все приготовил!.. Но что-то не получается! Я не знаю, что! А теперь… теперь, когда я знаю… когда Он знает… Он убьет ее!!! Убьет ее!!! Я не могу этого сделать!..
- Прекрати! – взвизгнула Плакса Миртл. – Хватит говорить такие страшные слова! Что ты заладил: убьет, убьет?
- Потому что он убьет всех! – вскричал Драко. – Всех, кто не повинуется ему! Как только я сделаю то, что должен сделать! И ее – убьет. Ее в первую очередь! А если я не сделаю этого, он убьет ее еще скорее!!!
Тут очередной приступ рыданий подкатил к горлу и заставил Драко замолчать. Миртл сочувственно вздохнула.
- Знаешь, а ведь в смерти тоже есть что-то хорошее, - нараспев произнесла она. – Летаешь себе везде, где вздумается. Не хочется ни пить, ни есть, ни спать. Просто мечта!
Драко ничего не ответил. Сегодня утром он провел несколько часов, работая над поручением Темного Лорда и, как выяснилось, безрезультатно. С каждым днем надежда на счастливый исход миссии, порученной ему, становилась для Драко все более призрачной. К тому же в последнее время его мучили совсем не праздные сомнения. Душа его разрывалась на две половины, одна из которых все еще была чистокровно-Малфоевской, а вторая уже навсегда была связана с магглорожденной гриффиндоркой… И проще было отрубить себе обе руки, чем выбрать между семейным долгом и любовью.
О, Мерлин, если бы только можно было начать все сначала! Он никогда, ни за что на свете, ни за какие галеоны, ни по какой причине, пусть от этого даже и зависела бы успешность его миссии, не стал бы звать Гермиону в коридор восьмого этажа той злополучной ночью, когда они впервые оказались вдвоем в выручай-комнате.
А, может быть, лучше не стоило принимать Черную Метку?

Или совсем не рождаться, мистер Малфой.

***

Всю неделю после урока у Дамблдора Гарри ломал себе голову над двумя основными вопросами: как уломать Слизнорта поделиться своими подлинными воспоминаниями и как воспринимать те воспоминания, что Гарри увидел после ухода директора. Сказать по чести, Гарри даже не знал, какой из вопросов волновал его больше. Сначала он хотел поговорить с Гермионой напрямую, выяснить, что же такое ему довелось увидеть и почему это Малфой оказался с ней, Гермионой, в одной комнате в столь поздний час. Но потом понял, что такие вопросы с наскока не решаются, и отложил разбирательство до лучших времен, а пока что стал присматриваться к своей подруге и к злейшему врагу в надежде понять скрытый смысл того, что увидел в Омуте Памяти.
Поздним субботним вечером, сидя в гриффиндорской гостиной, Гарри по привычке перелистывал «Расширенный курс зельеварения», выискивая на страницах, испещренных убористым почерком Принца-полукровки, хоть что-то полезное, что могло пригодиться при разговоре со Слизнортом.
- Ничего ты там не найдешь, - твердо сказала Гермиона, по-прежнему недоброжелательно относящаяся к таинственному Принцу и его записям.
Гарри, Рон и Гермиона в окружении других еще не разошедшихся по постелям шестикурсников сидели у камина. Ребята в гостиной обсуждали объявление о дополнительных уроках трансгрессии, появившееся в гостиной после ужина. Гарри, которому все равно нельзя было проходить испытания до совершеннолетия, только что дописал прескучнейшую работу для Снейпа, Рон же до сих пор сопел и пыхтел над последним абзацем.
- Да говорю же тебе, Гарри, на этот раз Принц тебе ничем не поможет! - произнесла Гермиона раздраженно. – Заставить человека сделать что-то, что нужно тебе, против его воли можно только одним способом – с помощью заклятия Империус, а его использование незаконно…
- Спасибо, а то я как-то запамятовал, - не отрываясь от учебника, ответил Гарри. – Поэтому я и ищу что-то другое. Дамблдор говорил, что сыворотка правды в этом деле не поможет, но ведь может быть что-то еще, какое-то заклинание, зелье…
- Ты берешься за дело не с того конца, - сказала Гермиона. – Дамблдор считает, что только ты можешь раздобыть воспоминания Слизнорта, ты и никто другой. У тебя есть какой-то ключ к его памяти. А это значит, что никакие зелья или заклинания тут не помогут, ведь с помощью зелья любой справится…
- Как правильно пишется слово «агрессивный»? – вдруг встрял Рон, воюющий с пером и пергаментом.
Гермиона моментально переключилась на него, дав Гарри время поразмыслить над тем, что она сказала. Гарри украдкой взглянул на подругу, присмотрелся к ней. Вроде бы ничего странного, ничего необычного… Гермиона – она в любое время года Гермиона. Как всегда собранная, уверенная, все знающая. Эдакий мозговой центр их общей команды, Золотого Трио, как их за глаза называли в Хогвартсе. Ни выражение ее лица, ни жесты, ни голос – ничто не намекало на ее какие бы то ни было таинственные отношения со слизеринским хорьком. То, что Гермиону подвергли заклятию, тоже было весьма сомнительно, она вела себя совершенно естественно, невозмутимо, как всегда. Так в чем же дело? Что за страшную тайну скрывает лучшая подруга Гарри Поттера? Почему она оказалась в воспоминаниях слизеринца?
И тут в голове Гарри промелькнула кощунственная мысль: «А что, если это не его, а ЕЕ воспоминания?..»
Размышления Гарри прервал облегченный вздох Рона:
- Я люблю тебя, Гермиона!
Гарри вздрогнул и прислушался. Кажется, он что-то пропустил.
Гермиона порозовела, но ответила строго:
- Смотри, как бы тебя Лаванда не услышала.
- Да уж, постараюсь, - лениво протянул Рон, прикрывая рот ладонью. – Хотя, может и не стоит… может, она тогда меня бросит…
- Если ты хочешь с этим покончить, почему сам ее не бросишь? – спросил Гарри.
- Тебе-то самому кого-нибудь бросать приходилось, а? – недовольно пробормотал Рон. – Вы с Чжоу просто-напросто…
- Просто расстались, ты прав, - поспешно вставил Гарри. Разговор явно начал уходить в сторону.
«Может, это моя больная фантазия, и больше ничего? – подумал Гарри с тоской. – Может, я в самом деле вижу подвох там, где его нет? Гермиона и Рон… Они отличная пара. Она думала о нем в тех воспоминаниях… Да и у Рона все на лице написано. Успокойся, Гарри, расслабься. Тебе сейчас надо думать о том, как бы вывести Слизнорта на чистую воду…»
- …к тому же, кажется, мне нравится… м-м… другая девушка.
Гарри тряхнул головой, сбрасывая с себя странное оцепенение. Он пропустил часть разговора и теперь не знал, к чему это Рон выдал такое признание.
- Да? – спросил Гарри не столько удивленно, сколько заинтересованно. – И кто же?
- Вечно ты, Гарри… - нахмурился Рон, но не успел договорить.
В опустевшей гостиной раздалось громкое «Хлоп!»
Трое друзей, оказавшиеся самыми поздними полуночниками со всего факультета, одновременно вздрогнули. Гермиона взвизгнула, Рон неосторожно дернулся и залил весь свой пергамент чернилами, а Гарри воскликнул:
- Кричер!
Домовой эльф отвесил низкий поклон и проскрипел:
- Хозяин велел регулярно докладывать, чем занимается молодой Малфой, и потому Кричер пришел сообщить…
Хлоп! Рядом с Кричером возник Добби в съехавшем набекрень чехле для чайника на голове.
- Добби тоже помогал Гарри Поттеру! – пропищал он, возмущенно глядя на Кричера. – А Кричер должен предупреждать Добби, когда он отправляется к Гарри Поттеру, чтобы докладывать вместе!
- Что все это значит? – спросила Гермиона, все еще не оправившаяся от внезапного появления эльфов. – Что происходит, Гарри?
Гарри поколебался, прежде чем отвечать. Он не рассказал Гермионе, что приставил двух домовых эльфов следить за Малфоем, еще и потому, что знал – домовики для Гермионы были больной темой. Теперь же ему еще меньше хотелось об этом говорить, но обстоятельства вынуждали.
- Ну… - наконец, промямлил он. – Я попросил их приглядывать за Малфоем.
- Днем и ночью! – прокаркал Кричер.
- Добби не спал уже целую неделю, Гари Поттер! – похвастался эльф и слегка пошатнулся.
Гермиона возмущенно заговорила:
- Ты не спал, Добби? Гарри, ты же не приказывал им совсем не…
- Конечно, нет! – торопливо ответил Гарри. – Ты вполне можешь спать, Добби, идет? И все-таки, удалось вам хоть что-нибудь выяснить? – При этих словах Гарри бросил взгляд на Гермиону. Она выглядела возмущенной и растерянной. Возможно, эльфы помогут кое-что прояснить…
- Молодой Малфой вращается в обществе людей благородных, как то и подобает его чистой крови, - хрипло затараторил Кричер. – Обличием он напоминает мою хозяйку, манеры же его…
- Драко Малфой – дурной мальчишка! – сердито пропищал Добби. – Дурной мальчишка, который… который…
Тут Добби затрясся и метнулся к камину. Гарри, которому подобное было не в новинку, схватил домовика и крепко прижал к себе. Добби задергался, пытаясь вырваться, потом бессильно обмяк.
- Спасибо, Гарри Поттер, - пропыхтел он. – Добби все еще трудно говорить плохое о прежних хозяевах…
Гарри отпустил эльфа. Тот поправил свой колпак и вызывающе заявил, обращаясь к Кричеру:
- Но Кричер должен знать, что Драко Малфой – плохой хозяин для домовика!
- Да, да, о том, как ты любишь Малфоя, нам слушать не интересно, - сказал Гарри Кричеру. – Переходи-ка к тому, чем он занимается.
Кричер, выглядящий взбешенным, снова поклонился:
- Молодой Малфой питается в Большом зале, спит в спальне, посещает уроки по разнообразным…
- Добби, давай лучше ты, - перебил Кричера Гарри. – Он ходил в какие-нибудь места, где ему быть не следует?
- Гарри Поттер, сэр, - запищал Добби. – Добби ни разу не заметил, чтобы мальчик Малфой нарушал какие-нибудь правила, но при этом он старается укрываться от чужих глаз. Он регулярно посещает восьмой этаж…
Тут Гермиона вздрогнула. Едва заметно, но Гарри этого было достаточно. «Интересно…» - подумал он, продолжая, как ни в чем не бывало, слушать Добби.
-…в обществе многих других учеников, - продолжал эльф, - которые стоят на страже, пока он проникает…
- В выручай-комнату! – вдруг воскликнул Гарри и хлопнул себя по лбу «Расширенным курсом зельеварения». – Так вот куда он ускользает! Вот где творит… - Гарри бросил взгляд на Гермиону. – Что бы он там ни творил! Потому-то, готов биться об заклад, он и пропадает с Карты Мародеров! Если подумать, я же выручай-комнаты на ней никогда не видел!
- Может, мародеры не знали о ее существовании? – предположил Рон.
- Думаю, это часть ее магии, - проглотив комок, подступивший к горлу, сказала Гермиона. – Если тебе требуется, чтобы комната была ненаносимой на карту, такой она и станет.
- Добби, тебе удалось пробраться туда, выяснить, что там делает Малфой? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Нет, Гарри Поттер, это невозможно, - ответил Добби.
- Правильно, невозможно, - сразу согласился с ним Гарри. – Но Малфой сумел в прошлом году пробраться туда, в нашу штаб-квартиру, значит, и я смогу проникнуть в выручай-комнату и проследить за ним, дело нехитрое.
- А вот я так не думаю, Гарри, - медленно заговорила Гермиона, и что-то в ее голосе насторожило юношу. – Малфой тогда в точности знал, как мы используем комнату. Дура Мариэтта проболталась. Ему нужно было, чтобы комната стала штаб-квартирой ОД, вот она и стала. А ты не знаешь, чем становится выручай-комната, когда в нее проникает Малфой, и просить ее превратиться в то, что тебе неизвестно, ты не можешь.
«Почему-то мне кажется, что ты знаешь ответ, Гермиона, - подумал Гарри. – Причем не понаслышке…»
- Что-нибудь придумаю, - сказал Гарри уверенно. – Блестящая работа, Добби.
- Кричер тоже неплохо поработал, - дружелюбно сказала Гермиона, но наглый эльф вместо благодарности возвел свои налитые кровью глаза к потолку и захрипел:
- Грязнокровка обращается к Кричеру, Кричер сделает вид, что совсем оглох…
- Катись отсюда! – рявкнул Гарри, и Кричер, отвесив последний поклон, трансгрессировал. – А тебе, Добби, лучше пойти немного поспать.
- Благодарю, Гарри Поттер, сэр! – радостно пискнул Добби и тоже исчез.
- Ну, что, неплохо, а? – с гордостью спросил Гарри, обращаясь к друзьям. – Мы знаем, куда скрывается Малфой, и теперь припрем его к стенке!
- Да, здорово, - уныло ответил Рон, пытаясь очистить свой пергамент от пролитых чернил. Гермиона тоже склонилась над его работой с волшебной палочкой.
- Интересно, что может значить «в обществе многих других учеников»? – поинтересовалась она, и Гарри мог поклясться, что в ее голосе сквозили плохо прикрытые сарказм и… ревность? – «Много» - это сколько? Ты ведь не думаешь, что он мог посвятить в свои дела кучу народа…
- Да, это странно, - нахмурился Гарри, потому что странным было не только заявление Гермионы, но и ее интонация. Гарри изо всех сил пытался не придавать этому значения, но ситуация складывалась все более и более любопытная. – Я, помнится, слышал, как Малфой ругался с Крэббом и говорил, что это, мол, не его, Крэбба, дело, чем там Малфой занимается. Что же он в таком случае говорит всем этим… всем этим…
Голос Гарри замер, юноша уставился на огонь. Головоломка начала складываться. Не хватало всего нескольких кусочков…
- Господи, ну я и дурак, - тихо произнес он. – Все же ясно, как день. В подземелье стоит здоровенная бочка! Он мог во время урока стянуть немного…
- Чего стянуть? – спросил Рон.
- Оборотного зелья. Малфой украл немного оборотного зелья, которое Слизнорт показывал нам на первом уроке зельеварения! И никакие «многие» ученики его не охраняют, просто Крэбб и Гойл, как обычно. Да, все сходится! – Гарри вскочил и начал расхаживать перед камином. – Оба достаточно тупы, чтобы делать то, что приказано и не задавать вопросов. Но Малфой не хочет, чтобы кто-то заметил, как они торчат возле выручай-комнаты, ну и заставляет дружков принимать оборотное зелье, чтобы они выглядели другими людьми… Те две девчушки, которых я видел с ним во время матча – ха! Крэбб и Гойл!
- Ты хочешь сказать, что девочка, которой я починила весы… - проговорила Гермиона.
- Конечно! – вскрикнул Гарри. – Малфой, наверное, сидел в это время в комнате…

"Гарри… Прекрати! Остановись! Не надо!.."

-…вот она и… постой, о ком это я? ОН уронил весы, чтобы предупредить Малфоя…

"Гарри, замолчи! Заткнись, Гарри! Хватит!.."

-…И та девчонка, что рассыпала жабью икру – тоже! Мы столько раз мимо него проходили и ничего не заметили!

"Гарри! Пожалуйста! Прошу тебя! Довольно!.."

- …Странно, что они не послали его куда подальше, - хохотнул Рон.
- Куда же они его пошлют, если он им Черную Метку показал? – спросил Гарри.
- Черная Метка, которой вы даже не видели, - скептически хмыкнула Гермиона, скатывая работу Рона, пока с ней не случилось еще чего-нибудь.
«Что значит «вы»? – подумал Гарри. – Такое впечатление, что она-то ее видела…»
- Увидим, - твердо сказал он, чувствуя, что теперь-то все получится как нельзя лучше. Все загадки будут решены, не будь он Гарри Поттером!
- Увидим, так увидим, - вставая и потягиваясь, сказала Гермиона. – Но только, Гарри, пока ты не распалился окончательно… Я все же не думаю, что тебе удастся проникнуть в выручай-комнату, не выяснив предварительно, что там внутри. И не думаю, что ты вправе забывать о том, чем должен заниматься, - о памяти Слизнорта. Спокойной ночи.

"Как же ты влипла, Гермиона Грейнджер! О, Святые Небеса, как же сильно Я влипла!.."

***

- Это не может продолжаться бесконечно, Драко.
Гермиона сидела на холодном каменном подоконнике в выручай-комнате и, поджав губы, нервно теребила рукав мантии. Лицо девушки выражало крайнее напряжение, словно она изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос.
- Почему? – спросил юноша отстраненно, глубоко засунув руки в карманы мантии.
Гермиона прикусила губу, сдерживая рвущееся наружу оскорбление. «Спокойно, Гермиона Грейнджер, спокойно. Это всего лишь нервы. Держи себя в руках. Ругаться с Малфоем только потому, что распсиховалась – не лучшее средство от проблем…»
- Драко, я так больше не могу. Не могу постоянно лгать друзьям… Не могу скрывать от них все это…
- Что именно? – спросил Драко с ноткой раздражения в голосе. – Что мы с тобой встречаемся? Так мы, вроде бы, никогда и не встречались, разве нет? Может, что мы трахаемся время от времени? Что ж, это весьма интересно и захватывающе, я просто сплю и вижу, как Поттер наслаждается твоим рассказом во всех подробностях…
- Драко, прекрати! – взвизгнула Гермиона.
- Почему? – слизеринец изогнул брови в наигранном удивлении. – Ты же сама хотела «серьезно поговорить». Я, к твоему сведению, совершенно серьезен. Так чего ты не можешь скрывать от своих дружков-правдоискателей? Что влюбилась в меня, в заклятого врага, подонка, хорька, сукина сына или как там еще меня Поттер величает?
- Хватит, прошу тебя…
- Или то, что я, ко всему прочему, Пожиратель? Может, ты ЭТО хочешь рассказать? Но зачем же Поттеру? Чего уж там, иди сразу к Дамблдору, а лучше, к Скримджеру, глядишь, меня уже завтра упекут в Азкабан…
- Хватит!
Хлоп! Звонкая пощечина.
Драко от неожиданности пошатнулся и схватился рукой за щеку. С недоумением и злостью посмотрел на девушку. Гермиона, красная от гнева, дрожала мелкой дрожью, глаза ее были наполнены слезами.
- Что за… что ты себе позволяешь, Грейнджер?! – взорвался Драко.
- Прекрати говорить обо мне гадости! – в ответ закричала Гермиона, безуспешно пытаясь справиться с дрожью в голосе. – Не смей даже думать о том, что я могу так поступить!!! Я не хочу от тебя такого слышать, Драко Малфой! Не желаю! Я думала, ты поймешь меня… думала… ты меня любишь… но ты… ты – такой же, как был, ты ни на йоту не изменился!.. И я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя, Малфой!..
Девушка, наконец, разрыдалась, продолжая между всхлипами выкрикивать: «Ненавижу тебя!..»
Драко притянул Гермиону к себе. Она сопротивлялась, упираясь руками в его грудь, пытаясь вывернуться, но Драко был настойчив. Он обнял девушку, прижал к себе, как самую большую драгоценность, начал нежно поглаживать ее по голове, тихо шепча:
- Успокойся. Успокойся, Гермиона. Все хорошо. Все хорошо, любимая моя, маленькая глупышка… Все будет хорошо… Прости меня… Прости за то, что я такая редкостная сволочь. За то, что ты меня полюбила. За то, что все так вышло… Прости меня…

Ты помнишь о своем предназначении, Драко?

- Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!
Драко стиснул зубы, глубоко вздохнул, пытаясь привести в порядок мысли. Плевать! Плевать на все и на всех! На Лорда, на Поттера, на Дамблдора, на отца, дементор бы их всех побрал!.. Он не может, не хочет, не должен ее отпускать! Она дорога ему. Он любит ее. Любит, как никого никогда не любил… И к чертям все семейные предрассудки, к чертям смертельную опасность, всеобщее недоверие, предназначение – к чертям все это! Они должны быть вместе и никто – слышите! – никто не посмеет помешать их счастью. Ни война, ни смерть, ни статус крови…

Она же грязнокровка, Драко! Разве тебе не противно прикасаться к ней? Она же падаль, грязь! Она того не стоит.

- Я люблю тебя, Гермиона… - зашептал Драко, прижимаясь губами к мягким каштановым волосам девушки. – Люблю, понимаешь? Люблю так сильно, что боюсь, как бы сердце не остановилось, когда я вижу, как тебе плохо… Так сильно, что готов заклясть даже Поттера, если он посмеет осуждать тебя… Я тебя люблю, Гермиона, люблю, милая моя, солнышко, люблю, слышишь? О, Мерлин, почему я не могу это объяснить?
Гермиона затихла в объятиях Драко, перестала даже всхлипывать от удивления.
- Я не знаю, что это, не знаю, почему… никогда раньше я не чувствовал ничего подобного… но мне больно от одной мысли о том, что ты перестанешь смотреть на меня так, как смотришь сейчас… что я не смогу слушать твой голос, так тепло называющий меня по имени… Я люблю тебя! Люблю! Люблю! Люблю!..

Она умрет быстро, это я тебе гарантирую!

Драко задрожал от нахлынувших воспоминаний, почувствовал, как к горлу подступает комок. Чувства полного бессилия, собственной никчемности и бесполезности обрушились на юношу, заставив его сердце болезненно сжаться. Драко сильнее прижал к себе Гермиону, словно желая раствориться в ней. Она была нужна ему. Ее голос, ее взгляд, ее смех, аромат ее волос, тепло ее тела. Она была спасительной соломинкой для его рассудка, тонущего в пучине страха. Но она ничем не могла ему помочь. Более того, над ней самой нависла смертельная опасность… Драко крепко зажмурился, сдерживая накатывающие слезы. Он не имеет права плакать в ее присутствии. Он не должен показывать свою слабость. Никогда…
- Драко… - прошептала Гермиона взволнованно. – Я не хотела… Я… это неправда. Я тебя не ненавижу. Просто… все так запуталось… и я… нервничаю, знаешь… мне тяжело с этим справляться… я думаю, тебе тоже нелегко. Прости. Я тоже тебя люблю. И мне все равно, что подумают мои друзья, если узнают. Мне плевать, что ты – Пожиратель. Ты ведь совсем-совсем не такой, правда? Я никогда тебя не оставлю. Скажи мне, что с тобой происходит, я помогу тебе… Я на все готова для тебя…

Она умрет быстро, это я тебе гарантирую!

Драко вдруг подхватил Гермиону на руки и перенес на кровать. У девушки перехватило дыхание.
- Мистер Малфой, что вы себе позволяете?.. – начала, было, она гневную тираду, но Драко поспешил занять ее губы поцелуем.
«Ведь я на самом деле люблю ее… Чертова Грейнджер!..»
Отстранившись от губ девушки, Драко начал неспеша расстегивать крючки на ее мантии. Гермиона сощурилась и, тепло улыбаясь, произнесла:
- Это, видимо, и есть та помощь, которую ты бы хотел от меня получить? Неужели тебе ничего больше от меня не нужно, Драко?
- Не говори глупостей, - фыркнул слизеринец. – Ты подрываешь мою веру в твой интеллект.
- Неужели? – Гермиона подалась вперед, начала покрывать поцелуями лицо Драко. – Кто-то, помнится, говорил, что невысокого мнения о моих умственных способностях…
- Для тебя это – больная тема, - усмехнулся Драко, стаскивая с Гермионы форменную рубашку.
- Так же, как для тебя – родовая честь и все в этом духе… - ответила Гермиона беззлобно. – У каждого есть болевые точки, Драко…
Девушка помогла юноше освободиться от его одежды, притянула к себе, заставив прижаться губами к ее нежной тонкой шее.
- Я знаю это… - прошептал Драко, целуя Гермиону. – Знаю лучше, чем кто-либо другой. Если ты не помнишь, еще полгода назад я отлично этим пользовался, - Драко спустился ниже, проводя дорожку поцелуев от шеи девушки к ее груди.
- Значит, теперь ты этого не делаешь? – спросила Гермиона, изгибаясь всем телом от невыносимой сладости, охватывающей ее.
- Нет.
- Значит, ты на самом деле любишь…
Драко не ответил. Он уже изнывал от желания. Не в силах больше ждать, он развел в стороны ноги девушки и вошел в нее.
Гермиона вскрикнула, зажмурилась.
- Прости… - зашептал Драко, целуя ее закрытые глаза. – Прости, я… так неосторожен…
- Ничего, - ответила Гермиона. – Все в порядке, Драко. Все хорошо…
Гермиона сама подалась навстречу Драко, заставив того содрогнуться от наслаждения. Повинуясь нарастающему желанию, юноша начал двигаться, с каждой минутой все быстрее, неистовее. Гермиона, постанывая от наслаждения, отвечала ему.
- Гермиона… - шептал Драко полубессознательно. – О, Боже, Гермиона, что же ты со мной делаешь?..
Гермиона вцепилась ногтями в его напряженные плечи. Из уст Малфоя вырвался низкий грудной стон.
- Я люблю тебя, Драко Малфой, - зашептала Гермиона пересохшими губами.
Драко тут же поймал ее губы, накрыл их своим влажным горячим ртом. Гермиона задрожала. Движения их были беспорядочны, словно все происходило впервые. Они никак не могли подстроиться друг под друга, каждый хотел большего… Одно неосторожное движение – Драко выскользнул из ее пылающего лона. Гермиона недовольно застонала.
- Прости, - то ли прошептал, то ли прохрипел он и сразу, одним резким движением вернулся в нее.
У девушки перехватило дыхание. Казалось, внутри взорвался фейерверк, нестерпимая сладость заполнила низ живота.
Гермиона обхватила бедра Драко ногами, прижала его к себе, заставив проникнуть еще глубже в нее, и остановилась. Драко непонимающе – жалобно взглянул на нее затуманенными страстью, от этого почти черными глазами.
- В чем дело, милая? – спросил он хрипло.
Она почувствовала, как он дрожит, и невольно улыбнулась.
- Ни в чем… - ответила она полушепотом. – Просто я хочу, чтобы ты побыл рядом. Просто рядом… Хочу почувствовать тебя в себе…
Драко понимающе кивнул и прижался взмокшим лбом к ее щеке. Гермиона запустила свои чуткие пальцы в его светлые волосы – их серебряный дождь тут же коснулся ее лица. Она почувствовала, как внутри нее нарастает наслаждение, словно огромная волна, катящаяся из глубин океана на берег. Через несколько секунд сладостный спазм сжал ее лоно.
Драко почти закричал:
- Гер…ми…она!!!
Она смогла только застонать в ответ.
Он не мог выдержать этой сладкой пытки. Толчок! Один! Другой! Все быстрее и быстрее!.. Она отвечала ему, вместе с ним ускоряя темп… Еще! Еще!.. Вот… сейчас… Драко содрогался всем телом и глухо стонал, подаваясь вперед, подталкивая ее своими бедрами. Яростно, быстро… Раз! Другой! Третий! Еще! Еще! Сильнее!!!
Гермиона стонала, кусая губы, выгибалась дугой под его сильным разгоряченным телом.
- Драко! О, Драко!.. Ах!.. Ммм.. Да! Боже мой, да!.. Да, любимый!.. Только не останавливайся… только не останавливайся…
Он и не собирался. Он был в огне. Чувствовал, как рвется из груди сердце. Слышал собственное хриплое, тяжелое дыхание…
«Нет, не так быстро, мистер Малфой! Ты сделаешь это! Ты заставишь ее испытать то, что ощущаешь ты…»
Драко почувствовал накатывающую волну удовольствия, но заставил себя сдержаться. Несколько раз глубоко вздохнул, стараясь хоть немного умерить бушующее внутри пламя, не останавливаясь и не ослабляя своего натиска. Гермиона стонала и извивалась под ним, разметав по белоснежным подушкам вихрь каштановых прядей. Боже! Какое же это наслаждение – смотреть, как ее охватывает страсть, видеть ее полузакрытые глаза, слышать громкие глубокие стоны из ее уст… Чувствовать, как ее плоть конвульсивно сжимается вокруг его… Да!.. Вот… так!.. Еще! Еще!.. Да, любимая! Да!!!
Гермиона закричала. Волна нестерпимого сладострастия накрыла ее в один миг, сразу за ней – другая, еще сильнее. Внизу живота бушевал пожар. Мышцы мгновенно сжимались и расслаблялись, вызывая все новые взрывы оргазма…
Драко ощутил, как сильно сжалась Гермиона, и в ту же секунду услышал ее крик. Не видя смысла сдерживаться и дальше, юноша позволил наслаждению окутать себя. Оно пришло мгновенно, стоило только ослабить контроль над уже не слушающимся телом. Крупная дрожь пробежала по нему несколько раз. С низким стоном Драко, наконец, достиг оргазма… и сразу же, совершенно обессиленный, упал на разгоряченное тело девушки. Он еще чувствовал, как сокращается ее плоть – его, впрочем, тоже – но уже не мог осознавать действительность. Прижавшись к вздрагивающей Гермионе, он зарылся лицом в ее мягкие, приятно пахнущие волосы и закрыл глаза. Она лишила его всех сил. Но, Боже, это было до невозможности приятно!
Она пришла в себя через мгновение. Обняла его ослабевшими руками, пригладила растрепавшиеся влажные волосы. Он тяжело перевел дух и приподнялся над ней на локтях, заглянув в глубину ее карих глаз.
- Ты неподражаем, Малфой… - прошептала Гермиона, с обожанием глядя ему в глаза.
- Я знаю, Грейнджер, - ответил Драко с едва заметной улыбкой. – Ты тоже ничего.
- Мерзавец, - Гермиона не смогла сдержать улыбку.
- Я тоже тебя люблю, - сразу нашелся Драко, заставив ее улыбнуться еще шире.
- Я хочу быть с тобой, - сказала Гермиона с неожиданно промелькнувшей в голосе болью. – Хочу быть с тобой всегда… Просыпаться рядом с тобой каждое утро… засыпать каждую ночь… Драко?
- М-м? – он приподнял бровь, показывая, что он весь – внимание.
- Как ты смотришь на то, чтобы я родила тебе ребенка?
Вопрос сильно удивил Драко, если не сказать, ввел его в ступор. Правда, юноша решил отшутиться:
- Я бы сказал, мне еще рано думать о наследниках, Гермиона. Я еще так молод, у меня вся жизнь впереди! И потом, все эти пеленки, бутылочки, прогулочки с коляской… Это не для меня. Мне больше нравится квиддич. И ты.
- Я у тебя всегда на втором месте, - вздохнула Гермиона. – После квиддича, после уроков, после друзей и…
- Ну? – Драко нахмурился, ожидая продолжения. Он знал, чье имя чуть не сорвалось с ее губ, но хотел сам услышать это.
- Не важно, - покачала головой Гермиона и прикоснулась к его пылающей румянцем щеке. – Просто скажи, только серьезно, без твоих вечных шуток и насмешек – ты хотел бы, чтобы я была матерью твоих детей?
Драко почувствовал, как к горлу подкатил комок. «Еще бы я не хотел! Ты – единственная, кого я могу представить в этой роли!» – так и рвалось у него с языка, но он знал, что не может сказать ей этого. Не должен. Нельзя. Поэтому он отвел глаза и, поспешно поднявшись с девушки, сел на краю кровати.
Гермиона вздохнула. Она поняла все правильно. По крайней мере, так, как Драко хотел, чтобы она поняла.
- Это из-за них, да? – спросила Гермиона как-то совсем безнадежно. Драко захотелось перегрызть самому себе горло, чтобы только не слышать ТАКОГО ее голоса. – Из-за Гарри, Рона, всех остальных?
Драко почти незаметно кивнул:
- Главным образом да, - сказал он мрачно. – Они никогда не примут меня, ты это прекрасно знаешь. После всего, что я сделал… что мне пришлось сделать… этот ваш принцип праведного выбора… он не так-то прост, между прочим!..
- Значит, это еще и из-за Него, - сказала Гермиона. – Ты все еще боишься…
- Я не боюсь за себя, если ты об этом, - отчеканил Малфой холодно. – Я не трус, хотя твои дружки свято в этом убеждены. Да, я люблю себя, это очевидно, и скрывать не стоит. Но дело не во мне. Дело в… - он осекся. – Мне наплевать, умру я или выживу. Скорее первое, чем второе. Темный Лорд все равно рано или поздно найдет причину, чтобы избавиться от меня. От всей моей семьи… - голос Драко прервался. Он уткнулся отсутствующим взглядом в стену.
- Ты боишься за них? За мать и отца? – спросила Гермиона, зная ответ.
- Мой отец – мерзавец, не правда ли? – вместо ответа вдруг выдал Малфой. Гермиона вздрогнула от неожиданности. Чтобы Драко так отозвался о своем отце?..
- Не думаешь же ты, что я такой же непроходимый олух, как Уизли? – усмехнулся Драко. – Я прекрасно осознаю все хорошие и плохие стороны людей, окружающих меня. И не возвожу себе в кумиры тех, кто… в общем, никого. Да, я горжусь тем, что у меня такой отец. И я люблю его. Но это не мешает мне осознавать, что он действительно мерзавец.
Гермиона в замешательстве смотрела на Драко, не зная, что сказать. Протянув руку, она прикоснулась к его плечу. Драко напрягся, словно это прикосновение было ему неприятно.
- Он знает, - вдруг произнесла Гермиона. – Гарри знает о выручай-комнате.
Драко обернулся.
- Что именно? – спросил он резко, с долей страха в голосе.
- Он знает, что ты часто здесь бываешь, только это, - поспешно ответила Гермиона.
- Я надеюсь, это не…
- Нет, это не я сказала ему, - предупредив вопрос, сказала Гермиона. – Он сам узнал, правда, я не могу сказать, как, но…
- Спасибо, - произнес Драко тихо и, взяв руку Гермионы в свою, поцеловал ее маленькую ладошку. – Спасибо, что сказала. Ты ведь не обязана помогать мне. Тем более, если это касается твоих друзей…
- Будь осторожнее, Драко, - сказала Гермиона. – Пожалуйста.
- Хорошо, - кивнул юноша. – Я буду осторожнее. Ты… ты тоже будь осторожнее.
- Что может со мной случиться? - попыталась отшутиться девушка, но, увидев выражение лица Драко, сразу нахмурилась. – Я всегда осторожна, Драко. Но…
- Просто пообещай мне! - вдруг вскрикнул Драко. Гермиона вздрогнула, испугавшись. – Пообещай, что не станешь ни во что вмешиваться, даже если твой драгоценный Поттер попросит тебя об этом! Пообещай, что не станешь лезть на рожон, что будешь в безопасности, Гермиона! Пообещай мне это сейчас, иначе я… - тут Драко смолк, притянул к себе девушку, уткнулся лицом в ее каштановые кудри.
Гермиона обняла возлюбленного и тихо сказала:
- Я не могу.
Драко молчал.
- Я не могу этого обещать, Драко, - повторила Гермиона еще тише, чувствуя, как сжимается сердце. – Я всегда буду помогать Гарри, какая бы помощь ему не потребовалась. Я готова отдать за него жизнь, ты же знаешь…
- Как я ненавижу чертова Поттера! – пробормотал Драко. – Этого чертова Дамблдора! Темного Лорда, и всю эту неразбериху, что из-за них творится!..
- Я понимаю, - Гермиона успокаивающе погладила Драко по спине. – Не переживай. Все рано или поздно закончится. Все будет хорошо, Драко. Обещаю.
- Я люблю тебя, Гермиона.
- Я тоже люблю тебя, Драко. И всегда буду любить. Что бы ни случилось. Это я тоже тебе обещаю.

***