Pov Гарри Поттера.

Утро выдалось солнечное, так что я проснулся рано, когда солнечный лучик проник через окно в спальню седьмого курса Гриффиндора и упал мне на лицо через незадёрнутый полог. Вчера я так устал, что, умывшись и переодевшись в пижаму, кое-как добрёл до кровати и, рухнув на неё, тут же уснул, позабыв и про полог, и про сваленные кое-как на сундук вещи, и про всё остальное.
Вчера вечером мы благополучно отвели Рона в гриффиндорскую башню и уложили на кровать в его комнате старосты. Эх, если б я знал, чем всё закончится, я бы позаботился о том, чтобы переодеть его в пижаму, но Лаванда, всё ещё сердитая на него, сочла, что ночь, проведённая в одежде и ботинках, станет для Рона своего рода наказанием. В общем, мы уложили его, вроде бы уснувшего, на кровать и оставили спать, а сами вернулись на праздник. Правда, вечеринка подходила к концу, однако я успел ещё пару танцев потанцевать с Блейз. Малфоя уже не было видно, впрочем, я не сомневался, что он просто подцепил какую-нибудь девицу из тех, что вились вокруг него, и отправился развлекаться дальше.
Иногда мне даже было немного завидно из-за этой его способности легко и непринужденно общаться с девушками – порой казалось, что ему достаточно одного взгляда и улыбки, чтобы уговорить девушку если не встречаться с ним, то хотя бы подарить ему поцелуй.
Проклятье, а ведь я до сих пор даже с Блейз не целовался, хотя сам не знаю, чего я стесняюсь. Подростковые комплексы – я слишком хорошо помнил свой первый провал на интимном фронте. Хорошо, может, и не провал, но всё равно успехом его точно нельзя назвать. Ну да, конечно, тот первый поцелуй с Чжоу нельзя назвать удачным, особенно если учесть, что максимум того, что я мог потом сказать о нём, так это то, что было «мокро». Нет, вообще, это не моя вина – Чжоу стала плакать, беспокоясь о том, что мне может предстоять на третьем соревновании Турнира, и так далее, однако это безнадёжно испортило впечатления о моём первом поцелуе, да ещё с девушкой, о которой я мечтал чуть ли не год до этого. А потом ещё слова Рона, когда я рассказывал им с Гермионой об этом, и упомянул, что Чжоу плакала – «Ты так плохо целуешься?» Конечно, это была шутка, все это понимали, но где-то в глубине души она посеяла во мне неуверенность – а что, если он прав?
С Джинни была совсем другая история. Уж кто-кто, а она целовалась просто здорово! И в принципе, никогда не жаловалась на то, как это делаю я… Однако доля неуверенности во мне оставалась, ведь и обратного она тоже не говорила. Опозориться перед Блейз не то что не хотелось – да одна мысль об этом приводила меня в ужас! В принципе, я понимал, что лучше бы преодолеть свой страх – в конце концов, что ей за интерес встречаться с парнем, который не выказывает желания к поцелуям и тому подобному? И ведь при этом я не то чтобы не имел такого желания – да я порой ни о чём другом и думать не мог! Но стоило мне представить себе, как она отстраняется и говорит, что мне надо подучиться, или что нам лучше остаться друзьями… Меня охватывал настоящий ужас, хотя я и понимал, что, если я не сделаю этого в ближайшее время, она, возможно, начнёт подумывать о том, чтобы бросить меня! Мерлин, ещё месяц назад я с трудом мог представить, что решусь хотя бы просто словом с ней перемолвиться! Я не могу потерять её теперь!
Мне определенно нужен был совет. Но с кем поговорить? Джинни в этом случае не годится – она всё-таки девушка, и не очень разбирается в том, что на самом деле чувствуют и думают парни. Не изнутри, по крайней мере. Как бы мне хотелось иметь возможность поболтать с Роном, как в старые добрые времена! Но об этом нечего было и думать – вот уже три недели при виде меня лучший друг мрачнел и отворачивался, а то и вовсе торопился уйти подальше. Пару раз я даже пытался вызвать его на разговор и помириться, однако всё заканчивалось лишь очередной перебранкой. Рон требовал, чтобы я прекратил общаться со слизеринцами, а я не собирался расставаться с Блейз, не говоря уже о том, что общение с Малфоем волей-неволей было необходимо, если я хотел оставаться в здравом рассудке. Я подумывал о том, чтобы посоветоваться с Дином или Симусом – оба были достаточно популярны у девчонок, чтобы иметь какой-никакой опыт, однако мы не настолько тесно общались с ними, как и с Невиллом. Хотя он-то как раз помог мне с танцами – вот уж чего не ожидал! – но всё равно, спрашивать совета о том, как узнать, хорошо ли ты целуешься – это было совсем другое дело! Собственно, был ещё один вариант – поинтересоваться у Блэка. Он, скорей всего, не отказался бы мне помочь, но стоило мне представить, как я подхожу к нему на глазах Драко или Гермионы и вежливо отвожу в сторонку, после чего спрашиваю, как можно точно узнать, насколько хорошо я целуюсь… Вроде бы, по сути, в таком вопросе нет ничего страшного, но почему-то присутствовала однозначная уверенность в том, что без насмешки, пусть и беззлобной, мне точно не обойтись. А этого мне совсем не хотелось.
В общем, пока я пребывал в растерянности. Да ещё вчерашняя ситуация с Роном! Ну кто же мог знать, что он проснётся буквально через пару минут после нашего ухода и опять попрётся гулять по Хогвартсу! Я всегда думал, что если пьяный человек всё-таки засыпает, это будет длиться до тех пор, пока он не проспится – оказалось, не обязательно. И надо было ему нарваться на Снейпа! Потеря семидесяти баллов, конечно, не так уж страшна – впереди ещё большая часть учебного года, матчи по квиддичу, за которые мы получали приличное количество очков, переходящих в баллы, да и всё остальное, но нельзя было не пожалеть бедного Рона, вынужденного отрабатывать теперь наказание у Снейпа до конца семестра!
А ещё меня насторожило поведение Джинни. Именно от неё мы вчера и узнали о выходке Рона, однако Джин ограничилась только самой общей информацией, ни словом не обмолвившись о том, откуда ей самой об этом известно и за что именно Снейп наложил взыскание. По идее, праздник только-только закончился, и Рон мог просто не успеть дойти до гостиной, так что, баллы профессор, конечно, мог снять… но не семьдесят же! Джинни, впрочем, похоже, что-то знала, однако говорить не захотела, пообещав, что всё расскажет потом. Ну, в принципе, зерно смысла в этом было – мы всё были усталыми и слегка навеселе после вечеринки.
Проснувшись, я взглянул на часы – было около девяти, и, если я хотел успеть на завтрак, надо было поторапливаться. Встав с кровати, я чуть не застонал, увидев на сундуке сваленную неаккуратной грудой кольчугу, которую взял напрокат в хогсмидской лавочке карнавальных костюмов. Под ней помещались и остальные вещи, а главное – всё это лежало на крышке сундука, где находилась чистая одежда! Пожав плечами, я рассудил, что после ночи в измятом состоянии хуже моему маскарадному наряду всё равно уже не будет, спихнул его на пол и достал всё, что было нужно. Захлопнув крышку, я проскользнул в душевую – Невилла уже не было видно, но Дин и Симус ещё мирно посапывали в свои подушки, и я не хотел их будить. Во всяком случае, не до того, как смогу принять душ, не отвлекаясь на постоянные вопли поторапливаться и освобождать ванную, «потому что не один такой, и другим тоже туда надо, так что не будь свиньёй, Поттер!». Вообще-то, как капитан команды по квиддичу, я мог с полным правом воспользоваться ванной старост, однако тащиться туда через кучу этажей с утра, не имея возможности нормально переодеться? Особенно учитывая то, что до конца завтрака осталось около часа, а значит, на всё про всё у меня не больше пятнадцати-двадцати минут. Хорошо ещё, сегодня суббота и не нужно торопиться на занятия.
Быстро ополоснувшись под душем, я умылся, почистил зубы и провёл пальцами по щеке и подбородку. Щетина у меня пока ещё не появлялась, и, честно говоря, я был рад этому. Стоило только посмотреть на несчастного Невилла, который каждое утро вынужден был по пятнадцать минут выскребать свою молодую бороду, а потом щеголял свежими порезами, или Симуса, который страшно гордился своей жиденькой растительностью, и хвастался, что начнет отращивать бородку-эспаньолку, как только щетина станет погуще. Лично я считал, что никакой вид бороды мне ни при каких обстоятельствах не пойдет, и серьёзно размышлял о том, не существует ли какого-нибудь заклинания или зелья, чтобы решить эту проблему раз и навсегда? Ведь даже магглы вроде изобрели какие-то способы избавляться от ненужной растительности на теле. Правда, не уверен, что это годится и для лица тоже. Но в любом случае, у меня пока щетины не было, и это не могло не радовать.
Переодевшись, я убрал свою пижаму под подушку, распихал Симуса, кинул его подушкой в Дина, и, сочтя таким образом свой долг позаботиться о товарищах выполненным, со спокойной душой отправился завтракать. Настроение у меня было, несмотря ни на что, хорошим – да со мной часто такое бывало в такие деньки, как сегодня. Никаких уроков, после завтрака тренировка по квиддичу, вечером свидание с Блейз, если повезёт – а почему это мне не должно повезти? Не жизнь, а малина! Да, если б только ещё не маячившая где-то в перспективе битва не на жизнь, а на смерть с самым жутким Тёмным магом всех времён, было б совсем хорошо.
Однако о Волдеморте думать сейчас совсем не хотелось, так что я спускался в гостиную, усмехаясь звукам, доносившимся из только что оставленной спальни – судя по всему, там завязался подушечный бой. Когда я спустился, гостиная была почти пуста, и только в одном из кресел сидела Гермиона с Живоглотом на руках. Девушка почёсывала кота за ухом, а тот, развалившись во всю длину кверху пузом и вытянув лапы, громко мурлыкал.
- Привет, Гарри! – улыбнулась она. – Как спалось?
- Спалось ничего, – отозвался я. – А вот просыпалось не очень.
Гермиона засмеялась.
- Знакомая картина! Альтаир тоже большой любитель поспать. Иной раз не добудишься.
Я неопределённо хмыкнул, пожав плечами. Конечно, я давно знал – ну, точнее, догадывался – что отношения нашей старосты и слизеринского капитана зашли намного дальше поцелуев. Да что там – это не было секретом ни для кого из старшекурсников Гриффиндора и Слизерина. Но вот такие спокойные реплики, подобные этой, иногда роняемые Гермионой, меня всё же продолжали немного смущать. Уж больно они беззаботным, естественным тоном произносились, как будто нечто само собой разумеющееся. То есть для них с Альтаиром, скорей всего, так оно и было, но меня поневоле смущала их… домашность. Вот и сейчас, честное слово, было сказано так, словно она его жена! Видать, неспроста Малфой любит подшучивать над Гермионой, время от времени называя её «миссис Блэк». Интересно, а Альтаир тоже иногда выдаёт такие фразы «в семейном духе»?
- Ты уже на завтрак? – спросила Гермиона, перестав почёсывать Живоглота. Недовольный кот вытянул шею и поворочал головой, словно пытаясь нащупать таким образом руку хозяйки.
- Ага, – кивнул я. – Ты со мной?
- Да, – улыбнулась она, аккуратно перекладывая кота на соседнее кресло и вставая. Живоглот немедленно перепрыгнул на освободившееся место и свернулся там клубком – ну ещё бы, свеженагретое. – Я тебя и ждала.
На завтрак мы заявились одними из последних. Я сразу увидел Блейз за слизеринским столом и ухмыльнулся ей, получив в ответ сияющую улыбку. Рядом с ней с удивительно довольным видом сидел Альтаир – физиономия у него была ну точно как у кота, которого на ночь забыли в мясном магазине. При виде нас он радостно улыбнулся и коротко, но приветственно взмахнул рукой. Улыбка предназначалась Гермионе, а вот взмах рукой… хм, судя по направлению его взгляда, мне. Что ж, последнее время Блэк и впрямь стал достаточно дружелюбно ко мне относиться. Правда, у меня было серьёзное подозрение, что это из-за Блейз. Собственно, в этом не было бы ничего страшного, но, если это так, то какое у него ко мне отношение – как к парню лучшей подруги, или же как к её домашнему, то есть школьному, любимцу? Признаться, второй вариант меня мало радовал, и мне хотелось узнать точный ответ. Почему-то было сильное желание, чтобы Блэк меня уважал, а не относился снисходительно. Возможно, это было отчасти связано с тем, что он по-прежнему остро напоминал мне Сириуса. И со временем это чувство даже не думало ослабевать. Ещё год-другой, и Альтаира станет не отличить от своего дяди, каким он запечатлён на свадебной колдографии моих родителей. А может, тут были и другие мотивы…
Гермиона, весело улыбаясь своему парню, двинулась к слизеринскому столу – уже не первый месяц по выходным она предпочитала место рядом с Альтаиром. Я неспеша прошёл к своему привычному месту и, не торопясь, стал накладывать себе в тарелку яичницу и бекон, после чего, подумав, добавил ещё хороший сэндвич с ветчиной и начал есть, продолжая поглядывать на слизеринский стол. Малфой почему-то выглядел как-то непривычно взъерошенно – ну, то есть, с его головой как раз было всё в порядке, стрижка, как всегда, уложена волосок к волоску. А вот одежда была надета небрежно – галстук просто висел на шее не завязанным, рубашка расстёгнута на две пуговицы, а мантия наброшена на плечи так, словно он вообще не обратил внимания на то, что и как надевал. Его взгляд рассеянно блуждал по нашему столу, ни на ком конкретно не задерживаясь. Я кивнул ему, когда он на мгновение задержался на мне, однако Малфой словно бы и не заметил, продолжая блуждать взглядом по залу.
Я пожал плечами – мало ли у кого в голове какие тараканы, и не моё дело лезть в душу Драко. Я с энтузиазмом принялся за свой завтрак, мысленно уже предвкушая тренировку через час. В последнее время поиграть в квиддич получалось нечасто – по турнирной таблице первый матч, через неделю, был Пуффендуй – Когтевран, а потом, ещё через месяц, в середине декабря, Когтевран – Слизерин, так что гриффиндорской команде поле давали неохотно. Я до сих пор удивлялся, что мне удалось-таки урвать такое время, как сегодня – субботнее утро, и не самую рань, а немного после завтрака, когда тренироваться одно удовольствие.
Утром первого выходного время всегда течёт неспешно. Я успел расправиться со всем, что положил, и теперь неспеша раздумывал, что будет лучше в связи с предстоящей тренировкой – кофе или тыквенный сок. За слизеринским столом Альтаир, похоже, вовсю травил анекдоты – сидевшие рядом с ним его внимательно слушали и то и дело дружно начинали смеяться. Один только Малфой улыбался как-то отвлечённо, словно слушал вполуха. А вот Блейз заливалась смехом весьма охотно. Я и сам почувствовал, что моё настроение начало подниматься, хотя ничего, разумеется, слышно не было. Но при одном взгляде на весёлую Блейз неудержимо тянуло порадоваться вместе с ней.
Гермиона неожиданно внимательно посмотрела на меня, потом проследила направление моего взгляда и, отставив в сторону недопитый кубок с соком, что-то шепнула на ухо Блэку. Тот согласно кивнул, и Гермиона, легко поднявшись на ноги, подошла ко мне и уселась рядом, наливая себе ананасового сока.
- Ну и как у вас дела? – спросила она. Я покосился на неё.
- Ты о Блейз?
- О ком же ещё?
Я неопределённо хмыкнул и пожал плечами.
- Да нормально. Мы встречаемся…
- Я не об этом, – ответила Гермиона. – Я имела в виду… Гарри, ты действительно влюблён в неё, или просто ищешь замену Джинни? Если второе, то я не понимаю, почему – ведь Джин свободна, и вы могли бы…
- Ох, Гермиона, не начинай ещё и ты! То Рон меня доставал – «женись на Джинни», теперь ты туда же… Я влюблён в Блейз, понятно?
- Влюблён… Или любишь? – уточнила Гермиона. Я подумал. Крепко подумал – с Чжоу я в своё время тоже был уверен, однако… Я не знал Чжоу и вполовину против того, насколько знаю теперь Блейз.
- Люблю, – сказал я.
- Ты уверен?
- Да.
Кажется, Гермиона хотела спросить что-то ещё, но в этот момент двери Большого зала, чуть приоткрытые, как обычно, чтобы пропускать свежий ветерок из холла, распахнулись настежь, и в зал ПРОШЕСТВОВАЛ – иначе и не скажешь – Рон в сопровождении Симуса и Дина, которые шагали сзади него, словно свита. Я удивленно захлопал глазами. Выглядел Рональд не ахти как – мятая школьная форма, видимо, та же самая, в которой он ходил вчера перед тем, как переодеться в маскарадный костюм, волосы всклокочены, словно он и не прикасался к расчёске с утра, глаза покраснели и воспалены. Однако шаг его был твёрдым, а на лице написана такая решимость, что мне стало не по себе. Что это на него нашло? Дин и Симус шагали за ним без улыбки, оба были серьёзны и сосредоточены, словно готовые к серьёзному испытанию. Может, что-то случилось, но что?
Тем временем Рон и его «свита» прошествовали по проходу и остановились напротив Малфоя, который очнулся от своих мечтаний и теперь с недоумением разглядывал странную процессию. Рон, горделиво вскинув голову, несколько секунд молчал и с вызовом взирал на него, а потом провозгласил:
- Драко Люциус Малфой! Во имя магии, хранящей честь моего семейства, и согласно кодексу чести я вызываю тебя на дуэль, дабы искупить нанесённое тобой чести моей семьи оскорбление!
Я охнул. Какое оскорбление? Какая дуэль? Нет, Малфой, конечно, отзывался о семействе Уизли далеко не лестным образом – однако не говорил ничего такого, за что можно было бы вызвать на дуэль.
- Кто бы мог подумать… – протянул Малфой в своей лучшей манере «его Слизеринского Высочества». – Ты знаешь кодекс чести? Или просто прочитал дуэльную страницу оттуда? А ты знаешь, что я имею полное право послать тебя ко всем боггартам, если докажу, что никакого урона ничьей чести не было?
- Не после ритуального вызова, ты это знаешь! – возразил Рон, постепенно наливаясь бешенством. – Так ты принимаешь мой вызов, ты, трусливое ничтожество?! – лицо его скривилось в гримасе презрения. Блэк, настороженно следивший за Роном с того момента, как он появился в дверях и пристально сощурившийся при его вызове, одним движением оказался на ногах.
- Придержи свой язык, Уизел, пока я тебе его не вырвал! – рявкнул он. Одно движение – и в его руке появилась волшебная палочка. Дин и Симус невольно подались назад, но побледневший Малфой резко схватил своего друга за руку. Ухмылка слизеринского старосты исчезла, а глаза засияли сдерживаемой яростью.
- Ты ответишь за свои слова, Уизли, – бросил он, медленно поднявшись из-за стола – нарочито медленно, я бы сказал, так что каждое его движение, казалось, являлось прямым доказательством его презрения к собеседнику. – Когда и где?
В ответ губы Рона шевельнулись, однако я, к моему удивлению, не услышал ни слова, да и, судя по всему, никто в Большом зале не услышал, кроме самого Малфоя. Даже стоявший рядом с ним Альтаир лишь моргнул с непонимающим видом. Драко кивнул, и следующие слова Рона снова услышали все.
- Кто твой секундант? – спросил он. – Возьмёшь кого-то из своих громил, как и в прошлый раз?
Он намекал на нашу несостоявшуюся дуэль на первом курсе – но тогда Малфой только хотел подставить нас, да и что могли сделать друг другу два первокурсника, кроме мелких неприятностей? Теперь же дело обстояло куда серьёзнее. Они оба почти выпускники, и я нисколько не сомневался, что Малфой умеет применять все три Непростительные заклятия. Конечно, до Авады вряд ли дойдёт, он же не псих, в конце концов… Но и Рон тоже всё-таки не лыком шит, особенно после занятий в ОД и бесконечных тренировок профессора Тёрнер.
- Альтаир, – спокойно и гордо отозвался Малфой. – И Тео Нотт. По кодексу их должно быть два у каждого дуэлянта, если ты не удосужился прочесть всю страницу, – добавил он, глядя на Рона с выражением отвращения на лице. Нотт мгновенно встал за его спиной, готовый, как мне показалось, хоть броситься в бой сию же минуту. Альтаир бросил мимолётный взгляд на своего друга, радостно улыбаясь, но через секунду уже с прямо-таки королевским презрением глядел на Рона, принимая демонстративно-уверенную позу под стать своему другу. Да уж, стоило признать, что, несмотря на необычно небрежный вид Малфоя, выглядел он всё равно лучше и собраннее помятого и взъерошенного Рона.
- Твои, надо думать, эти двое? – спросил он, с презрением меряя взглядом Дина и Симуса. – Полукровки в дуэли чистокровных. Отличная идея, Уизли, – фыркнул он. – Ладно, что с тебя взять… увидимся в полдень, – Драко с показной наглостью лениво уселся на своё место и демонстративно взялся за свою чашку кофе.
Рон ещё пару секунд молча пыхтел, словно соображая, что бы такое сказать в ответ. Симус мягко коснулся его плеча и кивком указал на наш стол, словно умоляя закончить уже с этой перепалкой. Рон кивнул и повернулся к столу. Когда он увидел нас с Гермионой рядом, глаза его сузились. Пробормотав что-то себе под нос, он уже начал разворачиваться, но тут так и остававшийся на ногах Альтаир чётким жестом вскинул руку.
- Ещё не всё! Вижу, ты кое о чём забыл, Уизли. Воронка, ножницы или ручей?
Я мотнул головой, абсолютно не понимая, о чём говорит Блэк. А вот Рон, судя по всему, понял – он сморщился так, словно Блэк напомнил ему о чём-то, о чём очень хотелось забыть.
- Воронка, – угрюмо обронил он, коротко переглянувшись с Симусом и Дином. Альтаир с усмешкой смерил всех троих взглядом.
- Пусть будет так, – величаво ответил он и с безукоризненным изяществом опустился на скамью. Рон, ещё раз поморщившись, повернулся и пошёл к дальнему концу нашего стола, где и уселся с мрачным видом. Гермиона вздохнула, а я, поймав взгляд Малфоя из-за соседнего стола, закатил глаза, подражая ему. Слизеринец ухмыльнулся, шутливо отсалютовав мне чашкой кофе. Я ответил на салют кубком с тыквенным соком, а сам с тревогой подумал, как мое чувство Долга переживёт дуэль Драко и Рона? Нет уж, я ещё с первых слов понял, что без моего участия этот поединок не пройдёт. Вот только знать бы место и время дуэли! Но несложно было понять, что то, что это не услышал никто, кроме Драко, было действием каких-то чар. Впрочем, на этот счет я особенно не переживал – на всякий случай у меня есть Карта Мародёров, чтобы следить за ними, и мантия-невидимка, чтобы пробраться к месту дуэли незамеченным. А это значит, что квиддичная тренировка тоже накрылась медным тазом… хотя, может, всё-таки ещё нет? Рон волей-неволей должен на ней быть, да и Дин тоже: после того как Кэти Белл выпустилась в прошлом году, он заменил её на месте охотника нашей сборной. Хотя времени в обрез – надо выяснить, в чём дело, и какое такое непоправимое оскорбление нанес Малфой чести семейства Уизли? Что такого он мог сделать, чего не сделал за прошедшие шесть с лишним лет?
- Этого ещё не хватало… – тяжело проговорила Гермиона, утыкаясь лбом в ладонь опиравшейся на стол руки. – Ну чего ещё, спрашивается, ухитрился сделать Драко, что Рон додумался вызывать его на дуэль? Кодекс многих чистокровных семей гласит, что существует ритуальная фраза, которая якобы чуть ли не принуждает мага ответить на вызов… И ведь Драко понял, что именно Рон имел в виду...
- А вы что, не знаете? – хихикнула сидевшая напротив Парвати Патил. – Ах, ну да, вы же как раз уходили вместе с Роном… Вчера в самом конце танцев такое было…
- Что? – резко спросила Гермиона, нагибаясь вперёд. – Что ещё?
- Уже в конце вечера Малфоя на белый танец пригласила Джинни Уизли, – фыркнула Парвати.
- Джинни? – опешил я. Джинни пригласила Малфоя? Да быть этого не может! Немыслимо!!!
- Ага, – подтвердила Парвати. – И, надо сказать, танец был ещё тот – они прямо липли друг к другу. Естественно, они, как и все, были немного пьяные, но всё равно не настолько, чтобы не соображать, кто есть кто. В общем, потом он её пригласил на следующий танец, потом ещё… Короче, они не уходили с площадки ещё танцев пять или шесть. А потом Флитвик решил малость встряхнуть всех и поставил «Ритмы Магии» от «Ведуний». Естественно, после такого всем стало жарко, и многие парочки разбежались по окрестным уголкам, типа, проветриться… И эти двое тоже. Кое-кто потом ещё гадал, было у них что-нибудь, или нет… Что ж, судя по поведению Рона, очень даже было.
- Нет, – так же резко сказала Гермиона. – Драко сказал, что легко может доказать, что никакого урона не было. Значит, у них и правда ничего не произошло…
- Ну, может быть, формально ничего, но странно, что ты не учла одной простой вещи: то, о чём ты думаешь – не единственное, что может произойти между парнем и девушкой, – презрительно хмыкнула Парвати.
- Проклятье… – Гермиона посмотрела на Малфоя, который что-то спокойно говорил взволнованной Блейз, перекатывая в ладонях пустую чашку, потом перевела рассерженный взгляд на Блэка, который согласно кивал в такт словам друга. – То-то Альтаир с утра таким довольным выглядел! Я-то думала, он просто вчерашний вечер вспоминает! А он, оказывается, вон по какому поводу торжествовал! Ну, я поговорю с ним! И хоть бы слово мне сказал! Да ещё сам в эту идиотскую дуэль встрял!
- Как это? – поразился я. – Каким образом?
- Гарри, ты что, не слышал его завершающие слова? – устало вздохнула Гермиона.
- Слышал, но я, признаться, не понял, о чём это он…
- Всё очень просто, – печально усмехнулась подруга. – В магической дуэли участвуют и секунданты. А вот каким именно образом, как раз и определяется ответом на этот вопрос – «Воронка, ножницы или ручей?» «Воронка» – значит, после завершения главного поединка, если кто-то из участников дуэли ещё не удовлетворён, сражаются по выбору секунданты. «Ножницы» – по сути, полноценный бой стенка на стенку, разница лишь в том, что пары секундантов определяются перед началом дуэли и до первой победы строго сохраняются. Но каждый победитель имеет право помочь остальным членам своей группы. Ну и «Ручей» – практически то же, что и «Воронка», только три пары сражаются последовательно друг за другом вне зависимости от итогов каждой конкретной схватки. Порядок и состав пар определяются перед началом дуэли, как и в «Ножницах».
- Понятно, – пробормотал я, снова бросая взгляд на Стервятников. – Постой, а участие секундантов в самой схватке обязательно?
- В принципе, нет, – пожала плечами Гермиона. – Вызываемый имеет право отказаться от этого. Но тогда считается, что либо он сам не полагается на своих друзей, либо просто не в состоянии найти себе таковых. Это даёт моральное преимущество вызывающему. Единственный шанс в этом случае открутиться без… проблем для чести – если в ходе вызова ритуальный вопрос будет опущен. Но именно этого шанса Альтаир Рону и не оставил.
- Понятно… – снова повторил я, мрачно уставясь на выход из зала. Что ж, неудивительно, что Рон выбрал именно «Воронку» – при любом другом варианте либо Дин, либо Симус точно бы пострадали. Особенно при «Ножницах» – если я правильно понял их идею, то Блэк бы просто сначала «вынес» одного из секундантов Рона, затем второго, после чего вместе с Малфоем и Ноттом поставил бы Рона в положение «пятый угол».
Я покачал головой. В том, что Малфой мог затащить Джинни в постель, я почти не сомневался – надо было быть слепым, чтобы не заметить, что она ему нравится. Куда сильнее я сомневался в том, что она сама могла пойти на это. Хотя… Слизеринский принц чертовски обаятелен, да ещё если учесть, что никто не остался трезвым на вчерашней вечеринке… Лёгкое опьянение, весёлая атмосфера, танцы… Неудивительно, если она потеряла голову. Ох, Джин, и как же тебя угораздило?
М-да, тренировку, как ни жаль, придётся как минимум сократить. Надо поговорить с Джинни – ну это, слава Мерлину, можно сделать и на квиддиче, и с самим Малфоем, что уже сложнее… Но сначала надо отыскать кого-нибудь сведущего в этом дурацком кодексе и выяснить как можно больше о правилах такой дуэли – вдруг удастся отыскать лазейку, которая позволит её отменить? И начну я свои поиски, как обычно, с самого надёжного источника: спрошу Гермиону, тем более что она, как ни странно, явно осведомлена в этом дуэльном кодексе чистокровных.

Pov Блейз Забини.

М-да уж, ну и денёк выдался, а ведь ещё только утро! Началось всё с того, что встав с утра пораньше, я тщательно вымыла голову и с ужасом обнаружила, что средство для смывания краски с волос не действует так, как должно! Вместо того чтобы вернуть моим волосам рыжий цвет, оно окончательно превратило меня в блондинку, причем самого отвратительного жёлтого оттенка, словно я пыталась покарсить волосы яичницей! Когда я сняла с головы полотенце, зачарованное так, чтобы автоматически высушивать волосы, Дафна Гринграсс при виде меня разразилась смехом и одарила меня злобным взглядом, так что сразу стало понятно, чьи ручонки поколдовали над флаконом со смывающим зельем. Вот ведь змея, сама упустила время, переключившись с Гарри на Драко, а теперь ещё предъявляет претензии, что, дескать, с самого начала «забила» Поттера для себя, и я нарушила неписанную договорённость не вторгаться на территорию соседок по факультету. Хорошо ещё, что, кроме Пенси, остальные девчонки поддержали меня в том, что Дафна сама виновата, потому что начала встречаться с Малфоем. Но теперь она не упускала возможности хоть как-то навредить мне.
Впрочем, Дафна забыла, с кем имеет дело – у меня не зря было «превосходно» по зельям, да и я уже изучаю их на год больше, чем она. Быстренько проанализировав состав, я обнаружила, что соперница капнула в мой флакончик несколько капель раствора пыльцы цветов жгучей антенницы, от чего зелье поменяло свои свойства на противоположные – вместо того чтобы смывать новый цвет, оно сделало его интенсивнее. К счастью, у меня в чемодане имелся второй флакон, равно как и половина баночки с краской – мне просто не понадобилось всё количество, которое продавалось в одной упаковке. Словом, капнув для усиления эффекта каплю сока мандрагоры, я быстро привела свои волосы в порядок, решив, что обязательно придумаю, как отомстить Дафне (слизеринка я или нет, в конце-то концов?).
Второй сюрприз преподнёс Драко, спустившийся в гостиную перед завтраком. Начать с его вида – в полурасстёгнутой рубашке, с развязанным галстуком, без мантии, с мечтательным взглядом… Даже волосы слегка растрёпаны – кому-то, кто его плохо знал, могло показаться, что причёска Драко в порядке, но я-то знала, что подобный вид означает, что он едва провел расчёской по волосам. Словно его ночью подменили! Появившийся вслед за ним Альтаир выглядел неимоверно довольным и с весёлой улыбкой поглядывал на своего друга. Объяснить, в чём дело, он отказался, с хитрым видом заявив, что это так, «сюрприз». Я еле заставила Драко набросить-таки мантию на плечи, однако на всё вопросы он только отмахивался, говорил, что с ним всё хорошо, и продолжал витать в облаках. А уж когда пришли на завтрак! Я всегда думала, что Драко Малфой, с мечтательным видом пялящийся на гриффиндорский стол, – это явление неестественное, и в природе не встречается. Начиная с середины третьего курса такое поведение было исключительно и только прерогативой Альтаира. Однако вот вам, пожалуйста – во всей красе. Любуйтесь, как говорится. Нет, в принципе, после танцев и прогулки с его драгоценной Джинни, можно было ожидать от него какой-то реакции, не спорю, но чтобы такой? Неужели Драко по-настоящему влюбился? Немыслимо…
Но другого объяснения тому, что с ним творилось, я найти не могла. Ну не может Драко Малфой по иной причине мечтать о девушке, с которой ещё даже не занимался любовью, – а в том, что у них ещё ничего не было, я могла поклясться даже на Магическом Кодексе. Я достаточно хорошо знала Драко, чтобы видеть и чувствовать такие вещи сразу, да и Джинни не казалась мне девушкой, способной прыгнуть в постель к парню, с которым потанцевала несколько танцев, едва перекинувшись парой слов. Особенно если учесть их вечную вражду и взаимную ненависть большинства её братьев и всего семейства Малфоев, исключая, может быть, Нарциссу.
Небольшую отдушину я получила при виде Гарри – весёлый, жизнерадостный, он вошёл в Большой зал вскоре после нас, о чём-то оживлённо болтая с Гермионой. К моему облегчению, не было и следа его частого в предыдущие недели плохого настроения, депрессии и грустных глаз. Я улыбнулась в ответ на его взгляд, и мы некоторое время переглядывались через столы и проход, улыбаясь друг другу.
Однако хорошее быстротечно, я поняла это при драматическом появлении Рональда Уизли в сопровождении пары гриффиндорских парней. А когда он бросил Драко ритуальный вызов, я засомневалась и в собственных умственных способностях. Неужели братец всё-таки затащил мелкую Уизли в постель? Да как он только успел – и получаса не прошло с того момента, как они ускользнули с вечеринки, до того, как взъерошенный и растрёпанный Драко появился в слизеринской гостиной. Видок у него, конечно, был тот ещё, но… Но всё же не такой, как обычно после интимных свиданий.
Однако ответ Драко развеял мои сомнения – если он заявил, что может доказать, что никакого урона ничьей чести не нанес, значит они, максимум, целовались, ну может, чуть-чуть ласкались – но какой нормальный поцелуй без этого обходится, если подумать? Хотя если Уизел их при этом застал – неудивительно, что он так взбеленился. Да уж, и не знаю, благодарить ли небеса за то, что никого из профессоров не было в зале в момент вызова, или, наоборот, со всех ног мчаться к Снейпу и умолять его запретить эту дуэль? Однако она уже стала делом чести, после того, как Уизли обвинил Малфоя в трусости, да и вызов был брошен по правилам – единственная неточность, это то, что Рон не знал полного имени Драко. Однако раз уж Малфой согласился на поединок, делать нечего – придется драться. Отступать некуда.
С завтрака мы с Драко уходили вдвоём – Тео упросил Альтаира зарулить в библиотеку, чтобы заново прочесть дуэльную часть старого «Кодекса о поведении представителей старинных чистокровных семейств», о котором вспоминали в редких случаях, но ссылка на который тем не менее была неоспоримым аргументом для любого чистокровного мага, да и для некоторых полукровок тоже. Блэк, немного подумав, согласился, что на всякий случай освежить эту информацию в памяти не помешает. Однако его глаза были при этом подозрительно сощурены, и я всёрьёз задумалась, не намерен ли Ветроног просто заглянуть под шумок в Запретную Секцию и нарыть там парочку-другую проклятий, допустимых в такой дуэли.
Мы направлялись по небольшому коридору к лестнице, которая вела вниз, в подземелья, когда Драко вдруг замер посреди прохода и, быстро извинившись, свернул в небольшое ответвление, где находилась старая классная комната. Уж и не знаю даже, что там в своё время преподавали – сейчас там осталось только несколько старых парт и доска на стене. Мгновение я колебалась, но потом слизеринское любопытство всё-таки взяло верх. Я осторожно прокралась следом, и постаралась найти место, где меня не смогут заметить, даже если выглянут или выйдут из двери – это оказалось не так уж трудно, стена в этом месте плавно поворачивала, так как комнатка находилась на нижнем этаже небольшой круглой башенки. Спрятавшись за изгибом башни, я навела на стену комнатки чары, которым научил меня Диего в Бразилии – они словно открывали в двери или в стене своего рода окно, через которое прекрасно видно было то, что происходит внутри. Разумеется, изнутри его при этом видно не было. Правда, от моих чар несложно было защититься при помощи простейших охранных заклинаний от прослушки или подглядывания, но, чтобы воспользоваться ими, нужно хотя бы знать или предполагать, что тебя могут подслушивать. Вот, например, на личной комнате Драко эти чары не работали, хотя я и применяла-то их только для того, чтобы удостовериться в этом.
Вообще-то я почти ожидала, что, войдя в комнату, Малфой предпримет что-нибудь дл того, чтобы защитить себя от любопытных ушей – но, видимо, ему было не до того. В комнате он оказался не один. Спиной к двери и к нему стояла невысокая девушка, которую нетрудно было узнать даже со спины. Ни у кого в Хогвартсе больше не было таких пламенно-рыжих волос, которые, как и мои, от природы завивались крупными кольцами.
- К тому же, наши семьи враждуют всё это столетие, – говорила она, видно, заканчивая какую-то фразу. Впрочем, смысл всё равно был понятен. – Почти все мои братья тебя ненавидят. И Рон среди них далеко не самый упрямый.
- Я не боюсь твоих братьев, – возразил Драко, делая шаг к ней. Джинни помотала головой. – Джинни… Ведь вчера между нами что-то было – что то особенное…
- Я была пьяна. Только и всего, – резко сказала она. – Мне достаточно одного-двух бокалов, чтобы захмелеть. Я плохо соображала, к тому же мне хотелось отделаться от Дина. Не принимай близко к сердцу, Малфой.
- Ещё минуту назад ты говорила иначе, – возразил он. Его плечи напряглись, я видела, даже не имея возможности рассмотреть его лицо, что Драко мучительно пытается взять себя в руки и что ему больно от её слов.
- Я просто не хотела ранить твои чувства, – холодно сказала Уизли. – Но раз уж ты решил настаивать… Между нами ничего нет, Малфой. Пара поцелуев в эйфории от вина и танцев – какая ерунда. Ты ведь понимаешь это?
- Да, – резко выдал Драко после некоторого молчания, во время которого он отчаянно боролся с собой. – Да, это… То, что я и хотел сказать с самого начала. Я просто… хотел посмотреть на твою реакцию, если сделаю вид, что… Что в этом что-то было, – с усилием проговорил он, однако в его словах было столько сдерживаемой боли, что не понять, что он говорит это только для видимости, было невозможно.
- Ну что ж, – Джинни, наконец, повернулась, и я увидела её лицо – бледное, хотя и решительное, а в голубых глазах – непролитые слёзы. – Что ж, я рада, что мы всё выяснили, – сказала она, стараясь говорить холодно, но голос её всё равно дрожал. – Значит, между нами ничего нет и быть не может, не так ли?
- Именно так, Уизли, – отозвался Дрей. Мерлин, я никогда ещё не слышала, чтобы голос Вьюжника звучал так – словно Драко приходилось говорить с кинжалом в груди. Боль, сдерживаемые слезы, отчаяние – и вместе с тем решимость и неистребимая Малфоевская гордость, заставляющие его высоко держать голову, даже когда все его мечты рушились на глазах. Я с трудом сдерживала собственные слёзы – слёзы жалости к этим двоим, которые своими руками рушили то, что могло превратиться в нечто прекрасное и удивительное для них обоих.
- Ну, ладно, тогда, я, пожалуй, пойду. Удачи тебе на дуэли, только постарайся не убить и не покалечить моего братца. А то тебя посадят в Азкабан.
- Ты печёшься обо мне или о нём? – горько фыркнул Малфой.
- Не льсти себе, он мой брат всё-таки… – отозвалась она, опуская голову, чтобы он не мог как следует разглядеть её лицо. – Ладно, я, и правда, лучше пойду.
- Угу… – отозвался он, всё ещё стоя спиной к двери.
Джинни прошла мимо него, и, подойдя к дверям комнаты, протянула руку, чтобы открыть, но не удержалась – гриффиндорская эмоциональность! – и обернулась, чтобы бросить на него последний взгляд… Наверное, она смогла бы ещё уйти, опустить глаза и скрыться, если бы Драко не выбрал именно этот момент, чтобы тоже обернуться ей вслед. Их взгляды встретились. Джинни на мгновение застыла, а потом бросилась к нему, в два шага преодолев разделяющее их расстояние. Драко протянул руки и подхватил её. Их губы слились, и я могу поклясться – я ещё никогда не видела такого пылкого, страстного и отчаянного поцелуя. Мне доводилось натыкаться периодически на Малфоя и его девушек в такие моменты, но ни одну он не целовал с такой отчаянной нежностью, никогда раньше его изящные пальцы не перебирали тяжёлые длинные волосы на затылке девушки так, словно пытались навсегда запомнить это ощущение. Вторая рука Драко обвилась вокруг талии Джинни, крепко прижимая девушку к его телу. Она тоже обнимала его, её руки поглаживали его спину и плечи. Джинни активно участвовала в поцелуе, не будучи просто безвольной куклой в руках Малфоя, а, наоборот, охотно ему отвечая.
Однако это продолжалось недолго. Руки девушки соскользнули со спины Драко и легли ему на грудь, потом уперлись и с силой оттолкнули его, прерывая поцелуй. Он не выпустил её до конца – рука, обнимающая талию Джинни, всё ещё оставалась на месте. С отчаянием юноша заглянул ей в глаза.
- Значит, это решено? – тихо спросил он. – И нет никакой надежды?
- Да какая надежда могла быть у нас с тобой? – всхлипнула она. – Мои братья убьют тебя, если узнают, что ты хотя бы посмотрел на меня, и никакие уговоры их не остановят. Один даже уже пытается… А твоя семья? Разве вы примете в свой род нищебродку вроде меня?
- Не говори так…
- Почему? Ты всегда называл так Рона, и всю нашу семью тоже. Я всё ещё часть этой семьи. Ничего не изменилось. Тебе даже просто встречаться со мной не позволят! Как бы нам ни хотелось иного, Драко…
Вьюжник закрыл глаза и несколько секунд молчал, но потом всё-таки заговорил с тяжёлым вздохом:
- Ты права. У наших отношений нет будущего, как бы нам ни хотелось обратного… Ну что ж, тебе и вправду лучше уйти в таком случае… – и он ещё крепче прижал ее к себе, обняв за плечи второй рукой.
- Так пусти меня! – снова всхлипнула Джинни.
- Да, конечно… Через минуту… – отозвался Драко и снова прижался губами к её губам. Я прикрыла глаза. В подглядывании за таким моментом было что-то… неприличное, почти бесстыдное, но сдержаться я не могла и, открыв глаза, снова уставилась на них – на то как нежно, и в то же время пылко ласкают друг друга их руки, как движутся губы, когда он проникает языком ей в рот, лаская его изнутри… Наконец Драко с видимым усилием оторвался от Джинни и, выпустив её, отступил.
- Иди, Джин, тебе пора, – быстро сказал он, словно боясь вновь передумать или не справиться с собой.
- Драко…
- Уходи! – рявкнул он. Кивнув, она отвернулась от него и пошла к двери, с каждым движением ускоряя шаг, и у двери почти побежала. На этот раз не оглянувшись, Джинни выскочила из дверей и опрометью бросилась по коридору. Драко стоял молча, закрыв глаза и обхватив себя руками, словно пытался запомнить и навсегда сохранить в памяти вкус её губ и ощущение её тела. Я сняла чары и вышла из коридора. С одной стороны, надо было идти в подземелья и делать вид, что мне всё невдомёк, но, с другой, не было ни сил, ни желания. Я кое-как добралась до ближайшего подоконника и уселась на него. Я чувствовала себя странно опустошённой, словно это мне, а не Драко только что пришлось пережить разрыв с любимым. В глазах кипели непрошёные слезы, хотя я и отдавала себе отчет в том, что реветь из-за чужих бед – это абсолютно не по-слизерински. Но только… только какая же это «чужая» беда?
Так я и сидела, пока из бывшей классной комнаты не появился Драко. При виде его я изумленно заморгала – вместо взъерошенного и растрёпанного парнишки, каким он был с утра, передо мной предстал Серебряный Принц Слизерина во всей красе. Идеально уложенные волосы, падающие на лоб чёлкой с двух сторон, рубашка застёгнута, галстук аккуратно повязан. Мантия надета как надо, и выглядит так, словно её только что отутюжили умелой рукой. Но самое главное – как он держался! Расправленные плечи, идеально прямая спина, гордо вздёрнутый подбородок – осанка Драко всегда была безупречной, а в этот момент она вообще могла служить эталоном. В глазах – ни следа той боли и отчаяния, которые плескались в них во время разговора с Джинни, – только обычное Малфоевское высокомерие и отменная, нарочитая наглость.
- Блейз, что ты здесь делаешь? – спросил он, увидев меня.
- Жду тебя, – отозвалась я, решив не вдаваться в подробности. Впрочем, скрывать от него что-то, в принципе, дело довольно безнадёжное, однако Малфой не проявил стремления расколоть меня. А может, дело было в том, что ему не хотелось лишний раз ворошить произошедшее.
- Ну так идем? – сказал он. – Мне ещё надо подготовиться к этой долбаной дуэли!
- Ты же не думаешь, что Рон Уизли представляет для тебя опасность? – фыркнула я.
- Да боггарт его разберёт, – пожал плечами Драко. – Поттер их там прилично натаскал в свое время в этом их «ОД», хотя Уизел есть Уизел, чтоб ему прожить тыщу лет и больше никогда не охотиться!
Я хихикнула – фразочку эту Малфой тоже подцепил из какого-то маггловского кино, однако она была довольно забавной. Вот только сам Драко не засмеялся – даже не улыбнулся.
- Ты прав, на уроках у Тёрнер он никогда особенно не блистал, да и у Дамблдора тоже в этом году, – сказала я. – Но всё равно, не забывай, ты не должен применять ничего запретного, потому что эти его гриффиндорские секунданты не упустят возможности обвинить тебя в применении незаконных заклятий и упрятать в Азкабан. Я, конечно, понимаю, ты скучаешь по Люциусу, но встречаться с ним такой ценой, думаю, всё же не стоит.
- Не городи ерунду, Блейз, я же не такой идиот, чтобы на дуэли применять Непростительные, – фыркнул Малфой. – К тому же я больше чем уверен, что кто-нибудь из тех, кто слышал его вызов, уже стучит в дверь к Дамблдору, вопя, что в школе намечена дуэль. Нам в лучшем случае позволят дойти до места.
- Ну да, особенно учитывая тот факт, что никто, кроме вас двоих, не знает, где оно, – хмыкнула я. Драко, застыв, удивлённо уставился на меня.
- Так это что, реально работает? – спросил он. – Я думал, это сказки!
- Ты о чём?
- О Защите Ритуального Вызова! В Кодексе сказано, что если один чистокровный вызывает другого, и оба семейства обладают Родовой Магией, то ритуальная фраза как бы взывает к ней и создаёт защиту, которая охраняет дуэль от того, что может ей помешать.
- Теперь уже ты городишь ерунду, – фыркнула я. – Ты хочешь сказать, что вашу дуэль остановить или предотвратить невозможно?
- Возможно, но только без урона чести. Ну, например, если заставить Уизли извиниться передо мной и убедить его в том, что никакого урона чести его сес… семьи я не нанёс, – Драко пожал плечами, и негромко хмыкнул. – Ну, или можно убить одного из нас заранее. Если бы я не был уверен в уверенности Ветронога в том, что Уизел как дуэлянт – чуть больше, чем ничего, я бы не дал за жизнь рыжего бабуина больше галлеона… Шучу, конечно. Чуть больше, чем наполовину.
- Так где же всё-таки назначена ваша дуэль?
- Блейз! – он покосился на меня, и я тут же приняла оскорблённый вид.
- Ты что, думаешь, я побегу к Дамблдору с воплями «остановите дуэль!»? – спросила я. Драко хмыкнул.
- Ну, не с воплями… Ладно. В полдень. В старой Обсерватории.
- В полдень? – я фыркнула. – Да уж, Уизел явно не подумал, когда назначал такое время. Можешь не спешить, он не придёт. Его убьют раньше, и даже не Альтаир.
- Как это?
- У гриффиндорской команды в половине одиннадцатого тренировка по квиддичу. Гарри месяц доставал мадам Трюк, чтобы выбить поле на три часа в нормальное время. Команда в лепёшку расшибётся, но не отпустит своих охотника и вратаря, будь у них назначено хоть три дуэли одновременно!
- А-а… – пожал плечами Драко. – Ну, если до полдвенадцатого к нам не придёт или не прилетит парламентёр с просьбой отложить, я всё равно должен быть в Обсерватории вовремя. Ты поможешь избавиться от слежки? Не сомневаюсь, что уж это-то нам обеспечено.
- Дрей, мне все это не нравится… Дуэль – дело серьёзное…
- Да, но если всё пойдет по правилам, то для жизни угрозы нет… Хотя, это же Уизли. От него даже Экспеллиармус может сработать через пень-колоду и оторвать мне голову, – хмыкнул Драко.
- Вьюжник, да будь ты серьезён! – вспылила я.
- Зачем? – пожал плечами Драко. – Я не боюсь, Пушистая. Мне сейчас… Мне всё равно, даже если что-то пойдёт не так.
- Ты что, умирать собрался? – опешила я. Драко одарил меня возмущённым взглядом.
- Естественно, нет! – воскликнул он. – Я Малфой, милая, мы не кончаем жизнь самоубийством, и не бросаемся под Аваду и прочее из-за несчастной любви!
Он замолк и в замешательстве уставился на меня, сообразив, что в запале ляпнул кое-что лишнее. Но я только покачала головой.
- Драко, Драко, когда ты перестал мне доверять? – спросила я. Он пристыженно опустил взгляд.
- Прости, сестрёнка, – выдавил Дрей наконец. – Просто… Это казалось слишком… слишком личным, чтобы делиться с кем-то. И потом… Всё равно ничего не вышло.
- Бедный ты мой, – вздохнула я, обнимая брата за плечи. – Из всех девчонок в школе угораздило же тебя влюбиться именно в ту, у которой шесть братьев, и все тебя ненавидят.
- Ну, допустим, ненавидят меня только двое, – возразил Драко, невесело усмехнувшись. – Да и то за одного не поручусь. Остальные едва знают о моём существовании. Однако это не помешает им стереть меня в порошок, если они узнают, что я хотя бы подошёл к их маленькой сестрёнке ближе, чем на ярд. Причем, заметь, без всякой магии.
Дальнейший путь до нашей гостиной мы прошли молча. Там Драко ушел переодеваться, а я вытащила из своих книг «Историю Хогвартса», чтобы перечитать главу о старой Обсерватории. Так что к тому времени, как Вьюжник закончил возиться со своей внешностью (а времени это занимало немало, он один только душ принимал минимум полчаса), я была уже «в теме». За это время успел вернуться и Альтаир, сразу же поднявшийся в спальню парней и, судя по слабо доносившимся звукам, тоже занявшийся одеждой.
Справедливости ради, стоит заметить, что выглядел Драко просто великолепно – не так официально, как обычно, и, может слегка мрачновато, но стильно. Чёрные брюки, подчеркивающие стройную талию и изящную фигуру, легкий тёмно-синий пуловер его любимого «королевского» оттенка, из-под которого видна безукоризненно белоснежная рубашка. Галстука на Малфое не было, зато значок старосты гордо красовался на груди, начищенный до блеска. Усевшись напротив, он бесцеремонно заглянул в мою книгу, удивленно присвистнул, и усмехнулся своей фирменной Малфоевской усмешкой.
- Ну что, нашла что-нибудь интересное? – осведомился Драко, приподнимая одну бровь.
Я улыбнулась и кивнула, не отводя взгляда. Как все-таки красив, мерзавец! Недаром все первокурсницы от него без ума, особенно эта девчонка, Тереза. Когда Дрей в больничном крыле рассказал мне о подслушанном разговоре, я чуть со стула не свалилась от смеха, и до сих пор иногда дразнила его «заколдованным принцем». Правда, он не сказать чтобы особенно бесился. Но фантазия Терезы вызывала даже некоторое уважение – это ж надо таких сказок наплести! А потом и еще с три короба небылиц напридумывать, лишь бы прикрыть свое невежество… И ещё отвлечь всех от того факта, что сама влюблена в него по уши. Впрочем, на этот счет можно не особенно волноваться – девчонки такого возраста всегда влюбляются в старшекурсников, или знаменитых квиддичных игроков, или певцов, или учителей… Но это очень быстро или проходит, или переключается на новый объект.
- Э-эй, ау! Земля вызывает Блейз Элизабет Забини! – Драко, смеясь, отвлёк меня от размышлений, кинув в меня маленькой диванной подушкой. Я запустила ей в него обратно, и грозно сдвинула брови, когда он поймал её на лету и приготовился снова зашвырнуть в меня.
- Драко Томас Люциус Малфой! Ты хочешь узнать про старую Обсерваторию, или попрёшься туда просто так? – с притворной суровостью рявкнула я, но должного впечатления это не произвело. Дёрнув плечом, Драко бесцеремонно засунул подушку себе под бок, уселся поудобнее и ответил мне взглядом, полным самоуверенного превосходства.
- Можно подумать, я не читал «Историю Хогвартса»! – фыркнул он. – Не путай меня со своим ненаглядным Поттером. Если я не помню деталей, это не значит, что я совсем ничего не знаю про старую Обсерваторию. Её закрыли пятьсот лет назад, из-за каких-то неудачных опытов, после чего и построили современную Астрономическую башню взамен. Хотя, конечно, со старой Обсерваторией ей не сравниться, там была масса всего полезного и интересного, помимо телескопов и прочего астрономического оборудования. Однако после той катастрофы использовать её стало невозможно. Вроде как там сместился магический баланс, и из-за этого вся Обсерватория стала неустойчивой, как в прямом, так и в переносном смыслах. Одну из башен и вовсе пришлось запечатать Безвыходным заклятием – не понимаю, правда, почему. Какой смысл, если туда можно войти, но нельзя выйти… Разве что…
- Разве что дорогу преградить хотели не кому-то снаружи, а тому, что находится внутри, – закончила я, кивая спустившемся Блэку. На нём была пурпурная мантия довольно странного покроя – с широкими рукавами, но при этом немного короче обычного. – Если верить «Истории», там в результате каких-то экспериментов со звёздной энергией и еще какими-то переменными вызвали к жизни слишком могучую магию, чтобы можно было с нею справиться. Сместились оси времени и пространства, и в Башне появилась какая-то древняя нечисть, которой никто не видел вот уже лет восемьсот, а может, и тысячу. Профессора Хогвартса, действуя все вместе, сообща, кое-как восстановили баланс, и от нечисти тоже с трудом, но избавились, но какие-то последствия всё равно остались. Вот эти самые «последствия», думаю, и запечатали в Башне Рассвета.
- Это-то понятно, – кивнул Драко. – Меня интересует другое. Если там так опасно – смещение времени, пространства, магии, куча нечисти и всего прочего, так зачем было оставлять дорогу туда? А если забредёт кто-то из первокурсников?
- Если верить книге, – повторила я, – то Башню запечатали именно так потому, что через Безвыходное заклятие пройти невозможно ни при каких условиях. А дорогу туда тоже закрыли, только не так надёжно. В общем, ни первокурснику, ни вам с Уизли туда не пройти. Но Обсерватория и так достаточно большая, вам и без Башни места для дуэли хватит. Если только вы не одумаетесь.
- После «трусливого ничтожества»? – фыркнул Драко, и его глаза опасно блеснули знаменитым Малфоевским серебром, отличавшим глаза представителей этого рода от всех прочих. – Это вряд ли. Довольно я спускал Уизелу с рук все его мелкие пакости и оскорбления. Сегодня у меня настроение расквитаться за всё.
- Драко! – ахнула я, но яркое серебро его взгляда лишь снова полыхнуло ослепительной вспышкой. – Послушай, если ты…
- Нет, – отозвался брат, и властность его голоса и необоримая сила, которую излучала, казалось, вся его изящная фигура, заставили меня задрожать. – И не будем больше об этом, сестрёнка, – голос Малфоя потеплел, а ярость в глазах померкла. – Я буду в порядке, обещаю. Ведь обо мне найдётся, кому позаботится, если что, – Вьюжник послал тёплый взгляд улыбнувшемуся в ответ Ветроногу. – И не забудь, Уизел, конечно, придурок, но он гриффиндорец, и…
- Гриффиндорец! – фыркнула я. – Как будто это диагноз! Да и какой из Уизела гриффиндорец – одно название! Вот Невилл Долгопупс – тот гриффиндорец, хоть и увалень! Дин Томас – гриффиндорец! Гарри – тоже. От них я бы не ждала никакой подлости, они по-настоящему благородны. А вот Уизли… По-моему, он урод даже в своей семье.
- Дожили, – хмыкнул Альтаир. – Пушистая, ты пять лет мотала нам нервы на тему того, как негуманно мы обращаемся с Уизелом. А теперь, как я смотрю…
- Раньше он не пытался прикончить одного из нас по всем правилам!
- Ты преувеличиваешь, – махнул рукой Драко. – Ведь попал же он к красно-золотым, в конце концов…
- Да, благодаря семейству, – хмыкнула я. – И не уговаривай меня. По-настоящему благородный человек не бросил бы своего друга в трудную минуту из-за собственной зависти! Проклятье, Драко, ты стопроцентный слизеринец, но ты ведь не стал отворачиваться от Альтаира на четвёртом курсе из-за того, что его выбрали на Турнир Трех Волшебников, а тебя нет?

- Я же не дурак, – хмыкнул Дрей. – Да я даже Поттеру, собственно, поверил, что это не он сам пролез на Турнир… Ну как можно было сомневаться! Но всё равно, дружеские отношения – это одно, а…
- Может, ты и прав, и я просто зла на Рона, за то, что из-за него Гарри несчастен… Знаешь, тяжело, когда тебя бросает лучший друг. Я всё время вижу, как ему плохо из-за этого, а теперь ещё ваша дуэль… Ты представляешь, что это для него значит? Ты – практически мой брат, а Рон – его лучший друг…
- А, проклятье! Поттер… Как же я о нём-то не подумал? – Вьюжник прикусил губу. Сначала мне показалось, что это он язвит в своей обычной манере, но через пару секунд до меня дошло, что Драко и правда обеспокоен. Я удивленно захлопала глазами. – Вот что, Блейз, мне нужна твоя помощь. Сестрёнка, я потом тебе всё объясню, но сейчас… Прошу тебя!
- Ты даже ещё не сказал, что именно тебе нужно, Дрей, – возразила я.
- Мне нужно, чтобы ты сейчас пошла, нашла Поттера и позаботилась о том, чтобы он в полдень и близко не подходил к Восточному крылу вообще и к Обсерватории в частности. Сделаешь?
- Что? – у меня даже рот от удивления открылся.
- А зачем? – не понял и Альтаир. – Думаешь, дуэль сорвёт?
- Не в этом дело, это у него всё равно не выйдет, – отозвался Драко. – Нельзя допустить, чтобы он присутствовал на дуэли. Поверьте, это очень важно!
- Действительно важно? – я нахмурилась. Что-то не особенно свойственно Малфою так волноваться за Гарри. Конечно, он о нём беспокоился и даже спас ему жизнь, но всё-таки, такие эмоции…
Додумать мне не дало что-то маленькое и шустрое, похожее на большой и пушистый снитч-переросток, вылетевшее из камина и заметавшееся по гостиной с громким верещанием. Пару минут мы взирали на это непонятное нечто с изумлением, а потом Вьюжник одним плавным, текучим движением метнулся вперёд и вверх – прямо из той вальяжной позы, в которой расположился на диване. Да уж, может, он и не такой великолепный ловец, как Гарри, но всё-таки ловец, и хороший. Мгновение – и непонятный пушистый комок уже был у Драко в руках, и оказался крохотной совой – никогда прежде таких не видела.
- Ага, а вот и парламентёр, – довольным тоном сказал Малфой, отцепляя от совиной лапки скрученный в три погибели пергамент, разворачивая его и начиная читать. – Ну вот, что я говорил? Уизли просит перенести дуэль на четыре часа пополудни. Как мило с его стороны – вот теперь уж точно кто-нибудь доложит Дамблдору, и нам запретят эту идиотскую дуэль. Мордред его раздери!
Он схватил первое попавшееся перо, быстро набросал несколько слов и, скрутив пергамент обратно, прицепил его к лапе совы, которую всё ещё удерживал правой рукой.
- Лети к хозяину! – сурово приказал Драко. Сова, с громкими возмущёнными воплями облетев гостиную, снова вылетела через дымоход, а Дрей опять рухнул на диван и откинул голову на спинку, прикрыв глаза.
- Что ты ему ответил? – спросила я.
- Или в два, или поражение по неявке, – отозвался он. – Пусть поторопится после своей тренировки. Не собираюсь тратить на это весь день! Мне ещё эссе писать по зельеварению и рассчитывать третий элемент для МакГонагалл.
- Только не говори, что тебя сейчас волнуют домашние задания! – фыркнула я. Драко пожал плечами.
- Надо же чем-то себя занять, – возразил он. – И лучше, если это будет что-то полезное. А ты не забудь наш уговор. Займи Поттера на время дуэли. Делай что хочешь, Блейз, хоть в постель его тащи, но в Обсерватории он появиться не должен.
- О-о-о, – я хмыкнула нарочито игривым тоном. – А можно воспользоваться твоей комнатой?
- Убью обоих, – мрачно пообещал Вьюжник, недовольно глянув на расхохотавшегося Альтаира, успевшего разлечься на соседнем диване. – Я же не серьёзно насчёт постели.
- Знаешь, что, Драко, если я решу затащить Гарри в постель, я не стану спрашивать твоего разрешения! – вспылила я. Вьюжник на мгновение хотел было возмутиться, и даже набрал в лёгкие воздуха, чтобы издать протестующий вопль, однако в последний момент передумал.
- Дело твоё, – сказал он, вздохнув. – Только не забудь о контрацепции.
Ответить мне не дал вошедший в гостиную Тео, заявивший, что полностью готов исполнять обязанности. При этом он не без гордости объявил, что запугал нескольких первокурсников, которые собрались донести о дуэли профессорам, а остальные, кого он встретили, наоборот, весьма заинтересованы результатом и даже делают ставки. Меня это малость возмутило, однако Драко только пожал плечами и сказал, что не против, если кто-нибудь заработает на нем денёг. Единственное, что его огорчило – это то, что ставки оказались примерно равны. Неужели кто-то мог счесть Уизела достойным противником Малфою? Ветроног, услышав это, вообще чуть было не вскипел от возмущения, но всё-таки сдержался и перебрался с дивана в кресло, откинув голову на спинку и аккуратно положив руки на подлокотники.
Следующие два часа мы провели почти что в молчании. Драко сосредоточенно рассчитывал формулу по трансфигурации, скрипя пером, и то и дело с шипением исправлял палочкой ту или иную цифру или переменную. Я листала «Историю Хогвартса», пытаясь найти где-нибудь в тексте ещё упоминания об Обсерватории, однако ничего существенного не нашла. Альтаир не шевелился в своём кресле, его лицо было настолько спокойным и отрешённым, что я даже подумала, не заснул ли он. Теодор что-то вполголоса бормотал себе под нос, отрабатывая движения палочкой. Наконец в половине второго Драко встал, захлопнул учебник, убрал перо, пергамент, на котором писал и закрыл чернильницу.
- Нам пора. Ветроног, кончай медитировать!
Альтаир слегка вздрогнул и открыл глаза. Взгляд у него действительно был каким-то… немного отстранённым.
- Гнев свой освободи, Дарт Драко. Победить джедая рыжего поможет тебе он. Силу ярость в бою даёт, источником неисчерпаемым являясь. Эмоции сторону Тёмную питают.
Теодор недоумённо моргнул, а Драко расхохотался и изобразил знаменитый «вдох-выдох». Я вздохнула. Надо было раньше догадаться, когда советовала Ветроногу «Звёздные Войны», что Блэку не могут не понравиться ситхи!
Довольно улыбающийся Альтаир плавно встал и потянулся, после чего, проверив палочку в кармане, подошёл к другу. Дрей кинул на меня заговорщический взгляд, и я, вздохнув, отправилась на поиски Гарри.
Однако в Большом зале на обеде его не было, в гриффиндорской башне – тоже. С поля для квиддича он ушел едва ли не раньше Рона с Дином, едва закончилась тренировка, как сказала мне Демельза Роббинс. В общем, обегав весь Хогвартс и по ходу дела тихо ругнувшись в адрес привычки Ветронога всегда таскать нашу Карту с собой, я поняла, что Драко, если останется в живых, свернёт мне шею – Гарри я так и не нашла.

Pov Альтаира Блэка.

Когда мы с Вьюжником и Тео появились у Обсерватории, Уизелом там, что называется, ещё и не пахло – да оно и неудивительно. Идти сюда из наших подземелий ближе, чем от квиддичного поля, и к тому же мы вдобавок ещё и с запасом времени вышли. Некультурно опаздывать на дуэль, это же не урок какой-нибудь.
Даже странно, что за всё годы учёбы мы были здесь один-единственный раз, ещё на первом курсе, когда составляли нашу Карту. Хотя, в общем-то, нам было и незачем. Местечко, конечно, интересное, но… всё же неприятное. Уже один тот факт, что стены Обсерватории единственными во всём Хогвартсе выглядят обветшавшими, чего стоит! Магия, использовавшаяся при постройке замка, надёжно хранит и поныне его камни от разрушающего влияния времени, и только здесь явно есть сбои. Шагнув на растрескавшиеся каменные плиты внутреннего дворика, я прямо-таки почувствовал какую-то опасность, витающую в воздухе. То ли предупреждение от Родовой Магии, то ли ещё что… Хотя, если это и было предупреждением, то не слишком тревожным – просто как оповещение о том, что здесь лучше держать ухо востро.
Я поднял голову, оглядывая массивную Обсерваторию. Большие двустворчатые двери, крепко запертые, вели в обширное помещение, величиной, должно быть, не меньше Большого зала. Перед дверьми раскинулся не слишком большой, окруженный увитой плющом галереей дворик – здесь, скорее всего, и состоится сама дуэль. Подняв взгляд ещё выше, я увидел крышу Обсерватории – огромный купол, выглядящий ещё более-менее целым. Во всяком случае, никаких дыр в нём отсюда не замечалось. Симметрично, друг напротив друга, по бокам основного здания были пристроены две небольшие башни. Ну, что значит «небольшие» – примерно футов сто, плюс-минус двадцать. До остальных башен замка, конечно, далеко, но всё равно довольно внушительная высота.
Вот только внешность этих башен внушительной назвать было сложно. Правая, Закатная, капитально обветшала – если не заняться ремонтом, лет через сто точно рухнет. Отдельная дверь, которая вела в неё из дворика, минуя саму Обсерваторию, рассохлась и прогнила почти насквозь, хотя каким-то чудом ещё держалась на своих ржавых петлях. Стены тоже то тут, то там зияли прорехами – там, где из каменной кладки выпали камни, ставшие жертвой выветривания или магической нестабильности. Крыши у башни, насколько было видно, вообще уже не было, если не считать нескольких зубчатых обломков по краям вершины.
А вот Башня Восхода, та самая, с которой и началась катастрофа, после которой запечатали Обсерваторию, по сравнению со своей соседкой казалась почти новой, словно её только что построили. Каменная кладка – ровнёхонькая, без единого выступа или щербинки. Высокий стеклянный купол, венчающий башню, тоже совершенно целый – ни малейшего признака на какую-либо непрочность или обветшалость. Тут к Трелони не ходи – явно последствия чар, призванных исключить саму возможность разрушения башни. Ох, не нравится мне всё это. Не нравится! Такое впечатление, что, несмотря на прошедшие пять веков, там, внутри, до сих пор таится опасность. Которой лучше там и оставаться. Как здорово, что нам туда лезть не надо!
Драко подошёл поближе к Башне Восхода – к тому самому месту, где у Закатной была дверь, а здесь был только изогнутый ряд слегка выступающих камней, словно след замурованной арки. Вьюжник осторожно коснулся ровных камней стены – и тут же отдёрнул руку.
- Что такое? – напрягся я.
- Да ничего, – отозвался друг, слегка встряхивая рукой, – просто, кажется, именно здесь стоит то самое Безвыходное заклятие. Видно, раньше дверь была, а теперь – ну, то есть, тогда, – её замуровали…
Он немного помедлил, задумчиво оглядывая стену.
- Ну или иллюзию стены навели, тоже вариант…
Тема была довольно интересной – жаль только, обсудить её поподробнее нам мне не дали.
- Малфой! – раздался за моей спиной полный презрения и вызова голос Уизела. Сразу было видно, что чувства новые, непривычные… Я поспешно принял фамильное королевское выражение лица, прежде чем обернуться.
Уизел стоял в десяти шагах от меня, за его спиной торчали оба секунданта. Что, кстати, странно – все трое в обычной школьной форме. Не иначе как Гарри их пораньше отпустил с тренировки, иначе бы точно переодеться не успели. Вот это понимание! Могу только похвалить – даром что ему-то эта дуэль вряд ли по вкусу!
Вьюжник встал напротив Уизли, выпрямившись и разведя плечи, словно перед началом фехтовального поединка. Я в пару секунд встал справа от него, Тео не замедлил прикрыть… ну, не прикрыть, просто занять позицию слева. Отлично, сейчас раскланяемся, и в бой… Мне не терпится прочесать заклятиями их шкуры! Какая жалость, что Уизел мне не достанется – всё-таки старая привычка, всё такое… А ладно, Дрей ему тоже спуску не даст.
- Уизли, – с усмешкой протянул Драко, бросая взгляд на свои часы. – Вижу, ты не опоздал. Ну что, начнём? Не будем зря терять время. Альтаир?
Я слегка кивнул и шагнул вперёд с небрежно-надменным видом.
- Согласно правилам дуэли, участники могут взять с собой только одно оружие – волшебную палочку. Никаких амулетов, артефактов и зелий. Разумеется, я уверен в честности гриффиндорцев, – я постарался вложить в слова аккуратную тень насмешки, – а насчёт двух последних пунктов есть объективные основания предполагать их отсутствие…
Рука Уизела судорожно дёрнулась. Отлично, хоть так цапнул!
- …но всё же я должен спросить, нет ли у тебя… чего-нибудь эдакого?
Уизли, стиснув зубы, помотал головой.
- Вне всякого сомнения, ты не будешь против, если я это… проверю, – я направил палочку на рыжего. – Магикум Ревелио.
Мантия на его груди слабо засветилась, и тот достал из внутреннего кармана волшебную палочку. Как оказалось, кроме неё у него действительно не было при себе ничего, что могло послужить оружием или защитой. Во всяком случае, ничего волшебного.
Небрежно кивнув, я сделал шаг назад. Из-за спины Уизли выступил Финниган, доставая свою палочку.
- Магикум Ревелио! – крикнул он, указывая палочкой на Драко.
Не по правилам! Предупреждать надо. Хотя, увы, нарушение несерьёзное, в пику ему не поставишь. Ладно.
Палочка Дрея, которую он расслабленно держал в руке, засветилась, а потом засияло и кольцо на левой руке.
- Оу, фамильная печать, – хмыкнул Вьюжник.
Да, и верно. Я и не помню, чтобы когда-нибудь видел его без неё. Правда, к защите её сложно отнести при всём желании – ни одно дуэльное заклинание, даже самое лёгкое или шуточное, она не отразит. Чар там почти никаких.
- Так я и думал, – с плохо скрываемым торжеством скривился Уизли. – Пытаешься мухлевать, хорёк?
Вьюжник послал в ответ гримасу, а я демонстративно-скучающе протянул:
- Уизли, если ты не можешь отличить украшение от оружия, я посоветовал бы тебе быть осторожнее, обнимая Лаванду. Вдруг тебя покусает её браслет?
Не удержавшись от смешка, Дрей снял с пальца кольцо и протянул его мне. Кивнув, я спрятал его в карман и подмигнул в ответ.
- Ну что, начнём? – спросил мой друг, поудобнее перехватывая палочку.
- Эээ… – глубокомысленно выдал рыжий. Дин Томас подался вперёд из-за его плеча, поднимая руку в жесте, просящем нас подождать.
- По правилам дуэли нам следует сначала предложить вам решить дело миром, – сказал он.
Драко на этот раз обернулся к Тео и кивком подозвал его. Тот, согласно кивнув в ответ, вышел вперёд.
- Наша сторона считает себя оскорблённой, – сказал он. – Если Рональд Уизли принесёт свои извинения за нанесённое оскорбление и признает, что вызов не имел под собой оснований, то мы готовы решить дело миром.
- Что??? – взревел Уизел, и оба его секунданта мигом повисли на нём, удерживая от того, чтобы кинуться на нас с голыми руками. Я не удержался от смеха, краем сознания отмечая, что даже он звучит не так, как обычно. Наполовину сознательно, наполовину нет – но смеялся я сейчас холодным, даже не так – ледяным смехом. Кажется, цели своей он достиг – Уизли и так явно не собирался мириться, а теперь уж точно на попятную не пойдёт. Отлично, это мне и нужно! Зря я, что ли, специально приказывал Трабби притащить мне дуэльную мантию? С особым покроем для подвижности ног и маскировки движений рук при взмахах палочкой… Ни разу её ещё не надевал, да и, честно говоря, думал, что и не понадобится в обозримом будущем – а вот, поди ж ты, пригодилась…
- Думаю, дохлый номер, Тео, – обратился тем временем Драко к Нотту, видимо, придя к тем же выводам, что и я. – Уизли, кончай сходить с ума, выдвигай свои условия, и покончим уже с формальностями.
- Не хочу я выдвигать никаких условий, Малфой! – крикнул Уизли, прекратив вырываться из рук Финнигана и Томаса. – И к Мордреду формальности!
- Не вопрос, – пожал плечами Вьюжник, разминая напоследок руку и берясь за палочку. Все секунданты, в том числе и я, отступили за колонны галереи, чтобы не угодить под случайное заклятие. Впрочем, я намеренно сделал это последним. Ещё не хватало, чтобы Уизел подумал, что здесь его может кто-то бояться! Ха и ещё раз ха!
- Ну что, готов? – с нескрываемым злорадством спросил тем временем он, тоже взяв палочку наизготовку. – Сейчас эти стены будут украшены тонким слоем новой уникальной росписи в стиле «размазанный Драко Малфой», – хихикнул Уизел. Дрей в ответ одарил его своей фирменной Малфоевской усмешкой – высокомерие и презрение, смешанные в равных долях. Отличие от нашей, Блэковской – второго пятьдесят процентов, а не шестьдесят шесть. Ну и высокомерие у нас всё же, как ни крути, более… высокомерное.
- Очень впечатляюще, Уизли. Должно быть, ты тренировался с самого утра, старательно корча в зеркало страшные рожи.
Я подавился со смеху, услышав это, а рыжий побагровел и вскинул свою палочку в торопливом салюте. Драко небрежно ответил, почти лениво поднимая свою палочку.
- Начинайте на счет три! – крикнул Томас из-за колонны на противоположной стороне дворика. Стоявший за соседней с моей Нотт кивнул и хором с Томасом отсчитал:
- Один! Два! Три!
Едва было произнесено «три», как Уизли швырнул в Драко Импедиментой. Тот легко отразил удар Щитовыми чарами и бросил в ответ Оглушающее.
Первые минуты дуэли, впрочем, ни к чему особенному не привели – большая часть заклятий цели не достигала. Правда, одно, посланное Уизли, едва не придушило Дрея его же воротником – но Вьюжник успел вовремя его сбросить и в ответ достал гриффиндорца Риктусемпрой. Пока наш бабуин извивался от смеха в лежачем положении, Драко дополнительно попробовал себя в роли стилиста, выкрасив волосы Уизли в милый нашим слизеринским сердцам зелёный цвет. Я не удержал смеха, да и Тео затрясся, прикрывая рот рукой. Пожалуй, самым смешным было то, что сам Уизли этого умудрился не заметить и, сбросив наконец чары щекотки, вскочил и снова полез в бой, бросая какое-то невербальное заклятие. Драко снова отразил его Щитовыми, но странно нахмурился, словно заклятие сработало как-то не так, как должно бы. Нахмурился и я. Это ещё что за новости? Да ведь и удар Уизли был спокойно остановлен, вроде бы всё в порядке…
- Серпенсортиа! – выкрикнул Драко.
Да уж, то, что надо. Это его коронное заклятие – вроде как у меня Плёточное. Я сам видел, как Драко может по своему желанию получать нужных змей, а не каких попало. Да он даже управлять ими может! Нет, ну, строго говоря, я тоже. «Редкость» дара змееуста весьма условна – дело в том, что за прошедшие со времён Основателей десять столетий все без исключения чистокровные семьи успели породниться между собой, а значит, и кровь Слизерина, пусть и в разной степени, но есть в каждом. Другое дело, что её должно быть очень много, чтобы маг умел разговаривать на парселтанге с нуля, безо всякого обучения, как тот же Поттер. После второго курса Драко активно уверял нас с Блейз, что он почти понял, что именно Поттер сказал наколдованной змее, и летом засел за книги – да так и не успокоился, пока не нашёл заклинание, позволяющее развивать заложенные способности и научиться более-менее изъясняться по-змеиному. Ну, я, естественно, присоединился к нему в этой затее – да едва ли была у нас вообще такая, за которую бы мы брались не вместе… Но даже справившись с задачей, я благополучно отправил эту способность «в резерв». Змей я как-то всё же не очень люблю, да и расправляться со своими противниками всегда предпочитаю лично. Да и Драко редко пробовал свои «лингвистические способности» – всё равно ровно говорить, как на родном, ни у кого из нас не получалось, да и понимать ответ – тоже.
И всё-таки наколдованная Дреем королевская кобра, грозно двинувшаяся к едва ли не затрясшемуся от страха Уизелу, вполне ясно упомянула в своём шипении, что не слишком к нему расположена. Весело… Интересно, догадается Уизли отшвырнуть её об колонну простым Депульсо? Или всё же сдастся и удерёт?
- Стой! Не трогай его! Он – не твой враг! Оставь, уходи! – внезапно раздалось негромкое шипение откуда-то из-за колонн, стоявших ближе к дверям Обсерватории. На лице Драко резко мелькнула мрачная удовлетворённость, и он, одним движением развернувшись на каблуках, коротко бросил:
- Акцио!
Воздух в нескольких шагах от него завибрировал, заструился, словно над костром в безветренную погоду, и в руки Драко скользнула мантия-невидимка. А у колонны обнаружился не кто иной, как… Поттер. Весьма озадаченный и даже смущённый, судя по выражению лица.
- Ну и как ты объяснишь, что вторгся в чужую дуэль, Поттер? – холодно спросил Вьюжник, скомкав мантию-невидимку горе-миротворца и швырнув обратно ему. Гарри покраснел и на несколько мгновений опустил глаза.
- Может, ты уберёшь свою змею прежде, чем я начну объяснять? – спросил он.
- Фините инкантатем! Я жду, – сказал Драко, сложив руки на груди и выжидательно глядя на него.
И вот это и оказалось серьёзнейшей ошибкой. О чём забыл Вьюжник – и я! – мы имели дело с Уизелом, понятие чести которому было знакомо лишь условно. Стоило Драко обернуться к Поттеру, как Уизли, после исчезновения кобры мгновенно оживившийся, брезгливо посмотрел на них обоих и снова поднял палочку.
- И секунды без хорька прожить не можешь, Гарри? – с презрением бросил он. – Прощайся, я его сейчас по стенке размажу! Аэрос Сфаэро Мортис!
ПРОКЛЯТИЕ! Откуда ему известно – нет, как у этого олуха вообще хватило сил и мозгов выполнить это заклятие?! Прозрачный голубоватый шар сорвался с его палочки и стремительно понёсся прямо к Драко. Если попадёт – не факт, что до больничного крыла донесём…
Я выскочил из-за колонны, выхватывая свою собственную палочку. Плевать на дуэль, дело уже слишком серьёзно! Время замедлилось для меня, но это было ещё страшнее – я видел, что, скорее всего, уже не успею. Воздушная сфера летела слишком быстро…
И тут Поттер стрелой ринулся вперёд, выставив перед собой пустые руки. Идиот! Он на что рассчитывает – зачарованная сфера, разогнанный шар резко уплотнённого воздуха, сметёт их обоих, как тростинки!
А в следующее мгновение мне пришлось признать, что с выводами я определённо поторопился. Воздушная сфера Уизела ударилась о выставленные руки Гарри – и рассыпалась, словно столкнувшись с кирпичной стеной, разлетелась во все стороны фонтаном брызг. Мерлин! Да такое можно проделать только с помощью… Родовой Магии! Так значит, всё правда!
Увы, обрадоваться я просто физически не успел. Когда сфера рассыпалась, энергия, заключённая в ней, разом вырвалась во все стороны. Драко и Гарри чуть ли не впечатало друг в друга – и швырнуло об стену. Прямо туда, где была замурованная арка – и неизвестные чары.
Раздался хлопок, словно лопнул туго надутый пакет… а в следующее мгновение мой лучший друг вместе со своим незадачливым спасателем прошли сквозь стену, словно привидения. По каменной кладке – кладке ли? – прошла резкая рябь, и через секунду поглотившая их стена снова приняла свой прежний, обманчиво-невинный облик.
Мои пальцы разжались. Волшебная палочка сухо стукнулась о камни дворика и с лёгким шорохом откатилась куда-то в сторону.

Pov Драко Малфоя.

Несмотря на то, что при приземлении меня как следует – да чего уж там, до потери сознания – приложило об пол, пришёл в себя я довольно быстро. Вокруг было сумрачно, однако глаза быстро привыкли, и я понял, что кое-какой свет здесь всё же есть. Он проникал в основном сверху, откуда-то с потолка круглого помещения. Стены были настолько высокими, что создавалось впечатление, что мы на дне глубокого колодца. Однако это был не единственный источник света. Прямо передо мной в нескольких шагах была полукруглая арка, достаточно просторная, чтобы в неё могли пройти три человека бок о бок.
Я попытался приподняться и обнаружил, что едва могу пошевелиться: меня придавливало сверху что-то тяжёлое и весьма неудобное. «Поттер» – дошло до меня, когда это «что-то» тоже заворочалось и застонало.
- Слезь с меня, Потттер, ты меня сейчас раздавишь, – потребовал я, пытаясь спихнуть с себя гриффиндорца. Гарри, недоуменно охая, кое-как отполз в сторону.
- П-прости, я не нарочно… – пробормотал он. Я фыркнул – меньше всего меня сейчас интересовали причины его поступков. Хорошими они были или плохими, но благодаря им мы, похоже, вляпались так, что нам о-о-очень крупно повезёт, если выберемся живыми. Или вообще если выберемся – а не останемся похороненными здесь, в этой милой и уютной башенке…
Я кое-как сел, встряхивая головой, чтобы разогнать туман перед глазами. Там, прямо за аркой, суетились Уизел и все четверо наших секундантов – кто остолбенело таращился на нас, кто тыкал пальцем в нашу сторону. Альтаир с расширенными от ужаса глазами накладывал какие-то чары. Уизел, бледный как полотно, со всё ещё зелеными волосами, чем я в открытую наслаждался (заклятие я выбрал из долгоиграющих, и экспериментировать с его снятием не рекомендуется), беззвучно шевелил губами, что то повторяя. А впрочем, они все шевелили губами беззвучно – и вообще, кроме нашей возни и охов с ахами, в башне не было слышно ни звука. Я поморщился – это плохо, Волдеморт побери!
- Малфой, ты что, ночевать здесь собрался? – спросил Поттер, уже успевший подняться на ноги. М-да, похоже, он навести справки об Обсерватории не удосужился.
- А что, есть предложения? – осведомился я, со стоном поводя плечами, но не делая попыток встать.
- Ну, как насчёт того, чтобы выйти? Мне здесь не нравится… Давай, вставай, пошли отсюда. Пора прекращать вашу глупую дуэль! Ну и чего ты сидишь? – Поттер, кажется, начинал злиться. Похоже, он всё ещё не видел того, что я увидел сразу – а именно, что и наши сокурсники, и внутренний дворик, и галерея – всё виднелось сквозь арку не особенно отчётливо, словно сквозь завесу дыма или мутное стекло.
- Выйти? Ну, попробуй, – вздохнул я. Поттер с минуту непонимающе смотрел на меня, потом поджал губы и сделал шаг под арку. Я невольно затаил дыхание – а вдруг получится?
Ага, сейчас! Когда это мне так везло? А уж вдвоём с Поттером, которому вообще по жизни везёт как дементору – и говорить нечего. Гарри, едва сделав шаг, словно натолкнулся на стеклянную стену – прозрачную, но прочную. Он недоуменно остановился, толкнулся в неё ещё раз, потрогал ладонью, похлопал, и, наконец, в отчаянии саданул кулаком.
- И что это значит? – требовательно спросил он у меня. Я вздохнул.
- Ну, надо полагать, «Историю Хогвартса» ты не читал? – спросил я. Поттер ошалело вытаращился на меня и вдруг прыснул. Я сложил руки на груди и подождал, пока этот гомерический хохот закончится, но, надо отдать должное, смеялся Гарри недолго.
- Извини, просто точно так же всегда говорит Гермиона, когда мы чего-то не знаем о школе, – выдавил он. Я вздохнул, бросив взгляд через арку на Альтаира, который, прекратив накладывать диагностику, в отчаянии подскочил к проходу, с его стороны выглядевшему сплошной стеной, и тоже двинул в него кулаками – раз, другой, третий… Как же больно видеть его лицо, искажённое ужасом!
- И она абсолютно права, – сказал я холодно. – Если б ты удосужился прочесть, ты бы мог знать, что именно вот эта самая обаятельная и привлекательная башенка теперь, скорее всего, станет нашей могилой. Радуйся, Поттер, последние часы жизни мы проведём вместе. Слабое утешение. Честно говоря.
- П-поч-чему могилой? – выдавил Поттер, бледнея. Глаза за стёклами очков, которые он протёр полой мантии, расширились. Странно – он опять поверил мне. Поверил сразу, без выкрутасов и доказательств! Нет, он спросил, конечно, но это уже не недоверие, а любопытство…
- Пятьсот лет назад именно тут проводили какие-то опыты с различной магической энергией, – объяснил я, медленно поднимаясь на ноги. – Что-то пошло не так, и произошло крупное смещение магического баланса. Кое-как его удалось сдержать, восстановить, но Обсерватория стала нестабильной. Её закрыли, а эту башню, с которой всё началось, запечатали Безвыходными чарами. Думаю, что-то тут осталось такое, что на волю лучше не выпускать…
- Безвыходными чарами? Не верю… Дамблдор бы так ни за что…
- Мерлин, Поттер, ты что, совсем дурак? При чём тут вообще Дамблдор? – рассвирепел я. – Это сделали ещё пятьсот лет назад, когда его в проекте не было!
- Но ведь... Но ведь мы с тобой сюда попали, не так ли? Значит, могли попасть и другие студенты. Это опасно! Профессора не могли оставить на территории школы такой участок…
- А правила придумали для того, чтобы их нарушать, – проворчал я. – Вход был запечатан и снаружи, Поттер. И прорвали эту печать мы с тобой. Понятия не имею, как именно.
- И что нам теперь делать? Как выйти-то отсюда?
- А никак, – отозвался я, вздыхая и с болью глядя наружу, на двор, где Альтаир, отскочив на несколько шагов назад, принялся молотить в запечатанный проход одним Взрывным заклятием за другим, быстро переходя на усиленные. За его спиной суетились Теодор с Томасом, а Уизли, продолжая что-то беззвучно бормотать, присел и со слезами на глазах подобрал мантию-невидимку Гарри.
- Держу пари, они нас даже не видят… – проговорил я, не отрывая взгляда от Ветронога. – Оттуда эта арка, скорее всего, выглядит всё так же, как раньше – сплошной стеной. Раньше, как раз лет пятьсот-шестьсот назад, такие односторонние двери частенько делали.
- Да, я знаю, – хрипло отозвался Поттер, ещё раз стукнув кулаком по прозрачной стене под аркой. Прямо напротив его кулака с той стороны рванула вспышка Бомбарды, но ничего по-прежнему не произошло. – Ну и что делать будем, Малфой? Идеи есть?
- Пока нет, – честно отозвался я и отвернулся, решив осмотреться. – Можно, в принципе, сидеть и ждать, пока нас спасут – это если твои дружки-гриффиндорцы догадаются рвануть прямиком к Дамблдору.
- А твои слизеринцы не догадаются?
- Точно нет. К Снейпу, в лучшем случае, – пожал плечами я. – Вот только толку от этого, как от гиппогрифа яичницы. Эти чары разовые и необратимые. Снять такое заклятие невозможно. А значит, Поттер, мы с тобой здесь застряли. И это ещё не худшее из зол…
- Почему? – насторожился Гарри.
- А потому. Подумай сам, ты же вроде неплохо соображаешь. Башню запечатали, чтобы изолировать последствия той самой катастрофы, из-за которой закрыли Обсерваторию. А именно: нестабильная магия – раз, возможно, какие-нибудь оставшиеся неполадки с пространством и временем – два… Ну и, в довесок, в истории упоминается какая-то нечисть, наводнившая башню в результате провала экспериментов. И это три. За пять столетий, конечно, вряд ли от неё что-то осталось, да и большую часть истребили ещё тогда же… но чем Салазар не шутит.
- Да уж, ваш Салазар – тот ещё шутник, – буркнул Поттер, мрачно покосившись на меня. – Одна Тайная Комната чего стоит, а уж его наследничек…
- Давай не будем о нём, – поморщился я. – Знаешь, о чём я тут подумал?
- Мысли читать не умею, – отозвался он. Я хмыкнул: да уж, наслышаны мы о твоих «успехах» в блокологии, Поттер. – Ну и о чём ты там подумал?
- О том, что стоит поискать выход в саму Обсерваторию, – отозвался я. – Там должно быть не так опасно, к тому же, если найдем дорогу в Закатную Башню – считай, выбрались. Наружная дверь в ней старая и рассохшаяся – можно вышибить безо всякой магии.
- Если бы всё было так просто, то какая-нибудь нечисть отсюда уже выбралась бы, – с сомнением возразил Гарри. Я покачал головой.
- Не обязательно. Не забывай, на школе защитных чар от всякого рода нечисти – немерено. Это здесь она чувствовала себя нормально из-за магической нестабильности…
- Что-то не ощущаю я особой нестабильности, – проворчал Поттер. – Мы уже минут пятнадцать тут болтаем попусту, и ничего такого с нами не случилось. Может, если тут что и было, всё за прошедшие пятьсот лет рассосалось?
- М-да? – с сомнением проговорил я. – А ну-ка, чем сидеть просто так, давай лучше мы с тобой осмотрим эту башню. Всё равно заняться больше нечем – а так вдруг выход найдем?
Однако ничего похожего на хоть какой-то выход мы так и не нашли. Не было даже ещё одной запечатанной арки – везде только гладкие стены, а единственный вход – арка, через которую мы сюда и попали. Изнутри башня казалась более пострадавшей, чем снаружи. Лестница, поднимавшаяся спиралью внутри башни, почти полностью обвалилась – остались лишь несколько лестничных площадок на разной высоте, слишком далеко друг от друга, чтобы можно было надеяться добраться. Странное дело – внизу, на полу, где мы находились, никаких осколков лестницы при этом не было, а с одной стороны, ближе к наружной стороне башни, в полу зияла огромная, с шестую часть помещения, дыра, дна которой было не видно. Когда я кинул вниз камушек на пробу, всплеск раздался только через несколько секунд. Значит, глубина самое меньшее футов пятнадцать-двадцать, и это только до воды. Сколько же тогда до настоящего дна этого подземелья, вообще сейчас выяснить невозможно… Брр. Нет, плавать я умею, конечно, но от купания в подземном водоёме, да ещё на такой глубине, да ещё где может водиться непонятно что – меня, пожалуйста, увольте! Поттер, видно, в этом вопросе был со мной солидарен, потому что побледнел и предложил «отойти от этой ямы». Ну, в общем, ничего больше мы так и не нашли.
Альтаир снаружи тем временем, похоже, окончательно потерял над собой контроль – к счастью, всё же не в прямом смысле слова. Он медленно сполз на колени, бессильно царапая непроницаемую преграду, и уткнулся в неё лбом. По его щекам прокатилось несколько слёз. Он простоял так около минуты – к нему никто не решался подойти – а потом его лицо исказилось бешеной яростью. Ветроног одним движением вскочил на ноги и метнулся к Уизли, да так стремительно, что ни тот, ни остальные секунданты ничего не успели сделать. Альтаир схватил Уизела за мантию на груди и впечатал его спиной в колонну, сразу же выхватывая палочку и упирая её ему в горло. По движениям губ было видно, что мой друг что-то рявкнул гриффиндорцу – точнее, выкрикнул прямо в лицо, ещё сильнее надавливая палочкой. Уизли, бледный как смерть, просто смотрел на него. А потом что-то односложно ответил. Альтаир внезапно как-то обмяк и, на мгновение повесив голову и тут же вскинув её опять, рывком отшвырнул от себя Уизела – тот упал и проехался на спине несколько футов – и заметался по площадке, обхватив голову руками, а затем резко хлопнул себя по лбу, что-то воскликнул и стрелой метнулся туда, откуда мы пришли. Остальные, переглянувшись, последовали за ним – даже поднявшийся на ноги Уизел. Оставалось только надеяться, что Ветроног помчался за профессорами. Мы с Поттером уселись на остатки лестницы, ещё поднимавшейся на высоту около пяти футов, и стали ждать их появления. Ничего другого просто не приходило в голову. Поговорить нам, в принципе, было о чём – в голове теснились сотни, если не тысячи вопросов, однако слова просто не шли с языка. Казалось страшным нарушить установившееся молчание, и мы просто сидели рядышком и наблюдали, как ветер гоняет по двору опавшие листья.
Сидеть на лестнице почему-то казалось удобнее и безопаснее, чем на полу. Вскоре свет стал потихоньку тускнеть – солнце начинало клониться к закату, и в Рассветной башне сгущались сумерки. Мне стало неуютно, и я, вытащив палочку, прошептал: «Люмос». Кончик палочки слабо засветился. Я нахмурился, сосредоточившись посильнее, и тут палочка полыхнула ослепительной вспышкой, озарившей башню, как солнце, а потом резко погасла, оставив нас в показавшейся совсем густой тьме. Снаружи было ещё светло, кусок двора, который мы видели, был пока залит светом, но здесь, в Башне, становилось мрачновато.
- Ну, вот и первое доказательство здешней магической нестабильности, – ровно проговорил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от волнения. Гарри посмотрел на меня со смесью испуга и тревоги.
- Если даже Люмос работает через пень-колоду, то что будет с более сложной магией? – спросил он. Я сглотнул.
- Боюсь, лучше не проверять…
- Смотри!
Во двор стремительной походкой вошел Дамблдор. Директор был сосредоточен и очень обеспокоен. По пятам за ним следовали МакГонагалл и Снейп, тоже встревоженные, с озабоченными лицами и палочками наизготовку. Рядом с Северусом шёл Альтаир, по-прежнему стискивающий в пальцах волшебную палочку. Отстав на пару шагов, за ними шёл Теодор, Уизли, красный, как помидор, но всё ещё с зелеными волосами, держался поодаль, а Томас и Финниган шли рядом, успокаивающе похлопывая его по плечам. Дамблдор нетерпеливо обернулся к ним и что-то спросил. Альтаир отчаянно закивал, указывая рукой в нашем направлении, а Уизли что-то оживлённо залопотал, явно в согласном тоне. Несмотря на то, что смешного в нашем положении было мало, я всё-таки не мог не ухмыльнуться – Уизел, согласшающийся с Ветроногом, выглядел донельзя забавно.
Не дослушав, директор подошёл вплотную к арке и, вытащив палочку, постучал ею по стене – с нашей стороны казалось, что по стеклу. Потом, снова убрав её, Дамблдор принялся ощупывать стену пальцами, что-то бормоча и почти прижимаясь к ней лицом.
Мы с Поттером с надеждой переглянулись. Если уж Дамблдор взялся, то, наверное, придумает, как нас вытащить. Однако по мере того, как он продолжал осмотр, лицо директора мрачнело, и наши надежды таяли. Наконец с глубоким безнадёжным вздохом директор повернулся к столпившимся за его спиной ученикам и двум деканам и что-то сказал. Мы не слышали ни звука, однако увидели, как смертельно побледнел Снейп, а МакГонагалл, охнув, закрыла лицо руками. Альтаир, с остановившимся взглядом, пошатнулся – да так, что его едва успел подхватить Тео. Но наибольший сюрприз преподнёс Рональд Уизли – он позеленел, став одного цвета со своими волосами, и грохнулся в обморок. На лицах всех собравшихся были шок и неверие.
Не сговариваясь, мы с Гарри вскочили и, подбежав к прозрачной стене, застучали в неё руками, ногами – чем придётся…
- Эй! Эй, мы всё ещё здесь! Вытащите нас отсюда! – я не отдавал себе отчёта в том, кто из нас выкрикивал всё это, скорее всего, оба. Однако все наши усилия были тщетны. Они слышали нас не лучше, чем мы – их.
Наколдовав носилки, директор при помощи левитационного заклинания переложил на них Рона, и, указав на Томаса и Финнигана, что-то сказал – видимо, попросил отнести его в больничное крыло. Альтаир, придя в себя, подскочил к Дамблдору и что-то отчаянно спросил. Хотя сейчас было предельно ясно, что именно – «Вы точно уверены?» Директор, печально посмотрев на него, кивнул. Лицо Ветронога стало до ужаса пустым – наверное, так выглядит человек, которого поцеловал дементор. Но через пару секунд он помрачнел и, упрямо мотнув головой, что-то бросил в ответ и быстрым шагом скрылся из виду. Теодор, бросая полные ужаса и печали взгляды на башню, уплёлся следом, так что во внутреннем дворике остались только учителя.
Дамблдор, ещё что-то сказав, обернулся и посмотрел на Башню – одновременно с разочарованием и бесконечной грустью, но и, как мне показалось, с затаённой надеждой. Взгляд директора заскользил от арки выше по стене и, наверное, вплоть до стеклянного купола. Он снова что-то сказал, не отрывая взгляда оттуда, а потом отвернулся и, взяв за плечо МакГонагалл так, словно хотел поддержать, медленно повел её назад, к выходу. Я просто не верил – они что, бросили нас здесь? Нет, не может быть!
Северус, бледный, как полотно, приблизился к арке. Гарри, пнув её еще пару раз, сполз по стене рядом и то ли плакал, то ли просто сидел, уткнувшись головой в колени, а я всё ещё стоял, глядя на крёстного, который осмотрел арку, словно ещё не веря в то, что видел. Ещё никогда, за всю свою жизнь, я не видел Северуса таким. Он медленно вынул что-то из кармана и, положив на руку, ладонью прижал это к стене, беззвучно шевеля губами. Через прозрачную поверхность я различил свою фамильную печать (с чего Альтаир её отдал? Хотя, может, надеялся на какую-то связь…) и, протянув свою ладонь, приложил её к тому же месту, где лежала рука крёстного. Под пальцами появилось знакомое покалывание – точь-в-точь такое же, какое прокатилось по всему моему телу в момент прохождения сквозь чары арки. Я чуть не вскрикнул, а в следующий момент ощутил в своей руке холод металла. Кольцо, пройдя сквозь стену, легло мне в ладонь, однако руку Северуса стена не пропустила. Я, вздохнув, вернул кольцо на положенное ему место и снова уставился в удивлённые, но по-прежнему полные боли чёрные глаза. А что, если…?
- «Северус! Северус, прошу тебя! Ну если кто и может услышать меня из этого забытого всеми богами места, то это такой мастер легилименции, как ты! Северус, пожалуйста! Ты слышишь меня? Я здесь! Я живой, и Поттер тоже! Прошу, услышь меня!» – я думал изо всех сил, концентрируя всю свою ментальную силу на том, чтобы передать мои мысли крёстному, и наградой мне стало облегчение на его лице. Северус на минуту закрыл глаза, словно пытаясь взять себя в руки, а когда открыл, на его лице сквозь тревогу и отчаяние проступила тень надежды.
- «Драко...» – его мысленный голос казался далёким и неясным, но он был – я знал, что это он!
- «Я здесь, Северус!»
- «Послушай меня… Мы не можем помочь вам – с нашей стороны нет никакой возможности. Вас привело туда редчайшее сочетание магических сил… Повторить его – не в нашей власти. Но если и есть надежда для вас двоих спастись, она не снаружи. Она в вас самих. Ты слышишь меня?!»
- «Я слышу, Северус… Но я не понимаю. Как это – надежда в нас самих? Что нам делать?»
- «Искать способ выбраться. Если кто-то и может, то только вы сами, Драко…» – в глазах крёстного всё ещё была боль пополам с тревогой. Он помолчал, и я уже думал, что связь оборвалась, но нет.
- «Берегите себя… Оба».
- «Ладно», – я кивнул, забыв, что он не может меня видеть. Снейп через силу ободряюще улыбнулся мне и, отвернувшись, быстрыми шагами отправился следом за Дамблдором и МакГонагалл.
Я обернулся к Поттеру. Мы снова остались одни в проклятой Башне…