Глава 13

Эклектика.

Часть 2

Дальше к дому Клэр они шли уже довольно быстро и даже без происшествий. Было около восьми вечера. Окна квартиры четы Рэндол, сейчас тёмные и безжизненные, напоминали пустые глаза статуи из черного мрамора. Хозяйка открыла дверь своим ключом, и все трое вошли в прихожую.

- Проходи, располагайся, – сказала она и, сбросив пуховик и кинув его на тумбочку, отцепила от поводка и подхватила на руки собаку. – Я сейчас помою лапы Суле и приду.

- Я помогу, – тут же отозвался гость, вешая и свою дублёнку, и пуховик девушки на вешалку и не предпринимая попытки осмотреться в помещении – для него всё здесь было того... Фрэнка. Это был его дом, его быт, его мебель и... его жена, увы.

Клэр остановилась.

- Не стоит, – сказала она доброжелательно. – Я быстро. А потом мы попьём чаю. Ты ведь хотел пить.

- Я и сейчас хочу. Поэтому хочу тебе помочь...чтобы побыстрее.

- Ну хорошо. Идём.

Когда они зашли в маленькое, тесное помещение ванной комнаты, Джейми, идя последним, закрыл за собой дверь. Воздух тут же сгустился как горячая карамель, но девушка решила не подавать виду и, поставив свою питомицу в ванну, включила душ.

- Подержи, пожалуйста, – попросила она своего добровольного помощника, протягивая ему держатель.

Джейми молча взял душ и направил его на лапы Суле–грязнуле, Клэр по очереди вычищала из всех четырёх песок, грязь и мельчайшую гальку. Щенок только жмурился и облизывался. Но терпел и не дёргался - он уже привык.

Все молчали.

- Всё. Спасибо. – Клэр выключила кран и легонько отжала лапы своей хулиганке. Как только она вынула щенка из ванной и начала обтирать его «собачьим» полотенцем, Джейми присел и взял Сулину морду в свои ладони.

- Хорошая девочка... умная...молодец - поощрял он её к хорошему поведению, гладя под глазами большими пальцами. Клэр увидела, как воспалились и покраснели ссадины на костяшках его левой руки.

По морде Сулы было видно, что она изо всех сил старается соответствовать тем характеристикам, которыми награждает её молодой человек, но это не помешало ей пулей рвануть из ванной, почувствовав, что её уже помыли и более не задерживают, попутно сбив ведро со шваброй и мыльными принадлежностями.

- Сейчас побежит к своим тряпкам и начнёт в них вываливаться. – Клэр мыла руки под краном. – Тебе нужно промыть твои ссадины. – Она потянулась к ванной полочке. – Вот, возьми, это антибактериальный гель. Сейчас я принесу тебе новое полотенце.– И она тут же вышла.

Вернувшись, она застала Джейми подставившим свои костяшки левой руки под струю холодного крана. Увидев вошедшую, он закрутил кран и взял у неё полотенце. Вытираясь, парень молча смотрел на девушку, улыбаясь своей полуулыбкой, полуухмылкой. Та, не дожидаясь, пока он закончит, взяла его руки в свои прямо поверх махровой ткани и, глядя ему прямо в глаза, на ощупь высвободила его левую руку и стала поочерёдно целовать сухими поцелуями каждую сбитую костяшку.

Она дошла только до третьей –на большее Джейми не хватило. Скомкав полотенце и, не глядя, швырнув его на стиральную машинку, стоящую почти вплотную к раковине, он, толкнув Клэр к стене, на которой висели махровые халаты и другие ванные тряпичные принадлежности, и накинулся на неё, как человек, соскучившийся за год по морю, летом ныряет в первую свою волну. Вроде бы Клэр к этому и вела, но всё равно оказалась не готова - всё произошло быстрее, чем она успела набрать воздуха перед «погружением». Вот она стоит с руками Джейми в своих руках, а вот уже прижата его телом, и её руки вытянуты полностью вверх его руками, а его язык уже прижимается у неё во рту к её язычку, а губы в это время творят просто что хотят и даже больше. Но Клэр, уже успев худо–бедно изучить любимого человека, поняла, что что-то не так. То есть вроде бы всё так, как и должно быть. Но всё равно что-то не то. Он после каждой порции поцелуев как бы приостанавливался, ожидая не то её ответа, не то какой-то оценки, не то даже отмашки, и по тем звукам, которые в это время издавал –какой-то рык сквозь зубы, Клэр поняла, что это звуки не только и не столько возбуждения, сколько звуки злости- Джейми её не целует, он её как будто клеймит. В прямом смысле. Юноша хочет показать своё владение ею, свою власть над ней здесь, в этих стенах.

- Я твоя, Джейми. твоя, – тут же выдохнула девушка ему в рот и лизнула его расслабленным широким томным языком.

Она хотела успокоить собственника, но добилась обратного – только лишь услышав её слова, тот стал извлекать из себя звуки несравнимо более низкого происхождения. Во всех смыслах. Он, с каким-то утробным гулом двигателей «Боинга 747», отпустил её кисти и схватил внизу за ягодицы. А набрав полные ладони мягкого, женского тела и сжав так, как будто хотел пропустить сквозь пальцы, загудел уже «Аэрбасом 380».

Клэр никогда не думала, что такое вообще бывает на белом свете. Они оба как обезумели. Девушка была в шоке от самой себя, потому что, почувствовав желание дорваться до голого, такого любимого, такого сладкого тела своего мужчины, ей вдруг захотелось разорвать эту его бесподобную чертову черную водолазку в клочья. Желательно зубами. Она тоже зарычала как и он – глубоко изнутри, но только первый раз в жизни, как молодая собака – несмело пробуя на звук звучание своего молодого рыка, и с силой схватила его за волосы на затылке.

От этого её звука, и почувствовав хватку у себя в волосах, Джейми, кажется, обезумел вконец, поскольку в один из моментов он начал толкаться в неё своим пахом, как бы симулируя фрикции, и просто пожирать её рот своим. Девушка уже давно чувствовала его член чуть повыше своего лобка, но, не будучи «девственницей» в отношении «маленького» Джейми», встретила его как родного, тем более, что «большой» Джейми, видимо, был не в силах и не собирался скрывать или стесняться чего бы то ни было вообще - соображал он сейчас очень и очень мало, и, судя по всему, его регрессия прогрессировала.

Но тем не менее, хватаясь за остатки разума и держась за свою девушку, что называется, из последних сил, парень всё-таки соображал, что все эти ванные комнаты на вечеринках у друзей, стиральные машинки в доме у мамы, оргазмы на полном ходу автомобиля и иже с ними стоит приберечь на потом, и в том, что это «потом» наступит, он ни секунды не сомневался. Однажды, на одной из скучных лекций по этике и эстетике, вспоминая Клэр, он размечтался, что когда-нибудь, где-нибудь глубоко в горах в Хайленде, на открытом воздухе, совершенно голым будет заниматься любовью с такой же голой Клэр,и вокруг будет только такое же голое небо и такая же голая земля, и чтобы только они всё это видели.

Но всё это будет в будущем, а пока... пока очень буднично, очень просто и быстро, посреди всего этого безумия, чиркнул ключ в замке входной двери, она открылась, и кто-то проник в квартиру.

Парочка тут же застыла, еле-еле сдерживая дыхание. Каждый посмотрел на своего партнёра, и оба очень сильно удивились, что им удалось сотворить друг с другом - они были похожи не то на бешеных, не то на полоумных: расфокусированный взгляд, губы всмятку, волосы как два вороньих гнезда: одно - белое, другое - черное, пружинками. Джейми, глянув на свою девушку, прямо умилился своей работе и даже смог улыбнуться.

Но было кое-что еще – обоим захотелось знать, о чем сейчас подумал другой.

«Ну что же, - решила Клэр, - значит, так тому и быть. Жаль Фрэнка».

«Мдааа... - расстроился Джейми, - кажется, мне сегодня тоже прилетит. И этот её Фрэнк будет тысячу раз прав, если как следует врежет мне».

Они мигом поправили свою одежду, и «преступница», поняв, что время работает против них, сквозь приоткрытую дверь ванной вышла в прихожую. За нею тут же вышел её «подельник».

В прихожей, прямо на тумбочке для ключей, сидел Фрэнк. Кисти его рук свисали с бёдер у него между ног, подбородок он уронил себе на грудь, волосы упали на нос - мужчина был беспробудно пьян.

Входная дверь была открыта, ключ торчал в замке, а в общем коридоре перебирала лапами Сула с вопросом на морде: «Ей уже можно начинать верить в чудеса, потому что, не успев прийти с прогулки, они уже опять открыли коридор, значит опять - гулять, или с чудесами еще подождать немножко?»

- Сула, домой! – тут же нетерпеливым тоном скомандовала ей хозяйка, взявшись за дверь, и щенок походкой «я так и знала» поплёлся в прихожую, но войдя, тут же ринулся к Фрэнку. Собака встала хозяину передними лапами на коленки и хотела было лизнуть его в лицо, но, почувствовав нехороший, резкий запах, отскочила тут же.

И тут Фрэнк стал заваливаться на бок, грозя свалиться с тумбочки и что-нибудь себе повредить.

- Джейми, помоги. – Клэр, захлопнув дверь, ринулась к мужу. Тут же подскочил и помощник. Они с обоих боков взяли пьяного под руки.

- Туда. – Хозяйка кивнула подбородком на распахнутые двери гостиной.

Когда они с трудом подняли и затащили мужчину в гостиную, девушка кивнула на единственную дверь, сразу слева от входа, ведущую уже из гостиной.

- Туда.

Она потащили Фрэнка еще и к этой двери. Клэр пнула её ногой, и та легко распахнулась. Их взору предстало типичное царство науки и мозга – кабинет хозяина квартиры. Помещение было не очень большим, размером с комнату Джейми в общежитии. Во всю длину двух параллельных стен стояли этажерки, забитые до отказа книгами, журналами, папками, какими-то блокнотами и ежедневниками. Большую часть площади занимал внушительных размеров добротный письменный стол, заваленный тем же, чем и этажерки. У стены, противоположной окну, втиснулся довольно длинный, но узкий диван.

- Сюда, - кивнула на него Клэр.

После того, как они уложили хозяина, она вышла назад в гостиную, подошла к столу и взяла сегодняшний пирог с мясом.

- Вот, возьми и иди, пожалуйста, на кухню. Я сейчас приду. – И протянула блюдо гостю.

Тот пирог взял, но, выходя из комнаты, остановился боком в проходе и стал наблюдать.

Девушка, не обращая на«вуайериста» никакого внимания и вообще как будто напрочь забыв о его существовании, подошла к креслу в гостиной, откинула его сидушку. Внутри лежали сложенные аккуратными стопочками пледы. Она взяла один из них и опять прошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Жена сняла с мужа туфли и поставила их сбоку дивана, после чего подложила ему под голову маленькую подушку. Поняв, что этого недостаточно, прибавила еще одну. Пока она укладывала голову Фрэнка, у него растрепались волосы. Клэр поправила ему прическу, пятернёй зачесав её назад, потом расправила плед и накрыла спящего. Тут же активизировалась Сула. Увидев, что хозяина накрыли такой большой, отличной тряпицей, хоть от него и не очень хорошо пахнет, тем временем как чистенькую, послушную собачку Сулу уже давно не радовали обновками для её гнезда, она предложила хозяину поделиться и, схватившись зубами за угол пледа, потянула его на себя.

- Сула, фу! – шикнула на неё Клэр и легонько щелкнула «барахольщицу» по носу. Та, пару раз чихнув, отскочила и понуро выдворилась в прихожую, где в углу она на тот момент и«гнездовалась», аккурат возле своих столовых приборов.

Пока Клэр воспитывала собаку, у Фрэнка свесилась с дивана рука. Девушка терпеливо поправила еще и руку и, последний раз взглянув на всю картинку в целом и подцепив пальцами его туфли, выпрямилась, намереваясь уходить, и тут же угодила глазами в Джейми.

Тот всё это время стоял неподвижно и молча наблюдал за всей этой... картинкой. Клэр опять была другая. Он уже сбился со счета – какая. Но это была первая, которая была явно не его. Пока. Но, всё дело было в том, что и эта ему тоже понравилась. Он смотрел на девушку прищуренными «тюльпанами» и удивлялся. Себе. Он удивлялся не тому, что ему было очень интересно сейчас увидеть, как Клэр общается со своим вдрызг пьяным мужем, а тому, что ему это вообще интересно, в принципе. Юноша понимал, что это означает что-то очень важное, но вот что именно, он пока не знал.

- Пойдём, – сказала хозяйка, протискиваясь в проходе мимо своего гостя, застывшего как статуя с блюдом в руках.

Она по пути на кухню поставила туфли Фрэнка в шкаф для обуви в прихожей, судя по всему, опасаясь мести Сулы (та, не получив плед хозяина, могла взять его туфли), и направилась в кухню.

Джейми двинулся за ней.

Кухня была не очень большая, но и не тесная. Справа от входа было высокое окно, слева вытянулась вдоль стены кухонная мебель, по центру стоял круглый обеденный стол под большим английским абажуром.

Гость поставил пирог на стол и сел на стул рядом, а Клэр, помыв руки, стала хлопотать с чаем. Она налила воды в чайник и поставила его на плиту - они с Фрэнком пользовались чайником со свистком, а не электрическим. Потом хозяйка достала чашки. Чашки она достала разные: одну поменьше – для себя, другую побольше – для Джейми. Тот это сразу же заметил, и у него почему-то потеплело внутри. Правда, он быстро спохватился и так же быстро сообразил, что к чему: - «Мдааа... кажется, мне конец, – выносил он себе приговор, пока Клэр, потянувшись повыше в шкаф, доставала большую, красивую, с китайскими мотивами, жестяную коробку для чая. – Я, мать вашу, гибну ... мдааа. Мне она начинает нравиться любая... да и в ней тоже... всё подряд уже нравится. Поздравляю, чувак, ты приплыл», – пессимизму юноши не было предела.

- Какой ты любишь чай, Джейми? – спросила Клэр, открывая крышку и не поворачиваясь к гостю.

- Крепкий, – просветил её гость.

Хозяйка покопалась во множестве пакетиков, которыми коробка была полна до краёв, и, достав там, видимо, то, что ей нужно, положила его в чашку для мужчины, а потом, быстро взяв первый попавшийся лежавший сверху, кинула в чашку себе.

Сула была тут же и своим поведением напоминала шахматную фигуру – она садилась сбоку хозяйки и пыталась разглядеть, что делает та на столе. Не имея в этом большого успеха, в силу своих пока еще скромных размеров, она оставляла это дело и делала несколько шагов, как слон или конь по шахматной доске, и точно так же садилась перед Джейми, заглядывая на руки ему. Но и от этого толку было мало, поэтому щенок повторял свои «ходы» до тех пор, пока гость не сжалился над этой «ладьёй» и не дал ей одну ржаную хлебную палочку, стоявшую на столе в специальной вазе. И «шахматная» собака, тут же сделав выбор в пользу Джейми, осталась с ним, видимо, поклявшись про себя хранить ему верность до самого конца чаепития.

Клэр достала еще небольшое блюдо, наложила в него немного всяких сладостей, потом взяла еще два чайных блюдца и, залив кипятком кружки с пакетиками, всё это стала выставлять на стол.

- Ты его любишь? – спросил Джейми, помешивая свой чай и наблюдая, как девушка разрезает пирог на шесть равных частей.

Клэр на мгновение застыла, а потом молча продолжила делать своё дело.

Когда пирог был разрезан и два куска лежали в блюдцах, девушка встала и, потянувшись к одному из шкафчиков, достала оттуда пачку сигарет с зажигалкой.

Джейми остолбенел. «Тюльпаны» приняли свой максимальный размах.

- Ты, что, куришь? – Он, легонько хлопнув ладонями по столу, сказал это таким тоном, как будто уличал её в том, что она бьёт свою Сулу розгами.

Сула, кстати, сидела тут же и, наблюдая, как хозяйка управляется с пирогом, подумывала, уж не изменить ли с ней Джейми?

- Нет, я не курю, но иногда... бывает. – Девушка начала вытаскивать сигарету.

- И ты думаешь, я позволю тебе курить? – мужчина даже веселился.

- Позволь тебе напомнить – я у себя дома. – Курильщица взяла сигарету в рот.

- Твой дом – я. – Джейми выдернул у неё изо рта сигарету и сломал её пальцами.

От такой неслыханной, несусветной наглости и самонадеянности со стороны этого красавца остолбенела теперь уже Клэр, но... но это прозвучало почти как признание, против которого она была абсолютно безоружна, если бы вдруг стала врагом самой себе и вздумала с этим воевать.

- А ты – мой, - видя, как она не нашлась что возразить, продолжил красавец, комкая сигарету пальцами.

Клэр вздохнула, откладывая пачку.

- Давай пить чай.

Ярый борец за здоровый образ жизни взял со стола бумажную салфетку и, завернув туда то, что осталось от сигареты, пошел с этим в ванную опять мыть руки. Поборница здорового образа жизни ждала его возвращения, пряча улыбку в уголках губ.

Когда они наконец-то приступили к церемонии, Джейми, размешав сахар, отложил в сторону ложечку и принялся пить из кружки, поставив локти на стол и посматривая на девушку. Которая в это время прихлёбывала горячую жидкость всё той же ложечкой, склонив голову к чашке, чтобы можно было спрятаться за волосами. Но парня не устраивало и это.

- Клэр... - он поставил чашку на стол и убрал волосы девушке за ушко, скользнув напоследок костяшками по щеке, -я... просто... - и тут же потёр мочку своего уха, - я сам ничего не понимаю, но мне с каждым днём всё труднее тебя с ним делить.– Джейми кивнул головой влево, туда, где были гостиная и кабинет.

Клэр прихлебнула чай, уставившись на поверхность стола абсолютно невидящим взглядом.

- Я... мне... я понимаю, что ты еще не готова сделать выбор... - хотел продолжить было Джеймс, но его перебили.

- Не было никакого выбора, Джейми. – Девушка подняла голову и посмотрела на своего собеседника. Красавец в удивлении вскинул свои идеальные брови над прекрасными «тюльпанами». - Я всё расскажу, – мелко утвердительно закивала она. – Всё. - Клэр с ужасом чувствовала, как ей не хватает сигареты. «Джейми прав – пора отвыкать от этого баловства». - Я, действительно, хотела тебе кое-что сегодня сказать. - Она еще раз взглянула на своего собеседника, потом помолчала, низко опустив голову, после чего продолжила: –Я не люблю своего мужа. Теперь я точно знаю, что не люблю. – Джейми от этого признания так воспрял духом, что даже потянулся за пирогом. – Я...– Клэр ломала пальцы, - я вышла за него замуж от одиночества. От полного одиночества - у моих подруг в институте были папы, мамы, братья, сёстры, бойфренды, а у меня не было никого – дядюшка постоянно разъезжал по объектам, с парнями у меня не складывалось.- Она отхлебнула чай и улыбнулась. – Но я не жалуюсь. Фрэнк был мне хорошим мужем – он добрый, - Клэр закивала и посмотрела на Джейми, запивающего чаем пирог, - он действительно добрый... заботливый, ненавязчивый, я не жалуюсь, – повторила она, и юноша насторожился – было похоже, что девушка именно жалуется.

Фрэнка рядом с Клэр Джейми пока что терпел только лишь потому, что она на мужа никогда не жаловалась, а даже наоборот, иногда защищала от его нападок. Первая же жалоба от неё на свою семейную жизнь - и парень планировал забрать её к себе в квартиру, которую снял ему Дугал в Оксфорде. В Университете была вполне оправданная традиция – первый год обучения обязательно прожить в общаге, поэтому сейчас в этой квартире вместо Джейми жила какая-то партнёрша его дяди по бизнесу. Но на третьем курсе студент планировал переселиться именно туда.

- А потом... - Клэр остановилась, набираясь смелости, или, скорее всего, даже безрассудства, - а потом... этим летом... я встретила тебя. – Она с вызовом посмотрела на своего любимого человека. - Вернее, нет, не так, этим летом я увидела тебя. – Девушка отвернулась и посмотрела в окно, где виднелся только свет уличного фонаря и немного веток деревьев, росших у подъезда.

Джейми молчал. Не перебивал.

- Понимаешь... - рассказчица обвела края чашки по контуру своими пальчиками, - благодаря тебе, вернее, благодаря тому, что ты заставил меня почувствовать, хоть мне пока не удаётся разобраться точно, что это, - она решила, что еще не время ставить все точки над «i», - я поняла, как я, на самом деле, сейчас отношусь к своему мужу, да и самого начала … тоже. Как бы тебе объяснить … - Клэр прищурилась, - это вот как … знаешь, как будто ты идёшь–идёшь, долго–долго в тёмном, дремучем лесу, и тебе совсем даже неплохо в этом лесу, совсем нет, тебе в нём тепло, сытно, сухо, тихо, никто не тревожит – всё классно, а потом неожиданно лес заканчивается высоким обрывом. И вот ты стоишь на краю этого обрыва, а с него перед тобой открывается огромнейшая красивейшая долина, огромнейшее - преогромнейшее пространство, И ты... и у тебя есть выбор: прыгнуть с этого обрыва или вернуться назад в лес. Прыгнув, ты или полетишь и научишься летать, или сразу разобьёшься. А вернувшись в лес, ты обречён постоянно вспоминать эту долину и огромную свободу над ней. –Девушка опять отвернулась к окну. – И я поняла, что больше не хочу назад, в лес, Джейми. Не-хо-чу. Я уже увидела эту долину, и мне теперь мало леса. Мне теперь лучше разбиться на атомы над этим прекрасным местом, чем жить в...тихом, тёплом лесу. Мне даже стало обидно за себя- насколько на самом деле мало я имею, каким малым я обхожусь. Было ощущение, что я как объедки с чужого стола подбираю, как питаюсь продуктом моментального приготовления, понимаешь? Даже если ты сейчас встанешь и уйдёшь, и я больше никогда в жизни тебя не увижу, то всё равно уже не смогу больше жить с Фрэнком, не-смо-гу,– сказала она по слогам и замолчала.

Джейми, немного встрепенувшись, обласкал девушку взглядом.

- Я не уйду, Клэр. Уже не уйду. – Он скептически ухмыльнулся, что должно было означать: «Поздно».

Она его поняла и даже застеснялась. А потом продолжила:

- Но этим летом Фрэнк меня еще и очень сильно обидел, – с трудом выдавила из себя девушка, и взявшийся было за пирог гость завис на полпути. Он сразу вспомнил, каким равнодушным был к «профессорше» летом, как она ему тогда была индифферентна, по крайней мере, пока он был трезв, и у него защемило в груди: - «Идиот! Надо было её тогда вообще не выпускать из Глазго». – Он был готов отпинать сам себя.

- Что он сделал? – отложив пирог, «идиот» старался выбросить из головы картинку, как выволакивает Фрэнка из кабинета, спускает с лестницы, тащит по улице и топит в Айсис.

- Ничего такого, что могло бы сразу прийти тебе в голову. Он...– Клэр почесала себе лоб, – он оказался ко мне равнодушней, чем я могла себе предположить. Он не любит меня так же, как и я его.

- Когда это было? – спросил Джейми, хоть и понятия не имел: что ему это даст.

– В августе. После моего приезда от вас, - вздёрнула Клэр подбородок. Юноша молча смотрел на неё, как бы подталкивая взглядом к подробностям, но рассказчица была к ним не расположена. Не сейчас. - Вооот ... – продолжала она, - я на него сильно обиделась и с того самого момента, то есть с августа месяца, с ним не сплю. – Она вздёрнула подбородок еще рази мягко положила раскрытые ладони на стол, как бы показывая, что у неё на этом всё. - Я хотела сказать тебе именно это, я хотела, чтобы ты это знал, – скороговоркой подытожила рассказчица и испуганно скосила глаза на своего слушателя.

Слушатель сначала удивлённо посмотрел на неё, потом пальцами потёр один глаз, потом второй – он думал. Но не удержался и всё-таки мысленно заликовал: - «Аааа... кайф-то какой! Я же говорил, что я везунчик!» - Ему очень захотелось притянуть девушку к себе на колени, а дальше...всё по сценарию. Но вырубить себе мозги сейчас, когда разговор еще не окончен, было бы глупостью. Да и вообще, всё это чревато теми ещё последствиями, иногда очень и очень болезненными, хватит с него сегодня и двух раз.

- Тогда что тебя с ним держит? – наконец-то выдал он удивлённо. – У вас контракт? Совместный кредит?

- Кажется, я тебе говорила, что у меня в Лондоне есть квартира моих родителей, вернее, моих бабушки и дедушки по линии отца. Кстати, тоже в Челси, как и у твоего Дугала, где вы ночевали с Анной после твоего дня рождения.

Красавец самодовольно улыбнулся, что ощутимо кольнуло его собеседницу – она отнесла эту улыбку к приятным воспоминаниям о той ночи. Но быстро всё это отбросила - сейчас он был с ней, поэтому прошлое – в прошлом.

- Если я разведусь с Фрэнком, то хочу уехать в Лондон и жить в своей квартире. Зачем мне снимать её здесь и работать тоже здесь, если лучше переехать и налаживать жизнь там – устроиться на работу, поселиться наконец-то в своём жилье, в своём родном городе?

- Ты могла бы попробовать жить здесь, со мной, – сказал Джейми, как бы сам пробуя эти свои слова на слух.

- Ключевое слово - «попробовать», Джейми, но пусть даже не в этом дело, жить где? В общежитии?

Парень глянул не неё взглядом: «Думай, что говоришь».

- Нет. Мне Дугал снял квартиру в Оксфорде. Я буду жить в ней на третьем курсе.

Клэр в непонимании часто заморгала и тряхнула головой.

- Зачем он снял тебе её сейчас?

- Нуууу... я ведь сейчас уже на втором. Он думал, что я миную стадию общежитий. А мне посоветовали этого не делать. Он сейчас пустил в квартиру какую-то свою знакомую женщину.

Клэр почесала ногтем висок – это было новенькое для неё. Но она тут же лукаво улыбнулась.

- Я бы согласилась жить с тобой даже в общежитии. - И её улыбка стала еще шире – она дразнилась.

- Пфф... еще чего! – студент высокомерно вздёрнул голову. – Забудь! Я себя не на помойке нашел, чтобы приводить свою женщину в общагу.

- Ну и зря. Тебе... - его женщина только хотела сказать «восемнадцать», но быстро осеклась и поправилась: - Ты еще не в том возрасте, чтобы располагать жильём. Кстати, в квартиру, снятую на деньги дяди, тебе женщину приводить не зазорно.

- Это не его деньги, это мои, мой траст. – Молодой человек как будто вколачивал каждое слово в поверхность стола, за которым они сидели. - Дугал крут, он заменяет мне отца, поддерживает, дарит нехилые подарки, но именно в Оксфорде все расходы на учебу и проживание – это мой траст. Мой дед Яков, о котором я тебе говорил, за неповиновение лишил мою мать наследства, но оставил нам с Дженн по трасту. У меня попечитель – Дугал, у неё – Колам, но с того дня, как мне исполнилось... - юноша улыбнулся, - восемнадцать, я сам могу распоряжаться деньгами. – Он помолчал. – Только у меня пока нет в этом необходимости – Дугал и так ни в чем мне не отказывает.

- Ясно. – Клэр закусила верхнюю губу, потом улыбнулась – я подумаю над твоим предложением, но... но есть кое-что еще. – Она показала указательным пальцем на стену справа от себя, имея ввиду гостиную с кабинетом и того, кто там сейчас спал. – Я не могу его сейчас бросить - он потерял мать, и с ним творится что-то непонятное.

Джейми оттолкнулся от стола

- Ну начинаааается... – протянул он.

- Я серьёзно, Джейми, я впервые вижу его таким. – Девушка сосредоточенно закивала. - Я вообще не ожидала от него всего этого – это так не похоже на Фрэнка. И мне теперь нужно убедиться, что это временное явление. Еще не хватало, чтобы после расставания со мной он начал пить. Я не могу подтолкнуть его к этому.

Молодой человек сидел, сцепив зубы.

- К тому же, до твоего третьего курса, когда ты переедешь в свою квартиру, еще ведь есть время, так ведь?

Джейми, сощурившись и закусив уголок нижней губы, барабанил пальцами левой руки по столу, будто играл на пианино. Он - думал, Клэр - ждала.

- Давай поступим так, - положил обе раскрытые ладони на стол мужчина, - пока оставим всё как есть, чего бы мне это ни стоило, - он посмотрел на губы Клэр, - но я намерен вернуться к этому разговору в самом ближайшем будущем, желательно в другой обстановке и при другом настроении. Хорошо?

- Да, согласна, – закивала та головой. – Хоть и насчет ближайшего будущего не уверена - мне скоро на работу, я там почти две недели не была, теперь буду всё навёрстывать – тоже, наверное, недели две, а то и три, не меньше, так что...

- Я столько не выдержу без тебя! – испуганно–категорично тут же перебил её собеседники в ужасе замотал головой. - Это даже не обсуждается, Клэр, я действительно не выдержу. Ты шутишь - три недели?– выражение его лица просто вопило о благоразумии его собеседницы и взывало к её здравомыслию. Но своим признанием он «включил» в ней совсем другое – девушка сразу же просто засветилась от счастья как рождественская ёлка. Ей даже не требовалось ничего отвечать, всё без труда читалось в её глазах. Между тем счастливица от избытка чувств приблизилась к любимому лицу и чмокнула его в его роскошный нос.

- Ты что–нибудь придумаешь, – и утвердительно зажмурилась, после чего перешла почти на томный шепот. -А теперь давай приступим к тому, зачем я тебя сегодня сюда привела.

Джейми даже перестал дышать. Его «тюльпаны» тут же вспыхнули как фары R8 перед стритрейсингом. В лучиках этого света отлично были видны бесенята, выскочившие откуда-то из «цветоложа» как из табакерки и талантливо танцевавшие джигу в предвкушении шабаша.

- Это то, о чём я подумал? – он приблизил свои губы к её губам и от одного голоса этого... «властелина тюльпанов» можно было прикуривать.

- Именно! Даже не сомневайся, – бодрым, деловым голосом произнесла девушка, отстраняясь от молодого человека и выпрямляясь за столом. – Итак, больной, идите в гостиную, раздевайтесь по пояс и ложитесь на диван лицом вниз, врач подойдёт к вам, как только освободится. – И она хлопнула ладошкой по столу.

- По пояс сверху или по пояс снизу? – сжал свои кукольные губы больной.

- Сбоку!

- Сбоку правого или сбоку левого?

- С обоих!

- Так, я всё понял, - начал подниматься пациент, - спасибо, было очень вкусно, мне пора. – Он отодвинул от себя пустые чашку из-под чая и тарелку из-под пирога.

- Джейми... - попыталась остановить его Клэр, - Джейми...

- До свидания, Сула, - встав со стула, обратился парень к щенку, который тут же, сидя, задвигал своим хвостом по полу как Q7, оставшаяся в Глазго, своими «дворниками» по лобовому стеклу во время весеннего шотландского ливня, - оставайся со своей хозяйкой. И не болей никогда – не подставляйся ей.

- Джейми!

- Да.

- Что ты хочешь взамен?

Пауза. Бесенята, которых как корова языком слизала фразой «Итак, больной...», повысовывали в любопытстве свои мордочки и плотоядно уставились на Клэр,

- Ты хорошо подумала?

- Вообще не думала и не собираюсь, – сказала та с выражением лица «я тебе и так всё отдам, включая себя».

И тут взгляд больного упал на нетронутый кусок пирога своего врача.

Бесенята смирненько, рядком, расселись на лавочке, и позажимали сложенные вместе копытца между коленок.

- Вот пирог. – Парень тоже сел и ткнул в тарелку девушки указательным пальцем. – Вкусный пирог, кстати, спасибо.

Кухарка кивнула на манер: «на здоровье».

- Я съел большой кусок, ты – не притронулась, поэтому у тебя фора. Мы с тобой доедаем его напополам, и я остаюсь, и ты издеваешься надо мной, пока не устанешь. Клянусь. – Джейми поднял левую руку в клятвенном жесте. - Если не съедаешь – я ухожу.

Клэр сидела как громом пораженная.

- Но ведь ты же знаешь, что мне половину этого никогда не съесть! – Отчаянье в голосе девушки было настолько неподдельным, что заставило сидящую рядом Сулу кратко заскулить. Она как бы поддакнула своей хозяйке: «Да-да, вот именно! Только вместе со мной!»

- Садист! – процедила сквозь зубы Клэр.

- При вас, доктор Рэндол, проявлять садизм, всё равно что при Паганини играть на скрипке. Ну так как?

Доктор Рэндол сникла, опустила плечи, обреченно глянула на Сулу, потом зло – на Джейми, потом на пирог – как на бомбу с часовым механизмом – последнее, что она сейчас хотела, так это есть. «Может, выпроводить его, пока не поздно? Но ведь он сегодня не заснёт от кашля. Его просто необходимо немножко поддержать, подлечить».

-Я поставлю чайник.

- Умница! – и с рыком: - «Гааааам!» пациент кинулся зубами к шейке своего врача.

Она ела пирог с видом марафонца, добегающего последние километры при температуре воздуха 100 по Фаренгейту. «Садист» сидел рядом и млел от этой картинки.

- Надо было тебя сразу выпроводить, – сказала «обжора» с набитым ртом, глядя насвоего мучителя. – Нет, не выпроводить, спустить с лестницы! Да, вот так было бы идеально! – и она подняла вверх свой пальчик в назидательном жесте.

Мучитель уже давно доел свою последнюю часть пирога и сидел как ни в чем не бывало, не выказывая на своём красивом лице и грамма перенасыщения или даже сытости. Услышав девушку, он расплылся в улыбке чеширского кота.

- Ты играешь с огнём, девочка. Я сейчас обижусь и уйду! – пригрозил он сладко-садистским голоском.

- Клятвопреступником, – скопировала его тон «девочка».

Когда она затолкала в себя свою вторую большую порцию, и перед ней осталась половина пятой, надвое разделённой, части пирога, девушка откинулась на спинку стула с видом человека, за которого не взялся бы даже их реаниматолог доктор Чейстер.

- Всё. Не могу больше. Не буду. Иди домой. – «Чревоугодница» отвернулась к окну.

Парень в притворном ужасе сцепил и заломил руки.

- О, нет, Клэр, ты не можешь быть такой тряпкой! Ты упускаешь такой шанс! Соберись! Не сдавайся! Сделай меня! Ну-ка, давай, надери мне задницу!

- Шут, – бросила та, кратко повернувшись к своему «болельщику», и опять отвернулась к окну.

С «болельщика» тут же сошла вся притворная весёлость, сменившаяся трагичностью человека, только что похоронившего своего любимого хомячка.

- Ну что же, - обреченно сказал он, - нет, значит, нет. – Как бы смиряясь с ситуацией, фанат пожирательницы пирогов развёл руки и хлопнул себя по бёдрам. – Ладно... пойду я.

Получив в ответ полный игнор, он протянул руку к девушке и, взяв её сзади за шею, потянул на себя. Та в непонимании повернулась и тут же угодила под его губы. Он, не подключая язык, просто пососал её губки своим ртом, как бы одновременно и перемешивая их вкусы и закусывая её губами.

- Давай, я тебе помогу, – сказал он, оторвавшись, и улыбнулся.

Та, не веря своему счастью, и, как оказалось впоследствии, совершенно не напрасно, пододвинула к нему своё блюдце с остатком пирога.

- Это так мило с твоей стороны.

Джейми взял последний кусок пирога с её блюдца и поднёс к её рту.

- Ешь.

Обманутая посмотрела на своего кормильца как на предателя всей Англии и сжала губки бантиком.

- Ы-ы, – покачала она головой, не разжимая рта.

- Ладно. Я там, кажется, тебе был должен? Долг погашен. – И, откусив почти половину половины пятой части пирога, он взял чашку Клэр и отпил из неё большой глоток чая. Потом чуть пожевав, отправив в рот остатки злополучного куска, отряхнул руки и поднялся.

- Тэээк, уже мноо врэмни... чем ты там хотеа мне... не наврэдить? Пшли... не наврэдишь, – промычал с набитым ртом больной.

Врач тут же подскочила со стула и кинулась к нему на шею. Она со всей силы сжала его в объятьях и тут же отпустив, отскочила.

- Я сейчас. - Больной даже не смог быстро среагировать и обнять в ответ, только Сула кратко тявкнула. – Иди, ложись в гостиную, – уже на пути на второй этаж почти прокричала доктор.

Пока врач с её «орудиями пыток» еще не пришла, пациент сделал всё так, как ему и было сказано: прошел в гостиную, разделся по пояс, просто стянув водолазку со спины, и улёгся на диван лицом вниз. И надо сказать, всё это он проделал не без удовольствия – да, ему было восемнадцать, но футбол это вам не шахматы.

Только лишь войдя в гостиную со своим чемоданчиком в руках, Клэр задохнулась от вида вытянувшегося на диване стройного, молодого тела с голой клиновидной, красивой спиной. А она знала толк в этом. Будучи врачом, а перед этим еще и студенткой медицинского факультета, она много и долго осматривала, и прослушивала, и простукивала. Видела разные фигуры, да и просто тела, и с высоты своего опыта могла точно и определённо сказать, что природа отсыпала её мужчине полной мерой, не поскупившись.

Но за соседней дверью спал муж. Пока еще муж.

- Господи, Джейми, что это? – воскликнула с порога девушка приглушенным окриком. – Почему у тебя все лопатки в каких-то длинных кровавых царапинах? Кто тебе расцарапал всю спину?

Лежащий застыл на вдохе. Потом медленно начал отжиматься на локтях и разворачивать своё вытянувшееся лицо к докторше. Бесенята отставили каждый одну ножку на пяточку и сделали «руки в боки».

- Клэр... - озадаченно сказал больной, - с тобой всё в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

Врач умильно улыбнулась, подойдя, легонько нажала своей рукой больному на голову, укладывая его опять на поверхность дивана, и поцеловала от всей души в затылок.

- Я пошутила.

Тот, с кем только что так пошутили, только вздохнул.

Шутница для начала достала фонендоскоп и прослушала ему дыхание. Как она и ожидала, шумы в бронхах стали мягче, более пузырчатые и переместились на вдох. Но выдох всё еще был слишком долгий и жесткий. Она попросила его чуть покашлять и когда услышала, что мокрота отделяется не сразу, а только при определённых усилиях, сделала вывод, что очень даже правильно поступила, затащив сегодня парня к себе и съев этот пирог. Хоть у неё и была надежда, что Джейми бы не ушел, а позволил ему помочь.

Она выдавила себе на руки чуть-чуть геля «Пульмизима»(это почти аналог «Пульмекса», но более щадящий. «Эвкабал» ей не очень нравился) и... застыла – врач просто боялась прикоснуться сейчас к этому телу. Но, подбодрив себя улыбкой, всё-таки положила ладони на такую любимую, такую родную спину.

Джейми был тёплым. И гладким. И молодым. Клэр пришёл на ум термин «новый». Вот именно что новый. Джейми был новый, «с ноля» - от него шло ощущение только что купленной и принесённой из магазина вещи. У Клэр чуть не выступили слёзы на глаза от этой ассоциации. Но она была врач, а непрофессионализм штука въедливая, поэтому доктор взяла себя в руки. Тем более, что как только она начала водить по спине пациента руками, её отвлекли звуки, которые начал издавать этот бедолага. Это было что-то новенькое – он пел. Понятное дело, что он пел не какую-то конкретную мелодию или даже песню. Он просто начал тихо тянуть букву «э», а трели выводила на этом звуке уже сама Клэр, надавливая и сотрясая плечи и спину певца своими пальцами. Это было забавно. Вскоре они оба не выдержали и засмеялись.

Хорошенько растерев больного и увидев, что вся его спина уже буквально «горит», доктор наложила на неё медицинские, невпитывающие салфетки, которые накрыла еще и новой, мягкой бумажной пелёнкой, после чего, придерживая всё это, попросила переворачиваться.

Что тот и сделал. И оказался лицом к лицу со своим доктором.

Что касается врача, то, получив такой набор тактильных ощущений от этой бесподобной любимой спины, она уже была готова ко всему, поэтому смогла сохранить на своём лице вполне себе профессиональное, отстранённое выражение. Больной же, получив набор своих тактильных ощущений, держался, судя по поволоке в глазах, из ряда вон плохо. Только лишь развернувшись, он, сам еще не поняв, что сделал, положил свои обе ладони на груди своего врача, прямо поверх тёплого шотландского свитерка. Бесенята не заставили себя долго ждать и тут же искупали хозяина в овациях.

- Клэр... - прохрипел вмиг охрипший пациент.

Доктор жев ответ просто «прибила» его взглядом. И словом.

- Для вас, мистер Фрейзер, я доктор Рэндол. Руки уберите от врача, исполняющего на данный момент свои непосредственные профессиональные обязанности, кстати, в отношении вас же, сэр, пытающегося вам помочь.

- Уууууу... - отдёрнув руки, бедный больной выгнулся дугой, откинув голову и опёршись на локти и выставив доктору свой молодой кадык, памятуя о кабинете, тихонечко и сдержанно не то завыл, не то заскулил.

- Да, помочь! – отчеканил врач. – И будьте так любезны умерить свой пыл и вести себя прилично, чтобы мне не пришлось надевать на вас наручники.

Только произнеся слово «наручники», строгий врач поняла, что она на самом деле сказала и осеклась.

Но пациент это понял секундой раньше.

- Наруууууучники... - протянул он с таким лицом, какое обычно бывает у нормальных людей, когда они говорят о красивых белоснежных парусниках в океане.

Бесенята прошлись колесом и сделали сальто-мортале, а Клэр тем временем продолжила. Она выдавила себе на руки гель и приготовилась было опять начать растирать Джейми зону бронхов, но, занеся руки над его торсом, сделала одну ошибку – заглянула ему в глаза. Бесенята наперебой махали ей своими копытцами и посылали воздушные поцелуи. Один бесёнок, видимо, особо талантливый и пластичный, прошелся «лунной» походкой.

- Так,– сжала губы девушка и стала оглядываться вокруг, – это никуда не годится. - Она достала одну из бумажных медицинских салфеток, неловко сложила её руками, вымазанными в геле, в широкий валик, и положила Джейми на глаза как загорающему на пляже. Когда тот попытался убрать эту... накладку, прозвучало:

- Только попробуй!

Ответом ей была улыбка «сдохни от зависти, Том Круз».

И только после этого врач опустила руки на плоть подопечного.

Клэр и сама-то толком не понимала, на чём держалась. Всё-таки профессионализм - это убойная вещь. Растирая любимое драгоценное тело, которое она мечтала перецеловать буквально по миллиметру, доктор чуть ли не плакала – это было по-настоящему жестоко. Её спасало только то, что у Джейми были накрыты глаза, и она могла своим взглядом и пожирать, и ласкать его торс сколько угодно.

Оба молчали.

Закончив с торсом, врач так же, как и спину накрыла его салфетками, а сверху – пелёнкой. И опять попросила перевернуться. Её послушались. Но, послушавшись, не преминули тихо пробубнить что-то там на манер: «И чего мне, идиоту, не жилось спокойно», сделав тем самым удовольствие исполнителя экзекуций от всей процедуры почти полным.

Врач сняла со спины и салфетки, и пелёнку и, отклеив от согревающего пластыря защитную наклейку, наложила его больному на одну половинку спины, аккурат напротив нижних ответвлений бронхов – при прослушивании ей слышалось, что из верхних мокрота и воспаление уже ушло. Проделав тоже самое с другой половиной спины, она прошла к креслу и, достав еще один плед, среди мохерового индийского, перуанского из шерсти альпаки, и шерстяного шотландского выбрав последний, укрыла им больного.

- Тебе нельзя еще вставать – на груди у тебя гель не впитался. - Она пересела на кресло. - Нужно минут десять полежать. Потом я сменю салфетки на пластырь, и ты сможешь быть свободен.

После слова «свободен» «мученик» закатил глаза и отвернулся к спинке дивана.

- Хочешь, я тебе почитаю вслух? – вдруг предложила услужливая хозяйка.

- Я засну.

- Вот и здорово.

- И просплю до утра.

- Это то, что доктор прописал - тебе после растираний, вообще-то, нежелательно выходить на улицу.

- А что ты скажешь мужу утром?

- Что я тебя знать не знаю - вчера вас обоих кто-то привёл к дому полностью «готовых», и я просто разложила вас по диванам.

Потенциальный собутыльник Фрэнка обернулся и уставился на потенциальную лгунью так, как будто бы она попросила дополнительную порцию пирога с мясом.

- Да вы, оказывается, страшный человек, доктор Рэндол, с вами опасно иметь дело. – Бесенята выстроились в почётный караул и палили из пушек.

- Ты мне льстишь, но я буду стараться оправдать твои ожидания. – «Страшный человек» поклонилась. - А ты любишь читать, Джейми?

Парень скривил губы.

- Смотря что.

- И что же?

- Ну, если ты о художественной литературе, о всяких там Гюго, Золя, Мопассанах и Хемингуэях, то – нет, всю эту муть мутную я не читал – не моё.

«Но перечислил очень бодро», – заметила врач.

- Вернее, читал, конечно, но совсем чуть-чуть по программе. Я всегда любил энциклопедии, справочники, журналы всякие, короче всё, где была голимая, отборная информация, знания в голом виде. В интернете инфу рыл.

- И что же ты... рыл?

- Про войны всякие. Мне нравились сражения, битвы, - мечтательно вспоминал юноша, - это интересно. Древние войны: Карфаген, Александр Македонский, Пирр. Когда еще оружие было примитивным и многое зависело от самого воина, от его умений, физической силы, ловкости. А не то что современные – бах-бах и сто трупов – это неинтересно. Я любил холодное оружие, много читал про все эти самурайские японские мечи: тати, кото, нагината, шотландские палаши, клейморы, баллоки – сталь, графит, рукоятка, заточка, все дела.

- У тебя, наверное, в школе был любимый предмет – история?

- Нет. – Лежащий скептически скривил рот. - У нас по истории была дура. Она меня достала своей тупостью – вечно втирала нам про революции да про смену какого-нибудь там общественного строя, да форму власти, чем они отличаются и почему их нельзя путать – бррр...нудятина. Я любил физику, математику. По физике я тоже много чего читал, рыл. Занимательную физику очень любил – кинетика, скорость, самолёты, вечный двигатель, да много чего. А ты? Что любила ты?

Девушка медленно, глубоко вздохнула и пожала плечами.

- Читать. Книжки всякие любила читать про людей, про их жизнь, про их чувства. – Она перевела взгляд вверх, как бы пытаясь там освежить свою память. - Я всегда жила или в маленьком обществе экспедиций, где мало народу, или в больших городах, где никого не знала, да и вообще, тамтоже никто никому не нужен, все живут отдельно от всех, поэтому я любила читать про всякие там маленькие городки и кварталы, где люди давно живут друг с другом, где все друг друга знают, где весело и уютно.

- У тебя есть любимая книга? Любимый писатель?

- Одного нет, штук пятнадцать могу назвать.

- И?

- Нуууу... Ремарк, Маркес, Мураками,... Драйзер, Оруэлл, Остин, По, Стейнбек...да много их.

Услышав список, «отскакивающий от зубов» девушки, Джейми не удержался от мысли:«И что она во мне нашла, интересно?»

- Ты чем-то похожа на Эшли... - сказал он вслух, - она тоже очень любит читать и у неё примерно такой же список.

Они поговорили еще немного о школах, одноклассниках, учителях, померялись оценками, и навскидку Джейми оказался впереди, но ненамного.

Минут через пятнадцать врач встала и, подойдя к больному, сняла с него плед.

- Перевернись, пожалуйста, – мягко, с любовью и улыбкой попросила она своего пациента.

От таких интонаций тот даже не стал злиться и перевернулся.

Клэр с его торсом проделала тоже самое, что и со спиной, наклеив ему согревающие пластыри.

Бесенята улыбались и вертели на копытцах наручники.

- Пластыри будут греть дня два. Не снимай их, пожалуйста. Они антиаллергенные, поэтому...

И тут у Джейми в кармане джинсов зазвонил телефон. Он тут же спохватился и, достав аппарат, ответил.

- Да.... да, привет... - он послушал ответ, - кто? Сразу за Лугом Ангелов? – парень оживился. –Так-так-так, прямо на площади? Вау, это круто, чувак, мне подходит! Спасибо, что набрал меня. – Он опять помолчал, прослушав ответ. - Да. Я жду. Давай. – И отключился. – Клэр, откуда я могу позвонить? – тут же обратился он к врачу. – Это насчет парковки для моей машины – я хочу после Нового года приехать сюда на машине.

- Из кухни, но сначала оденься, – отрезала врач.

Джейми быстро натянул свою водолазку, даже забыв про пластыри, хотя при других обстоятельствах долго бы ныл, куксился и кривился, и ринулся на кухню. Сначала он ждал, пока ему пришлют номер телефона хозяина дома, у которого было свободно парковочное место. Когда он позвонил, то оказалось, что это древняя старушка «божий одуванчик», которая ничего не решает, а всем заведует её дочь. Он попросил старушку прислать телефон её дочери. Пока старушка отсылала телефон Джейми своей дочери, а потом еще он долго торговался по поводу платы – «Всегда торгуйся, - говорил Дугал. – Всегда. Торгуйся еще до того, как узнал цену и условия. Даже уже после того, когда якобы согласился, говори, что передумал и торгуйся опять», - прошло уже много времени. Поэтому, когда усталый Джейми, договорившись о парковке, вернулся в гостиную, он увидел девушку, свернувшуюся калачиком на том же месте, где недавно лежал он сам – она сладко спала.

От этой трогательной, уютной, мирной картины у парня распёрло грудь. Он не выдержал и, подойдя к дивану, опустился возле своей девушки на колени. Его буквально разрывало на части от вида этого нежного, трепетного, бесконечно сладкого создания, так доверчиво, так, даже как-то по – наивному, вот просто так уснувшего на диване. Ему захотелось, чтобы сейчас ей угрожала какая-нибудь жуткая опасность, тогда бы он загрыз эту угрозу зубами, а то, что не смог бы загрызть зубами, разорвал бы руками, а то, что не порвал руками, отпинал бы ногами. А потом... а потом до утра сидел и смотрел на неё, и сторожил бы её сон.

Встав с колен, юноша прикоснулся к девушке и та, зашевелившись, выпрямилась, чем он тут же воспользовался, подсунув свои руки ей под коленки и шею и подняв её.

- Шшшш... спи-спи, – опять сказал он, как и тогда, в поезде, когда она слегка пробудилась. – Я отнесу тебя наверх.

Клэр тут же, поняв кто она, где она и с кем она, крепко обняла Джейми за шею, прильнув к нему со всей своей нежностью и любовью.

Парень поднялся по лестнице на второй этаж и, увидев там две двери, лишь одна из которых была открыта, прошел именно туда, справедливо решив, что это и есть спальня.

Это она и была. Он аккуратно положил девушку на кровать и та, почувствовав знакомую упругость матраца, нащупала рукой край покрывала и накинула его на себя, после чего протянула руку к своему гостю.

- Полежи со мной. Пожалуйста, - тихо попросила она, не открывая глаз.

Бесенята, просто убитые горем оттого, что шабаш откладывается на неопределённое время, рыдали на плечах друг у друга, громко сморкаясь в батистовые платочки, держа их в своих копытцах, и промокали ими уголки глаз.

Конечно же, он не мог ей отказать.

Джейми лёг рядом, обняв девушку поверх покрывала.

- Джеймиии... - пробормотала соня, - а где ты научился так драться?

«Ну, наконец-то! Я уж думал, она совсем не впечатлилась», – с облегчением подумал боксёр.

- Я четыре года занимался боксом, – его голос был тих и спокоен. – Да и сейчас еще... иногда... тайком от матери тренируюсь. У меня хорошо поставленный удар, Клэр, - не смог удержаться он от хвастовства.

- Ну надо же... - продолжила бормотать девушка, - и этот человек называл меня страшной женщиной. А сам...- Она поцеловала водолазку своего боксёра в районе ключицы. – Сейчас... я чуть-чуть полежу и провожу тебя.

- Не надо. Спи. Я закрою за собой дверь. – Он погладил её по спине.

Ответом ему был еще один поцелуй водолазки. Они затихли.

Когда Джейми услышал у себя на груди равномерное, глубокое дыхание, то потихоньку высвободился и встал. Укрыв свою драгоценность второй половиной покрывала, он чуть постоял рядом с кроватью, после чего вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь.

Спустившись в прихожую, он увидел Сулу, которая тут же подняла к нему свою породистую мордочку в ожидании команды: « Гулять».

Парень вспомнил, что, когда Клэр доставала из шкафа эти свои сигареты, он увидел на нижней полке пакеты корма для собак. Пройдя на кухню и достав один из них, он отсыпал содержимого в миску собаке, которая начала хрустеть своей едой тут же. Затем он поставил корм назад и, взяв кружку из другого шкафа и налив в неё воды из-под крана, наполнил собачью поилку.

Потом он прошел в гостиную и выключил там свет. Зайдя в кухню, сгрёб со стола злополучную пачку сигарет и смял её в руке. Выключив свет в кухне, гость вышел из квартиры в полной темноте, сопровождаемый звуками хруста кормовых гранул под зубами Сулы, и тихонько закрыл за собой дверь.

Выйдя из подъезда, он выбросил смятую пачку сигарет в урну и направился в сторону центра города Оксфорд, Великобритания.

Большое спасибо за помощь Нине amberit