Палящее солнце застыло в зените,
Пронзая лучами бескрайнюю синь
Лениво ласкает волна пляжи Крита
Под томными взорами местных богинь.
Заброшенный дом средь оливковой рощи
Скрывает надежно в себе тишину,
Ставнями закрывшись от мира. Так проще
Дремать, погружаясь в веков старину.
Запущенный сад за закрытою дверью
По-прежнему бурно и буйно цветет.
Вот здесь разрослись аквилегии перья,
Вот лилия пчел за нектаром зовет.
И низко склонилась к заросшему пруду
Забытая статуя девы младой.
Едва не касаясь воды изумруда,
Застыла, блистая своей наготой.
Не видит никто ее прелестей нежных,
Никто не любуется скромной красой,
И кажется, будто из глаз белоснежных
Прозрачные слезы стекают росой.
Внезапно шаги вечно юного бога,
Который, устав выносить этот зной,
Пришел к пруду прятаться от солнцепека,
Нарушили девы глубокий покой.
Бог властно и гордо, немного упрямо
Коснулся холодной и гладкой спины.
И легкая дрожь пробежала по камню,
Стирая с него мертвый след белизны.
Вдруг статуя встала, смотря удивленно,
И вскрикнула, робко на шаг отступя,
Бросая на бога свой взор восхищенный,
Стыдливо закрыла руками себя.
- Не бойся меня, о прекрасная дева, -
Склонивши колено, промолвил ей бог.
- Пойдем же со мной, о, моя королева, -
И статую в рощу с собою увлек.
И вновь мирно дремлет под солнцем палящим
Заброшенный годы назад особняк.
И пчелок к себе призывает жужжащих
Цветочный, тяжелый, густой аромат.
Но пусто сейчас у заросшего пруда,
И плещется в нем безотрадно вода.
Красавица дева – ожившее чудо -
Уже не вернется сюда никогда.