Дженсен не мог с уверенностью сказать, в какой момент это началось. В тот вечер, когда он вернулся из Лос-Анджелеса, где навещал лежащую в коме Мию, или значительно раньше, когда Мелани впервые заговорила о детях. Он упустил то мгновение, когда их брак начал давать трещины.

Четыре недели назад Дженсен впервые задумался о разводе. Эта малодушная мысль была подобна вспышке, которая погасла так же быстро, как и возникла. В конце концов, ведь ничего не изменилось со дня их с Мелани свадьбы – он по-прежнему не любил ее. Жена устраивала его во всех отношениях. Она была красива, умна и хозяйственна. Этого ведь вполне достаточно, чтобы каждый вечер приходить домой, где ждет уют и спокойствие. Но все же он задумался.

Дженсен стоял в центре съемочной площадки на своей отметке, ждал команды режиссера, чтобы вступить в перепалку со своим экранным напарником. Несколько объективов кинокамер ловили каждое его движение. Ассистенты, статисты и гримеры крутились неподалеку, готовые в любой момент исполнить любую прихоть режиссера и подправить актерам грим. Льюис наблюдал за движением губ Брайана, погрузившегося в роль правильного агента ФБР. Дженсен стоял строго на своем месте, но ему казалось, что он находился в параллельной реальности. Актер старательно гнал от себя события четырехнедельной давности и сегодняшней ночи, но они, словно навязчивые гости, не желали оставлять его ни на секунду.

- Стоп-стоп-стоп! – заорал в рупор озлобленный режиссер и для пущей убедительности встал, замахав руками. – Дженсен, ты сегодня не выспался?! Хватит витать в облаках!

Льюис тряхнул головой, приводя в порядок мысли, и поймал на себе несколько любопытных взглядов. Сегодня он вел себя крайне непрофессионально и откровенно срывал съемки. Ему стало стыдно за это, и он разозлился на себя за то, что не может не думать о личной жизни.

- Извини, Эрик, - виновато произнес Дженсен, в очередной раз пытаясь настроиться на рабочий лад.

- Просто думай о съемках, Льюис, - ответил Эрик Монтего, за внешне спокойной оболочкой пряча искры злости. – Джекки! Свет! Камера! Мотор!

- Сцена сорок шесть. Дубль двадцать девятый, - мгновенно оказавшись на своем месте, ассистентка оператора ознаменовала начало съемки хлопком.

Вновь включились камеры, Брайан заговорил о правительственном заговоре и инопланетянах, но уже на второй реплике Дженсен потерял нить разговора героев сериала. Память опять вернула его на четыре недели назад. В тот день Льюис навещал Мию в больнице. Поздним вечером он приехал домой, где его должна была ждать красавица-жена. Но вместо этого он наткнулся на бездушные темные окна. Его не встретил приятный аромат вкусностей, которыми любила баловать мужа Мел. Мужчина не сказал дежурного «Милая, я дома», не услышал мелодичного голоса жены. Тогда Дженсен решил, что она задержалась на работе допоздна. И он был этому рад. Рад выпавшей возможности побыть один на один со своими мыслями.

Пройдя в уютную гостиную, Джей не стал включать лампу. Он сел на диван напротив не зашторенного окна, сквозь которое падал серый свет луны. Такого освещения было вполне достаточно.

Во мраке ночи оживали дневные образы: Макс, Мэри, детектив. Но реалистичнее всех оказалась Миа. Льюис не мог выкинуть из головы картинку с больничной койкой, кучей медицинских приборов и юной блондинкой. Дженсен думал и думал о ней. Он потерял счет времени. Луна готовилась спрятаться за горизонтом, в стороне, противоположной той, где темно-синяя палитра ночного небосвода переходила в бледно-желтый рассвет. Джей сам не заметил, как его сморило. Проснулся он лишь через несколько часов от настырного лучика солнца, решившего поиграть на его веках.

Разлепив сонные глаза, Дженсен провел ладонями по лицу и размял затекшие мышцы. Только потом, посмотрев на часы, его вдруг посетила мысль о жене.

«Почему Мел не разбудила меня, когда вернулась?» - подумал Льюис.

- Мел! – позвал он, но ответом ему стала глухая тишина. – Мэл?

Льюис нахмурил брови. Внутри него медленно стали зарождаться сомнения в том, что жена вообще ночевала дома. Вслед за ними пришло беспокойство. Он почувствовал, словно нечто неотвратимое движется ему навстречу. Но мужчина никак не мог понять, что это. Встав с дивана, Джей обошел весь дом, но жены нигде не обнаружил.

Первое, о чем подумал Дженсен, обзвонить все больницы и морги. В таком городе, как Атланта, убийства с целью ограбления происходили едва ли не ежедневно. А что, если Мелани решила его бросить? Но ведь Льюис не давал для этого видимых поводов. Разве что не спешил заводить детей, из-за чего в их семье постоянно вспыхивали скандалы.

Решив не поддаваться панике, он набрал номер Мел на мобильном. Через три коротких гудка Джей услышал голос жены.

- Доброе утро, Дженсен, - холодно сказала она.

- Где тебя черти носили всю ночь, Мел? – без лишних предисловий спросил Льюис, не повысив тона.

- И ты только сейчас заметил, что твоей законной жены нет дома?! – возмущенно крикнула она.

Бросив еще один взгляд на часы, Дженсен вдруг осознал, что опаздывает на работу. Прижал трубку к уху и отправился в ванную.

- Я спешу на съемки и не имею желания сейчас спорить. Просто скажи, где ты.

Он включил громкую связь, положил телефон на край раковины и стал поспешно стягиваться с себя вчерашнюю одежду, одолженную у костюмеров.

- Не делай вид, что тебе есть до меня дело. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь ребенка. Ты просто не любишь меня.

- Господи, Мел! Прекрати этот спектакль. Ты прекрасно знаешь, насколько дорога мне.

- Но ты не любишь меня!

- Но я беспокоюсь о тебе. Вчера я вернулся домой и мгновенно вырубился, - соврал мужчина. – А когда проснулся, тебя рядом не оказалось. Что я должен был думать? Что на тебя напали? Я хотел начать обзванивать больницы. Я, правда, переживаю о том, где ты сейчас.

С того конца провода донесся усталый вздох, за которым последовала тишина.

- Мел?

Сдавленный женский всхлип. Второй. Затем третий. Дженсен почувствовал себя последней скотиной.

- Мелани.

- Это правда? – сквозь слезы спросила она.

- Да, ты ведь знаешь.

- Тогда ответь мне, зачем ты женился на мне?

- Мел…

Дженсен выдохнул, провел рукой по лицу, сжимая пальцами переносицу.

- Ответь мне на вопрос. Ты не хочешь детей. А мне уже двадцать девять. Двадцать девять, Дженсен! Вчера я шла с обеда и видела молодую пару с малышом. Это было так мило, что я чуть не разрыдалась… - всхлипнув, сказала Мелани.

- Мел, пожалуйста, не нужно плакать, - почувствовав слабые нотки раздражения, вызванные слезами жены, которые она часто использовала в качестве шантажа, попросил Дженсен. – Скажи, где ты. Я приеду, и мы поговорим обо всем.

- Но ведь ты опаздываешь на съемки, - возразила она.

- К черту съемки. Где ты?

- В Лос-Анджелесе. В твоей квартире. Не стоит сейчас срываться и лететь за мной, - холодно сказала Мелани, переставая плакать. – Я тоже спешу на работу. А ты подумай над моим вопросом, дорогой.

На минуту Дженсен опешил. Ему показалось, что он ослышался. Взяв телефон в руки, мужчина поднес его к губам.

- Что? Куда? На работу? В ЛА?

- Да. Я давно подыскивала себе место там и летала на собеседования.

- Что? И ты не потрудилась поставить в известность меня?

- Извини.

- Извини? Извини?! – вспылил Льюис.

- Да, извини. В Атланте я не смогла найти достойного места.

- Я – твой муж, Мел! – Он прошел вдоль ванной, начиная полыхать гневом. – О таких вещах не то, что предупреждают, о них советуются!

- Но ведь ты не считаешься с моим мнением. Ты постоянно пропадаешь на съемках, делаешь, что хочешь. А мне надоело быть долбанным семейным психологом и выслушивать жалобы несчастливых пар, когда у меня самой семья далеко не идеальная. Все. Мне некогда говорить. – Ее голос сорвался, и Джей понял, что Мелани готова вновь разрыдаться. – До вечера. И подумай над моим вопросом.

Женщина бросила трубку, не дав Дженсену сказать и слова. Несколько секунд Льюис пребывал в шоке. Он совершенно не ожидал от своей обычно спокойной жены такого поступка. Опомнившись, мужчина вновь набрал ее номер, но она сбросила вызов. Так же поступила и со вторым, и с третьим звонками.

- Дженсен! Твоя реплика! Ты меня слышишь?! – вторгся в мысли Льюиса голос Эрика.

- Твою мать! – шепотом выругался Дженсен. – Извини, Эрик.

- Эти твои «извини» у меня уже в печенках сидят! Соберись! На съемочной площадке ты Джеймс Браун, а не Дженсен Льюис! Оставляй свои проблемы дома! У нас сроки горят! – проорал режиссер, вскакивая со своего места и размахивая рупором. От гнева его лицо покраснело, а глаза наполнились бесноватым блеском.

- Хорошо, я постараюсь, - пробурчал Джей, чувствуя, что чаша его терпения вот-вот переполнится. Он злился на себя, на Мелани, на Монтего, на Мэри Слоун и доктора Сойера, которые не спешили делиться новостями о состоянии Мии.

Губы Льюиса сложились в прямую линию. Он скрипнул зубами и расправил плечи, глянув на Брайана, которому гримеры тщетно пытались привести в порядок непослушные волосы. Мужчины встретились взглядами. Брай тут же приподнял брови и качнул головой, прося держать себя в руках. Дженсен медленно выдохнул, успокаивая бушующую внутри бурю эмоций.

«Я – агент ФБР. Я – Джеймс Браун».

- Постарайся, чтобы это был последний дубль. Джекки! – заорал режиссер. – Свет! Камера! Мотор!

- Сцена сорок шесть. Дубль тридцать.

Дженсен попытался сосредоточиться на голосе друга, на его руках, держащих фотографии с таинственными ангарами в окружении пшеничных полей. Но эти фото напомнили о других. О тех, что стали катализатором вспыхнувшего ночью скандала, который не давал спать ему до самого утра.

- Что все это значит?! – завопила Мелани, стоило ему взять трубку.

Дженсен не успел толком распахнуть веки и избавиться от остатков сна. Приподнявшись на локте, он протер глаза.

- О чем ты? – хрипловатым спросонья голосом спросил Льюис, нащупал включатель светильника, стоящего на прикроватном столике.

Из груди вырвался протяжный вздох, когда он заметил угловатые цифры «1.49», горящие красным на электронных часах.

- Об этих фото!

- Стоп. О каких фото?

- Что ты делал в Лос-Анджелесе месяц назад?

Вопрос жены мгновенно привел его в чувства, прогоняя сон. Льюис сел на кровати. Уставился на стену напротив. Мужчина не хотел, чтобы жена знала про его минутную слабость, ведь тогда она непременно напридумывает себе разной чепухи, не имеющей ничего общего с действительностью. По всей видимости, он оказался прав в своих прогнозах. Откинувшись на подушку, Джей ругал себя на чем свет стоит. Но видит Бог, если бы ситуация повторилась, он поступил бы точно так же.

- Извини, Мел. Я не мог не поехать, - без тени вины в голосе сказал Дженсен.

- И после этого ты смеешь заявлять, что я не считаюсь с твоими интересами?!

- Я такого не говорил.

- Зачем ты поехал к ней? Она тебе изменила. У нее есть парень. Или даже два, если верить прессе. А ты женат. Слышишь? Женат! Если ты настолько слеп в своей любви к девушке, которая ни во что тебя не ставит, то не мучай меня, разведись.

- Мел, успокойся, это ничего не значит!

- Ты уверен в этом? Так уж это и не значит ничего? А может ты женился на мне в отместку ей?

Дженсен зажмурился. Он не мог и не хотел думать о том периоде. Он знал лишь одно: ненависть к Мие тогда разъедала его подобно кислоте, с Мелани ему стало легче, спокойнее. Она понимала его как никто другой и любила, а больше ему ничего не нужно было. Но оказалось, что все это было только видимостью, которая померкла в тот миг, когда Мелани взбрело в голову завести ребенка.

Хотя семья его волновала его куда меньше, чем бывшая девушка, он думал только о ней и сходил с ума от неизвестности.

- Таким образом, Браун, ты опять в тупике. В этих ангарах нет и ничего не может быть. Обследовав их, ты ни на шаг не продвинешься в поисках Эшли. Тебе всего лишь опять везде мерещатся зеленые человечки.

Дженсен слушал эмоциональный монолог героя Брайана краем уха и старался показывать чувства, которые должен был испытывать его герой. Но выходило все из рук вон плохо.

- Мерещатся зеленые человечки? А что ты скажешь насчет этого, Майк? Снова найдешь какие-то правдоподобные, по твоему мнению, доводы против моей точки зрения? – кинув на стол еще одну стопку фотографий, на которых в этих самых ангарах кипела неведомая обоим агентам деятельность, весьма неубедительно спросил Дженсен.

- Да сколько же можно, Льюис?! – Эрик соскочил с режиссерского кресла и оказался около нерадивого актера. Он поднес ко рту рупор, другим концом подставил его к уху Дженсена. – Меня достали твои вечные проблемы! Найми психолога, если не можешь справиться сам! Ой, как же я это упустил, у тебя ведь жена психолог, - едко добавил Монтего.

- Я не нуждаюсь в твоих советах, Эрик, - гордо вздернув подбородок, сквозь зубы процедил Джей.

- Да, ты нуждаешься в приличном штрафе. И я тебе его устрою, если не возьмешь себя в руки.

Маленькому лысенькому режиссеру приходилось задирать голову, чтобы смотреть Дженсену в лицо. Обычно дружелюбный взгляд его тусклых серых глаз бушевал. Эрик поджал тонкие губы так, что они превратились в едва различимые полосочки. С высоты своего шестифутового роста Льюис сверлил его суровым взором, под которым напряженная фигура Монтего стала расслабляться, и он опустил голову, почесав затылок. Эрик не отличался особой мягкостью, но Дженсен обладал одной особенностью – взглядом, который приводил в смятение и заставлял чувствовать себя неловко кого угодно. Исключения составляли лишь немногие.

- Ладно, даю тебе пятнадцать минут, чтобы прийти в себя, - нехотя сказал Эрик.

В тишине, нарушаемой перешептываниями съемочной команды, зазвенел телефон.

- Брайан! – заорал Монтего. – Сколько раз я просил тебя выключать мобильный во время съемок!

Лански сконфужено пожал плечами, состроил бровки домиком, изображая невинного щеночка, и улыбнулся.

- Я ведь говорил, что…

- … всегда хочешь быть на связи со своими близкими, - ворчливо произнес Эрик одновременно с Брайаном, который вытащил из нагрудного кармана пиджака звонящий аппарат.

- Точно. – Брай кивнул, улыбнувшись, но, как только увидел высветившийся на дисплее номер, нахмурился и бросил взгляд на Джея. – Алло, Мэри.

У Дженсена оборвалось все внутри. Он нервно облизнул губы, глядя исподлобья на друга. Всего за пару секунд лицо Брайана сменило все возможные оттенки чувств от растерянности до радости.

- Выписывают? – улыбаясь, спросил Лански. – Мию выписывают завтра, - сказал он Дженсену. - Да, конечно. Я не смогу забрать ее из больницы, но приеду, как только появится время. Да, конечно, один.

С плеч Дженсена будто убрали многотонный груз. Из груди вырвался облегченный вздох, на губах заиграла несмелая улыбка. Мужчина боялся радоваться раньше времени, но и думать о плохом ему не хотелось. Вокруг Мии много людей, которые ее любят и смогут позаботиться о ней. Ему же нужно взять себя в руки, выкинуть старую привязанность из головы и наладить отношения с женой.



Пожалуй, главным достоинством в жизни знаменитости Джереми считал промо-акции. Они требовали много сил и выматывали, но молодой актер любил это. Ему нравилось просыпаться в одном месте, засыпать в другом, посещать премьеры в разных городах, общаться с поклонницами, раздавать им автографы и представлять результат многомесячного труда десятков людей на телешоу. Неважно будь то центральный канал с многомиллионной аудиторией или маленький кабельный. Молодой актер просто любил свою работу и наслаждался каждой минутой.

Но последний день промо-тура принес не только радость. Он столкнул его лицом к лицу с его прошлым, которое принесло ему кроме счастливых еще и унизительные мгновения. Закинув ногу на ногу, Джереми удобно устроился рядом со своими друзьями и коллегами на диване, обитом белой лакированной кожей. В метре от него расположился круглолицый телеведущий, которому не мешало бы сбросить лишние килограммы.

Шоу подходило к концу, оставалось лишь пустить финальные титры. Но перед этим на сцену должна была выйти она – его бывшая девушка, Стефани Миллер, высокая голубоглазая блондинка с вьющимися от природы волосами и тонюсеньким голоском. С виду она была сущим ангелом. Казалась настолько хрупкой, что Джереми иногда боялся касаться ее, страшась сломать тонкие кости. Внутри же Стеф была прожженной эгосткой, готовой пройтись по головам ради достижения своей цели. По иронии судьбы или, быть может, по прихоти пиар-менеджеров саги «Флер» и молоденькой кантри-певички она стала исполнительницей заглавного саундтрека. Это, конечно, не могло свидетельствовать о том, что у Джера и Стефани вновь завязался роман, но пресса вовсю трубила про их работу над одним проектом.

Джереми и Стивен Блэкхорн, его друг и коллега, переглянулись, улыбнувшись. Они заметили ироничный взгляд актрисы, играющей в серии фильмов главную героиню. Александра Эндрюс пренебрежительно глядела на Стефани Миллер, которую невзлюбила с первой встречи, а когда та причинила Джереми боль, ее стало откровенно воротить от наглой блондинки.

Александра не отличалась особо мягким нравом, а еще она любила своих друзей. Уотсон за пять лет, что они вместе снимались и продвигали сагу «Флер», стал для нее одним из самых близких людей. Поэтому каждый раз, узнав об измене Миллер, девушка рвалась подправить ей прическу и разукрасить физиономию. Она бы давно загремела за решетку, предоставив желтой прессе очередную порцию сплетен, если бы не единственный человек, имевший над нею влияние – Стивен Блэкхорн, ее тайный бойфренд.

Александра едва не расцеловала Джереми в обе щеки, когда тот сообщил ей о расставании со Стефани. Хотя и от Мии Росси девушка не была в восторге. Слишком уж она напоминала внешне бывшую Джера. Бледная. Голубоглазая. Блондинка. С мордашкой до боли напоминающей кукольную. Да к тому же Стефани была ужасающе худа, чем напоминала Александре изможденную анорексичку или бледную Смерть, как она сама ее именовала. Двух блондинок отличали разве что формы – пышные Мии и отсутствие даже намека на них у Стеф – и рост. В сравнении с миниатюрной Мией Миллер напоминала пожарную каланчу, возвышаясь даже над Джереми на добрых пять сантиметров.

Сейчас, сидя на диване на шоу Джимми Киммела, Александра со злорадной ухмылкой наблюдала за выступлением певицы. Благо камеры и софиты были направлены не на нее и давали возможность насладиться тем, что унижения Джереми оказались отомщены – тот, с кем Стефани ему изменяла, бросил ее, напоследок опозорив.

Подобное удовлетворение логичнее было бы ощутить самому Уотсону, но почему-то он ничего не чувствовал. Парень много раз представлял свою со Стефани встречу. Думал, что ощутит в тот момент. Боялся, что пережитые эмоции возвратятся. Но внутри него ничего не пошевелилось. Ему стало безразлично присутствие бывшей девушки. В нем не осталось любви точно так же, как не осталось и обиды. Джереми было весело на телешоу, а предвкушение завтрашней выписки Мии из больницы делало его чуть ли не самым счастливым человеком на всем земном шаре.

- Не смотри на нее так, иначе ее шикарная шевелюра вспыхнет на глазах у всей аудитории, - хихикнув, прошептал Уотсон.

- Как думаешь, она будет громко орать? – задумчиво спросила Эндрюс, не отрывая взгляда от певицы.

- В тебе нет ни капли жалости, солнышко, - тихо произнес Стивен, подмигнув Джереми.

- Лекс, - поправила она. – Никаких солнышек, зайчиков и подобной дребедени.

- Как скажешь, киска, - поддел девушку Стив, а она тяжело вздохнула, сдерживая поток ругательств в адрес своего «котика».

- Но-но, - влез Джереми. – Не на публике.

Стефани Миллер раскланялась, улыбаясь во все свои тридцать два идеально ровных зуба, и помахала на прощание зрителям, послав воздушный поцелуй алыми губами, как делала это всегда. Только после этого, когда погасли огни софитов, а гости студии стали расходиться, Джер, Стив и Лекс смогли съемочный павильон ток-шоу. На улице троица не смогла сразу добраться до автомобиля, их остановила толпа поклонников, которые желали с ними сфотографироваться и взять автографы.

За ними на стоянку следовала и Стефани. Она нагнала Джереми у машины, когда парень уже собирался вставить ключ в замок зажигания и тронуться с места. Лекс и Стив уехали за несколько секунд до этого, поэтому парень остался один на один с бывшей.

Миллер склонилась к Джереми через окно, поставив локти на дверцу. На ее лице блуждала улыбка. Девушка с интересом разглядывала парня.

- Привет, Джереми.

- Привет.

Уотсон повернулся к ней, пренебрежительно ухмыляясь.

- Ты все еще дуешься на меня? – хлопая накладными сценическими ресницами, спросила Стеф. Совсем как тогда, восемь месяцев назад, когда она впервые изменила ему.

- Для того чтобы дуться на тебя, Стеф, я должен что-то к тебе чувствовать. Но, - Джереми пожал плечами, - увы.

Она опустила взгляд, надув губки. Грустно вздохнула. Жалобно наморщила лоб.

- Я знаю, что плохо поступала по отношению к тебе, Джер, - виновато сказала она.

- И теперь ты хочешь попросить прощения? – вздернув бровь, спросил Уотсон и хмыкнул.

- Ну, да.

- И попытаться вернуть то, что было между нами раньше?

Джереми вдруг захотелось громко расхохотаться, но вместо этого он плотно сжал губы и сложил руки на груди. Раньше парень, не задумываясь, повелся бы на ее жалостливый вид, но теперь Уотсон смотрел на происходящее в ином свете. Тот он – из прошлого – был смешон в своей слепой любви.

- А это возможно? – дрогнувшим голосом спросила Стефани.

- Сама-то как думаешь?

- Если ты дашь мне шанс…

- Интересно. И зачем мне это?

- Мы ведь любили друг друга.

- Нет. Это я тебя любил. Но теперь все в прошлом. Все кончилось и больше не имеет смысла. Убери, пожалуйста, руки. Мне ехать надо.

Стефани еще раз грустно вздохнула и отошла от машины.

- До встречи, Джереми.

- Надеюсь, эта наша встреча была последней, - едко усмехнувшись, сказал Уотсон и тронулся с места.

Он гордился собой и силой своей воли, радовался, что больше не испытывает зависимости от Миллер. Но в пылу восхищения собственной выдержкой парень не заметил коварной улыбки, заигравшей пухлых губах девушки, и хитрого взгляда в сторону одной из машин, где сидел нанятый ее продюсером фотограф.



Этот день был обычным. Такой же солнечный, как и сотни других дней в жаркой Калифорнии. Джереми как вчера, как позавчера и позапозавчера, проснулся от дребезжащего звука старого будильника, который с самого детства оповещал парня о наступлении утра. Натянул спортивные штаны, с вечера висевшие на спинке стула около письменного стола. Отправился на пробежку, вставив в уши наушники и включив громкость на полную. Вернувшись, принял душ и отправился завтракать в кругу семьи. Отец как всегда читал статьи о политике и сетовал на то, что сын избрал для себя такую нестабильную профессию вместо того, чтобы пойти по его стопам.

Но этот день не был обычным. Несмотря на то, что накануне он вернулся домой далеко за полночь после очередного и последнего мероприятия в промоушн-туре, Джереми каждой клеточкой тела ощущал невероятную бодрость. Улыбка не сходила с лица Уотсона ни во время пробежки, ни когда он принимал душ, ни во время прослушивания пламенных речей отца про его будущую политическую карьеру.

Влюбленный парень мог думать только об одном. О том, что Мию, наконец, выписывают. Джереми осознавал, что девушка все еще нездорова, несмотря на то, что бинты сняли. Она продолжала страдать от резких перепадов настроения, головокружений и быстрой утомляемости. Бывали случаи, когда Миа путала реальность с фантазией. Из-за этого она злилась, кричала, что все вокруг не верят ей и считают сумасшедшей, но доктора успокаивали, говоря, что это вполне нормально и скоро пройдет. Может, поводов радоваться было немного, только в такой день Джереми не мог поддаваться грусти.

Он стоял в своей спальне перед распахнутыми дверцами шкафа и не мог решить, что надеть. Перебрал кучу футболок, рубашек и брюк, но все казалось неподобающим случаю. Джер не задумывался о предстоящем перелете в Атланту, где он вместе со съемочной командой «Флер» со дня на день должен будет приступить к съемкам. Нет, это, конечно, добавляло ложку дегтя, на несколько минут портя настроение, но не настолько, чтобы впадать в депрессию. Сегодня ему хотелось быть особенно красивым. Для нее. Вытянув из шкафа белую рубашку, Джереми поднес ее к себе и посмотрел в зеркало. Выглядело чересчур официально, но если надеть джинсы…
- Братик, для свиданий еще слишком рано.

Уотсон развернулся и увидел смуглую мордашку младшей сестры, Макены. Девушка просунула голову в щель между дверью и косяком, придирчиво разглядывая внешний вид брата.

- О каких свиданиях речь? – сделав вид, что не понял, спросил Джереми.

Откинул рубашку на кровать и вернулся к одежде в шкафу. Сестра вошла в спальню и, не особо церемонясь, завалилась на кровать.

- О том, на которые ты так тщательно подбираешь шмотки. Думаешь, я ничего не вижу?

Хихикнув, Макена перевернулась на живот и, опираясь локтями на кровать, сцепила пальцы в замок и положила на них голову.

- Не понимаю, о чем ты, - глубже зарываясь в одежду, отозвался Джереми.

- Ну-ну, - недоверчиво хмыкнула сестра.

Макена привыкла видеть Джереми веселым балагуром, который за словом в карман не лезет. Как для любой младшей сестры, старший брат виделся этаким супергероем, которому по плечу любая самая непосильная задача. Миллионы девушек сходили с ума от смуглого ангела с внешностью американского индейца и белоснежными крыльями за плечами. В школе ей не давали покоя одноклассницы, вдруг - ни с того, ни с сего – возжелавшие завести с ней дружбу, хотя девушка никогда не была особо популярной в среде сверстников, в отличие от брата. Поэтому Макене тем более странным казалось то, что Джереми остался таким же простым парнем, каким был до пришедшей к нему славе в кино. А уж то, что он терпел от Стефани и теперь боялся признаться в своих чувствах Мие, повергало ее в шок. Девушка снова рассмеялась, глядя на напряженную спину Джера.

- Держу пари, ты так и не сказал ей, что любишь. Неужели мой братец трусишка?

На секунду Джереми замер, услышав слова Макены. Парень знал, что сестрица хочет всего лишь поддеть его, но в этот раз она как никогда была близка к истине. Хотя в другой ситуации, не будь Миа сейчас больна, он бы уже рассказал ей обо всем. Не став отвечать, Уотсон достал из шкафа обтягивающую футболку в черно-белую клетку, подчеркивающую размер его бицепсов и красоту накаченных мышц груди. Встряхнул ее, чтобы немножко расправить, и начал дотошно разглядывать, вздернув бровь.

- Ты что, обиделся?

- С чего бы?

Уотсон приложил футболку к себе.

- Действительно. На меня ведь невозможно дуться.

Девушка улыбнулась. Ее взгляд оторвался от брата и переместился к огромному белому плюшевому медведю с атласным красным бантом на шее. Он очень заинтересовал Макену. Соскочив с кровати, девушка в мгновение ока оказалась около стула, на котором сидела игрушка. Она провела ладонью по пушистой медвежьей голове.

- А вот это ты молодец, Джер.

- Думаешь, ей понравится? – обернувшись к сестре, спросил Джереми. В этот момент в его взгляде промелькнула растерянность.

- Шутишь? – Мак прищурилась. – Да она будет в восторге! Он такой милый! Давай, я тебе помогу.

Макена вздохнула, будто хотела сказать: «Что бы ты без меня делал?». Подошла к шкафу, оттолкнув Джереми в сторону, и зарылась в кучу шмоток, большинство из которых купила она сама в подарок брату, но Джер так и не удосужился все это надеть хотя бы по одному разу. Что-то тихонько бормоча себе под нос, девушка выкидывала из шкафа все подряд, превращая комнату парня в свалку из одежды. По крайней мере, таковой она казалась самому Уотсону. Затем, в ворохе вещей, валяющихся по всему полу, Мак быстро отыскала нужные. Она любила подбирать костюмы, поэтому от удовольствия стала мурлыкать себе под нос любимую песенку.

- Вот. Миа будет сражена.

Мак хихикнула, протягивая одежду, и похлопала брата по плечу, когда он взял ее.

- Мой брат не может быть трусом! – певучим голоском сказала девушка и пошла к двери.

- Маки!

- Что?

Она невинно захлопала ресницами, чем очень напомнила Джереми Мию. Хотя у девушек трудно было отыскать даже капельку сходства.

- Ничего. А теперь вали отсюда. Мне нужно переодеться, - шутливо произнес Джер.

- И это вместо благодарности?! Грубиян!

- Зараза.

Маки вышла, но не прошло и нескольких секунд, как дверь слегка приоткрылась. Из-за нее показалась смугленькая мордашка с такими же, как у Джереми карими глазами, чуть вздернутым кончиком носа и большими губами. Противная младшая сестра показала Джереми язык, и он, рассмеявшись, кинул в нее футболку, которая так и не достигла своей цели, потому что дверь захлопнулась. Из коридора послышался громкий смех Мак.

Джереми посмотрел на часы. Стив и Лекс должны были явиться с минуты на минуту. Он стал торопливо натягивать джинсы и, запутавшись в штанине, грохнулся на пол. Уотсон не стал подниматься на ноги, он слишком спешил, поэтому продолжил одеваться лежа.

Уотсону хотелось скорее оказаться в палате Мии, подарить медвежонка, которого долго искал среди десятков плюшевых игрушек. Ему не терпелось увидеть реакцию девушки. Догадается ли она, получив подарок, об его чувствах? Ответит ли взаимностью? Или сделает вид, что не заметила?

В череду его мыслей ворвался звонок в дверь, оповещая о приходе гостей. Должно быть, Лекс и Стив уже на пороге, и они все вместе вот-вот отправятся в больницу. В радостном предвкушении Джереми не мог перестать улыбаться. Он подскочил на ноги, посмотрел в зеркало, наспех поправив короткие волосы, брызнул на себя немного парфюма и пошел вниз, едва не срываясь на бег.

- А тебе что надо? – услышал Джереми голос сестры, подходя к двери.

На пороге стояла та самая высокая блондинка, которая накануне пыталась с ним помириться. Она с показным превосходством разглядывала Мак, но стоило ей увидеть Джереми, мгновенно превратилась в милого ангелочка. Выражение лица Уотсона стало каменным. Меньше всего он хотел вновь встречаться с бывшей. Сложив руки на груди, парень стал ждать, когда она сообщит о причине своего нежелательного визита. Увидев, как брат смотрит на Стефани, Маки ушла.

- Ты даже не поздороваешься со мной? – словно не замечала холодного взгляда Джереми, спросила Миллер и попыталась войти, но Уотсон преградил ей путь.

- Здравствуй, дорогая! Извини, не могу сказать, что рад видеть. Не успел по тебе соскучиться за ночь. Что ты у меня забыла? Неужели Джо выкинул тебя из вашего гнездышка, и тебе теперь негде жить? – едко спросил Джер.

- Очень смешно, - в тон ему ответила Стефани, а потом вновь стала изображать святую невинность. – Я давно поняла, что мне нужен только ты. Сказала об этом ему, а он в отместку рассказал прессе все грязные подробности нашей интимной жизни.

- И что? Теперь я должен тебя пожалеть?

Джереми не смог удержаться от усмешки и заметил, как нервно напряглись губы блондинки. Но практически мгновенно Стефани взяла себя в руки, приторно улыбнувшись.

- Ну, что ты как ребенок, малыш? Я ведь знаю, что такая любовь, какая была у нас, не исчезает просто так, - промурлыкала она, обнимая Джера за плечи.

Когда-то парень и дня не мог прожить без ее прикосновений, теперь он не ощущал абсолютно ничего. Но чтобы больнее уколоть Стеф, Уотсон с отвращением передернул плечами, избавляясь от объятий.

- Видимо, не так уж и сильна она была. А теперь, может, соизволишь покинуть территорию моего дома?

- У меня есть другое предложение. Более заманчивое. А что, если мы куда-нибудь сходим вместе? – Стефани взяла Джереми под локоть, прижимаясь боком к его руке.

Он не стал сопротивляться. Лишь посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

- Ты слышала, что я только что сказал?

- Прекрасно. Но я ведь понимаю, что это всего лишь глупые подростковые обиды. Мы с тобой сходим в ресторан или в боулинг – куда захочешь –обсудим мою долбанную измену, и все будет замечательно.

Для большей убедительности, Миллер положила голову на плечо Уотсону и захлопала ресницами, напоминая глупую куклу Барби.

- Что ж, тешь себя надеждой. – Джереми убрал руку Стеф. – Мне сейчас некогда выслушивать тебя. Я спешу. Так что будь добра, проваливай.

- Не верю, что ты говоришь это мне, - сказала девушка, сделав ударение на последнем слове.

Вновь на долю секунды на ее лице проявились истинные чувства. Стефани надменно скривила губы, заскрипела зубами и сощурила глаза. Откинула упавшую на лицо прядь, вздохнула и вновь благодушно заулыбалась. Джереми было сложно понять метаморфозы в ее настроении и подлинные мотивы такой резкой попытки примирения. Да он и не особо старался. На подъездной дорожке Уотсон заметил паркующийся черный внедорожник Стивена. Мгновенно у него в голове созрела идея, как проучить экс-подружку. Так, чтобы она отстала раз и навсегда.

- Тебе, дорогуша, тебе. И не делай вид, что удивлена.

- Но я ведь самая лучшая. Ты сам говорил, что я самая красивая.

- Возможно, но недавно я понял одну вещь – внешность бывает обманчивой. А вот и Лекс со Стивом. – Джереми кивнул на две приближающиеся фигуры парня и девушки, одетых в удивительно похожую одежду в их любимом стиле бомж. – Мы едем в больницу к Мие, поэтому сейчас нам с тобой, увы, придется попрощаться.

Джереми усмехнулся, чувствуя, как утренняя радость разрастается до невообразимых размеров. Александра пылала праведным гневом, глядя на Стефани, которая не замечала не только ее, но и попытки Джера сказать «до свидания».

- Читала что-то о вашем мнимом романе.

- Какого черта ты здесь забыла, патлатая? – вместо приветствия спросила Лекс.

- Ты как всегда непревзойденно мила, Эндрюс. Очень не хватало твоей компании все это время, но теперь мы снова станем лучшими подружками. Едем?

- Куда? – не понял Стив.

- В больницу, Блэкхорн, - с ехидцей сказала Стеф и взяла Джереми под руку.

- Стефани не верит, что я мог полюбить другую, - пояснил Уотсон.

- О как…

- А мне плевать, во что она верит. Тебе лучше не злить меня, блондиночка, - сквозь зубы процедила Лекс, сощурив глаза.

Стефани ничего не ответила на слова Александры. Вместо этого улыбнулась Джереми и потянула его к автомобилю.

- Стоп. Ты думаешь, что я подпущу тебя к Мие, после того, что она недавно пережила? – сказал Блэкхорн.

- Стив.

За то время, что он и Стефани были вместе, Джереми сумел изучить повадки экс-подружки. Парень подозревал, что девушка навяжется ехать с ними. В этом и состоял его план. Уотсон хотел показать, что роман, о котором гремела половина прессы, не писавшая о романе Мии и Стивена, не является выдумкой. И пусть это на самом деле пока неправда. Джер посмотрел на Блэкхорна, прося не строить ему препятствий и обещая, что с Росси все будет в порядке. Ему очень хотелось посмотреть на удивление на лице Миллер. Стивен сомневался. Он не мог быть уверен в возможности Джереми контролировать Стефани. Но, в конце концов, он сдался.

- Хорошо. Только если ты, Стефани, станешь острить или пытаться поддеть Мию…

- Ой, успокойся, Блэкхорн. Мне не интересна ваша дражайшая эмигрантишка.

- Я тебя предупредил.

- А я с удовольствием помогу Стивену, - вставила свои пять копеек Лекс, руки которой уже давно чесались от желания поколотить Миллер.

- Окей.

Джереми освободился от пальцев Стефани, сжимавших его ладонь.

- Подождите секундочку. Мне нужно кое-что взять из комнаты.

Джереми скрылся в доме, мыслями уже отправившись к Мие.