Историк рассказывал о древних славянах. Вот зачем? Как эта информация поможет нам в современном мире?

За окном солнце, яркая листва, сейчас бы подхватить рюкзак и на прогулку! Мечты-мечты... Я потерла глаза и уставилась на раскрытую тетрадь, в которой так не появилось ни строчки. Придется опять просить конспект у подруги. Катя рисовала шарж на историка, успевая при этом делать записи. Вот бы мне научиться делать несколько дел одновременно. Закрыв рот ладошкой, я широко зевнула. До конца урока осталось десять минут. Каких-то десять минут и можно бежать из проклятого заведения! Я не люблю школу. Откровенно говоря, ненавижу! Но у меня есть два мощных стимула посещать занятия. Во-первых, родители обещали сдать меня в детдом, если по всем предметам опять выйдут тройки. С угрозой они перестарались, но общий смысл понятен. Вполне могут посадить под домашний арест или приставить репетиторов.

В общем, первая причина моего появления на уроках - родительский гнев, но есть и вторая. Скажу по секрету, она и является главной. Дело в том, что только в школе я могу встретить Романа Алмазова.

С первого класса он был всеобщим любимцем. Его обаянию покорялись учителя, одноклассники, прохожие - любые люди, с которыми он разговаривал. Я была слишком застенчивой, чтобы признаться в своих чувствах или попробовать подружиться. Год за годом, я молча наблюдала, как он меняет подружек. Рома очень ветреный, но из-за этого моя любовь к нему не уменьшается.

В восьмом классе я набралась смелости и подсела к нему на большой перемене. Мы разговорились о последнем альбоме LP и с этих пор стали хорошими приятелями. То есть Рома считает меня интересным собеседником и, когда ему нечем заняться на перемене, частенько болтает со мной о разных пустяках. При этом он ни разу не предложил встретиться вне школы. Подозреваю, я нужна только для того, чтобы убить школьную скуку.

От грустных мыслей меня отвлек долгожданный звонок. Я молниеносно скидала учебники в рюкзак. Даже любовь не спасает от тоски к концу учебного дня. Утром я радуюсь, что вижу Рому, но через пару часов чувствую себя разбитой.

- Давай прогуляемся, - предложила Катя, едва мы вышли на крыльцо.

- Сейчас? Сразу после школы?

- Ага, - кивнула Катя. - Родители ремонт затеяли, так что, если я приду домой, они меня уже не отпустят...

- Ремонт - это здорово, - я попыталась подбодрить подругу, - после него кажется, что жизнь начинается заново.

- Да уж, - подруга скорчила кислую мину, - только во время ремонта хочется повеситься.

Мы пошли в парк. Катя переживала, что не сможет поступить в институт. Она хочет стать экономистом, но родители ее не поддерживают. Они видят Катю на юридическом факультете, поэтому всячески отговаривают дочь и не отпускают на подготовительные занятия. Выучиться на юриста она может без проблем в ВУЗе, где ректор - ее родной дядя. В общем, родители подкупают легкой учебой.

А я хочу стать актрисой. Сняться в паре-тройке удачных сериалах, а дальше - известность, популярность, слава. Популярность...

Мимо прошел Рома в окружении трех девчонок. Обычная картина, по нему сохнут все школьницы, начиная с седьмого класса.

- Пескова когда-нибудь убьет его, - хмыкнула Катя, провожая взглядом шумную компанию.

У Ромы была постоянная девушка - Лариса Пескова, жуткая стерва из 9 "А". Не понимаю, что он в ней нашел. Конечно, она симпатичная, но я знаю девушек гораздо красивей, добрее и умнее. К тому же, учится она отвратительно, пьет, курит, хамит всем подряд... Катя язвит, что во мне говорит ревность, но это не так.

Роман Алмазов - гордость школы. Он отлично поет, играет на гитаре, сочиняет песни. Его уважают одноклассники, им гордятся учителя, девчонки вешаются на шею. И еще он очень красивый. Очень.

- Еще думаешь о нем? - Катя толкнула меня локтем в бок.- Забудь. Он не обратит на тебя внимание. У него есть Ларочка.

- Думаешь, она лучше меня? - возмутилась я.

- Она ярче, - пожала плечами Катя. - Ее больше слышно и издалека видно. Она привлекает к себе внимание, а ты нет.

- Да, но...

- Знаю, знаю, - успокаивающе сказала Катя. - Ты у нас умница, красавица, готовишь вкусно, вязать умеешь, родителей слушаешься...

- Звучит так, будто это плохо, - пробормотала я, поправляя лямку рюкзака.

- Это, конечно, хорошо, но не интересно. Заинтересуй Рому. Удиви чем-нибудь.

- Как?

- Ну, - Катя задумалась, - ну, например, выступи на школьном концерте. Алмазов всегда участвует, вот за кулисами и наладишь с ним контакт.

- Но я ничего не умею...

- Запишись в кружок танцев и выступи на подтанцовке у Ромы.

- На подтанцовке? - ужаснулась я. Мне ничего не стоит споткнуться на ровном месте, какие могут быть танцы!

- Придумай что-нибудь другое, - устало ответила Катя.

Я быстро перебрала все возможные варианты концертных номеров. Ни один не подходил. У меня нет никаких способностей, а самое главное нет храбрости.

- Не получится, - уныло пробормотала я.

- Уверена? - деловито спросила подруга.

- Уверена...

- Тогда забудь Рому, - жестко сказала Катя, - ты не для него, он не для тебя.

Домой я пришла в скверном расположении духа. Хотелось то ли загрызть кого-нибудь, то ли завалиться в кровать до весны.

Подумаешь, Пескову больше слышно! Разве дело в этом? Я подошла к зеркалу. Оно отразило хмурую, сгорбленную девушку, слишком обычную, чтобы заинтересовать Рому. Я с тоской окинула отражение с ног до головы. Картина была ужасающая. Одежда висела на мне мешком, прическа напоминала гнездо, губы были бледные, глаза блеклые ...

Я схватила расческу и яростно принялась приводить волосы в порядок. Но они были до того спутанные, что причесать их не удалось, только выдрала половину. Я отшвырнула расческу и стала распутывать волосы руками.

А Лариса Пескова?

Я призадумалась. Бывает, и она ходит лохматая, пару раз видела ее не накрашенной, но... Я вздохнула. Катя права, Пескова всегда ведет себя как королева. Приди она в лохмотьях, бритая наголо, все равно будет выглядеть в тысячу раз лучше меня.

- Настя! Ты ревешь что ли? - в комнату заглянула Маша. Это моя сестра. Недавно окончила институт, теперь специалист по связям с общественностью. Но, насколько я знаю, работать по профессии не собирается, наверно, выскочит замуж. Ее парень уже года два регулярно делает предложении руки и сердца, но Машка остается непреклонной. "Сначала получу диплом, погуляю, а там посмотрим". А чего смотреть? Ее Богдан сильный, красивый, зарабатывает прилично и любит Машу до безумия. Вот если бы Рома сделал мне предложение, я бы тут же согласилась! Даже до окончания школы! Хотя нам еще нет восемнадцати...

- Правда ревешь? - удивилась Маша.

Я попыталась улыбнуться. Губы скривились и тут же стянулись обратно. Нижняя губа выпятилась вперед и задрожала. Пару секунд я еще боролась с собой, а потом хлынули слезы.

- Он меня не любит... а любит Пескову... эту дуру... А на меня совсем не смотрит... Ни капельки я ему не нравлюсь, - заревела я в полную силу.

Маша крепко сжала губы, чтобы сдержать улыбку. Наверняка сейчас думает: "Ах, моя смешная младшая сестренка. Выдумала себе любовь и убивается. Да у нее этих мальчиков будет тьфу сколько".

- Мне никто, кроме него не нужен! - выкрикнула я.

- Тихо, тихо, - Маша крепко обняла меня и погладила по спине. - Успокойся и расскажи толком.

- А я спокойна, - буркнула я сквозь всхлипывания. - Абсолютно спокойна, как удав. Как стадо удавов!

Разговора по душам не получилось. Маше позвонила подружка, сказала, что освободилась раньше, чем думала. Так что, чмокнув меня в щеку, сестра умчалась развлекаться.

Я достала школьный фотоальбом, в нем собраны снимки с первого по девятый класс. Фотографии этого учебного года еще не готовы. Надо наконец распечатать снимки. Тем более большинство фотографии - с Ромой. Можно будет разглядывать их и предаваться мечтам. В реальной жизни мне сложно поднять глаза на Рому, и я наблюдаю за ним исподтишка. При этом чувствую себя паршиво, словно совершаю преступление.

Я не видела Рому целое лето (как я прожила это время?), встретившись с ним на школьной линейке, замерла от восхищения. Он был такой... такой...

Взгляд стал жестче, нахальней. Голос обволакивал и лишал возможности думать. Его фигура, жесты, реплики ясно говорили о том, что он лучший из парней школы. Да что там школы - города!

Я подошла к туалетному столику. На нем в рамочке стоит фотография Ромы. Я сделала ее в прошлом году, в середине мая. Рома на фоне школьной доски, в расстегнутой на пару верхних пуговиц синей рубашке. Волосы взлохмачены, правый уголок губ слегка приподнят. Серые глаза сияют, в них играют блики весеннего солнца.

Я хотела сфотографироваться рядом, но... боялась показаться уродиной на его фоне. Когда парень привлекательнее девушки, это катастрофа!

Я аккуратно поцеловала фото и прижала к груди. Когда - нибудь, Рома, ты станешь моим!

2

Вот и прошла первая неделя учебного года. Фотографии со школьной линейки были готовы вчера. Так что весь вечер я провела в кресле, рассматривая лицо любимого человека. При этом представляла, что он делает. Если рассуждать здраво, то наверно, он встречается со своей девушкой Ларисой Песковой или сочиняет песню. Дома Роман не расстается с гитарой, все перебирает струны, подыскивает мелодию. Вот повезло человеку: и умный, и красивый, и талантливый...

Но я не хотела мыслить здраво, мне грезилось, что...

Роман сидит в углу, прислонившись к стене. Глаза у него закрыты, губы шепчут одно-единственное имя: Настя. Вот он достает мобильный телефон и рассматривает фотографии. На каждой из них - я. Конечно, они сделаны втайне от меня. Рома терпеливо ждал, улучал моменты, когда я не смотрю в его сторону, и фотографировал. Он всматривается в мое изображение и думает, что не достоин меня. Вслух начинает восхищаться моей красотой и грацией. Ему становится тоскливо от мысли, что он не может быть рядом со мной, потому что боится признаться в своих чувствах. Наконец он решается и набирает мой номер. Робко здоровается и приглашает на свидание.

Пока я иду к назначенному месту, все парни оборачиваются мне вслед. При встрече со мной Рома застенчиво опускает глаза, смущенно протягивает букет цветов. Я тоже немного волнуюсь, но это не мешает мне выглядеть сногсшибательно... Я небрежно поправляю волосы и принимаю букет с милой улыбкой. Запинаясь и краснея, Рома шепчет: "Настя, я тебя люблю..."

Или наоборот, Рома устраивает грандиозное представление, финалом которого опять же будет признание в любви. В общем, в моих фантазиях может быть что угодно, но только не скучные мысли, как Рома провожает Ларису домой и целует на прощание. Да что в ней особенного-то в этой Песковой? Я схватила ручку, блокнот и вскоре на страницах появилась таблица

Настя. Лариса

Волосы.
Настя: светло-русые прямые, длина до лопаток
Лариса: волнистые каштанового цвета, длиной чуть ниже плеч

Глаза
Настя: Серые
Лариса: Цвет не знаю, но красивые

Стиль одежды
Настя: Спортивный
Лариса: спортивный

Характер.
Настя: мягкий уступчивый. Неуверенная в себе, не решительная
Лариса: Уверенная, наглая, храбрая

Достоинства
Настя: тактичная добрая отзывчивая
Лариса: нету

Полет мысли прервался из-за скрипа двери. В комнату заглянула моя лучшая подруга Катя. Я с сожалением отодвинула блокнот и встала с кресла.

- Привет, затворница, - Катя чмокнула меня в щеку и плюхнулась на кровать, при этом с явным интересом покосилась на блокнот.

- Привет, а что-нибудь случилось? - я широко улыбнулась и постаралась незаметно отодвинуть блокнот в сторону.

- Ничего не случилось, - ответила Катя, пристально следя за моими ухищрениями.

- Хочешь пойти погулять? - я плюнула на секретность и открыто положила блокнот в сумку, а ее бросила за кресло.

Катя слегка приподняла брови, но комментировать не стала.

- Я принесла диск, который ты просила.

- Что? - я ошалело уставилась на подругу. - Тот самый легендарный концерт? Где ты его взяла?

- Брат помог, среди его знакомых оказался один сумасшедший фанат. Вот он и поделился. Лично я думаю, что девушки такое слушать не должны. Тебе пора переключиться на более позитивную музыку, - заметила Катя, копаясь в сумочке.

- Ну, скорее! Поверить не могу, что я увижу...

- Не увидишь, пока не угостишь меня чем-нибудь вкусненьким, - лукаво сказала Катя, пряча диск за спиной.

- Почему ты такая вредная? - обиженно протянула я. - Угощу, конечно, но...

- Без всяких "но", давай-давай,- поторопила Катя.

Пришлось стиснуть зубы и топать на кухню. Иногда Катерина сбивает меня с толку. То она щебечет, как птичка, то злится на всех и вся, то обязательная, то легкомысленная. Но я привыкла к смене ее настроения, как-никак мы дружим с детского сада. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы Катя была более стабильна.

Наконец вкусности были разложены по тарелкам, сок налит в кружки, можно возвращаться. Поднос был огромный и тяжелый, пока я несла его из кухни в свою комнату, прошло уйма времени.

- Что это такое? - Катя помахала блокнотом, едва я поставила поднос на столик.

- Что? Катя! Как ты могла! - я попыталась выхватить компромат, но подруга вцепилась в блокнот мертвой хваткой.

- Да успокойся ты! - Катя рассмеялась. - Прямо бешеная!

- Ты же поняла, что я не хочу, чтобы ты его читала!

- Правильно, - кивнула Катерина, - именно поэтому я и прочла. Огромное тебе спасибо! Давно я так не веселилась!

- Что там смешного? - я залпом выпила сок и со стуком поставила кружку обратно на поднос.

- Ну, хотя бы, что в себе ты нашла кучу достоинств, а в Лариске - ни одного.

- Как есть, - огрызнулась я.

- Насть, - простонала Катя, - ну нельзя же так! Нельзя! Хватит фантазировать, что ты обаятельная и привлекательная, а Лариса дура - уродина. И хватит чертить таблицы, анализировать. Пока ты разрабатываешь план захвата Романа, мы все состаримся.

- Очень хорошая таблица, - буркнула я.

- Может и хорошая. Только твое поведение, как эта самая таблица. Сухо, лживо, неинтересно!

- Да? А как бы ты написала?

- Во-первых, я бы не стала заниматься такой ерундой! - заверила подруга. - Но уж, если бы мне приспичило сравнить тебя и Пескову, я бы не ограничилась парочкой казенных предложений, а составила бы целый рассказ. Причем, правдивый!

- А давай! - в запале крикнула я.

- А давай! - подхватила Катерина. - С кого начать?

- С этой...

- Хорошо! С этой. Лариса Пескова... Так. У Ларисы вполне обычная внешность, в ней нет ничего выдающегося. Но то, как Пескова себя подает, заслуживает уважения. Она может быть накрашена, как угодно, причесана, как угодно, но обаяния не теряет. Одевается, не в пример нашим школьным красавицам, просто, но ярко. Не далее, как вчера, она пришла на занятия в обалденной красной футболке, которую и я бы не отказалась примерить. Пескова никогда не мямлит, не смущается. Говорит четко, немного насмешливо. От постороннего мнения не зависит, свое никому не навязывает. К главным достоинствам я бы причислила уверенность в себе и умение привлекать внимание. Явные недостатки - откровенная наглость и хамство. Но, стоит заметить, на пустом месте конфликты не разжигает. Вопрос: чем она нравится Роме? Я думаю тем, что они птицы из одной стаи...

- Одного полета...

- Не важно! Они оба яркие личности, уверенные и самодостаточные. К тому же, оба искренние, не строят из себя невесть что. Далее. Анастасия Смирнова. Моя лучшая подруга, поэтому постараюсь быть предельно корректной. У тебя мог бы быть прелестный образ девочки, которую надо оберегать и сдувать пылинки. Ты невысокая, худенькая, волосы светлые, глаза голубые, голос нежный. Пожалуйста, все данные для того, что бы стать Мисс Очарование, но что мы видим? Ты ходишь сутулая, смотришь себе под ноги. Плечи никогда не расправляешь, в разговорах не участвуешь. Одеваешься неброско и делаешь все, чтобы тебя не заметили. Чем ты можешь привлечь Рому? Ничем! Вы разные до безобразия, и это не тот случай, когда противоположности притягиваются. Ну, как?

- Жестоко, - пробормотала я, закидывая голову вверх, чтобы не потекли слезы.

- Тот, кто не видит своих недостатков, не может стать лучше, - Катя подошла ко мне и обняла. - Ты просто чудо, но боишься это показать.

- Ну, не могу я быть такой, как Пескова! Не могу! - с отчаянием крикнула я. - И рада бы, но не получается! Да, я боюсь, что меня заметят, потому что буду выглядеть смешно. Не участвую в разговорах, потому что обязательно сморожу глупость. Кать! Неужели во мне нет ничего хорошего?

- Ты хороший человек, этого достаточно, - серьезно ответила Катерина. - Все остальное сделаем завтра утром.

На этом подруга распрощалась со мной. После ее разгромного выступления я чувствовала себя хуже некуда. Даже долгожданный концерт не поднял настроения. Я уткнулась в подушку и заревела, как в детстве, в полный голос и с громкими завываниями. Было невыносимо жаль себя, просто сердце разрывалось. Если бы я могла испариться и больше не появляться, я бы это сделала.

3

- Так, это не подходит! Это тоже! - Катя вдохновенно перебирала мои вещи, бракованные варианты отбрасывались в сторону.

В семь утра подруга уже была в моей комнате и раздавала приказы. После коротких нравоучений она отправила меня умываться. Я прошлепала в ванну. По пути меня перехватила мама и задала вполне резонный вопрос, почему Катя пришла так рано.

- Будет делать из меня человека, надо успеть до школы, - буркнула я и хлопнула дверью ванной комнаты.

После прохладной воды я окончательно проснулась. Мне стало интересно, чем закончатся мучения Кати. Подруга протянула мне юбку-карандаш и ослепительно белую блузку с глубоким вырезом.

- Кать, меня в этом не пустят, - испуганно сказала я, отчаянно помотав головой.

- Все в пределах нормы, - заверила Катя. - Надень и увидишь, что на деле все прилично, но в то же время привлекательно.

- Я не пойду в этом!

- Пойдешь. И постарайся успокоиться, а то еще с каблуков свалишься.

- Никаких каблуков! - в ужасе завопила я.

Но Катю мои протесты не волновали. Она заставила меня обрядиться в эту чудовищную одежду и стала увлеченно сооружать укладку.

- Это недолго, - успокоила меня Катя, - я просто сделаю объем у корней и немного подкручу кончики. Минут пятнадцать, не больше.

- А потом?

- Потом накрашу тебя, поставлю на каблуки и погоню в школу.

- Зачем все это?

- Затем, что сегодня ты поговоришь с Ромой. Выложишь ему все открыто или туманно намекнешь, твое дело. Но ты обязательно с ним поговоришь.

Катя постаралась на славу. Прошло полчаса, и я полностью преобразилась. В зеркале вместо привычной серой мышки отразилась яркая красивая девушка.

-Видишь? - Катя хлопнула меня по плечу. - И это при том, что обошлось без экстренных мер. Я сделала всего лишь то, что ты должна делать каждое утро. Причесалась, накрасилась, надела красивые вещи и оп - ля! Красавица, слов нет!

Ободренная новым видом, я твердо решила поговорить с Ромой.

В школе моя уверенность поддерживалась удивленными и восхищенными репликами одноклассниц и одноклассников. Парень моей мечты подмигнул, улыбнулся и сказал, что я чудесно выгляжу. Весь день был похож на сказку. Неужели так просто быть счастливой?

Перед последним уроком я подошла к Роме. Загадочно улыбаясь, сказала, что нам нужно поговорить. Алмазов с готовностью направился за мной в коридор.

- Хорошая погода сегодня, - заметил Рома, запрыгивая на подоконник.

- Да, - я теребила лямку рюкзака и мысленно проклинала ту минуту, когда подошла к Алмазову.

Когда мы остались наедине, вся моя уверенность испарилась.

- И главное, на небе ни облачка, - продолжал Рома, как ни в чем не бывало.

- Точно, - упавшим голосом пробормотала я.

Не смогу. Никогда не смогу ему признаться.

- Если ты придумываешь предисловие, оставь, - Рома улыбнулся, от этого улетучились последние обрывки заготовленной речи.

- Давай, Насть, говори, - подбодрил он.

- Ты... - я закрыла глаза и выпалила: - ты мне нравишься!

- Ты мне тоже, - мгновенно отреагировал Рома, я распахнула глаза и широко улыбнулась.

- Ты хороший друг, - весело продолжил Рома. - Одна из немногих девушек, которая умеет слушать.

Моя улыбка медленно погасла. Дура! Дура! На что я надеялась? Что я себе придумала? Рома спрыгнул с подоконника и взял мою руку.

- В наш век сильных и независимых девушек ты сумела сохранить хрупкость и женственность, твоему парню здорово повезло.

- У меня нет парня, - глухо сказала я.

- Не верю, - ласково улыбнулся Алмазов. - Ну тогда, точно есть тайный поклонник, а скорее всего, куча поклонников. Ну, а у меня есть девушка, я ее люблю. И, знаешь, думаю, у нас все серьезно.

- Да, я знаю...

- Мне повезло, что меня любит такая девушка, как Лариса и вдвойне повезло, что у меня есть такой друг, как ты.

- Угу.

- Ой, Насть, извини, я опять заболтался, - Рома медленно отпустил мою руку. - Ты хотела со мной поговорить?

- Нет, - выпалила я, потом смутилось.

Естественно он понял, о чем я хотела поговорить и вывернул все наизнанку, чтоб я не чувствовала себя дурой. Джентльмен, блин. И я бы поверила этой смешной сценке, если бы он не сказал:

- Давай сохраним нашу дружбу.

Все. Это то же самое: "Ты мне не подходишь, мне плевать на твою любовь". Сердце ухнуло вниз, в глазах потемнело.

- Какую дружбу? - резко спросила я. - Мне не нужен такой друг, как ты!

Рома удивленно приподнял брови и сделал шаг назад. Я зло усмехнулась и, махнув рукой, бросилась вон из школы.

Ненавижу себя! Ненавижу! Я забилась в угол и зарыдала. Кто просил меня подходить к Роме? Кто просил говорить это жалкое: "Ты мне нравишься"... Какая я дура! Нет, дура, это мягко сказано. Плевать! Рому я тоже ненавижу!

Видите ли, он любит Пескову... Как можно не видеть, что она его не достойна? В ней нет ничего хорошего. Вообще ничего.

Если бы он любил меня, он бы... И тут у меня внутри все похолодело. Я представила жизнь без Ромы.
Я делаю вид, что он мне безразличен. Доучиваюсь в школе, демонстративно не замечаю его, а дома целую фотографию.... Поступаю в институт. Стараюсь хорошо учится, чтобы удачно сложилась карьера, чтобы я не чувствовала себя ущербной. В конце концов, я не выдержу напряжения, пойду с компанией одногруппниц в какой-нибудь клуб. Познакомлюсь с симпатичным парнем, стану с ним встречаться, разыгрывая любовь всей своей жизни. Потом выйду замуж и т. д. и т.п. И все время буду вспоминать Рому и представлять, что было бы, если бы мы были вместе. Я буду думать о нем всегда, в любое время, в любом месте. Буду жаловаться подружкам, что несчастна, что моя жизнь не сложилась.

Я ни в кого больше не влюблюсь.

Никогда не буду счастлива.

Неудачница.

Зачем мне это?

Я пошла в ванную комнату. Яростно стала смывать макияж, стараясь вместе с красивым образом уничтожить воспоминания. По щекам катились слезы, я не могла перестать плакать.

Вскоре вместо красивой яркой девушки в зеркале отражалось бледное никчемное существо. Рома никогда меня не полюбит. Уж слишком я посредственная. Ну и ладно.

На глаза попалась бритва, минуту я тупо смотрела на нее, не понимая, что меня в ней привлекло. Потом в голове медленно зашевелились мысли...

Жизнь без Ромы мне не нужна. Не нужна. Рука потянулась к бритве. Вот логичный конец. Я слегка надавила лезвием на запястье и закрыла глаза. Правильно ли это, резать вены из-за несчастно любви? Нет. Но если Ромы не будет в моей жизни, то лучше я вообще не буду жить. И когда я обрела полную решимость, скрипнула дверь...

- Настя! Боже мой!

Меня схватили за руки, я недовольно открыла глаза. Передо мной стояла насмерть перепуганная мама.

- Что ты делаешь? Зачем? - она прижала меня к себе.

Я еще раз почувствовала себя последней идиоткой во вселенной. Я не подумала о маме. Она с ума сойдет, если я покончу с собой.

- Настенька, что случилось? Кто тебя обидел? - мама повторяла эти вопросы снова и снова, а я молча улыбалась, глядя на нее.

Она единственный человек, который любит меня такую, какая я есть.

- Никто, - наконец сказала я. - Меня никто не обидел. Я не знаю, что на меня нашло. Успокойся, мам, я не собиралась резать вены.

- Не собиралась? - недоверчиво спросила мама.

- Не собиралась, правда. Обещаю, это больше не повторится.

4

Тук-тук... Надо же, еще бьется сердце. Зачем оно нужно? Оно не принесло мне счастья. Только боль и страдания. Научиться жить, не слушая его, не чувствуя, как оно замирает... Как замолкает, когда Рома обнимает другую. Я бы хотела вырвать, разбить, уничтожить сердце! За то, что оно не дает стать счастливой. За то, что заставляет страдать. Бездушным гарпиям жить легче и слаще.

Я лежала в кровати и упивалась страданием. Что ни говори, а жалеть себя приятно. Но в этом стыдно признаться. В дверь тихо постучались, я не ответила. Стук повторился, затем еще и еще, становясь настойчивей.

- Входи, - сказала я и отвернулась к стене.

Маша нерешительно переступила порог. Каждый ее шаг сопровождал противный скрип половиц. Вот она присела на краешек кровати, вот положила мне руку на плечо. Сейчас начнет говорить, какая я неблагодарная, что я не умею ценить жизнь. Пусть. Она же моя сестра. Она думает, что так поможет мне.

- Мама сказала, что ты хотела резать вены, - тихо начала Маша. - Это правда?

Я не стала отвечать. Ей не понять, что я чувствую. Особенно, когда каждый день видишь, как тот, кого ты любишь всем сердцем, целуется с другой.

- Ты наверно разозлишься, но я должна спросить... У нас ведь никогда не было тайн друг от друга, правда? - Маша пыталась вызвать меня на разговор, но я упорно отмалчивалась.

Было бы лучше, если бы она сгинула. Исчезла. Провалилась.

- Ты, правда, хотела покончить с собой, или... или это игра на публику?

Меня как током дернуло, я резко села.

- Какая игра на публику? Ты в своем уме? - закричала я. - Уходи отсюда! Я не хочу тебя видеть! Оставь меня в покое!

- Извини, извини, пожалуйста, - зашептала Маша, пытаясь взять меня за руку.

Я вскочила с кровати и распахнула дверь.

- Убирайся! - крикнула я в лицо сестре. - Пошла вон!

Маша с размаху влепила пощечину. Я покачнулась и, зарыдав, сползла по стене. Щека горела, будто на нее плеснули кипящим маслом. Это так несправедливо! Как Маша могла подумать, что я устроила спектакль? Что я выдумала свою любовь, свою боль?

Маша терпеливо ждала, когда поток слез иссякнет. И вот я уже тихонько вою, обхватив колени руками.

- Что он сделал? - Маша села передо мной и тряхнула за плечи. - Говори, что он сделал?!

- Ни... Ничего, - я зарыдала с новой силой, Маша отчаянно трясла меня за плечи.

Голова болталась из стороны в сторону, вот-вот отвалится.

- Он сказал, что я для него только друг! - прокричала я сквозь слезы. - Что он любит эту идиотку Пескову! Что я ему НЕ-НУ-ЖНА!!!

- Так и сказал, не нужна?

- Да! - в ярости выкрикнула я, отталкивая Машу.

Сестра упала на бок. Я схватила вазу с цветами и швырнула в туалетный столик, целясь в фотографию Ромы. Зеркало и ваза разлетелись вдребезги. Весь пол усеян осколками. Вот пройдусь по ним голыми пятками, как Алмазов растоптал мое сердце.

- Хватит! - испуганно закричала Маша.

- Не хватит! Не хватит! - вопила я, разбрасывая вещи.

По углам разлетелись мягкие игрушки, любимый журнал разорван, кофточки скомканы.

Маша попыталась схватить меня за руки, но я вырвалась. Тогда она взяла чудом уцелевший графин с водой и выплеснула мне в лицо. Я замерла, а потом бессильно опустилась на кровать и уставилась в одну точку. Злость прошла. Я ничего больше не чувствовала. Мое тело застыло, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Сердце стало биться так тихо, что вот-вот и остановится.

- Прости, прости меня, - Маша села рядом. - Я не верила, что ты так сильно его любишь.

- Я жить без него не могу. Не могу и не буду.

- Почему не будешь? Ведь...

- А я пытаюсь, но у меня не получается, - голос звучит совсем слабо, наверно, Маша с трудом разбирает, что я говорю.

- Ты...

- Я засыпаю, думая о нем; вижу его во сне; проснувшись, жду встречи с ним. Мечтаю его увидеть, но когда встречаю, становлюсь сама не своя. Ноги немеют, язык присыхает, сердце колотится. Я даже разговаривать с ним нормально не могу, потому что волнуюсь очень... А когда вижу, что он обнимает других, мне так больно... Так больно, будто меня режут на кусочки...

Он сказал, что я хорошая, но он любит Ларису Пескову, что я найду себе лучше... "Давай сохраним нашу дружбу", - сказал он...

Маш, а я так его люблю... Сильно. Навечно. Самой страшно, что мне себя не жаль, все бы для него сделала. Мама говорит, чтоб я забыла... Да я и сама рада, но мне не забыть.

- Поняла, - Маша крепко обняла меня. - Сестренка ты моя...

Щеке стало мокро, надо же Машка плачет.

- Собирайся, - неожиданно сказала она и поднялась, - умойся, причешись. Я буду ждать тебя на кухне.

- Я никуда не пойду, - вяло ответила я.

- Пойдешь, - Маша улыбнулась.

- Нет, - я покачала головой.

- Ты же любишь Рому. Ты же хочешь, чтоб он тебя любил.

- И что?

- Приворожи его.

- Что? - я непонимающе уставилась на Машу.

Она победно улыбалась.

- К одной моей знакомой вчера приехала тетка. Ну, она типа экстрасенс. Порчу, говорят, снимает, руками лечит. Я, конечно, против магии, но, если ты так сильно любишь...

- Поехали! - я вскочила и лихорадочно стала искать приличную одежду.

Распахнула шкаф. Из него полетели плечики с блузками, водолазками. Все, все не то!

- Расслабься, - Маша подхватила брошенный пуловер, - ты не к Роме идешь. Надень это и джинсы, вон они, в углу валяются.

Я поспешно натянула одежду, забрала волосы в хвост и помчалась в ванную. Ух, мама дорогая! Глаза краснющие, как у кролика! Плеснув на лицо пригоршню воды, я почувствовала себя бодрее.

- Пойдем, скорей, - поторопила меня Маша, едва я вышла в прихожую, - я только что им позвонила. Через два часа они собираются в гости, так что живее!

- Два часа...

- До них еще надо доехать, нам на другой конец города. Три пересадки.

- Все, готова, - я зашнуровала кроссовки и выпрямилась.

- Выглядишь гораздо лучше, - одобрила Маша. - Долой депрессию! Скоро будет, все, как ты хочешь!
Знакомая Маши оказалась подругой двоюродной сестры Олега, с которым Маша иногда встречается в парке во время прогулки собаки. Короче, знакомая знакомых. Можно ли ей доверять? Выбора нет.
На днях Олег хвастался, что сдал зачеты только благодаря Калерии Львовне, той самой, к которой мы сейчас идем. Она сделала ему талисман, помогающий в делах, и проблем не стало. Маша заинтересовалась, она вообще обожает подобные штуки: гадания, магию... Вот и взяла номерок телефона. На всякий случай.

Олег предупредил, что за работу Калерия Львовна берет деньги. Сумму правда уточнять не стал, объяснив, что все зависит от вида услуги и настроения самой Калерии. Я подсчитала в уме примерное количество карманных денег. Все лето у меня в комнате стояли три свиньи-копилки. В первую я откладывала мелочь на новый mp-3 плеер, во вторую собирала деньги на подарки, в третьей копились монеты на золотую цепочку. В сумме получалось около четырех тысяч. Хватит или нет?

- Кажется вон тот дом, - Маша прищурилась, - номер два...

- Точно, номер два, - я остановилась.

- Что такое? - удивилась Маша. - Ты передумала идти?

- Нет, - я смутилась. - Не по себе как-то. Ты уже была у нее?

- Не доводилось, - Маша пожала плечами. - Разве это что-то меняет?

- Хорошо, пошли, - я решительно направилась к деревянному покосившемуся дому.

Маша фыркнула и догнала меня. Я вцепилась ей в рукав, попутно заверив, что все нормально, просто нервы...

Дверь нам открыла Кристина, кузина Олега. Девушки быстро обменялись новостями ("Олег передает привет, его собака поправилась", "Ему тоже привет, я ведь говорила, что с ней ничего страшного".), потом нас с Машей проводили в комнату, где ждала Калерия Львовна.

Едва я переступила порог, как у меня разболелась голова. Свалив все на стресс, я вежливо поздоровалась с колдуньей. Она выглядела лет на сорок-сорок пять, довольно приятной внешности. Одета в шелковое темно-зеленое платье с длинными рукавами, ворот плотно облегает шею. На груди висит золотой кулон в виде ящерицы. Глаза полностью обведены черным, ресницы густо накрашены. Лицо худое с четко очерченными скулами, и прямым острым носом. Взгляд пронзительный. Она смотрит так, будто читает на моем лбу всю подноготную.

- Здравствуйте, это моя сестра Анастасия, - представила меня Маша.

- Настя, - низким голосом произнесла колдунья, - что же ты хочешь?

- Мне нравится один молодой человек, - я запнулась.

- Любезная, - обратилась колдунья к Маше, - побеседуйте пока с Кристиной, нам нужно поговорить с вашей сестрой наедине.

Маша вопросительно посмотрела на меня, я кивнула. Она вышла, плотно затворив за собой дверь. Калерия Львовна предложила мне сесть за круглый стол, покрытый черной бархатной скатертью. Изящно сложив перед собой руки, она попросила рассказать о моей проблеме.

- Понимаете, - сбивчиво начала я, - со мной учится один парень. Его зовут Рома. Я люблю его с первого класса. Он не обращает на меня внимания и никогда не обратит.

Калерия Львовна медленно кивала головой, я немного расслабилась.

- Раньше было легче. Я видела его на уроках, и этого было достаточно, а в этом году просто не знаю, что со мной творится. Я постоянно о нем думаю. Но он не смотрит на меня, то есть, не смотрит, как на девушку. Ему нравится со мной болтать иногда...

- Ты хочешь его приворожить? - уточнила Калерия Львовна.

- Да, если это возможно.

- Возможно, - колдунья пристально взглянула мне в глаза, я потупилась.

Мне было неловко и страшно. Так и подмывало бросить эту затею и вернуться домой, но что я скажу Маше? Устроила дома истерику, а как представилась возможность решить проблему, сбежала? Сестра мне житья не даст. Надо идти до конца, тем более... У меня перехватило дыхание. Вдруг колдовство подействует и Рома полюбит меня? Это же чудо! Я решительно задвинула страх и неуверенность.

- Я хочу приворожить Рому, - твердо сказала я.