Как только машина остановилась у служебного входа клуба «Темная сторона», я выскользнула из машины и рванула внутрь. Нет, я не бежала, по крайней мере, не помню такого, но шла очень, очень-очень быстро. Тяжелая металлическая дверь распахнулась стразу же, стоило мне ступить на нижнюю ступень небольшого крыльца.
- Мисс МакКалистер, рад вас видеть! – расцвел Том, улыбаясь мне в пол-лица. Его клыки было практически полностью вытянуты, но это не было свидетельством того, что он мечтал вонзить их в меня. Просто вампиру было всего лишь около пяти месяцев, и он только начал вливаться в нормальную жизнь.
Как-то Колин мне рассказал, что вампиры сразу после превращения проходят три стадии: первая голод. Они восстают в свою третью ночь с одной целью – убивать, поэтому новообращенные так опасны. В своем округе шериф создал небольшую камеру, в которой молодых вампиров держат и кормят до тех пор, пока в них не начнет проявляться разум – это вторая стадия превращения. В момент зарождения в них первых признаков разумности, вампир передается своему мастеру, чтобы тот «вдохнул в него жизнь». Звучит ужасно, а выглядит это ещё хуже. Оказывается, силу, которая пробуждает вампиров после заката, дает им их мастер, вампир создавший их, или их шериф, к которому они себя привязали кровной клятвой. Колин, хоть и говорит, что поднятие своих вампиров происходит на уровне необдуманных рефлексов, например таких, как у человека дыхание, но я очень в этом сомневаюсь. Недаром ведь сразу после пробуждение Колину требуется питаться. А так как питаться он может только мной, я обычно стала появляться в клубе около пяти вечера. В свои выходные мне приходилось заранее оставлять для него кровь, но это не одного из нас не радовало: меня, так как я очень не люблю иголки и шприцы, которые необходимы для забора крови, а Колин не любит кровь из микроволновки или тем более холодную.
- Привет Том, - скорее рефлекторно улыбнулась я и, чуть не сбив его с ног, рванула по широкому коридору, оббитому до половины темными деревянными панелями и выкрашенными в золото обоями выше.
Мои каблучки звонко цокотали по паркету, и вся сила воли уходила на то, чтобы не броситься и не побежать. Я уже чувствовала его каждой клеточкой своего организма, будто из моего тела вышли щупальца, которые ринулись навстречу ему и, как только они его коснулись, я уже знала, где он. Свернув направо, я оказалась в широком главном зале, оформленном в оранжево-черных тонах. Неоновый свет ритмично поливал многочисленную публику рассеянным светом, сильнее освещая те небольшие круглые сценки, где танцевали стриптизерши.
Окинув взглядом переполненный клуб, я нашла среди посетителей ЕГО. Он шел ко мне, грациозно скользя между разнорассовой публикой, никого не касаясь и глядя только мне в глаза. Его узкие черные брюки сидели так плотно, что казалось, они не были надеты, а были сострочены прямо на нем, выгодно подчеркивая длину и мускулистость его ног. Штаны плавно переходили в невысокие кожаные сапоги на шнуровке. Я стояла на своем месте не в силах прекратить любоваться плавными движениями его бедер, удивляясь его гибкости, ведь он шевелился так, будто имел мышцы в тех местах, где их просто не могло существовать. Так могут двигаться только очень старые вампиры, но, глядя на это текучее совершенство, скользящее ко мне, я не могла думать ни о чем, кроме гладкости его кожи и запаха тела. Скользнув взглядом вверх, я с огромным усердием преодолела пункт под названием «бедра» и заметила, что его всегда аккуратно заправленная рубашка сегодня была вывернута из брюк. Он никогда не позволял себе такой роскоши в одежде, поэтому факт того, что темно зеленная рубашка не была на своем месте, немного меня отрезвил. Мы были оба в зеленом, не сговариваясь – это и называется узы – у нас один разум на двоих, одно сердце. Стоило мне заметить, что две верхние пуговицы расстегнуты, как новая волна вожделения накрыла с головой, заставляя сжаться тугой узел внизу моего живота.
С каждым шагом, приближавшим Колина ко мне, я могла все яснее видеть движения мышц в вороте его рубашке, следить за движениями грудной клетки, когда он вдыхает и выдыхает воздух. Можете назвать меня трусихой, но, любуясь его прекрасным телом, я просто оттягивала тот момент, когда подниму свой взор к лицу и встречу его взгляд. Именно лицо Колина я всегда считала главным его козырем, хоть он и часто смеялся, когда подлавливал меня на этой мысли в моем сознании. Для меня, его не очень высокий лоб, ровный нос, правильной формы губы и невероятно манящие изумрудные глаза, которые горели в свете прожекторов и неоновых огней - были тем, что заставляло таять перед ним, забывая обо всем вокруг.
- Когда ты так на меня смотришь, ты заставляешь путаться мои мысли, ma femme, - улыбнулся он, подойдя ко мне вплотную, и слегка коснулся кончиками пальцев моей щеки. Незаметно для себя, я тут же потерлась об его ладонь, как кошка. - J'ai raté.
Французский не был родным языком Колина, но это был язык его мастера, поэтому вампиру пришлось выучить его досконально. Сказать по правде, досконально он знал несколько языков, но только французский считал языком истинной любви. Я раньше смеялась, когда он переводил мне те вещи, которые говорил, но это, по его мнению, только подтверждало тот факт, что английскими словами никогда нельзя передать того дрожащего, волнительного французского произношения.
Я уже довольно многое слышала из его слов и знала, что он сказал, что тосковал.
- Это ты путаешь мои мысли, когда так смотришь на меня… и когда так крадешься, - призналась я, слегка улыбаясь, пока моя рука скользнула верх и накрыла его ладонь на моей щеке.
С вампирами мои способности слегка отличаются, я не могу видеть их картинки, но вместо этого могу показывать им свои. Когда-то давно вампир, имя которого я не произношу вслух, сказал, что я оглушаю его своими картинками и заставляю его видеть только то, что я хочу, чтобы он видел. С теми вампира, в ком моя кровь я могла передавать ещё и свои чувства.
Я закрыла глаза и показала ему то, как он шел ко мне, освещаемый бликами и переливами неона и то, что я чувствовала, когда смотрела на него. Вампир еле слышно застонал и сжал мою руку немного сильнее.
- Ты играешь со мной, - прошептал он, когда поток моих мыслей и желаний прервался.
- Ты знаешь, что это не так. – В тон ему зашептала я. – Мы можем поговорить в другом месте?
Колин лишь на секунду замер, всматриваясь в мое лицо, затем опустил наши руки вниз и повел меня в сторону коридора, откуда я вышла. Обычно если бы нам нужно было поговорить, мы бы отправились в его кабинет с пафосной табличкой Big Boss на двери (раньше на двери висела табличка с надписью Boss, но я решила пошутить над ним и купила эту с небольшим дополнением. Колин, как оказалось, шутки в этом не увидел), но теперь для всяких разговоров у нас чаще использовалась его спальня. Она находилась в подземных помещениях клуба, куда только совсем недавно были проведена сантехника и свет. Я думаю, что частично это было сделано из-за меня, так как спать в моем доме мы могли позволить себе нечасто, потому что, к сожалению, моя спальня не предназначена для роли склепа.
Интерьер внутри комнаты отличался от дизайна остальных помещений «Темной стороны», здесь было более уютно и тепло. Стены, выкрашенные в бордовый, идеально сочетались с золотыми карнизами и плинтусами, соединяющими стены с мягким золотистым ковролином, застилающим пол. Он появился у Колина тогда, когда вампир понял, что мою привычку ходить босиком он не исправит, а по паркету - холодно.
Несколько недель назад у стены, напротив кровати, появилась картина с моим изображением и я пока еще не поняла, как к этому отношусь.
Зайдя внутрь комнаты, я по-хозяйски направилась к высокой кровати, отделанной золотом, и запрыгнула на неё, располагаясь на десятке подушек. Шериф закрыл за нами дверь и остался стоять у неё.
Его белокурые волосы в художественном беспорядке обрамляли бледное лицо, создавая впечатление, что глаза горят изумрудным огнем.
- Ты сегодня не ел? – изумленно спросила я, слегка изогнув бровь.
- Ел, - так же осторожно ответил он, все ещё оставаясь у двери.
Это расстояние злило и возмущало одновременно. Обычно шериф никогда не упускал возможности побыть со мной наедине, а сегодня держался как-то отстранено и краем своего сознания я уловила свои мысль - это причиняет мне боль.
- Тогда почему ты выглядишь таким измотанным? – не поняла я. – И почему твоя одежда растрепанна?
- А я что всегда должен быть при параде, выражаясь твоим сленгом, ma femme, - улыбнулся он, но эта улыбка не затронула глаз.
- Но ведь это в высшей степени моветон! – попыталась перекривлять его я, чем вызвала настоящую улыбку шерифа, такую важную для меня. Он слегка отступил от двери и подошел к кровати.
– Что случилось? – С мольбой в голосе спросила я, зная, что так он не сможет мне отказать.
Шериф замер на месте, скользнув ко мне взглядом и, уже в следующий миг, он оказался рядом со мной. За несколько месяцев я уже привыкла к быстроте его движений, но на этот раз слегка вздрогнула и поежилась, потаясь обнять себя руками.
- Мне пришлось сегодня использовать достаточно много силы, - почти шепотом начал вампир, - я не хотел брать твои силы, зная, что ты сегодня не приедешь.
Я вздрогнула от этих слов.
- И ты бы даже не сказал мне, что нуждаешься в питании?
- Нет, ma femme.
- Но, черт возьми, почему? – разозлилась я.
Не знаю, что злило меня больше всего. Возможно то, что он бы скрыл от меня важную информацию в попытке выставить себя героем, но, скорее всего, я просто боялась его потерять. Боялась, что он может так же уйти, как ушли из моей жизни родители, а я ничего не смогу сделать.
- Потому, что ты очень четко дала мне понять, что я не имею права вмешиваться в твою жизнь в дни, когда у тебя выходной. – Отгрызнулся он, отводя лицо в сторону.
Его тон обдал меня, как ведро холодной воды, вылитой на голову. Ещё никогда он не смел ТАК разговаривать со мной, поэтому я не знала, что ему на это ответить. Одна часть меня кричала, что нужно ответить ему грубо, чтобы он больше никогда не говорил со мной таким тоном, но вторая виновато опустила глаза в пол. Я знала, в какие углы его загнала своими условиями, но только сейчас поняла, что это может быть опасно. Сегодня что-то произошло, что высосало из него почти все его силы и, если бы не приведи Господь, именно сегодняшний вечер решил выбрать наш любимый король для своей мести, Колин был бы мертв. Он не имел права пить кровь другого человека, по их чертовым вампирским законам. Ничью кроме моей, а меня не было рядом.
- Прости, - прошептала я, заталкивая свою горделивую половинку подальше. – Ты прав, я слишком много на себя беру.
Вампир поднял на меня свои красивые по-кошачьему зеленные глаза в удивлении.
- Ma femme, не хочешь ли ты этим сказать, что готова пойти на кое-какие уступки, - взволнованно пролепетал он, стараясь всеми силами сдержать свой восторг.
- Хочу, - слегка улыбнулась я. – Ты очень много сделал для меня и моей безопасности, а я постоянно подставляю твою репутацию. – Я покачала головой, осознавая свою вину перед ним. – Но, прежде чем я скажу что-то большее, ты должен рассказать мне все, что случилось сегодня.
Вампир слегка отпрянул от меня, но мне этого не хотелось поэтому, взяв его за ладонь, я потянула его на себя. Моя сила вновь вспыхнула теплым огнем вдоль всей моей кожи и, встретившись с его кожей, запылала вдвойне. Так было всегда, когда мы объединялись, а наши силы сливались в одном потоке тепла. Я чувствовала его в себе, знала, что с ним я в безопасности, и он любит меня. Все эти чувства, все тепло, что я давала ему, он с таким же упорством и рвением отдавал мне. Только с ним я была дома, только он был важен в этом мире для меня.
Колин скользнул на кровать и крепко обнял меня, целуя в губы. Я, наверное, никогда не устану удивляться тому, как он целуется: словно его губы мягче шелка, трепетные и одновременно жаждущие – он мог каждый поцелуй превратить в высшее в мире наслаждение. Я чувствовала его кожей и под кожей, разумом и телом так же, как и он чувствовал меня и, когда я думала, что лучше быть уже не может, сила накрыла нас волной, заставляя одновременно ахнуть и прижаться друг к другу крепче.
Несколько месяцев назад я считала, что нет эмоций сильнее, чем оргазм, но времена меняются. Теперь я с уверенностью заявляю, что ментальный оргазм намного, намного сильнее и глубже. После него наступает период, когда ты перестаешь чувствовать свое тело и будто паришь над ним, наслаждаясь легкостью и безмятежности. В такие минуты я думаю, что люблю Колина…
- Сегодня ко мне привели вампира без спроса охотившегося на моих землях. – Как-то неожиданно начал вампир, выводя меня из состояния полного пофигизма на происходящее вокруг. Мы уже несколько минут молча лежали на его кровати, поглощенные силой, поэтому я слегка вздрогнула, когда услышала его голос и напряглась, когда начала осознавать, что именно он говорит. – Он бросил мне вызов, и я его принял.
- Мамочки, - ошарашено прошептала я, укутываясь в шерифа, как в любимое одеяло. Мы сидели среди подушек и он, как всегда, сел так, что я могла умоститься у него между коленей и прижаться к крепкой груди. Моя сила плясала по его коже, питая его почти так же, как и питала бы кровь.
- Я не думаю, что этот вампир был посланником короля, но это уже третий вампир в этом месяце, кто посягает на мою власть, - слегка огорченно объяснял он. Я просто махнула головой, так как знала о тех двоих. – Похоже, не такие мы хорошие конспираторы, как думаем, ma femme.
Я не стала улыбаться, поскольку ничего смешного в этом не видела. Кэт нас предупреждала, что кровные узы будут не так крепки без закрепления их полной близостью, цитирую: «… пока вы не завалили друг друга на матрас ваша сила ничто по сравнению с той, которую вы можете обрести потом», конец цитаты. Я уже упоминала, что она не так стара… Так вот, я думаю она была обращена во времена «свободной любви»
Лично меня перспектива «завалить Колина на матрас» пугала. Я боюсь сил, которые уже во мне начали расцветать, а мы только и сделали, что объединили кровь. Что я смогу, когда мы переступим остальные ступени? Слышать мысли всех людей на планете, даже не касаясь их? Чувствовать все, что они чувствуют и знать их самые страшные кошмары? Видеть будущее людей, их смерти и понимать, что я не могу их спасти? Нет, извольте.
- Но у нас появились проблемы серьезнее, чем много возомнивший о себе вампир, ma femme. – С серьезным лицом начал Колин. – Сегодня со мной связалась Мари ДеТон – вампирша, состоящая в одной кровной линии со мной, - пояснил Колин, видя мое недоумевающее выражение.
Кровавой линией они называли происхождение от одного мастера. Обычно вампиры, становящиеся мастерами могут создавать себе от одного до шестерых вампиров – детей, и каждый последующий вампир от этих детей будет принадлежать к линии его мастера.
- Чего она хотела? – не удержалась я.
- Просила разрешение на пересечение ей и её человеку моих границ, - ровным, ничего не значащим тоном произнес Колин. – Ещё они попросили аудиенции завтра вечером.
Я судорожно вздохнула.
- Король? Ты думаешь это его рук дело? Думаешь, он заслал её к нам?
Шериф покачал головой, обдумывая любые варианты, но не мог прийти не к одному точно.
- Я понятия не имею, что Мари нужно на моей земле, но она всего на несколько столетий младше меня и достаточно сильна, чтобы кинуть мне вызов. – Пояснил он, продолжая руками перебирать мои волосы.
- У неё достаточно сил, чтобы убить тебя? – дрожащим голосом поинтересовалась я.
Он замер и смолчал, но это молчание ответило мне красноречивее, чем произнесенное им «да». Колин один из самых старых и сильных вампиров, если верить Кэтрин, но и его сила не бесконечна.
- Ты можешь запретить ей войти на твои земли? Можешь просто отказать?
Вампир слегка ухмыльнулся.
- Да, но это лишь в теории. На практике мой отказ воспримется за страх перед ней, а этого моя гордость и репутация сейчас никак не выдержат.
Я грустно улыбнулась и крепче вжалась в тело вампира. Из-за моего глупого ультиматума репутация шерифа пошатнулась, заставив вампиров вокруг подумать о том, насколько они все в безопасности. Смерть его ребенка отняла у него и часть силы, но её я вроде как частично возвращаю, но все равно не даю того максимума, о котором говорила тогда.
- Колин, ты жалеешь, что выбрал меня тогда? - осторожно поинтересовалась я, вся сжавшись внутри в ожидании ответа.
Вампир глубоко вздохнул запах моих волос и мягко поцеловал в макушку.
- Я никогда не жалел об этом своем решении, - торжественно прошептал он, крепче прижимая меня к себе.
Я очень часто думала, что он жалеет об этом и даже сейчас, когда он полностью открыт передо мной и я могу чувствовать, что он говорит правду, все равно не верила в это до конца. Как он мог простить мне того ультиматума, что я поставила? Как мог убить Адама?
Даже мысленно произнеся его имя, я вся сжалась в комок боли. Он был моим первым мужчиной, был первым, кому я целиком и безвозмездно отдала свое сердце и видела, как он просто растоптал его передо мной. Он убил моих родителей, лишь бы я сблизилась с ним и пустила его в свою жизнь, вытирал мне слезы, когда я рыдала по ним и все это для того, чтобы привязать меня к вампирам.
Колин, как оказалось, знал об этом, но ничего мне не сказал. Я раньше пыталась как-то обвинять его, пока не поняла, что все дело рук вампира, которого я подпустила слишком близко и теперь, на это опустевшее место нашелся новый кандидат. Ему я доверяю, но ни на столько, чтобы с закрытыми глазами рухнуть в пустоту, ожидая, что он меня поймает. Однажды он уже со мной поиграл, и я имею права бояться повторения. Видит Бог, второго раунда я просто не выдержу.
- Почему ты не хочешь быть со мной, ma femme? – осторожно поинтересовался вампир, боясь, что я, как и всегда, остро отреагирую на этот разговор. Сегодня я была не в состоянии остро реагировать и устраивать скандалы, если уж он так сильно подставляется из-за меня, то единственное, что я могу дать ему взамен – правда.
- Наверное, я должна сначала извиниться перед тобой за то, что сейчас скажу, - мой голос упал до шепота, - но ты прав, мы должны быть откровенны друг с другом.
Я развернулась в его объятьях и, наткнувшись на его взгляд, на секунду застыла, пытаясь прийти в себя. Он был дорог мне, значим в моей жизни, но этого было недостаточно. Нашу связь я разрывать не стала, позволяя ему прочувствовать абсолютно все, о чем я говорю.
- Ты знаешь, как я тебе благодарна за то ощущение дома, что ты мне даришь, за заботу и безопасность. Ты понимаешь меня и не заставляешь делать то, чего я не хочу, а это для меня очень важно, но… - я задумалась, как лучше сформулировать то, что хочу сказать, но все равно не могла подобрать нужных слов.
Он молчал, наблюдая за каждой сменой эмоций на моем лице, боясь пропустить что-то важное.
- Мне нужно время, чтобы вновь пустить кого-то в свое сердце, но ты знай, что как только я смогу – оно твое.
Колин глубоко вздохнул и прижал меня к себе так, что мое лицо оказалось у его груди, позволяя ощутить ритмичные удары его сердца. Раньше шериф не напрягал себя дыханием, пока не понял, что мне дискомфортно быть рядом с ним и не слышать его сердца. Его подбородок прижался к моей голове, вновь целуя макушку.
- Надежда - это все, что мне нужно, ma femme, - засмеялся он. – Боюсь только, что этого может оказаться недостаточно.
Я глубоко вдохнула, перевернулась на живот и прильнула к его лицу. Пристально глядя в его красивые изумрудные глаза, я отвела в сторону голову и подставила шею под нужным для укуса углом.
После того, как он взял моей крови и напоил меня своей, я уснула в его объятьях так же, как и засыпала каждую ночь в последний месяц. Я не видела кошмаров, пока он был рядом, не боялась и не ждала горя. Пока он был рядом со мной, мне не страшен был ни король, ни его вампиры. Возможно, это и называется любовью, но тогда почему мне легче дать ему своей крови, нежели поцеловать? Возможно, я не просто жду любви, я жду того, что когда-нибудь смогу собрать и склеить осколки своего разбитого сердца, и тогда я подарю его ему. Возможно…