В ожидании я убивал время с Джаспером и Эмметтом, а когда братья отправились на очередные соревнование, я наконец-то вернулся в дом.
- Привет! - зазвучал мелодичный голосок Элис, едва я переступил порог собственного дома.
Элис сидела за моим роялем и ловко перебирала пальчиками по клавиатуре. Музыка - то, что всегда сопровождало нас в жизни. Мы все имеем свои предпочтения, но всегда ценили хорошие произведения. Даже Эмметт.
Хоть, в нашей семье, я считаюсь первым музыкантом, но у меня есть достойные соперники. И первым, пожалуй, является Розали.
Она безумно любит музыку и иногда, когда у нее плохое настроение, или когда она напряженно о чем-то думает, то может просиживать за роялем по несколько часов. Музыка позволяет ей отвлечься или наоборот, найти правильное решение. Но она не пишет музыку, в отличие от меня, а всегда играет готовые произведения, при чем виртуозно. Ее мастерству даже я иногда завидовал. Она в любое творение, и известного, и не известного композитора, даже в мое, может вложить те чувства, которое считает нужными, а у меня это получается не всегда. К сожалению, Розали добавляет в него какие-то душевные нотки, которые слушатели замечают, а играющий понимает и дает им свое, ни на что не похожее, объяснение. Но эти нотки, чаще всего, очень грустные. Они пронизаны очень сильным чувством, которое ощущает только исполнительница. Но уж если Розали выбирает веселое произведение, то делает из него не просто красивый светлый фон, а настоящее действующее лицо, которое, между прочим, занимает не последнее место во всей симфонии происходящего.
Элис… Я даже не знаю, что не умеет делать это маленькое очаровательное создание. Она тоже играет на фортепьяно, но никогда не увлекалась этим в серьез. Ее главным козырем является пение. Помимо всевозможных особенностей вампиров, всем нам присуща физическая красота. И вдобавок к невероятно красивому лицу, идеальной фигуре и завораживающему взгляду, мы наделены чарующим и очень соблазнительным голосом. Многих людей он очень привлекает, во многом даже больше, чем все остальное. Особенно женщин. Я еще ни разу не встречал ту, которая способна сопротивляться моему баритону. Но Элис одарена действительно неземным голоском. Ее высокое, чистое сопрано подчиняет своей воли, околдовывает. Слушая ее, ловишь себя на мысли, что таким голосочком может говорить и петь скорее ангел, чем смертный. Но иногда в Элис просыпается что-то такое, чему я никогда не смогу найти достойное объяснение. Она может заниматься совершенно не примечательным делом, например, ставить цветы в вазу, а потом в мановение ока оказаться за роялем и играть такую неописуемо красивую мелодию, что все великие произведения знаменитых композиторов, не идут ни в какое сравнение с этой дивной музыкой. Элис говорит, что мелодия приходит к ней так же, как и ее видения. Только намного реже. Может, это и есть талант?
А что касается меня, то музыка всегда являлась неотъемлемой частью моей жизни. Этот способ самовыражения я приветствовал всегда. Мне говорить о своих чувствах проще с помощью мелодии, хотя, мое красноречие никогда не страдало. Но, пожалуй, именно я соединил в себе то, что виртуозно умеют Элис и Розали, и даже добавил что-то свое. Все началось с того, что став вампиром, у меня появилась масса свободного времени. Чтобы хоть как-то развлекать себя, я находил утешение во всем: книги, рисование, наука, музыка. И вот как раз последнее запало мне в душу больше, чем все остальное. Выбор был велик - на свете столько разных инструментов. Но мне больше всего понравилось фортепьяно. Сначала я играл произведения разных композиторов, а однажды, наблюдая за Эсми и Карлайлом, я набросал партитуру небольшого этюда. Доработав, я сыграл его своим вдохновителям. Эсми была просто счастлива, а Карлайл заявил, что у меня талант. С тех пор я сам пишу музыку. Честно говоря, я никогда не считал свои произведения вершиной мастерства, но наблюдения за моими родственничками толкали меня на создания шедевров - именно так мои творения называет Эсми. А то, что у меня, оказывается, есть голос, разглядела Элис. При чем, чисто случайно. Как-то, напевая мелодию своего нового этюда, я что-то вырисовывал на небольшом листке бумаги. В этот момент моя помощь понадобилась Элис. Она прислушалась, а потом на цыпочках вошла в комнату. Сестренка сказала, что тембр моего голоса очень редок и попросила меня напеть еще какую-нибудь мелодию. После "прослушивания" Элис заявила, что меня ждет сцена и довольная собой вылетела из комнаты, даже не сказав, что ей было нужно.
Сейчас моей главной музой является Белла. Благодаря ей на свет появилась колыбельная, которую я написал для нее. Пожалуй, это мелодия далась мне быстрее всех предыдущих. Мне ничего не пришлось выдумывать. Я просто переводил свои мысли и чувства на язык нот. В эту музыку я вложил всего себя и даже немного больше.
- Ты не мог бы нам помочь? - спросила, сидящая рядом с Элис, Розали (которая, к слову, полностью успокоилась). Сестрички упорно что-то обсуждали. Тонкие белые пальцы то одной, то другой бегали по клавиатуре рояля. - Мы с Элис совсем из сил выбелись.
- Конечно! - согласился я, подходя к инструменту. - В чем нужна моя помощь?
Происходящее немало меня удивило. Последние несколько месяцев, в связи со всеми событиями, времени на музыку оставалось мало. Поэтому моей радости не было придела, когда я увидел раскрытый рояль и обеих сестричек за творческим процессом. Я готов был оказать любую возможную и невозможную помощь.
- Ко мне в голову давно пришла одна мелодия, - начала Элис. - Мне она очень понравилась, и я долго думала над тем, как сделать ее лучше. Но никак не могла найти нужный вариант. Я уже замедляла и ускоряла темп, повышала и понижала мелодию на несколько тонов, но все не то. Сегодня я обратилась за помощью к Розали, и она немного модернизировала ее, добавила некоторые аккорды и приукрасила несколько переходов. Получилось, на наш взгляд, - сестрички переглянулись и улыбнулись друг другу, - весьма и весьма не плохо.
- Но, Эдвард, в мелодии чего-то не хватает, - продолжила Розали. - Чего-то особенного, какой-то изюминки. Того, что привлекает и завораживает, но нам никак не удается найти именно то, что нужно, то что придаст мелодии особое очарование.
- А название уже есть? - спросил я.
- К сожалению, нет, - ответила Элис. - Мы рассчитывали на то, что может у тебя появиться какая-нибудь хорошая идея.
- Элис, сыграй Эдварду, - попросила Розали. - Он оценит и может быть подскажет.
Элис легонько кивнула и ее длинные белоснежные пальчики, едва касаясь, заскользили по клавиатуре. Как только она дотронулась да клавиш, вся комната погрузилась в чарующие звуки прекраснейшей мелодии. Сначала это были высокие, но грустные аккорды, которые окунали в неописуемо красивый мир. Затем темп немного ускорился, зазвучали более громкие ноты. Но это совсем не выделялось из общего фона. Умелый переход, приукрашенный Розали. Мелодия стала более напряженной, похожая на сильное душевное переживание. А потом, в один момент, музыка резковато пошла на спад и закончилась несколькими очень светлыми аккордами, словно неяркий луч надежды, проскользнувший через низкие тучи непонимания и обстоятельств.
Затянулось уютное молчание. Я боялся произнести слова, только бы не разрушить волшебный мир, созданный мелодией моих любимых сестричек.
- Ну как? - робко и тихо спросила Элис.
- Вы просто молодцы! - похвалил я. - Это та мелодия, звуки которой блаженным ливнем омывают тебя. Это шедевр!
- Мы рады, что тебе понравилось, - сказала Розали. - Для нас была очень важна твоя оценка, твое мнение.
- Теперь, прослушав композицию, сможешь сказать, чего не хватает? - попросила Элис.
- Честно говоря, изменить ваше творение безумно сложно, но у меня есть одна маленькая идейка. Думаю, можно попробовать сделать последний переход более плавным. Пожалуй, в вашей версии он резковат.
- А это отличная мысль! - сказали Элис и Розали в один голос и задорно рассмеялись. - Не мог бы сыграть, как ты видишь этот переход, - поинтересовалась Розали.
- Думаю, это ваше творение - вам его и исправлять. Тем более, Розали, лучше, чем у тебя все равно не выйдет.
- Розали, я согласна с Эдвардом. Сочетать не сочетаемое…в этом ты у нас мастер, - добавила Элис.
- Я, конечно, попробую.
Элис уступила место Розали. Такие же легкие, почти невесомые, пальчики запорхали над клавиатурой. Сейчас мелодия казалась другой. Розали добавила в нее какие-то другие чувства, какую-то сильно эмоцию. В главную часть сестренка внесла более сильное напряжение, а последний переход был настолько нежен, что это уже был не единственный луч надежды, а скорее достойная награда за долгое и томительное ожидание. Розали закончила играть.
- Элис, Розали, кажется, я нашел подходящее название этому шедевру, - сказал я, не сводя глаз с клавиатуры. - Розали, твой переход гениален, именно его мне и не хватало. Теперь картинка полная.
- Иии… - протянула Элис.
- "Ожидание".
Слушая исполнение Элис, я поймал себя на мысли, что эта мелодия безумно близка мне, словно мои чувства перевели на музыкальный язык. Но я не мог понять, какое именно чувство выражено в этом произведение. Понимание было близко, но из-за резковатого перехода растаяло, оставив меня мучиться догадкой. Но после исполнения Розали, я осознал, что значит для меня это мелодия. Ожидание это то, что сейчас происходит со мной. Я жду Беллиного возращения, поэтому мне так близка эта музыка.
Слушая эту мелодию, ты погружаешься в состояние "ожидание". Сначала она грустная, словно ты только отпустил своего самого близкого человека. Затем напряжение возрастает, будто ты не знаешь, когда вернется смысл твоей жизни, когда ты готов сам идти за ним, чтобы вернуть и больше никогда не отпускать. И вот когда ты уже практически срываешься с места, на пороге твоего дома появляется та, без которой твоя жизни становиться пустой и никчемной.
- Не может быть! Эдвард, ты просто молодец! - обрадовалась Элис, подлетая ко мне и усаживаясь рядом, она обняла меня. - Розали, "Ожидание" - самое подходящее название для нашего творения.
- Точно! - согласилась Розали, садясь рядом со мной с другой стороны. - Точнее просто выразить нельзя. Я никак не могла подобрать то слово, которое бы удачно вмещало в себя, те чувства, которые зарождались во мне, когда я слушала эту мелодию.
- Вот и прекрасно! Общими усилиями мы пришли к наиболее правильному решению! - объявила Элис.
- Эдвард! Ты просто не представляешь, как ты нам помог. Мы с Элис решили, что нам не справиться без тебя! Спасибо, - поблагодарила Розали.
- Да не за что. Я очень рад, что мне удалось вам помочь. Я чмокнул Элис в одну щечку, а потом повернулся и чмокнул Розали в другую. Сестренки весело расхохотались и одновременно поцеловали меня. Теперь мы смеялись все вместе.
- Кстати, Эдвард, как ты смотришь на то, чтобы устроить вечеринку после выпускного у нас дома? - спросила Элис.
- Милая моя, до выпускного еще дожить нужно. А вообще я не против.
- Что значит дожить? Ты в календарь когда последний раз заглядывал? Сегодня уже третье число! - удивилась Элис.
- Не может быть! Как третье? Июня? Элис, скажи, что ты пошутила.
- Нет, Эдвард, сегодня действительно третье июня, - сказала Розали.
Я не мог поверить своим ушам. Этого просто не может быть. Если Белла не согласится принять мое условие, то сразу же после получения аттестата побежит к Карлайлу и уговорит его обратить ее в вампира. Хотя чего это я удивляюсь? Рано или поздно это все равно случится. Будем надеяться на чудо.
- А! Ну да… третье. Насчет вечеринки я не против.
- Да? - просияла Элис. – Да. Только одна маленькая проблемка! Как сказать это Белле?
- Ну, тут я тебе не помощник, - улыбнулся я. – Единственное… могу дать совет. Лучше скажи заранее, не стоит преподносить вечеринку в качестве сюрприза.
- Совет. Тьфу. Это я и сама вижу. А ты знаешь, что Белла собирается нам подарить билеты на концерт, по случаю окончания школы?
- Честно говоря, нет. Это ведь ты у нас ясновидящая, - поддразнил я Элис и взъерошил ее волосы.
- Вот и славненько. Я пошла готовить приглашения. Элис пулей взлетела на второй этаж. - Ой, Эдвард, я все-таки отправлю приглашения Рене.
- Конечно! - отозвался я.
- Розали! - позвала Элис сестру. - Помоги мне с оформлением приглашений. Не знаю, какой цвет выбрать.
- Уже иду! - сказала Розали. - Еще раз спасибо за "Ожидание" - улыбнувшись, она взлетела вверх по лестнице.
Я остался один на один со своим ожиданием. Времени у меня было с запасом, поэтому, поднявшись в свою комнату, я взял любимую книгу. Правда, читать особо не хотелось, так что всего несколько прочитанных глав и книга вернулась на полку. Стрелка на часах медленно подползла к десяти.
Минут пять я находил себе занятие, медленно теряя терпение. А потом, взяв небольшой листок бумаги, стал выводить узоры карандашом. Рисование - занятие увлекательное, но даже с ним мне не удалось отвлечься надолго. Совсем скоро я понял, что нарисовал до боли знакомый профиль, что снова напомнило мне о времени. Стрелка медленно ползла к одиннадцати, а от Беллы не было ни одного звонка. Но стоило мне только взглянуть на часы, как рисование престало казаться мне отличным занятием, и листок, с знакомыми чертами, полетел в сторону.
Я искал любой способ, чтобы мой взгляд не натыкался на часы, но ничего поделать с собой не мог. Секундная стрелка, словно издеваясь и посмеиваясь, ели двигалась по циферблату. Медленно мое терпение рушилось, как карточный домик. В моей голове проскользнула мысль, а не позвонить бы мне ей самому? Но когда рука потянулась к телефону, пришлось резко ее отдернуть. Так и не найдя достойного занятия, я стал расхаживать из угла в угол, считая собственные вдохи.
Звонок. Не может быть! Наконец-то. Я схватил телефон.
- Белла! - выдохнул я.
- Ну, допустим не Белла, а Джейкоб, - отозвался хриплый басок, - но мне приятно слышать твой взволнованный и растерянный голос.
- Джейкоб, где она? - потребовал я ответа.
- С ней все в порядке. Она уснула. Ну, а я решил позвонить тебе вместо нее. Можешь приехать и забрать Беллу.
- Через сколько ты привезешь ее к границе?
- Десять минут, устроит?
- Конечно. Спасибо! Кстати, не мешало бы позвонить Чарли. Я, конечно, сомневаюсь, что он очень волнуется, но важен сам факт.
- Да не за что! А Чарли я уже позвонил. Надеюсь, мне это зачтется?
- Посмотрим, - ответил я.
Мгновение и я оказался в гараже, крикнув Элис и Розали "Я за Беллой!". Мгновение и я завожу мотор своего "вольво". Мгновение, и я на все скорости несусь по извилистой дорожке в Ла-Пуш.
Когда я был на месте, то машина Джейкоба еще только показывалась из-за поворота. Ждать сидя я не мог, по-этому, выбравшись из "вольво", стал нервно расхаживать перед ослепительным светом фар.
"Ну, что? Понервничал? Ничего, иногда, а точнее, тебе полезно!" - подумал Джейкоб.
Машина остановилась и еще мучительно долгую минуту эта проклятая дверь не открывалась. И наконец…
- Джейк, не надо. Отдохни, ничего со мной не случиться, - сонно пробормотала Белла.
- Конечно, конечно.
- Пока, Джейк. Спасибо.
- Пока, Белла.
Белла шагнула в темноту. Ждать возле машины я уже не мог, поэтому вплотную приблизился к границе и протянул руки. Ее теплые нежные пальчики коснулись моего запястья.
- Белла! - со вздохом облегчения сказал я и притянул ее к себе. Мучительно нежный и приятный аромат ее тела окутал меня с ног до головы.
- Привет! - радостно сказала она и крепче обняла меня за шею. - Извини, я задержалась. Уснула.
- Я знаю. Джейкоб рассказал. От усталости Белла еле поплелась рядом, когда я двинулся к машине, аккуратно придерживая ее за талию.
- Ты устала? Я могу понести тебя на руках, - сказал я, надеясь на положительный ответ.
- Нет, все нормально.
Вот черт! Ну, ладно. Прикасаться к ней уже и так высокая награда за мое ожидание.
- Давай-ка отвезем тебя домой и положим в постель. Как вечеринка? - искренне поинтересовался я. После того, как я прочитал мысли Квила и Пола, эта стая не дает мне покоя. Интересно было бы узнать их историю от начала и до конца.
- Здорово! Жалко, что тебе нельзя было прийти. Это не объяснишь словами. Отец Джейкоба рассказывал старые легенды, и это… - Белла сладко зевнула. - Это было настоящее волшебство.
- Ты мне непременно обо всем расскажешь, - улыбнулся я. - Только выспишься сначала.
- Я не смогу рассказать как следует, - ответила Белла и опять зевнула.
Я хихикнул, открывая перед ней дверцу своего "вольво". Усадив ее в машину, я застегнул ремень безопасности и на довольно высокой скорости поехал обратно в Форкс.
Чарли отнесся к позднему появлению, как я предполагал, весьма спокойно. Я со скоростью света помчался к своему дому, чтобы оставить машину и вернуться к Белле как можно раньше. За целый вечер томительного ожидания мне хотелось как можно быстрее обнять ее, прижать к себе, чтобы никогда не отпустить.
Причем я не боялся оставить ее одну. Во-первых, Эсми наблюдала за домом почти весь день и не заметила ничего подозрительного, а во-вторых, неподалеку бродит Джейкоб, который не спускал глаз с окна Беллиной комнаты. Что бы ни случилось, он сможет защитить ее не хуже меня.
Когда я возвращался обратно дождь, которой начинался несколько минут назад, усилился и холодные капли стали покрывать землю. Белла стояла около окна, и устало всматривалась в темные силуэты елок. Ее чуть-чуть трясло от холода, но она мужественно искала меня глазами. Я аккуратно пробрался в ее комнату и осторожно положил ледяные руки на ее талию, зная, что они намного холоднее этого, совсем не похожего на летний, дождя.
- Джейкоб тоже там? - спросила Белла и еще больше задрожала от моих прикосновений, но все равно прижалась ко мне еще сильнее.
- Да. Бродит поблизости. А Эсми пошла домой.
Белла недовольно вздохнула.
- Такая холодина. И сырость. Глупо сейчас торчать на улице.
- Белла, это только для тебя холодно, - улыбнулся я. В ней столько человеческого!
Мы сидели и о чем-то беседовали еще около получаса. Так Белла и заснула на моей холодной груди, укрывшись моими руками. Я осторожно уложил ее на подушку, не выпуская из рук.
С заданием Карлайла, осмотреть Беллину комнату в поисках следов, прекрасно справилась Эсми. Правда, ничего она не нашла. Кто-то действовал очень осторожно. Поэтому у меня была целая свободная ночь.
Я любовался Беллой, которая сегодня спала как-то неспокойно. Ворочалась и что-то невнятно шептала. Я никак не мог связать эти несколько слов, но и без этого было понятно, какое настроение у этого сна. Наверное, Белла оказалась под сильным впечатлением от рассказов квилитских старейшин, что одна из легенд впечаталась в память.
Заставив себя перестать слушать Беллины слова, я перевел взгляд на прикроватную тумбочку. Мой взгляд задержался на потрепанном переплете "Грозового перевала". Рука без сознательной команды потянулась к старой книге. Любимое произведение Беллы послушно раскрылось на первой странице. Читая, и не заметил, как добрался до середины. Во одной из глав меня привлекли слова Хитклифа.
"В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из ее общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор если не веришь, ты не знаешь меня до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!"
Как ни странно с его словами я был полностью согласен. Мне бы никогда в голову не пришло сочувствовать этому жестокому человеку. Я бы ни в коем случаи не хотел олицетворять себя с этим героем, но его слова выражали мое отношение в похожей ситуации.
Пока Джейкоб дорог Белле, пока она хочет видеть его возле себя, я и пальцем его не трону, переступлю через себя, но не поддамся не его провокации. И как бы ни была сильна моя ненависть и неприязнь к нему, я буду скрывать ее насколько только это возможно. Погиб сам, но спас бы его жизнь, только бы она была счастлива. Но как только он причинит ей боль, я забуду обо всем и смело выпущу зверя, которого укрощал из последних сил. И мне не будет жалко этих сил - месть станет не плохой платой. Слова Хитклифа "пил бы его кровь!" имели бы для меня практическое применение.
Но главное, потом, было бы остановиться, не поступать, так как главный герой "Грозового перевала". Не позволить мести взять над собой верх, суметь успокоить свои порывы вовремя. Хитклифу этого не удалось. На мой взгляд, его дальнейшим поступкам просто нет оправданий. Его ненависть застелила глаза шелковой пеленой, мешая смотреть на происходящее. Во всем мире он видел только Кэтрин, которая, пожалуй, мучилась не меньше самого Хитклифа.
С каждой секундой я увлекался книгой все больше, но дочитав до конца страницу, на которой остался привлекший меня текст, я заметил просыпающуюся Беллу. Она приоткрыла глаза и потянулась ко мне, пряча лицо у меня на груди.
- Я тебя разбудил? - спросил я шепотом, крепче обвивая ее своими руками. "Грозовой перевал" легонько, но в мертвой тишине комнаты с заметным стуком, упал на пол.
- Нет, - прошептала в ответ Белла. - Просто дурной сон приснился.
- Расскажешь? - Меня всегда интересовала, какой сон может заставить человека проснуться посреди ночи, вздрагивая от ужаса. Белла устало помотала головой.
- Слишком устала. Может, утром, если не забуду.
Я тихонько засмеялся, она улыбнулась в ответ.
- Ладно, утром.
- Что ты читаешь? - сквозь сон спросила Белла.
- "Грозовой перевал".
- Тебе же, вроде, не нравилась эта книга.
- Она лежала на видном месте, - честно ответил я. - Кроме того, чем больше времени я с тобой провожу, тем лучше понимаю человеческие чувства. Оказывается, Хитклифу можно посочувствовать, что раньше мне бы и в голову не пришло. Прямо, как Джейкобу.
Я бы ему раньше не стал сочувствовать, но сейчас, почему-то, мне стало жаль этого мальчишку. Он еще совсем ребенок, который мало что видел в этой жизни. Конечно, из-за некоторой особенности, ему пришлось быстро повзрослеть, но он еще многого не понимает. Единственное, что можно утверждать - он способен учиться, но учиться он будет только на своих ошибках и промахах.
За книгу я так больше и не взялся. Утром я спросил у Беллы, что за сон ей снился. Она уже толком ничего не помнила, а только сказала.
- В этом сне было очень холодно, не удивлюсь, если у меня полночи зубы стучали. А знаешь, я была очень рада, проснувшись увидеть тебя рядом.
- Мне приятно это слышать, - ответил я и поцеловал Беллу. От сладкого поцелуя ее сердечко бешено заколотилось, а дыхание, как и мое, сбилось. Я еще раз дотронулся ледяными губами ее горячий шеи и выскочил в окно, отправляясь за машиной.