Чак присел на стул у кровати своей жены. Он был полностью сосредоточен. Сосредоточен на ней. Он сидел, как каменный, не дрогнув ни единым мускулом своего тела, только наблюдая за тем, как аппарат принудительно вентилирует легкие Блэр, отмечая то, что ее и без того бледная кожа стала еще белее после рождения их дочери. Чак слушал ритмичное биение ее сердца и направлял все свои усилия, все свои мысли только на то, чтобы вынудить ее открыть глаза, наконец, проснуться. Вернуться к нему.

Эти три дня, что она уже лежала без сознания, были самыми долгими в его жизни. Но Блэр сделала это, вернулась к нему. Сначала она начала дышать самостоятельно, и когда отключили аппарат для искусственной вентиляции легких, Чак схватился за ее руку, нашептывая только одну команду: - Дыши, Уолдорф...

После небольшой паузы, комнату заполнил едва различимый звук довольно слабого, но все же различимого дыхания. Теперь все, что она должна была сделать, это очнуться.

Оставаясь все такой же упрямой, Блэр заставила его ждать еще один день, прежде чем начала слегка подрагивать своими тоненькими пальчиками. Чак тут же склонился к ней, скомандовав: - Блэр, очнись.

И в этот момент ее веки затрепетали, глаза открылись, но только на мгновение – она нахмурилась и вновь прикрыла их. Чак смог полностью выдохнуть впервые за эти несколько дней и нежно поцеловать ее в лоб. Несколько часов спустя ее глаза полностью открылись и встретились с его взглядом. И какова же была ее первая мысль?

- Ты выглядишь ужасно, - она осмотрела его с ног до головы; Блэр никогда не видела его в столь неопрятном виде.

- Ты тоже сейчас не слишком горяча… - но, сказав это, Чак понял, что нагло солгал. Он был готов целую вечность наблюдать за самой прекрасный девушкой, к которой сейчас постепенно возвращалась жизнь.

Блэр на мгновение прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, языком увлажнив свои губы, но ей все равно казалось, будто ее рот был набит ватой. Ее глаза резко распахнулись, как только она почувствовала кубик льда, скользящий по ее нижней губе. Чак практически заставил ее сердце остановиться, двигая кубиком льда между ее губами.

- Доктор сказала, кубики льда помогут на некоторое время…

Блэр кивнула, наслаждаясь близостью такого родного ей мужчины, обожая его запах и ощущение его тела, когда он находится совсем рядом, как сейчас, сидя на ее кровати. Практически полностью придя в себя, Блэр спохватилась:

- Ребенок! – ахнула она, мониторы тут же запищали, реагируя на участившееся сердцебиение.

- Она в порядке, - успокоил ее Чак, мягко убирая прядки волос с ее лба. – Ты, черт возьми, испугала меня, Уолдорф.

И в этот момент в его словах не было ни капли сарказма, и Блэр пошевелилась в кровати. – Это тоже не позабавило меня. Между прочим… Я никогда не повторю это снова. Никогда.

Чак улыбнулся. – Рад это слышать… тем более я записался на вазектомию на следующей неделе. (Прим. пер.: вазектомия - удаление семявыносящего протока).

Блэр подняла на него глаза, и за всю жизнь она в первый раз не захотела отводить взгляда. Казалось, что все становилось на свои места, как только она проснулась. В ее голове проигрывались две жизни: жизнь с Чаком и без него. И ее выбор был очевиден.

В своем задумчивом состоянии она не заметила, как он нажал на кнопку вызова, и скоро в палату пришел доктор, заверив ее, что если она не будет наводить панику, то быстро восстановится. Блэр было плевать. Она хотела видеть свою дочь и попросить об этом Чака, но прежде чем сумела что-либо сказать, медсестра ввезла в комнату плетеную кроватку. Она ахнула и задержала дыхание, когда услышала плач младенца. Она почувствовала, как руки отяжелели, поэтому не смогла потянуться к ребенку, и Чак встал и пошел за дочерью, чтобы поднести ее к Блэр.

- Я хочу видеть ее, - умоляла Блэр.

Чак взял ребенка на руки и подошел к Блэр. Улыбнувшись малышу, он впервые передал его в руки своей матери. На долю секунды великий Чак Басс почти ахнул от переполнивших его эмоции, как только увидел засветившееся от восторга лицо Блэр, когда она рассматривала каждый дюйм своей дочери. Она так сильно любила эту малютку, так же, как она любила Чарли, любила своих детей больше, чем какая-либо другая мать.

- Гвендолин… - прошептала она в макушку ребенка, покрытую темными, мягкими волосиками.

Чак откашлялся, зная, что сейчас было самое время. – Насчет этого… Я пошел немного по другому направлению…

Узнав этот тон, Блэр напряглась и посмотрела на своего мужа испытующе. – Чак…

Летящей походкой подойдя к ней, он снова сел на кровать и пальцем погладил щеку своей дочери. – Я хотел бы представить тебе… Блэр Элионор Эвелин Басс.

Глаза Чака встретились с глазами Блэр, и она могла заметить в них улыбку, искреннюю, немного лукавую, что так часто сводила ее с ума. – Когда я увидел ее во второй раз, то заметил в ней такой же бурный темперамент, как и у ее матери… Поэтому я решил, что у нее должно быть имя мамы…

Блэр не знала, можно ли быть еще счастливее, чем в этот момент, но, глядя сейчас на маленькую Блэр, все-таки чувствовала потребность, по крайней мере, сделать попытку упрека, что он изменил имя их дочери в то время, когда она была в коме. – Это нарушение контракта, ты же знаешь это?

Чак улыбнулся, понимая, что Блэр понравился его выбор. – Подай на меня в суд.

Блэр закатила глаза и снова посмотрела на свою дочь. Как единственный ребенок, который любил быть в центре внимания своих родителей, у нее был небольшой страх, что она не будет любить своего второго ребенка так же сильно, как первого, но она была не права. Ее дочь дополняла ее.

- Мы никогда не перестанем слышать о похождениях нового поколения Чака и Блэр на Верхнем Ист-Сайде…

- Хм-м… С каких это пор мы начали заботиться о том, что думают другие?

- Точно, - улыбнулась Блэр. – А теперь… как мы должны называть ее? Чарльз – Чарли… а что насчет Блэр?

- Би – именно то, к чему я привык…

- Би-Би, - улыбнулась Блэр.

На мгновение почувствовав удовлетворение, что ее дочь была здорова и так прекрасна, Блэр ощутила усталость, но все же возразила, когда Чак подвинулся к ней, чтобы забрать Би-Би из ее объятий.

- Ш-ш-ш… - прошептал Чак. – Я просто отнесу ее в детское отделение… Тебе нужно отдохнуть.

Блэр откинулась обратно на подушки и перед тем, как она уснула, вошла медсестра, чтобы проверить ее состояние. Женщина улыбнулась Блэр, что было очень похоже на Дороту, к которой девушка так привыкла. – Рада видеть вас бодрствующей. Ваш муж чуть не сошел с ума. Должно быть, он очень сильно вас любит.

Это было последнее, что Блэр услышала прежде, чем заснула с улыбкой на лице.

Он был НЕВОЗМОЖЕН! Это была первая мысль Блэр неделей спустя после того, как ее, наконец, выписали из больницы. Чак настоял, чтобы она оставалась в больнице еще неделю, несмотря на то, что она чувствовала себя намного лучше, на самым худшим было то, что Би-Би выписали несколько дней назад. Это убивало Блэр: быть вдали от нее и Чарли, поэтому она так яростно хотела убить Чака. Момент эйфории после пробуждения быстро рассеялся, когда она стала постепенно приходить в себя, в ее разуме тут же всплыли все те причины, почему они не были вместе до этого. Чак был полной задницей. Она готова была сообщить об этом всем, кого только встретит, а еще о том, что их брак был заключен насильно, и она сделает все, что угодно, лишь бы получать шанс аннулировать его. Чак же спокойно реагировал на все ее громкие тирады, тем более, что Блэр держала при себе самые громкие эпитеты, когда знала, что Чак мог услышать это.

Но сегодня был день выписки, и Блэр была несказанно рада тому, что, наконец, покинет больничные стены. Сначала она попросила Серену отвезти ее домой, но, естественно, в итоге она отъезжала от больницы в длинном лимузине Чака. В этот момент Блэр больше всего хотелось поскорее воссоединиться со своими детьми. Чак приводил их к ней каждый день, но это было совсем не то, поэтому еще находясь в больнице, она распланировала уйму мероприятий, что она проведет вместе с детьми. Блэр явственно представляла себе их первую семейную поездку к пруду, чтобы покормить уток, первый поход по магазинам с Би-Би… Девушка не сразу поняла, что лимузин уже подъехал к зданию.

- Чак… - начала Блэр обвинять его, когда они приехали к большому, каменному зданию в классическом стиле, находящемуся в Верхнем Ист-Сайде с видом на парк.

Чак быстро вышел и подал ей руку, чтобы помочь выбраться из лимузина. Едва они оба оказались на тротуаре, автомобиль поспешно уехал, и Блэр была просто вынуждена облокотиться на него, учитывая, что она была еще довольно слаба из-за своей болезни и длительного постельного режима, поэтому Блэр понимала, что не сможет передвигаться без чье-либо помощи в ближайшее время.

- Добро пожаловать домой… - произнес Чак с улыбкой, чувствуя, что он победил.

Чак завел ее в холл, направившись к лифту, который довез их до пентхауса. Как только дверь открылась, он провел Блэр через просторное фойе к квартире, которая была подобна той, где она выросла… только эта была более роскошна. Она только начала осмысливать все произошедшее, как услышала быстрый топот маленьких ножек по паркету, направляющийся в ее сторону.

- Мама! – закричал Чарли, почти сбивая ее с ног, и Чак теперь поддерживал их обоих. – Мы теперь живем здесь! С папой!

- Замечательно… - произнесла Блэр до того, как вошла Дорота и повела Блэр в ее новую комнату. Забравшись на кровать, Блэр проводила время с Чарли и Би-Би, пока детей не забрали в кровать две няни, которых нанял Чак. Блэр вздохнула и нехотя отдала им детей, обеим женщинам было примерно по пятьдесят, таких нянек Блэр не часто видела, видимо, отец ее детей подошел к их выбору с умом.

Оставшись в одиночестве в своей комнате, она довольно быстро поняла, где находится. Главная спальня. Эта противная задница поселила ее в главную спальню… с ним. Несколько часов спустя в комнату зашел Чак, увидев, как всегда, прекрасную, но немного сердитую Блэр.

- Должно быть, ты разыгрываешь меня? – потребовала она от него ответа.

- Ты – моя жена… и это наша спальня… - сказал он, медленно подходя ближе.

- Да, мы женаты, но ты можешь не надеяться, что я буду спать с тобой в одной постели.

- Не переживай, я не буду требовать от тебя исполнения супружеского долга… по крайней мере, не в ближайшие шесть недель…

Блэр на секунду задумалась, а потом впилась в него взглядом, когда он усмехнулся своей фирменной улыбочкой. – Я «погуглил»...

Чак улыбнулся, закрывая за собой дверь, и подходя к ней. – Ну, по крайней мере, я застал тебя там, где хотел… И ведь никто не запрещал мне мечтать.

Блэр почувствовала его запах, когда он лег на кровать около нее, они оба сидели, вытянув ноги и откинувшись на спинку кровати. Они сидели в полной тишине. Никто не решался заговорить первым о своих чувствах.

- Прости меня, - начал Чак.

Она могла почувствовать его взгляд, обращенный на нее, но упорно смотрела перед собой, на свои колени. – Ты сделал мне больно…

- Я причинил боль и себе, - сказал Чак, пытаясь подобрать правильные словах. Тот момент, когда он чуть не потерял ее навсегда, многое изменил в его жизни. Чак больше не мог держаться от Блэр на расстоянии. Почти потеря ее навсегда потрясла его. Он больше не хотел быть с ней на расстоянии. Он хотел, чтобы вся семья была вместе: он, Блэр, Чарли и малышка Би-Би. Он хотел все это и отчаянно пытался показать ей это. – Знаю, что не был тогда с тобой и Чарли, но я пытался поддержать тебя по-своему… Я всегда знал, как ты, что ты делала. Возможно, этого недостаточно, но…в тот момент я боролся с мыслью… что я могу потерять вас… и никогда больше не вернуть.

Услышав, как голос Чака надломился, Блэр, наконец, посмотрела на него, и их взгляды встретились. Ладонями он обхватил ее лицо и приблизился, прижавшись к ее лбу своим.

- Я могу все исправить, если ты дашь мне шанс. Если ты простишь меня. Блэр, ты нужна мне. Вы нужны мне… и я люблю тебя, Блэр.

Глаза девушки заблестели от непролитых слез, когда она, не отрываясь, смотрела в самую глубину его глаз. Она знала Чака наизусть: все его манипуляции, манеры, жесты, все способы манипуляции и шантажа. Блэр знала, что брала на себя риск, когда прекратила пить таблетки, чтобы забеременеть, и отчасти допускала тот факт, что он мог бы сбежать. Когда ты играешь с обдуманным риском, ты должен быть готов к падению. И прямо сейчас она рисковала с Чаком. Ни у кого не было такой власти над ней, как у Чака, но она никогда никакого и не любила такой сильной любовью, что она испытывала к Чаку. Они были двумя магнитами, и она хотела, чтобы так было всегда. Неделю назад, почти умирая, Блэр знала, что она должна была расставить приоритеты в своей жизни и спросить себя, чего она в действительности хотела. Она хотела Чака. Она всегда хотела Чака… но теперь она должна была довериться ему, поверить, что он не причинит ей боли вновь. У нее действительно не было большего никакого выбора.

- Я хочу попробовать снова, - честно сказала Блэр. – Я тоже люблю тебя, - прошептала она, а затем страстно захватила его губы, и в этот поцелуй она вложила все те чувства, что накопились за долгие месяцы и годы разлуки. Теперь Чак и Блэр были, наконец, дома.

Перевод: Rob♥Sten
Редактура: barsy