Глава 13

Текущее время. Тахола

POV Эдвард

Стемнело, и в окнах мансарды Блэков зажегся свет. Теперь я видел, как Лукас устроился в кресле с ноутбуком. Я пригляделся к экрану и не смог сдержать улыбку: он искал в интернете эссе по «Макбету». Похоже, мальчишка всерьез переживал за свою дерзкую соседку по парте! Лукас, так же как и его мать, выбирал слишком опасных друзей. И слишком глубоко впускал их в свое сердце.
Наконец свет в окнах погас. Дом казался спящим. Но я-то знал, что в этом доме не спали двое: их сердца тревожно стучали в ожидании. Спустя несколько напряженных часов две фигуры выскользнули через заднее крыльцо и, тихо переговариваясь, направились в лес. Меня они или не учуяли, или были заняты чем-то более важным, чем отвлекаться на слабый, почти забытый запах старого врага.
В этом не было ничего хорошего: этой ночью Лукас в своей мансарде остался, как никогда, уязвим, если Бри все-таки сдержит свое обещание.
И она, вопреки здравому смыслу, его сдержала.
Я услышал ее мысли еще до того, как ее фигура, в кокетливом плаще с капюшоном появилась в поле моего зрения.
«Надо было поохотиться. Но времени мало. Надеюсь, что я смогу удержаться… Черт! Как же я могла упустить Эдварда! Я сама все испортила. Никогда еще он не был так близок! Мне надо было раньше подумать о том, что он - не обычный человеческий мальчишка, с ним нельзя так».
Она шла, не скрываясь, и тонкие каблучки отсчитывали ее шаги на асфальте. Если бы не ее мысли, да еще не этот цокающий звук, похожий на обратный отсчет, я решил бы, что вижу кого-то из Вольтури в конце Кэпоман Драйв.
Вся ее маленькая фигура была воплощением опасности.
«Он не пришел. Остается только выполнить задуманное. Сегодня на уроке этот индеец почти потерял голову. Мне пришлось задерживать дыхание, такой горячей от желания была его кровь. Так почему бы не сегодня? Я дам ему все, что он хочет. И получу все, что нужно мне…»
Нет, дорогая, этого парня ты не получишь!
Я двинулся по деревьям ей навстречу и спрыгнул на землю, стараясь не зацепить на лету ни одной ветки, чтобы произвести поменьше шума. Внезапность – мой главный козырь.
- Привет, дорогая, - прошептал я на ухо вздрогнувшей Бри. Конечно, она учуяла меня, и мне не совсем удалось застать ее врасплох. – Чудесно выглядишь.
«Ах! Он убьет меня!» - она испуганно подняла на меня глаза.
Она не была воплощением зла. Она была и осталась несчастным подростком, и с детским максимализмом готова была отвоевывать у судьбы свое право на любовь. Она не знала, не могла еще знать, что любовь невозможно завоевать силой. Спустя сто лет одиночества и пятнадцать лет своей борьбы, я все еще не был уверен, что когда-нибудь снова смогу вернуть себе… нет, не любовь Беллы. Но хотя бы ее доверие. Дружбу. Во всяком случае, до сих пор мне это не удавалось.
Весь мой гнев растворился: мне стало жаль Бри. В конце концов, у нас с ней так много общего… Разница только в том, что я могу что-то изменить для нее. Нет, я не смогу полюбить ее, но я смогу сделать ее одиночество чуть более… терпимым. Менее отчаянным. Менее опасным. Смогу удержать ее от непоправимых поступков. А иначе, зачем я спас ее пятнадцать лет назад?
- Прогуляемся? – я взял ее под руку и повел прочь от дома оборотней. – Ты знаешь здесь какие-нибудь романтические места? Где здесь обычно прогуливаются парочки?
- Парк на берегу? Но сейчас не сезон. Он закрыт.
- Разве для нас с тобой это имеет какое-нибудь значение?
- Не имеет, - согласилась она с неуверенной улыбкой, и теснее прижалась к моему локтю.

Спустя пару часов мы сидели с ней на самой макушке замершего колеса обозрения. Тенистые аллеи парка с уснувшими в темноте аттракционами паутиной раскинулись под нами. На западе тяжело ворочался океан с серебристой дорожкой луны. Мы сидели, свесив ноги за бортик, и кабинка опасно накренилась под тяжестью наших тел. Если бы мы были людьми, то уже сорвались бы вниз.
- Расскажи, почему ты ушла из Норд-Каскейдс? Элис очень скучала по тебе, – сказал я.
Бри покачала острыми носками своих ботинок.
- А ты?
Она умела задавать неправильные вопросы. У меня не было ответа. Я промолчал.
- Твоя семья так много сделала для меня, – просто сказала она. - Но дни шли, а ты не становился ближе. И дело было даже не в твоих обязательствах перед Вольтури. Я ничего не значила для тебя. И чувствовала это все острее с каждым твоим телефонным звонком. Но я все равно продолжала надеяться. Как дура.
Тогда, пятнадцать лет назад я готов был стать ей братом. Но я никогда не думал о том, что этого может быть недостаточно.
- Ты был для меня почти богом, – тихо сказала она, не глядя на меня. - Как я могла не влюбиться в тебя? Как я могла перестать надеяться?
В ее словах не было ни горечи, ни упрека. Казалось, она так часто думала об этом, что перестала что-либо чувствовать, и теперь излагала голые факты. Она снова покачала носками ботинок, словно стараясь придать своим серьезным словам чуть-чуть легкости.
Я взял ее за руку.
- Прости… - невольно вырвалось у меня. – Однажды ты встретишь того-то, без кого жизнь покажется бессмысленной. И это совершенно точно буду не я. Но до тех пор я буду с тобой рядом.
«Может быть… Но вдруг однажды ты передумаешь?» - подумала она, и сказала:
- Я не трону этого парня, Эдвард. Но какие у меня гарантии?
- Никаких. Просто верь мне, - я посмотрел ей в глаза.
Сейчас, когда она не пыталась играть со мной, мне было с ней почти легко. Я почти верил, что смогу выполнить свои обещания.
«За всю свою жизнь я ни разу не встречала кого-либо, кому стоило бы верить. Даже ты не исключение, Каллен.»
Она передернула плечами. Она никому не доверяла. Никогда. Может быть, когда-нибудь мне удастся это исправить?
- Если я сорвусь вниз, ты меня удержишь? – вдруг спросила она, и вопрос не был так прост, как могло бы показаться на первый взгляд. Она говорила не только о высоте.
Я обнял ее за плечи.
- Конечно. На этот раз все по-другому.
Она положила мне голову на плечо и вздохнула.
- И все-таки, почему ты ушла из Норд-Каскейдс? – повторил я свой вопрос.
Она помолчала, решая какую степень правды мне рассказать. В ее мыслях я увидел старую перегнутую пополам фотографию с той злополучной вечеринки, которая стала началом конца. На одной половине снимка была Белла, а на другой – я. Она все знала. Все знала о девушке, которая так много значила для меня.
- Я нашла ее фотографию, Эдвард, - сказала Бри прямо. – Я поняла, что никогда не смогу занять ее место в твоем сердце.
Да. Это место было занято навсегда. И мне нечего было возразить. Я просто крепче обнял ее.
- Я далеко не сказочный принц, которого ты себе придумала. Возможно, тебя ждет жестокое разочарование, Бри, - я провел ладонью по своему лицу. – Но наш договор остается в силе. Ты позволишь проводить тебя домой? На правах твоего… хм-м-м… парня.
«Проводить? О, Боже! Да, Эдвард, да. Проводи. И останься!»
Меньше всего я хотел провести эту ночь с Бри. Но правила есть правила. Мне тоже придется их соблюдать.
- Прыгаем? – спросила Бри, и в ее янтарных глазах мелькнул озорной огонек.
Я взял ее за руку и скомандовал:
- Раз? Два? Три!
Мы одновременно оттолкнулись от кабинки и устремились вниз. Каблуки Бри глубоко вонзились в газон, и она потеряла равновесие. Я успел удержать ее.
«Ты меня удержишь?» - «Конечно. На этот раз все по-другому».
Она подняла на меня глаза полные благодарности.
- Я верю тебе, Эдвард. Ты тоже попытайся поверить в меня, - прошептала она.
Я выдавил улыбку.
Мы стояли на темной подъездной аллее, и дом, в котором жила Бри, нависал над нами мрачной громадой.
Неловкое молчание затягивалось. Хотелось поскорее покончить с этим. Но покончить с «этим» быстро теперь не получится. Лукас остался один этой ночью, и мне необходимо было держать под контролем Бри. К тому же, нужно привыкать к новой роли ее парня.
- Не зайдешь? – спросила Бри, не поднимая глаз.
«Останься, Эдвард…» - молила она мысленно.
И, прежде чем я ответил «не сегодня», добавила:
- Ты мог бы узнать меня лучше…
- Спасибо, - торопливо ответил я. Добавить твердое «нет» я не успел: она вскинула на меня сияющие глаза, и на лице ее расцвела такая доверчивая улыбка, что я не смог ей отказать.
Бри взяла меня за руку и втащила внутрь. Холл был огромный. В нем не было никакой мебели, кроме нескольких мольбертов. С десяток закрытых темной тканью холстов стояли прислоненными к стене. Больше в холле ничего не было.
- Ты все еще рисуешь? – спросил я.
Она кивнула.
- Ты разрешишь посмотреть твои работы?
Бри усмехнулась: «Конечно, а иначе, зачем бы мне быть такой настойчивой?»
Цокая каблуками, она прошла через холл, включая по пути свет.
- Подожди. Я быстро…
Я огляделся. Настоящая студия! Стены были покрыты несколькими слоями краски, кое-где под ней просвечивали старые рисунки: Бри использовала стены, как холсты, безжалостно закрашивая свои картины, и создавая новые… И так слой за слоем…
Я подошел к одному из мольбертов, на нем был набросок мужчины, который показался мне смутно знакомым. Лицо еще не было проработано, поэтому узнать его было невозможно. Я откинул ткань, которой были прикрыты холсты у стены. На первом был… я. И на втором я. И на третьем. И на всех остальных. В разных позах, с разным выражением лица, в костюмах разных эпох… На одних я обнимал красавиц, на других красавицы обнимали меня… Что за черт?
«Что скажешь, Каллен?»
Я вздрогнул и обернулся. Бри стояла, босая, посреди холла, на ней был заляпанный краской комбинезон, надетый прямо на голое тело.
Я хотел ответить, что это чертовски похоже на психическое заболевание. И еще хотелось немедленно позвонить Карлайлу и спросить, что ему известно об одержимостях вампиров. И каковы прогнозы…
Но ничего этого я не сказал.
- Зачем это, Бри?
- Это просто моя работа, Эдвард. Мой способ зарабатывать деньги, - невозмутимо ответила она.
- Способ зарабатывать? – я задохнулся от возмущения. – Зарабатывать на мне?
- Остынь, Каллен. Я рисую обложки для любовных романов. Под псевдонимами. Их покупают издательства. Чтобы притворяться человеком, мне нужны деньги, Эдвард.
- Я здесь причем?
- Что, неотразимый Эдвард Каллен не желает быть воплощением женских грез? – спросила она насмешливо, обходя вокруг меня.
Черт! Черт! Черт!
Мало мне фотографий в выпускных альбомах! Я стоял посреди ее студии, стараясь справиться с собственной яростью.
- Тш-ш-ш! – она поднялась на цыпочки, стараясь дотянуться до моего уха. – Сейчас мы все исправим! Хочешь сделать это сам?
Я?
Она сдернула с моих плеч куртку, и швырнула ее в угол.
- Ты же не хочешь испортить свои фирменные шмотки? – она продолжала смеяться. – Снимай лишнее.
- На мне нет лишнего, - проворчал я.
- Как хочешь, Каллен.
Она ловко поставила на мольберт один из моих портретов. Затем взяла палитру, несколько кистей и принялась смешивать краски, пробуя их на палитре пальцами, периодически вытирая излишки о свой комбинезон.
- Иди сюда, а то все пропустишь, - позвала она рассеяно, не отрывая глаз от незаконченной картины. Я встал за ее спиной, но она, казалось, даже не заметила этого. Стремительно смешивая краски и меняя кисти, она несколько раз коснулась полотна картины. И произошло чудо: мои черты изменились, и вот уже не я, а совершенно незнакомый мужчина обнимает на картине знойную красотку.
- Вот это да, - выдохнул я.
- Следующую! – коротко скомандовала Бри. Казалось, она находилась в трансе, не замечая ничего, кроме своих картин и красок.
Я сменил перед ней холст, и отступил назад.
Бри смешивала краски, почти не глядя, возможно, она определяла нужный ей оттенок на ощупь, не отрывая глаз от картины, как будто прицеливаясь. Снова несколько легких мазков, и мое лицо на картине состарилось: чуть глубже легли морщины около губ, изменив улыбку, чуть жестче стал взгляд, в волосах появились седые пряди… Интересно, если бы я мог стареть, я был бы таким?
- Следующую, - выдохнула Бри.
И снова несколько штрихов до неузнаваемости изменили меня… На каждой картине теперь были совершенно не похожие на меня персонажи.
- Как ты делаешь это?
- Что? – Бри словно очнулась от транса. – А? Это? Ерунда. Ты так же можешь. Иди ко мне.
Она смешивала краски, растирая их на палитре пальцами. Кажется, слишком много красок. Возможно, все, какие у нее были.
- Хочешь попробовать? – в ее янтарных глазах снова полыхнул огонь азарта.
Она подошла ко мне и вытерла руки о комбинезон.
- Мне нужен твой галстук, - сказала она, бесцеремонно развязывая узел. Черт возьми? Когда это мы начали играть по ее правилам? Тем не менее, главная задача этой ночи безукоризненно выполнялась: Бри была здесь, со мной, а Лукас был там, у себя дома, в безопасности. Так отчего бы не поиграть?
Я позволил Бри завязать мне глаза:
- Бри, это бесполезно. Я слышу твои мысли.
- Попробуй доверять мне, Каллен, - прошептала она, встав передо мной и взяв меня за руки так, что я теперь почти обнимал ее. Я почувствовал пальцами краску, а затем шероховатость стены. Бри макала мои пальцы в краску, и снова вела ими по стене.
Наконец, она отпустила мою руку, и я, сдернув повязку с глаз, увидел то, что мы рисовали. Это было именно то, что я ожидал: со стены на меня смотрела Белла. Точно такая, как на той единственной фотографии, которая у меня была. Точно такая, какой ее запомнила Бри.
- Как ты… - слова пристыли к моим губам.
- Дай мне руку, Эдвард! Доверяй мне! Просто доверяй!
Я закрыл глаза. Краска… стена… краска… стена…
Наконец, Бри отпустила мои руки и заставила сделать несколько шагов назад. Беллы на стене больше не было. Черты неуловимым образом изменились. Со стены на меня смотрела с легкой улыбкой Бри Таннер.
Я впервые осознал всю отчаянную необратимость принятого мною решения. Все мое существо восставало против этой замены. И только разум, оглушенный этим осознанием, эхом звучал в моей голове: «Так надо… Так надо… Так надо…»