Белла
Руки Эдварда горели в том месте, где он касался моего тела, и я могла это чувствовать даже через ткань: на моей спине и под коленями.
Я возбужденно улыбнулась ему и выжидающе посмотрела на него взглядом, не сходившим с моего лица с того самого момента, как нас объявили мужем и женой.
- Может тебе стоило подумать о том, как ты будешь заносить меня через порог до того, как выбирал место для медового месяца в пентхаусе, - мягко проговорила я, скрывая рвущийся наружу смех.
На тринадцатом этаже Эдвард, запыхавшись, прислонился к стене:
- Я думал о том, чтобы воспользоваться лифтом, но тогда бы это испортило всю идею о том, чтобы внести тебя туда на руках, - его щеки раскраснелись от напряжения.
- Я могу дойти оставшуюся часть пути сама, а потом ты возьмешь меня на руки, когда мы поднимемся к номеру.
Но Эдвард упрямо покачал головой.
- Я смогу это сделать, - проговорил он и посмотрел вверх на ступеньки, которые ему еще предстояло преодолеть.
Я сжала губы сильнее, чтобы не рассмеяться.
- Не падай духом, тебе осталось всего двадцать семь этажей.
Эдвард застонал и начал снова подниматься по лестнице.
- О, да, ты знаешь, как подбодрить, - с сарказмом пробормотал он.
Улыбнувшись, я поцеловала его в шею:
- Я люблю тебя. Даже если ты не осилишь все эти ступеньки.
Эдвард усмехнулся:
- Поэтому мы тут. И больше так не говори, я доберусь до сорокового этажа.
Я улыбнулась про себя и дала ему молча пыхтеть, поднимаясь вверх по ступенькам. А пока я решила вернуться в тот день, когда он сделал мне предложение.
В тот день я едва успела перешагнуть пород, прежде чем не свалилась прямо на полу. После целого дня лекций о законах и юрисдикции, а так же правил подготовки правовых документов, все, что я хотела сделать, это лечь и умереть до тех пор, пока не нужно будет начать это заново завтра утром.
В колледже, не смотря на все мои жалобы, было намного круче, чем я себе представляла. Это только из-за последнего урока у меня так упало настроение: учителю, видимо, нравилось монотонно говорить о законах и правилах. На остальных же уроках было весело. Большинство из преподавателей заставляли меня участвовать в том, что они говорили, и все, что они рассказывали, я находила жутко интересным. На удивление мне было очень легко читать книги и делать эссе, которые нам задавали. А все потому, что мне нравилось это.
Я каждый раз улыбалась, когда садилась за написание эссе или чего-то подобного, чего не случалось с нами в старшей школе.
Или может это из-за того, что мы Эдвардом делили комнату в общежитии. Поправив сумку на плече, я вспомнила тот день, когда Эдвард купил мне ноутбук, чтобы помочь с уроками. Я, конечно, была против, когда увидела его, но он показал мне, как пользоваться этим и рассказал обо всех его возможностях. С ним я чувствовала себя очень подготовленной к занятиям, и даже поблагодарила его, но все равно не переставала думать о том, как бы отплатить ему за это.
Я пыталась убедить Эдварда на нечто большее, чем просто спать со мной в одной кровати, но он отказался на том основании, что «еще не настало нужное время».
Я все еще носила этот ноутбук, стараясь его не травмировать. И хотя я старалась не сильно его трепать первые два года, но после пяти лет он выглядел просто ужасно. Эдвард пытался уговорить меня купить еще один, но я сказала «нет», потому что он был для меня особенный.
Поставив рюкзак рядом с кухонным столом, который выглядел большим, но на самом деле нам его не хватало. Впрочем, как и кухни. Технически, у нас было две спальни, но мы использовали мою как спальню, а в другую комнату Эдвард положил свои вещи и одежду. Я не жаловалась, наверное, потому, что никогда не устану засыпать в его объятиях.
Я потихоньку начала делать свою домашнюю работу, когда вспомнила о времени захода солнца. У нас с Эдвардом это стало непреднамеренным ритуалом.
Я всегда находила что-то волшебное в закате, когда распознала в нем нечто знакомое. Поэтому каждый день в одно и то же время сумерек я садилась и наблюдала за заходом солнца. Эдвард, видимо, делал то же самое, пока не застал меня за этим. Тогда-то мы оба и поняли то, что делали, и с тех пор стали встречать его вместе.
Звук тихо открывающийся двери вывел меня из раздумья. Подняв глаза, я увидела Эдварда, удивленно смотрящего на меня.
- Ты уже дома?
Я посмотрела на часы и поняла, что обычно я только-только вхожу в квартиру.
- Ага. Я думала, ты спишь, - глядя на его подозрительное выражение лица, я прищурилась. – Что ты там делал?
Эдвард взволнованно улыбнулся мне:
- Хочешь, покажу?
Заинтригованная, я кивнула и проследовала за ним в нашу комнату. По пятницам Эдвард заканчивал учебу раньше, и меня всегда жутко раздражало, что он успевал сделать всю домашнюю работу прежде чем я приходила домой, а потом мельтешил и отвлекал меня, стоя позади и играя с моими волосами или с кончиками моих пальцев, пока я думала, что писать дальше.
Гордо встав перед дверью, он широко улыбнулся, и открыл ее для меня.
От шока я даже потеряла дар речи, глядя на то, что он сделал.
У Эдварда было очень много времени для подготовки.
Наши простыни были заменены на что-то сияющее, как шелк, и переливались от двух симметрично расставленных свечей по обе стороны от кровати, которые подсвечивали слова на кровати, написанные цветами фрезии и лаванды.
Выйдешь за меня?
Думаю, мне нужно было что-то ответить.
Я действительно не понимаю девушек, которые кричат, будто их жарят на огне, когда их потрясающий и идеальный парень делает им предложение. Мне всегда кажется, что они сбежали из психиатрических институтов.
- Ты с ума сошел? – закричала я на него, и выражение лица Эдварда стало недоумевающим, когда он пытался понять, что сделал не так.
Когда же я восстановила дыхание, глядя широко раскрытыми глазами на буквы, которые на данный момент стали казаться заклинанием безумия, единственное, о чем я могла думать, это как я буду пытаться учиться в колледже и пытаться готовиться к свадьбе.
Эдвард искренне посмотрел на меня:
- Но я люблю тебя, - начал он, вставая на одно колено. – Пожалуйста? Изабелла Мари Свон, я клянусь любить тебя до конца вечности. Ты выйдешь за меня замуж?
Думаю, его глаза тогда обезоружили меня. Или, может, тон, каким только Эдвард мог произносит мое полное имя и оно мне не покажется ужасным.
А может просто потому, что я по-настоящему сильно люблю его.
Что бы то ни были, я кое-как выдавила из себя «да» через ком в горле.
Очевидно, той ночью для Эдварда настало «нужное время». Только это было правильное время для него одного. Видимо, он хранил те ночи для особенных брачных ночей.
- Эдвард? – позвала я его, когда тот снова решил передохнуть на тридцатом этаже. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я пошла сама? Я, правда, совсем не буду возражать.
Но он покачал головой, задыхаясь.
- Нет, я сделаю это.
- Тогда могу я тебя кое о чем спросить? – поинтересовалась я, положив голову ему на грудь и слушая его отчаянно бьющееся сердце.
- Конечно, - он улыбнулся мне. – Я скажу тебе и дам все, что ты попросишь.
- Кроме секса.
Эдвард тяжело рассмеялся.
- Ты можешь подождать, пока мы не доберемся наверх?
Я закатила глаза.
- Ты знаешь, о чем я говорю.
Эдвард снова начал подниматься по лестнице.
- Единственная причина, почему мы ждали до сих пор, это потому что я не хотел, чтобы в день свадьбы была какая-либо боль, - разглагольствовал Эдвард. – А при таких темпах мои руки отвалятся быстрее, чем мои ноги.
Я сильнее вцепилась в шею Эдварда, чтобы убрать как можно больше веса с его рук. Я тут подумала о том, что именно хотел сказать Эдвард, и поняла, что теперь, когда у меня появилась возможность посмотреть на это его глазами, я бы пришла к тому же решению. Сегодняшняя ночь должна быть особенной… как только Эдвард поднимется по лестнице.
Когда мы добрались до сорокового этажа, я вытащила ключ из кармана Эдварда и открыла ее для него. Он выполнил свое обещание и пронес меня через порог, а потом осторожно положил на кровать, прежде чем рухнул рядом со мной.
- Прости, Белла, но в следующий раз мы воспользуемся лифтом.
Засмеявшись, я подлезла под его руку, заставив задержать дыхание от боли.
- Ладно. Я так предполагаю, что никто из нас не покинет кровать до конца медового месяца.
Эдвард заулыбался, мечтательно закрывая глаза.
- Звучит потрясающе.
Я поцеловала его шею, переходя на скулы, пока, наконец, не добралась до его губ. Руки Эдварда обернулись вокруг меня, крепче прижимая к его телу. Его губы нежно касались моих, и, без всякой команды, мои руки запустились в его волосы. Оторвавшись от них, он опустился вниз по моей шее к ключице.
- Миссис Каллен? – прошептал он напротив моей кожи. Его дыхание участилось, так же как и моя грудь бешено вздымалась под ним. Одинокий всхлип сорвался с моих губ, и я почувствовала кожей, как Эдвард улыбнулся. – Могу я заняться с тобой любовью?
Я лишь крепче обняла его за шею.
- Да.
Эдвард ухитрился как-то расстегнуть молнию на спине моего платья, когда я лежала на нем, но после я села и сняла его через голову.
Элис взяла с нас слово, что будет нашим свадебным координатором, что значило, что нам с Эдвардом и пальца было не поднять без ее ведома, а так же что она сама подбирала все наряды на наш медовый месяц. И подобрала она их на любой случай. Вот это платье, например, было намного легче, чем то свадебное платье, в котором я чуть не сжарилась.
Эдвард снял с себя рубашку, одновременно скидывая слаксы, а я в это время потянулась к лифчику. Но он остановил меня.
- Не возражаешь, если это сделаю я? – прошептал он в мое обнаженное плечо.
- Но я почти закончила, - проговорила я, недоумевающе хмурясь.
Руки Эдварда проскользнули мне под спину, и через секунду я услышала звук расстегивающейся застежки. Не снимая лифчика, он поцеловал мое плечо, пока не дошел до тонкой лямки. Пальцами он подцепил другую, и, наконец, спустил почти несущественную ткань с моего тела.
Руки Эдварда прошлись вниз по моей коже, на мгновенье замерев на холмиках моей груди. Его легкие поцелуи спустились вниз по моему плечу, по ложбинке между моих грудей, а после и по моему животу. Подключив свои пальчики, он освободил меня от последнего кусочка ткани.
Мое дыхание участилось и стало прерывистым. До этого я лежала, облокотившись на локтях, но сейчас позволила себе откинуться на спину. Посмотрев в потолок, я пыталась успокоить дыхание, когда улыбающееся лицо Эдварда не возникло передо мной.
- Ты прекрасна, - проговорил он, мимолетно целуя меня в губы.
- И это все? – рассеянно пробормотала я, пытаясь притянуть его к себе для настоящего поцелуя. Эдвард выскользнул от моих рук, по-прежнему улыбаясь. Когда он откинулся назад, я заметила, как он скинул свои боксеры.
Сев рядом, я потянулась к нему. Но он снова вынырнул из-под моей руки. В его глазах танцевали веселые огоньки, посылая мне вызов. Я вскинула бровь.
- Это не спорт, Эдвард, ты не можешь победить меня в этом.
Но он засмеялся.
- Ты можешь сделать спортом что угодно.
Засмеявшись, я повалила Эдварда на спину и оседлала его живот. Благо, кровать была достаточно большой, чтобы на ней можно было побороться. Хотя до сегодняшнего дня я не понимала практической стороны этого аспекта. Должно быть, Эдвард предполагал подобный исход. Не то что я.
Когда я схватила его за плечи, то почувствовала его руки на своей талии.
- Попался! Попалась! – воскликнули мы одновременно.
Я твердо покачала головой. Теперь, когда это превратилось в игру, мой боевой дух требовал победы.
- Я сверху, а это значит я поймала тебя.
- Ну ладно, - усмехнулся Эдвард и перевернул нас, подминая меня под себя. – Попалась.
Я нахмурилась:
- Это мошенничество.
Но Эдвард лишь засмеялся.
- Это замужество.
Поджав губы, я не смогла сдержать смешок, сорвавшийся с них.
- Хорошо, ты выиграл, - проговорила я. А потом приподнялась, чтобы прошептать ему на ухо. – Я твоя.
Эдвард судорожно вздохнул от этого.
- Моя, - прошептал он, прислушиваясь к тому, как это звучит вслух. Через секунду он уже усмехался мне своей кривой ухмылкой, от которой у меня все сжалось в горле. – Мне нравится это, - пробормотал он, заглядывая со всей глубиной мне в глаза.
- Мне тоже, - прошептала я. Обручальное кольцо блеснуло на моем безымянном пальце. И мы оба залюбовались этим невероятным подтверждением наших слов.
Эдвард снова встретился со мной глазами, и безо всяких слов я знала, что он хотел сказать мне. И я тоже любила его. Раздвинув под ним ноги, я предоставила ему место, чтобы он спокойно мог расположиться между них.
Одним нежным движением наши тела слились воедино. Было непривычно ощущать что-то внутри себя, но больно мне не было.
Глаза Эдварда пристально следили за мной, а зрачки заметно расширились, хотя свет в комнате и не изменился. Чернота почти полностью поглотила изумрудный цвет его глаз, пока не оставила лишь тонкую светящуюся полоску цвета вокруг ночного неба.
Он двигался и горел - не как обжигающий огонь, хотя я и чувствовала это, - разгоняя по моему телу абсолютное понимание того, что в этом мире только я и Эдвард. И ничто не в силах изменить этого.
Нарастающее тепло начало что-то менять глубоко внутри меня. Я чувствовала, что тону в чувствах, становлюсь ближе к Эдварду, пока он двигался внутри меня. И с моим именем, слетевшим у него с губ, я услышала то, что скрывалось глубоко внутри него. И я поняла, что это за чувство.
Это была не любовь. Любовь не достаточно точное слово для этого. Это было что-то настолько глубокое, что изменило кусочек меня, той, какая я есть, тем недостающим идеальным кусочком, который сотворил Эдвард и который дополнял меня.
Это было точное описание того, кто мы были на самом деле. Мы были половинками друг друга, где один идеальный кусочек нашел подходящую ему по форме и контуру половинку.
Незнакомое чувство отвлекло меня от всего лишнего. Оно появилось само по себе в моем животе и, сжав все мое существо, начало разливаться по всему телу. Эдвард надо мной ахнул, его движения стали быстрее и жестче. Я выкрикнула его имя и яркая вспышка, зародившаяся в центре моего тела, словно от некого взрыва, переросла в волны блаженства и буквально перевернула мир с ног на голову.
Эдвард кончил вскоре после меня, исказив лицо в выражении абсолютного блаженства.
Досада прошлась по моей коже, когда он вышел из меня и лег рядом. Его рука потянулась к моей, и он переплел свои пальцы с моими.
Я лениво улыбнулась Эдварду и, повернувшись на бок, чтобы видеть его лицо, сильнее сжала его руку. Его глаза вернулись к нормальному цвету: радужка зеленых глаз была очень яркой, но не в цвете были изменения, а в том, как они сияли. Они буквально светились изнутри. Никто и никогда не упоминал об этом в школе, так что, как я понимаю, я первая и единственная, кто это видит.
Эдвард подвинулся ближе ко мне, прижимаясь губами к моему уху.
- Знаешь, что значит это кольцо? – его дыхание щекотало кожу, а указательный палец поглаживал золото на моем пальце. Я отрицательно покачала головой, хотя у меня и были мысли о том, что это значит для меня лично. Кожей я почувствовала, как Эдвард заговорил с улыбкой в голосе и на губах. – Это значит, что мы можем делать это завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. А еще это значит, что я никогда тебя не оставлю, и что теперь ты официально моя, так же как и я – твой.
Я улыбнулась над этим:
- Это значит, что теперь все идеально, - прошептала я. И пока Эдвард будет рядом со мной, это будет иметь место быть. Почувствовав, как он улыбнулся еще шире, я поняла, что он полностью солидарен со мной.