Perfect World/Совершенный мир

Автор: -
Рейтинг: R
Пейринг: Ксандер Сайфер/Кэлен Оденайр
Жанр: Drama, Angst, Tragedy
Аннотация: Что делать, когда судьба, незаслуженно на тебя обозлившись, отняла всех, кто был так дорог сердцу? Что, если мир показал себя лишь с отрицательной, ранящей самую душу, стороны? С помощью кисточек и красок она сохраняла мгновения жизни, потому что научилась ловить момент и останавливать время. Разочаровавшись в милосердии Бога и великом предназначении каждого человека, она создала свой собственный мир. Совершенный.

---

Меня всегда поражала возможность творить из красок: смешивать один цвет с другим и получать третий, неровными мазками наносить на холст, создавая рельефную поверхность, а после небрежным движением проводить по шершавой от краски поверхности. Для меня всегда это было роскошью, и я получала от этого необъяснимое, но определенно абсурдное наслаждение. Сам процесс создания картины казался завораживающим, уделом великих мастеров, способных передать и увековечить на холсте определенный промежуток времени, вдохнуть в него жизнь и осветить его своей душой.

Я мечтала проявить себя в этой жизни художницей, передающей красоту этого мира на обычный листок бумаги. Но весьма долгое время у меня не выходило ничего, кроме «домиков и солнышек». Я пыталась снова и снова, но у меня будто бы не было таланта к этому виду деятельности, как я была уверенна. Я не верила, что человек, настолько полюбивший художественную культуру, настолько поражающийся волшебством красок, настолько хорошо знающий все тонкости этого искусства не может применить их сам, собственноручно. Как может такое быть? Я не понимала.

Не понимала и моя мама. Ее звали Денна Оденайр – великой души женщина, которая не могла пройти мимо больного человека, не подав милостыню, не могла не помочь старику и не могла смотреть на страдания бездомных животных. Такой великой, чистой и светлой души я не встретила до сих пор. Слова мои таковы не потому, что я ее дочь, а потому, что она такая мать.

Она проводила со мной в мастерской часы, а бывало и дни, когда не была занята на работе. Она ясно видела, как я стремлюсь к искусству, она видела мое желание творить красоту в этом порой ужасном и несправедливом мире. Она помогла мне превзойти себя и вскоре мир, а точнее мои друзья и родственники, впервые увидел результат моих стараний.

- Кэлен, обед уже готов! – послышался с кухни нежный и тонкий голос моей матери.

Солнце стояло в зените, беспощадно жаря землю. Середина июля.

Положив палитру и кисти на стол, я оценила результат своих стараний и решила, что дел в этой картине еще слишком много, чтобы считать ее хотя бы наполовину готовой.

Я вышла с балкона, спустилась вниз, по дороге забежав помыть руки и лицо. И как обычно истратив всю воду, которая приятно охладила горячую от долгого нахождения на солнце кожу, я в очередной раз недовольно вздохнула: кожа горячая, но сколько бы я не находилась на солнце загар ко мне не «приставал» и этот факт жутко меня раздражал. С самого рождения я была бледна, но не скажу, что это была болезненная бледность, скорее свежая, блестящая, словно только выпавший снег. Моя кожа всегда будто бы сверкала. Не совру, если скажу, что она была красивой. Просто иногда хотелось перемен и цвет лица темнее хотя бы на тон.

Я распустила собранные в пучок длинные, цвета вороньего крыла, локоны и небрежно разбросала их по плечам. Посмотрев в свои бесстыжие, небесно-голубые глаза, я улыбнулась.

- Как вкусно пахнет! – с привычным для меня театральным поведением произнесла я, буквально ввалившись на кухню. Обычно я очень ловкая и аккуратная, но видимо солнце меня окончательно ослепило, поэтому я спотыкнулась на ровном полу.

- Садись, кушай, - ласково произнесла мама, улыбнувшись, отчего на ее щеках появились милые ямочки.

- Спасибо.

Мама поставила на стол блинчики с толченной свежей малиной и стакан яблочного сока. Она всегда очень вкусно готовила.

- Дорогая, я сегодня иду на рынок, буду вечером. Справишься без меня? – мама игриво подмигнула, встряхивая мокрое полотенце.

- Разумеется. Мам, я уже большая девочка, - я усмехнулась: сколько бы лет мне не было, она всегда будет считать меня слишком маленькой, а мне ведь уже девятнадцать лет.

- Тебе что-нибудь купить?

- Думаю, что яблока с меня будет достаточно.

- А что с красками? Все есть?

Я кивнула.

- Что ты сейчас рисуешь? И почему мне не показываешь? – мама присела рядом со мной.

- Потому что, - я сделала большой глоток сока. – Это огромнейший проект, который увидит свет только тогда, когда я его закончу.

Мама улыбнулась, но больше вопросов задавать не стала. Она бодро прошествовала в коридор, обулась и, взяв корзину, попрощалась:

- Не скучай, скоро буду, - и вышла из дома.

Вздохнув, я сложила посуду и, захватив ведро, пошла за водой на родник.

На улице солнце более приятно щекотало кожу, а легкий ветерок позволял не зажариться при такой погоде и освежал, заставляя тело стонать от удовольствия.

Пройдя опушку, я дошла до родника и глубоко вздохнула: у кромки леса всегда слышался аромат гвоздики, меда, свежего хлеба, корицы, ванили и, как бы абсурдно это не звучало, солнечного света. Казалось, от одного такого сочетания упадешь в обморок. И упало, только не я в обморок, а ведро в озерцо, образовавшееся из-за подземного родника. Даже слепому было бы понятно, что своими силами я его не вытащу.

От бессилья, я опустилась на влажную траву цвета изумруда и недовольно вздохнула.

- Вот так всегда. Я неудачник.

- Девушка, а Вы сами с собой разговариваете? – сзади послышался приятный голос, но, не смотря на это, он меня напугал. Я вскрикнула.

- Простите, не хотел Вас напугать, - передо мной возник молодой человек лет двадцати пяти: плюс-минус два года.

- Ничего страшного, - проговорила я и, нахмурившись, поднялась с земли.

- Почему Вы неудачник? – задумчиво произнес мужчина, поставив у своих ног два деревянных ведра.

Я не ответила, а лишь бросила взгляд на озерцо, в котором по-прежнему плавало мое ведро.

Мужчина ухмыльнулся, демонстрируя тем самым полное отсутствие воспитания и культуры. Настоящий мужчина предложил бы помощь, а не бессовестно бы ухмылялся перед беспомощной девушкой.

- Помощь нужна? – проговорил он тут же. Словно мысли прочитал. Ведьмак.

«Нет, конечно, не нужна! Сама нырну в холодное, полное морских чудовищ озеро…» - пронеслось у меня в голове. Чур, чур! Какие странные мысли приходят в мою голову порой…

- Если Вам не трудно, разумеется.

- Не трудно.

Устремив взгляд выразительных, цвета жидкого металла, глаз на маленький берег, юноша запустил руку в прямые, средней длины, приемлемой для мужчины, волосы чуть светлее моих. Не было сомнений, что он думал о том, как, не промокнув, достать ведро. Потом, видимо поняв бесполезность своих размышлений, скинул с себя жилет и рубаху, оголяя тело и еще раз демонстрируя полное отсутствие воспитанности. Увидев торс этого мужчины, я покраснела: он был прекрасен!

Спустившись с выступа, он влез в воду, я уверенна, что ледяную, учитывая количество родников бьющих в озерцо, не считая наружного, и высокую температуру воздуха.

Двумя мощными гребками он преодолел расстояние между ведром и берегом и вернулся с «утопающим».

Теперь он был мокрый! С его воистину прекрасного тела вода стекала тоненькими струйками, оставляя на коже маленькие капельки, которые через минуту нахождения на солнце тут же высохнут. С волос тоже стекала вода и мужчина, повертел головой из стороны в сторону, избавляясь от нее.

Передав мне ведро, уже полное воды, он заулыбался. Какой жизнерадостный, а!

- И… кого же я должна поблагодарить? – мягко произнесла я. Хоть я была и крайне возмущена поведением этого человека, сама демонстрировала вежливость и культурность, которыми меня наградила мама и ее методы воспитания.

- А от кого я должен принимать благодарность? – в тон мне ответил мужчина.

- Кэлен Оденайр, - произнесла я, подавая руку. В этот раз он меня не разочаровал и, взяв руку в свои ладони, поцеловал ее.

- Очень приятно с Вами познакомиться, Кэлен, - произнес он. – Меня зовут Ксандер Сайфер.

- Взаимно и… благодарю за помощь.

- Обращайтесь, - он подмигнул, накидывая на влажное тело недавно снятую рубашку.

Подняв ведро с земли, я направилась в обратную сторону, домой, когда Ксандер меня окликнул:

- Кэлен, может Вам помочь донести ведро?

Я улыбнулась.

- А как же Вы? – я указала подбородком на два его ведра: без сомнений дома его ждут с водой.

- Я оставлю ведра здесь, помогу Вам, а потом быстро вернусь и отнесу воду к себе в дом, - тут же ответил мужчина, уже застегивая жилетку.

- Нет, спасибо. Не буду Вас утруждать, Вы уже мне достаточно помогли. До встречи!

С этими словами я покинула родник и, на удивление быстро преодолев опушку, вернулась домой. Настроение было очень хорошее, меня как будто что-то окрыляло. И я знала что.

Налив себе стакан воды и, схватив с кресла покрывало, а с полки книгу, я отправилась на поле, где расстелила покрывало у стога сена и, устроившись удобней, принялась читать.

Я наслаждалась свежим воздухом и чтением долго, но с каждой минутой плохое предчувствие во мне сдавливало грудь все сильнее и мешало дышать. Тревога стала практически ощутимой – я словно чувствовала ее на кончике языка, - когда в округе неожиданно замолкли птицы и остальная живность.

Захлопнув книгу, я поднялась с покрывала и увидела то, что напугало меня еще больше: стаи птиц летели в противоположную от центра деревни сторону. Через несколько секунд послышался гром. Ну, по крайней мере, сперва я так и подумала. Готова поспорить, что я стала бледнее, чем обычно, когда поняла, что эти громкие звуки вовсе и не гром, а выстрелы! Причем очень громкие, учитывая то, как далеко мы живем от центра деревни. Я стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Да даже если бы я и смогла отмереть, чтобы я делала? Билась в истерике? Или бегала вокруг дома с бешеными воплями? Хотя истерика и это одно и то же…

Через пару мгновений меня в буквальном смысле сбил с ног мой шестнадцатилетний брат – весь запыхавшийся, явно бежавший со всех ног не один километр.

- Кэлен! – не своим голосом завопил он под новые выстрелы.

Его ясные голубые глаза, словно не могли найти мое лицо. Светлые, пшеничные волосы прилипли ко лбу, и он пытался их смахнуть.

- Что случилось, Дэниэль? – прохрипела я, поймав его лицо в свои ладони.

Часто дыша и расширив глаза до невозможности, он выдохнул:

- Вторжение!

Схватив брата в охапку, я бегом направилась к дому.

Буквально пулей залетев в дом, я дала брату указания собрать необходимые вещи и продовольствие.

Сама понеслась наверх. Я не могла это оставить здесь, ведь это вся моя жизнь.

Рывком распахнув средних размеров тряпичный рюкзак, я свернула свой «огромнейший проект» в трубочку и уложила внутрь. Туда же последовали кисти, краски, палитра, сложенный в три погибели мольберт и несколько свернутых, пустых холстов.

Скинув с себя летнее, тонкое платье, я достала пару обтягивающих штанов, рубашку, жилетку из плотной телячьей кожи и облегающие сапоги и быстро оделась. Это выглядело по-женски красиво, но надежно и безопасно.

Сверху красок я кинула теплую накидку и покрывало, тем самым окончательно заняв все место в рюкзаке.

Резко закинув его себе на плечо, я быстро спустилась вниз, ища глазами брата. В это самое время раздался еще один взрыв, уже гораздо ближе, чем раньше.

У меня сердце в пятки ушло, и я завопила:

- Дэни, ты где?

- Я здесь! – послышался ответный крик из кладовки. Туда я и направилась.

Брат торопливо кидал в сумку всевозможные продукты питания: хлеб, морковь, редис, ягоды…

Я схватила огромную бутыль и вылила в нее остатки воды из ведра.

Быстро пробежав по коридору, я выскочила на улицу и направилась в сарай. Но то, что мне там было нужно, я не нашла, поэтому быстро ретировалась из него. Когда я взглянула на горизонт, мне стало плохо и захотелось убежать от дома прямо сейчас: дым и огонь уже были видны, а значит, участники вторжения минут через десять будут здесь.

Я собиралась бежать обратно в дом, за братом, когда увидела то, за чем я ходила. Топор лежал от меня в ста метрах.

Не тратя время на раздумья, я рванула, что было сил за ним, и уже через две минуты вбегала в дом с заслуженным трофеем.

Кинув топор в собранную братом сумку, я положила туда еще несколько ножей.

Скрепив два рюкзака крепко-накрепко веревкой, я окликнула брата, который тут же появился на пороге с полной сумкой еды за спиной.

- Бери бутыль с водой и за мной! – крикнула я и, закинув «двойной» рюкзак за спину, направилась к выходу.

Брат поспешил за мной.

Я знала, что сейчас не время медлить, поэтому со всех ног побежала в сторону леса, в противоположную сторону от вторжения. Дэниэль хоть и был младше меня на три года, но сил в его молодом организме было предостаточно, и он не отставал.

- Кэлен, куда мы направляемся? – выдохнул брат, часто дыша от усталости и морща лицо от напряжения.

- В горные леса. Там нас навряд ли найдут, - ответила я и прибавила скорости.

Когда я впервые оглянулась назад, дом был уже далеко от нас, я бы его и не разглядела, если бы не охватившее его пламя.

Я не знаю, сколько времени мы бежали, но бежали мы чрезвычайно долго, а значит, находились уже достаточно далеко. Мышцы ныли от усталости, хотелось упасть на месте, но я знала, что нужно было найти такое место, где можно было бы не только передохнуть, но и подготовить ночлег, ведь уже вечерело.

Около часа мы просто шли быстрым шагом. Ночь уже предъявляла свои права на владенья, заменяя собою день, когда я увидела небольшую пещерку, как раз годную для ночлега. Туда мы и направились.

Скинув рюкзак, я схватила из рук брата бутыль с водой и тут же свирепо на него посмотрела.

- Дэни! – прикрикнула я. – О чем ты думал? Где вода?

Я обессилено смотрела на полупустую бутыль воды.

- Ты знаешь, что неизвестно, сколько мы еще будем идти до ближайшего источника? Мы не умерли от вторжения, так умрем от обезвоживания! Ты этого добиваешься? – непроизвольно по моим щекам потекли слезы, и я, схватив топор, направилась вон из пещеры.

Я спускала злость на все и вся с помощью рубки ни в чем неповинных маленьких деревьев. К счастью, это действительно нам было нужно.

Вернулась я обратно спустя минут двадцать с охапкой длинных ветвей с большими зелеными листьями.

- Зачем это? – тихо проговорил брат, за что получил свирепый взгляд в свою сторону.

- Не задавай лишних вопросов, а иди за дровами.

Забрав у меня топор, Дэниэль направился куда-то вглубь леса. Я жутко за него волновалась, но дела надо было распределить, иначе бы вместо того, чтобы спать, мы бы работали. Тем более, голос у моего брата громкий.

Я аккуратно расставила ветви на входе в пещеру. Во-первых, это защитит от незваных гостей в виде лесных хищников, а во-вторых, без костра ночью холодно, но огонь в такой маленькой пещере будет сиять неоновой вывеской «Мы здесь!», а пушистые ветви, которые я собрала, практически полностью скроют свет от пламя.

Притащив несколько округлых камней, я сделала внутри пещеры ободок для костра. Взяв нож, я вышла из нашего временного убежища и собрала много травы, чтобы на полу пещеры не было так твердо спать.

Разложив траву, я накрыла ее покрывалом, взятым из дома, и присела. В этот же момент вернулся Дэни с огромной охапкой дров в одной руке и топором в другой.

- Отличная работа, - похвалила я его, делая маленький глоток воды.

- Кэл, ты прости меня… я просто не подумал, - тихо произнес он, складывая сухие ветви в кострище.

- Уже в прошлом.

Дэни достал из своего рюкзака спички и поджег ветви. От огня повеяло теплом, заставившим мое тело расслабиться и застонать от удовольствия.

Я достала батон хлеба. Ломоть дала брату, еще один забрала себе, после чего положила половину батона обратно в сумку.

- Рассказывай, - проговорила я, прожевав первый кусок хлеба.

- Я помогал отцу Майкла, когда увидел, что мама идет на рынок. Конечно же, я напросился с ней. Когда мы пришли, все было нормально: мама делала покупки, я параллельно говорил со знакомыми. Тогда-то и прогремел первый взрыв. Пришли люди… - он замешкался. – Вроде военные, а вроде и нет. Сначала я подумал, что это восставшие, из деревни Майкор, но нет. Я не знаю, кто это. Они хватали всех. Но прежде, они смотрели на шею, а затем любо убивали, либо забирали…

Дэни сделал паузу и глубоко вздохнул.

- Это было ужасно. Мама схватила меня за плечи и велела бежать к тебе, предупредить тебя, чтобы мы собрались и ушли. Она велела оставить ее… - в его глазах появились слезы. – Я бежал со всех ног, с самого центра, не останавливаясь. И успел.

Я обняла брата за плечи, пытаясь скрыть соленую влагу: это расстроило бы его еще больше.

Я не знала, что сказать. Сказать, что все будет хорошо? Но ведь уже все плохо! Мы в лесу, вдвоем, возможно, единственные выжившие из деревни Амнелл, у нас почти нет воды, мало еды и мамы нет… Мама. Сколько любви и нежности было в этом человеке. Она жива. Обязана быть живой, пусть и захваченной… «А если нет?» - прозвучал робкий голосок у меня в голове. Тогда и меня нет…

- Эта ночь будет долгой, - прошептала я в темноту.

Проснулась я рано утром, с улицы веяло предрассветным холодком, заставляя мое тело покрываться мурашками. Костер давно погас, даже угольки уже остыли.

Пора двигаться дальше.

Из сумки я достала хлеб и лукошко с ягодами: малиной, клубникой, смородиной…

- Дэни, просыпайся. Пора завтракать, - произнесла я, потеребив его за плечо.

- Скажи маме, что я через полчаса буду… - просипел братишка, чем заставил меня одновременно улыбнуться и расстроиться. Если б было все так же, как всегда. Но здесь нет мамы, которая утешила бы нас и сказала, что все будет хорошо. И навряд ли мы ее увидим…

- Дэни, мамы нет, мы одни и нам скоро надо уходить. Просыпайся!

Спустя мгновенье он вскочил как ошпаренный.

- Прости, забыл, где мы находимся…

Я протянула ему еду и немного воды.

После завтрака мы собрали все вещи и двинулись дальше.

- Почему мы не остались в пещере? Там было вполне удобно.

- Потому что, во-первых, слишком близко к деревне, а во-вторых, там нет ничего: ни ручья, ни родника. Откуда бы мы воду взяли? Тем более, нам некоторое время придется в лесу пожить, а только потом искать другую деревню.

- Но для этого нам придется пройти лес Спайн! – с ужасом в голосе проговорил он.

- Я знаю, - безнадежно произнесла я, поправляя лямку рюкзака, который, казалось, с каждым шагом становится все тяжелее.

Лес Спайн – гиблое место. Иногда торговцам из Амнелл приходилось его пересекать, чтобы добыть нужные товары. Однако никто из Спайна не возвращался. И даже наш отец.

У меня ведь была еще младшая сестра. Младше Дэниэля. Ее звали Кара. В шесть лет она сильно заболела, ей с каждым днем становилось все хуже и хуже. То, что она умрет без лекарства, было очевидно. К сожалению, в нашей деревне этого лекарства не было. За то мы точно знали, что оно было в деревне Гилбер. А она в свою очередь находилась за лесом Спайн.

Не смотря на уговоры мамы отказаться от этого путешествия, отец ушел. И не вернулся.

Так мы потеряли и его, и Кару.

Мы шли уже довольно долго. Почти три дня мы находились в пути. Еда закончилась, час назад мы допили последнюю воду, а в округе никаких признаков источника не было.

Терялась способность мыслить, солнце нещадно жарило. Я бы позволила Дэни остановиться, остаться жить в любом месте, ведь мы уже достаточно далеко ушли от деревни, но нам нужна была вода и я не позволяла брату отдохнуть больше пяти минут. Мы должны были идти дальше.

- Кэлин, я не могу больше… Я хочу пить, - спустя время Дэни не выдержал и сел у ближайшего дерева.

- Я тоже, я тоже хочу, братишка. Но мы должны идти, чтобы найти воду! – прохрипела я, поднимая его на ноги за рукав кофты.

Голова тяжелела с каждой минутой, горло пересохло, и я то и дело кашляла из-за недостатка влаги. Мышцы ужасно болели, как будто иссохли. Я знала, что это конец. И Дэни тоже знал, просто молчал, как и я. Была бы здесь мама, она бы что-нибудь придумала… Хотя что тут думать, если воды нет!

Ну, как ее не может быть, если все вокруг зеленое! Должны же деревья и трава пить.

Без сил я рухнула на землю, а за мной и мой брат. Мне было все равно, что я умираю от жажды, но Дэни. Разве он заслужил такую смерть?
Но даже ради него я не могла идти, просто физически не могла. И как бы ужасно это не звучало, мы остались умирать.

Солнце высушивало мое тело, я чувствовала приближение смерти, когда мне на лицо внезапно что-то капнуло. Тело само потянулось к источнику влаги. Спустя мгновения полилась вода. Она лилась по моему лицу, мочила волосы и одежду. Я открыла рот, жадно глотая эту непередаваемо вкусную воду. Она перестала литься, но я хотела еще и тянулась вперед, словно неокрепший младенец. И вода снова полилась мне в рот. Я сплю? Или уже умерла? Вода появилась в самый подходящий момент!

Желудок уже разрывался от переизбытка влаги, а я хотела еще, но здравый смысл меня остановил.

С трудом я разлепила глаза, чтобы посмотреть на нашего спасителя.

- Ну, здравствуй, Кэлен Оденайр, - серые глаза выражали лишь заботу и тепло.

Я не поверила своим глазам.

- Ксандер! Ксандер Сайфер! – завопила я и, вскочив, что причинило мне весьма неудобные ощущения, крепко-крепко обняла его, хоть и понимала, что так делать неприлично. – Как я рада тебя… Вас видеть!

- Давай на «ты», - рассмеялся мужчина, погладив меня по спине.

- Мы чуть не умерли!

- Да я уж заметил. А не дошли всего лишь пятьдесят метров, - Ксандер наклонился и взял мой рюкзак.

Мои глаза забегали в поисках Дэниэля, который не щадя бутыль жадно пил воду. Я улыбнулась.

- Кэлен, к нам ангел пришел, - объявил он и снова присосался к бутылке.

Ксандер вновь рассмеялся.

- Идите за мной.

Не отрываясь от бутылки, Дэниэль пошел за молодым мужчиной, утаскивая меня за собой.

Мы прошли всего несколько минут, и перед нами возник небольшой водопад кристально чистой воды. Улыбка озарила мое лицо.

- Мой отец, - внезапно проговорил Ксандер, продираясь сквозь кустарник. – Построил эту хижину, когда я был совсем маленьким. Он… видел в будущем что-то плохое, ну, войну например, и настолько помешался на безопасности своей семьи, что нашел это далекое место для осуществления своих идей. К сожалению, ни мать, ни он так и не испытали нужды в этом доме.

Как он так спокойно говорит о своих родителях, зная, что они умерли? Меня тешит мысль о том, что маму не убили, а забрали. Именно поэтому я не впала в жуткую истерику: я уверенна, что мама жива, просто далеко от нас. И то это невыносимо тяжело осознавать. Хоть мне и почти двадцать лет, но я сильно привыкла к тому, что мама рядом и всегда и во всем помогает мне. Без нее освоиться в этом мире будет тяжело… А как жить без ее улыбки? Без ежедневных завтраков по утрам и поцелуев перед уходом? Как жить без ее так жизненно необходимых советов? Я не представляю.

Тем временем мы подошли к хижине, про которую нам рассказывал Ксандер и я оценивающе ее оглядела. Сколоченная из крепких, дубовых досок, она выглядела весьма устойчивой и надежной. Внутри было три небольших, точнее, очень маленьких комнаты: кухня, коридор и спальня. Места было действительно мало, но кто жалуется? Все же лучше, чем в сырой пещере…

Ксандер поставил мой рюкзак в спальню и объявил:

- Это будет вашей с Дэниэлем комнатой.

- Спасибо тебе огромное, - искренне поблагодарила я.

- Пожалуйста, - он улыбнулся и вышел.

Оглядев рюкзак, я облегченно вздохнула: хорошо, что я бросила его рядом с собой на землю, когда нас нашел Ксандер и он не промок, иначе бы конец моему «огромнейшему проекту». А мама его навряд ли теперь увидит! Ну, разве так сложно было ей показать его? Она ведь так хотела посмотреть на мою новую картину, над которой я провела так много времени.

Не сказав ни слова, мимо меня пронесся Дэни и плюхнулся на кровать, проворчав что-то вроде: «Я спать, меня не беспокоить!».

Не было такого человека, которого я любила бы больше, чем брата. Не считая мамы, конечно. Но это была другая любовь. Мне хотелось спасти его ото всех невзгод, показать мир с лучшей стороны. Он просто был моим маленьким братом, которого я любила бескорыстно, всей душой.

Я вышла из комнаты и направилась на улицу. На берегу озерца, образовавшегося из-за водопада, сидел Ксандер, орудуя ножом.

- Что ты делаешь? – поинтересовалась я, устраиваясь рядом.

- Видишь ли, Кэлен, в этом месте все отлично: и огромный источник воды, и дров предостаточно, и дом теплый, но… рыбы нет, а здешнюю живность ножом трудно заколоть. Я решил сделать лук.

Я бросила взгляд на длинную ветвь в руках у мужчины.

- Это ведь сосна, верно? – спросила я, проводя рукой по ветви.

- Верно, - удивленно проговорил Сайфер.

- Ты не правильно его делаешь. Для лука ни в коем случае нельзя использовать сосну или тополь – слишком кривой и тугой материал. Нужен ясень, а лучше вяз. И сучки у заготовки не вырезают: этим самым ты вырезаешь из дерева волокна, что делает его более хрупким, то есть такой лук спустя несколько дней сломается… - быстро проговорила я.

Клянусь своей кисточкой, такого лица я еще в жизни не видела! Казалось, глаза у Сайфера из орбит выскочат.

- Откуда ты знаешь?

- Отец учил. И охотиться учил. Все он, - я улыбнулась. – Ты хоть стрелять из лука умеешь?

- Ну, относительно, - Ксандер замешкался.

- Хорошо, - протянула я, закатывая глаза. – Я сделаю нам лук. Не возражаешь?

- Нет, конечно.

С тех пор моей задачей стало сделать лук, а это работа кропотливая.

Так как было прежде, уже не будет никогда, но все шло более-менее нормально. До тех пор, пока я не решила достать свой холст.

Это был обычный и очень солнечный день. После вторжения и осознания того, что мама отсутствует, мне не хотелось рисовать. Совсем. Но холст я все-таки достать решила.

Когда я развернула свою месячную работу, улыбнулась и, по привычке, провела кончиками пальцев по застывшей, шершавей краске. Это успокаивало меня. Я вглядывалась в каждую деталь: яркое солнце, красивое, кристально чистое озеро, изумрудная трава, чистое и ясное небо. Я рисовала свой мир. Идеальный. Я переносила на эту картину все, что вдохновляло меня, успокаивало. Оно было невыносимо прекрасным. Со временем пришлось подклеить еще несколько холстов, так как на одном картина не умещалась. Я решила нарисовать выдуманный, но совершенный мир, в который всей душой хотела попасть.

Я потрясенно выдохнула, когда провела кончиками пальцев по огромному, раскинувшемуся, казалось, в бесконечность дубу, который перенесла на картину накануне вторжения, перед тем, как мама позвала меня на обед. Этот дуб рос недалеко от нашего дома и всегда поражал меня своей могущественностью. Но потрясло меня не это. Я резко отдернула руку от картины и отошла назад. Сомнений быть не могло: на моей картине присутствовало то, чего я не рисовала! Дэни сделать этого не мог, его не было дома, а мама в то утро все время была со мной, да и не стала бы она вносить что-то свое в мою картину.

Но я этого не рисовала! Около дуба стояла женщина в платье цвета вина и махала рукой. Она была в перспективе далеко, поэтому лица ее видно не было, но это, в принципе, было и неважно. Важно было то, что я давала себе зарок: в этой картине не изображать людей. Да даже если бы я и решила это сделать, то уж точно запомнила столь важное решение. Вывод один: эту женщину я не рисовала. Она появилась там сама.

* * *

- А тетива? Ее из чего делать будешь? – тихо спросил Ксандер, заправляя прядь моих волос за ухо.

Уже вечерело, и закат красноватыми лучами освещал водопад, проходя сквозь него разноцветным спектром.

- Странно, но я хотела спросить у тебя, из чего ты собирался делать тетиву… - я внимательно посмотрела в «металлические» глаза мужчины и нахмурилась.

- Эм… я не думал об этом, если честно…

Я закатила глаза. Прекрасно! Столько трудов и ради чего? Что теперь делать, ведь основа для лука готова.

- Отлично! – воскликнула я, перехватывая нож покрепче.

Здесь есть материал, который прекрасно подойдет для тетивы. Можно сказать, из этого материала будет самая лучшая тетива…

Я крепко перехватила второй рукой свои волосы и подставила под хвост нож. Мои руки тут же были схвачены другими руками.

- Ты что творишь? – прошипел Ксандер, сжимая мои руки.

- Мне нужна тетива. Ее не из чего делать, а еды практически не осталось. Я готова пожертвовать волосами ради того, чтобы мы не голодали.

- Но твои волосы… прекрасней я в жизни не видел, честно, Кэлен… - в его голосе было столько мольбы, как будто я руку решила себе отрезать.

От комплимента я залилась румянцем.

- Ну, а что делать? Выхода нет, а волосы отрастут.

- Хотя бы пониже, ладно?

- Хорошо.

Ксандер отпустил мои руки, и я перевела нож чуть ниже.

Через мгновенье в моих руках было предостаточно волос для тетивы. Теперь мои локоны струились лишь до плеч.

Плести тетиву – это самая трудоемкая работа, которую можно только придумать. Особенно если из волос.

- Ты рисуешь? – от мыслей меня отвлек Ксандер.

- Ты видел мою картину? – я хотела было разозлиться, но… какая теперь разница кто видел мою картину, а кто нет?

- Да, заходил в твою комнату, чтобы позвать на улицу, но тебя не было. За то была она. Она превосходна! – по его интонации несложно было понять, что он говорит абсолютно искренне.

- Спасибо.

- И женщина такая красивая. На тебя похожа, - он улыбнулся.

- Стоп. Какая женщина? – я застыла, словно бы меня заморозили.

- На картине. Там на переднем плане озеро, на берегу которого женщина сидит. Я сначала подумал, что это ты, но та женщина старше… - в замешательстве проговорил Сайфер.

Волосы выпали из моих рук на ткань, приготовленную как раз на такой случай, и я пулей рванула в дом.

Резко зашла в комнату, не сомневаясь, что Ксандер следует за мной по пятам.

Приблизившись к картине, я развернула холст чуть шире и тут же от него отскочила. Меня всю трясло, страху в моем сердце не было предела, слезы текли по щекам. Я сжалась, боясь, что картина оживет. Женщина в бордовом платье была моей матерью…

- Кэлен, что случилось?

Как это возможно? Ожившая картина – разве такое бывает? Она только недавно, вдалеке, стояла у дуба, а теперь она на берегу озера, близко, как будто норовит покинуть холст, оказавшись в реальном мире. Да и вообще, откуда на картине взялась моя мама, столь живо нарисованная! Она была настолько безупречно передана на холсте, как будто бы она просто встала рядом с ним. Я отроду так профессионально людей не рисовала. Господи, да что с ней не так?

- Что такое? – Ксандер действительно тревожился, наблюдая за мной в таком состоянии.

- Ничего. Ничего, не бери в голову, - пролепетала я и покинула комнату.

Вернувшись к озеру, я с остервенением принялась плести тетиву, пытаясь выкинуть из головы мысли, которые не давали мне покоя и пугали до глубины души. Но этого мне не удавалось. Уж слишком были загадочны события, произошедшие в последнее время! Вторжение, моя мать, невероятным образом, оказавшаяся в картине и пересекающая ее вдоль и поперек, разрушая все видимые и невидимые границы реальности. Боже, да что за абсурд? Как такое вообще возможно? Я не сошла с ума, и я не слепая: я знаю, что я видела, а видела я то, что в нашем мире невозможно!

Прошло несколько часов, я не знаю, сколько точно, ведь меня никто не тревожил, видимо поняв, что я не в духе. Ксандер наверняка попросил Дэни меня не трогать, пока я сама не приду в себя.

Было уже достаточно темно, единственным и неиссякаемым источником света была полная луна, бросавшая серебряные блики на воду. Было тихо, лишь где-то вдалеке слабо пели птицы и чирикали сверчки, да водопад шумел под действием силы притяжения. В прохладном и свежем воздухе слышались ароматы зеленых листьев, дыма, меда и, возможно, но я не уверенна, аромат спелой малины.

Я все еще прибывала в замешательстве, но мне удалось оградить себя от давивших на голову мыслей. Тетива была почти готова: оставалось небольшое усилие для приведения лука в идеальное состояние. Именно в этот момент меня потревожил Ксандер.

Он подошел чрезвычайно тихо и устроился рядом со мной на берегу. Почему-то я даже не испугалась: для меня уже стало привычным, что он все время вот так вот подкрадывается.

Лунный свет делал слабые акценты на его лице: выделял мужественные скулы, ровный нос, чуть пухлые губы… Но мое внимание привлекли глаза: такого чистого металла радужки я не видела никогда в жизни. Его глаза сияли, переливались серебром… Необыкновенное зрелище.

Я не сразу поняла, что он тоже смотрит мне в глаза.

- Тут красиво, - не знаю зачем я это сказала, но я озвучила первое, что пришло мне в голову, уж очень неловкая ситуация была в данный момент.

- Да, - тихо ответил он. – Но несравнимо с тобой…

Все произошло слишком быстро, я даже моргнуть не успела: его губы осторожно припали к моим в чувственном поцелуе, словно две бабочки закружились в танце летним днем. Мягко коснувшись ладонью моей щеки, он прижал меня чуть ближе, захватывая в плен своих губ мою нижнюю губу. А поскольку я еще не решила, что мне с этим делать, то подумала, что можно и попробовать. Да.

На самом деле я просто таяла от его нежных прикосновений, мягких губ и тихого дыханья. Не смело коснувшись рукой его волос, я робко ответила на поцелуй, не думая о последствиях, а думая лишь о том, что я была совершенно слепой: я заметила искру, пролетевшую между нами у родника, но совершенно не заметила пламя, разгоревшееся после вторжения. Это пламя не обжигало, а скорее ласкало, причиняло сладкую боль.

И все же испугавшись столь быстрой перемены, я резко закончила поцелуй и, схватив лук, быстро направилась в нашу с Дэни комнату. Ночь обещала быть долгой и полной раздумий.

Однако я ошиблась, и утро следующего дня наступило весьма быстро. Лето как будто решило отступить от своих прав: солнце уже не пекло, как в прошедшие дни, а лишь слегка пригревало. Было еще слишком рано, и я решила ополоснуться под водопадом, пока мужчины спали. Захватив все необходимое, я направилась к озеру, но не тут-то было: меня опередили.

Все, что было у меня в руках, упало на землю, когда я увидела его, наслаждающегося прохладной водой. Он стоял по пояс в озере, спиной ко мне, и небрежно проводил руками по своему телу, очищая кожу от пота и пыли. Мышцы под загорелой кожей играли, словно бы умоляя зайти в воду и наброситься на их обладателя. Я не могла отвести взгляда, не могла уйти оттуда, зная, что в любой момент меня разоблачат. И меня разоблачили.

Он повернулся в мою сторону слишком резко и, пытаясь отбежать назад, я спотыкнулась и упала.

Через мгновение Ксандер оказался возле меня, весь мокрый, но одетый в короткие штаны. Неслыханным усилием воли, я заставляла себя не смотреть на его тело. Подав мне руку, чтобы я поднялась, он ласково проговорил:

- Как ты?

- Все нормально, - ответила я, отводя взгляд. – Ты прости… прости меня, пожалуйста… я хотела помыться… я не знала, что ты уже проснулся… и… так вышло… ох…

Боже, как неловко, словно бы меня застали за разглядыванием нагого мужчины… Стоп. Оно ведь так и есть! Куда я качусь…

- Кэлен, успокойся, - он мягко улыбнулся. – С кем не бывает? Ты же случайно.

«Да, пришла я случайно, а вот разглядывала тебя…» - пронеслось у меня в голове.

И тут, как обычно в самый «подходящий» момент я вспомнила вчерашний поцелуй, и румянец покрыл мои щеки. Так, теперь еще более неловко…

- Кэл, все нормально? – с беспокойством спросил Ксандер, не выпуская мою руку из своих ладоней. – В смысле, я не сделал ничего такого, за что должен извиниться?

И дурак бы понял, о чем конкретно он говорит. На раздумья у меня было катастрофически мало времени, поэтому взяв себя в руки, я внимательно проанализировала ситуацию. Тот поцелуй не принес мне неприятных ощущений, а скорее наоборот. Тем более, меня сильно влечет к этому человеку, будто бы он стал кем-то важным в моей жизни, не смотря на то, что мы знакомы не так долго, как хотелось бы. Но я чувствовала, что если сейчас дам положительный ответ, то потом мне захочется это исправить, но будет поздно. Может, все, что сейчас происходит, так и должно быть? В смысле, я до двадцати лет была одна и не видела ничего дальше своих картин, матери и брата… может, пришло время встретить того, кто предназначен мне судьбой?

- Нет, ничего такого, - я улыбнулась. Облегчение на его лице было трудно не заметить.

- Хорошо. Ты иди, мойся, а я пока что раздобуду нам что-нибудь на завтрак.

Его реплика вернула меня к проблемам: нужно заканчивать лук и отправлять на охоту, иначе мы умрем с голоду.

После всех необходимых процедур, я вернулась в дом чистая и посвежевшая. Дэниэль еще спал, а на столе красовался батон хлеба из гречневой муки, несколько яблок и вода с мятой.

- Последние запасы. Положение критическое, - тихо вздохнул Ксандер, усаживаясь за стол.

Я присела рядом и, взяв себе одно яблоко, отломила немного хлеба. За приемом еды, я все-таки задала вопрос, который мучил меня уже давно, но я не решалась его озвучить:

- Ксандер, что ты знаешь о вторжении?

Он моментально перестал пережевывать пищу. Сглотнув, он отложил свой кусок хлеба и внимательно посмотрел мне в глаза:

- Почему ты спрашиваешь?

Я опешила.

- Моя мать… осталась там, в самом центре деревни, а ты задаешь мне такие вопросы? – я не заметила, как мой голос сел.

- Прости… Я знаю, что нападавшие – это дайхарцы.

- Дайхарцы? То есть, из самого Дайхара? – моему удивлению не было предела.

- Да. Но это еще пустяк. Они были дайхарцами, да, но поражает другое: их форма говорила о том, что они ближайшие подданные короля, - Ксандер понизил голос и дошел до шепота, сам того не замечая.

- Что подданные короля забыли в нашей деревне, в этой глуши? – я действительно не понимала, в чем дело.

- Что тебе известно о вторжении? Хоть самую малость? – Ксандер сложил руки на столе.

- Дэни сказал, что нападавшие прежде смотрели на шею человека, а потом либо забирали, либо убивали.

- А ты знаешь, от чего зависел их выбор?

- Нет…

- От этого, - Ксандер оттянул ворот рубашки, оголяя шею. На коже красовалось еле заметное красное пятно в виде шестиконечной звезды. – И у тебя, и у Дэниэля оно тоже есть, ведь так?

Я кивнула. Его пальцы нежно провели по моей шее, откидывая волосы и очерчивая контур метки.

- Несколько лет назад король получил пророчество, которое гласило, что дочери и сыновья Амнелла, отмеченные шестиконечной звездой, составят непобедимое войско. Дословно оно гласило: «И пойдут они в бой за чуждого им короля, не поддаваясь ничьей воле, кроме его: ни народа своего, ни матерей своих, ни самих себя. И реки крови они прольют, и непобедимы будут они. Но сие пророчество исполниться, когда все сыновья и дочери Амнелла либо будут едины, либо сбежавшие повстанцы уйдут из мира сего», - он замолчал, но вскоре продолжил. – Пока мы живы и пока нас не поймали, пророчество невыполнимо. Родясь на этот свет, мы заранее обрекли себя на гибель. Нас будут искать и не успокоятся, пока не найдут.

- Откуда ты все это знаешь? – я подозрительно сощурила глаза.

- Ты думаешь, по вторжению я тут же сюда отправился? – он улыбнулся. – Я защищал наш народ. На пороге смерти, один из напавших выдал мне все, ссылаясь на то, что король погубил его семью, и он не хочет новой крови, которую прольет амнеллийское войско. После узнанного, я сбежал, лишь бы меня не захватили. Я думал, мне единственному удалось избежать захвата, то есть, скажем, «работоспособность» войска от меня зависела. Я так думал, пока вас не нашел. Вы сделали огромный круг, поэтому и шли до меня четыре дня, вместо того, чтобы срезать и добраться за два.

- Откуда ты знаешь, что тот человек не лгал тебе насчет пророчества? – я надеялась, что это не правда, ведь если так, то всю жизнь мы проведем в страхе.

- Я тоже задался этим вопросом, - запустив руку в волосы, он вздохнул. – Но подумай, зачем человеку лгать перед смертью?

Логично.

- То есть, тех, у кого не было метки… они убивали? – тихо произнесла я.

- Да. Это были своего рода свидетели. Никто не должен был знать о подготавливаемом войске…

На глаза навернулись слезы, сердце словно проткнули осколком льда, причиняя такую нестерпимую боль, что хотелось кричать. Дышать стало невыносимо тяжело, воздух будто бы нагрели до температуры кипячения и он обжигал все дыхательные пути. В висках стучало, я была практически без сознания.

- Кэл, что такое? – я видела встревоженное мужское лицо, но почему-то не понимала, кто находиться передо мной и где нахожусь я.

Но я нашла силы ответить:

- У моей матери не было метки… - а через мгновенье единственным моим утешением стала тьма.

Не знаю, сколько прошло времени к тому моменту, как я очнулась. Видимо, немного, так как Дэниэль еще спал, а я была все так же за кухонным столом, поддерживаемая сильными руками Ксандера.

- О, Кэл, мне очень жаль, - тихо произнес он, гладя мои волосы.

На глазах вновь навернулись слезы: я не хотела плакать или показывать свою слабость, чтобы меня пожалели, но сдержать их не могла. Как же теперь без мамы? Это ведь значит, что я больше никогда не увижу ее улыбку, ее сияющих синих, как море, глаз. Больше никогда не почувствую ее нежное прикосновение, ее ласкового поцелуя. Я больше никогда не увижу удивление и гордость в ее глазах, когда представлю ей свою очередную картину. Все, что говорило о ней, теперь говорит о ее отсутствии. Ее больше нет.

Следующая мысль пришла ко мне в голову совершенно неожиданно и сначала показалась мне полнейшим абсурдом, однако она была верна. Я могу увидеть ее! Хоть я и безумно боюсь своей картины, но там изображена моя мать. Эта картина последнее, что даст мне посмотреть на нее.

- Дэни ничего не должен знать, - тихо прошептала я, вытирая тыльной стороной ладони слезы, застывшие серебряными капельками на щеках.

- Конечно.

- И натяни тетиву и сделай стрелы сам, хорошо? – я внимательно посмотрела ему в глаза и, скорее для себя, чем для него, добавила:

- А у меня есть дела…

Тихо пройдя в нашу с Дэни комнату, я взяла краски, кисти, палитру, мольберт и, конечно же, картину. Так же тихо покинув комнату, я направилась к водопаду. Я зашла с той стороны, где меня никто не увидит, но где мне было все отлично видно, и расположилась поудобней. Развернув и закрепив холст на мольберте, я как помешанная на него уставилась: в этот раз мама устроила пикник на лугу, который я нарисовала недели три назад, после похода в другую деревню. Как и в прошлый раз, все: силуэт, очертания лица, одежда было выполнено настолько профессионально, что захватывало дух.

Смешав необходимые краски на палитре, я глубоко вздохнула и провела первую линию. Затем следующую. Краски перемешивались, превращаясь в затейливую смесь разных тонов одного цвета: небесно-голубой, бирюзовый, светло-голубой, ближе к белому, темно-синий, как вечернее небо после заката, ярко-синий, как море после шторма… Казалось, что я уже не управляла своей рукой: она, словно сама плавно передвигалась по холсту. Я рисовала самоотверженно, отдавая всю душу, погружаясь в картину настолько глубоко, будто это было что-то родное моему сердцу.

Я рисовала долго, а время бежало слишком быстро. Я прекратила свою работу лишь тогда, когда солнце окончательно село за горизонт. Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, я ополоснула палитру и сложила все принадлежности.

Озеро на картине было взято из нашей деревни, а водопад, который я сегодня нарисовала, отсюда, из этой прекрасной долины. Он идеально вписался в картину, и она смотрелась живо, как никогда раньше.

Недавно нанесенной краске нужно было подсохнуть, и я решила оставить мольберт с холстом здесь: все равно в последнее время погода теплая, навряд ли у нее в планах есть дождь на завтра.

По возвращении в дом, я сразу учуяла знакомый запах, по которому скучала всей душой. Мясо?

Не медля, я вбежала в дом и не поверила своим глазам: на столе красовался сочный, хорошо прожаренный кролик.

- Откуда? – было первым словом, которое я произнесла.

- Пока ты занималась своими «делами», мы сходили на охоту, - непринужденно произнес Ксандер, кивая головой в сторону еще двух тушек белок, если я не ошибаюсь. – Ты знала, что Дэни прирожденный охотник?

Братишка улыбнулся во весь рот, довольный как никогда.

- Он подстрелил кролика, - Ксандер подмигнул Дэниэлю.

- Из лука? – моему удивлению не было предела.

- Ножом, - опроверг мои догадки Ксандер.

- Дэни, да ты молодец! – искренне воскликнула я, обняв брата за шею и поцеловав в макушку.

- Эй! – недовольно проговорил малец. – Не надо нежностей: ты портишь мою репутацию охотника!

Я рассмеялась. Жаль, мама его не видит… При этой мысли улыбка тут же сошла с моего лица, уступив место грусти. Мама никогда не увидит его взрослым…

Как я люблю маленького, но уже возмужавшего брата, который станет превосходным мужем и отцом, я уверена.

- Кэл, а что ты делала все это время? – поинтересовался Дэни, пережевывая сочный кусок крольчатины.

- Эм… - зачем лгать? – Я рисовала.

- Рисовала? – казалось, братишка удивился. – И как? В смысле… когда можно будет взглянуть на картину, над которой ты уже так долго работаешь?

- Ой, она все это время лежала в нашей комнате, только не говори мне, что не видел ее! – я закатила глаза.

- Нет! Нет, Кэл, ты что! Конечно, я бы не стал смотреть на нее без твоего разрешения, ты же знаешь, как я ценю то, что ты создаешь… - Дэни так честно смотрел мне в глаза, что я не могла не поверить. И, разумеется, мне льстило то, что он так откликается о моих работах.

- Думаю, завтра я покажу ее тебе, идет? – мягко проговорила я, взлохмачивая его волосы.

- Идет, - он улыбнулся и продолжил поглощение пищи.

После позднего ужина на душе стало невообразимо спокойно, словно свет убывающей луны проникал внутрь моего тела, каким-то непостижимым образом согревая мое существо. Я направилась к озеру, где тихо шумел водопад, посылая в воздух капельки прохладной воды. Почему-то это место влекло меня, как ничто иное, оно завораживало меня, прогоняло все ненужные мысли и успокаивало, словно мама, целующая меня на ночь в детстве. Здесь даже воспоминания о жизни не были такими грустными: я помнила только радостные моменты, где мама учила меня готовить, собирать полезные травы, где отец учил меня делать основу для лука, добывать пищу в горных лесах. Как я скучала по этим славным, светлым денькам…

Как только я покинула хижину, я сразу знала, что он придет ко мне, сюда. В глубине души я на это даже надеялась.

- Любишь быть в одиночестве? – тихо, словно боясь спугнуть эту волшебную атмосферу, спросил он, усаживаясь рядом.

Я улыбнулась.

- Не возражаешь, если я здесь посижу? – снова проговорил он, заглянув мне в лицо.

- Нет, конечно, - ответила я. – А где Дэни?

- Спит. Он сегодня очень утомился, - Ксандер усмехнулся. – Бежал за этим кроликом минут двадцать, если не больше.

Мы рассмеялись.

- Откуда ты взял стрелы? На их изготовление уходит не меньше дня, - успокоившись, поинтересовалась я.

- Я уже давно сделал стрелы, и они пылились без лука. Так что в этом нет ничего необычного, - Ксандер пожал плечами, а затем смущенно усмехнулся.

- Что? – протянула я.

- Ничего, - он снова усмехнулся, покачав головой самому себе. – Просто, никогда этого раньше не делал… не было подходящего человека.

- Что не делал? – я склонила голову набок и облокотилась на правую руку.

Улыбнувшись, он достал красивый цветок с ярко-фиолетовыми лепестками и светлой серединой. Бутон был огромным по сравнению с бутонами тех цветов, что я видела в нашей деревне: он был, наверное, с мой кулак. И превосходен, как ничто иное.

Не медля, Ксандер вручил его мне.

- Он напомнил мне тебя, - тихо прошептал он.

- Что, я такая же фиолетовая? – я улыбнулась, слушая аромат неизвестного мне цветка.

- Нет, - он рассмеялся. – Такая же прекрасная…

Робко улыбнувшись, я поцеловала небезразличного мне мужчину в щеку самым искренним поцелуем, на который только была способна.

- Спасибо.

Положив цветок рядом, я встала с земли и потянула шнурок на жилетке. Он развязался, и я скинула ненужную мне вещь. Расстегнув сапоги, я сняла и их, сопровождаемая удивленным взглядом Ксандера. «Боже, Кэлен, где твои манеры?» - сказала бы мама. Но разве сейчас это важно? Сейчас, когда мы единственные выжившие из деревни Амнелл. Сейчас, когда я нахожусь с человеком, который значит для меня намного больше, чем кто-либо.

Когда я принялась снимать рубашку, Ксандер неожиданно громко воскликнул:

- Кэлен, что ты делаешь?!

Он не понимает, насколько глуп заданный им вопрос?

Я улыбнулась и скинула с себя рубашку, туда же отправились и штаны. Находясь лишь в одном нижнем белье, я подошла к Сайферу вплотную и протянула ему руку.

Сглотнув, он ухватился за нее и встал.

- Что ты задумала, Оденайр? – тихо прошептал он, прикрыв глаза. И я точно знала почему.

- Пошли купаться! – воскликнув неожиданно громко и по-детски, я с разбегу нырнула рыбкой в прохладную воду.

Вынырнув, я пригладила мокрые волосы к голове руками и посмотрела на Ксандера.

Снимая штаны, он наигранно, зло проговорил:

- Ты чокнутая, Кэлен Оденайр! – он яростно вздохнул. – Сумасшедшая! Сейчас ты за все ответишь!

Театрально ужаснувшись, а это я умела, я вновь нырнула в воду, только уже глубже, и уплыла от греха подальше.

Всплыв, я лихорадочно принялась искать глазами моего будущего «обидчика», но его нигде не было.

«Испугался и убежал?» - не успела я озвучить эту мысль, как за ногу меня что-то схватило. Точнее, кто-то.

Не контролируя себя, я завизжала так, что сама чуть не оглохла.

Из-под воды показался Ксандер и, приложив палец к моим губам, рассмеялся.

- Ты! – я брызнула водой ему в лицо. – Не представляешь, как я испугалась!

Обняв руками за талию, он прижал меня к себе, отрезая мне все пути к отступлению.

- Ну, ты неугомонная, - проговорил он, усмехнувшись.

Проведя кончиками пальцев по моей талии, он направил свои движения ниже, задевая кожу на бедрах. По моему телу побежали мурашки, и я задрожала в сладостном предвкушении чего-то нового, исходящего от человека, к которому я прониклась невероятно сильной симпатией.

Заглянув мне в глаза, он придвинул меня ближе, и наши губы слились в нежном поцелуе. Он ласкал меня так, как не ласкал никто другой. Его губы мягко путешествовали по моим губам, даря невероятные ощущения, от которых хотелось взлететь в облака и упасть камнем в пропасть, замерзнуть в вечных льдах и сгореть в аду. Все вокруг просто исчезло из моего кругозора, был только он.

Прижав мое тело к своему так сильно, насколько это вообще возможно, он мягко поцеловал меня в шею, затем в ложбинку между грудей, заставляя кожу от его поцелуев неистово гореть. Кончиками пальцев он очертил мой позвонок, легонько касаясь кожи. Не контролируя свои движения, я закинула обе руки к нему на шею и притянула к себе для поцелуя. Он мягко захватил губами мою нижнюю губу, оттягивая ее в откровенной ласке. Почувствовав, что вот-вот упаду и неважно, что я находилась в воде, я закинула ноги ему на талию и скрепила их за спиной так сильно, будто боялась, что он исчезнет, если я ослаблю хватку.

Лаская мою шею губами, он мягко изучал руками мое тело, принося мне все больше наслаждения и заставляя сгорать от удовольствия. С моих губ сорвался стон, когда он ослабил хватку и, чмокнув меня в губы, попытался отстраниться.

- В чем дело? – тихо спросила я, боясь собственного голоса.

- Я… - он запнулся. – Я не могу с тобой так поступить.

Я непонимающе на него посмотрела.

- Я не хочу, чтобы потом ты жалела, - он ласково поцеловал меня в щеку и заправил прядь мокрых волос за ухо. – Тебе нужно время, со стороны это видно, поверь…

Я задумалась лишь на мгновение.

- Ты прав, - я улыбнулась и, целомудренно поцеловав его в губы, оттолкнулась ногами от его тела. – Тогда давай играть в догонялки!

Рассмеявшись, он снисходительно покачал головой: его не волновало, что я веду себя как ребенок. Я ему нравилась такой, какая я есть.

Продолжение