Отвернувшись к окну, я давал Карлайлу доли секунды, необходимые для осмысления сказанных мною слов.
Казалось, все вроде бы просто. Девушка, занимавшая в последнее время все мои мысли, частично знала правду о том, кем я являюсь, при этом, совершив оплошность, я, похоже, лишь подтвердил ее догадки. Переход ее мыслей из стадии не верю в стадию верю произошел на моих глазах, и тот страх, последовавший за паническим бегством обморок лишь подтверждали мою правоту.

- Откуда? – голос Карлайла, всегда такого спокойного и рассудительного, сейчас срывался, балансируя в нервных полутонах.
Отрешенно развернувшись, я пожал плечами.
- Не знаю, она водиться с юнцом из резервации, возможно, пытаясь заинтересовать ее, он рассказал истории про нас. – Мысленно прокручивая свой ответ, я ликовал от возможности иметь причину, что бы свернуть парню шею.
- Возможно. – Отец нервно потер переносицу. Его мысли, пропитанные тревогой за безопасность семьи, в очередной раз заставили меня почувствовать себя неуютно. Он не думал об этом открыто, стараясь уводить мысли в другое русло, но некоторые обрывки все же долетали до меня. Снова его подвел. Ослушался и продолжил свою игру, не заботясь о семье, приближаясь к этой странной девочке с маниакальным упорством.
- Это еще не все, похоже, она не единственная, кто знает про это. – Прокручивая в мыслях странные обрывки фраз, сказанные Беллой, я выстраивал свою логическую цепочку.
- Кто еще? – на этот раз тревога, смешанная с паникой, слилась с мыслями о скором переезде.
- Ее отец! – я видел, как нахмурился Карлайл, и мысли о возможности приобретали устойчивую основу уверенности, заставляя меня напрячься. Один человек - это еще возможная тайна, два – уже катастрофа.
Я не хотел уезжать. И уже пожалел о своей несдержанности. Желая поделиться с отцом опасениями, я поставил под удар собственные интересы.
- Переезд не выход - убегая, мы только оставим позади себя лишние слухи. – Я попытался придать голосу более безразличный тон, но, похоже, от отца не укрылся скрытый в них подтекст.
Задумчиво выискивая на моем лице причины, выдвигая невероятную гипотезу, что девочка могла как-то зацепить меня, он все же оставался при прежней уверенности.
- А если она расскажет? Поделится с кем-нибудь? Ты подумал о последствиях?

О, да. На секунду я представил, как в спешке мы покидаем особняк, как люди, вооружившись крестами и святой водой, врываются в наш дом, круша на своем пути дорогие сердцу матери вещи.
- Не расскажет! – уверенно процедил я сквозь зубы, принимая поспешное решение и готовясь вернуться в недавно покинутый дом.

- Откуда столько уверенности, Эдвард? Как ты можешь ручаться за поступки незнакомого тебе человека?
Я пожал плечами. Как? Я не мог ручаться даже за самого себя, позволяя сейчас своему эгоизму убеждать отца в том, во что сам не особо верил. Но темная сторона меня всегда получала то, что хотела, и сейчас она не желала лишать себя шанса.
- Она могла это сделать еще в школе, поделиться с одноклассниками пикантной новостью. Но не сделала это. Не забывай, она ведь тоже не человек, и неизвестно, насколько ужасна ее тайна.
По крайней мере, это была правда, и здесь я не лукавил. Кто знает, чем вообще она является? Обычные люди даже не подозревают о существовании нам подобных, а эта?
С какой иронией она поглядывала на меня, читая дурацкую книгу. А кровь? Я видел, как она напряглась, ожидая с моей стороны атаки.
Зная о том, кем я являюсь, разрезала себе руку, приглашая монстра на обед.
Сумасшедшая!
Хотя, возможно, она знала, что ее кровь не притягательна для меня. И это было странно. Да, она не пахла, но Эллис говорила, что кровь выглядит аппетитно. Но меня и здесь ждало разочарование: красноватая жидкость не вызывала во мне никаких эмоций. Как и ее лицо, словно я смотрел на нее другим, искаженным взглядом, иначе, чем все остальные, и это заставляло задуматься и еще больше желать вникнуть в происходящее.

- Надеюсь, ты прав, и нам не придется поспешно уезжать. Второй переезд за неделю не добавит нашей репутации ничего хорошего. – Отец секунду помолчал, а затем, тяжело вздохнув, взял со стола лист бумаги. - Я сделал генетический анализ крови ее матери. – Тихие слова Карлайла прервали поток моих мыслей, возвращая к интересующей меня девочке. Анализ матери? Это уже было интересно.
- Ничего! Обычный человеческий набор, без отклонений! – Карлайл разорвал бумагу и быстрым движением отправил клочья в мусор. – Свою аномалию она получила не от нее.
- Тогда отец! – в своем утверждении я видел подтверждение мыслей Карлайла. Безусловно, разгадка должна была таиться в происхождении ее отца. И то, что ее отец знал про нас, только подтверждало это. И усложняло задачу. Вряд ли он согласиться прийти к вампиру и сдать кровь на анализ.

И в этом, наши мысли совпадали.
- Я могу понаблюдать за ним, его мысли могут рассказать нам больше, чем анализ.
Отец устало посмотрел на меня, он был недоволен, тем, что я предлагал, однако не спорил. Он знал, если я принял решение, любые доводы будут бесполезны. Тем более, я хотел знать. Хотел быть с ней на равных. Ведь она четко знала правду, а я, подобно слепому котенку, блуждал, не имея ни малейшей догадки. И это до жути бесило и раздражало.

- Будь осторожен!
- Как всегда! – я пожал плечами, разговор был окончен, я сказал отцу все, что посчитал нужным для сохранности безопасности семьи. Больше мне здесь было нечего делать.

Карлайл колебался. Он явно решался на другой разговор, обрывки фраз которого собирались годами.
Я нетерпеливо нажал на ручку двери, но все же, не желая быть грубым, дал ему возможность решить, хочет он говорить сейчас или подождем еще пару десятков лет.

Его решимость окрепла. Скрипя зубами, я опустился в ближайшее кресло.
- Эдвард, я давно уже хотел… - лицо отца в этот момент перекосила такая мука, что, не выдержав, я прервал его.
- Я знаю, давай не сейчас! – я торопливо встал, но его просящий голос вернул меня обратно.
- Нет, сядь, сынок!

Невольно отведя взгляд, не желая видеть полные боли и раскаянья глаза отца, я попытался придать голосу ровных нот.
- Я не виню тебя в этом, ты же знаешь.
- Знаю! – отец тяжело вздохнул. Моя способность читать мысли крала у него слова именно тогда, когда он хотел высказаться. То, к чему он шел все эти годы, его собственные размышления и теории, разъедали его покой и уравновешенность, тяжким грузом вешая на добрую душу чувства вины.
И я не хотел этого. Не хотел, чтобы из-за моей ущербности он считал себя виноватым.

- Отец, я знаю, как тебе тяжело, но пойми, спасая меня, ты не знал, что все будет именно так.
Карлайл поник, впитывая мои слова, которые лишь отягощали груз вины, давящей на него из года в год все больше.
- Я должен был знать! – Карлайл попытался встретиться с моим взглядом, пытаясь увидеть в нем отголоски чувств, которые я мог скрывать. Но я не позволял ему, не хотел, чтобы, делая неверные выводы, он мучался еще больше. Его чувство вины и так сейчас было настолько всеразрушающим, что, погружаясь в причины ее возникновения, я невольно проникался ее ядом.
Карлайл уронил голову на руки и тихо продолжил свою исповедь, большая часть которой для меня уже не была новостью, но все же я напрягся, когда он начал говорить, возвращая далекие человеческие воспоминания.

- В тот день, когда я нашел тебя умирающего от смертельного яда, я думал только об одном. Спасти, не дать смерти забрать юную жизнь, которую так несправедливо обрывала чужая злоба. Я не задумывался, на каком отрезке жизни останавливаю твое развитие, не знал, в какой ненависти и агонии к жизни и женщинам застывает твоя душа.
Как тяжело будет тебе принять новую сущность, и как то, что ты чувствовал в последний год жизни, скажется на твоем облике.

- Когда ты ушел от меня, я провел небольшое расследование. Ты ведь был открытым, жизнерадостным мальчиком, Эдвард, и то, что твои родители сделали с тобой, навязав тебе выгодную для них женитьбу, не спрашивая тебя и не принимая в расчет твоих интересов, изменило тебя. Ты воспротивился, взбунтовал против режима, установленного отцом и матерью, изводил все возможными способами свою невесту.
И когда она стала причиной твоей смерти…
Ты умирал, ненавидя ее, и когда мой яд подействовал, вместе с вечным телом ты приобрел то отношение к женщинам, которое есть у тебя сейчас.
Но я не знал этого тогда. Если бы я только знал, что обрекаю тебя на вечное существование без любви, существование в вечной темноте и холоде. Если бы я знал…

Карлайл замолчал, а я застыл, боясь пошевелиться. Одно дело, слышать эти гипотезы в его мыслях, и воспринимать их, как попытки оправдать мою ущербность, другое – увидеть в них смысл и долю истины.
Инесса, моя человеческая невеста. Я смутно помнил ее черты, но вот облик ее брата, отправившего меня на тот свет, я запомнил достаточно хорошо. И когда он оставил меня на пыльной мостовой Нью-Йорка, я, содрогаясь в предсмертных судорогах, кричал о своей ненависти к нему и его сестре.

- Я долго надеялся, что твои добрые человеческие качества, заложенные природой, когда-нибудь вернуться. Что ты встретишь достойную вампиршу, и жизнь наконец-то одарит тебя за ту несправедливость, произошедшую с тобой. Ведь, несмотря ни на что, ты сумел перенести любовь к родителям на нас с Эсми.
Я горько вздохнул.
- Потому что, несмотря на их поступки, я любил их. Карлайл, ты не виноват, что со мной произошло это. Если бы не ты, я был бы давно мертв, ты дал мне возможность жить.
Карлайл лишь потупил взгляд.
- Ты достоин большего, Эдвард. Просто пока не осознаешь этого сам, позволяя своей ненависти руководить собой.
Я усмехнулся ему.
- Скажи это тем женщинам, которых я оставил. Думаю, ты не найдешь сторонников в их лицах.
- Я не говорю о прошлом, я говорю о будущем, Эдвард. Ведь не все потеряно. Ты можешь попытаться и отыскать себя. Ты можешь начать жизнь с чистого листа.

Вот это мне не понравилось, и я нахмурился.
- К чему ты клонишь?
Карлайл замялся, пытаясь путать мысли латынью.
- Я о девочке. То, что ты делаешь, твой нездоровый интерес к ней. Она может стать роковой ошибкой для тебя. Принимая это пари на человеческую душу, ты не задумываешься о последствиях. Пока не поздно, оставь все это. Я не хочу потерять тебя, Эдвард. Кто знает, что она такое? Мне страшно от одной мысли, что ты постоянно находишься рядом с ней. Я боюсь за тебя, ведь мы тоже умираем.
Забота! Меня передернуло от этого, сметая ослабленные под воздействием слов отца чувства. Я не достоин его заботы и переживаний.
- Ты нелогичен!
Карлайл непонимающе посмотрел на меня.
Я не хотел быть жестоким с ним, не сейчас, когда он растревожил свою кровоточащую долгие годы рану. Но он требовал от меня того, чего я не мог ему дать. Я не знал, почему, но меня тянуло обратно в маленький двухэтажный домик, скрывающий странную девочку, по духу чем-то напоминающую меня, того меня, которым я был до превращения.
- Ты просишь меня не рисковать собой, хотя минуту назад скорбел, что обрек меня на унылое существование. Где твоя логика, отец? – Я усмехнулся ему, включая придурка. – Ты должен сказать ей спасибо, что она хоть как-то разбавила мои серые будни. Разве ты сам не хотел, что бы я кем-то увлекся?

Карлайл вздрогнул, пораженный той холодностью и ядом, которыми были пропитаны мои слова.
- Эдвард, ты же знаешь, я не такую увлеченность имел в виду!
- Чем плох человек? – я пожал плечами и оскалился, видя, в какой ужас приходит отец от моих слов.
Карлайл всего лишь хотел, чтобы я поверил в себя, попытался отыскать то доброе и хорошее, что, как он считал, спало под мощным слоем брони из ненависти и цинизма.
А я, как всегда, решил не тешить его иллюзиями, разрушая его хрупкие доводы, выпуская на свободу придурка, которым являлся последние сто лет.
Вот тебе и разговор по душам.

Карлайл был подавлен, я раздражен.

Он видел во мне хорошее, я же видел в себе зверя, огромную черную тварь, царившую в моей душе все эти годы и не желавшую делиться вольготным местом с кем-то слабым и ранимым, кем бы я мог стать, если бы прислушался к отцу.

- Мне пора! – холодно подведя черту, я направился к двери.

- Просто будь осторожен! – с трудом справляясь с бушующими в нем эмоциями, Карлайл проводил меня взглядом.
Закрывая за собой дверь, я оставлял его наедине с разбитым представлением обо мне. В который раз.

Одна из способностей вампира - отвлечение. И сейчас, когда я ехал к полицейскому участку, я был благодарен ей как никогда. Разговор с Карлайлом повлиял на мои суждения значительно больше, чем хотелось, и мои мысли постоянно вращались вокруг него. А думать об этом не хотелось, не хотелось делать выводы, дарить себе ложные надежды. Я прекрасно обходился без всей людской мишуры, без нее я был свободен.
И поэтому, с благодарностью принимая отвлеченность, я остановился в квартале от интересующего меня здания.
Однако разочарование, похоже, решило стать моим спутником в течение этого дня. Чарли срочно вызвали в другой штат, и это отодвигало вероятность открытия тайны на неопределенное время.

Я был зол, невероятно зол. Почему именно сегодня он кому-то понадобился? Сегодня, когда я уже так был близок к разгадке. Это до боли раздражало.
И все она! Вот возьму и спрошу у нее прямо. И хватит ходить вокруг да около.
Решившись, я покинул машину и быстро заскользил по темным улицам.
До ее дома я добрался за считанные секунды.
И какого же было мое удивление, когда я услышал, как она говорит по телефону с моей сестрой.

Я оцепенел от неожиданности, но тут же волна неконтролируемой злости накрыла меня с головой. Эллис!
Я зашипел, осознавая, какое предательство готовила мне сестричка. Она собиралась рассказать Белле правду!
С трудом заставляя голову работать, отодвигая холодную ярость, я вслед за Беллой повторил адрес. Мне этого было достаточно, я доберусь туда раньше, чем Белла, и молись, Эллис, чтобы к тому моменту, когда я буду на месте, я хоть немного остыл.