Глава пятая

Четыре недели спустя…

Четыре недели после того памятного признания на поляне пролетели незаметно. С каждым днем я все больше привязывалась к Эдварду и влюблялась в него. Он был абсолютно идеальным. С ним я чувствовала себя в полной безопасности. Он заботился обо мне так, как не заботились даже родители, предугадывая любое мое желание, но не потакая глупостям, что иногда приходили мне на ум. Эдвард делал меня счастливой.

Я могла до мельчайших подробностей вспомнить тот момент, когда полностью осознала, что мой призрак никогда не бросит меня, не предаст, что его признание - не просто прихоть молодого человека, а самые настоящие чувства.

Flashback

Через несколько часов после того, как я согласилась остаться вместе с Эдвардом, мы добрались до замка. Да-да, это был самый настоящий замок, да такой огромный, что любой король удавился б от зависти, едва увидев это великолепие. Это здание было произведением искусства, а не просто грудой камней, служившей для защиты жителей.

К сожалению, я не смогла в полной мере насладиться величием замка, испытывая неописуемый ужас перед неизвестностью. А что если нас разлучат? Сможет ли Эдвард противостоять приказу начальства или смирится и отпустит?

Какое-то время мы шли в сопровождении пятерых мужчин пугающего вида и остановились лишь перед массивной дверью. На каждой створке был изображен вставший на задние лапы лев. Пасть зверя была оскалена, а когти угрожающе поблескивали в полумраке коридора. Пока я внимательно изучала орнамент, желание убежать не только не уменьшилось, оно лишь возросло. Бежать. Спасаться. Никогда не возвращаться.

Мне постоянно казалось, что за мной кто-то наблюдает, и этот взгляд исходил не от наших спутников. Стены словно давили, угрожая расплющить любого зазевавшегося гостя. Вся обстановка была угнетающей и не располагала к веселому и жизнерадостному времяпрепровождению.

Единственным, что не давало мне сойти с ума от страха и убежать в неизвестном направлении, была теплая ладонь, что бережно сжимала мою руку. Эдвард легонько сжал мои пальцы и потянул за собой.

Стоило нам приблизиться на расстояние вытянутой руки, как двери распахнулись прямо перед носом, открывая превосходный вид на помещение.

В просторном кабинете за полукруглым столом восседали шестеро мужчин. Каждый из них был одет в черную мантию, очень напоминающую одеяние земных судей. Впрочем, я ведь была на суде. Совет собрался, чтобы решить, куда мне отправиться.

Из-за волнения я плохо воспринимала окружающую действительность. Я поняла только, что не все из присутствующих были согласны на мою совместную жизнь возле Эдварда. Один мужчина даже изъявил желание посадить меня в карцер на недельку, чтобы капитан команды Покровителей смог в спокойной обстановке осмыслить ситуацию и прийти к верному решению.

Видимо, мнение Эдвард имело большое значение в этом мире, поскольку, когда он пригрозил уйти со своего поста, передав его некоему Джеймсу, все шесть судей разом сникли, а на их лицах отразилось раздражение вперемешку с поражением. Они знали, что проиграли это дело. Если они хотели оставить Эдварда при себе, им следовало мириться с моим присутствием.

Дальнейшие события происходили очень быстро. Поняв всю бессмысленность дальнейшего процесса, Совет быстро вынес мне приговор, в котором, впрочем, не было ничего ужасающего. Там говорилось, что из-за своего поведения в другом мире я не смогу занять административную должность. Но мне и не хотелось, поэтому меня не заботила подобная участь. Скорее, Совет решил сделать пакость, раз им не удалось отправить меня на ту сторону.

После объявления приговора нас вежливо выпроводили из кабинета.

Оказавшись в полумраке коридора, Эдвард резко притянул меня к себе. Обхватив мое лицо ладонями, прошептал: «Люблю», - и обрушил на мои губы поцелуй.

End of flashback

Легкий поцелуй, оставленный на шее, и сильные руки, сомкнувшиеся на талии, вернули меня в действительность.
- О чем задумалась, любовь моя? – шепотом спросил Эдвард, не отрываясь, впрочем, от своего занятия.
- Вспомнила о том, как ты стоически защищал меня на Совете, - ответила я и откинула голову на его плечо, открываясь его губам.
- М-м-м… - промурлыкал он и покрыл мою шею короткими поцелуями. – Я тогда думал, что убью любого, кто хотя бы подумает о том, чтобы забрать тебя у меня.
- Эдвард, да Вы, оказывается, собственник! – воскликнула я, дурачась. Что греха таить, я обожала в нем это качество. Мне нравилось чувствовать себя принадлежащей только ему, а уж слышать его тихий рык, когда он считал, что кто-то посмотрел на меня слишком откровенно…
- Угу, - проворчал он и попытался укусить меня за плечо, но я была проворней и, смеясь, отскочила. – Домой? – ласково спросил он.

Я кивнула в ответ, теряя дар речи под его многообещающим взглядом.

Мы шли по оживленным улочкам, где то и дело сновали куда-то спешащие прохожие, а городская стража в красных камзолах регулярно проходила со своими патрулями.

И мне совсем не смешно признаваться, что я ожидала чего-то совершенно иного. Не думаю, что кто-нибудь на моем месте думал бы иначе. Все-таки это загробный мир, а все выглядело так, словно я перенеслась в выдуманную фэнтези-историю.

Неспешным шагом мы подошли к кованым воротам нашего особняка. Как объяснил мне Эдвард, у нас еще было загородное поместье, но, пока он служил, мы были вынуждены жить в городе.

Просторный двухэтажный дом, фасад которого украшал не только фамильный герб – память о человеческой жизни, - но и знак Покровителей, встретил нас комфортным теплом.

Эдвард как-то пытался объяснить мне, откуда это берется, но все, что я поняла на тот момент, - это то, что наш дом вроде как живой и сам выбирает себе хозяев. Точнее, принимает их.

Я слегка подпрыгнула, когда ворота с тихим скрипом закрылись за моей спиной, но тут же успокоилась, ощутив на спине теплую ладонь.
- Нужно будет смазать петли, - тихо проговорил Эдвард. Не знаю, каким образом, но он понимал, что мне все еще нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что этот дом наш. Не только его, но и мой тоже – наш.

Прямо у ограды находился маленький пятачок, от которого лучами расходились три дорожки. Первая, центральная, вела к самому дому, загибаясь у крыльца и окружая его плотным кольцом.

Вторая отходила вправо, и по ней можно было попасть в сад. За время своего пребывания в этом мире я открыла для себя радость садоводства и теперь с удовольствием возилась с розовыми кустами. Я обожала ухаживать за ними и по праву могла гордиться собой, когда садовник похвалил меня за работу.

Третья направлялась к заднему дворику, где у нас было обустроено место для отдыха. Эдакий маленький клочок загородной природы, раз нам так часто приходилось оставаться в столице.

Пока мы, обнявшись, шли к главному входу, на ум пришла неожиданная мысль. А что было бы, если бы я не умерла? Я бы до сих пор считала себя счастливой, когда на самом деле это было не совсем правдой? Я бы никогда не встретилась с Эдвардом, если бы моя кончина не была насильственной. Получается, мне нужно поблагодарить Хейлов?!

Ведь будь мы с Эдвардом людьми… Нет, я бы все равно полюбила его точно так же, как и сейчас. Смерть не меняет ни характер человека, ни его самого.

Подождите… Полюбила? Я люблю Эдварда?

От подобной мысли я резко остановилась, не обращая внимания на взволнованного Эдварда.
- Белла… - Он не успел договорить, поскольку я отмахнулась от него и даже шикнула, боясь спугнуть только что открывшееся мне чудо.

Я только что осознала, что не просто симпатизирую, а на самом деле люблю мужчину, который сейчас с нескрываемой тревогой вглядывался в мои глаза. Я должна сказать ему об этом сейчас же или нет?.. Да что со мной! Конечно же, я должна ему признаться. Эдвард не упрекал меня, ни в коем случае, но я же видела, как его взгляд на мгновение тускнел, после того как, в который раз признаваясь мне в своих чувствах, он не получал должного ответа.

- Белла, что случилось? – услышала я обеспокоенный голос Эдварда, и сам мужчина преградил мне путь, тем самым обращая на себя внимание.

Я должна была ему сказать.

- Я, я…

Вот почему я, как полнейшая идиотка, да к тому же заика, повторяю одно и то же слово? Это же так просто: взять и сказать ему. Но во рту неожиданно пересохло, а горло перехватило спазмом.
Эдвард тут же оказался рядом со мной и положил ладонь на мою шею, успокаивая.

- Тш-ш… Хорошая моя, что ты так разнервничалась? Что случилось? Тебе плохо?

Видимо, Эдвард еще не забыл человеческие привычки, иначе не задал бы последний вопрос. Довольно странно спрашивать у призрака, плохо ли ему. Хотя еще более странными были мои ощущения: мне ведь действительно было не слишком хорошо.

- Уже прошло, - просипела я.
- Так что все-таки произошло, ты мне ответишь? – В голосе Эдварда начали проскальзывать менторские нотки.
- Я… - Я вновь запаниковала, но сделала глубокий вдох под пристальным взглядом. - Я люблю тебя. - И зажмурилась, чтобы не видеть его лица. Мне почему-то было невыносимо страшно.

Внезапно я ощутила трепетное прикосновение к своей щеке и осторожно открыла глаза, тут же встречаясь со взглядом, полным безграничной любви и нежности. Его глаза светились ярче обычного, а на губах расцвела улыбка столь искренняя, что сейчас он напоминал довольного жизнью кота.

Я взвизгнула от неожиданности, когда он поднял меня на руки и закружил, крича на весь Мир, как сильно он меня любит и что я тоже его люблю. Хорошо, что в доме, помимо нас, находились только слуги, хотя, думаю, люди на улице все прекрасно слышали.

- Эдвард, поставь меня, пожалуйста, на землю, - зардевшись, попросила я. Он послушно поставил меня на ноги и, притянув в свои объятия, зашептал:

- Люблю тебя, моя красавица. Люблю, люблю… - бормотал он, перемежая слова с поцелуями, которыми беспорядочно покрывал мое лицо. Лоб, скулы, щеки, губы – ничто не было обделено вниманием его губ.

Я вскинула взгляд и различила в его глазах страх. Страх быть отвергнутым. Эдвард боялся, что я не отвечу на его признание, просто промолчу, как делала постоянно. Но я никогда не хотела, чтобы он страдал, просто не желала врать ни себе, ни ему, поэтому не отвечала. Сейчас же больше всего на свете я хотела говорить ему о своей любви, заверяя в своих чувствах.

- И я люблю тебя. - В его взгляде вспыхнуло торжество, а потом он обрушился на мои губы страстным поцелуем.

Это было не нежное, целомудренное касание, это было подчинение своей воле: он ставил свою метку на моих устах.

- Эдвард. - Я немного испугалась такому собственническому напору с его стороны, хотя мне и было приятно, что теперь он считал меня полностью своей.

Видимо, прочитав что-то в моих глазах, любимый поцеловал меня вновь. Его поцелуй все еще был наполнен страстью, но она была не столь агрессивной. Он нежно касался моих губ, лаская и даря наслаждение. Я обвила руки вокруг его шеи и притянула ближе к себе. Сейчас все казалось гораздо ярче, ведь я была абсолютно счастлива и целовала любимого человека.

Я настолько отдалась чувствам, что просто не заметила, как мы оказались в нашей спальне. Эдвард бережно опустил меня на кровать, нависая надо мной. Он покрывал мое лицо поцелуями, удерживая свой вес на руках. Но я хотела большего, поэтому потянула его на себя. Впившись губами в его рот, я потянулась к низу его футболки и, зацепив черную ткань пальцами, потянула вверх.

Эдвард не стал сопротивляться и послушно стянул футболку через голову. Его мышцы соблазнительно перекатывались под бледной кожей, притягивая взгляд. Я хотела его, я жаждала обладать этим мужчиной.

Я закусила губу и посмотрела на него из-под ресниц. Его взгляд загорелся еще большей страстью, но, несмотря на это, он аккуратно высвободил нежную кожу из захвата моих острых зубок. Его палец чуть задержался на моей губе, слегка надавливая, а затем Эдвард глубоко меня поцеловал, щекоча языком небо.

Его поцелуй придал мне уверенности в себе: он тоже меня хочет. Я чувствовала его твердость рядом с бедром. Я обхватила ногой его талию и, толкнув вбок, перекатилась так, что оказалась сидящей на нем. Оперлась ладонями об его обнаженную грудь и слегка поцарапала кожу, от чего он покрылся мурашками. Осторожно погладив напрягшиеся соски, я заглянула ему в глаза, но не увидела там ничего, кроме страстного желания.

Но стоило мне потянуться к ремню на его джинсах, как он перехватил мои руки и, легонько сжав, отвел их в сторону.

- Любимая, подожди секундочку, - неожиданно произнес Эдвард, и я в недоумении нахмурилась.

Это должен был быть мой первый раз, и отчего-то мне показалось, что, несмотря на всю свою страсть, он просто не хочет продолжать начатое. Быть может, он любил мою душу, но тело казалось ему непривлекательным?

- Нет, Белла. - Наверное, мое сомнение было слишком велико, потому что Эдвард без труда прочитал мои мысли. - Я хочу тебя, ты даже не представляешь, как сильно. Ты не так поняла мою заминку. - Он перекатился, и теперь снизу оказалась я.

- Тогда почему? Почему ты остановился? – Любопытство пересилило всю мою нерешительность.
- Я уже говорил, что люблю и хочу только тебя. - Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. От испытываемого смятения я закусила губу. – Любимая, это твой первый раз, поэтому… Знаю, вопрос глупый, но… ты уверена?

Вот оно что оказывается; он переживает за меня, а я, дурочка, напридумывала невесть что. Я ему не нужна? Он любит меня!

Я приподнялась на локтях и поцеловала его.

- Как никогда, - прошептала я, оторвавшись на секунду, и вновь впилась в его губы.

С каждой минутой наши ласки становились все более откровенными. Эдвард потихоньку освобождал меня от одежды, но делал это так деликатно и осторожно, что я и не думала смущаться. Когда на мне остались лишь короткие шортики и трусики под ними, Эдвард вопросительно приподнял бровь, без слов спрашивая, не передумала ли я. Я утвердительно кивнула, а потом откинулась обратно на подушки.

Мешающие детали одежды заняли свое место на полу возле кровати, и я осталась полностью обнаженной перед пожирающим взглядом. Эдвард с минуту рассматривал меня, а затем, словно изможденный путник, прильнувший к живительному источнику, принялся целовать каждую клеточку моего тела. Не думаю, что осталось хоть какое-то местечко, что было обделено его вниманием.

Поглощенная собственными ощущениями, полностью покоренная охватившим меня наслаждением, я не заметила, как Эдвард разделся. Я плавилась под его нежными, но требовательными ласками, полностью раскрываясь навстречу.

Я почувствовала легкую боль, когда он впервые проник в меня, но и она вскоре прошла, уступив место ощущению полной наполненности. Эдвард растягивал меня, но я не могла утверждать, что мне это было неприятно.

Когда же он начал двигаться, а его руки и губы продолжили ласкать меня, я не сдержала стона.

- Вот так, моя хорошая, - прошептал Эдвард, опаляя кожу сбившимся дыханием.

Я слышала бешеный стук собственного сердца, которое усердно разгоняло разгоряченную кровь к каждой клеточке. Казалось, пальцы Эдварда были везде и нигде одновременно. Едва ощутимые прикосновения заставляли желать большего, а движения внутри меня пробуждали первобытное наслаждение.

Неожиданно мое сознание взорвалось тысячью осколков, и я громко застонала, выкрикивая имя любимого.

- Люблю тебя, - услышала я, когда мой разум все-таки решил частично вернуться в этот мир. – Белла, - кончая, Эдвард выдохнул мое имя.

В моем усталом сознании появилось чувство необъяснимой гордости и чисто женского торжества: это я подвела его к краю, это я доставила ему наслаждение, это мое имя сейчас слетает с его уст!

Немного придя в себя, Эдвард скатился с меня, но тут же притянул меня на свою грудь.

- Люблю тебя, - вновь прошептал он, целуя меня в лоб и заботливо убирая спутанную прядь волос с моего лица. – Моя красавица. - Он улыбнулся, и мое сердце затрепетало.
- И я люблю тебя, - блаженно зажмурившись, прошептала я в ответ.

Я устало прикрыла глаза, мысленно проигрывая все произошедшее. Мое внимание заострилось на маленькой детали, и я пораженно ахнула. А что, если я?.. Нет, конечно же, я не против детей, хотя и не задумывалась об этом раньше, просто не было необходимости. Я люблю, и я любима. Возможно ли, что в моем теле зародится новая жизнь?

- Любимая, не хмурься, - произнес Эдвард и тут же потянулся, чтобы разгладить морщинку, прорезавшую мой лоб. Он нежно поцеловал меня и продолжил: - Лучше расскажи мне, что заставило тебя переживать. - Его голос и столь милая просьба расплавили во мне последние косточки, и я довольной лужицей растеклась по кровати перед ним.

- Мы ведь не… Ну, ты понимаешь. - Не слишком успешно пыталась я подобрать нужные слова и попутно справиться с собственным смущением. - Не предохранялись… Что, если?.. – Я беспомощно посмотрела на него, не в силах продолжить эту тему в столь новых для меня условиях. Но Эдвард приложил палец к моим губам, заставляя замолчать.

- Белла, милая, этого не произойдет, - успокоил он меня, и я изогнула бровь в немом вопросе. – Понимаешь, любовь моя, мы – призраки, мы не можем иметь детей. Мы ведь не люди, поэтому обычному ребенку просто не выжить в скоплении энергии, чем ты и являешься, впрочем, как и каждый в этом мире.

Вначале я расслабилась, но затем на место спокойствия пришла необъяснимая грусть. Пока я была человеком, я даже не задумывалась о детях. Кому придет в голову думать о продолжении рода в моем возрасте? Тем более, я была уверена, что детей стоит заводить лишь тогда, когда сам будешь твердо стоять на ногах.
Но сейчас… Сейчас, когда я повстречала человека, с которым хотела бы прожить до конца своей не-жизни, а значит, вечность, я бы хотела иметь маленького мальчика с папиными чертами.

- Жаль… - грустно прошептала я, опасаясь смотреть на Эдварда. Может быть, он даже и не думал о детях, ведь он был призраком не первый год, а я тут размечталась.

Эдвард как всегда удивил меня.

- Согласен, жаль. - Он нежно поцеловал меня в макушку, погладил по волосам, а после крепче прижал меня к себе, словно боялся, что я могу исчезнуть.

________________________________________________________

Бета: little_eeyore

P.S.
Чтобы не было вопросов, заранее отвечаю: в мире призраков сохраняются свойства живого человека (сердце бьется, кровь в организме). Они живут точно так же, как и все люди, с одной лишь разницей: они призраки; они так же чувствуют друг друга, как и люди. Так что, пожалуйста, не удивляйтесь...