Lady Antebellum “Need you now lyrics”
Прошло несколько дней, в течение которых я продолжала ходить в школу, готовилась к экзаменам по методичкам и пособиям, которыми снабдил меня Дмитрий Анатольевич, общалась со своими московскими друзьями, помогала маме по хозяйству и скучала по Тейлору.

Чем больше времени мы были в разлуке, тем сильнее крепла моя любовь к нему. Как я планировала забыть его? Вот наивная! В каждом прохожем я видела Лотнера, как мне казалось. Я засыпала и просыпалась с мыслью о нем, страдала от неизвестности и очень переживала за любимого парня (любимого? Да, чёрт возьми! Все равно любимого!). Порой у меня создавалось ощущение, будто Тейлор постоянно рядом, стоило лишь обернуться и встретиться с ним взглядом, раствориться в его лучистых карих глазах, которые еще совсем недавно смотрели на меня с такой любовью. Я слышала во сне его голос, помнила прикосновение его рук, вздрагивала каждый раз, натыкаясь на его фото в том или ином журнале, масла в огонь подливали огромные постеры «Рассвета», развешанные по всей Москве. Никуда мне не деться от чувств, никогда не забыть Тейлора. Он не даст мне этого сделать, никогда не отпустит, да я и не хочу, попросту не смогу перестать думать о нем.

А еще я прошла переаттестацию. В назначенный день мы вместе с Полиной Ивановной приехали в департамент нашего района. К трем часам дня собралась комиссия, в состав которой входили преподаватели английского языка из нескольких школ, независимые эксперты и, чему я удивилась, представитель иностранного посольства. Директор моей школы тоже должен был присутствовать на экзамене.

— Мариночка, ты только не волнуйся, — напутствовала меня учительница за десять минут до начала. — Соберись, я верю, что ты справишься со всеми вопросами. — Она положила руку мне на плечо. — Я ничуть не жалею, что рекомендовала именно тебя. Ты умница. Вот и докажи им всем.

— Полина Ивановна, я не подведу вас, обещаю, — твердо ответила я. Больше никто не будет страдать по моей вине. Пришло время исправлять свои ошибки.

В течение последующих двух часов меня «гоняли» в прямом смысле этого слова: я написала аналогичный тест (странно, но он был элементарным; я даже помнила некоторые ответы с прошлого раза, но и в этом отвечала так же, поскольку именно это были единственно верные ответы на вопросы), затем мне дали тему на выбор, и я рассказывала о национальных парках и заповедниках Америки, прекрасно помня, что на первом свидании поведал мне Тейлор. А после все поочередно задавали мне вопросы, а я отвечала на беглом английском, снова и снова удивляясь, как легко мне удается справиться с заданиями, ведь общаться с членами комиссии было не сложнее, чем с Тейлором.

Когда все закончилось, меня отпустили, сказав, что результат переаттестации сообщат директору нашей школы через несколько дней. Я попрощалась с членами комиссии и вышла из кабинета, уловив напоследок, как сияли глаза Полины Ивановны и Марьи.

По дороге домой мне позвонила Оля, чтобы спросить, как все прошло, и позвала в кино, но я сейчас находилась не в том состоянии, чтобы развлекаться.

Едва я открыла дверь в квартиру, тут же почувствовала восхитительный запах пиццы. Это означало, что папа вернулся из очередной командировки.

— Привет, пап! — крикнула я из прихожей, попутно снимая куртку и скидывая ботинки.

— Привет, дочь! — отозвался он. — Ужинать будешь?

— Да, только руки помою. — Я зашла в ванную комнату и, как только закрыла за собой дверь, почувствовала вибрацию мобильника в кармане джинсов. Сердце тут же затрепетало от волнения, что это звонит Тейлор. Почему продолжала надеяться на то, что вновь услышу его голос, я не знала. Ведь сама отказалась от нашей любви, оттолкнула Тейлора, а теперь боялась сделать первый шаг и ждала… просто ждала.
Лотнер превосходно исполнял мой наказ при расставании: он ни коим образом не проявлялся в моей жизни, более того, вообще исчез, скрылся ото всех. Слова, обороненные в порыве неимоверного отчаяния, мне же вышли боком. Зачем я так сказала? Уж не перегнула ли я палку?
Номер звонившего был незнаком, я нажала кнопку вызова и дрожащим голосом ответила:
— Алло.
— Привет, — поздоровался со мной смущенный мужской голос.
— Кто это?
— Ты меня не узнала, Маришка?
— Нет.
— Это же я, Димка!
Тьфу ты, чёрт!
— Чего тебе? — холодно спросила я. Не хватало сейчас объясняться с бывшим парнем. С чего это ему вздумалось звонить мне? Ни он, ни Карина так и не решились подойти ко мне, что определенно радовало. Я не стремилась к общению с этой парочкой.
— Я просто хотел узнать, как у тебя сегодня все прошло?
— Нормально прошло. Только вот ты-то чего так распереживался? — хмыкнула я в трубку, не в силах сдержать смешок.
— Твое возвращение в Москву окутано тайной, по школе ходят разные слухи, я хотел прояснить ситуацию…
— Послушай, Дима, — прервала я его, — то, что происходит в моей жизни, тебя совершенно не касается. И у меня нет ни времени, ни желания удовлетворять твое любопытство. — Знаю, мой ответ прозвучал довольно грубо, но я просто сорвала зло на экс-бойфренде.
— Мариша, а если я звоню для того, чтобы извиниться? — робко спросил Димка.
— Что? — Чего-чего, а таких слов я от него точно не ждала.
— Я много думал после твоего отъезда, — пустился в объяснения парень. — Я обидел тебя во время нашего расставания, наговорил столько незаслуженных слов в твой адрес, целовался с Кариной при тебе.
— К чему теперь вспоминать, что было? — Я повернула кран и плеснула в лицо несколько холодных капель. — Дима, я считаю, что каждый человек получает то, к чему стремится. Ты теперь с Кариной, вот и будьте уже счастливы, а меня оставьте в покое. — Я провела мокрой рукой по волосам и посмотрела на свое отражение в зеркале: бледная, исхудавшая, с мешками под глазами от недосыпания, взгляд потухший, настроение такое, что могу разреветься в любой момент.
— Марина, у тебя кто-то появился там, в Америке? Неужели ты забыла меня?
— Димка, я никогда не питала к тебе сильных чувств, и неважно, есть у меня кто-нибудь или нет, теперь ты в прошлом.
— Мы можем попытаться начать все сначала, — с чувством проговорил парень. — Я изменюсь ради тебя, а Карину брошу, если хочешь.
— Больше всего на свете я хочу закончить наш с тобой бессмысленный разговор и провести вечер с отцом, который только что вернулся из командировки, — процедила я сквозь зубы, начиная заводиться. — Пойми ты, наконец, что между нами все давно кончено.
— А ты изменилась, Марина, — протянул он. — Раньше ты была мягче, тише, податливее, а сейчас готова дать отпор, как волчица прям.
— Учителя хорошие были, — бросила я.
«Вот зачем он так сказал? — Я тяжело и часто задышала. — Точно, как волчица, одинокая и потерянная. — Я зажмурилась, но на глаза все равно навернулись слезы при воспоминании о Тейлоре. — Все бы отдала сейчас за возможность обратиться и убежать от всех, куда глаза глядят. — Я ухватилась за край раковины одной рукой, поскольку второй держала трубку, в которую на том конце провода сопел Димка, и присела на корточки. — Я не могу без тебя, Тейлор, мне плохо, я скучаю и совсем извелась в разлуке. Любимый мой, хороший, родной, как жить дальше? Помоги мне, пожалуйста, в одиночку я не справлюсь. — Я закусила губу так сильно, что еще чуть-чуть и почувствую вкус крови. — Нужно было уехать так далеко, чтобы осознать это».
— Марина! Ты слышишь меня? — кричал в трубку Дима.
— Слышу… — прошептала я, поднимаясь на ноги и прижимаясь спиной к холодной кафельной стене.
— У тебя все в порядке? — громко спросил он.
— Не кричи, пожалуйста, у меня голова болит, и я очень устала.
— Я могу позвонить тебе позже?
— Не стоит этого делать, я все тебе сказала, Дима.
— Давай хотя бы общаться при встрече в школе? — «Какой настырный!»
Во мне вновь закипели эмоции. Похоже, мне передались не только привычки Тейлора, но и некоторые его отличительные черты, причем, немаловажные: умение проявить характер в нужную минуту — неплохое качество.
— Дима, я потеряла интерес к нашему разговору, не звони мне больше и не ищи со мной встреч в школе. — Четко произнесла я, снимая полотенце с вешалки. — Не провоцируй Карину, я не собираюсь терпеть ее истерику из-за того, что тебе вдруг вздумалось уделять мне внимание.
— Но…
— Пока, Дима. — Я нажала отбой и бросила мобильник на раковину, затем тщательно умылась ледяной водой, чтобы хоть как-то привести себя в порядок перед встречей с папой.
— Обнимемся, ребенок? — Отец распахнул объятия, как только я появилась на кухне.
— Я соскучилась, папуль. — Я прильнула к нему, ощутив, как он обхватил меня крупными ручищами и прижал посильнее.
— Я тоже скучал по тебе и маме. Как твои дела? Как переаттестация? — Отец отстранился и посмотрел на меня. — Ты плакала?
— На какой вопрос мне ответить сначала? — Мою попытку пошутить отец проигнорировал, продолжая изучать меня внимательным взглядом. — Я справилась с экзаменом, думаю, Полину Ивановну не уволят из-за меня. У меня все… хорошо, — я сглотнула и виновато подняла глаза. — Я не плакала, тебе показалось.
— Ты себя в зеркало видела? — пробурчал он, выпуская меня из объятий. — Показалось мне…
— Почему ты вдруг вернулся? Ты ведь должен был приехать на следующей неделе. — Я села за обеденный стол. — И где мама?
— Мы отсняли все быстрее, чем планировали, поэтому у меня выкроился двухдневный отпуск. — Отец положил мне кусок пиццы и налил колы в высокий бокал. — У мамы сегодня культурно-развлекательная программа, и я ее отпустил.
— Что?
— Ей позвонила подруга и позвала на концерт Стинга.
— Она оставила тебя одного, несмотря на то, что ты через два дня снова уедешь? — Я задумчиво жевала пиццу.
— И что в этом такого? — пожал плечами папа. — У меня работа такая — проводить большую часть времени в командировках, но это не означает, что из-за этого вся ваша жизнь должна вертеться вокруг меня. — Он отпил колы. — У мамы могут быть свои планы, несмотря на мой график, тем более Стинг не каждый день в Москву приезжает. — Он усмехнулся.
— Как вам удается сохранить такие замечательные отношения по прошествии стольких лет брака? — Во мне просыпалось любопытство. А может, я просто повзрослела разом на несколько лет, пережив незабываемое счастье и боль разлуки с любимым.
— Маришка, мы с мамой очень любим друг друга, но всегда уважаем личное пространство и ценим независимость каждого из нас, так уж сложилось с первых дней нашего знакомства.
— Тебе повезло, что ты встретил ее, да? — Так хотелось узнать побольше о первых днях знакомства родителей.
— Я благодарен судьбе за знакомство с Анной. — Папа умел читать между строк, поэтому с радостью погрузился в воспоминания. — Она поразила меня с первого взгляда красотой, вздорным характером и умением держаться в любой ситуации. Только с ней я чувствовал себя по-настоящему счастливым, я ни на какую другую девушку даже смотреть не хотел, поскольку знал — то, что происходит между мной и Аней, не восполнит другая.
— Вот это признание! — Я заслушалась отца.
— К тому же, она подарила мне такую замечательную дочурку. — Папа с нежностью посмотрел на меня. — Я тебя люблю, ребенок.
— Я и тебя люблю, пап.
— Анна рассказала мне о том, что у тебя произошло в Америке.
— Что именно? — осторожно спросила я, почувствовав, как вспотели сжимавшие бокал ладони.
— О твоем мальчике. — Папа внимательно смотрел на меня.
— Мы расстались с ним. — Я принялась убирать посуду со стола, стараясь не смотреть на отца.
— Марина Евгеньевна! — Все, я попала. Теперь точно не отвертишься от серьезного разговора. — Присядь, пожалуйста.
Я послушно села обратно на стул и подняла глаза на родителя.
— Почему ты уехала, ничего не рассказав ему о своем провале? — Оказывается, папа и не собирался читать мне лекцию о взаимоотношениях, а всего-навсего переживал за меня.
— Просто боялась, что его чувства остынут на расстоянии, надеялась сама со временем забыть его. — Я уперлась локтями в стол, запустив ладони в волосы. — Но, как оказалось, я с каждым днем люблю его все сильнее.
— А он? Вы больше не общались с момента разрыва отношений?
— Нет. — Я отпила колы, поскольку в горле внезапно пересохло. — Папа, как я могла продолжать оставаться с ним, когда даже школу закончить не смогла? Разве я достойна быть рядом с ним?
— Хм... Значит, по-твоему, этот парень встречался с тобой не по любви, а из-за того, подходишь ты ему или нет? — хитро вывернул мои слова отец.
— Нет, конечно… Я уверена, он любил меня, — твердо ответила я.
— Вот это я и хотел услышать, — отец потер шею и снова вперился в меня своим взглядом. — Послушай, Марина, в жизни каждого человека есть черные и белые полосы, поэтому важно, чтобы в трудную минуту рядом оказались близкие люди, чтобы поддержать и помочь. Нельзя отталкивать любимого парня, только если ты потерпела неудачу. Он-то ни в чем не виноват. Если бы сам бросил тебя, услышав о том, что ты провалила экзамен и вынуждена вернуться обратно в Россию, то грош цена такому бойфренду. А вдруг он смог бы помочь?
— Каждый учится на своих ошибках, — всхлипнула я. — Но, поверь, я хотела уберечь нас обоих и уж никак не вымещать на нем свои обиды.
— Ты должна попытаться исправить ситуацию, — напутствовал меня отец. — Ты из-за него ведь плачешь?
— Я так скучаю по нему. — Смахнув слезинку, я взяла протянутый папой носовой платок. — Но боюсь сделать первый шаг.
— Представь на мгновение, что он тоже измучился в разлуке и в неведении, не зная, почему ты его бросила. — Моя совесть уже просто взвыла от папиных нравоучений. — А что, если он по-прежнему любит, жутко скучает и каждый день ждет, что ты позвонишь?
— Разве можно все объяснить по телефону? — От волнения у меня задрожали руки. Хотелось броситься в свою комнату, схватить мобильный и уже через пару секунд услышать голос Тейлора.
— Можно хотя бы попробовать. — Отец убрал остатки пиццы в холодильник. — По крайне мере, ты выяснишь, что там у него происходит. Знаешь, как я радовался, когда получал письма от твоей мамы? — Он улыбнулся моей любимой улыбкой. — Наши чувства только сильнее становились с каждым разом, когда я отлучался по заданию.
— Она рассказывала мне, — тихо проговорила я, поднимаясь из-за стола и подходя к раковине, чтобы вымыть посуду. — Ответь, пап, вот ты много, где бываешь, наверняка, есть города и страны гораздо лучше нашей Москвы, но ты всегда говоришь, что этот город — самый лучший на Земле. Почему?
— Марина, да потому, что в этом городе живет моя семья, — он подошел сзади и положил руки мне на плечи. — В какую бы точку мира я ни попал, всегда буду стремиться туда, где есть вы с мамой.
— То есть, неважно, Москва или Лос-Анджелес? — переспросила я.
— Абсолютно, — подтвердил отец. — Я пойду, посмотрю телевизор. — И он вышел из кухни, оставив меня одну.
— Почему я раньше не поговорила с родителями об этом? — Я включила воду. — Конечно, мне это было не нужно, я ведь считала, что сама со всем справлюсь, — продолжала я бубнить под нос, натирая тарелки намыленной губкой. — Справилась, называется. — Расстелив сухое полотенце на столешнице, принялась раскладывать тарелки и бокалы для просушки. — Выходит, мой дом там, где есть ты, Тейлор. Вот почему я задыхаюсь здесь без тебя. — Все встало на свои места. — Куда же ты пропал? Сегодня уже третье ноября, я почти три недели ничего не слышала о тебе. Одно из двух, либо я свихнусь от мыслей, либо, плевав на свои страхи, позвоню тебе. И будь, что будет. — Решительно произнесла я.
— Марина! — крикнул из комнаты отец. — Тут твоего Джейкоба по телевизору показывают!