Глава 12. Сегодня я хочу плакать (EPOV)



Я проснулся весь в поту, запах виски чувствовался из каждой поры моей кожи. Во рту было такое чувство, будто там кто-то умер, но, к счастью, я не страдал похмельем. Я все еще ощущал аромат Беллы на простынях, но вместо того чтобы позволить себе окунуться в память, я встал с кровати и направился в ванную.

Как только я завершил свою утреннюю стандартную программу, то решил, что кофе будет сейчас кстати. Пока я сидел за обеденным столом и пил кофе, я не мог не задуматься, что же сейчас делала Белла. Казалось, будто независимо от того, что я делал, мои мысли сразу же возвращались к ней. Если я собирался пройти через нашу размолвку, то я должен научиться управлять своими мыслями о ней. Моя проблема в том, что я понятия не имел, как это сделать, чтобы избавить свой разум от мыслей о ней. Конечно, чем больше я пытался не думать о Белле, тем больше я думал о ней, пока мысли в голове не превращались в жуткую путаницу.

Наконец я решил отправиться на поле для гольфа и захватил с собой свой набор мячей для. Один набор превратился в два, а затем и в три. Я осознал, что когда я сосредоточен на ударе, мой разум не о чем больше не думает. После нескольких часов мое плечо разболелось, сигнализируя, что мне пора отдохнуть. Я решил выпить пива и поесть. Возвращаться в пустой дом у меня не было никакого желания. Приблизившись к бару, я увидел, как Майк Ньютон махнул мне рукой, останавливая меня у столика.

- Каллен, - позвал Майк, приглашая сесть к себе.

Майк не был моим любимчиком в этом мире, но сейчас я скорее приму его компанию, чем буду есть один. – Ньютон. Как тебе мир хироподии? – спросил я.

- Увлекательно, - безразлично произнес он. – А ты все так же со своим стариком, да?

Я попытался пропустить мимо ушей то, как Майк отозвался о моем отце. – Да, я присоединился к практике отца несколько лет назад. И вообще в следующем году мы хотим взять себе нового доктора, - добавил я.

- Мило, вам случайно не нужен ортопед? – спросил он.

- Прости, у нас сугубо семейная практика, - ответил я, как только подошла официантка, чтобы записать мой заказ. Я остановился на бургере, картошке фри и пиве.

Мы с Майком большую часть следующего часа обсуждали достоинства президентского плана по развитию здравоохранения. Должен признать, Майк знал, о чем говорил. Он уделял более пристальное внимание всей этой ситуации, чем я, что было очевидно по нашему разговору.

Зазвонил мой телефон, извещая, что мне пришло сообщение. Я поглядел на экран и увидел, что оно было от Эммета. Щелкнув по сообщению, я задумался, что ему нужно.

Эммет: Как чувствуешь себя сегодня?

Хорошо. Пошел на поле для гольфа. Увидимся завтра.

Эммет: Не хочешь компанию?

Уже ухожу, но спасибо.

Я не хотел использовать Эммета как причину, чтобы избавиться от компании Майка.

- Дай угадаю, жена разыскивает тебя? – сказал он, хихикнув.

Одна тема разговора, которую я не хотел обсуждать с Майком, была связана с Беллой. – Эммет. Думаю, мы встретимся с ним, чтобы немного выпить. Было круто поболтать, - сказал я, когда вытащил двадцать баксов из своего бумажника и положил их на стол. – Думаю, этого хватит за мой заказ.

- Я здесь каждую субботу, так что, может, еще увидимся, - сказал Майк с надеждой.

- Конечно, увидимся, - я вышел на улицу и сразу попал под яркие лучи солнца. Я снял свои очки Ray-Ban с рубашки и надел их, пока шел в сторону «вольво». Мне удалось убить большую часть дня, но я все еще не был готов ехать домой.

В то же время я не испытывал желания находиться среди людей. Меня посетила одна мысль, и я решил пойти в кино. Я направился в самый близкий кинотеатр и начал изучать, что сейчас идет в кино. Я взял билет на следующий сеанс популярного экшена, и у меня осталось еще достаточно времени, чтобы купить попкорн и содовую.

Два часа и одну большую порцию попкорна я вернулся в «вольво». Фильм не был таким уж грандиозным, но все же он занял мои мысли. Теперь я был практически готов ехать домой и отдохнуть несколько часов. Завтра у меня семейный обед, и независимо от того, как ужасно я не хотел туда идти, я знал, что родители будут разочарованы, если я не покажусь там.

Я просто не хотел иметь дело с сочувствующими взглядами и неуклюжими попытками начать разговор. Но я не мог избегать своих родных вечно. Чем скорее я покажу им, что справляюсь со всем этим, тем скорее все вернется в прежнее русло. Я не могу изменить только одну вещь: наши еженедельные семейные сборы.

К тому времени когда я прибыл домой, я наконец осознал, насколько уставшим я был. Но все же еще было рано для полноценного сна, поэтому я выпил и пошел в музыкальную комнату. Воспоминания о прошлом разе, когда я находился за фортепиано, моментально заняли мой разум. Я сел и закрыл глаза, решив воспроизвести каждую секунду той ночи в своих мыслях. Я думал о том, как пахли волосы Беллы, которые щекотали мою кожу в момент, когда я зарылся лицом в ее шею.

Я вспомнил то, как наши губы требовали каждого поцелуя. Каждый момент той ночи промчался перед моими глазами, и чем больше я думал об этом, тем, казалось, дыра в моем сердце увеличилась все больше.

Я делал именно то, чего так хотел избегать. Я весь день старался занять себя чем-нибудь, чтобы не позволять себе выйти за рамки отчаяния. Все, что потребовалось, это сесть за свое фортепиано, чтобы разрушить бережные стены, которые я воздвиг вокруг своего разума. Моя рука задрожала, когда я поднес стакан к своим губам. Я чувствовал, как слезы собрались в глазах.

Боже, Белла, почему ты должна была уйти? Мой кулак приземлился на клавиши, и я наклонился, пока не почувствовал их прохладу на лбу. Слезы падали из моих глаз и оказывались на клавишах; звуки моих рыданий отзывались эхом в пустой комнате, в то время как я позволял боли, разрывающей меня изнутри, продолжать переполняться через край. Я никогда так не плакал в своей жизни, как за прошедшую неделю.

Это чертовски разбивало мне сердце, и слезы неумолимо текли из моих глаз, пока они не затуманили взор, что я едва мог видеть. Когда мои рыдания превратились в тихие всхлипы, я встал со скамьи. Белла ушла. Она ушла, не дав мне шанса. Она ушла и оставила дыру в моей груди.

Я никогда не чувствовал себя настолько слабым или беспомощным в своей жизни. Я чувствовал свою печаль, медленно сменяющуюся на гнев, как только подумал о том, что произошло неделю назад. Сколько времени Белла раздумывала, что собирается уйти? Неделю? Несколько дней? Плевать, она никогда не рассказывала мне о своих страхах. Она никогда не позволяла мне помочь ей. И я позволил ей уйти.

Я отпустил ее и позволил ей забрать мое сердце вместе с ней. Черствость ее действий захватило мою грудь как тиски. Я поднял стакан и бросил его в стену, освобождая поток гневных тирад, как только услышал, что стекло разбилось. Осколки стекла блестели на деревянном полу как остатки моего разбитого сердца.

В этот момент я поклялся, что пролил свою последнюю слезу из-за Беллы. То, как она ранила меня, превратило мою боль в гнев. Вместо того чтобы позволить себе прозябать в печали, хныкая как ребенок, я превратил свой гнев в острое лезвие. В конце концов, было бы намного легче защитить то, что осталось от моего сердца, гневом, чем слезами.

Я бы собрался, ударил себя и сделал бы все возможное, чтобы продолжить идти дальше в одиночестве. Возможно, все кончилось бы тем, что я нашел бы себя раньше, чем ее путешествие подошло бы к своему скучному концу. Означало ли это, что я покончу с Беллой или с самим собой? Я знал, что в этом путешествии я должен собрать в кулак все свои силы, чтобы пройти через это.

Впервые на этой неделе я хорошо спал. Мое горе из-за отсутствия Беллы, должно быть, поладило с моим разумом, потому что, когда я проснулся, я почувствовал себя странно оживленным. Было воскресенье, что означало, что сегодня состоится ланч в доме моих родителей с братом и сестрой и их вторыми половинками. У меня было время, чтобы прибраться и отнести вещи в прачечную. Я очень не хотел, чтобы Белла вернулась не домой, а в какой-то свинарник. Нужно было сделать так много всего, чтобы прекратить думать о Белле.

Но кого я обманываю. Только то, что я решил сделать храбрый вид, не означало, что я никогда не буду думать о своей жене. Вероятно, я буду думать о ней каждый день. Я просто хотел надеть свои штаны большого мальчика, если так можно выразиться, и сосредоточиться на себе.

Как только пришло время уезжать, я обошел дом еще раз, чтобы удостовериться, что выключил свет во всех комнатах (да, я параноик), и закрыл дверь. Первое, что я сделал, когда сел в «Вольво», открыл люк и вставил в проигрыватель диск Cage the Elephant, направляясь прочь из города.

Сегодня был прекрасный день, и машин на дорогах было меньше, чем обычно бывало в Чикаго, поэтому я добрался до родительского дома меньше чем за час. Казалось, что как обычно, я приехал последним. Я засмеялся, потому что обычно Белла была причиной тому, что мы опаздывали каждое воскресенье. Казалось, что ее внутренние часы вечно опаздывали на час от реального времени, и независимо от того, как сильно она пыталась перебороть это, у нее это так и не получалось.

Минуту я пыталась собраться с мыслями, а затем вышел из автомобиля. Я знал, что, как только ступлю ногой в дом, меня засыплют вежливыми вопросами и понимающими взглядами. Я должен был быть готов показать всем, что, учитывая все обстоятельства, я был в порядке.

Как только я открыл парадную дверь, мама обняла меня и начала расспрашивать, как я себя чувствовал.

- Я в порядке, мам. Правда, - ответил я, целуя ее в щеку и высвобождаясь из ее рук.

- Дорогой, я твоя мать, ты не должен строить из себя храбреца передо мной, - предупредила она.

- Мам, - вздохнул я, - это была трудная неделя, но я действительно справляюсь. Мы с Беллой не разводимся; ей просто нужно немного пространства, чтобы разобраться со своими проблемами.

- Хорошо, но если тебе нужно будет с кем-то поговорить, то ты знаешь, что я всегда здесь, - сказала она. Я точно мог сказать по тону ее голоса, что она не была счастлива отпустить меня так легко, но у меня возникло такое чувство, что отец, должно быть, сказал ей что-то, потому что она погладила меня по щеке и ушла назад на кухню.

Я направился через дом на задний двор, где уже собралась остальная часть семейства. Я почувствовал приступ уныния, когда заметил, что Элис взгромоздилась на колени к Джаспера, а Розали прижималась к Эммету, когда они сидели на кушетке.

Впервые за долгое время я в очередной раз буду лишним. Мой разум вернулся назад к жизни до Беллы. Эммет и Элис, казалось, никогда не были одиноки. Я мог пересчитать по пальцам руки дни, когда у одного из них или у них обоих не было свиданий в пятницу или в субботу вечером. Что же касается меня, то я либо тусовался со своими другими жалкими одинокими друзьями, либо оставался дома и читал книгу.

Дело было в том, что не было девушек, с которыми я бы хотел быть, просто тогда я был настолько неуверенным в себе. Так и было, пока Белла не вошла в мою жизнь. В ней было что-то такое, что создало во мне эту потребность узнать ее получше. На этот раз эта потребность была сильнее страха быть отверженным.

- Эдвард, - поприветствовал меня Карлайл, возвращая меня назад в настоящее. – Джаспер принес новое артельное пиво, довольно хорошее. Ты должен попробовать.

- Хорошо, - ответил я и взял одно из кулера. – Итак, во сколько играют «Чикаго Кабз»¹? – спросил я, надеясь сменить тему разговора, которая не вращалась бы вокруг меня. (Прим. пер.: ¹ «Чикаго Кабз» - профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола).

- Ах, час двадцать где-то, - ответил Эммет. – Большой Зи², похоже, замочит Шитса³ сегодня, - он протянул кулак Джасперу, и тот ударил по нему своим. (Прим. пер.: ² Имеется в виду Carlos Alberto Zambrano – венесуэльский бейсболист. ³ Ben Sheets - американский бейсболист).

- Дайте угадаю, вы поставили деньги на игру?

- Кто? Мы? – ответил Эммет, надевая на лицо свою лучшую «а кто это сделал?» маску.

Роуз с Элис обменялись угрюмыми взглядами. – И они еще скулят, когда мы тратим деньги на туфли, - фыркнула Элис.

Карлайл тихо захихикал, смотря, как парочки спорят из-за спортивных ставок и обуви. Затем он обратил внимание на меня. – Ну и как погуляли с Эмметом? – спросил он с улыбкой, играющей на его губах.

- Агх, - застонал я. – Даже не спрашивай. Полагаю, ты в курсе, что он повел меня в стрип-клуб?

- Да, и поверь мне, я пытался отговорить его. Но ты же знаешь Эммета, как только он что-то затеял, он не отступится.

- Спасибо за попытку, - сказал я. – Я сказал ему, что в следующий раз, если он захочет вытащить меня, то ему придется довольствоваться бильярдом в «Finnegan’s».

- По крайней мере, ты знаешь, что у него доброе сердце. Мы все волнуемся за тебя, сынок. Каждый день я вижу тебя и могу сказать, какой трудной была для тебя эта неделя. Не закрывайся в себе, мы хотим помочь тебе, - мой отец был тем человеком, от которого я никогда не мог скрыть свои чувства; у него был радар, действующий только на его детей. Всякий раз, когда один из нас переживал, он инстинктивно знал об этом.

- Я просто так сердит, пап. Вчера вечером до меня дошло, что она ушла, даже не дав мне шанса. Я никогда не думал, что она когда-нибудь поступит так со мной.

- Гнев – естественное чувство, но ты не должен позволить ему взять над собой верх. Займет немного времени прежде, чем гнев превратится в горечь и негодование. Если вы с Беллой хотите иметь шанс пройти через все это, то ты должен справиться со своими чувствами. Не позволяй гневу разлагаться; он съест тебя живьем, - и хотя я знал, что каждое слово, сказанное моим отцом, было истиной, я все равно хотел держаться за свой гнев. С гневом я чувствовал себя сильнее, в то время как печаль только оставляла меня с чувством слабости.

- Знаю… я просто думаю, что должен злиться прямо сейчас. Я не могу больше плакать, пап, - сказал я, склоняя голову.

- Ланч готов, - крикнула мама у дверей.

Отец похлопал меня по спине, когда встал. Один за другим мы зашли в дом и сели на наши обычные места за обеденным столом. Сегодня одно место было явно пусто. Однако я стряхнул с себя приступ уныния, который колол в груди, и зарыл ложку в кастрюлю с восхитительным блюдом, сделанным мамой. За едой мы как всегда болтали, и к счастью, тема Беллы не была затронута. Однако как только тарелки были пусты, а кофе был подан, Джаспер откашлялся и сказал:

- Эм-м, я только хотел сообщить, что я, ах, нашел квартиру вместе с Беллой. Она хотела, чтобы я сказал тебе, дабы ты не волновался. Не то, чтобы ты волновался, но… в общем, она скучает по тебе, но да… это так неудобно, - пробормотал он, перебирая пальцы, когда говорил. Я никогда не слышал, чтобы Джаспер так несвязанно говорил. Но после нашей перепалки неделю назад я могу понять, почему он колеблется, не решаясь поднять эту тему.

- Спасибо, Джаспер. Я рад, что ты присматриваешь за ней, - сказал я, очень сильно надеясь, что кто-нибудь переведет тему разговора в другое русло.

- Так как твои дела? – спросила Роуз с беспокойным взглядом. – Знаю, это, должно быть, сущий ад для тебя.

- Это тяжело, - признал я, - но все, что я могу делать, это просто идти вперед. Я скучаю по ней как сумасшедший… - я затих, не желая больше говорить о Белле.

- Если есть что-нибудь, что мы можем сделать… - начала Элис, - только скажи. Мы всегда рядом.

- Я знаю, и я, правда, благодарен вам, - сказал я. – Так сколько денег вы поставили на игру сегодня? – спросил я, эффективно прерывая любое обсуждение моих брачных бед на всю оставшуюся часть дня.

Было замечательно ответить ударом на удар и смотреть игру вместе со своей семьей, тем более когда Эммет с Джаспером поставили на нее приличную сумму денег. Каждый раз когда «Brewers» выигрывали, Элис с Роуз не переставали выкрикивать своим мужьям, что «Кабз» проигрывают. Я чувствовал отсутствие Беллы целый день, но вместо того чтобы позволить этому достать меня, я отпихивал чувство в сторону и наслаждался беззаботным днем со своей семьей. К счастью, «Кабз» победили, и девушкам пообещали по одной паре дизайнерских туфель, которые немного утихомирили их пыл.

После игры пришло время возвращаться домой. Мама еще раз обняла меня и заставила пообещать позвонить ей, если мне нужно будет поговорить. Я заверил ее, что позвоню, и сделал это искренне. Я хотел поговорить со своей мамой, но просто еще не пришло время. Вместо того чтобы начать раздражаться, как это было раньше, я закрыл глаза и почувствовал любовь и комфорт, которыми одаривали родители мою израненную душу.

- Люблю тебя, мам, - прошептал я ей в волосы. – Я хочу поговорить с тобой обо всем этом… просто сейчас еще слишком больно.

- Я бы сделала что угодно, чтобы избавить тебя от этой боли. Ты, может, и взрослый мужчина, но ты всегда будешь моим мальчиком, - произнесла она, целуя меня в щеку, как всегда она и делала перед тем, как разделить наши объятия.

Я попрощался с Розали и Эмметом и принял их приглашение на ужин в середине недели. Затем я нашел Элис. Она крепко меня обняла; я всегда был близок со своей сестрой и теперь был ближе, чем когда-либо. Я очень ценил ее безмолвную поддержку.

Прежде чем я ушел, Джаспер нагнал меня в холле. – Эдвард, ей, правда, тебя очень не хватает, мужик.

Вместо ответа я похлопал его по спине и быстро обнял его, а затем направился к двери. Знание того, что она скучает по мне, не принесло мне облегчения, когда я собирался вернуться в пустой дом в одиночестве, окруженный воспоминаниями.

Перевод: Rob♥Sten
Корректура: RebelQueen