Войдя в комнату мужа, я нерешительно направилась к широкой кровати. Уже два дня Эдвард находился дома, и все это время я так и не находила в себе сил подойти к постели супруга. Волна нерешительности накатывала каждый раз, стоило мне переступить порог бывшей гостевой. Но не сегодня.

Осторожно присев на расположенное неподалеку кресло, я внимательно стала изучать так давно знакомое мне лицо. Порой мне казалось, что Эдвард попросту спит и стоит мне позвать его, как он тут же проснется. Он выглядел так же, как и прежде. Те же заостренные скулы, тот же волевой подбородок, все такие же удивительно длинные для мужчины ресницы, и лишь нездоровая бледность лица и заметная потеря в весе отражали реальное состояние моего мужа.

Невероятно, но в данный момент, находясь напротив Эдварда, я была в замешательстве. Я не единожды наблюдала в фильмах трогательные сцены общения родных с людьми, попавшими в подобную ситуацию. Видела, как, не получая ни единого слова в ответ, родные и близкие вели долгие односторонние беседы, рассказывая о продолжающей свое течение жизни. Я же не могла сказать ни слова. Мой взгляд лишь вновь и вновь пробегал по темно-русым волосам, немного отросшим за пару недель, исхудавшему лицу и глубоким зеленым глазам, крепко скрытыми за потяжелевшими веками.

Непривычное ощущение в груди заставило меня поморщиться. Это было похоже на боль. На настоящую физическую боль. Будто кто-то медленно и методично испытывает твое сердце на прочность, нанося колющие удары. Резко одернув ладонь в секунде до касания с рукой, покоящейся на белом одеяле, я едва успела побороть свой порыв. Поспешно встав с кресла, я торопливо преодолела расстояние до двери и покинула комнату, украдкой бросив последний взгляд в сторону Эдварда.

Войдя в просторную гостиную, я не находила покоя. Звук потрескивающего камина не дарил успокоения, как и тлеющие в нем поленья - тепла. Я ощущала холод. Невероятный мороз, сковывающий мое тело и исходящий, будто от самого сердца. Сбросив с белоснежного дивана забытый плед, я поплотнее укуталась в него в тщетной попытке согреться.

На небольшом журнальном столике я с удивлением отметила пустующую вазу. Такая же находилась и в моей спальне. Еще пара располагалась в комнатах для гостей и на кухне. Когда-то Эдвард привез мне их из поездки по Китаю, преподнеся в качестве незначительного подарка античные вазы, насчитывающие сотни лет своей истории. С самого первого дня их появления они всегда были наполнены белыми фрезиями. И только сейчас я поняла, что уже долгое время все они были пусты.

- Миссис Кларк!

Женщина появилась из дверей кухни.

- Да, миссис Мейсен, - участливо поинтересовалась домработница.

- Вазы. Почему они пусты? Насколько я знаю, раньше вы всегда ставили в них цветы.

Темно карие глаза женщины наполнились грустью.

- О, простите миссис Мейсен, но цветы доставляли по заказу и после того как очередного продления не было, договор прекратил действие.

- Почему же вы не продлили договор?

- Я думала, вы знали. Ваш муж не позволял мне заниматься этим вопросом. Он лично заключил договор с цветочной компанией, и каждый месяц, перед тем как продлить его, удостоверялся в качестве присылаемого товара. Признаюсь, впервые вижу в мужчине такую страсть к растениям.

- Спасибо, миссис Кларк. Вы можете идти, - хрипло бросила я, покидая гостиную.

Войдя в библиотеку, я устало заняла кресло, в котором, не так давно читал книги и работал Эдвард. Его очки также лежали на стеклянном столике рядом с какой-то книгой.

Я была в смятении. Я знала, что порой Эдвард избегал обсуждать некоторые вопросы своей жизни. Но такая незначительная деталь как цветы не могла быть предметом секрета. Почему же он скрывал от меня этот факт? И почему для него было так важно самолично контролировать весь процесс покупки цветов для дома?

Бездумно вращая в руках оставленную Эдвардом книгу, я заметила небольшую закладку, расположенную практически посередине. Едва попытавшись раскрыть томик литературных произведений, я услышала шелест одиноко упавшей бумаги. Наклонившись, я с удивлением обнаружила перед собой не что иное, как перевернутую фотографию. Увидев изображение на карточке, я не могла поверить собственным глазам. С небольшого куска лакированной бумаги на меня смотрело мое изображение, сделанное, очевидно, еще до нашей с Эдвардом свадьбы.

Держа в руках потертый снимок, я чувствовала, как медленно рушатся стены моего, как оказалось, хрупкого мира. Спустя пять лет брака именно сегодня мне довелось узнать о том, что я практически ничего не знаю о собственном муже.



Ворочаясь в постели, я пыталась отогнать рой назойливых мыслей, кружащих в голове. Уже неделю с момента нахождения фотографии я мучилась бессонницей. Воспоминания о нашей с Эдвардом супружеской жизни то и дело всплывали в сознании, приобретая в свете новых событий, совсем иные очертания.

Я помнила день нашей свадьбы с кристальной ясностью. Богатое празднество, почти сотня гостей - ожившая мечта каждой девушки. В тот день мы с Эдвардом были счастливы, праздную лучшую, по его словам, сделку в нашей жизни. Затем воспоминания переносились к нашей первой брачной ночи. Несмотря на то, что Эдвард был моим единственным мужчиной, я могла с уверенностью сказать, что мой муж являлся чутким и внимательным любовником. Пусть даже мы оба относились к данному аспекту брака вполне цинично.

Однако сейчас в мое сознание стали врываться новые воспоминания. Те, что раньше оставались мною незамеченными. Трепет, с которым Эдвард целовал мои губы, теплота зеленых глаз, сквозившая в каждом взгляде, адресованном мне, осторожные наполненные нежностью прикосновения. Мог ли мужчина, демонстрирующий всему миру и мне, в том числе, жесткость своего характера, быть лишь искусно придуманным образом, скрывающим истинное лицо Эдварда Мейсена?

За всеми мыслями я не заметила, как оказалась в комнате мужа. Приборы и датчики все также нарушали царившую тишину. С прошлого раза я избегала встреч с Эдвардом, пусть даже он и был без сознания. Довольствуясь общением с медицинскими работниками и врачами, я старалась отдалиться от непрошеных чувств, терзающих мое сердце, стоило мне оказаться рядом с супругом. Сев на придвинутое к кровати кресло, я долго всматривалась в лицо мужа.

- Какие еще тайны ты скрываешь, Эдвард?

Протянув руку к ладони мужа, я мягко сжала ее, чувствуя странную теплоту в сердце. Не ощущая движения времени, я лишь на мгновение выпустила ладонь супруга из руки, чтобы, удобнее устроившись в кресле, вновь ощутить ее тепло и забыться сном.

Нам редко удается заранее предугадать, какой из наших поступков кардинально изменить нашу жизнь. Однако, проснувшись утром с ладонью Эдварда, лежащей в моей руке, я ощутила главную перемену в моей жизни. Лед вокруг моего сердца был уничтожен, что позволило горячим слезам усталости и, наконец, обретенного, пусть и шаткого, но счастья безустанно течь по лицу.



- Меня ненавидит твой Совет Директоров, - ставя букет полевых цветов в вазу на прикроватной тумбочке, произнесла я, не ожидая ответа.

Опустившись на кровать рядом с мужем, я осторожно провела кончиками пальцев по его щеке, надеясь, что когда-нибудь почувствовав прикосновение, он проснется. Разгладив на коленях простое бежевое платье, я поспешила продолжить свой рассказ об очередном насыщенном событиями дне.

Просыпаясь каждый день в мягком кресле в комнате мужа (так как иначе я просто не могла уснуть), я училась не терять присутствия духа. Быть сильной для себя и для него. И я была, до наступления ночи. Именно в это время суток было сложнее всего сдерживать слезы страха и отчаяния. Днем же я стойко переносила косые взгляды Правления компании Эдварда, не скрывающего раздражения при виде журналисточки, по их словам, способной лишь развалить годами создаваемую империю. Работа издательства частично была перенесена мной в дом, в противном случае я лишалась какой-либо возможности нахождения с мужем, чего я не могла допустить. Все это в целом и по отдельности к концу дня истощало меня эмоционально и физически.

Еще никогда я так не нуждалась в Эдварде, как сейчас. Мне не хватало его поддержки, не хватало мудрых советов и даже добрых насмешек. Я скучала по нему. Скучала и одновременно боялась вновь встретиться с зелеными глазами. Страх увидеть в нефритовых омутах холодность сковывал мое сердце. Глупой девчонкой я наивно полагала, что обрету счастье, отказавшись от чувств. Теперь же, несмотря на ужасающую боль и страдания, вызванные состоянием Эдварда, я знала, что окончательно вернуть к жизни мое оттаявшее сердце сможет лишь любовь. Любовь, которую я нашла в себе силы признать, но пока была не готова озвучить.

- И я выгнала с совещания Елеазара Денали. Согласись, Эдвард, но заводить отношения с дочерью одного из членов Совета не лучшее твое решение, - пытаясь придать словам иронии, говорила я.

Однако, одно лишь воспоминание о Тане и брошенных мне в лицо словах ее отца заставили голос надломиться.

- Эдвард, когда ты очнешься, я… Тебе придется сделать выбор, - смахнув слезы, я осторожно провела кончиками пальцев по линиям на ладони мужа. – Я больше не смогу так жить. Не сейчас, когда я снова могу чувствовать. И та фотография… В тебе так много загадок. Всю нашу совместную жизнь мне казалось, что наши отношения кристально просты. Но как оказалось это не так.

Горькая улыбка промелькнула на моих губах.

- Я не понимаю тебя. Не знаю, какие именно цели ты преследовал, предлагая мне руку и сердце. Но если есть хоть один шанс, что та фотография что-то значит. Если я что-то значу, то…

- Миссис Мейсен, простите, но пришел доктор Уолш.

- Хорошо.

Стерев дорожки слез со щек, я в мягком поцелуе прикоснулась ко лбу мужа, и вновь надев маску сильной уверенной в себе женщины, вышла за дверь.

- Миссис Мейсен, думаю, чудо наконец-то свершилось, - радостная улыбка доктора сопровождалась сиянием победы в его глазах. – Ваш муж готов к выходу из комы. Завтра мы отключим подачу медикаментов, поддерживающих его в нынешнем состоянии.

Волнение бежало по моим венам наперегонки с кровью.

- Это значит, что завтра мой муж очнется?

- К сожалению, Изабелла, этого я гарантировать не могу. Возможно, вашему мужу понадобится некоторое время, но главное, что организм начал свое восстановление, а значит, рано или поздно ваш супруг к вам вернется. Вы ждали уже так долго, миссис Мейсен, подождите еще немного.

С этими словами доктор Уолш покинул мой дом, наконец, оставив в нем надежду.

- Мисс Кларк, мне нужно уладить некоторые вопросы в издательстве, пожалуйста, позаботьтесь пока об ужине.

- Хорошо, миссис Мейсен.

Впервые войдя в просторный холл своей редакции в приподнятом настроении, я с удивлением обнаружила у стола своей секретарши незнакомую девушку. Клешеное платье в мелкий цветок, небольшие туфли лодочки, собранные в небрежный хвост волосы – лишь услышав тонкий голосок, меня озарила догадка.

- Лорен?

- Миссис Мейсен, - уронив карандаш, девушка явно была удивлена увидеть меня. – Как хорошо, что вы вернулись. Некоторые заказчики буквально сводят меня с ума. Я дала им ваши контакты, но они требуют лично встречи. Я говорила, что в настоящий момент вы недоступны, но…

Несмотря на внешние изменения, Лорен оставалась самой собой.

- Все, все, остановись. Зайди ко мне через час, и мы обсудим ситуацию с заказчиками.

- Миссис Мейсен, а мистер Мейсен… Как он?

- Думаю, Лорен, в скором времени все наладится, - на мгновение отбросив маску властной начальницы, ответила я.

Вспомнив о делах, я нехотя отогнала мысли о муже и, вернув голосу строгие интонации, потребовала отчеты, входя в кабинет.



Прошла неделя с тех пор, как Эдвард был выведен из состояния медикаментозной комы, однако мой муж продолжал оставаться в бессознательном состоянии. Все это время я буквально жила в комнате супруга. Забрав с собой ноутбук и сотовый, я практически переехала в уютную гостевую, ни на мгновение не оставляя супруга в одиночестве.

Взглянув в нижний уголок экрана монитора, я с удивлением отметила наступление глубокой ночи. Свернув многочисленные отчеты и графики, а также в последний раз окинув взглядом протокол последнего заседания Совета директоров компании Эдварда, я устало провела ладонью по глазам.

Работа, по неизвестной причине делегированная мне супругом, являлась сущим адом. Опыт управления издательством помогал мне в организационных аспектах, но не более. Я нуждалась в поддержке. Воспринявшие не лучшим образом факт моего назначения на пост и. о. президента, члены Совета не только не оказывали никакого содействия в управлении фирмой, но и всяческим образом старались сделать мое пребывание в этой должности невыносимым. Единственными людьми, вставшими на мою сторону, стали Джаспер и, к моему удивлению, Эммет Маккартни. Признаться, поддержки со стороны молодого парня, на так давно занявшего пост отца, я не ожидала вовсе. Однако ни Эммет, ни Джаспер не испугались пойти против десятка мужчин, обладающих невероятным влиянием. Совместными усилиями нам удалось убедить Совет в неотвратимости моего назначения и принять ряд антикризисных мер, позволивших немного стабилизировать положение фирмы.

Взглянув на мужа, я с радостью отметила незначительные изменения. Цвет лица стал понемногу приходить в норму. Синева медленно исчезала под глазами. Эдварду становилось лучше. А это значило, что скоро он очнется и вновь будет рядом со мной. Возможно, будет рядом.

Не желая преждевременно поддаваться страхам, я вновь постаралась забыться в рутинной работе, буквально через полчаса склонившей меня в сон.

- Не знал, что тебя интересуют котировки акций моей фирмы на бирже.

Что?! Сделав усилие над собой в попытке прогнать сон, я пыталась определить степень реальности происходящего.

- Белла, если ты хотела приобрести долю в моей компании достаточно просто попросить, а не исследовать уйму отчетов. Уверяю, моя фирма достаточно состоятельна и стабильна, чтобы выполнять свои обязательства.

Эдвард!

- Эдвард! – едва успев положить на кресло ноутбук, я вмиг оказалась рядом с мужем, с упоением вглядываясь в нефритовые глаза. – Ты очнулся…

Облегчение, пронесшееся по всему телу, вызвало прилив неконтролируемых слез. Казалось, будто все тревоги и страхи последних двух месяцев, наконец, нашли свой выход, через бурный поток соленых капель, катящихся по моему лицу.

- Эй, все хорошо, - еще хрипловатый и немного слабый голос согревал мое сердце. – Успокойся, милая, я в порядке.

Я заметила слабую попытку мужа рукой дотянуться до моего лица, однако слабость в теле пока не позволяла подобных движений.

- А это не так легко, – с горькой улыбкой прошелестел бархатный голос.

Не контролируя себя больше, я позволила счастью наполнить каждую частичку моего тела. Прижав к щеке теплую ладонь мужа, я отчетливо чувствовала свое ускоряющееся сердцебиение.

- Белла, - удивление, прозвучавшее в голосе мужа, подействовало отрезвляюще.

Конечно. Эдвард не знал обо всех эмоциональных потрясениях, изменивших мою жизнь и открывших глаза на мои истинные чувства по отношению к нему. Подобное мое поведение ставило его в тупик.

Озноб прошел через все мое тело. Опустив ладонь мужа, я поспешно встала с кровати.

- Эдвард, я… - сделав глубокий вдох, я наконец справилась со слезами. – Прости меня. Должно быть, это все напряжение, вызванное последними событиями. Я должна позвать кого-нибудь из медперсонала.

Даже для меня мой голос прозвучал отчужденно. Причина моего поведения крылась в том, что я не знала истинных чувств моего мужа. Я даже не была уверена, существовали ли они вовсе. Я должна была дать Эдварду возможность прийти в себя после всего случившегося в нормальной, привычной обстановке. А это значит, что сейчас в его жизни не было места очнувшейся от холодного сна Белле, безнадежно влюбленной в своего мужа. Да, наконец, я нашла в себе силы признать это. Спустя пять лет брака по расчету, я, наконец, поняла, что люблю Эдварда. Однако, это было не тем, в чем он сейчас нуждался. Пока рядом с ним должна находиться холодная и расчетливая Изабелла Мейсен, и я готова была вернуть ее до тех пор, пока мой муж не сделает свой выбор.