Глава 3

Солнце такое ласковое и приветливое после прохладных дней сейчас превратилось в горящего монстра, пытающегося выжечь всё – начиная с травы под ногами, заканчивая, казалось, самими облаками, потому что ни одного не было видно вот уже три дня. Марево, поднимавшееся от мостовой, размывало очертания предметов и людей, делая из них неких плавающих в воздухе фантомов. Когда наступал полдень, улицы Мульчепуэрто словно вымирали до самого вечера.

Сегодня, проходя мимо небольшого магазинчика одежды, Итан задержался у витрины. Там за стеклом стоял манекен, он был одет в простую белую рубашку и тёмно-синий галстук. Странно, он никогда раньше не придавал значения тому, что на нём надето, а теперь почему-то остановился. Помедлив немного, он пошёл дальше. Белая рубашка? Нет, это просто смешно. Не настолько он дурак или на столько? Где пролегает та грань, где «невозможно» перетекает в «может быть»? И как только подступало «может быть» внутри что-то начинало ныть, переворачиваться где-то у сердца и от этого ему было хорошо. Он и не знал, что так может быть! А потом становилось не по себе, от того, что это же он – Итан – грязный грузчик в порту, в кровь избитый боксёр-неудачник и этого просто не должно происходить с ним, потому что… Потому что он живёт только для того чтобы… Нет, он не может, не должен, нельзя… Невис – это имя он иногда произносил шёпотом, и казалось, боялся даже самого себя, делая это. А звук её имени растекался по гортани горько-пряным ликёром, отзывался где-то в груди эхом и так там и оставался. Вечерами, когда круг солнца касался глади моря, и даже крикливые чайки затихали, благоговея перед наступлением ночи, он вспоминал то, чего помнить было нельзя. Он вспоминал то, как она медлила и ждала его у автобуса, и даже не то. Он вспоминал свои чувства в то миг, они были новые для него, непонятные. Но он знал, что все, что он помнил, когда-нибудь забудется, сотрется простыми обыденностями. Это только пока помнится, только пока… Но вот ведь, чёрт! Пока это помнится, та вездесущая, проникающая в каждую клеточку его тела и сознания, главная цель, она отступала, отпускала его, притуплялась, делая его на какие-то мгновения другим, непривычным для самого себя. Счастливым? Он не знал, как это - быть счастливым…

Граница Мексики и США, Ногалес
- Как тебя зовут, мальчик? – спрашивала женщина, которая помогла ему подняться с земли, а он молчал. Он не мог говорить. Она привела его в дом, накормила, а потом… позвонила в полицию. Она просто пыталась поступать правильно…
- Как ты оказался здесь помнишь? – спрашивал директор приюта для несовершеннолетних. Он отрицательно покачал головой, потому что с того дня, который разделил его жизнь на «до» и «после» память его была особенно избирательна. Итан помнил, как сначала бежал, бежал что было мочи, потом помнил, как упал, помнил, как пахнет асфальт, помнил, как очнувшись, всё шёл и шёл куда-то, потом - помнил, что был в участке и его забрал высокий пожилой человек с бородой, которого он никогда не видел раньше. Джентльмен представился другом его отца. Этот человек говорил мало, дал ему денег и сказал, что нужно делать – что говорить и о чём молчать, а о чём только что услышанном забыть навсегда. Итан не задавал вопросов, в них не была никакого смысла. Он пересёк границу, и как было сказано, как только приехал, пришёл в первый же приют. Да, пришёл сам и оставался там, до тех пор, пока не понял, что уже может зарабатывать и содержать себя. Тогда он сбежал, сбежал так, чтобы не нашли, сбежал в такое место, где искать его никто бы не стал. Его и не искали, точнее, начали было, да плюнули, отписались в документах, якобы воспитанник был принят на работу и покинул приют по достижению совершеннолетия. Так и замялось дело подростка Итана Грава, исчезнувшего так же непонятно, как и появившегося в маленьком мексиканском городке на западном побережье.

Лукас сказал, что в эту субботу он работает официантом на свадьбе сына Мигеля.
- Итан, пойдём, будет весь наш квартал, Мигель женит единственного сына.
- Рад за него.
- Вот не понимаю я тебя! У тебя, что в жизни так много развлечений? Выпьешь, посмотришь на людей.
- Выпивку ты принесёшь, а людей я уже видел.
- С тобой невозможно говорить.
- Ну и не говори.
Лукас махнул рукой – невозможный человек этот Итан.

Отработав на разгрузке, Итан шёл домой. Целый месяц боёв по ночам не было, это было непривычно, потому что он привык к постоянному присутствию боли. А теперь при отсутствии физической боли, ставшей необходимым спасением, на передний план выходила иная боль, от которой спасаться без боёв было не просто. Однако, было одно средство – оно действовало хуже боёв, но действовало. Когда налитое в плохо вымытую рюмку, оно подмигивало ему мутноватым светло-коричневым глазом, он знал, что прокатившись по горлу, оно подарит ему пусть кратковременное, но избавление. С этой мыслью он открыл дверь бара Мигеля.
- Итан, ты завтра свободен вечером? – спросил хозяин бара.
- Да.
- Поможешь, нужно будет подвести к десяти часам вечера несколько ящиков вина и минералки. Я оплачу.
- Ладно, - лишнее песо всегда кстати.

Поздним вечером, глядя на выщеблену на потолке в спальне Розы, он слушал, как бьётся о стекло мотылёк, тщетно пытаясь вылететь. Этот мерный звук поначалу был для него шорохом, потом стал нарастать, и, в конце концов, превратился в колокол прямо у него в голове. Итан поднялся, небрежно скинув со своей груди обнимающую его руку девушки, подошёл к окну, отдёрнул занавеску и размазал по стеклу крошечное насекомое. Роза приподняла голову:
- Ты чего?
- Ничего, - ответил он. - Убил надежду, - добавил чуть слышно.
- А?
- Спи, - и он вышел, плотно закрыв дверь спальни. На крыльце он сел на верхнюю ступеньку и закурил.

Казалось, для него всё предопределено, но для чего тогда вклинивается такая вот другая реальность, для чего его – не способного чувствовать ничего кроме вины и ненужности своего существования так запросто швыряют в дебри красивых глаз и искренних слов? Но будь он проклят, если ему не хотелось это понять и попробовать!

В большом доме Мигеля, прямо под открытым небом были раскинуты три шатра, под которыми за накрытыми столами сидели гости. Были слышны смех и музыка. Он выгрузил четыре ящика из грузовика и перетащил их на кухню. Когда он поставил последний ящик, в кухню вошёл Мигель:
- А, Итан! Хорошо!
- Это всё что Вы заказывали.
- Да, спасибо. Может, пройдёшь и выпьешь за молодую семью?
- Нет, извините.
- Ну, же, Итан! - отказывать всеми уважаемому Мигелю было некрасиво, и потом, он не девица, чтобы ломаться. Он кивнул и прошёл за Мигелем во двор. На Итане была простая чёрная футболка и синие джинсы, он остановился у столба веранды, и, скрестив на груди руки, стал рассматривать пеструю танцующую толпу.

В центре танцплощадки стояли молодые и, не смотря на быструю зажигательную мелодию, двигались, едва покачиваясь – у них была собственная музыка. Нанятые официанты разносили напитки, один подошёл к нему с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским. Он кивком отказался.

Её он увидел не сразу, но как только увидел – занервничал, засобирался уходить… Распущенные волосы мягко струились по спине, короткое голубое платье едва доходило до середины бедра, открывая стройные ноги. Она танцевала, полностью отдаваясь ритму музыки, даже подпевала, улыбалась. Когда музыка стихла, Невис повернулась и пошла было к столику, но почему-то передумала, сказала что-то на ухо подруге и направилась прямиком в его сторону. Итана она не видела, он стоял в тени, а вот он-то видел её, видел, что она идёт в его сторону и стоял, как вкопанный. Когда она поравнялась с ним, до него донёсся лёгкий запах её духов. Она остановилась, придержалась рукой за столб веранды, и, наклонившись, сняла босоножки. Выпрямившись, она вздохнула, откинула назад волосы и встретилась взглядом с парой серых глаз.

- Привет!
Он не мог произнести ни слова, в его голове словно что-то заклинило, и он просто смотрел на неё заворожённый.
- Итан, привет! – снова повторила она, думая, что он просто не расслышал её.
- Привет, - наконец ответил он.
- Ты только что пришёл? Я не видела тебя на церемонии. Пойдём, потанцуем! – он не успел опомниться, как она крепко взяв его за руку, потащила за собой.
- Нет, я не… - но было поздно, он уже на танц поле.
Зазвучала медленная мелодия, и он почувствовал, как её ладони опустились на его плечи. Его же руки, повинуясь инстинктам, обвились вокруг её талии. С этого момента мир для него сузился до кольца их рук. А когда её ладошка скользнула вверх по его плечу, и он почувствовал, как её теплые пальцы поглаживают его шею, Итан перестал двигаться и попросту замер. Невис подняла голову, их взгляды встретились… Какая-то пара невзначай толкнула их, выводя из секундного забытья. Вскоре мелодия стихла.

- Пойдём за наш столик, я познакомлю тебя со своими друзьями. Они понравятся тебе, - она начинала много и быстро говорить, когда нервничала.
- Не думаю, что это удобно, - проговорил Итан, удивляясь тому, как звучит его голос – хрипло и неуверенно.
- Удобно, пошли!
И она повела его к столику, за которым было несколько молодых людей и девушек. Невис представила его, ему предложили присесть с ними. Ребята смеялись, шутили, а когда зазвучала очередная зажигательная мелодия, Невис потянула его на танц пол, но он не пошёл, для него, и так было сюрреализмом то, что он тут находился, а танцы вовсе были за гранью. Итан остался за столиком и смотрел, не отрываясь, смотрел на Невис, а она чувствовала на себе его взгляд, чувствовала, что ему нравится то, что он видит, и адреналин в её крови зашкаливал. На втором куплете песни Итан не выдержал, ему надо было выпить, просто необходимо. Он прошёл к импровизированному бару и заказал виски.

- Не знала, что ты придёшь, - пропел ему в ухо до боли знакомый голос. Он обернулся. Это была Роза. И как только она всегда находит его…
- Я и не собирался, так получилось.
- Красивая свадьба.
- Не знаю, не с чем сравнивать.
- Скоро будет торт.
- Я уже ухожу.
- Можем уйти вместе, - Роза никогда не намекала, не делала загадок из своих желаний.
- Можем, но не уйдём.
Тем временем музыка снова утихла, и Невис, вернувшись за столик, не нашла Итана, осмотревшись, она увидела его у бара, не ускользнуло от неё и то, что пышногрудая брюнетка по-хозяйски обнимает его за талию и прижимается к нему. Недолго думая, Невис схватила за руку Майка, и вот уже она в новой мелодии, вся отдаётся танцу, выделывая самые сексуальные па, которые знала, и которые изобретала на ходу, а Майк не будь дураком, подхватил её настроение и вторил ей, изображая почти, что секс только в танце.

Итан поднёс стакан с виски ко рту, когда услышал свист, аплодисменты и улюлюканье. Он повернулся – на танц поле толпа расступилась, уступая место паре, которая отжигала и не замечала ничего вокруг. Челюсти Итана самопроизвольно сжались, и стакан с так и не выпитым виски со звоном опустился на столешницу. Он поднялся с барного стула, прошёл ближе, протиснулся через людей и встал в первом ряду. Роза встала рядом. Она посмотрела на Итана – ноздри его раздувались на каждом вдохе, желваки на щеках ходили ходуном, потом посмотрела на девушку – раскрасневшиеся щёки, голова откинута назад, бедра настолько прижимаются к бёдрам партнера, что… Роза была понятливая женщина. На последних аккордах разгорячённый партнер не придумал ничего лучше, как поцеловать в губы свою партнёршу. Толпа была в восторге, за исключением одного человека.

Невис обернулась. Итан смотрел прямо ей в глаза, потом развернулся, пробираясь через людей он пытался как можно быстрее уйти. Но тут, как назло, объявили о торжественном разрезании свадебного торта. Вылезти из толпы было нереально. Пришлось остановиться. Как только вышли молодые и два официанта вывезли огромный торт, ему удалось потихоньку пробраться к столикам, а там вон он – выход.

- Уже уходишь? – Невис стояла у него за спиной.
- Да, - не поворачиваясь, бросил он.
- Что, даже торт не попробуешь?
- Слишком много сладкого за один вечер.
- Итан, - она притронулась к его ладони.
Он обернулся. «Вот что он за идиот! Зачем пришёл, зачем остался? Зачем сейчас смотрит на неё?! На её губы!»
- Итан?
- Что?
- Забери меня с собой.
Он только кивнул и они, пройдя ряды столиков, миновав веранду, вышли на улицу.
Пройдя пару домов, он остановился.
- Где ты остановилась?
- В гостинице «Прекрасная малагенья», но я не хочу туда. Я хочу к морю.
Он снова зашагал вперёд, она еле поспевала за ним, камешки больно впивались ей в ступни, ведь босоножки так и остались лежать на траве у столбика веранды.

Когда они добрались до берега, Итан прошёл к воде и сел на песок. Он молчал. Невис присела рядом, ей хотелось заглянуть ему в глаза, но она не решалась.
- Ты хорошо танцуешь, - севшим голосом сказал он.
- Тебе понравилось?
- Да! – и с этими словами он взял в свои ладони её лицо и выдохнул прямо ей в губы. – Да…
Его губы были прохладными, они слегка притронулись к её верхней губе, она прерывисто вдохнула. Он медленно, очень медленно целовал её и, в какой-то миг она не выдержала, губы её раскрылись и вот она сама уже целует его… сначала верхнюю губу, потом нижнюю, пробуя на вкус. Сначала несмело, едва касаясь, его язык проник в её рот, она выгнулась, ещё больше подаваясь к нему навстречу, и вся его неспешность полетела к чертям. Кровь токала у него в висках, в горле, в груди гулко ухало. Низкий стон донёсся до его слуха. Что это? Это он? Мгновенье, и он слегка отстранившись, посмотрел в её лицо. Глаза закрыты, щёки побелели, нижняя губа припухла. Что он делает? Что он делает?!
- Итан? – она открыла глаза. – Итан…- и она сама приникла к его губам лёгкими нежными поцелуями. Оторваться от неё было просто невозможно. Такая нежная, такая красивая, такая сладкая и она с ним… и целует его! Он почувствовал, что сейчас задохнётся от нежности, которая заполнила его грудь. Прервав поцелуй, он прижал её голову к своей груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение и хоть немного восстановить дыхание. А Невис так крепко прижалась к нему, обхватила его руками, словно хотела слиться с ним воедино…

На горизонте зазолотилась кромка восхода. Он видел восход миллионы раз, но этот восход был только их и он был лучшим и из тех, что у него были и из тех, что будут.