Эдвард.

Я проснулся от того, что что-то щекотало меня по лицу. Я отмахнулся, и оно переместилось ниже, к груди. Наконец, я открыл глаза и увидел, что волосы Беллы рассыпались по моему торсу. Щекой она прижалась к моему сердцу, и мне стало интересно, слышит ли она мой пульс сквозь сон. В голове я сделал маленькую пометку, чтобы спросить, не снились ли ей барабаны.

Так нежно, как только возможно, я вылез из-под нее. Она застонала и перевернулась на живот, зарывшись лицом в подушку. Я усмехнулся. По утрам она чертовски привлекательна, всегда прилипчивая и немножко дикая, я это обожал.

Быстро приняв душ, я спустился по лестнице на кухню. Мои родители любили поспать подольше в праздники или, по крайней мере, я не хотел думать, чем они там занимаются, если уже не спят, но не выходят из спальни. На кухне никого не было, поэтому я взял яблоко и отправился в гостиную.

Ба сидела в своем любимом кресле у камина и читала книгу. Когда я вошел, она подняла глаза и улыбнулась.
- Доброе утро, ранняя пташка.

Стелла, дремавшая у ее ног, повела ухом, но глаз не открыла.

- Привет, ба. – Я откусил от яблока и присел у камина, чтобы развести огонь. Бабушка положила книгу на колени и наблюдала, как я вожусь с деревяшками и бумагой. Какой-то момент мы сидели молча, но я слишком хорошо ее знал и внутренне готовился к ее внезапным мыслям вслух.

Я поджег листок бумаги и убедился, что он занялся весь, затем встал и вытер руки о джинсы.
Бабуля продолжала за мной просто наблюдать.

- Что, ба? – наконец, спросил я, садясь на диван.

- Кажется, я проиграю и потеряю свою ставку.

Я изогнул бровь.
- Что это значит? – по-моему, ей уже поздно признаваться в зависимости от азартных игр.

Бабушка улыбнулась шире, ее голубые глаза почти сверкали.
- О, просто на семейной встрече мы все сделали ставки, кто женится или выйдет замуж следующим. Почему-то я была уверена, что это будет твой кузен Натан, но, похоже, ошиблась.

Я чуть не подавился яблоком, когда услышал, что моя бабушка, мудрейшая женщина на планете, была убеждена, что я собираюсь жениться на девушке, которую знаю всего месяц.

- О, не впадай в ступор, дорогой, - упрекнула она и начала перелистывать страницы книги. – Я же не сказала, что беременна тройней.

Нет, я все-таки подавился.

- Ба? – все, что я смог из себя выдавить.

Наши взгляды встретились, и она снова отложила книгу.
- Эдвард Энтони Кэлвин Каллен, я ожидала от тебя большего. – Черт, она использовала оба средних имени. – Ты уже на всех парах мчишься к тридцати, и вот-вот начнешь свою карьеру. И ты, наконец, нашел милую девушку, которая влюблена в тебя так же, как и ты в нее. Так что не говори мне, что планируешь все так и оставить.

Мои глаза все еще были распахнуты, но хотя бы дыхание вернулась в нормальный ритм. Да, конечно, я хотел быть с Беллой. Но брак? Я даже никогда не думал о браке. В последний раз я еще в детстве четко описал свою позицию по этому поводу на свадьбе моей тети, сказав в камеру: «Я никогда не женюсь, потому что не хочу заниматься сексом. Буээ». Нет смысла говорить, что часть про секс не сбылась, но родственнички регулярно мне об этом напоминали.

Причин бояться брака у меня тоже не было. У родителей и бабушек с дедушками с обеих сторон были замечательные семьи. К счастью, о разводах я знал только понаслышке и никогда с ними не сталкивался в семье. Я видел, как здорово было иметь свою половинку, к которой ты глубоко и искренне привязан. Так почему эта мысль меня повергла меня в шок?

- Ба, я знаю ее только месяц… - начал я, пытаясь не сбиться, во рту пересохло.

Она покачала головой.
- Да это неважно. Дело не в сроках. Она – та, с кем ты проводишь и хочешь проводить время.

- Я…

Прежде, чем я смог продолжил, в гостиную вбежала Элис, таща за собой спящего на ходу Джаспера. Он никогда не был жаворонком.

- Так, ребята, вы готовы идти в парк скульптур? – взволнованно спросила Элис. – Я там никогда не была, но деда сказал, что там очень здорово. Он пообещал сфотографировать меня, якобы облизывающую скульптуру ложки с вишней.

Услышав Элис, Стелла подпрыгнула и уткнулась ей в ноги. Элис захихикала и, опустившись на колени, начала разговаривать с ней голосом пятилетнего ребенка и чесать ее за ухом. Собака, видимо, соскучилась по таким проявлениям внимания; хоть Джаспер и решился познакомить Элис с семьей, с ее энтузиазмом ему стоит приводить ее сюда не очень часто.

Мое внимание привлекла Белла, тихонько спустившаяся по ступенькам. На ней были джинсы и темно-зеленый свитер, а волосы были небрежно забраны наверх. Она выглядела слишком аппетитно, чтобы проводить время где-нибудь, кроме моей постели. Под ее глазами виднелись темные круги, и я подумал, а что, если она плохо спала? Но, улыбаясь мне, она выглядела вполне счастливой.

Ба легонько меня подтолкнула, и я, поняв намек, подошел к Белле и заключил ее в объятия.

- Доброе утро, сладенькая, - прошептал я, вдыхая аромат ее волос. Сочетание ее карамельного запаха и моего геля для душа заставляли меня бороться с желанием перебросить ее через плечо и побежать наверх, убедившись при этом, что она останется в моей постели навсегда. Я не хотел, чтобы она когда-либо пахла чем-то другим, кроме меня.

От этой мысли моя челюсть чуть не отвисла, и я, повернувшись, увидел бабушкин взгляд, наполненный пониманием.

Но, как и в случае со многими другими моими внезапными озарениями и прозрениями, меня прервали другие люди. Вся семья собралась в гостиной, и мы, быстро перекусив, отправились в парк.

Розали взяла Стеллу за поводок и присоединилась к Джасперу и Элис в поисках гигантской ложки, а бабушка, подмигнув, милостиво разрешила мне прогуляться с родителями, ее трость заскрипела, когда она стала быстро от нас отдаляться. Деда, наклонившись к Белле, что-то прошептал ей на ухо. Она одарила его одним из своих очаровательных испепеляющих взглядов, и он, засмеявшись, побежал догонять свою прыткую жену.

Белла скользнула мне под руку, прижимаясь ко мне и вся дрожа.
- Я, конечно, люблю скульптуры, но, черт возьми, здесь ужасно холодно.

Я засмеялся и легонько ее сжал.
- И не говори.

Мы немного побродили по парку, любуясь скульптурами, теперь уже окруженными пожухлой травой и тонким слоем инея. Я услышал смех Розали впереди, и это заставило меня улыбнуться. Кажется, ей понравилась Элис. Неужели у нее появятся настоящие друзья?

- Можем ли мы завтра кое-что сделать? – внезапно спросила Белла, поднимая взгляд, но не отнимая лица от моего шарфа. На ее лице отображались эмоции, которые я не мог распознать, а в глазах было волнение.

- Конечно. Что бы ты хотела сделать?

Она усмехнулась и смущенно уткнулась мне в пальто.
- Это сюрприз. Просто приходи ко мне завтра в четыре, ладно?

- Звучит заманчиво.

К счастью, когда ветер усилился и пошел снег, все мы решили, что с нас хватит и пошли пить кофе. Белла казалась какой-то дерганой, особенно когда мимо нее проходил дед. Я даже подслушал, как Карлайл попросил его прекратить к ней приставать, что раньше никогда не случалось, но Белла не объяснила мне, о чем речь, когда я у нее спросил.

Бабуля бросала на меня таинственные взгляды, словно ждала, что я упаду на одно колено и сделаю предложение в любую секунду. Сонный Джаспер за день не сказал, наверное, и слова, все время слушая болтовню Элис, а по приходе домой схватился за гитару. Белла села поиграть в игру с Розали и моими родителями, в которой они то и дело выкрикивали непристойности и бросались друг в друга картами.

Около семи часов вечера Белла начала зевать. Я тоже ощущал на себе всю насыщенность сегодняшнего дня, а также усталость после поедания огромной индейки. Мы начали прощаться, по два раза со всеми переобнимавшись, и, облегченно выдохнув, наконец, покинули дом.

Она молчала всю дорогу. Стелла тихо сопела на заднем сидении; я был уверен, что дед мне соврал и все-таки накормил ее индейкой, а это означало, что она будет дрыхнуть еще пару дней. Оставалось только надеяться, что он не подлил ей еще и виски.

Я припарковался у дома Беллы, и провел рукой по ее уставшему лицу.
- Ты плохо спала прошлой ночью.

Она покачала головой.

- Почему?

- Просто плохой сон. Сейчас все в порядке, - прошептала она и прикрыла глаза, когда я провел большим пальцем по ее брови.

- Ты уверена? – мне не нравилось, что ее разбудил кошмар, а я об этом не знал. Как только моя голова касалась подушки, я вырубался и мог пропустить все на свете.

Она кивнула и наклонилась вперед, найдя мои губы с закрытыми глазами. Я ее поцеловал, и вспомнил, что не делал этого уже целый день. Решив наверстать упущенное, я запустил обе руки в ее волосы, немного сжимая, как ей нравится. Она застонала, и ее язык скользнул ко мне в рот, быстро найдя мой.

Стон вырвался из моей груди, и я рванул ее на себя, почти заставляя ее влезть на сидение с ногами. Мне нужно было ощущать ее еще ближе. Она чуть отстранилась, чтобы сделать вдох, ее прерывистое дыхание обдавало жаром мои губы. Она почти зарычала, когда я дотронулся языком до ее шеи, и подалась мне навстречу, запуская руки в волосы. Я оттолкнул ее, заставляя вернуться в исходное положение, и жадно целовал нежную кожу ее шеи, пока не добрался до мочки уха.

- Черт, Эдвард, тебе пора, - пробормотала она, я чувствовал, как ее тело становится мягким и податливым в моих руках.

Я удивленно на нее посмотрел и обнаружил, что в ее глазах стоят слезы.
- Белла, что случилось? Что не так?

Она громко шмыгнула носом и вытерла глаза, отрицательно помотав головой.
- Ничего. Извини. Я просто так устала, а вчерашний день для меня был очень напряженным. Завтра я буду как огурчик, обещаю.

Конечно, она меня не убедила, но, тем не менее, я не хотел на нее давить. Она действительно выглядела чертовски уставшей.

- Если хочешь, я могу остаться.

- Ты знаешь, что я бы с удовольствием, но если ты будешь в моей кровати, то я вряд ли снова высплюсь. – Она подняла на меня глаза и грусть в них сменилась желанием.

Чтобы не схватить ее в дикие объятия снова, мне пришлось сжать кулаки и откинуться на спинку сиденья.
- Наверное, ты права. Тогда увидимся завтра днем, сладенькая.

Она улыбнулась и, наклонившись, поцеловала меня еще раз; ощущение ее сладких губ не покинуло меня даже когда она, не сказав больше ни слова, ушла.

Стелла лениво гавкнула «до свидания», и я опустил голову на руль, стараясь игнорировать жалобы своих штанов. Со вздохом разочарования я завел «Мустанг» и выехал с парковки, отчаянно борясь с желанием догнать ее и использовать все известные мне методы, чтобы она передумала и пригласила меня к себе.

*-*-*

- Белла, прости, но я, наверное, задержусь, - сказал я в трубку, очень быстро шагая по вестибюлю университета, чуть не срываясь на бег. – Меня пригласил на встречу один из советников, он может помочь мне с устройством на работу.

- Ничего, Эдвард. Я могу пока связать свитер или еще что-нибудь.

В ее голосе слышалось разочарование. Я это ненавидел. Мы должны были провести вместе целый вечер, не думая ни о чем, тем более о моей учебе. За прошлую неделю произошло столько всего хорошего, и сейчас я чувствовал, что разрушаю все на свете, не в силах сдержать обещание провести время только вдвоем.

Гребаные юристы.

- Мне действительно очень жаль, сладенькая. Обещаю, что приеду, как только смогу.

- Я знаю, все в порядке. Увидимся позже.

Она положила трубку, и я вздохнул, чувствуя странные вихри в желудке от одной только мысли, что я могу ее обломать. Я знал, что она все распланировала, и, наверное, потратила кучу времени на подготовку. Я попытался представить, как бы чувствовал себя на ее месте, если бы она отменила встречу вечером, когда я готовил для нее ужин. Эта мысль чуть не заставила меня развернуться и помчаться к ней домой, но… но я должен был быть в университете. Мне стоило выбрать другую профессию, которая не вынуждала бы меня бежать на работу в субботу после праздника.

После двухчасового спора с клиентом по телефону, штудирования горы бумаг и документов и опустошения огромного кофейника я, наконец, поехал к Белле. Мой телефон завибрировал, и, остановившись на светофоре, я его открыл, читая сообщение от Розали.



Я вздохнул и быстро набрал ответ:



Припарковавшись у дома Беллы, я пулей вылетел из машины и повернул ключ, который она торжественно мне вручила, в замке подъезда, забегая внутрь. Меня до сих пор веселило, что она дала мне ключ от подъезда, а не от квартиры. Таким образом, я вроде как могу приходить, когда захочу, но, если она еще не готова к свиданию, то вполне может подержать меня на лестничной клетке. Я поправил сумку на плече и подумал, какова вероятность того, что она меня вообще не впустит? Мы пока еще не ссорились, и я не знал, какова она в гневе.

Так или иначе, мысленное представление ее алых щек, горящих глаз, сурового выражения лица меня не пугало, а, наоборот, заводило. Но это неудивительно, что любая мысль о Белле так будоражила мое воображение, учитывая, что если я не получу никакой разрядки в ближайшем будущем, мой член будет мешать мне ходить, задевая все кругом.

Я вышел из лифта и, подойдя к ее двери, глубоко вздохнул и постучал. Я слышал ее передвижение по квартире, а затем лязг металла.

- Белла? – позвал я, оглядываясь по сторонам, дабы убедиться в отсутствии слушателей.

Я услышал приглушенное «вот дерьмо», и ударил в дверь лбом. Она на меня злилась.

- Белла, прошу тебя, можно мне войти?

- Дверь открыта!

Ее тон заставил меня вздрогнуть, я повернул ручку и шагнул внутрь. Я начал медленно возиться со своим пальто, разуваться и пристраивать сумку на пол – короче, просто тянул время. Она все еще была на кухне, звеня кастрюлями и сковородками. Я хотел съюморить вроде «Мы что, женаты двадцать лет?», но потом передумал, испугавшись, что она сейчас выйдет с разделочным ножом и отрежет мне член.

Наконец, я выглянул из-за угла, и увидел, как она стоит рядом с плитой, упершись ладонями в стойку.

- Ты опоздал, - сказала она, не поднимая глаз.

- Я знаю. – Остановился на полпути я.

- На три часа, Эдвард. – В ее голосе слышалась боль.

Я потер щеку и рванул галстук, ослабляя узел.
- Я знаю. Прости, сладенькая.

Она метнула на меня взгляд, полный ярости, и я тяжело сглотнул. Несколько секунд она ничего не говорила, лишь пристально на меня смотрела, постукивая ноготками по стойке. Наконец, она распахнула губы и длинно выдохнула.

- Я приготовила ужин. Он остыл.

Внимание! Опасность на горизонте!

- Ты так и будешь молчать?

Время сменить курс.

- Белла, я…

Та, что должна была меня великодушно простить, лишь презрительно фыркнула. Выйдя из кухни, она ушла в свою комнату.

Я уронил голову на грудь и застонал. Это был чертовски длинный день. Я попробовал вспомнить времена, когда доставал Розали в старшей школе, обзывая ее ботаничкой или смеясь над ее одеждой. Она тоже тогда просто скрывалась в своей комнате, и приказывала мне сдохнуть, когда я пытался попросить прощения.

И в такие моменты, как эти, я понимал, насколько мало смыслю в женщинах.

Примерно через пять минут я решил, что отправиться вслед за девушкой и услышать пожелания гнить в аду или вроде того было лучше, чем стоять и ничего не делать, поэтому я последовал за ней. Дверь в ее спальню была чуть приоткрыта. Я легонько ее толкнул, и петли заскрипели.

Белла сидела посередине кровати, скрестив ноги, и внимательно смотрела на свои руки. Я подумал, что лучше бы она выглядела разъяренной, как раньше, чем так разочарованно. Я очень хотел убрать сутулость с ее плеч.

- Я застрял в универе, - начал я, внутренне ненавидя себя за оправдания. Но, в конце концов, это ведь было правдой.

Она подняла глаза, в них вернулась ярость.
- И?

Я почувствовал, что тоже начинаю злиться.
- И… это моя карьера, Белла. У меня есть обязательства перед людьми, которым я обещал помочь. Мне нужно было пойти.

- Ты не мог сказать «нет» хоть один раз? Ты не мог сказать им, что твоя девушка весь день планировала особенный вечер; убирала, готовила, даже выгнала прочь свою соседку, и все ради этого? – она поднялась на колени, ее губы были сжаты в тонкую белую линию. Она сорвала с себя фартук и бросила его через всю комнату, открывая моему взгляду очень отвлекающую фиолетовую рубашку с глубоким вырезом.

Я попытался отвести взгляд, но это было невозможно.

- Белла, почему, черт подери, ты так злишься? Я позвонил. Я сказал, что опоздаю. У меня не было выбора! – я не мог поверить, что из-за чего-то такого незначительного и мелкого она так взбесилась. Сейчас-то я был с ней, так почему бы не начать наш совместный вечер?

Что-то произошло, и она буквально соскочила с кровати, толкая меня к стене, ее нос был всего в нескольких дюймах от моего, когда она привстала на цыпочки. Я буквально чувствовал вкус яблок и корицы. От такой внезапной близости у меня в штанах стало тесно, и я просто вдавился в стену, чтобы удержаться и не схватить ее. Слава Богу, я еще мог побороться с собой. Но разве не должна была эта ссора повлиять на мою похоть?

А потом я сказал то, что ни один из мужчин произносить не должен.
- Белла, успокойся.

Она ощетинилась, и ее щеки мгновенно покраснели.

- Никогда не говори мне «успокойся». – Она выплюнула каждое слово отдельно, а затем толкнула меня в грудь. – Если я хочу злиться, я буду злиться.

Мои ноздри раздулись.
- Я никогда не пойму, почему ты так разошлась из-за чего-то такого глупого и незначительного.

- Глупого? Значит то, что я хочу проводить с тобой время, теперь глупо? – взвизгнула она. Слезинка скатилась по ее щеке и она, ударив, смахнула ее, словно это была капля кислоты.

- Нет, то, что ты так злишься на меня за то, что у меня не было выбора – это глупо. – Сказал я, злясь больше на то, что заставил ее плакать, чем на ее крик, и на то, что вынудил ее войти в то состояние, что еще немного – и она полоснет меня по горлу, как Суини Тодд.

Она схватила меня за рубашку и потянула вниз так, чтобы я оказался с ней на одном уровне.

- Я скучала по тебе. И это меня ужасно пугает, понятно? Я видела тебя в последний раз всего двадцать четыре часа назад, и это меня просто бесит. Я никогда не хотела видеть кого-то и вполовину меньше, чем тебя, и это, черт возьми, длится постоянно. Поэтому не фиг мне тут трепать о занятиях, клиентах или пробках. Я в ужасе совсем от другого.

И как мне на это ответить? Реальная причина, по которой она на меня набросилась, - это то, что она боится масштабов своего скучания? Никогда не думал, что меня можно так смутить.

Разговором я тут, видимо, не помогу, поэтому я отбросил ненужные слова и, взяв ее за щеки, впился в нее губами. Я целовал ее дико и яростно, мое дыхание было коротким и прерывистым, но она внезапно отстранилась и ударила меня по лицу.

Черт, это же не должно было возбудить меня еще сильнее! Я попытался вновь разозлиться; последний разумный участок моего мозга пытался внушить мне, что я должен разъяриться на любого, кто посмеет ударить меня без причины. Но все, о чем я мог думать, это то, что ее злость – самое сексуальное, что мне когда-либо приходилось видеть.

Она замахнулась для нового удара, но я схватил ее за запястье, отошел от стены и развернулся так, что теперь прижата была она. Я поднял ее руку и прижал к стене, чтобы, наконец, остановить Беллу и заставить меня выслушать. Она вздрогнула, и я, было, собрался извиниться перед ней за то, что повел себя так грубо, но в ее глазах промелькнуло нечто более глубокое, чем злость, и она схватила меня за руку прежде, чем я успел ее убрать. Как бы глупо это ни выглядело, но нам обоим это нравилось. Левой рукой она пробежалась по моей спине, царапая ноготками ткань рубашки. Почему-то мне хотелось, чтобы она ее разорвала, но я ей не дал.

Теперь обе ее руки были прижаты к стене, и я дотронулся до нее всем телом, наши лица почти соприкасались. Она слегка дернулась, видимо, желая заполучить в свои руки контроль над ситуацией, как прошлой ночью. Воспоминания об этом почти позволили мне подарить ей контроль, но я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

- Можно на этот раз? – спросил я и задохнулся, когда она, кивнув, прижалась ко мне бедрами.

Внезапно ее губы накрыли мои, шея напряглась, и она буквально вдавилась в меня, грубо целуя. Я ей ответил, двинувшись навстречу и встретив ее порыв своим. Наши пальцы переплелись и превратились в два кулака, прижатых к стене над головами.

Эта поза завела меня на порядок сильнее, чем должна была. Ее тело казалось таким миниатюрным и хрупким. Она практически содрогалась, полностью подчиняясь моей хватке и губам. Она отдавала мне всю себя.

И я никогда в жизни не хотел обладать кем-то так сильно.

Неправильность этого желания пронзила мой мозг, отодвигая желание на второй план. Я ослабил хватку, и она легко вытащила руки, отталкивая меня подальше. Мое дыхание было прерывистым, лицо пылало, а член и тело были напряжены до предела. Мысли мелькали одна за другой, нагоняя страх, а не толкнул ли я ее слишком сильно, не станет ли она злиться на меня еще больше от того, что я вынуждаю ее делать то, что ей не хочется. Минутой ранее я об этом даже и не думал, но сейчас страстно начал желать прекращения ссоры и начала перемирия.

Только я собрался снова извиниться, как она усмехнулась и, отбросив волосы за плечо, начала идти в моем направлении, игриво покачивая бедрами. Мои руки сами сжались в кулаки, когда я смотрел на нее, красивую и сексуальную; она сделала еще два шага и начала толкать меня назад, к своей кровати, пока я на нее не сел. Она встала напротив меня, и я мысленно улыбнулся ее хрупкости – она была едва выше меня сидящего. Ее пальцы сомкнулись вокруг моего галстука, и она ослабила узел, после чего его просто с меня стащила.

Последнее, что я видел, была ее победная улыбка, а затем она завязала мне им глаза. Я вздрогнул, и, попытавшись ее схватить, поймал лишь воздух.

Что за хрень? Она решила меня ослепить и свалила?

Музыка разлилась по тихой до этого комнате, и я выдохнул с облегчением, тело слегка расслабилось после немыслимого напряжения. Но пульс в одной точке был довольно ощутим, и я весь дергался, предвосхищая что-то невероятное.

- Белла? – неуверенно спросил я. Конечно, это было глупо, учитывая, что я запросто мог убрать галстук и посмотреть, где она находится. Но что-то мне подсказывало, что она не очень этому обрадуется. Плюс мне действительно хотелось узнать, что она задумала. Я поднял руки и дотронулся до шелка ее кожи.

Она шлепнула по ним, и я улыбнулся.

- Не трогай, - приказала она.

Я снова мог чувствовать ее запах, сладкое тепло было теперь так близко, что я даже мог попробовать его на вкус. Я наклонился вперед и уткнулся носом в ее шею… Ну, я был почти уверен, что это… шея. Мой язык скользнул по ее коже, и я почувствовал, как она застонала.
Когда я оторвал руки от матраса, они встретились с гладкой округлостью ее бедер. Я начал двигаться вверх, и застонал, обнаружив, что на ней больше не было рубашки. Большими пальцами я дотронулся до ее грудей, и она, хныкнув, отскочила.

- Что…?

Она прижала палец к моим губам, заставляя замолчать, а затем скользнула вниз, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке. Ее ноготки случайно задели мою кожу, и я вздрогнул. Закончив с пуговицами, она начала целовать меня, горячо и страстно, но уже без прежней злости. Ее руки очень быстро стащили ремень от джинсов, и, когда это до меня, наконец, дошло, ширинка тоже оказалась расстегнутой.

Я замер, вцепившись руками в одеяло по обе стороны от себя, и приподнял бедра, чтобы она могла стянуть джинсы и боксеры. Не имея возможности увидеть ее реакцию, я почти мерз от прохладного воздуха комнаты и ее беззастенчивого взгляда. Я сидел неестественно прямо, жалея, что не лежу и за мной нет ни единой опоры, чтобы можно было откинуться назад, потому что я чувствовал себя полным идиотом, просто сидя там, ослепленный, в то время как она могла корчить любую гримасу, о которой я даже никогда не узнаю.

Черт, пожалуйста, только без сарказма. Есть несколько вещей, о которых тебе никогда не стоит шутить, и член парня точно входит в этот список. Боже, прошла уже вечность. Я так и буду сидеть или, может, она хоть что-нибудь скажет или сделает?

- Идеально, - прошептала она.

И затем обхватила меня пальцами, горячими и сильными; предполагаемый мужественный стон реального самца – на деле оказавшийся скрипучим и отчаянным – вырвался из моей груди. Свободной рукой она гладила меня по бедру, тем самым заводя еще больше, и я почувствовал на плече ее волосы, прежде чем ее язык очертил круг вокруг моего соска.

Как, черт подери, она это делает? Откуда знает, к чему дотронуться, чтобы на руках и затылке волосы вставали дыбом?

Внезапно ее губы начали двигаться по телу вниз, горячие пальцы сменились обжигающим языком, и я сошел с ума. Я заглушил стон и откинулся на локти, чтобы случайно не схватить ее за волосы и не притянуть ближе.

Часть меня до смерти хотела это увидеть, просто посмотреть, какое у нее было выражение лица, и выглядело ли это так же сексуально, как и чувствовалось? Другая часть понимала, что лучше не стоит, учитывая, что я вот-вот дойду до финиша, а она начала меня трогать лишь тридцать секунд назад.

И, если мы собираемся заняться сексом, то это не очень хорошо.

Теперь обе ее руки поглаживали мои бедра, в то время как ее рот полностью окутал меня своим мягким теплом. Я по-прежнему сжимал одеяло, и моя голова начинала кружиться, когда я пытался подумать о чем-то, что могло удержать меня от самого быстрого оргазма в истории человечества.

Адриан Петерсон… тыща двести ярдов в этом году… четырнадцать тачдаунов… черт, черт, черт.

Белла еще раз провела языком по всей длине, и я сдался… чувствуя, как мой пресс и все, что ниже, прошиб ток.

- Охренеть… - выдохнул я, и рухнул на кровать. Я чувствовал ее обнаженную грудь на своей, и, когда она меня поцеловала, уловил горьковатый привкус на ее языке. Вдруг я понял, что ей сейчас пришлось попробовать. – Черт, прости меня.

Она убрала галстук, и мне пришлось поморгать, прежде чем я увидел ее смущенное лицо.
- За что ты извиняешься?

Я потер глаза и запустил руку в ее волосы.
- Мне стоило предупредить тебя, что ты можешь… не… глотать. Уверен, что на вкус это дерьмово.

Ее глаза стали ярче и загорелись озорством.
- Да, я была шокирована вкусом. Остальные парни, с кем я была, были уверены, что этот вкус точь-в-точь как взбитые сливки.

У меня отвисла челюсть, и она закатила глаза, показывая, что шутит. Еще одна вещь, о которой не стоит шутить.

Одна только мысль о том, что она делала это кому-то еще, пусть я знал, что так и было, вызывала у меня неутолимое желание бежать по улицам, пока я не встречу каждого из них и не сотру их память. Убийство было бы перебором.

Вздохнув, я притянул ее ближе и снова поцеловал.
- Если так будут заканчиваться все наши ссоры, мне стоит выводить тебя из себя немножко чаще.

Белла смущенно опустила глаза, но ее губы тронула улыбка.
- Я злилась, потому что я – эгоистка. Я знаю, что у тебя универ и вся эта юридическая хрень, и мне очень повезло, что ты такой ответственный и интеллигентный. Я просто… хотела, чтобы этот вечер был только нашим.

Я провел рукой по ее спине, пальцами рисуя алфавит.
- Я понимаю, сладенькая. Мне действительно жаль, что пришлось задержаться и испортить этот вечер. Но, благодаря этому, мне не нужно будет идти на работу завтра и в понедельник, поэтому мы сможем провести вместе весь уикенд.

Ее лицо озарилось.
- Правда?

И тут я хлопнул себя по щеке.
- Черт, я пообещал Розали встретиться с ней в «Кофемолке» в понедельник. Она хочет взять интервью у твоего босса, кстати. Она собирается написать статью в университетскую газету о том, как стать успешным владельцем малого бизнеса. Как думаешь, это можно организовать?

Ага, она подарила мне великолепную французскую любовь, а я еще прошу об одолжении? Еще не придумали конкурс на самых паршивых бойфрендов? Я готов пожертвовать идеей приза – это будет огромная литая задница с выгравированными «ган» и «дон» на обеих булках.

Да, и сегодня я бы его выиграл.

- Конечно, я знаю, что Вики найдет минутку. Может, ты мне поможешь за стойкой, пока она будет разговаривать с Розали, - усмехаясь, ответила она. – Я научу тебя фирменным трюкам.

Я улыбнулся, довольный тем, что не разозлил ее снова.
- Хочу знать обо всех твоих трюках.

Белла захихикала и поцеловала меня, а я решил забыть про Розали, чтобы просто насладиться моей девушкой в моих же объятиях. Я еще не в полной мере воспользовался тем, что она была топлесс. Другими словами, я – кретин.

Я поменялся с ней местами, перекатив ее на спину так, что теперь я нависал над ней, целуя, а моя рука блуждала по ее телу. Она задрожала, когда мои пальцы достигли заветной точки под джинсами.

- Можно? – спросил я, едва касаясь губами ее щеки и шеи.

- Ты не обязан, - прошептала она.

Я хихикнул ей в волосы.
- О, но я очень хочу.

Не дожидаясь ответа, я скользнул пальцами под джинсы. Она вздрогнула и прижалась ко мне, а я зарычал, почувствовав влагу.

«Ты не обязан»? Она вроде как не была настолько застенчивой, чтобы сказать: «Да, парниша, помоги мне, пожалуйста, расправиться с этим возбуждением, пока я не взорвалась», но она, видимо, предпочитала страдать молча.

Можно подумать, я ей позволю.

Моя рука опустилась ниже, но плотная ткань джинсов мешала и сдерживала запястье. К счастью, она быстро сообразила, что к чему, и расстегнула их. Получив свободу, я легко коснулся ее нежной кожи, в то же время целуя ее в губы. Ее язык скользнул мне в рот, неся с собой стон, когда мои пальцы нажали чуть сильней.

Дразня, я водил по заветному бугорку вверх и вниз, пока она не вцепилась в мою спину. Наконец, я позволил одному пальцу войти, и мы оба выдохнули с облегчением. Это не совсем та часть, которой я хотел там побывать, но, тем не менее, я был внутри.

Она оторвалась от моих губ, быстро и прерывисто дыша. Я добавил еще один палец, и ее брови сдвинулись. Она выглядела такой сосредоточенной; словно пыталась уловить каждое мгновение возможного наслаждения. Я добавил третий, и она открыла рот, хватая воздух, и запрокинула голову назад, издавая грудной стон.

Большим пальцем я дотронулся до пульсирующей точки.

- Черт, Эдвард, - выругалась она и приподнялась мне навстречу. Я вновь ее поцеловал, разрываясь между желанием чувствовать ее губы и наблюдать за выражением лица, когда она достигнет вершины. Ее язык требовал от меня ответа, и я согнул пальцы, заставляя ее тело окаменеть от напряжения и вырывая плач из ее уст.

Пальцами я чувствовал, как напряглись ее мышцы, а губы застыли на ее губах, выжидая, пока она успокоится. Затем я легонько ее поцеловал, и вытащил руку, учтиво застегнув ее джинсы.

- Спасибо, - прошептала она и уткнулась мне в плечо.

- Тебе спасибо, - ответил я, и крепко ее обнял.

Какой-то момент мы лежали в тишине, а затем она, хихикнув, подняла голову и посмотрела мне в глаза.

- Ты знаешь, мы рискуем заработать истощение, если и дальше будем пренебрегать едой ради такого времяпрепровождения.

Я ухмыльнулся.
- Думаю, я с этим смирюсь.