Голая правда.

EDWARD POV

Впервые за почти десять лет я спал.
Я даже не знаю, что действительно происходило в моем подсознании, пока мои глаза были закрыты, но по какой-то причине и мой разум, и тело прекратили функционировать в одно и то же время. Такого никогда не случалось и, конечно, больше не случится, пока я буду в мире криминала.
Когда моё мозг стал возвращаться из сонного состояния, глубоко-сонного состояния, я не видел ничего, кроме темноты, я внезапно осознал, что у меня только что пережил самый яркий сексуальный опыт в своей жизни, и это должно о чем-то говорить.
Лишь один раз, и этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня забыть любую боль внешнего мира. Обычно я могу трахаться всё ночь, но с Беллой я был настолько измучен, что едва мог встать. Конечно, я отпустил это, но я серьезно рассматривал возможность похода к доктору прошлой ночью, потому что всё моё тело пребывало в таком шоковом состоянии, которое я никогда раньше не чувствовал. Один раз и я всё? Что это, черт возьми, такое?
Белла для меня не имеет смысла, и так же как я хочу показать, что знаю, что происходит, ничего не идет в соответствии с планом, когда дело касается ее.
Даже во сне я могу сказать, что одного траха недостаточно. Мне нужно больше, я жажду большего, я хочу большего. Даже несмотря на то, что я хочу, чтобы этот был похож на все остальные разы, так не будет.
Обычно я только трахаю и затем падаю. Всего раз, а потом я прихожу в норму и продолжаю свою жизнь. Девушки никогда не остаются в моей голове, они никогда не захватывают мои мысли, они никогда не пытаются пробурить путь в мой мозг. Ладно, некоторые из них пытались, но я никогда не позволял им сломать мои мысленные барьеры. С Беллой всё по-другому.
Моё тело ощущало себя так, будто я умирающий от жажды человек в пустыне, и я могу выпить пять бутылей воды, но всё еще буду чувствовать боль в пересохшем горле. Я должен получить больше ее.
Я точно не знаю, что буду делать с ней, но буду трахать ее до тех пор, пока больше не смогу, потому что я должен вытащить ее из своих мыслей.
Если мне придется привязать ее и поиграть в дом/саб игры, то я сделаю это. Черт, я не позволю ей ударить меня, но с этой точки зрения, не думаю, что буду дальше играть в игры. Белла кажется слишком особенной, чтобы играть с ней и обращаться с ней, как с любой другой.
Прошлая ночь, так сказать, была одной из самых чувственных и… диких опытов в моей жизни. Я привык заниматься сексом, чтобы почувствовать себя хорошо, но с Беллой всё по-другому.
Я пригласил ее подняться и не сразу прыгнул с ней в постель. Я, кажется, даже не думал, пока смотрел, как она ходит по моему пентхаусу. Не думаю, что я когда-нибудь раньше тратил время, показывая женщине свои апартаменты. Это происходило по большей части из-за того, что я не хочу, чтобы люди прикасались к вещам в моем доме, а другая составляющая в том, что мне уже было все равно, когда сняты трусы.
С Беллой я хотел воспользоваться временем. Мне хотелось получить время, больше времени, чем у меня есть.
Мне не казалось правильным просто бросить ее в кровать и отыметь. Это неприемлемо. Она заслуживает большего, поэтому я пытался сделать вдох, прежде чем дойти до порции ночного секса. К сожалению, у моего влечения другие планы, и я выпалил некоторые не совсем уместные вещи, когда мы сидели на балконе, но до этого я отлично справлялся.
Я включил музыку, это был Принц, который выпал в случайном порядке. Я принес ей бренди и просто пустил ночь на самотек. Именно она хотела подняться наверх, и если бы она не надавила, я был бы счастлив просто отвести ее обратно в общежитие. Но когда она оказалась в моем доме, я не смог с собой справиться.
Мне было нужно, чтобы она оказалась подо мной, или я мог взорваться. Лишь сидеть рядом с Беллой, не прикасаясь к ней, - уже пытка, поэтому я воспользовался своим шансом, но не хотел, чтобы это закончилось так же, как и остальные мои трахи.
Я предупреждал ее, я пытался предупредить ее. Не уверен, о чем именно, но она должна знать, что я не могу дать ей больше того, что случится между нами. Кажется, Белла не боится меня, как следовало бы ей. Я не нормальный, любящий человек, поэтому для меня сложно даже просто открыться рядом с девушкой, но это лишь заставляет чувствовать себя… странно. Не знаю, что случится с нами, но я должен предупредить ее. Она должна знать, что ей будет больно, когда однажды я брошу ее.
И потом я был потрясен до глубины души самым сексуальным приключением в своей жизни. Странность в том, что это случилось лишь раз. Раньше я занимался сексом с девушками на протяжении многих часов, но у нас было не так. Только один раз, как я и хотел, но внезапно я захотел большего.
Как она произносила моё имя, как выглядело ее тело, когда я врезался в неё, как закатывались ее глаза из-за меня, как она впивалась ногтями в мои плечи – всё это сводило меня с ума. Она практически сожгла меня и похоронила внутри себя так, что это было самоё глубокое чувство в моей жизни.
Белла сводит меня с ума.
Как только я вышел из неё, то понял, что попал в беду. Я не хотел останавливаться, вот в чем проблема. Она мой наркотик, моё пристрастие, и мне нужно больше. К счастью, я смог убедить ее принять со мной душ, и это превратилось в еще одно сексуальное путешествие.
Кудряшки и того, как вода стекала по ее телу, было достаточно, чтобы обеспечить постоянный твердый стояк, и моя Белла хотела позаботиться об этом. Она хотела высосать меня до конца, но я не чувствовал, что это будет правильно.
Какой мужчина откажется от минета?
Я видел женщин на коленях перед собой бесчисленное количество раз, и я никогда не поднимал их. Без всяких сомнений, губки Беллы на моем члене – это что-то невероятное, но она не смотрится там. Я не хотел, чтобы она еще когда-нибудь вставала на колени, будь то минет или обычная чистка чертовых полов. Она лучше этого.
Другая ненормальная вещь, случившаяся прошлой ночью: Белла осталась. Я старался сразу прояснить, когда встречал девушку, что это только секс. Прошлой ночью Белла сделала это для меня, но в ее голосе была грусть. Она действовала так, будто не хотела проходить через это, и если быть честным, если бы она попросила, я был бы более счастлив просто сесть и выпить с ней.
Мне не нравится спать с другими людьми. Не в сексуальном, а в обычном смысле. Мне не нравится, что в моей постели есть женщина, когда я пытаюсь отдохнуть. С Беллой же, когда она спросила, я не смог отказать, и я действительно не возражал. Мне не хотелось выбросить свои простыни, и не было навязчивого желания сжечь их.
Она заставила меня сделать это.
Я решил, что пора заставить своё тело вернуться к жизни, чтобы получить больше Беллы этим утром. Я должен получить больше ее.
Я начал с ног и после, как кажется, спустя годы, почувствовал, как электричество проходит сквозь всё тело. Я еще никогда в своей жизни не спал так хорошо, и даже не знаю почему. Кажется, что я умер.
Я поднял руки к лицу и протер глаза. Потянул шею, и весь мой позвоночник, наконец, находится в правильной позиции. Не знаю, как долго спал, но подозреваю, что на пару часов больше, чем обычно привык.
Наконец я открыл глаза и повернул голову влево, почувствовав, как хрустнули кости, когда я потянулся. Последнее, что помню, это обнаженное тело Беллы на мне, когда мы засыпали, и я совсем не возражал. Она была мягкая, идеально подходящая к моему телу с того момента, как мы впервые соприкоснулись.
Мои глаза покосились на свет, пытающийся проникнуть сквозь шторы, и я попытался увидеть время на электронных часах, стоящих на столе. Когда мои глаза привыкли к свету, я уже почти сидел в кровати, когда увидел, что уже почти полдень.
- Что за черт? – пробормотал я и опустил ноги на пол, моя голова закружилась от быстрой смены позиции.
Я никогда не спал так долго, и ели бы я не был так зол, то бы понял, что проспал добрые восемь часов. Надо будет сказать своему психиатру хорошие новости.
Внезапно я вспомнил, что не один в квартире, или так подумал.
Я прислушался, чтобы понять, здесь ли еще Белла. И я ничего не услышал в ванной, и мысленно поблагодарил всех богов, потому что сегодня не придется делать полную санитарную обработку, хотя что-то в Белле не отталкивало меня, в отличие от других женщин с их микробами.
Встав с кровати, я споткнулся, но быстро себя поправил. Я обошел комнату, не заботясь, что на мне нет одежды, и удивляясь, что ни на что не наступил. Вся моя одежда лежала аккуратно сложенная на стуле рядом с дверью, но подозреваю, что Белла должна быть где-то здесь. На полу нет даже клочка одежды.
Я подошел к ванной и постучал в дверь, но ответа не последовало.
Я надел пару боксеров из шкафа и потом спустился вниз, пытаясь найти хоть какой-то след Беллы.
Я быстро обнаружил, что она ушла, исчезла как вор. Никаких ее следов. Ни письма, ни записки, ни звонка, ни сообщения. Если бы я не знал лучше, то сказал бы, что провел ночь один в компании телевизора, но я знаю правду.

Черт возьми, где она?

Для меня немыслимо, что она просто встал и убежала, потому ни одна женщина не уходила от меня, не зависимо от того, как сильно они сопротивлялись. Мне плевать, что у Беллы есть иммунитет к моим приемам, она не могла просто уйти, не… попрощавшись.
Через час я понял, что Белла сделала именно то, что сделал бы я в ее ситуации, и это заставляет меня гореть в аду.
Кем, черт возьми, она себя считает?
Так не должно было случиться. То, что она просто ушла посреди ночи, не сказав ни слова, не волнует меня так, как тот факт, что она поменяла нас ролями так легко, что я даже не заметил этого. Белла отнеслась ко мне как к общественной шлюхе, и я не знаю, были ли у неё такие намерения на всем протяжении, но мне это не нравится. Я мужчина, который может признать, что заставил женщину чувствовать то же самое, что и я, но это не должно быть моей проблемой. Я всегда предупреждал их, но у меня никогда не было женщины, которая сама уходила бы от меня. Никогда.
Я сидел на диване в боксерах и пил бурбон из бутылки, смотря, как солнце движется над городом.
Прошло уже три часа, как я проснулся, и я задумался о том, чтобы позвонить Белле и выразить свой гнев. Я так крепко сжал телефон и подумал, что он треснет в моей руке.
Старательно я сделал еще один глоток бурбона, который даже не чувствовал, и задумался, как чертова Белла просто ушла от меня. Неужели она действительно думает, что я позволю ей уйти с этим? Чем больше я думал об этом, тем больше удивлялся, почему, черт возьми, она производит на меня такой эффект.
Так что, если она ушла, ничего не сказав? Разве это не то, чего я хотел? Это же лучше, чем иметь рядом с собой цепкую суку, правильно?
Я отвечал на вопросы в моей голове искренним «нет».
Причина, почему я так злюсь, в том, что я никогда не ждал, что всё закончится так внезапно. Я подразумевал провести с ней больше времени, даже если только час, это всё равно больше. Она быстро стала для меня навязчивой идеей, и я не знаю, в какой момент это стало больше, чем страсть, но моё тело не соответствует мозгам… или это моё сердце?
- Прекрати быть тряпкой, - я провел рукой по глазами поставил бутылку на стеклянный стол, стоящий напротив.
На данный момент дело даже не в том, что я больше с ней не играю. Что-то во мне изменилось, это очевидно, но не знаю что. Что-то тянет меня к Белле и заставляет хотеть просто проводить с ней время как какой-то… бойфренд.
Я сжался от этого слова.
Бойфренд значит больше, чем я могу предложить. По одной причине я не в том положении, чтобы дать Белле нормальные отношения, даже если захочу. Она молодая женщина, которой нужно ходить на свидания еще с кем-то. Единственная проблема в том, что я не хочу, чтобы она ходила на свидание с другими парнями.

Она моя.

Меня еще никогда в жизни так не тянуло к женщине, и я не могу оставить это без внимания. Белла моя, и я не могу ничего с этим поделать. Не важно, как сильно я сопротивляюсь, она притягивает меня.
То, что было у нас с Беллой, это не секс, так как мы тархнулись всего раз, хотя мне хотелось бы, чтобы у нас был какой-то вид графика, если она разрешит мне, но в этом я сомневаюсь. Но я хочу проводить с ней время вне кровати, что чертовски меня пугает.
Мы проводили вместе время, мы иногда целовались, и мы, кажется, хорошо общались. Я сводил ее на ужин, я принес ей чертов ланч. Я стал такой тряпкой, я не знаю, что не так со мной.
Так что значит слово «бойфренд»?
Раздался стук в дверь, который словно пробурил нефтяную скважину в моей голове.
Я так высоко подпрыгнул на диване, что почти взлетел в воздух.
- Эдвард… - услышал я голос мамы с другой стороны двери. – Мы здесь с твоим отцом.
- Ма, ты чертовски меня напугала! – крикнул я в ответ, не двигаясь из гостиной и пытаясь успокоиться.
- Не проклинай свою мать, - строго сказал Карлайл.
Я пошел открывать дверь, за которой стояли они, совершенный вид кулинаркой книги тысяча девятьсот пятидесятых годов, дополненный их улыбками и аккуратно отглаженной одеждой. Моя мама в отличном настроении держала кастрюлю.
- Надень что-нибудь, парень, - отец дал мне подзатыльник и вошел. Мама поцеловала мен я щеку и прошла мимо.
Я закрыл дверь и пошел наверх. Я надел простую пару черных брюк, Армани, конечно, и желтую рубашку на пуговицах, которую купила мне Эсми, поэтому я решил надеть ее, чтобы сделать маму счастливой. Ненавижу желтый.
Я спустился через десять минут. Мой отец сидел на кухне, читая, а мама проверяла несуществующие запасы пищи.
- Эдвард, я начинаю волноваться. Даже не знаю, ешь ты или нет, - она ткнула в мой пустой холодильник.
- Я в порядке, ма, - я сел рядом с Карлайлом.
- Ты не в порядке, - она посмотрела на меня. – У тебя кожа да кости.
- Он в порядке, дорогая, - сказал отец, не поднимая взгляд от газеты.
В их присутствии я чувствовал себя ребенком, всё, что мог делать, это сидеть, пока они продолжили.
- Что ты будешь есть? – Эсми провела рукой по шкафам, и по коже прошелся мороз от ее прикосновений к вещам, но она моя мать. Я научился контролировать свое беспокойство с ней.
- По крайней мере, у него есть кофе, - Карлайл с радостью поднял чашку.
- Это не смешно. Я волнуюсь о своем мальчике, - Эсми подошла ко мне, чтобы обнять, и я позволил ей сделать это.
- У тебя еще два внизу, - напомнил я.
- Я уже разобралась с ними, - она пошла подогревать то, что принесла мне. – Джаспер сказал, прошлой ночью ты ушел из «Carmel» с девушкой.
- Как и всегда, - вздохнул я.
- С той же девушкой, с которой встречался на протяжении недели, - он вскинула бровь.
Я провел рукой по волосам.
- Кто сказал тебе?
Я знал, что что-то должно было дойти до мамы. Мы же говорим об итальянской семье. Ничто не может быть долго в тайне. Единственная проблема в том, что у меня нет ответов на вопросы, которые задаст Эсми. Не похоже, что они знают, что их сын – паинька, когда дело касается женщин. Многие мои истории доходят до них через церковь, людей их круга, но они знают, что я обычно нехороший.
- Никто не говорил мне. У меня есть глаза, Эдвард. Ты вел себя… по-другому последнюю пару дней, - засияла она. – Мне это понравилось.
- По-другому?
- Более послушно, и я действительно увидела улыбку на твоем лице, - думаю, мама действительно сейчас рада.
- Я всегда улыбаюсь.
- Нет, по-настоящему улыбался, - поправила она меня. – Как ты делал, когда был моложе.
Я посмотрел на отца, который всё еще читал, скорее пытаясь спрятаться за свою газету.

Трус!

- Как ее зовут? – Эсми оперлась на локти.
Может, я могу использовать своих родителей как преимущество. Не знаю, что еще хочу от Беллы, но я не дам ей уйти.
- Белла, - просто ответил я.
- Белла… она итальянка? – неожиданно спросил папа.
- Да, -ответил я, даже не думая. Если честно, то я не знаю, но если нет, то у нас проблема. Потом я напомнил себе, что я, возможно, никогда снова ее не увижу, поэтому это совсем не важно.
- Ты знаешь правила, Эдвард. Ты не можешь быть с кем попало, - сказал Карлайл, и мама уставилась на него. Такое ощущение, что сейчас между ними происходит немой разговор.
- Да, я знаю правила нашей мафиозной иерархии, - я почти закатил глаза, но он бы оторвал мне голову, если бы я сделал это.
- Белла означает красивая. Она такая? - глаза Эсми засветились. – Эммет сказа «да».
- Она нормальная, - пожал я плечами, говоря абсолютную ложь.
- Как долго ты видишься с ней? – спросил Карлайл.
- Мы… практически не видели друг друга в этом смысле.
- О, Эдвард, ты используешь эту девушку? Я знала это. Наверно, я должна была оправить тебя в военную школу, когда ты был помладше. Это бы разрешило эту одержимость с разбиванием женских сердец, потому что это непривлекательно… - начала она молоть вздор.
- Я не разбивал ей сердце, - остановил я ее.

Больше того: она разбила моё!

Прекрати быть тряпкой!

- Где она? Я хочу встретиться с ней, - сказала Эсми.
- Не знаю, увижу ли ее снова, - я снова провел рукой по волосам. – Она… сложная.
- Что такого сложного в ней? Она нравится тебе? – просто спросил отец.
- Да… нет… не знаю, - пробормотал я.
- О, Карлайл, - начала мама. – Думаю, наш Эдвард впервые влюбился.
- Нет.
- Всё нормально, сын. Тебе нужны какие-нибудь советы? – он в шутку ударил меня по плечу. Я оттолкнул его.
- Я сам могу справиться.
- Правда? Роуз сказала, что ты обращался к ней за помощью, - Эсми вытащила запеканку из духовку, которую использовали, может, раз с тех пор, как я переехал сюда.
- Знаю, мне никогда не следовало идти к ней, - проворчал я.
- Я хочу знать больше, - Эсми села на стул и придвинула мне тарелку с ее знаменитой лазанью. – Когда и где вы встретились?
- В «Плазме», кажется… три недели назад.
- О, нет, она же не шлюха? – моя мама не скрывает свою неприязнь к моим прошлым предпочтениям.
- Нет, она… исключение, - это единственное слово, которым я могу описать Беллу.
Довольно долго никто ничего не говорил, и лишь моя вилка, скользящая по тарелке, нарушала тишину.
- Сколько ей? – спросила Эсми.
- Двадцать один.
- Молодая, - сказал Карлайл с намеком на трепет в голосе.
- Всего четыре года, - признался я.
- Джаспер сказал, что у вас свидания каждый вечер. Что это значит?
- Не знаю, - простонал я.
Я опустил голову, не сказав ни слова.
Карлайл встал со своего места и поправил галстук.
- Пойду к твоим братьям, - он хлопнул меня по спине и вышел из комнаты. Я услышал, как дверь в квартиру открылась и закрылась.
Он знает, что я не в том виде, чтобы разговаривать с ним о своей личной жизни. Мы ходим по тонкой грани между отцом и сыном и деловыми партнерами. Должно быть, это звучит странно, но именно так всё и происходит. С Эсми я чувствую себя более комфортно, выражая свои чувства, если они у меня есть. Кажется, вы можете назвать меня маменькиным сынком, но я убью вас, если вы это сделаете.
Как только Карлайл ушел, мама встал со своего места, убрала мою тарелку в раковину и затем встала около меня. Она такая маленькая, что, даже сидя, я выше нее.
- Cosa c'è di sbagliato? – спросила она.

Что не так?

- Non lo so, - ответил я.

Я не знаю.

Я чувствовал ее кривоватую улыбку, даже не смотря на нее. Вот откуда я ее и получил.

- Tu hai incontrato il tuo partner.


Ты встретил свою судьбу.

- Что это значит? - я поднял голову.
- Это значит, молодой человек, что ты вырос. Белла была здесь этой ночью? – она смотрела на меня.
- Нет, - солгал я.
- Бьюсь об заклад, она ушла раньше, чем ты проснулся, - мама закатила глаза. – Ни записки, ничего.
- Она играла со мной всё время, - зарычал я.
- Как и ты поступал с ней?
- Нет, это не то же самое.
- Почему? Потому что она играет в твою собственную игру лучше тебя?
Я должен улыбнуться над тем, как же мама оказалась права, всегда права.
- Она тебе нравится.
- Нет, нет. Я только хотел секса.
- И подозреваю, ты его получил, а сейчас что? Она всё еще овладевает твоими мыслями.
- Да.
- Ты очарован ей.
- Люди больше не используют это слово, - хихикнул я.
Она вздернула плечами.
- Это объясняет твою проблему.
- Я… я не знаю, как сделать это, - я потянул себя за волосы. - Я не могу быть тем, кого она хочет.
- Откуда ты знаешь, кого она хочет? Ты никогда не спрашивал ее.
- Она слишком хороша для меня. Я не могу сделать ей больно, поэтому так лучшее, - я выпрямился, пытаясь убедить самого себя. – Только секс.
- Только секс или ты занимался любовью? – она постукивала пальцами по мраморной столешнице. – Это очень сильная штука, Эдвард.
Я даже не хотел думать об этом. Занятие любовью подразумевало, что у меня есть чувства к Белле, чувства, глубоко во мне. Единственная проблема в том, что я не могу найти другое логическое объяснение тому, что происходит со мной.
- Я не могу так, - пробормотал я.
- Неужели ты действительно думаешь, что сможешь так жить вечно?
- Да. Хью Хефнер смог, - серьезно проговорил я.
Она еле удержалась от смеха.
- О, Эдвард. Ты такой милый. Ты и твой отец должны вести себя твердо для всех остальных, но вы не сможете провести меня. Я скучаю по своему мальчику.
- Он же всё еще здесь.
- Нет, Эдвард, нет, - вздохнула Эсми. – Я не видела настоящего тебя с тех пор, как тебе было тринадцать.
- Я должен был измениться, ты знаешь почему.
- Столько, насколько я пыталась изменить тебя на протяжении всех этих лет, я знаю, что я не в состоянии это сделать. У тебя есть своя жизнь, и я научилась позволять всему идти своим чередом, но эта Белла, кажется, держит тебя так, как я еще никогда не видела.
- Нет, нет, - смущенно сказал я. Я чувствовал себя чертовой тряпкой.
- Ты не можешь вытряхнуть ее из головы и никогда не сможешь, пока не сделаешь всё согласно своим чувствам, не то, что говорит тебе голова, а то, что сердце.
- Come mi conosci così bene? – я посмотрел на нее.

Откуда ты так хорошо меня знаешь?

- Lo sono tua madre, - просто сказала она.

Я твоя мать.

- Я не могу дать ей то, что она хочет, - повторил я.
- Devi crescere e agire come un uomo, - она поцеловала меня в лоб итальянским материнским способом.

Ты должен вырасти и действовать как мужчина.

Это всё, что она сказала, прежде чем запорхала по кухне, убирая уже чистое пространство.
Через полчаса я сидел на диване, а мама что-то бормотала сама себе на кухне.
Дверь в пентхаус с шумом распахнулась, и я услышал громкий голос Эммета, следующего за Джаспером и отцом.
Я просто хотел провести этот день наедине со своими мыслями, но, конечно, в этой семье это невозможно.
- Эдди, давай. У нас есть работа, - Эммет перепрыгнул через спинку дивана и приземлился рядом со мной, сотрясая всё вокруг.
- Мне не хочется, - проворчал я, скрещивая руки как ребенок. Я веду себя так с тех пор, как проснулся, так зачем останавливаться сейчас? Я всё еще зол на Беллу, но сейчас у меня есть лучшая зацепка благодаря моей маме.
- Мы сегодня нужны отцу, - Джаспер повторил действия Эммета и приземлился с другой от меня стороны. Карлайл и Эсми всё еще были на кухне.
- Зачем? – спросил я.
- Джианини, - одним словом ответил Эммет.
Я опрокинул голову на спинку дивана.
- Джиании, - резко прошептал я, в моем голосе сочился яд.
Фигаро Джианини – один из старейших приближенных моего отца. Они знают друг друга годы, и даже, несмотря на то, что Карлайл на двадцать лет младше, Джианини ценил его. Они работали вместе почти всю его жизнь.
Единственная проблема в том, что Джианини слаб. При первой же опасности он бежит до тех пор, пока всё не успокоится. Короче говоря, мой отец устал от него, и о нем надо позаботиться. Друзья или нет, в этом мире нет места для спасения. С ним надо разобраться. Карлайл не будет тратить время на людей, которые пытались сбить его с ног.
Есть доказательство, что Джианини сливает информацию полиции. Таким образом, для него всё кончено. Сейчас Фигаро лежит в больнице, оправляясь от операции на колене, поэтому это будет легкий день. Ему некуда бежать.
Этот мужчина практически вырастил нас, и я всё еще помню, как дядя Фигаро пытался научить меня стрелять из охотничьего ружья, когда я был молод. Его будет не хватать.
- А вы вдвоем не можете справиться с этим? – я закрыл глаза.
- Что не так с тобой? Почему ты такой хмурый? – Эммет ударил меня в плечо.
- Белла, - я не хотел этого говорить, но не смог справиться с собой.
- Так ты всё-таки чпокнул ее? – спросил Джаспер.
- Да, - я сжался от слова «чпокнул». Это не подходящее для меня и Беллы слово.
- Это было так же хорошо, как я и думал? Я не спрашиваю из-за того, что мне это важно, но я хочу рассказать Элис.
- Элис? – я вскинул бровь.
- Да, у нас сегодня свидание, - он улыбнулся искренней улыбкой, которую я не видел очень давно. – Белла хороша?
- Да.
- Ты удовлетворен?
- Нет.
В первый и единственный раз я дал на этот вопрос подобный ответ.
Отец, Эммет, Джаспер и я покинули пентхаус после того, как мои братья набросились на меня за то, что я вел себя как маленькая сучка. Я был не в настроении сопротивляться им, поэтому просто слушал всё, что они говорили. Единственной, кто пришел мне на помощь, оказалась моя мама, но это заставило их только сильнее наезжать на меня.
Карлайл вел свой новый BMW M1, который получил на день рождения, по городу, когда пошел мелкий дождь. Он о чем-то говорил, но я не слушал его. Я сидел на заднем сидении с Джаспером, думая о Белле и том, что я хочу дать ей в сравнении с тем, что на самом деле могу. Не важно, что я думаю, мама права. Я должен взять себя в руки, но не знаю, как это сделать.
Мы заехали на подземную стоянку Северо-западной больницы, и я выпрямился пытаясь отыскать Беллу, но понял, что это глупо. Корпус огромен, идет дождь, и что заставило меня подумать, что она может быть где-то рядом с больницей? Это глупо, и я схожу с ума.
Карлайл припарковался и вышел из машины. Мы всё последовали за ним.
- Можете оставить оружие в машине, - сказал отец. – Оно нам не понадобится, - загадочно проговорил он.
Эммет, Джаспер и я посмотрели друг на друга странным взглядом. На всякий случай я прихватил свой Eagle.
Именно отец в Каралйле пугал меня больше всего. Он спокоен и собран, без какого-либо намека на волнение. Именно поэтому он лучший. Я тоже хорошо, но не могу многому научиться.
- Мы действительно должны сделать это с дядей Фигаро? – с мольбой в голосе спросил Джаспер.
Вместо ответа Каралйл захлопнул свою дверь и пошел по горожу. Мы быстро последовали за ним.
Мы зашли в лифт, и он, нажав кнопку нужного этажа, стал натягивать кожаные перчатки. Никаких отпечатков пальцев.
Мы также надели свои перчатки и проехали оставшийся путь в тишине. Мы выглядели как серьезная кучка бандитов, но никто не остановит нас.
- Блек следит за нами, - пробормотал Карлайл.
- Что? - сказал я.
- Джейкоб Блек, следователь, он следит за нами.
- О, это проблема?
- Нет, он неаккуратен, и я вижу его везде, но я хочу, чтобы вы все знали.
- Я как-то видел его в тренажерке, - кивнул Джаспер. – Он пытался обогнать меня на беговой дорожке. Ублюдок.
- Он начинает подбираться слишком близко, - отец поправил перчатки. – Кажется, он следил за вашей матерью, когда она ходила в продуктовый магазин. Она рассказала мне сегодня утром.
- Я пробью его, накопаю на него что-нибудь на случай, если он предпримет что-то, - вздохнул я. Еще одно задание к списку моих дел.
- Уверен, есть у него что-то, за что мы сможем ухватиться. Карточные долги, школьные займы, больной дядя, которому нужна страховка. Не сложно будет с ним разобраться, если он подберется близко, - Карлайл практически говорил сам с собой.
Мы приехали на шестой этаж больницы и вышли из лифта в ярко-освещенный коридор. Такая же атмосфера больницы, как и в любом фильме, где туда-сюда снуют врачи и медсестры, пытаясь помочь пациентам.
Мы уверенно дошли до стойки регистратуры, откуда на нас глазами, полными страсти, смотрела молодая девушка. Так всегда случается, особенно когда мы все вчетвером.
Больше всего меня удивил факт, что я не почувствовал даже малейшего намека на что-то к медсестре за стойкой. Его лицо заменилось лицом Беллы, и я почти бросил на неё быстрый взгляд, но потом быстро собрался.
- Я хочу увидеть Фигаро Джианини, - мило проговорил Карлайл.
- А… вы его семья? – женщина сомкнула ресницы.
- Да, я его племянник.
- Тогда… - она кокетливо накручивала локон волос на свой пальчик, - у него не должно быть посетителей, но думаю, вы можете пройти. Палата 609, - она подмигнула моему отцу, и меня почти вырвало.
- Спасибо, милая, - он ответил и улыбнулся, направившись вниз по коридору.
Эммет, Джаспер и я шли за отцом, пока он прогуливался по коридору без намека на страх или колебания.
Мы дошли до палаты 609, и мой отец несильно толкнул дверь.
Джианини спал на кровати в халате и с капельницей, присоединенной к руке. Его жена Джина спала рядом, положив голову на его постель.
Фигаро всего лишь около семидесяти, но он выглядит намного старше из-за стрессов и всей своей работы. У него глубокие морщины, и практически лысая голова с редкими седыми волосиками, торчащими из разных сторон. Джина – его новая жена. Они поженились вроде десять лет назад, но она знает, что происходит.
Мне всегда кажется смешным, что ее зовут Джина Джианини, но я не подаю виду. Джина немного моложе, около пятидесяти, и у неё всё еще светлые короткие волосы, но всё равно есть глубокие морщины.
- Он был для тебя наставником, отец, - сказал я, когда мой отец сел на стул около кровати Джианини, по другую сторону от Джины.
- Он был наставником, - согласился Карлайл. – Никогда ни к кому не привязывайся, - повторил он нам урок. – Я не верю никому кроме вашей матери.
- Даже нам? – спросил Эммет.
Отец задумался на секунду, но решил не отвечать. Он тихо свистнул, чтобы разбудить Фигаро. Как только он осознал, в какой ситуации оказался, его глаза потемнели, а лицо побледнело.
- Карлайл, мальчики, - Джианини кивнул нам, и тонкий итальянский акцент напомнил мне о старых временах. Его голос звучал как наждачная бумага. Аппарат, к которому он был присоединен, начал пищать быстрее. Его дыхание пропадало, и он присел на кровати по мере своих возможностей. Движения разбудили Джину, и ее губы немного задрожали.
- Ты напуган, Фигаро? – с угрозой в голосе спросил отец.
- Чем? Мне нечего бояться, - ответил он.
- Ты думаешь, я бы утруждал себя подняться сюда, если бы не было причины?
- Может, ты захотел принести цветы, - он попытался засмеяться, но получилось бульканье.
- Фигаро, для этого у меня нет времени.
- Я не понимаю.
- La pura verita, - мой отец спросил простую правду, реальную правду.
- Не представляю, о чем ты говоришь, - Джианини всячески пытался сесть. Джина как только могла помогала ему, но ее руки тряслись, поэтому она не могла сильно помочь.
Эммет, Джаспер и я просто стояли около двери, не говоря ни слова и опустив головы.
- Не играй со мной, Фигаро. У нас нет времени разбираться с твоей ложью.
- Я был тебе другом с твоего рождения. Я был с тобой, когда умер твой отец, я был с тобой, когда умерла твоя мать, и теперь так ты поступаешь со мной? – воскликнул он со злостью в голосе.
Он двинулся, чтобы нажать кнопку вызова медсестры, но Джаспер остановил его прежде, чем он смог пошевелиться.
- Прости, - услышал я шепот Джаспера, и Джина начала плакать.
- Джина, почему ты так расстраиваешься? – спросил отец.
- Я не хочу терять его, - захныкала она. – Он никогда не хотел сделать чего-то такого.
- Заткнись, - прорычал Фигаро.
Терпение Карлайл таяло, и всё становилось вполне серьезным.
- Как долго и кому ты сливаешь информацию? – отец снова сел и поправил пиджак.
- Я не обязан тебе отвечать, - прорычал Фигаро.
Карлайл кивнул без слов и достал маленькую сумку из пакета. Я вздрогнул, когда увидел длинную иглу, наполненную бледной жидкостью.
- Я никогда не изменял тебе, Карлайл, - пытался он выбить извинения.
- У меня все проверено. Неужели ты думаешь, что у меня нет своих людей в полиции? Я не глупый, Фигаро, - злобно и низким голосом говорил отец. – Ты месяцами сливал информацию. Это был лишь вопрос времени, когда это воздастся тебе.
- Ты ошибаешься. Они пытались подставить меня.
- Как им и следовало бы. Ты никогда не был честен со мной.
- Я…
- Нет, ты оставил меня одного разбираться со всем, а сам укатил на какой-то остров на Карибах, пока всё не утихомирилось, - перебил отец и, встав, направился к капельнице Джианини.
- Нет, Карлайл, пожалуйста, - умоляла Джина со слезами на глазах. Когда это не сработало, она неожиданно упала на колени, положила руки перед собой, пытаясь ползать у моих ног.
Я смотрел на нее каменными холодными глазами, не моргая.
- Эдвард, твой дядя Фигаро – твой крестный. Он всегда любил тебя, пожалуйста, найди в своем сердце силы помочь ему. Пожалуйста, - ее итальянский акцент хорошо выделялся через плач. – Пожалуйста.
- Я не могу помочь тебе, - сказал я. – Он должен понести наказание, потому что нарушил правила.
- Я ничего не сделал, пожалуйста, - просил Фигаро, но кажется, он уже понял, что всё кончено.
Он начал вертеться, и Джаспер рукой зажал ему рот, пока Каралйл опустошал шприц в капельницу Фигаро.
Хлорид калия содержится во многих отпускаемых по рецепту лекарствах. Он известен как Klor-Con или Klor-Con 8 или Klor-Con 10 или Klor-Con 5. Как бы он не назывался, но он смертелен.
Полученный сердечный приступ, как в случае Джианини, заметет все следы. Слишком много калия в теле вызывает тахикардию или быстрый сердечный ритм, что потом приводит к фибрилляции желудочков – одному из видов остановки сердца.
Просто, смертельно и чисто.
Понадобилось меньше часа, мы помолились вместе с Джианини, пока он кричал и бледнел под хваткой Джаспера, пока его сердце не остановилось. Мне пришлось схватить Джину и почти ударить о стену, когда она начала кричать. Я приставил пистолет к ее горлу, и она угомонилась.
Эммет заблокировал аппарат, чтобы чистота сердечных сокращений не вызвала у врача подозрений, и я запер дверь.
Когда мы покидали палату 609, скончался еще один член нашей семьи.

---