Глава 22. Пересечение дорог.

Белла Свон, зима 2009 г.

Я проснулась на следующее утро, которое было жарковатым, как на мой вкус. Прижимаясь к Эдварду, я выглянула в окно и поняла, что солнце уже взошло. Я положила подбородок ему на грудь, я любовалась небом, которое меняло свой цвет от нежно-розового до золотисто-желтого. Наконец первые лучи солнца проникли в наше окно, и я моргнула, ослепленная светом.
Эдвард пошевелился и глубоко вздохнул, словно собирался проснуться.
Я опустила глаза на него, приподнимаясь на локте, чтобы лучше рассмотреть его тело. Его раны еще полностью не зажили; некоторые оставят длинные шрамы, но в этом не было ничего страшного. Я осторожно провела кончиками пальцев по одному из самых незначительных, чувствуя себя виноватой из-за того, что ему пришлось пройти через это одному.
Он фыркнул и резко проснулся, несколько раз моргнув, чтобы приспособиться к свету и создавшейся ситуации.
- Эй, - прохрипел он и откашлялся. – Черт. Мне показалось, что по мне проехался грузовик.
Я усмехнулась.
- Это значит, что все лекарства уже выведены из твоего организма.
- Какое счастье, - проворчал он, потерев глаза.
- Это больно? – спросила я, теперь уже волнуясь, поскольку он вздрогнул.
- Нет, всего лишь печет. Я же ранен. Похоже, это все живот, в который я как следует получил от Джаса, но ничего, все в норме.
- Джаспер ударил тебя? – я села, нахмурившись.
- Да и, кажется, я это заслужил, - сказал он, ухмыляясь.
Его рука потянулась за голову, а он сам улыбнулся, когда обе его руки коснулись моей шеи.
- Ты хотя бы дал ему сдачи? – моя бровь взлетела вверх.
Он рассмеялся.
- Я даже не попытался. Я чувствовал себя крайне дерьмово, а он выпускал пар.
- На тебе?
- А для чего существуют друзья?
- Я и не знала, что получать кулаком в живот тоже сюда относится, - я прищурилась.
Эдвард мягко провел большим пальцем по моей щеке, глядя на мои губы.
- Ты хочешь заставить его извиниться передо мной? – спокойно спросил он.
Я отвела взгляд от окна, чувствуя, как холодок по спине пробежался.
- Но… - кстати, говоря об извинениях, - Эдвард, ты еще злишься на меня за то, что я сделала в больнице?
Он помолчал.
- Это все ерунда. Но я вижу, куда ты клонишь, и в некотором роде я заслужил это. Я не сержусь на тебя, Белла, только… Не делай этого больше, ладно? Я уже староват для этого, у меня ведь слабое сердце.
Я фыркнула. Эдвард вздохнул.
- Давай это оставим и пойдем дальше. В настоящий момент меня немного больше пугает Джаспер. Ты когда-либо видела его таким раньше?
Я покачала головой.
- Он разделен на две половинки. Он думает, что является цельной личностью, но Пантера и Джаспер – это совсем не одно и то же. Я видела однажды Пантеру, но он быстро переключился. На сей раз у него переключаться не получается.
Я вспомнила, как однажды он чуть не убил Джейкоба в подсобке «Алхимии» и вздрогнула.
Эдвард снова вздохнул.
- Я должен встать и позвонить Стэнтону.
Он придвинулся и быстро поцеловал меня в губы, отодвинувшись мгновенье спустя. Затем он, похоже, передумал и поцеловал меня снова, на этот раз дольше. Я захватила своими губами его верхнюю губу, а он улыбнулся, посасывая мою верхнюю губу. Кончиком языка я коснулась его губы, и он на мгновенье задержался, прежде чем открыть рот и углубить поцелуй, запуская пальцы в мои волосы.
Я обняла его рукой за шею и опустилась на спину, потянув его за собой. Его рука обвила мою талию, а поцелуи становились все горячее и горячее. Я попыталась вцепиться в его волосы, но они были слишком короткими, и он застонал, практически полностью придавив меня своим телом. Его быстро твердеющий член прижался к моему бедру.
Его рука скользнула под мою ночную рубашку и погладила мой живот, чуть придавив татуировку на моем бедре и скользнув выше к груди. Я протиснула руку между нашими телами и, опустив ее вниз по его обнаженному торсу к бедру, и принялась кончиком пальца водить по бугорку на его боксерах. Он издал низкий рык и прервал поцелуй, шумно выдохнув над моим ухом прежде, чем захватить губами мочку моего уха.
Из-за резкого стука в дверь Эдвард подскочил, посмотрев через мое плечо.
- Какого хрена? – спокойно ругнулся он.
- Да? – крикнула я тому, кто стучал, и захихикала, как маленькая девчонка.
- Эй, Каллен, как насчет того, чтобы спуститься сюда и хотя бы на время стать частью местного живого мира? Пантера напугал меня до усрачки.
Я рассмеялась над выражениями Эммета, а Эдвард с проклятьями рухнул на кровать.
- Не могу поверить, что из-за него я уже ничего не смогу, - пожаловался он.
Я снова рассмеялась.
- Лучше иди и стань частью местного живого мира, Каллен, - поддразнила его я, проводя ногтями по его шее.
- Господи, ты так любишь дразниться, женщина, - простонал он и перекатился на спину, глубоко вздохнув, чтобы взять под контроль свою «ситуацию».
- Но ведь именно ты сказал мне, что единственная причина, по которой ты разрешаешь мне встать с кровати – это нехватка времени, чтобы как следует вымотать меня. Так что хватит ныть, - победно ухмыльнулась я.
- Это несправедливо, поскольку твое удовольствие выражается недостаточно явно, - парировал он, неопределенно махнув рукой. – По крайней мере, закончи то, что начала, любимая, - и он обольстительно улыбнулся.
Я хихикнула.
- Прости, милый, но я лучше сделаю тебе кофе. Вперед, помоги себе сам.
И я отпрыгнула от него раньше, чем он смог бы поймать меня, и тут же чуть не убилась, споткнувшись о его джинсы и шлепнувшись на задницу. Смех Эдварда наполнил комнату, а я схватила его рубашку, свернула ее в клубок и швырнула ему в голову.
- О да, детка, будь со мной грубой, - рассмеялся он, растягиваясь на кровати и расправляя рубашку.
Я чувствовала, как мои щеки вспыхнули, и поняла, что уже сильно покраснела, но я показала ему язык и быстро оделась, улыбнувшись. Перед тем, как выйти, я быстро поцеловала его, и он вел себя вполне сносно, оставив меня целой и невредимой.
Я отправилась на кухню, включила кофеварку, достала яйца для яичницы и тосты. Я налила немного масла в неглубокую сковородку, когда в кухню зашел Эммет и устало улыбнулся мне.
- Как дела? – мягко спросила я.
Он пожал плечами.
- Это пройдет.
- Мне жаль.
- Я не скажу, что все в порядке, но… Все так и будет.
Я не была настолько уверена, что все будет в порядке. Мои родители были убиты, и даже при том, что это уже не причиняло такой боли, слезы все равно наворачивались на мои глаза. Особенно потому, что за их убийство отомстил лишь совсем недавно Эдвард, убив Роарка-младшего.
Это напомнило мне о том, что теперь главной целью был Эдвард. Он не должен один бродить по улицам. Я знала, что он и сам это понимает, ведь он не был сумасшедшим, но он иногда считал полицию совершенно неэффективной – которая, собственно говоря, таковой и была – и относился к своему положению слишком беспечно.
Было еще кое-что, волновавшее меня не меньше. Я не знала, успел ли Джеймс позвонить отцу и рассказать, что под именем Изабеллы Свон скрывалась Мэри Бишоп. Если он успел, то теперь Роарк-старший знал не только то, кем я теперь была, но - что еще более важно - он знал, что Изабелла Свон была приемной сестрой Чейза Коннора, и при этом Джаспер автоматически становился его целью. Несмотря на то, что имя Чейза было достаточно могущественным и весомым в Бэйсине, Роарк все равно превосходил его.
Человек легко приспосабливается.
Как Эдвард, например.
Я бы не сказала, что сильно волновалась по поводу того, что его посадят в тюрьму – Джаспер спокойно бы оставил мир Чейза Коннора задолго до того, как за ним бы пришли, он бы просто растворился в воздухе. Любой фасад нужно поддерживать, а я не знала, что станет якорем для него.
Это напомнило мне о том, что надо навестить Элис.
Я закончила с яйцами и попросила Эммета проследить за беконом, прежде чем направиться в хозяйскую спальню. Когда я вошла в гостиную, Джаспер вышел на балкон. Я подумала о том, что надо бы его остановить, поскольку на улице валил снег и было слишком холодно, чтобы стоять там в одном костюме. Но, если быть реалистом, то этот разговор мог закончиться тем, что он бы меня проигнорировал или вообще убил. Несмотря на то, что раньше я была уверена в том, что он никогда не смог бы мне причинить боль, я насмотрелась на его способности достаточно, чтобы лучше их оценивать теперь. Джаспер был человеком, но Пантера был оружием.
Когда я вошла в комнату, Розали сидела на кровати, скрестив ноги, а Элис устало проводила рукой по ее волосам.
- Как дела? – спросила я мягко, закрыв дверь.
- Ну, мне кажется, что мы окончательно потеряли Джаспера, - упавшим голосом произнесла она.
Я моргнула.
- Нет, это ненадолго. А кроме этого, как твое самочувствие?
Элис и Роуз уставились на меня.
- Кроме того факта, что человек, с которым я хочу установить отношения, является бессердечным убийцей?
- А разве он не был таким раньше? – моя бровь вопросительно изогнулась. – Просто ты никогда не сталкивалась с ним в таком виде. А теперь он вот такой появился перед тобой. Он всегда был таким, Элис, и он всегда таким останется.
Элис снова провела рукой по волосам.
- Все становится другим, когда сталкиваешься с этим лицом к лицу.
- Мне кажется, что ты не понимаешь, что он и тебя немного защитил, - мягко сказала я, садясь рядом с ней.
Она обернулась ко мне, нахмурившись.
- Почему он не защитил тебя? Ты же тогда была ребенком.
Я пожала плечами.
- Никому из нас и в голову не приходило, что я смогу отвергнуть его, если бы он показал все это мне.
После этих слов повисла тяжелая и давящая тишина. Глаза Элис сузились.
- Нет! Элис, я знал, что ты так никогда бы не поступила! – быстро сказала я, схватив ее за руку. – Но он так подумал. В этом и весь он. Сомневается. Подозревает.
Элис откинула голову на спинку кровати.
- Ну, по крайней мере, теперь он с тобой честен, - предположила Роуз.
- Ага, какая удача, - буркнула Элис.
И так было очевидно, что Элис чувствует себя лучше, поэтому я оставила Роуз, которая как раз собиралась помочь ей принять ванну, и отправилась заканчивать с завтраком для всех нас. Я сделала ошибку, выглянув в балконное окно, проходя через гостиную. Его вид на снегу заставил меня почувствовать себя ужасно. Я знала, что не смогу его убедить вернуться внутрь, поэтому я захватила то самое длинное пальто, в котором он вернулся сегодня ночью.
Он резко повернул голову ко мне, и мириады снежинок, запутавшихся в его волосах, каскадом упали на его плечи.
- Пожалуйста, надень это хотя бы ради моего душевного спокойствия, попросила я, протягивая ему пальто.
Его глаза, напоминавшие айсберги в решетчатом обрамлении ресниц, не видели меня. Я скрипнула зубами и подошла ближе, остановившись в пределах досягаемости его ножей, которые он мог бросить и без потребности. Я хорошо знала пределы его личного пространства – я не раз видела, как он боролся с собой. Его зрачки были сжаты до точки.
- Пожалуйста, - с нажимом произнесла я, протягивая ему пальто.
Какое-то мгновенье он не реагировал, а затем взял пальто и одел его.
Осмелев оттого, что он продемонстрировал вполне человеческое поведение, я улыбнулась. С таким же успехом я могла бы улыбаться стене, и то, в случае со стеной у меня было больше возможностей получить ответ. Но на нем было пальто, а у меня были целы все конечности, так что я расценила происходящее как хороший знак. Общение с Пантерой вовсе не сводилось к тому, чтобы постоянно бояться его; нужно было всего лишь знать, какую черту нельзя пресекать. И я это знала.
И при сложившихся обстоятельствах пересекать эту черту с моей стороны было более чем глупо. Но я это сделала.
Я подошла ближе и подумала, что у меня, возможно, получится найти свой собственный подход к Джасперу. Несмотря на огромное количество случаев, в которых нам не удалось наладить контакт – он никогда не понимал, почему я не хочу воспользоваться его деньгами, чтобы снять квартиру получше или купить автомобиль – мы всегда были настолько близки, насколько это вообще возможно с Пантерой. Может, я бы смогла его вернуть, или, по крайней мере, дать ему понять, насколько далеко от нас он оказался.
Я попыталась взять его за руку. Со змеиной быстротой он поймал мое запястье и выкрутил мне руку за спину. Он и остался так стоять, с силой удерживая мое запястье. Он не двигался, не пытался причинить мне боль, но и не отпускал меня. Это было предупреждением. Если я такое повторю, то он причинит мне боль.
Поэтому я тоже не шевелилась.
Он тут же освободил меня и прекратил все контакты, за исключением лишь тяжелого взгляда. Он не тронул бы меня – он защищался. И он не был еще полностью потерян для нас: Пантера был агрессивен, он напал, чтобы предупредить нападение на него. Упреждающие меры. Теперь он был пассивен, а это значило, что он выжидал и размышлял.
Я глубоко вздохнула и развернулась, быстренько побежав к двери. Я вздохнула с облегчением, когда она закрылась за мной.
Из кухни доносился запах свежеприготовленного бекона. Меня окутало блаженное тепло нашего жилища. Я вышла из гостиной и улыбнулась Эммету, который стоял у стола и светился от гордости за то, что он не дал бекону не пригореть. Тут же в кухню вошел Эдвард, все еще заспанный.
- Сначала кофе, потом душ, - пояснил он и налил себе кружку кофе, который тут же выпил залпом. Черный. Без сахара.
Вот это здоровье!
Эммет выложил бекон, яйца и тосты на тарелку и сказал, что собирается порадовать Элис завтраком в постель. Кухня вдруг стала до странного пустой, когда он вышел. Эдвард отставил почти пустую кружку и схватил тост, прислонившись боком к мойке.
- А у меня всегда тосты пригорают, - задумчиво сказал он, любуясь золотистым цветом моих тостов.
Я моргнула и кинулась к нему, прижимаясь к груди. Он вздохнул и обнял меня в ответ, вытерев руки перед тем, как коснуться ими моей спины.
- Я так понимаю, с Пантерой все не так гладко прошло? – спокойно спросил он. Наверное, он услышал, как громыхнула балконная дверь.
- Мне страшно, - пробормотала я в его рубашку.
Его плечи резко опустились.
- Он не причинит нам боли. По крайней мере, я так думаю. Ему просто… Нужно пространство. И еще ему нужен Алек. Мертвым, - подумал он вслух.
Я молча кивнула. Хотелось бы сказать, что я никогда не желала кому-либо смерти и не думала об этом. Хотелось бы сказать, что я была не таким человеком. Но я знала, что это было бы неправдой, потому что Джеймс Роарк убил моих родителей, и я была рада, что он мертв. И Алек заслуживает того, что он, без сомнения, получит. Я не смогу убить его своими руками, но пожелание смерти кому-либо не сильно отличается от убийства. Я бы не стала останавливать Пантеру. Я не была убийцей, но и не была невинной жертвой обстоятельств.
- Что сказал шеф Стэнтон? – спросила я, поднимая голову.
- Документы у него. Мне нужно в «Алхимию», чтобы встретиться с его сыном, который мне все передаст.
- А потом, когда ты узнаешь… - я заколебалась.
- Кто убил моих родителей? – спросил он, сверля взглядом стену. – И что произойдет тогда? Не имею, блядь, ни малейшего понятия. Думаю, что мне стоит поговорить со своим дядей, а затем… Я не знаю. Думаю, тогда разверзнутся врата, и весь ад вырвется наружу…
- Дядя? – удивилась я.
- Ах, да… Похоже, что я – давно потерянный племянник главы Эквитас Ковена.
- Саши Васильева? – спросила я потрясенно.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
- Ты его знаешь?
- Знаю ли я его? Нет. Я только слышала о нем, - можно сказать, что я знала о нем только то, что он как-то выстрелил в Джаспера, из-за чего у последнего появился шрам на плече. Я знала, что он не хотел убивать Пантеру, но он стрелял в него из полуавтоматического девятимиллиметрового ствола. Дажспер не был из тех, кто готов любезно поделиться информацией даже в лучшие дни, так что вся история этого ранения мне не была известна.
- Мне кажется, у нас выйдет интересная семейная встреча, - пробормотал Эдвард, потирая лоб.
Хотелось бы надеяться, что никто при этом не получит пулю. С другой стороны, с этими людьми никогда и ничего не было известно. А у Эдварда были все предпосылки к тому, чтобы эту пулю схлопотать.
- Я иду в душ, - он вздохнул и, поцеловав меня в лоб, отправился туда.
Я посмотрела на его кружку с недопитым черным кофе, добавила молоко, сахар и уселась за стол. Мне не очень хотелось есть.
Когда Эдвард впервые сказал мне, что он был родом из Корпорации, я была ошарашена. Первая мысль, возникшая у меня в тот момент была о том, что он, наконец, был в безопасности – Эквитас Ковен всегда защищал своих, и, надо признать, что они умели это делать.
Но опять же, его отца они защитить не смогли.
И это порождало огромное количество проблем. Эдвард был запутан во всем куда более плотно, чем кто-либо, и он знал о Корпорации куда меньше, чем я. Нельзя прожить с кем-либо рядом два года и не начать понимать, как его воспитывали. Я достаточно хорошо понимала, что в Эквитас Ковене едва ли его просто похлопают по плечу и отпустят на все четыре стороны. Для этого он был слишком ценным кадром. А у Корпорации был свой безусловный интерес к таким талантам.
Если бы обстоятельства были другими, если бы Эдвард не был таким блестящим детективом и человеком таких твердых моральных принципов, то я смогла бы поверить в то, что Саша позволит ему жить свободно и не станет привязывать к Эквитасу. Но это было маловероятно: Корпорации не нравилось терять из виду своих людей.
С учетом того, каким был Эдвард, Саша не даст ему сорваться с крючка.
Я не волновалась по поводу того, что это все принесет мне. Я была девушкой Эдварда, и моя жизнь была связана с его жизнью, куда бы его ни забросило. И я уже была связана с Корпорацией с того момента, когда Джаспер объяснил мне, что это за контора, как она работает, и что я уже нахожусь под их опекой. Я бы могла выйти из-под нее, как она сам предложил, но я бы предпочла все оставить как есть.
Я не была посторонним свидетелем. Я сознательно принимала все необходимые решения, обдумав их настолько тщательно, насколько это вообще возможно в семнадцатилетнем возрасте, но теперь все было решено, и я выбрала свою дорогу. И оставалась верной своим решениям.
Но Эдвард еще не сделал никакого выбора; его без спроса швырнули в центр этой мешанины. И все было похоже на неудачное стечение обстоятельств: если бы мы не пошли в дом Элис после того, как он спас меня; если бы мы не слонялись по округе, выясняя, где тело Джека; если бы… Но мы имели то, что имели, и не было смысла строить догадки.
Я понимала, каково это – узнать, что твои родители были убиты, а не умерли в результате несчастного случая. Убийство моих родителей было прикрыто, и Джаспер обнаружил правду только несколько недель спустя. Это убило меня. Потерять любимых родителей – это одно, а вот потерять их по чьей-то злой воле – это совсем другое. И Эдвард был из тех, кто в таком случае жаждет крови. Кто бы ни убил его родителей, он заплатит за это.
Внезапно я почувствовала себя до странного одиноко в кухне. Словно открытое, пустое место свалилось на меня. Я услышала, как хлопнула балконная дверь в гостиной, и, моргнув, вскочила на ноги. Встречаться с ним снова мне действительно не хотелось. На моем запястье уже начал темнеть синяк, и он пугал меня. А я была достаточно разумной, чтобы признать, что этого более чем достаточно.
Я поставила кружку в раковину и быстро вышла из кухни. Я направилась в свою спальню, а проходя мимо ванной, услышала звук льющейся воды. Я прошла несколько шагов вперед, а затем повернулась и вошла внутрь прежде, чем меня покинуло самообладание.
- Мать вашу, я что, не могу хотя бы десять минут спокойно здесь посидеть? – проворчал Эдвард, бросив взгляд через плечо.
- Мне выйти? – моя бровь взлетела вверх.
Он ухмыльнулся.
- С точностью до наоборот.
- Смотри, а то еще передумаешь, - улыбнулась я, быстро раздеваясь.
Он открыл стеклянную дверцу, и я вошла внутрь, с наслаждением подставляя тело под горячую воду, когда я обняла его и прижалась щекой к его груди. Его кожа была горячей, а он провел руками по моим волосам, которые уже полностью вымокли.
- Кажется, это ты бортанула меня этим утром, - прошептал он у меня над ухом.
Я вздрогнула.
- У тебя нет выбора, если хочешь кофе, детка.
- Пора переоценить кофе, - ответил он, оттягивая мои волосы назад, чтобы заставить меня откинуть голову.
Он прикоснулся губами к моей шее как раз чуть ниже подбородка, чтобы посмотреть на меня сверху вниз своими потемневшими от страсти глазами.
- Пора все переоценить, да? – спросила я, слегка шалея от того, как его руки скользят по моей коже к талии, прижимая меня еще ближе к себе. У него было красивое мужское тело, с прекрасно развитой мускулатурой и гладкой кожей.
- Не все, - произнес он, проводя большим пальцем по моей шее и заставляя меня немного наклонить голову.
Он мягко коснулся своими губами моих, не открывая рта и улыбаясь. Я довольно шумно подняла руку и обняла его за шею, проведя пальцами по его затылку. Он простонал и углубил поцелуй. Я с удивлением обнаружила это следствие, когда снова поцарапала его затылок. Ради эксперимента я снова посильнее сделала это, и он опять застонал. Я почувствовала, как его эрекция уперлась в мой живот.
Я поцеловала его так же горячо в ответ, и он прижал меня к стенке душа, прямо к плитке. Моя рука скользнула по его бедру, в свою очередь он слегка раздвинул мои бедра, чтобы между ними поместилось его бедро. Его руки подхватили мое колено, закидывая его себе на талию, а его дыхание заметно участилось. Я тяжело вздохнула – то, что поначалу казалось легким теплом в моем животе, стремительно превращалось в огненный комок.
Рука Эдварда нашла второе мое колено, он полностью поднял меня. Мои ноги тут же крепко обхватили его, и мне уже было куда легче его целовать, поскольку мы уже находились на одном уровне. Он издал низкое рычание, затем простонал, повел бедрами, и… Оказался внутри меня, горячий и твердый. Я выдохнула прямо в его рот, и прикусила нижнюю губу, когда он сделал толчок.
Элис как-то сказала мне в ответ на мой вопрос, что близость со своим парнем – это интересный опыт для обоих. А близость и секс не означали одно и то же: можно заниматься сексом, но никогда так и не стать близким со своим партнером. Но заниматься любовью, по ее словам, было похоже на откровенный разговор: в движениях нет социальных правил; нет риска пересечь запретную черту.
Эдвард был сильным мужчиной, он был выше и тяжелее меня, и первый раз, когда мы оказались в постели у меня дома, он был нежным, но настойчивым. Он не причинил мне боли, и я была абсолютно уверена, что если бы я попросила его остановиться, он бы сделал это. Он не был из нерешительных мужчин, которые месяцами будут ждать, когда я буду готова; он был из тех, кто выражал уверенность действием. Мне чаще было проще понять его, когда он прикасался ко мне, поскольку его разум работал слишком быстро, чтобы я поспевала за ним.
Только в одном можно было быть уверенной: в Эдварде Каллене не было ничего ребяческого. Он был настоящим мужчиной. Из-за этого ли, из-за того, что мы любили друг друга, но его поцелуи и прикосновения были намного, намного лучше тех, которые я когда-либо чувствовала. Это было настоящее чувство, а не просто физиология.
Он прижался лбом к холодной плитке рядом со мной и резко выдохнул, поскольку его движения стали грубее, и он еще сильнее прижался ко мне. Его рука оставила мое бедро и погладила живот, а затем опустилась ниже. Я судорожно вздохнула, когда его пальцы нашли то место, где мы с ним соединялись, и он мягко погладил мою кожу там. Его пальцы поглаживали мой клитор, а его темп изменился, движения стали медленнее и глубже. Ощущения были настолько восхитительными, что я застонала.
Я почувствовала оргазм до того, как он нахлынул на меня. Он почувствовал, как сотрясается мое тело, и долгим, глубоким поцелуем заглушил мой стон. Его движения стали резче и ощутимее, как перед оргазмом, но внезапно он почти простонал и вышел из меня. Это застало меня врасплох, поскольку он никогда так раньше не делал, и я удивленно посмотрела на него.
- Презерватива нет, - выдохнул он.
О. Точно. Он все еще прижимал меня к себе, когда я опустила ноги и принялась мыть голову. Его лицо было задумчивым и спокойным.
- Тебя что-то беспокоит, - сказала я, когда закончила смывать кондиционер со своих длинных волос.
Когда я взяла шампунь, он на минуту замешкался, прежде чем отпустить меня, и, к моему удивлению, опустился на колени. Я принялась массирующими движениями втирать в его волосы шампунь.
- Если Саша попросит меня присоединиться к Корпорации, - начал он, и мои пальцы замерли под звуками его голоса. – Как бы ты хотела, чтобы я поступил?
Я думала об этом. Он не требовал, чтобы я принимала решение за него, он просто спрашивал мое мнение. Наши жизни были связаны; возможно, я и не могла требовать от него немедленно отказаться, но и он не мог сделать выбор, не спросив моего мнения об этом.
Я вернулась мыслями к тому, над чем я размышляла на кухне ранее.
- Я думаю… У Корпорации есть и хорошее, и плохое. Сфера их влияния просто удивительна. Но этому сопутствует жесткий контроль. Они ни с кого не спускают пристального взгляда. И членство в их организации влечет за собой массу обязанностей, и некоторые из них, я уверена, не будут тебе по душе. Ничего не бывает без последствий, и мне кажется, что они потребуют возместить все, что они тебе дадут. Зуб за зуб. Понимаешь?
Он кивнул, и я наклонила его голову назад, чтобы смыть шампунь. Он закрыл глаза и довольно заурчал.
- Что ты знаешь о Саше Васильеве? – спросил он, и я поняла, что этот вопрос был задан не просто так.
- Я знаю, что он стрелял в Джаспера, и я знаю, что он безжалостен. Я его очень уважаю, и, как мне кажется, Джаспер сам предпочитает держаться от него подальше. Он очень могущественен, Эдвард, и очень хитер. Ты сам захочешь быть осторожным.
Он кивнул и осторожно положил руки на мои бедра, пока я втирала кондиционер в его волосы.
- Почему он стрелял в Джаспера?
Я вздохнула.
- Он мне не скажет. Мне кажется, он стыдится этого.
- Того, что его чуть не застрелил глава Эквитас Ковена? – его бровь взлетела вверх.
- Того, за что его чуть не застрелили, - задумчиво поправила его я.
Но тогда каким человеком нужно быть, чтобы стрелять в девятнадцатилетнего парня только потому, что он сделал что-то не так? Я знала, что Корпорация сурово наказывала за неповиновение, но мне было трудно поверить, что Джаспер более остальных заслуживал этого.
После того, как я высушила его волосы, мы еще какое-то время понежились под теплой водой, а затем вышли, розовокожие и счастливые.
Я переоделась и вышла из ванной как раз в тот момент, когда захлопнулась парадная дверь. Эдвард бросил быстрый взгляд поверх моего плеча, выходя с обернутым вокруг бедер полотенцем.
- Что там с дверью? – удивленно спросил он.
- Думаю, Пантера только что покинул нас.
Он тут же расслабился.
- Черт. А его можно оставлять одного в таком состоянии?
Я вздохнула и потерла глаза.
- Не знаю. Возможно, ему нужно разобраться с делами Чейза.
- Ну, будем надеяться, что один день Бэйсин сможет вытерпеть его, потому что мне нужно забрать материалы. Сегодня я точно не смогу быть нянькой.
- Это не очень справедливо, - промурлыкала я, бросая на него выразительный взгляд, но он пожал плечами.
Обидевшись, я оставила его переодеваться в одиночестве и направилась на кухню. Я заварила себе чай с жасмином и уселась на диване в гостиной, чтобы попереключать каналы на телевизоре. Наверное, я просто ждала, что вот-вот нас опять постигнет какое-нибудь бедствие. Я бы этому точно не удивилась.
А чего я не ожидала, так это того, что через пятнадцать минут дверь откороется, когда Эдвард войдет в гостиную, надевая свою куртку. Мы повернулась, чтобы посмотреть кто это, и через мгновенье оба были на ногах, поскольку внутрь шагнул Карлайл, весь в синяках и кровоподтеках.
- Дерьмо! Что с тобой случилось? – спросил Эдвард, схватив его под руки и помогая усесться на диван.
- Алек преследовал меня и, в конце концов, врезался в мою машину, - вздохнул Карлайл и с трудом сдержал крик, когда Эдвард коснулся его левой руки. Похоже, что плечо было вывихнуто, а сломанный локоть и вовсе изгибался под странным углом.
Голова Карлайла была разбита, и волосы слиплись от крови. На его левой скуле виднелся огромный синяк, а правое колено распухло – похоже на вывих.
- Почему ты не отправился в больницу? – испуганно спросила я.
- Больницы не могут обеспечивать безопасность своих больных, - выдохнул Карлайл. - Я не настолько серьезно ранен, чтобы ехать туда, к тому же в любой больнице я буду легкой добычей.
- А что с Эсме? – спросила я, внезапно испугавшись за его жену.
- Она в Аризоне у матери. Я позвонил ей и велел там и оставаться.
- Разве тебе не звонили из полиции? Я отправил их в больницу, - сказал Эдвард, осторожно помогая Карлайлу снять пальто.
В гостиной возник Эммет, который тоже принялся помогать Эдварду.
- Да, я пробыл в участке до утра, но когда никто не попытался убить меня, они меня освободили. Должно быть, Алек поджидал меня возле участка. Ему принадлежит черный «Chevrolet Impala» с номером 5CKJ056. Скорее всего, у него длинная царапина с правой стороны после сегодняшней аварии. Он попытался сбросить меня с моста в реку, но я успел выпрыгнуть.
Эдвард кивнул, усваивая информацию и запоминая данные.
- У Джаспера под кроватью должна быть полная аптечка. Там все, что предусматривалось на такие случаи в Эквитас Ковене. Там все, что мне нужно.
Я понимала, о чем он говорит, поэтому тут же бросилась в спальню, до смерти напугав Элис и Роуз, когда я бросилась на пол и вытащила коробку. Когда я оказалась здесь впервые, Джаспер показал и объяснил мне, что я должна делать, если его вдруг тяжело ранят. Аптечка была тяжелой, но у нее были колесики, поэтому я прикатила ее в гостиную. Карлайл настоял на том, чтобы ему помогли перейти в ванную, где было чище, и где он не мог что-либо запачкать.
Эдвард взъерошил волосы, пока Эммет помог дойти до ванной врачу.
- Иди на встречу с сыном Стэнтона, - сказала я, коснувшись его руки. – Мы справимся сами.
Его взгляд скользнул по спине Карлайла. У Эдварда было стремление везде быть первым и обо всем заботиться самостоятельно; ему не нравилось кому-либо передавать свои обязанности. Но он кивнул мне, застегнул куртку и засунул своего Орла Пустыни в задний карман джинс перед тем, как выйти за дверь.
Я с опаской подумала о том, что теперь он окажется один на один с Алеком, который пытается столкнуть кого-либо с трассы, но Эдвард был не глуп. Скорее всего, он уже принял меры предосторожности, а вот Карлайлу нужна помощь.
В течение следующего часа мы с Эмметом точно следовали всем инструкциям. Эммет боялся вплавлять плечо Карлайла на место, потому что у него была сломана рука, и любое прикосновение заставляло его вздрагивать и бледнеть. Обезболивающие в аптечке были общего действия, а Карлайл не мог позволить себе оказаться без сознания, так что пришлось все делать без анестезии.
Мы же, ясное дело, не имели понятия, как вправить открытый перелом, поэтому обломок кости, торчавший из раны казался нам невероятно белым и до неприятного отвратительным. В конце концов нас спасла Роуз: она видела достаточно серьезных переломов и до, и во время Резни, так что ее не пугали охи Карлайла, пока она старательно вправляла перелом. Это было последнее, что мы могли еще сделать. Розали зафиксировала руку и отошла.
Правое колено Карлайла тоже было вывихнуто, но Эммет легко его вправил на место с легким хрустом, а я сглотнула желчь. Карлайл настоял на том, чтобы мы крепко перетянули и его колено, и ребра, хоть он и был уверен, что они не были сломаны. Затем он заставил Эммета подстричь коротко ему волосы машинкой, чтобы мы внимательно осмотрели его рану на голове.
- Бля, - произнес Эммет, потирая лоб, - там торчит кусок стекла, док.
- Тебе придется его вытащить, - вздохнул Карлайл. – Возьми щипцы. Белла, ты сможешь это зашить?
Это было первое, чему я научилась, живя с Роуз и Эйс. Эммета подвел желудок, и вытаскивать осколки пришлось мне, выбрасывая их в раковину. У Карлайла уже не осталось сил, чтобы вздрагивать. Когда я вытащила все осколки, у меня свело желудок от мысли, что придется это зашивать. Но мне удалось успокоиться и, сглотнув, приняться за работу. От вида крови у меня всегда начинала кружиться голова, но надо – значит, надо.
Когда, наконец, Карлайл уснул в гостиной, укрытый одеялом и растянувшийся на диване, Эдвард вернулся с рюкзаком на плече.
- Как Карлайл? – тут же спросил он, стряхивая снег с головы и плеч.
- Не очень, - ответил Эммет со вздохом, - но будет жить, по-моему.
Эдвард кивнул, опустил рюкзак на стул и приподнял краешек одеяла, чтобы рассмотреть, что мы сделали с ранами врача.
- С такой прической он выглядит старше, - глубокомысленно заметил он. – А вот локтю не повредит хирургическое вмешательство.
- У тебя были проблемы? – спросила я.
- Нет. Думаю, Алеку хватило попыток убийства на сегодня.
- Или его нашел Пантера, - мрачно заметил Эммет.
Его слова повлекли за собой долгое, не предвещавшее ничего хорошего молчание. Мысль о том, что Пантера и Алек где-нибудь вне поля нашего зрения и досягаемости могли схлестнуться в смертельной схватке, никого не воодушевляла. Сейчас я не была так уверена в том, что победит Пантера. Одно дело – знать теоретически, что Пантера не в лучшей форме от того, что его когда-то поранили. И совсем другое – видеть его, растянувшимся на церковной скамье, истекающим кровью, похожим на раненого и больного человека более, чем когда-либо прежде.
Эдвард отверг идею их столкновения, сказав, что едва ли Алек будет выслеживать Пантеру, а если столкнется с ним, то попытается убежать.
- Если бы Алек хотел убить его, то давно бы это сделал, когда Пантера был слаб из-за действия того наркотика. Он пытается достать его через нас, и я не знаю, думает ли он, что убил Карлайла. Если он уверен в этом, что решит, что за день урон нанесен достаточный, и уйдет в свое убежище.
Я снова посмотрела на врача, только чтобы убедиться, что его грудь равномерно поднимается и опускается, что он жив, в нашей гостиной и в безопасности. Однако то, насколько смерть находится близко, потрясло меня, и когда Эдвард схватил рюкзак и направился в студию, я последовала за ним.
Он посмотрел на меня немного удивленно и положил рюкзак.
- Ты боишься, что Алек попытается напасть на меня через окно или что-то в этом роде?
Я улыбнулась и устало потерла глаза.
- Ты не против, если я останусь рядом? Я не побеспокою тебя, буду вести себя тихо, но мне только хочется побыть с тобой.
Его выражение лица смягчилось.
- Конечно, оставайся. Не нужно даже спрашивать.
- Я могу тебе помочь? – спросила я, пододвигаясь ближе.
Эдвард посмотрел на рюкзак и наморщил лоб.
- Я даже не знаю, что я ищу. Наверное, поэтому будет лучше, если я разберусь с этим самостоятельно. Если я нащупаю какую-нибудь ниточку, я попрошу тебя посмотреть, хорошо?
Я кивнула и свернулась клубочком на диване, а он вытащил пачку бумаг и принялся читать их. Он бегло просмотрел все, а затем выбрал один документ и принялся изучать его.
Пока он систематически шерстил дела, я погрузилась в свои мысли. В какой-то момент мне показалось, что я замерзаю, поэтому я отправилась на кухню и сделала нам обоим кофе. На обратном пути я заглянула к Карлайлу, который спал сном истощенного человека и к Элис, которая играла в скраббл с Эмметом и Роуз и выигрывала.
Эдвард бросил на меня взгляд, когда я поставила кружку на стол, но на самом деле он никого не видел. Он полностью сосредоточился на третьем по счету деле, и это было в это детективной манере. Одно в нем определялось точно – он умел быть сосредоточенным.
Я уже подумывала о том, не заняться ли обедом, как Эдвард вдруг встал. Я с удивлением посмотрела на него, а он подошел и протянул мне пачку документов.
- Поищи фамилию Соргард или какие-либо ее вариации. Не обращай внимания на имена. Скажешь мне, как только ее найдешь.
Я кивнула, немного удивленная тоном, которым это было сказано, и начала внимательно читать бумаги. Все страницы были покрыты мелкими печатными буквами. Некоторые предложения и фразы были обведены красными чернилами. Некоторые ключевые слова были подчеркнуты, а кое-где между строк были сделаны мелкие каракули-заметки синим цветом. В какой-то момент у меня закружилась голова от осознания того, что эти надписи были сделаны рукой Эдварда Мейсена, а мой Эдвард прочитал записи своего отца так, словно он был посторонним человеком и ничего не значил для него. Я сразу поняла, отчего у него был тот напряженный тон и так сведена челюсть. Я не понимала многих сокращений и заметок на полях, поскольку они были, скорее всего, из полицейского жаргона или ключами для напоминаний, так что я старалась следовать первоначально напечатанному докладу.
Это было дело об убийстве одного парня и его жены в одном из темных закоулков на Одиннадцатой улице; он был замешан в делах касательно торговли наркотиками, когда что-то пошло наперекосяк и он оказался у полиции на крючке. Он был убит посреди ночи, практически полностью уничтожен, и я старалась не смотреть на фото.
Я подозревала, что Эдвард был практически уверен в том, что я обязательно натолкнусь на эту фамилию, и оно так и произошло. На этот раз всплыла фамилия Сидеберг. Я подумала о том, что было бы не очень умно использовать вариации одного и того же запоминающегося имени снова и снова, особенно если ты замешан в серии убийств, но это меня не касалось.
- Эдвард, я нашла его, - произнесла я, вставая с дивана и подходя ближе.
Он сидел, склонившись над бумагами на столе, но после моих слов он поднял голову и пристально посмотрел на меня. Я зажмурилась от его пронзительного взгляда, понимая, что его гнев был направлен не на меня, но все еще была поражена его свирепостью.
- Эта крыса, - тихо сказал он, - всплывает в каждом деле.
Я посмотрела на него, а потом на все бумаги, разложенные на столе. И сглотнула.
- Когда я в первый раз просмотрел документы, то решил, что Эдвард просто просматривал полицейский протокол, поскольку дальше приводится несколько случаев, абсолютно независимых и не связанных друг с другом. В полицейском участке не хватает детективов, чтобы каждый вел только одно дело; обычно один человек ведет пять-шесть дел. Мой отец вел семь. С первого взгляда мне показалось, что одно из них было ключом, но потом стала вырисовываться общая картина.
Его голос был тихим и спокойным.
- Но потом я понял, что он не расследовал все эти дела; он просто выслеживал этого ублюдка. Здесь ключом служит человек, а не отдельный случай. Посмотри сюда.
Он вручил мне страницу, которую я рассмотрела. Это было похоже на выписку с банковского счета, но я все равно не видела в этом никакого смысла.
- И на что мне смотреть? – обескураженно спросила я.
- Это выписка с банковского счета о переводе денежных средств из Национального Банка в Бэйсин-Сити Банк. В последнем деньги пришли на счет Соргарда. В Национальном Банке счет открыт на другое имя – на имя Максимилиана Колла. Это вице-президент компании «Роарк Индастриз» до 1994 года. В том году он погиб в очень загадочной автокатастрофе.
Я сглотнула, заставляя себя посмотреть ему в глаза.
- Твоих родителей убили по указке Роарка? – спросила я дрожащим голосом.
Он медленно кивнул.
- Эдвард подобрался слишком близко. И копал еще глубже. Он знал, что именно Колл проводил зачистку и делал все для того, чтобы убийства оставались нераскрытыми. Все, что было нужно Эдварду – это твердые доказательства, и они у него были. Их ты держишь в руках.
- Но… даже если он вышел на Колла, то это еще не доказывает, что за всеми убийствами стоял Роарк.
- Нет, но это бы нанесло сокрушительный удар по репутации Роарка, которая всегда его защищала. А без Колла проворачивание таких операций стало бы невозможным, и вся схема развалилась бы. Роарку нужен был Колл. Он не мог себе позволить потерять его.
Поэтому он и убил блестящего детектива, которому удалось распутать весь клубок. Убил его вместе с женой. Внезапно я почувствовала тяжесть всего произошедшего. Это всегда был Роарк. По указке Роарка все происходило. Смерть моих родителей. Родителей Эдварда. И многих других людей. И все это по воле одного человека. Я почувствовала отвращение и такую злость, что мой желудок сжался. Мое тело было слишком маленьким, чтобы выдержать такой наплыв ненависти, обиды и отвращения. Я хотела, чтобы он сдох.
Я подняла глаза и обнаружила, что на меня смотрит Эдвард. В его глазах полыхало странное пламя – вроде того пламени во взгляде Джаспера, которое означало стремление убивать; холодную, контролируемую ярость, которая засела куда глубже, чем можно вырезать ножом.
Если он думал, что я буду просить оставить жизнь Роарку, то он не знал меня.
Мы оба вскочили, когда телефон на краю стола зазвонил и заскользил, вибрируя, по гладкой столешнице, словно пытаясь добраться до руки Эдварда.
Он ошарашено посмотрел на меня.
- Это прямой телефон Эквитас Ковена.
Я посмотрела на телефон, совершенно не желая снимать трубку.
- Как ты думаешь, что случится, если мы не ответим на звонок? – тихо спросил он.
Я тот час же представила себе вертолеты и черные машины, окружающие здание в поисках потерянного члена Корпорации, который может оказаться погибшим. Я покачала головой и протянула руку за телефоном, нажала кнопку приема звонка и решительно приложила трубку к уху. Эдвард быстро подошел ко мне, чтобы тоже послушать разговор.
- Алло.
Пауза.
- Это Изабелла Свон?
- Да, это она, - ответила я растерянно.
- Меня зовут Дженна Монро, я связной. Я так понимаю, что Пантера в данный момент не может говорить по телефону?
- О, нет, он вышел. Я могу что-нибудь передать ему? – вежливо осведомилась я.
- Нет. Я должна кое-что спросить у вас: знаете ли вы, что пиар-менеджер Пантеры, Ребекка Сэндсторм, была убита методом, который свойственен Алеку Ивану? Так ли это?
Ого. Плохие новости распространяются на удивление быстро. А они держат руку на пульсе…
- Да, это так.
- Насколько я понимаю, прикрытие Пантеры, Чейз Коннор, был скомпроментирован тем, что один из его ножей с его отпечатками пальцев был найден в церкви, сгоревшей в день убийства Сэндсторм? Неужели и это правда?
Я ахнула от ужаса. Побледневший Эдвард выпрямился.
- О Господи, - произнесла я дрожащим голосом, - мы ничего не знали об этом.
Дженна Монро помолчала мгновенье, а потом сказала:
- Подождите на линии, пожалуйста.
Наступила тишина. Я уставилась на Эдварда, чувствуя, как внутри все холодеет.
- Почему мы ничего не знаем об этом? – тихо спросил Эдвард. – Неужели они в нем сомневаются?
Я не знала, что ему ответить, но это уже было неважно, поскольку на том конце снова взяли трубку.
- Мисс Свон, - поздоровался со мной низкий мужской голос. – Это Саша Васильев. Мне нужно поговорить с вами о поведении Пантеры. Я подозреваю, что, скорее всего, он впал в апатию, предшествующую состоянию берсерка. Я прав?
Я уставилась на Эдварда. Если мои глаза были такими же огромными, как и у него, то они точно рисковали выкатиться на пол.
- О, да.
- Он продемонстрировал агрессивное поведение?
Я задумалась.
- Нет, он пока пассивен. Он не дал мне прикоснуться к нему, но и не напал на меня.
- Хорошо. Я считаю, что будет лучше, если вы покинете квартиру и поселитесь в одном из наших укрытий. В данном состоянии Пантера небезопасен. Я слышал, что его нет в квартире на данный момент, поэтому собирайте свои вещи и уходите. Он не будет задавать вопросов или преследовать вас. Если нет, то сошлитесь на мой приказ.
Я яростно моргнула.
- Что? Я не уйду! Элис не может двигаться, Карлайл опасно ранен….
- Элис Брэндон? Вы говорите о Карлайле Уитлоке? Меня не информировали об их контактах с Пантерой…
Вот дерьмо. Я сглотнула.
- Ну… Они иногда общались. Карлайл пострадал, и Элис нельзя передвигаться, поскольку она находится в очень деликатном положении.
- И вы все заперты в одной ловушке с ним, - сказал он, как мне показалось, очень скучным голосом, что было странно, поскольку я никак не находила создавшуюся ситуацию скучной.
Конечно, я не думала, что все вокруг веселятся, но скучным это тоже нельзя было назвать. Нет, это явно не то слово, которое я хотела бы использовать.
Я с колебанием посмотрела на Эдварда. Он понял мой взгляд, наклонившись ближе, вцепившись кончиками пальцев в стол и закрыв глаза. Я видела, как он сглотнул и сжал челюсти. Я замялась еще на минуту, но затем он коротко кивнул.
- Есть еще кое-что, - продолжила я. – Мы знаем, кто убил Эдварда Мейсена.
Пауза на том конце линии была долгой.
- Неужели? – вкрадчиво спросил мужчина, и я почувствовала стальные когти хищника под шелковистой шерстью.
- За этим стоит Джеймс Роарк, - твердо сказала я, и встретилась со взглядом Эдварда, когда заколебалась снова. – И… Сын Эдварда, Энтони, жив… Он сейчас с нами.
Молчание было долгим и тяжелым.
- Я буду к завтраку.
И он повесил трубку.
Мы с Эдвардом обменялись перепуганными взглядами.

перевод и редактура Bellona

Итак, дорогие читатели, мне грустно сообщать об этом, но, похоже, это будет последняя глава, переведенная мной. Печальнее всего то, что до конца нашего произведения осталось не так уж и много - шесть глав плюс эпилог. Однако мои сопереводчики благополучно исчезли с горизонта, а я не уверена, что смогу успешно сочетать декретный отпуск и переводы немаленьких глав. Я очень надеюсь, что откликнется кто-нибудь, готовый завершить перевод нашего произведения. Мне очень жаль расставаться с вами и нашим фанфиком на такой ноте, но увы - иного выхода я не вижу.
Ваша Bellona