Джаспер Уитлок, зима 2009

Она была на операции.
Уже больше часа.
Белла сидела в палате Эдварда. Она сказала, что зла на него и не останется с ним, но стоило ему уснуть, как она тут же села рядом. Даже когда он спал, рядом с ним она чувствовала себя уютно и безопасно.
Розали уснула, свернувшись в клубочек на одном из кресел у стены. Эммет сел рядом с ней, наклонившись вперед и уставившись на меня.
Его пристальное и непрерывное внимание комфорта мне не добавляло. Я избегал его взгляда.
Предплечье и шею ломило. Моя рука тряслась, и я знал, что до сих пор истекаю кровью. Порез был глубоким. Плечо ныло. В голове постоянно стучало, словно ножи ударяли по вискам и лбу.
Я представил, как долго она будет на операционном столе.
Карлайл сказал, что такие вещи за минуту не делаются, что процедура очень рискованная.
Ей понадобится много внимания и постельный режим.
Это легко. Она может лежать в квартире – кровать широкая и высокая, а если она не захочет моего присутствия, ей могут помочь Белла и Роуз.
И скорее всего, так и будет.
Я знал: все, что сказал Алек, было лишь способом добраться до меня, в момент, когда я ожидаю этого меньше всего. И все равно, когда я увидел в комнате ожидания других людей, которые ждали вестей о своих любимых, чувства нахлынули на меня. В углу, по диагонали от меня, отец играл со своим ребенком. Справа от меня девочка шепотом что-то рассказывала сестре и маме.
Эммет продолжал на меня пялиться.
Я задумался о том, что буду делать, когда она не захочет видеть меня рядом с собой. Конечно, я предложу свою квартиру – их дом сгорел дотла. Но даже тут я не был уверен, что она примет мою помощь. Во всем виноват был только я. И у нее было право злиться на меня, даже ненавидеть.
Но что я мог сделать?
Я попытался выкинуть это из головы, переводя взгляд на окно. На улице шел снег, и деревья были покрыты толстым белым одеялом.
Я ненавижу больницы.
Я даже не осозновал до конца, насколько они мне противны, пока не пришел сюда с Эдвардом. Я был удивлен, насколько примитивными были ощущения. Длинные белые коридоры, застоявшийся воздух, удушающая тишина, плывущая по линолеуму как туман. Запах.
Я сглотнул и закрыл глаза, вдыхая ртом.
Я вспомнил, как поднимал Джейн с больничной кровати, но картинка тут же сменилась на утро сегодняшнего дня с Элис в главной роли. Мой желудок скрутило, а глаза распахнулись. Я прижал тыльную сторону руки к губам и снова сглотнул. На языке я ощутил вкус желчи и постарался подавить его, чувствуя тошноту.
Запах сводил меня с ума.
Мои нервы были накалены до предела, и в тоже время покрывались льдом. Лекарство, которое дал мне Карлайл, давно прекратило свое действие, и теперь я не был уверен, что я еще держусь. Я попытался отойти от стены, но покачнулся, опираясь на нее снова. Перед глазами все плыло.
Я понял, что мне становиться тяжело дышать, и я машинально пытаюсь привести дыхание в норму.
Джас, пожалуйста, позволь мне это сделать? Я хочу всех освободить. Я тяну тебя за собой. Я не хочу тебя ранить...
Джаспер, пожалуйста! Я знаю, ты зол на меня и ты не веришь мне, а я знаю, что делаю тебе больно, но...
Почему они постоянно меня защищают?
Джейн.
Элис.
Они разные. И разные ситуации.
Тогда почему я внезапно стал их путать? Для меня Элис всегда была личностью, индивидуальностью, особенной, а Джейн была... Она ушла, но она была, и была так долго. Она не вернется. Я знал это.
Элис была жива. Я все еще был ей нужен. Если она захочет, тогда...
Я хотел дать ей то, чего она хотела, но все равно не мог сделать и шага вперед. Я хотел, чтобы она была счастлива. Почему все всегда меня защищают? Джейн – Элис – Эдвард – Корпорация. Я знал, что они понимали, что делают... Но зачем? Неужели они думали, что я не могу сам о себе позаботиться? Меня никогда не ранили в схватках, я никода не болел. Зачем меня прикрывать? Не я ли был их лучшим оружием?
Был... Было ли на самом деле что-то не так?
Я вспомнил Марию. Она была хорошей женщиной, красивой. Почему я не мог полюбить ее? Я заботился о ней, конечно же... но не любил.
Ты не можешь любить, Пантера. У тебя нет такой способности. Ты такой же, как и они все. Как и любой другой человек. Ты берешь то, что тебе нужно, а потом просто уходишь!
Это не было правдой. Или нет?
Не той ли любовью это было, которую я испытывал к Белле, к своим родителям и брату? Я же их любил?
Я знал, что я был оружием, но все равно всегда считал себя человеком. Я знал, что я изменил день смерти Джейн, но... Не настолько, чтобы не быть способным любить.
Я даже не думал никогда, что можно не уметь любить совсем.
То, что я чувствовал к Элис, было просто... Необъяснимо. Неужели это тоже не было любовью? Я был зол и ранен...
Я думал, что любовь похожа риск. Словно ты начинаешь свой путь и надеешься, что другой человек встретит тебя на полпути... И ты готов идти на жертвы, и это на самом деле страшно... Так может, ты был напуган? Тем, что она может ранить своей близостью, и могла ли она на самом деле сделать это? Потому что я знаю, ты не привык быть уязвивым, Джаспер.
Что, если она была права?
Я вспомнил времена, когда моя близость с Элис стала настолько тесной, что я почувствовал себя некомфортно и отстранился на несколько дней. Я помню, как она просила меня остаться и свой отказ, оправдания, что у меня много дел, хотя их не было. Проверить все я мог в любой момент, в любой день.
Та ночь, когда она убила Лорана. Ее слова были жесткими - да, но я не мог сказать, что у нее не было оснований так говорить. И если бы только я смог увидеть сквозь ее боль, и понять, что ее гнев был не из-за моих действий, а из-за того, что она стала жертвой несправедливости...
Тогда почему я отстранился от нее?
Я попытался вспомнить, какое оправдание нашел самому себе. Я сказал, что Элис лучше быть самой по себе, что нам обоим лучше быть поодиночке. Я сказал себе, что она не хочет, чтобы я был рядом, но она же постоянно спрашивала Беллу обо мне.
Тогда почему?
Я застрял в прошлом. Я знал, что так оно и было, потому что думал, что были те части меня, которые Элис... Ну, просто не должна была знать. Но когда вы прячете что-то, особенно какую-то часть себя, тогда вы просто не можете отдавать себя полностью.
Тогда получается, что я убегал?
Все это время... Все эти годы...
Внезапно Эммет появился рядом, схватил меня за руку и заставил сделать несколько шагов. Я понял, что сдавленное дыхание - звук, который я подсознательно игнорировал - было моим собственным.
- Успокойся, - сказал тихо Эммет, потянув меня быстро за собой. – Ты паникуешь, чувак.
Должен признать, что я с ним был согласен. Сердцебиение было странным, я хватал воздух ртом и практически не чувствовал своих легких. Я начал чувствовать, что теряю сознание. Стены и пол были пропитаны запахом дезинфицирующих средств и лекарств. Горе застыло в воздухе, как влажность в тропических джунглях. В коридоре женщина обнимала маленькую девочку, я отшатнулся от них. Девочка была блондинкой. Эммет усилил хватку, оборачиваясь назад, боясь, что меня разорвет на кусочки.
Я начал боятся, что это на самом деле может произойти.
- Просто успокойся, - настаивал он, открывая дверь и выталкивая меня наружу.
Внезапно мы оказались в темном тихом месте. Воздух здесь был пропитан запахом вощеного дерева, заженных свечей и еще чего-то, а чего именно, мне распознать так и не удалось. С пола был снят линолеум вплоть до неровных кирпичей. Мы находились в старом крыле больницы, построенном еще в двадцатых. Я осмотрелся и мой взгляд невольно упал на большой крест на противоположной стене и несколько горящих свечек перед ним.
Я попытался найти успокоение. Мне нравилась тишина.
Но я не мог.
Я был виноват во всем. Это я навредил нам обоим.
- Я все разрушил, - пробормотал я, откидывая волосы назад трясущимися руками.
- Нет, чувак, ты ничего не рушил. Просто успокойся, хорошо? – сказал тихо Эммет, подходя ко мне. Я инстинктивно сделал шаг назад, соблюдая дистанцию по привычке, отчего он резко остановился.
- Это моя вина.
- Нет. Не твоя, - сказал он, тверже на этот раз.
- Он сделал это с ней, чтобы добраться до меня.
- Это был его выбор, не твой, - сказал Эммет.
Я чувствовал себя странно, словно загнанный олень. Все действовало на меня. Эммет знал, что лучше оставаться в стороне, но я видел его необходимость добраться до меня. Я знал, что он хочет мне помочь, но не хотел, чтобы он меня трогал.
- Послушай, просто выдался плохой день, я понял. Просто попытайся сесть и успокоиться. У тебя кровь до сих пор идет, мне нужно позаботиться о твоей ране.
- Я оттолкнул ее, - внезапно сказал я, удивив нас обоих.
- Элис? – спросил он осторожно.
Я кивнул
- Почему?
Я огляделся, чувствуя себя запертым в клетке. В темноте я чувствовал себя лучше, но воздух здесь был затхлым, старым. Я сделал шаг к стене снова, меня затрясло. Мое тело хотело спрятаться само в себя и проспать дни напролет. Шум в голове не прекращался. Конфликт между моим измученным трясущимся телом и мыслями, которые я никогда не хотел обдумывать, убивал меня.
- Я не знал, - ответил я, и ответ прозвучал слишком отчаянно даже для меня. И был он ложью – я все прекрасно знал.
- Я был напуган.
- Чего ты боялся?
- Я не... – и снова ложь. Я сглотнул. – Джейн умерла.
Эммет молчал, обдумывая мои слова.
- Ты убил ее? – спросил он тихо.
Я вскинул на него взгляд.
- Нет.
- Тогда не тебе нести это бремя.
- Я... Я не это имел ввиду, – мне хотелось так думать. – Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.
Эммет выглядел так, словно до него дошло, в чем же все-таки смысл. Он выпрямился, нахмурившись.
- Ты не навредил Белле. Ты не навредил мне. Ты не навредил Эдварду.
- Алек и Джейн...
- Поступили, как они посчитали нужным, - перебил меня резко Эммет. – Послушай, я понимаю, что ты привык все принимать на свой счет, но решения других людей не твоя вина и не твое бремя. Ты не можешь винить себя за то, что сделала Джейн, и к каким действиям Алека это привело. Ты не просил его насиловать Элис. Не бери на себя эту вину. Это разрушит вас обоих.
Мои колени резко подогнулись и я, трясясь, сполз на пол. Эммет наклонился надло мной, бешено теребя свои волосы.
- Тебе нужно поспать.
Я закрыл лицо руками.
- Ладно, смотри... Плохой день, и вы все... Вы все расстроились, так? Тебе нужно сейчас справиться с этим. Прямо сейчас. Пока не стало хуже.
- Не думаю... Не думаю, что смогу, - сказал я устало.
- Тебе придется. Ты выстроил вокруг себя стену, а теперь она распалась на куски, и если будет время мириться с этим, то оно настало именно сейчас, пока ты можешь до этого докопаться.
- Докопаться до чего?
- До того, что не дает тебе спокойно жить! Да о чем мы вообще говорим, о птичках и бабочках? Чувак, ты совсем плох! Тебе нужно собрать себя воедино!
Я вздохнул. И покачал головой.
- Я знаю, это больно, понимаешь? Но ты просто... просто стань мужиком и сделай это. Я помогу тебе, но...
Боковая дверь распахнулась. Я потянулся к ноге, доставая нож. Эммет взвизгнул и упал на колени, бросаясь проклятьями и тут же извиняясь, за то что «оскорбил дом Господень» или что-то в этом духе.
- О, здравствуйте.
Худой жилистый мужчина невысокого роста с короткими каштановыми волосами и большими зелеными глазами зашел в комнату.
- Отец Патрик? - Эммет встал на ноги, моргая. – Что вы тут делаете?
- Что католический священик делает в часовне? – мужчина изогнул бровь.
- Ну, я просто думал, что в больничной часовне вы бываете только по субботам.
- Сегодня и есть суббота.
Что? Я попытался вспомнить, когда похитили Элис. Сколько дней прошло с тех пор?
Заодно я попытался вспомнить, когда я последний раз спал или ел.
- Кто твой друг, Эммет?
Эммет посмотрел на меня через плечо, замявшись.
Мой разум был пуст. Это было ужасно, а с другой стороны, это было так свободно. Я так устал. Мои ноги тряслись, но этого человека я не знал. Эммет верил ему, но его вера была неуместна. Он доверялся легко. Он мог ошибиться. Я должен доверять своим собственным инстинктам.
- С тобой все в порядке? Это что, кровь? Дайте мне посмотреть...
- Не подходите, - прошипел я.
Священник остановился. Эммет, не понимая, быстро обернулся назад.
- Все в порядке, я...
- Ни шагу больше, – я сильнее сжал рукоятку своего ножа. Все перед глазами стало расплываться, выходить из фокуса.
- Я не хочу тебя обидеть, - сказал мягко священник.
Я посмотрел на него, прищуриваясь. Он нахмурился.
- Кто ты? – спросил он тихо.
- Он мой друг, просто у него... Был трудный день и...
Я пошатнулся и прислонился к стене.
Священик сделал шаг навстречу. Мое тело инстинктивно шевельнулось, не подчиняясь разуму, и я вытащил нож.
Я никогда не промахиваюсь.
Он вонзился в скамейку перед мужчиной и покачнулся, прежде чем упасть на сиденье. Ладони я прижал к своему лбу, пытаясь сфокусировать зрение.
- Не подходите ко мне, - прошипел я. Я чувствовал, как они двигаются по часовне.
- Просто позволь нам помочь тебе, - вздохнул Эммет.
- Я же сказал. Я разрушаю все, я...
- Прекрати это повторять. Это не так, – заявил со злостью Эммет. Я понятия не имел, чем я его разозлил. Я уже не знал, где был он. Мои чувства обманывали меня, теряли свои функции. Голова кружилась, и я чувствовал слабость.
- Я навредил Алеку и Джейн, - ответил я.
Кулак Эммета ударил в стену над моим плечом. Я вздрогнул и отстранился от звука, пытаясь сосредоточиться.
- Ты убил ее? – настойчиво спросил он.
Я не ответил. Задело больше, чем должно было. Мне не должно быть так больно, должно беспокоить, но...
- Ты убил ее!?
- Эммет. Отстань от него.
- Но он...
- Отстань. Ты до него не достучишься таким образом. Он устал, ему плохо. Оставь его на некоторое время. Почему бы тебе не принести ему бинт и спирт, чтобы обработать рану, и дай ему немного собраться с силами перед следующей твоей нападкой.
- Ну... Да, наверное. Но... не подходите близко. Он привык...
- Кидаться ножами?
- Нуу, да, - вздохнул Эммет. – Эй, постарайся не... убить никого... Пока меня нет.
Я не ответил, потому что если бы постарался, то мог запросто его оскорбить. А я видел, что он хочет мне помочь. Я ценил это, но... Сдаться было тудно. Я не хотел нуждаться в чьей-либо помощи, и все равно они сбивались с ног, чтобы помочь мне. Меня мутило от этого. По идее я должен быть сильным. По идее я должен быть несокрушимым.
Я опустил руки с лица как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Эммет выходит и закрывает тихо за собой дверь. В глазах священика сияли отблески огоньков свечей.
- Почему бы нам не присесть? Я сяду напротив, чтобы вы меня видели.
Я замолчал. Меня слишком сильно трясло. Я даже толком не знал, что так на меня действовало – лекарства или их отсутствие, усталость или голод и отсутствие отдыха. Могло быть что угодно или все вместе. И, перечисляя их, я понял, что находился в очень плохом состоянии. Я никогда не был таким слабым. Я замерз слишком сильно, просто заледенел. Моя одежда промокла, но в часовне было тепло. Холод был под моей кожей, а не в воздухе вокруг меня.
Как я безумно хотел лечь и уснуть.
Но я не знал этого человека. И я метался – мои инстинкты разделились, и все шли к одной цели: самозащита. Я хотел спать, но не в присутствии человека, которому я не мог доверять.
Если бы я только мог вернуться сейчас в палату Эдварда, я бы смог уснуть рядом с ним и Беллой... Но мысль о возвращении в ледяную белую клинику, к запаху антисептика и таблеток заставила мой желудок сжаться. Я не мог сделать этого в комнате, которую хотел разрушить. Я висел на тоненькой ниточке, которая был готова вот-вот оборваться. Как будто мое здравомыслие являло собой хрустальный замок, балансирующий на резиновом шаре, который катался из стороны в сторону.
Я всегда считал, что моя умственнная система жестка. Да всегда так и было. Но когда коснулся... Чистых эмоций, я понял, что я хрупок.
- Тебе не нужно что-то делать или говорить. Просто сядь. Пожалуйста.
Я вздохнул.
- Сядь там, где я смогу тебя видеть.
Он кивнул и спокойно двинулся вглубь часовни, к первой скамейке. Я ухватился за спинку последней скамьи и аккуратно на нее сел. Пока я сидел, я понял, что у меня начинается жар. Это объясняло мое восприятие комнатной температуры, дрожь и тошноту, когда я пытался двигаться слишком быстро.
В уме я оставил заметку, спросить Карлайла, что в следующий раз будет означать его «ты офигеешь», когда он даст мне лекарство.
Тишина часовни успокаивала. Я снова попытался поддаться этому успокоению, но чувствовал только отчаяние. Я думал только о том, насколько я был инфантилен и глуп. Я взрослый человек и должен быть выше этих бессмысленных чувств.
- Тебе нравиться тишина, не так ли? – спросил он. Его тон был спокойным, но даже он выводил меня из себя. Мои нервы были на пределе, слишком обострены.
Я не ответил.
- У церковной или часовенной тишины особенное качество. Она меня успокаивает, приглашает поразмыслить над вещами. Наверное, темнота тоже играет свою роль. Так легче просто закрыть глаза и подумать.
Я сглотнул.
Последовала долгая пауза.
- как тебя зовут? – спросил он мягко.
Он не повернулся, чтобы посмотреть на меня, но его слегка изменился. Стал тверже, но в тот же момент спокойней. Я почувствовал необходимость ответить и прислонился лбом к спинке скамейки стоящей передо мной, тяжело дыша.
Может разговор приведет меня в чувства. Мне необходимо оставаться в сознании.
- Чейз, - выдохнул я.
- А настоящее твое имя – Пантера.
Я поднял свою голову слишком быстро и мир пошатнулся. Я сглотнул желчь.
- Здесь ты в безопасности...
- Прекрати.
- Я не хочу причинить тебе вреда. Я хочу тебе помочь. Тебе просто нужно мне позволить.
- Мне не нужна помощь, - прошипел я.
Он посмотрел на меня через плечо, сохраняя бесстрастное выражение лица.
- Почему бы тебе не поспать немного и...
- Нет.
Он вздохнул.
- Ты не сможешь самостоятельно находиться в сознании. Тебе нужна помощь. Поговори со мной.
- Мне... нечего... сказать.
Он встал, а я стал наблюдать, как он медленно подходит ко мне, склоняясь в проходе рядом. Я повернул голову и уставился на него.
- Как тебя зовут на самом деле, сынок?
- Отойдите.
- Скажи мне твое настоящее имя, - мягко настаивал он, накрывая своей ладонью мою, лежащую на бедре. Я оттолкнул ее, обхватив рукой живот. Он не остановился, и подвинул свою руку дальше, чтобы она касалась моей. Я вздрогнул, но он не отреагировал.
- Уйдите, - отчеканил я, трясясь.
- Наклонись назад и расслабся на скамейке. Видеть станешь четче, и дышать так будет легче.
И обнажить перед ним горло. Я зашипел.
- поверь мне, я видел кучу наркоманов, проходящих курс очищения...
- Я не такой как они, - зарычал я. – Я... я не хотел этого. Ничего этого.
Я удивился, о чем это я говорил.
Он видимо тоже.
- Чего именно?
Приступ тошноты подкрался к горлу, прокатившись волной по всему телу, и я резко сглотнул.
- Двигаешься ты быстрее, чем я, и ты сильнее меня. Ты лучше меня. Я не смогу тебе навредить. Просто позволь мне тебе помочь.
Он встал и опустил руки на мои плечи, заставляя меня облакотиться на спинку. Я подчинился, но голову не поднял, не желая позволить убить себя так просто. Я знал, что смогу защититься, но на всякий случай...
Он сел рядом, скромно и на расстоянии.
- Как тебя зовут?
Я вздохнул и открыл глаза.
– Джаспер.
- Ты когда-нибудь ходил на исповедь?
Я усмехнулся.
– У вас нет никакой власти надо мной. Это бессмыслица.
- Да, ясно, спасибо. Но я не собирался заставлять тебя отчитываться. Я предложил выслушать. Иногда поговорить о ситуации с человеком, который к ней не причастен, очень полезно – все отрывается с новой точки зрения.
Я сомневался. Мой разум тух. Мне нужно было оставаться в сознании.
- Кто эта девушка?
Я закрыл глаза.
- Джейн. Ей было тринадцать.
- Ты убил ее?
Я замялся снова.
- Джаспер?
- Она заставила меня поклясться, - прошептал я. – Прежде чем сказать, чего она хочет. Мама всегда учила меня выполнять свои клятвы. Ей я поклялся, сделать все, что она захочет, и...
- Чего она захотела?
- Она... она не могла ходить. Рак поразил ее кости, и из-за... Нашей генетики... Лекарства эту боль не облегчали. Ей было настолько больно. Такая худая и бледная... и она заставила меня поклясться. Она постоянно повторяла, что хочет освободить всех, что она тянет нас назад... Что это ранит, и что она хочет прекратить это, и...
- Все хорошо. Сделай глубокий вдох и успокойся. Не заставляй себя.
Я сглотнул.
- Она попросила дать ей скальпель, не знаю, для чего он ей был нужен. Если бы я знал, я... Я бы остановил ее. Я должен был.
- Я знаю. Я верю.
- Она попросила отнести ее в ванную. Ходить она больше не могла, и была такой худой, такой маленькой... Словно перышко в моих руках. У нее всегда были прекрасные светлые волосы, которые выпали со временем. У мамы была... Мама умела вязать, и она связала ей шапочку, она выглядела в ней такой хорошенькой. Я и до этого носил ее на руках... Ей это нравилось, особенно, когда мы выходили в сад, и я ей читал. Она попросила отнести ее в ванную, и тогда я понял, что она делает, я попытался остановить ее, но она меня оттолкнула. Сказала, что хочет облегчить жизнь и не хочет ранить меня.
Я сглотнул ком в горле и смахнул наворачивающиеся слезы.
- И... я сказал, что помогу... потому что я обещал, но она сказала, что не нужно, чтобы я не запачкал одежду... Кровью... и... она...
- Я понимаю, - сказал священик низким голосом. – Это была не твоя вина, Джаспер.
- Я мог остановить ее. Она была больна и слаба. Я мог запросто остановить ее. Я мог позвать докторов. Но... Она заставила меня поклясться.
- Все в порядке, Джаспер. Я тебя не виню. Никто не винит. Это не твоя вина. Ты был ребенком. Ты делал лучше ей. Здесь не за что просить прощения.
- Я не прошу вас простить меня, - выплюнул я ему.
Он вздохнул и запрокинул голову, протирая глаза.
- Я понимаю, - сказал он тихо, - что ты не можешь мне доверять. Я понимаю, что ты чувствуешь, что ты... Ошибся все-таки. Что в тебе что-то плохое, или... что ты должен умереть, а она должна была продолжать жить. Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым за то, что ты жив. Я понимаю, что ты считаешь, что это ты убил ее. И так как я понимаю это, я понимаю и то... Что ты считаешь, что у тебя нет права на помощь, прощение или счастье. Но ты этого заслуживаешь. Ее жизнь принадлежала ей, от начала и до конца. Ты был всего лишь наблюдателем. И мне жаль, что тебе пришлось им стать. Но это не твоя вина, и не тебе нести это бремя.
Он замолчал, и я не произносил ни звука от потрясения. Он аккуратно осмотрелся.
- Это место, эта часовня и есть дом Божий. Место, где ты можешь переложить все свои страхи и боль на другие плечи и найти свое упокоение. Я знаю, что ты меня не знаешь и не доверяешь мне... но я искренне хочу тебе помочь. Когда я говорю, что тебя винить себя не за что, именно это я и подразумеваю.
Я тяжело сглотнул. Я так устал, что мне просто захотелось плюнуть на все, дождаться Эммета и поспать, пока он посидит рядом. Он, конечно, не Белла, но ему я верил. И я так устал.
- Что произошло сегодня? – спросил он. – Что довело тебя до такого состояния? Ты на самом краю сознания, думаю, ты это понимаешь.
- Он... ее брат Алек, он ненавидит меня. Он хочет убить меня. Он... Элис... – Как мне описать Элис? Элис не имеет никаких ярлыков, она не подходит ни под один шаблон или образец. Она была эксклюзивной и дикой. Я понятия не имел, кем она мне приходиться, кому принадлежит.
В этот момент распахнулась дверь, я вздрогнул и потянулся за ножом. Он резко отскочил, увидев мою реальную реакцию.
Эммет проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь.
- Чувак, мы в боьнице, но по каким-то непонятным причинам никто не захотел дать мне бинтов. Мне пришлось, мать вашу... Ой, черт, простите, сэр... Не хотел бросаться проклятьями в часовне... Мне пришлось ста... Позаимствовать их.
- Ты украл их, - подитожил священик. – Хотя, думаю, ничего страшного в данной ситуации. Я позабочусь о его ране. Включи свет.
Эммет двинулся, и тут же меня ослепил белый свет. Я зашипел и опустил голову еще ниже, глаза горели.
- Черт!
- Эммет!
- Простите! Он просто... Это... я имею ввиду... Он выглядит как... ну, выглядит уже лучше.
- Да, должен признать, на обложку журнала ты не потянешь, - ответил священик.
Я снова прислонился лбом к скамейке передо мной.
- Нет, сядь лучше. Мне нужно осмотреть твою шею сначала.
- В комнате ожидания в темноте выглядело лучше, - с дрожью в голосе сказал Эммет. – Это все его кровь?
- Если была бы его, она был бы уже мертв или в коме, как минимум, - ответил мужчина, медленно подвигая свои руки к моему горлу.
Я предупреждающе уставился на него, и несознательно зарычал, словно побитый пес. Я не мог встать. Все, на что было способно мое тело - так это дышать и трястись. Беспомощность, невозможность контролировать ситуацию приводили меня в дикую ярость, но даже гнев был в пустую. Мне нечем было его подкормить.
Я сделал шаг навстречу петле на моей веревке.
Он бережно подвинул мою голову, чтобы получше осмотреть длинный порез.
- Не... особо хорошо, - вздохнул Эммет.
- Его нужно зашить.
- Нет, прошипел я.
- Тебе нужно...
- Прекратите говорить, что мне нужно, - вскрикнул я. - Я вам не гребаное домашнее животное!
Эммет сделал глубокий вдох. Либо это было из-за услышанных им проклятий в месте, где я вообще не должен находиться, либо из-за того, что он впервые услышал меня.
- На сегодня проклятий достаточно с вас обоих, - твердо сказал священик. Его властность удивила меня. Он не проявлял такой силы раньше, но либо из-за его харизмы, либо от того, что я разваливался на куски, мне захотелось его послушаться.
Это меня разозлило.
Это было странно. Я был разбит и полностью утерял контроль. Гиперчувствителен. Все злило меня, ранило меня, заставляло меня вздрагивать, как драного кота. Я не мог справиться со всеми этими эмоциями одновременно. Люди, наверное, могут, но точно не я, и точно не в таком состоянии.
Мне было трудно справится с этим.
Мне было необходимо начать игнорировать одно из этих чувств, и самое странное, что легче всего был игнорировать гнев.
Я вздохнул и снова вжался в скамейку, чувствуя себя защищенней.
Эммет встал на колени передо мной, нахмурившись. Он выглядел обеспокоенным и измученным.
Было ли это из-за меня? Беспокоился ли он обо мне? Почему люди постоянно переживают за меня и пытаются меня защитить?
- Да, думаю так и есть. Чувак, потому что ты... ты хороший. Ты хороший парень.
- Что? – я был полностью запутан. – Я спросил это вслух?
- Ээ... да?
Отлично. Теперь я и разум свой конролировать не могу.
- Эммет, кто такая Элис?
Вопрос был задан в спокойном тоне, между делом, и это меня не удивило. Я закрыл глаза и позволил голове откинуться назад, слишком устав, чтобы держать ее прямо. Я хотел спать, очень сильно.
- Элис... это сложно. Она типа... давайте посмотрим. С моей точки зрения, она - его бывшая девушка, с которой он порвал по каким-то причинам, но он все еще переживает за нее, и я не понимаю, почему они не вместе. Думаю, она что-то вроде... В общем, проблемы у нее, так что ли? А он, типа, чувствительный. Прости, чувак, но ты… В общем, он не простил ее. И она тоже сожалеет... Я не знаю.
Так же как и я.
Священик протер рану бинтом, пропитанным антисептиком. Стало щипать, но запах беспокоил меня больше, чем непонятная боль. Я отвернулсяч и стал дышать ртом.
- Что Алек ей сделал?
Эммет замялсяч, посмотрев на меня. Я медлено моргнул.
- Он ее изнасиловал. И, ну... Позволил и другим ублюдкам ее насиловать. А теперь она в операционной, и кажется, что операция ей может не помочь, она на самом деле в плохом состоянии. Может, она и будет жить, но... ее состояние по-настоящему хреновое. Ублюдки поломали ее чертовски сильно. Он...
- Из-за меня, - медленно я перебил его. – Он сделал это из-за меня.
Эммет выругался снова, и на этот раз, священик поднялся на ноги, и, отвесив подзатыльник, отчитал.
Затем он вздохнул и снова вернулся ко мне, разворачивая пластырь, который принес Эммет, и аккуратно накладывая на мою шею.
- Эммет, твой друг – человек спокойный. Твои крики не помогут тебе достучаться до него. Думай сначала, прежде чем что-то начать ему говорить.
Эммет хмыкнул.
- Знаешь, ты тоже не прав, - резко сказал он.
Меня это ошарашило, и я приподнял голову. – Это... важно. Я не..., - я понял его, недослушав, и нахмурился.
- Как? Я не ошибся. Я стал причиной всему этому. Я не жертва.
- Нет, жертва, - в один голос заявили они.
Я остолбенел.
- Вы что, серьезно? – прогремел Эммет.
- Эммет Джеймс МакКарти! Еще один крик, и я запру тебя в исповедальне на неделю!
Эммет тут же успокоился. Хороший католический мальчик слушается старших, по-видимому.
- Ты ошибаешься, Джаспер, - устало сказал священик, словно объясняя что-то непослушному ребенку. Я пожалел, что не мог разозлиться, но я был выжат полностью. – Потому что тебя заставили взвалить на себя всю эту вину. А это не твоя вина. Ты тут не причем. Не твое это бремя. Это было его решением. Но ты мне не веришь, потому что думаешь, что это ты убил Джейн. И пока ты в это веришь, ты будешь всегда считать, что заслужил того, что он сделал, чтобы разрушить тебя. А ты не заслужил. Ты. Не. Убивал. Джейн. Ты. Не. Заслужил. Этого. Я говорю, как книга «Помоги себе сам», но посмотри на меня, Джаспер.
Мои глаза скользнули к кресту во главе часовни, но снова вернулись к нему.
- Ты не убивал ее. Ты не заслуживаешь этого. Ты меня слышишь?
Его глаза были усталыми и потемневшими в резком белом свете флюоресцентных ламп. Цвет глаз был разным – его правый был зеленее, чем левый. Над левой бровью прямой линией виднелся старый шрам.
Что он сказал...?
- Ты не прав, - сказал я на автомате.
Он вздохнул.
– Нет, Джаспер, я прав. Джейн сама себя убила. Ты это можешь понять? Она убила сама себя.
Нет. Я убил ее.
Ложь. Он врет.
Я...
Я дал ей скальпель.
Нет, уйди! Ты запачкаешь свою одежду!
Я не перерезал ее запястье.
Она сделала это.
Я дал ей… Я просто дал ей скальпель...?
Мое тело внезапно обмякло, и я понял, насколько были напряжены мои мускулы, до боли. Я моргнул, пытаясь понять. Дышать стало легче, и зрение слегка пришло в норму.
- Но я дал ей скальпель и отнес в ванную...
Я моргнул, и по щекам покатились слезы. Я сглотнул и отвернулся, смущенный своей неустойчивой психикой, она на самом деле сейчас была в очень шатком положении. Как я мог быть настолько отвратительно ранимым? И более того, как я вообще мог считать себя сильным, если расплакался так запросто?
Я так устал. Я наклонился вперед и закрыл лицо ладонями, глубоко вздохнув.
Эммет подвинулся и сел с другой моей стороны, дотрагиваясь до моей спины. У меня не было сил даже чтобы вздрогнуть или одарить его взглядом.
- Чувак, все нормально... Это больно. Но естественно. Просто дай волю. И ты на самом деле почувствуешь себя хорошо.
Я покачал головой.
– Я не хочу плакать. Я просто хочу лечь, уснуть, и чтобы меня никто не трогал днями, неделями.
Эммет хмыкнул.
– Ну, думаю, несколько часов я могу тебе предоставить.
- Я не могу идти, - сказал я честно.
- Можешь поспать тут, - сказал запросто священник, вставая и направляясь к алтарю часовни, чтобы проверить еще что-то. Вернулся он с подушкой и одеялом в руках.
- Люди всегда тут спят. Их это успокаивает.
Я мог... Понять это сейчас.
Эммет встал, а я растянулся на скамейке, вздыхая и накрывая глаза руками. Свет исчез, и я поприветствовал темноту, как делал это всегда.
Может, я и не должен тут находиться, но, по крайней мере, здесь и сейчас мне было комфортнее всего.
- Эммет...
- Я останусь тут. Никто не убьет тебя, пока ты будешь спать.
- Хорошо. Спасибо, - пробормотал я и вздохнул.
Сны мне снились редко. Мой сон был в основном глубоким и лишен картинок.

Она выглядела такой маленькой и хрупкой на огромной больничной кровати. Ее кожа была бледна, как простыня, на которой она лежала, за исключением ноздрей, которые были раздражены до ярко-красного цвета из-за трубки, зацепленной за уши. Она постоянно жаловалась, что она ей мешает и причиняет боль.
- ...а мой папа сказал, что она вырастет, поэтому мне, наверное, нужно подождать, не так ли?
- Ты такой смешной с бородой, - захихикала она.
- Ну, не совсем же длинную! Может, просто позволить ей оттенить мои скулы щетиной. Не такая, как у пиратов. Она у них такая жидкая.
Она повернулась на бок и посмотрела на меня, ее глаза сияли.
- Мне нравиться твое гладкое лицо. И тебе на самом деле лучше подстричься.
Я улыбнулся и ухватился за кончики своей шевелюры, которая уже отросла ниже плеч.
- Джас... Я хочу попросить тебя кое о чем. Я только тебя могу попросить об этом... Сделаешь кое-что для меня?
- Все, что угодно, только не стрижку, Дженни, - улыбнулся я.
Она не смеялась. Я принял серьезный вид.
- Все, что угодно. Ты же знаешь. Что ты хочешь?
- Поклянись, что сделаешь.
Я замялся.
– Скажи, что...
- Сначала поклянись.
- Но...
- Джас, пожалуйста. Поклянись, что сделаешь. Ты сам сказал - что угодно.
- Хорошо... я клянусь. Все, что угодно. Я клянусь, что выполню любую твою просьбу, Джейн.
- Тогда... не мог бы ты подойти к шкафу и принести мне один из скальпелей?
Тревожный звонок ударил по нервным окончаниям.
- Зачем?
- Ты поклялся.
- Дженни...
- Ты поклялся...
Я сглотнул и сжал зубы. Моя мама всегда говорила, что я должен сделать все, что потребуется, чтобы выполнить клятву. Я дал слово, и забирать его обратно – это даже не подлежало обсуждению. Так зачем он все-таки ей нужен? Я встал, открыл верхний ящик и достал один из завернутых скальпелей, а потом снова закрыл его.
Она схватилась за мое запястье слабо, когда я отдал ей его, и попыталась сесть. Я обнял ее за плечи и помог ей, прижав к себе поближе. Джейн стала возиться с кислородной трубкой, и я помог ей снять ее аккуратно. Она прислонилась головой к моему плечу, вздыхая.
- А ты вырос, - пробормотала она.
Я кивнул. Я знал, что был слишком высок для своего возраста, сейчас я уже был выше Алека.
- Можешь отнести меня в ванную?
-Что... зачем тебе нужен скальпель?
Она замолчала.
– Ты знаешь ответ.
Я отошел от нее, сглатывая.
- Нет.
- Ты поклялся.
- Прекрати меня шантажировать этим! И ты хочешь, чтобы я... позволил тебе... Это сделать?
- Я все равно умираю! – закричала она, выгибаясь. Я хотел снова обнять ее, но скрестил руки и подавил желания, оставаясь в стороне. – Я тяну всех за собой! Я тебя тяну назад тоже! – прошептала она надломленно.
- Что за глупости.
- Не говори так! Ты проводишь со мной больше времени, чем в собственном доме! Я знаю это! Твоя мама скучает по тебе, Джас.
- Она тебе это сказала? – спросил я хитро.
- А ей и не нужно. Я сама могу тебе это сказать. Я всем делаю хуже, оставаясь в таком состоянии. Я застряла, я устала и... мне больно, Джас. Очень больно. Я просто хочу это прекратить. Я больше не хочу никого ранить. Я хочу всех освободить... Я хочу, чтобы ты был свободен.
- Это не сработает, - пробормотал я. – Если ты уйдешь... Я... Я не... Я буду скучать.
- Ты будешь ненавидеть меня, если я останусь.
- Я никогда не буду ненавидеть тебя! Ты поправишься!
- Нет, не поправлюсь! Уже пять лет прошло! Я не вылезаю из этой больницы, Джаспер! Я останусь лишь до тех пор, пока моя боль не превратиться в нестерпимую, а сердце не остановится. Я не хочу так умереть! Я хочу закончить это, чтобы все остальные пошли дальше. Алек, мои родители, Корпорация... Ты!
- Прекрати! Я не хочу, чтобы ты это делала!
- Я сделаю это в любом случае. С твоей помощью или без нее.
Она убрала с коленей покрывало и скинула свои ноги с края кровати. Я расцепил руки, чувствуя себя разбитым. Она подтолкнула себя, и ее пальцы коснулись пола, но ее колени подогнулись, и она упала на пол. Я поймал ее и поднял обратно, прижимая к своей груди.
- Дженни, пожалуйста. Не заставляй меня делать это.
- Ты ничего не делаешь, - задыхалась она. – Я… Я просто рада, что ты будешь рядом в самом конце.
- Это не честно... по отношению ко мне, Дженни. Как я буду…?
- У тебя остается Алек, - прошептала она, подталкивая свою голову под мой подбородок. – Вы справитесь с этим вместе... Тебе придется поддержать его, а он поможет тебе... вы станете ближе и позаботитесь друг о друге, и тогда боль уйдет.
- Боль не уйдет никогда, - ответил я, закрывая глаза и тяжело сглатывая.
- Пожалуйста, отнеси меня в ванную, – пластиковая упаковка скальпеля затрещала в ее руках, когда она ее сжала.
- Дженни...
- Джас... ты поклялся, - сказала она, прижимая свой лоб к моей шее, потираясь о мою бороду. – Надеюсь, ты подстрижешься... И не позволяй своей бороде вырасти, хорошо? Ты будешь очень красивым, и гладкая кожа тебе больше к лицу. Мужчины выглядят эффектнее с гладкой кожей...

Я проснулся резко, не понимая, что происходит вокруг. Что-то шевелилось в темноте, и мои глаза автоматически приспособились к освещению.
Белла склонилась надо мной, натягивая нежно одеяло на плечи.
- Эй, - улыбнулась она. – Прости. Спи дальше.
Я покачал головой, садясь и поправляя рукой волосы.
- Который час?
- Сейчас полдень.
- Полдень? Я проспал пять часов?
- Выглядишь лучше сейчас, - кивнула она. – Ты был немного не в себе.
- Все тело затекло.
- Тебе нужно поесть, - сказал священик, появившись позади Беллы. – Эммет мне все уши прожужжал, что ты не ел уже несколько дней.
Я кивнул и встал, сворачивая одеяло и перекидывая его через спинку скамейки, на которой я спал. Я посмотрел на священника, пока снимал пиджак.
- Эммет назвал вас Патриком?
- Да, Патрик Грэхэм. Если когда-нибудь захочешь меня найти... Ну, я думаю, проблем с этим не будет, - улыбнулся он.
Я слегка улыбнулся в ответ.
– Да. Хотел вас поблагодарит. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.
- Мне - нет. Я рад, что смог помочь. Если я понадоблюсь снова, не задумыаясь ищи меня. Но... только без ножей в следующий раз, хорошо? – сказал он, передавая мне нож, который я кинул в него раньше, но тот вонзился в самейку.
- Оставьте себе. Как сувенир.
Он изогнул бровь, рассматривая оружие.
– Сомневаюсь, что он мне пригодиться, но спасибо. Мне нравиться коллекционировать смертельное оружие, запущенное в меня особыми тренированными убийцами, как любой другой сентиментальной личности.
Белла засмеялась.
Я кивнул ему и открыл дверь для Беллы. Она выскользнула в дверь, помахав на ходу. Прежде чем я вышел, я посмотрел на мужчину и кивнул, от всего сердца поблагодарив за его помощь. Он улыбнулся, поворачивая нож в руках очень осторожно, затем завернул его в носовой платок и убирал в карман.
- Как Эдвард? – спросил я, как только мы вышли в ярко освещенный коридор. Запах антисептика снова ударил в нос, но в этот раз иногрировать его оказалось легче.
- Спал, как сурок. Но был разбужен, так что, когда заберем Элис, сможем забрать и его тоже.
Я кивнул, нахмурившись.
– Элис...?
- После операции ее перевели в палату сто двадцать пять. Она, конечно, не в лучшем состоянии, но жизнь уже не под угрозой.
Я кивнул, вздыхая с облегчением.
- Эммет, Роуз и я собирались в буфет перекусить чего-нибудь. Присоединишься к нам?
- Через минуту.
Часовня и комната ожидания находились на нижнем этаже, так же, как и все операционные. Буфет находилс на третьем этаже, поэтому на лифте мы поднялись вместе. Я вышел на первом этаже, причесывая руками волосы, как только мог. Хотя, не смотря на все мои попытки, они растрепались по их собственному желанию. Дверь палаты сто двадцать пять была закрыта. Я открыл ее и тихо проскользнул внутрь, пока медсестра не задержала меня. Незаметно и быстро.
Она выглядела худой и хрупкой под покрывалом, и я почувствовал, как волна паники прокатилась по моему телу – но ее дыхание было ровным, она была бледна, но цвет лица казался здоровым, а ее волосы рассыпались по подушке, словно черные блестящие чернила.
Абсолютно разные.
Она была совершенно другой. Она ни на каплю не была похожа на Джейн.
Я двигался аккуратно, боясь разбудить ее, но, скорее всего, она еще находилась под общим наркозом, и она не шевелилась, пока я стоял перед ее кроватью и смотрел на нее.
Она была жива.
Я убрал прядь волос с ее лба, едва прикасаясь к коже. Она выдала маленький, сонный стон, повернув свою голову ко мне, но не проснулась.
Я вздохнул и убрал руки, пробегая одной по волосам, а другую убирая в карман джинс.
Солнечный свет заполнил комнату, когда солнце вышло из-за облаков, освещая кровать Элис и ее лицо. Я схватил одеяло, лежавшее в ногах кровати, и укрыл ее. Она счастливо вздохнула.
Я вышел из палаты, тихо закрывая за собой дверь.
- Привет, – медсестра разглядывала меня. – Как вы туда попали?
- Да зашел минуту назад, - вежливо улыбнулся я, снова перевоплощаясь в Чейза.
- Ну, еще пару часов она проспит. Хотите, чтобы я нашла вас, когда она проснется?
- Нет, спасибо, я сам вернусь.
Я широко улыбнулся, убедившись, что солнечный свет блеснул в моих золотистых волосах, от чего ее взгляд смягчился, и она кивнула. Я ухмыльнулся, отворачиваясь, снова в стиле Чейза, и решил воспользоваться лестницей, чтобы добраться до буфета.

За перевод главы все спасибо Ева в личку, за обсуждениями все на форум!