Я стояла у окна и полной грудью вдыхала прохладный воздух, дующий с океана. Последние дни лета. Это сказочное лето утекало, как вода сквозь пальцы, вместе с последними предрассветными солнечными лучами.

Последнее тепло уносили с собой птицы, пролетающие над океаном, на своих больших тёмных крыльях.
Эдвард поёжился от скользнувшего сквозь щёлку жалюзи солнечного луча, умиляя меня этим.

Мои ладони привычно покоились внизу живота, на лице уже неделю сияла безмятежная улыбка. Дурацкое, но чертовски приятное ощущение полнейшего счастье взорвалось во мне в тот момент, когда я увидела целых четырнадцать полосок на семи тестах и теперь с каждым днём всё продолжает и продолжает расти внутри меня. В жизни появился смысл, она моментально засияла новыми красками, захотелось улыбаться прохожим и читать статьи для будущих матерей, стало просто необходимым дышать полной грудью и смотреть на этот такой прекрасный и удивительный мир широко раскрытыми глазами, стараясь ничего по неосторожности не упустить из виду, запомнить каждое мгновение моего нынешнего состояния. У меня под сердцем бьётся ещё одно крохотное сердечко. Моей малышки. Или малыша. Неважно. Я уже люблю её. Или его. Так, как только можно себе представить. Так, как только можно вообразить.

Эдвард нехотя раскрыл глаза и быстро подскочил с постели, когда увидел, что меня нет рядом. Потом он спросонья протёр глаза, заставив меня улыбнуться.

- Кого-то потерял? – нежно спросила я.

Он облегчённо выдохнул и встал с постели, хищной походкой направляясь ко мне. Я судорожно вдохнула, вспоминая наши последние ночи. Эти ночи целиком и полностью, все без ничтожного остатка были сотканы из нежности и ласки. Никакой страсти, грубости и похоти. Только осторожные, едва ощутимые касания наших рук и губ, мои горячие соски на его сильной груди, трепет и необъяснимый восторг… Эдвард устроил свою ладонь на моей и чуть касаясь мочки моего уха, прошептал:

- Доброе утро, моя прелесть.

- Доброе утро, милый.

Если бы он не держал меня, я бы тотчас же упала на пол. Странно, но его присутствие теперь ещё сильнее волновало меня, ещё сильней, чем прежде.

- Я люблю тебя, - проурчал он мне на ушко.

- Я люблю… - начала я, но тут же осеклась, - По-моему, нам лучше сначала полюбить наши зубы!

Эдвард глухо рассмеялся и, подхватив меня на руки, направился в ванную. Я почувствовала лёгкое головокружение, и попросила поставить меня на ноги. Сию же секунду радостный энтузиазм на лице моего мужа сменился болезненным испугом с примесью растерянности. Я немного натянуто улыбнулась, убедив его (во всяком случае, я постаралась!), что со мной всё прекрасно, но совместный душ – это не то, что сейчас нам было бы нужно. Под великодушным наблюдением Эдварда, я встала в душевую кабину и начала мыться, рассчитывая, что он пойдёт готовить нам завтрак. Однако же, он уселся на край ванной и наблюдал за мной. Конечно, вдруг меня засосёт в слив или я захлебнусь водой из крана!

- Эдвард, - громко позвала я, стремясь преодолеть шум воды.

- М-м-м?

- А ты не хочешь приготовить завтрак? – «намекнула» я.

- Зачем? – абсолютно спокойно спросил он.

- А есть мы что будем?!

- Мама привезёт, - точно так же спокойно, словно это были простые истины, буркнул Эдвард.

От неожиданности такого ответа, я уронила кусок мыла. Эдвард тут же подорвался и уже собрался отдирать меня от пола.

- Да нормально всё со мной! – рявкнула я, - Дай помыться спокойно.

Он цокнул языком, но из ванной всё-таки вышел. Нет, вне всяких сомнений, я люблю его мать. Даже очень. Она прекрасная женщина и я никогда не возражала против её визитов и сама с огромным удовольствием гостила у свёкров. Но почему Эдвард не сказал мне, что родители приедут к нам на завтрак? Будет просто шикарно, если они уже знают, что ждут внучку. Или внука. Мы ведь договорились, что пока не будем ставить их в известность. Я даже Викторию попросила об этом! И она клятвенно обещала не говорить ни о чём Карлайлу. Рене также пока пребывала в неведении.

Во-первых, потому, что все они очень бурно воспримут новость об ожидаемом прибавлении, а лишней суеты мне пока совсем не хотелось.

Во-вторых, обе мамаши начнут лезть с всякими (не спорю, полезными!) советами…

В-третьих, мне просто хотелось эгоистично наслаждаться своим новым статусом.

Смыв мыльную пену с волос и тела, я не стала вытираться полотенцем, а лишь завернулась в белый махровый халат. Затем я почистила зубы и вышла из ванной.

- Белла!! – судя по тону, Эдвард был чем-то, мягко говоря, недоволен. Проще говоря – он был в ярости.

Я надела приветливую улыбку и повернулась к нему лицом.

- Да, милый.

- Какого хрена?

- Что «какого хрена»? – совершенно не понимая его злости, спросила я.

- Какого ты ходишь босиком?

Я закатила глаза, устав от его постоянной опеки, но ничего не ответила. С минуту мы стояли, испепеляя друг друга взглядом, я чувствовала себя напроказившей школьницей в кабинете директора. Потом, сдув прядь со лба, я на цыпочках подошла к супругу и поцеловала его в небритую щёку, прошептав «больше не буду». Он немного смягчился, нежно ущипнув меня за попу.

- Смотри мне!

Я снова закатила глаза, чертыхнувшись про себя, однако вслух сказала:

- Да, папочка!

И пошла в спальню выбирать одежду. Мягкое, бесшовное нижнее бельё и трикотажные брюки с приятным к телу хлопковым джемпером – это то, что нужно. Разумеется, блузка была довольно свободной в районе талии и живота. Для конспирации. Естественный дневной макияж и крупные локоны медных волос завершали мой образ. Чтобы не напороться на очередной приступ опеки Эдварда, я всё же обула замшевые балетки и вышла в столовую.

В ванной шумела вода – Эдвард был в душе. По кухне расплылся аромат свежесрезанных роз. Свет струился из-под штор, придавая сегодняшнему утру толику таинственности. Пройдясь по комнате, я отметила, что этот дом слишком мал. С появлением малышки (или малыша), нам будет здесь довольно тесновато. Нужно будет заняться поиском нового семейного гнёздышка. Чуть позже.

- Так-то лучше! – донёсся до меня удовлетворённый голос Эдварда, вырвав из размышлений.

Нехотя я повернулась к нему лицом, и кровь залила мои щёки румянцем. Чёрт! Я снова его хочу. Капельки воды, подчиняясь своим собственным законам, скользили по бронзовой коже моего мужа, с шеи на грудь, на сильную, мускулистую грудь. С груди на идеальный пресс. С пресса прозрачные капельки скользили к тому месту, которое скрывалось под одним коротким полотенцем. Я судорожно вздохнула, мой взгляд, исследующий тело любимого не остался им незамеченным, и он прошептал, намеренно предавая голосу хрипотцу:

- Ночью, дорогая, потерпи немного.

Я жадно втянула воздух и пролепетала:

- Во сколько приедут родители?

Эдвард улыбнулся и, притянув меня к себе за талию, выдохнул мне в ухо:

- Если учитывать их пунктуальность, то «пошалить» мы не успеем.

Меня опять залила краска, и я стала хватать ртом воздух. Смесь ароматов парфюма Эдварда и роз защипала в носу, и инстинктивно его зажав, я рванула в ванную. Когда уже пройдёт чёртов первый триместр?!

Приведя себя в порядок, я лежала на постели и пила воду, стараясь выровнять дыхание. Вот уже пять минут из гостиной доносились восторженные голоса Эсме и Карлайла. Они о чём-то довольно мило и громко беседовали, я ещё раз расчесалась и вышла из комнаты.

- Сынок, а где же Белла? – спросила Эсме с лёгкими нотками недовольства в голосе.

- А у неё токсикоз, - невозмутимо парировал он в ответ.
В гостиной повисла мертвенная тишина, я замерла в дверном проёме, и даже в спальне было отчётливо слышно, как тикают стрелки больших напольных часов.

- Белла беременна? – ошеломлённо пробормотала Эсме.

Эдвард молчал, видимо, осознав, что взболтнул лишнего. Мои ладони моментально стали влажными от выступившего пота. Я сглотнула, инстинктивно обняв живот ладонью, и направилась в гостиную как ни в чём не бывало. Три пары глаз моментально встретили меня. Эсме смотрела на меня с нежностью и радостью, Эдвард – виновато, а Карлайл, скорее всего, смотрел на меня больше как врач, нежели как свёкор.

- Привет, я так скучала! – воскликнула я, обнимая Эсме.

- Ой, а мы-то как скучали!

Широкая улыбка озарила лицо Эсме и я была довольна тем, что она по-прежнему рада меня видеть. Она очень много значит для меня, я действительно восхищаюсь этой женщиной!

- Белла, кххм, ты… - замялся Карлайл, - ты ничего не хочешь нам рассказать?

- Ну, вообще-то, мы пока… Мы пока не планировали сообщать эту новость, - промямлила я, пытаясь просверлить дыру у Эдварда во лбу за излишнюю болтливость.

- Пап, мам, давайте завтракать? – вмешалась моя жертва.

- О, да-да, конечно! Я привезла вафли и пирожные, - сообщила Эсме, крайне недовольная тем, что так и не получила ответа на вопрос Карлайла.

Наша компания переместилась из гостиной в столовую. Завтрак прошёл относительно спокойно, если не сказать по-светски. Мы рассказывали о своём путешествии, о планах на будущее, слушали восторженные рассказы Эсме о Крисе. Всё было как обычно, пока Эсме не сказала мне:

- Белла, у тебя будет мальчик.

- Э-э, по-моему, на десятой неделе пол ребёнка ещё не определяют, но…

- Нет-нет, будет мальчик! – настойчиво повторила она.

- Откуда ты знаешь? – заинтересованно выпалила я.

- Ну… Ты очень похорошела, прямо кровь с молоком! А девочки всю красоту у матерей забирают, - Эсме накрыла мою руку своей ладонью.

Я была немного обескуражена, но вслух сказала:

- Никогда бы не подумала, что ты веришь во все эти суеверия, - и смущённо рассмеялась.

Эдвард смерил меня сердитым взглядом, Карлайл предпочёл промолчать.

- Ну, если ты помнишь, деточка, я была беременной дважды, в отличие от тебя!

- Прости, я не хотела тебя обидеть или задеть, просто никогда бы не подумала, что в XXI веке люди будут определять пол малыша по тому, как выглядит его мать во время беременности! – с жаром воскликнула я.

Эдвард смотрел на меня ещё более рассержено, Карлайл сосредоточенно размешивал сахар в кофе. Лицо Эсме исказилось в гримасе, как если бы она лизнула лимон, но она ничего не сказала.

Эта ситуация немного раздражала меня, мысленно я перебирала попытку за попыткой, чтобы разрядить обстановку, но отчаялась придумать что-либо более или менее подходящее. Пальцы сами собой стали отбивать по скатерти нервное стаккато. Внезапно, я поняла, что просто безумно соскучилась по маме, что

Эдвард, которого, я, чёрт возьми, люблю больше всего на свете, больше всего в этой бесконечной вселенной, начал меня безумно раздражать, что как бы я не любила Эсме и Карлайла, они никогда не будут мне настолько близки, как Рене и Чарли… Пелена слёз затуманила мой взгляд и меня снова затошнило.

Извинившись, я вышла из-за стола и скрылась в ванной. Мне уже не так нравилась идея быть беременной. Я сходила с ума от вездесущей опеки Эдварда, от утренней, дневной и вечерней рвоты, от постоянных перепадов настроения, от просто зверского аппетита…

Меня снова стошнило, я снова умылась и почистила зубы, я снова накрасила губы помадой, а потом меня накрыла истерика. Я плакала и размазывала косметику по лицу и щекам, всхлипы и рыдания постепенно грозили перейти в долгий и протяжный вой… Несмотря на то, что внутри меня теперь жила частичка меня и

Эдварда, я чувствовала себя разбитой и подавленной. Мне хотелось спать и ни о чём не думать.

Я собиралась уже выходить из своего убежища, когда в дверь ванной постучали. Машинально крикнув «Открыто», я позволила Карлайлу войти.

Он зашёл и присел на корточки рядом со мной.

- Дорогая, что произошло? – покровительственным тоном спросил он у меня.

- Я не знаю… Мне страшно…

- Чего же ты боишься?

- Я боюсь… Я боюсь сделать что-то не так, я боюсь не оправдать ваших надежд…

Карлайл взял меня за подбородок и заглянул в глаза.

- Это пустое, не стоит об этом переживать. Может быть, есть какие-то осложнения?

- Нет, - промямлила я, - Только блевать устала и живот иногда тянет…

Карлайл напрягся, но помолчав около минуты, ответил:

- Тебе нужен регулярный сон, правильное питание, пей больше воды, потому что, рискуешь заработать обезвоживание организма, - чётко и профессионально давал мне советы мой свёкор.

Он немного замялся, но всё-таки сказал:

- О сексе я поговорю с Эдвардом, береги себя.

И вышел из ванной. Какое-то время я сидела на крае ванной, пытаясь осмыслить происходящее, виня во всех своих бедах разбушевавшиеся гормоны.

---

Часть вторая
Форум!!!