Эпилог.

Семь лет спустя.

Сеймур отложил в сторону газету и приглушил звук телевизора – по местному телеканалу вовсю шла порядком надоевшая предвыборная агитация. К тому же, восхваления Уильяма Тафта, баллотирующегося на пост мэра, вызывали у него зубовный скрежет. Если бы не желание посмотреть пятичасовые новости, он вообще выключил бы телевизор.

Положив рядом пульт, Сеймур прислушался к звуку шагов, донесшемуся со второго этажа. Поняв, кому они принадлежат, он расслабился и снова взял газету.

- Пап! Ты не видел, где ключи от моей машины?

Сын возник в проеме двери и выжидающе замер.

- Они там, где ты их оставил, – Сеймур выразительно посмотрел на него поверх газеты.

- Ну, пап, ну, блин…

- Посмотри на столике в холле. И Джонни… – он не успел договорить, сын исчез из поля зрения, но спустя всего пару секунд снова появился в дверях.

- Да?

- Ты помнишь, о чем мы договаривались? – Сеймур отложил газету, полностью сосредотачивая внимание на парне, ставшем ему сыном. За прошедшее с момента усыновления время Джонни вытянулся, окреп, перестал вздрагивать от каждого резкого звука, но в глазах Сеймура, он по-прежнему оставался тем маленьким, худеньким, запуганным мальчиком, так остро нуждающимся в его защите и поддержке.

- Конечно, – Джонни улыбнулся и быстро принялся загибать пальцы, перечисляя все пункты их уговора: – Никакого алкоголя, наркотиков и игровых автоматов, секс только с презервативом и быть дома не позже полуночи… ммм… может, полпервого? – прищурив один глаз, вопросительно закончил Джонни.

Сеймур помедлил, прежде чем ответить.

- Хорошо, не позже полпервого. – Улыбнувшись, заметив, предвкушающий блеск в глазах сына, Сеймур решил напомнить ему о вчерашнем обещании: – Но завтра ты стрижешь лужайку перед домом.

- А-ага, я помню. Спасибо, пап! – махнув рукой на прощание, Джонни едва ли не бегом унесся на улицу.

Встав с дивана, Сеймур обошел низкий стеклянный столик и остановился перед окном. Проследив за тем, как аккуратно сын вырулил с парковки и выехал на дорогу, он удовлетворенно кивнул. Сеймур знал, что Джонни не превысит скорости в городской черте и будет следить за всеми дорожными знаками. Он попросил сына об этом, и ему еще ни разу не пришлось оплачивать штрафные квитанции.

Бросив взгляд на экран телевизора, Сеймур вздохнул и отправился на кухню за кофе, по пути размышляя над проблемами подросткового возраста и тем, удачно ли ему удается справляться с взятыми на себя обязательствами.

Налив в кофеварку воды, Сеймур прислонился бедром к краю столешницы, вспоминая события пятилетней давности. Когда Дороти Адамс умерла от передозировки и Джонни должны были отправить в интернат, Сеймур не смог остаться в стороне. К тому времени бабушка Джонни жила в доме престарелых и вопрос о ее участии в судьбе мальчика уже не поднимался. Тогда Сеймур долго не раздумывал – хотя определенные опасения насчет своей состоятельности в роли отца у него были – подал прошение и после ни разу не пожалел о принятом решении. Джонни стал ему сыном, а он сам постарался приложить максимум усилий, чтобы быть достойным отцом. Таким, какого у него самого по большому счету никогда не было.

Выключив кофеварку, Сеймур забрал чашку и вернулся в гостиную. Сделав глоток, он поставил чашку на столик. Откинув голову на спинку дивана, Сеймур принялся следить за мелькающими на экране телевизора кадрами.

Когда блок новостей сменился рекламой, Сеймур поднял взгляд на потолок. Несколько мгновений смотрел на него – интуиция подталкивала его к действию, – встал и направился к лестнице на второй этаж. Он поднимался вверх, скользя рукой по периллу, по привычке разглядывая развешанные на стенке детские рисунки. Неумелые, но Сеймур не променял бы их ни на один шедевр мировой живописи.

Поправив одну из косо висевших рамок, на которой, судя по всему, был изображен он сам, Сеймур прошел вглубь коридора. Из-за двери, возле которой он остановился, не доносилось ни звука, но ему хотелось лично удостовериться в том, что все в порядке. Приоткрыв дверь, Сеймур заглянул в комнату и похвалил себя за предупредительность – Хоуп полностью раскрылась, практически столкнув одеяло на пол. Покачав головой, он осторожно вернул одеяло, удержав себя от порыва поцеловать гладенькую щечку спящей на боку дочери. Повернувшись к кроватке Лоры, Сеймур удовлетворенно кивнул – вторая дочь казалось вообще не пошевелилась с того момента, как он ушел из детской. Сложив обе ладошки под щекой, она тихо посапывала, приоткрыв ротик.

Грудь распирало от непередаваемого чувства, пока он смотрел на своих пятилетних ангелов – таких похожих внешне, но абсолютно разных по характеру. Обе темноволосые и сероглазые, они были его смягченной женской копией. Но порывистая и смешливая Хоуп отличалась от более тихой и серьезной сестры. Она даже спала иначе. Возможно, причина непохожести заключалась в том, что девочки были двойняшками, а не близнецами, впрочем, Сеймур не вникал в подобные нюансы. Он просто любил их, любил одинаково сильно. Так же как и Джонни.

В очередной раз окинув взглядом комнату, Сеймур вышел и претворил за собой дверь, оставив ее чуть-чуть приоткрытой.

Шорох со стороны лестницы, вынудил его оглянуться: легко ступая, по ступенькам поднималась Дэстени.

- Спят? – негромко спросила она, приближаясь.

Сеймур кивнул и протянул вперед раскрытую ладонь.

- Я не слышал, когда ты вошла, – прошептал он в светлое облако всколоченных ветром волос. – Как прошла встреча?

И тут же, не давая возможности ответить, накрыл ее губы своими. Поцелуй начавшийся как привычное приветствие, вскоре перерос в более жадный. Собственнический.

- Тебя так долго не было, – выдохнул Сеймур, проводя ладонью по обнаженному плечу Дэстени, – я успел соскучиться.
- Всего лишь пару часов, – улыбнулась Дэстени. – И когда это ты успел поскучать? С нашими-то малышками! – она запрокинула лицо, даже не пытаясь сдержать проказливую улыбку, за что поплатилась новым поцелуем.

Первым разомкнув губы, Сеймур развернул ее к дверям их спальни.

- Что это вы задумали, мистер Эванс? – взглянула из-за плеча Дэстени.
- Кое-что, о чем мечтал весь день, миссис Эванс. Хочу, знаете ли, доказать, что седые виски вовсе не помеха для…

Договорить Сеймуру не удалось – Дэстени полностью повернулась, встала на цыпочки и, обняв его лицо ладонями, прижалась к приоткрытым губам. Когда дыхания перестало хватать, она отстранилась и прерывисто выдохнула:
- Разрешаю поднять себя на руки, если вас, конечно, не хватит радикулит. Старость, знаете ли, не радость.
- М? Вы что-то сказали? – сбивчиво дыша, дурачась, переспросил Сеймур. – Говорите погромче.
- Как же с вами сложно, мистер Эванс, – наиграно печально вздохнула Дэстени. – Все придется делать самой.

Она отстранилась, просунула кончики пальцев за пояс его джинсов и, пятясь, потянула за собой. Сеймур безропотно подчинился. За Дэстени он пошел бы хоть на край света. Ведь она являлась для него всем. Женщина, однажды вихрем ворвавшаяся в его размеренную жизнь, стала той, ради кого он готов был свернуть горы.

Его любимая, его жена… его судьба.