Даже если люди очень любят свою работу, то это вовсе не значит, что они хотят работать все праздники. Особенно если ввести еще одно условие: праздники эти люди тоже любят.

Изабелла Свон — сотрудница благотворительного фонда, расположенного на сорок восьмом этаже огромного бизнес-центра, наполненного всевозможными фирмами, офисами, представительствами, торговыми компаниями и прочими организационными структурами, — была именно такой. Девушка просто невероятно обожала свою работу и боготворила большинство коллег. К слову, не все из них разделяли это мнение о собственной деятельности. Тем не менее, каждый из них привносил в мир что-то хорошее, дарил надежду, помогал нуждающимся. И Изабелла Свон стремилась к тому же в меру своих сил и возможностей, а иногда и превосходя их. Всего за полгода работы на этом поприще девушка добилась большего, чем иные за несколько лет. По очень простой причине — она любила свою работу и искренне хотела помогать людям.

И, несомненно, Белла всей душой любила праздники. Особенно, Рождество. Этот день всегда наполнялся для нее какой-то таинственной верой в чудо, магию. Мисс Свон, даже став взрослой, окончив университет и начав работать в фонде имени Оливии Сейдж, продолжала загадывать желания рождественской ночью и свято верить в их непременное исполнение. Разве что на колени к Санте уже присесть не могла себе позволить. Всё же взрослое понимание, что это просто актер, особенно, подкрепленное личным знакомством с ним, явно мешало наслаждаться сказкой в полном объеме.

Однако в преддверии Рождества, казалось, всё пошло не так. Девушке хотелось навестить отца, живущего в маленьком городке на северо-западе Штатов, однако родитель ненавязчиво сообщил, что на праздники запланировал романтический отдых с новой пассией. Белле оставалось лишь вздохнуть и порадоваться, что отец наконец-то счастлив в личной жизни. Девушка сильно переживала, когда уехала от него в Нью-Йорк. Сначала учиться, потом и работать. Теперь стоило бы подумать о собственном счастье.

Впрочем, молодой человек у Изабеллы Свон значился до совсем недавнего времени. Перспективный, начинающий адвокат Майкл Ньютон. Однако назвать их отношения безоблачными, увы, было невозможно. Белле — барышне весьма романтичной — хотелось красивых свиданий и сумасшедшей страсти, ласковых слов и нежных поцелуев, очаровательных подарков-сюрпризов и изысканных цветов. Но Майк, яро презирающий все проявления слабости, предпочитал четкие отношения в рамках заранее прописанного плана и злился из-за каждого нарушенного пункта.

Вот и в это Рождество… Согласно плану мистера Ньютона он и его девушка должны были поехать на несколько дней к его родителям в Чарлстон. Но незадача в том, что Майкл не посчитал нужным поставить в известность саму мисс Свон, которую собирался представить семье с целью получения их одобрения сделать Беллу своей невестой. К слову, если бы он потрудился заблаговременно известить девушку о своих планах, то мог бы и заранее узнать, что прекрасная и нежная Изабелла вовсе не видит совместного будущего с ним, но никак не находит возможности сказать — боится обидеть его отнюдь не ранимую душу. И когда Майк мимоходом упомянул, что «мама не любит, когда девушки носят распущенные волосы, считая это верхом безвкусицы», Белла с удивлением осведомилась, для какой цели ей может потребоваться столь ценная информация о некой женщине из Южной Каролины. Ну и конечно же, за этим последовала неизбежная ссора… Ньютон даже мысли не допускал, что у девушки могут быть другие планы. А Белла не могла понять, на что он мог вздумать злиться, если она всего лишь сообщила ему, что работает все праздники — даже непосредственно в Рождественский сочельник. Вечером же она свободна и тоже пребывала в уверенности, что в праздник будет с ним — только дома. И вообще, Белла согласилась работать в эти дни для того, чтобы хоть чем-то занять себя, раз уж поездка к отцу не состоялась. Может, она и не была бы столь благосклонной к благотворительной миссии, если бы знала заранее о проектах бойфренда. Хотя… Всё равно не поехала бы с ним к родителям. Обманывать ни Майка, ни старших Ньютонов Белла не стала бы, как и внушать ложные надежды.

Когда канун Рождества наконец-то настал, состоялся и пик хандры девушки. Всё началось с выбора елки, когда Белла в полной мере поняла, что останется с разряженной зеленой красавицей в своей маленькой квартирке один на один. Без родителей, но, благо, каждый из них не одинок и даже счастлив. Без бойфренда, который обиделся и решил, что разругался с Беллой в пух и прах. Без друзей, большинство которых остались в родном Форксе, а здешние, «взрослые» друзья имели свои планы, и девушка не стала бы им препятствовать собственным вмешательством.

С одной стороны, Белла старалась себя взбодрить, но с другой — получалось это из рук вон плохо. Ну правда же, как может двадцатитрехлетняя девушка наслаждаться тем, что все праздничные дни проведет в торговом центре?.. Безусловно, это благородная миссия — развлекать детишек и вручать подарки тем из них, кого Санта почему-то забыл в рождественскую ночь, попросту говоря — сиротам или тем, чьи родители просто не могли позволить какие-либо подарки. Разве объяснишь малышу, что Санта читает письма и пожелания только тех деток, чьи родители в состоянии обеспечить реализацию загаданного? Поэтому Белла, когда стал вопрос о том, кто из сотрудниц присоединится к актерам, наденет яркий костюм и, изображая того или иного сказочного персонажа, будет резвиться с малышней, подумала, что это неплохой способ занять свободное время и одновременно сделать что-то очень-очень хорошее и правильное. Правда, вечера и ночи она вовсе не планировала проводить в одиночестве. Но что поделать: случилось то, что случилось.

И вот мисс Изабелла Свон в костюме мышонка Джерри вертелась около огромной рождественской елки в центре первого этажа рядом с входом в огромный супермаркет игрушек. И честно признаться, несмотря на смертельную усталость, ей было довольно весело. Особенно первые пару дней. Но только не двадцать четвертого декабря.

В рождественский сочельник Белла загрустила… Конечно, она радовалась каждому маленькому счастью детишек, которые резвились с нею, провожала их к Санте, с легкостью подтверждала, что актер Питер, конечно же, самый настоящий Санта Клаус и что именно благодаря ему она — этот мышь-вредитель — и оказалась с ними в этот праздник. Однако убрать тоску из взгляда и мыслей у Беллы совсем не получалось, ее любовь к Рождеству и вера в чудо, казалось, только усугубляли ситуацию.

— Джерри! Джерри! — прокричал Белле мальчуган в простенькой голубой курточке, которому она только что вручила подарок. И лишь встретив ее взгляд и даже не позволив как-то словесно отреагировать на его оклик, быстро протянул ей какой-то шарик, обернутый фольгой.
— Не бойтесь, — мягко произнесла женщина, подошедшая следом за мальчиком. — Это печенье с пожеланиями. Надо же чем-то порадовать, — добавила она тихо, кивнув в сторону малыша, заворожено глядящего на нездорово огромного мышонка. — Говорят, мои пожелания всегда сбываются. К тому же в Рождество всё преисполнено магии. Откройте. — Лучики добрых морщинок разбежались вокруг глаз, когда посетительница тепло улыбнулась.

Белла не смогла отказать в незатейливой просьбе, да и любопытство, определенно, входило в набор недостатков девушки — как она сама считала.

«Прислушайся к своему сердцу. Сегодня оно подскажет имя суженого».

Белла растеряно подняла голову, чтобы спросить, что это всё вообще значит.

— Джерри! Джерри! — закричал какой-то мальчонка, стараясь привлечь внимание девушки.

— Смотри внимательней. Смотри и слушай сердце, — услышала Белла на краю сознания, пока показывала нетерпеливому малышу, что сейчас подойдет. Но обернувшись назад, она увидела лишь спину высокой женщины, удаляющейся уверенной, быстрой походкой, держа за руку того самого светловолосого мальчика, вручившего ей печенье.

— Подождите! — опомнилась девушка. — Кто вы?

Но незнакомка проигнорировала это, выйдя за стеклянные двери магазина, ни разу не обернувшись.

— Спасибо, — неопределенно в пустоту прошептала Белла, пожимая плечами. Однако в ее сердечке с этого момента поселилось еще одно чувство — ожидание. Да-да, мисс Свон оказалась крайне суеверной и мечтательной барышней. Она стала вслушиваться во все доносящиеся обрывки фраз, стремясь запомнить имена, пытаясь найти отклик в своем сердце, но… Имена и люди смешивались, усталость накапливалась, и безразличие к какому-то там пожеланию становилось всё более стойким.

На дворе было двадцать четвертое декабря, половина шестого вечера. Даже те, кто работал в этот день в огромном здании бизнес-центра, вовсю спешили домой. Они пробегали мимо стеклянных дверей магазина, где Белла сидела у стойки благотворителей, звонили по мобильным, о чем-то разговаривали между собой. Мисс Свон в дурацком и слишком жарком костюме смертельно устала и окидывала посетителей унылым взором. Кроме нее работать оставался лишь Питер, потому что Санта должен был быть на посту до последнего потенциального клиента. А Белла… Нет, она могла бы уже пойти домой, но тогда бы не смогла уйти чуточку раньше девушка-эльф, которой предстоял романтический вечер с любимым, или «Белоснежка», а ей очень нужно было домой к своей малютке-дочке. Беллу не ждал никто. И она никуда не торопилась. Поэтому-то и позволила всем разойтись, а сама бестолково высиживала у стойки, приглядывая за опустевшим складом подарков и даже уже не надеясь осчастливить какого-нибудь ребенка. Попросту они уже покинули это здание.

Но у романтичной мисс Свон была еще одна важная задача. Когда детвора разбежалась, а коллеги разошлись по домам, она смогла подумать спокойно, вспомнить… И Белла вдруг с такой силой захотела верить этому пожеланию из домашнего печенья! Ну может быть у нее своя собственная маленькая сказка? Может же? Это ведь Рождество, в конце концов!

Белла вздохнула глубоко и снова вернулась к наблюдению за проходящими мимо людьми.

Его она заметила сразу, едва он показался в дверях открывшегося лифта. Да и трудно было не заметить. Слишком уж выделялся он на фоне яркой, по-праздничному радостной суеты.

Элегантный. Это первое, что заметила Белла. Строгий, идеально скроенный костюм темно-серого цвета подчеркивал подтянутую мужскую фигуру и широкие плечи. Галстук, завязанный в аккуратный узел, гармонично сочетался с рубашкой на полтона светлее костюма и застегнутой на все пуговицы. И в этом классически-строгом — даже педантичном — образе мужчина смотрелся удивительно естественно. Очевидно, что он с легкостью вписался бы как в бизнес-переговоры, так и в светский раут. А вот в торговых залах это всё казалось слишком преувеличенным. Наверное, поэтому Белла и заметила его. Так ведь?

Джентльмен. О, определенно это так. Это можно было утверждать по тому, как он деликатно посторонился, пропустив в лифт пожилую даму, по тому, как помог незнакомому мальчонке, который не мог дотянуться до конфеты, висящей на елке слишком высоко для его ростика, по тому, как, несмотря на явное игнорирование суеты, двигался между людьми, эффективно стараясь не мешать своей стремительностью.

Высокий. Очень высокий даже. Мисс Свон сделала новый напрашивающийся, по ее глубокому убеждению, вывод, что заметила она этого мужчину из-за его роста — он просто-напросто возвышался над толпой. Но если бы она была честной хотя бы с собой, то заметила, что рост незнакомца лишь слегка выше среднего.

Активный. О да, однозначно. Он успевал оглядывать посетителей незаинтересованным взглядом, говорить по мобильному телефону и при этом быстро двигаться в одному ему известном направлении. Его шаги не были торопливыми. Он с легкостью и ненаигранным изяществом обходил препятствия, которые неминуемы в предпраздничной суете среди уже спешащих к праздничной индейке и тех, кто забыл купить подарок и делал это в последний момент.

Решительный. Наверняка он такой! Мужчина явно был молод — не больше тридцати, но судя по тому, как он выглядел и как смотрел на окружающих, он многого достиг. Уверенность сквозила в каждом его движении, в каждом мимолетном жесте, в нахмуренных бровях, когда он что-то говорил невидимому собеседнику, в четких движениях губ, в движении волевого подбородка.

Дерзкий. Несомненно, об этой черте незнакомца кричала его искусно-небрежная прическа. Рыжеватые волосы казались слишком длинными для педантичной стрижки и не зачесаны, например, назад. Напротив, казалось, что он постоянно из взъерошивает. И когда мужчина, видимо, отреагировав не совсем радужно на что-то услышанное по телефону, запустил в волосы свободную пятерню и взлохматил их еще сильнее, Белла убедилась, что безошибочно угадала эту привычку. И даже ухмыльнулась своей правоте. А потом мужчина улыбнулся. Открыто, искренне, радостно.

Красивый. Это и вполовину не описывало то, каким он был. Но это слово завертелось в голове у мисс Свон, словно назойливая реклама на огромном мониторе торгового центра. Незнакомец был по-настоящему красив, обворожителен, притягателен. Словно искусный скульптор выточил это лицо из чего-то наверняка драгоценного. А уж фигура с этими длинными ногами, узкими бедрами, развернутыми плечами, м-м-м…

Атлетичный. Да, пожалуй, именно это определение будет наиболее точным, решила Белла. В меру спортивный, не худой, не перекаченный.

Ловкий. Или всё-таки немножко позер. Белла даже хихикнула, забыв про людей вокруг, но учитывая, что она была в костюме наглеца-мышонка, это оказалось вполне естественным. Мало ли что взбредет в голову несмышленому зверьку, правда же? Мужчина игривым жестом покрутил мобильный телефон между пальцами, едва закончил разговор, даже слегка подбросил дорогую игрушку прямо на ходу и только после убрал в карман. И даже этот жест у него вышел красивым.

Ловелас. Белла не могла понять, почему в ее голове при взгляде на стремительно приближающегося мужчину возникло это слово, но оно наверняка подходило ему. С такой-то внешностью просто не могло быть иначе! Наверняка он с легкостью может заполучить любую женщину и пользуется этим. Такие, как он, всегда стремятся к лидерству, первенству, превосходству. Над собой, над другими, даже над природой! И уж конечно доказывают это и в личной жизни. Разве не так? Белла даже хмыкнула от возмущения от придуманного ею самой сценария поведения незнакомца. И сама же мысленно рассмеялась, ведь вполне возможно, что за идеальной картинкой внешности скрывался добрый и любящий мужчина. И вовсе не плейбой или что там она себе напридумывала.

Единственный. Единственный, на кого Белла продолжала смотреть вот уже более пяти минут, пока он пересек почти весь этаж от лифта до стойки менеджера того самого магазина, в котором прямо в этот момент сидела Белла в костюме мышонка, не имея ни единого шанса быть замеченной этим да и каким-либо другим мужчиной. Но девушка перестала дышать, когда незнакомец остановился всего-то в трех метрах от нее и окинул «Джерри» невидящим, ничего не выражающим взглядом глаз удивительного цвета насыщенного изумруда.

— Мисс Льюис, — произнес образчик идеальности мужской природы бархатистым голосом, обращаясь к менеджеру. — Меня зовут…

— Джерри! — припозднившийся мальчишка, спешащий за подарком, отвлек внимание Беллы, и она не смогла расслышать мягкий баритон, произнесший «Эдвард Каллен», а собрать по кусочкам паззл из подсказок сердца, увы, не смогла. И даже позднее, когда они познакомились, она не различила, отчего сердечко затрепетало, словно крылышки колибри, при одном упоминании его имени.

Однако судьба — штука непредсказуемая и упрямая. Она находит везде и вопреки всему. И пусть в эту ночь Белла плакала и пылко просила Бога избавить ее от одиночества, уже следующее Рождество она встретила в объятиях этого необыкновенного мужчины — Эдварда Каллена.