Спи, мой ангел, спи родная, пусть минует тебя доля злая…

«Мама», - промелькнула у меня мысль.
Я дрожала от страха и неизвестности, стоя в каком-то незнакомом мне лесу. Вертясь вокруг своей оси, я с отчаянием пыталась понять, откуда доносится столь родной мне голос.

Спи, мой лучик, дочь моя, за тебя молюсь я…

- Мама! – закричала я. – Мама! Где ты?
Повинуясь некой силе, я побежала сквозь лес, темноту, намереваясь отыскать, откуда идет голос.

Помни, милая, о том, как кружится детвора…

- МАМА! – в отчаянии кричала я. Ветки больно хлестали по рукам, били в лицо, но слова колыбельной, которую мне пела в детстве Рене, все еще раздавались в воздухе, маня меня за собой.

Солнце мое…

Я падала, срывала кожу на коленях, локтях, но опять поднималась и продолжала упрямо идти вперед. Вокруг было темно и страшно, казалось, что все ветки деревьев умышленно тянулись ко мне, пытаясь поймать, навредить, пытаясь заставить меня остановиться, но голос матери не позволял мне поддаться отчаянию и усталости.

Спи, моя кроха, усни, я всегда буду оберегать твой сон, дитя мое…

- Мама! – плакала я. – Мама, мама, прошу тебя, не уходи.
Голос срывался, а пение матери становилось все тише и тише. Силы покидали меня, слезы застилали глаза, решая последней возможности различить что-либо в кромешной тьме вокруг. Я бежала на голос, кожу жгло, все тело нещадно ныло, а раны саднили, ветки продолжали хлестать меня по всему телу.

Спи, мой малыш, и ничего не бойся: мама будет рядом…

Ни выдержав больше, я в очередной раз упала на колени, но больше не пыталась предпринять попыток подняться. Голова налилась свинцом, я подняла холодные руки к дрожащим губам, сдерживая крик.

- Тебя не было рядом, - начала тихо шептать я, - мой сон было некому оберегать, поэтому теперь моя жизнь сплошной кошмар. Твои слова были пустым звуком… Мне уже нечего бояться, потому что я устала, устала бороться, я устала…

- Нет, ангел мой, это неправда.

Я с неверием подняла заплаканное лицо и, не сдерживая всхлипы, прошептала дрожащими губами: «Мама!»

Все вокруг закружилась, местность потеряла свои очертания. Вдруг, вместо темного, не пробиваемого леса, я оказалась на светлой, залитой солнцем поляне. Боль из груди ушла, терзания перестали сковывать мое сердце, казалось, что за долгое время я смогла вздохнуть полной грудью. Все цепи, канаты, что жестко связывали меня, растворились в этой безмятежности. Я возродилась, готова была взвыть ввысь, упорхнуть далеко, спокойствие заполняло каждую клеточку моей души.

- Ты очень сильная, детка, ты справишься, я верю в тебя, но не время отпускать руки, ангел мой, ты должна пройти свой путь до конца.

- Мама, я хочу к тебе, я больше не могу находиться там…

- Нет, милая, твое время еще не пришло, ты должна бороться, должна вернуться…

- Но зачем? Я хочу остаться с тобой, здесь, я не хочу обратно. Мне нравится здесь, я счастлива.

Рене печально улыбнулась, а потом, кивнув в сторону, прошептала:

- Она ждет тебя, ты нужна ей…

Посмотрев в ту сторону, я задохнулась, широко раскрытыми глазами смотря на прекрасную, маленькую девочку с бронзовыми волнистыми волосами и доверчивыми, невинно сияющими зелеными глазами.

Белла…

- Ты нужна ей, - повторила мама. - Она боится, ангел мой, без тебя не будет и ее.

Белла…

Я не смогла ничего ответить, как и не смогла оторвать взгляда от потерянных детских глаз.

Белла…

Я не заметила, как Рене оказалась рядом со мной и, склонившись, прошептала:

- Ты должна быть сильной, детка, тебе есть за кого бороться…

Не дав мне ничего ответить, она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Затем, меня, будто вихрем, подняло и закружило на месте, а потом, невидимая рука скинула в пропасть. Свет вокруг померк, сумрак окутал все вокруг, а я все падала, падала, уносясь куда-то вниз неким течением…

Странно, но я все еще ощущала поцелуй на лбу.

Белла…

Чудесный, обволакивающий голос звал меня, он был полон отчаяния и боли, что невольно мое сердце сжалось от жалости. Что заставляло его так страдать?

Белла…

«Я здесь», - хотелось мне кричать. - «Я здесь!»

Я пыталась выбраться из этой темноты, прекратить падение, вырвать себя из сумбурного течения и полета в неизвестность.

Белла…

В этот раз голос был наполнен таким отчаянием, что я, будучи больше не в силах слушать эту боль, вздохнула, и с силой выплыла из небытия.

Первое, что я почувствовала, это губы мужа на своем лбу и руки крепко обнимающие меня. Попытавшись открыть глаза, я издала тяжелый стон боли, от того, что веки, казалось, были неимоверно тяжелы и не хотели повиноваться хозяйке.

- Белла? Белла, милая, ты меня слышишь?

Я подняла свои ослабленные руки с пола и обвила его шею, притягивая к себе еще сильнее, чем есть.

- Белла…

Я молча лежала, собираясь с мыслями и вспоминая то, что было перед тем, когда в глазах все
поплыло, а меня унесло в другую реальность.

Присутствие матери все еще будоражило мое сознание, а образ девочки навечно поселился в моих мыслях.

Мы лежали на полу, в подвале, куда закинули нас… когда?
Эдвард переместиля и теперь лежал на мне. Его голова была прижата к моей груди, а я, в успокаивающем жесте перебирала его волосы, мимолетно отметив про себя, что на муже уже не было наручников. Как не странно, но я чувствовала наплыв новых сил. Не физических, нет – моральных. Теперь мне не казалось, что я разлечусь на мелкие осколки от давящего груза на моих плечах. Рене зажгла во мне свечку, огоньком которого была моя дочь. Моя, еще совсем крошечная, малышка, она не даст мне опустить руки.
Подняв голову, Эдвард заглянул в мои, заполненные дымкой, глаза.

- Сколько я была без сознания?

- Не знаю, около часа, точно сказать не могу… ты так напугала меня, Белла, я думал, что сойду с ума, когда ты упала без чувств.

- Все хорошо, Эдвард…

- Нет, Белла, ничего не хорошо.

В его голосе слышались слезы, а я испуганно смотрела на лицо своего мужа. Нет! Нет, нет, нет… Эдвард никогда, никогда не плакал, он уверял, что не может плакать… Он не может сделать этого сейчас, это не конец, я уверена, я не готова была стать той, которая увидит первые слезы безысходности и обреченности от такого сильного и мужественного мужчины.

- Нет, Эдвард, прошу, не надо…

Я привстала и, привыкая к ощущениям, приняла сидячее положение, осматривая помещение.
Заметив, чем я занимаюсь, муж прошептал:

- Я осмотрел здесь все и не нашел никаких лазеек. Ни окон, ни дверей, только один выход, через который нас привели, и тот намертво закрыт.

Не веря в ту безысходность, что сквозила в его словах, я встала и принялась сама обхаживать помещение. Кроме баллонов с газам, от которых нам и предстояло принять смерть, в помещении больше ничего не было.

Эдвард не отрываясь следил за моими движениями, но то, что он потом сказал мне, заставило мое сердце громко затормозить в груди и с минутным перерывом рухнуть куда-то вниз.

- Прости…

Одно слово, заставившее меня замереть на месте…
Одно слово, содержащее в себе столько боли и горечи…
Одно слово, пропитанное отчаянием и обреченностью…
Одно слово, включившее в себя непосильный груз вины…
Одним словом, он взял всю ответственность на себя.

Нет, он не мог начать обвинять себя во всем, не мог, но именно этим он сейчас и занимался, сидя, облокотившись о стену, и закрыв лицо ладонями.
Вмиг преодолев расстояние между нами, я присела возле него на корточки и принялась отдирать его руки от лица. Он не поддавался, напоминая статую – не двигаясь.

- Эдвард, - позвала я его.

Ноль реакции.

- Эдвард, пожалуйста, посмотри на меня.

Ничего.

Вздохнув, я обхватила кисти его рук и непроизвольно сжала их.

- Ты ни в чем не виноват, пожалуйста, не надо обвинять себя во всех ошибках, это не по твоей вине мы оказались в такой ситуации, а по мо…

- Прекрати, - жестко перебил он меня. - Прошу тебя, не надо говорить мне, что это твоя вина! Это я допустил то, что мы сейчас на волоске от смерти, я обещал всегда беречь тебя и не сдержал обещание, по моей вине тебя заставили пройти через семь кругов ада, только для того, чтобы добраться до меня, я…

- Хватит, Эдвард! Нашей вины в этом нет, никто не застрахован от такого, пойми это, прошу, винить нужно только одного человека, который сейчас, вероятно, готовит платочки для завтрашнего планирующегося представления. Но не надо, не вини себя во всех смертных грехах человечества.

- Белла, - тихо прошептал он, переместив свои руки мне за спину и притянув к себе, в объятия, - ты ничего не понимаешь. Я всегда обещал себе, что буду оберегать тебя. После того, как твоих родителей не стало, я готов был всю жизнь заботиться о тебе, а сейчас… теперь мне приходится смотреть, как в скором времени ты умрешь, когда я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить это. Но я потеряю не просто тебя, нет, я потеряю вас обоих.

- Эдвард…

Я не могла вымолвить ни слова, от той интонации, что сквозила в его словах. Сев рядом, я облокотилась об него и тоже обняла мужа.

- Эдвард, иногда случаются вещи, над которыми мы не властны, и я хочу, чтобы ты помнил об этом. От того, что ты будешь заниматься самобичеванием, легче мне не станет, да и тебе тоже. Пожалуйста, посмотри на меня.
Эдвард повернулся, и даже в темноте я увидела, его потерянные и наполненные виной глаза.

- Не надо, Эдвард, все будет хорошо, - он скривился, и хотел было отвернуться, но я не позволила, обхватив его лицо ладонями. - Пожалуйста, не отчаивайся, чтобы с нами не случилось, мы пройдем через это вместе. Какая бы судьба и участь нас не ждала сегодня – мы вместе. Это то малое, что мы имеем и за что должны хвататься.

Он закрыл глаза и начал глубоко дышать. Я отпустила его лицо и прижалась к груди мужа, сразу почувствовав его руки, обнимающие меня.

Я задумалась о том, что нас ждет. Удивительно, но я не ощущала страха. Что нам остается делать? Ничего, кроме как верить и принять все, чтобы не ждало нас в ближайшем будущем. Если мы покинем этот мир, то сделаем это вместе.

«Моя девочка». Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я была рада, что этого не видит Эдвард. Моя… наша девочка тоже будет с нами.

- Помнишь Майка Ньютона, который пригласил тебя на танцы в восьмом классе? – тихо заговорил Эдвард.

- Помню, - ответила я, пытаясь понять, куда он клонит. – Он подошел через два дня и, извинившись, отклонил предложение. Я очень расстроилась, но ты успокоил меня и сам вызвался сопровождать на бал, не позволив остаться без пары.

- Я сделал это специально, - вздохнул Эдвард, заставив меня поднять на него удивленное лицо. – Когда ты рассказала мне о том, что тебя пригласил Майк, я был очень зол. Все в школе знали, что он был неравнодушен к тебе. О, не делай такое лицо, как будто ты не знала.

Я сдержанно улыбнулась и пожала плечами.

- Ну и, на следующий день я нашел его в школе и прижал к стене. Заставив отменить предложение. Я хотел сам сопровождать тебя, что и сделал.

Он улыбнулся, смотря на меня. А я, прищурив глаза, заговорила:

- Ты манипулятор, Эдвард. Как ты мог? - наигранно вздохнула я. - Может, я только этого и ждала, а ты разрушил крошечный шанс на наше совместное счастье с Майки.

Заметив, как Эдвард резко отвел глаза, я готова была дать себе хорошего подзатыльника. Кто меня за язык тянул. Пытаясь снова отвлечь его, я заговорила, привлекая к себе его внимание:

- Бри.

- Что Бри?

- Бри Таннер – девушка, которую мы встретили, когда ездили за покупками в Порт Анджелес. Студентка колледжа.

- Помню, она дала мне свою визитку, а ты ходила после этого жутко мрачная. Но с ней я так и не смог встретиться, потому что не смог найти ее визитку в куртке.

- Моя работа, - вздохнула я. - Я ее забрала у тебя, пока ты не видел, и выкинула в ближайшую урну. Я бы сказала, что мне жаль, но не буду, потому что это не правда.

- Так значит? - сказал он, и я кивнула. - Стоит ли списывать на тебя все остальные пропажи?

Я пожала плечами. Да, я так частенько делала, что греха таить.

- А помнишь Молли?

Эдвард помотал головой, а я закатила глаза.

- Ну, твоя девушка, которая кричала на тебя и обвиняла во всех тяжких грехах, не объясняя ничего. Ты так и не понял, что она так взъелась и орала, но выяснять не стал. Ты был таким джентльменом, - хмыкнула я, - что даже не поинтересовался в причине ее истерики и вашего
разрыва.

- Рыжая? – прищурившись, спросил он.

- Угу. Когда она пришла к тебе утром в выходной, твоя мама, наверное, впустила ее, но Эсме не знала, что я осталась в комнате у тебя на ночь. Так вот, ты был в душе, она постучала, я открыла ей дверь, думая, что это Элис. На мне была твоя футболка и шорты, понятное дело, что она подумала, ну а я, всего лишь малость приукрасила и велела ей больше не появляться здесь и вообще быть рядом с тобой.

- Что ты ей сказала еще, она бы не ушла так просто и не стала бы сыпать меня столькими лестными словами о верности.

- Ну, да я уже и не помню…

- Белла…

Я глубоко вздохнула, пораженно: раз уж начала, то надо заканчивать.

- Я сказала ей о том, что ты мой и что нам очень хорошо было вместе этой ночью. Не улыбайся так, - стукнула я его по руке, смотря на довольное лицо. - Нам действительно было хорошо ночью, мы читали вместе Бронте, я плакала, а ты подшучивал надо мной, я же не виновата, что она подумала, Бог знает что, – невинно закончила я.

Мы балансировали на тонком канате, контролируя свои эмоции. Я не знала, сколько еще мы сможем играть в эту игру.

Эдвард хотел что-то ответить, но тут же замолчал, в миг став серьезным, когда в двери заиграл замок. Мы поднялись, а муж завел меня к себе за спину. Дверь открылась и перед нами предстала Таня… одна. Она зашла и закрыла за собой дверь. Я чувствовала, как Эдвард напрягся и как зол он был.

Она сделала шаг в нашу сторону, а потом еще и еще…

- Не подходи, - прорычал Эдвард.

Таня никак не отреагировала на слова мужа, лишь тихо заговорила:

- В твоих интересах быть очень тихим, потому что на втором этаже сейчас идет вопрос о том, кто уедет отсюда раньше, а кто позже, чтобы не привлекать внимания. В данную минуту Аро вешает лапшу на уши Джозефу, убеждая его остаться последним, чтобы поджечь занавес в холле и только потом выйти из дома, обещая, что машина его будет ждать через сто метров, на трассе. На самом деле, баллоны и газ на кухне откроют намного раньше, чем думает Джозеф, стоит только ему зажечь спичку и все взлетит в туже секунду. Так просто отец планирует избавиться от еще одного нежелательного свидетеля. Пребывания Джозефа вместе с вами никого не удивит, ведь он является другом семьи. Аро может и оставил бы его, но он не доверяет ему, видя его вспыльчивость и нестабильность.
Феликса отправляют в город, что бы он проследил за тем, что будет происходить около вашего дома. Элис не должны найти до рассвета, потому что в этом случае начнут искать тебя, как ее брата, а это не допустимо. Аро не может так рисковать, все-таки этот коттедж зарегистрирован на твое имя, есть возможность, что тебя найдут и отправят людей за тобой.

Эдвард напрягся, а я смотрела недоверчивым взглядом на Денали из-за его плеча.

- Зачем ты все это мне рассказываешь, Таня. После всего, что ты мне сделала, ты осмелилась прийти сюда одна?

- Не смотри так на дверь, Эдвард, я ее закрыла, боясь, что если кто сюда спустится, то заметит незапертую дверь. Но даже если ты заберешь ключи, отправив меня в нокаут, вы не выберитесь отсюда живыми. Без машины далеко не уйдете, будите возиться с машиной. Вольтури это заметит и раньше, чем вы успеете выехать за ворота, вас уже убьют. Пешком далеко не уйдете - догонят, так что, вы обречены.

- Ты пришла глумиться над нами, Таня? Я могу все же рискнуть и попробовать.

Эдвард уже сделал шаг вперед, намереваясь осуществить задуманное, но услышав следующие слова Тани – остановился.

- Я пришла предложить тебе кое-что получше.

Таня отвела взгляд и уставилась куда-то вглубь, задумчиво вертя в руках непонятный металлический предмет.

- Аро думает, что я полностью подчинена ему и не посмею встать у него на пути, - ухмыльнулась блондинка. - Он иногда забывает, чья я дочь. Гены дают о себе знать…

Она замолчала, но потом снова заговорила:

- Когда умерла его мать, он даже не приехал на похороны, представляешь и, полагаю, такое же безразличие овладеет Аро в случае моей смерти, возможно, он просто вздохнет спокойно, - она печально улыбнулась, переведя взгляд на застывшего Эдварда. – Он обещал не трогать тебя, ты не должен был оказаться здесь… Я согласилась на все это только из-за того, что в конце мне был обещан мой самый желанный приз – ты. Меня не волновали твои родители, меня не волновало то, что случится с ней, - кивнула она в мою сторону, заставив Эдварда теснее прижать меня к своей спине заведенной назад рукой, - меня волновал ты. Да, все выглядело очень мелодраматично: я хотела тебя, ты хотел ее – тупик. Но я не из тех, кто так легко сдается.

Денали снова замолчала, а потом с какой-то ожесточенностью продолжила:

- Я делала все, чтобы разлучить вас, но даже после того, как ты поверил в то, что твоя жена причастно ко всему произошедшему, ты не ушел от нее. Я была в растерянности, искренне не понимая, как ты мог после вечера проведенного в обществе алкоголя, пошатываясь, в нетрезвом уме, но все же отправляться домой. Несмотря на все ты продолжал возвращаться к той, которая никогда не заслуживала тебя, которая когда-то забрала тебя у меня. После я решила надавить на твою жену, отправляла всяких девиц, когда тебя нет дома, письма, звонки - я делала все, что было возможно, но опять наткнулась на глухую стену. А потом вернулась твоя сестра и ты начал ускользать из моих пальцев, начал возвращаться в прошлое, захотел будущего, я была так зла, так растеряна, что решилась на радикальные меры – развод, принужденный развод. Надавить на твою жену ничего не стоило, - девушка усмехнулась. - Аро не знает, что его верные псы не такие верные, как кажутся, по крайней мере, один из них. Феликс всегда был влюблен в меня. Когда я это поняла, то не могла не воспользоваться этим и начать крутить им так, как хочу. Он организовал все документы по разводу и те, которые я тебе вручила в кафе; это была моя самая непростительная ошибка. Аро прав: теперь я должна расплачиваться за это, за свою несдержанность. И если есть в этом доме кто-нибудь, кому я доверяю и кого хочу спасти, то это Феликс. Жаль парня, но он должен был понимать, что у нас никогда ничего не будет.

Обойдя нас, Денали подошла к баллонам и, помогая себе железкой, держащей в руке, принялась откручивать вентиль баллона. Послышался шипящий звук, а Таня в это время открутила второй.

Я смотрела на нее и не понимала, что она делает, кажется, Эдвард тоже, но потом, будто бы очнувшись, Эдвард развернулся и бросился к Денали, оставив меня так и стоять пригвожденную к полу. Комнату начал заполнять вонючий запах газа, заставивший меня прикрыть нос руками.

- Что ты делаешь, - взвыл Эдвард.

- Спасаю вас, - ответила она.

Вытащив ключи, Таня протянула их мужу.

- Откройте дверь, и окажитесь на кухне, Аро со своими людьми все еще будут оговаривать план отступления. Когда окажитесь за пределами подвала, увидите две двери, одна из них ведет в гостиную, вторая на задний двор. Выйдите на улицу и сядете в припаркованную рядом машину. Феликс ждет вас, я предупредила его, никто не удивится, увидев выезжающую машину Феликса, он должен отправиться в город.

Я шокированная уставилась на Таню. Осознание того, что она собралась сделать, липкими щупальцами обвило мое сердце.

- Зачем ты это делаешь, - прошептал Эдвард.

- Я сама не могу ответить себе на этот вопрос, наверное, потому что я действительно люблю тебя, и сейчас, когда я поняла, что моим ты уже никогда не будешь, мне терять уже нечего, но я не могу позволить отцу выиграть этот бой, он не заберет твою жизнь. А без нее, ты не уйдешь, как я уже успела понять, так что вы свободны.

- Нет, Таня, так нельзя, ты понимаешь, что ты творишь? Мы могли бы вызвать полицию, их бы посадили, это не выход…

- Нет, - перебила она его, - это единственный выход. Никакая полиция не остановит Аро Вольтури. Ты не сможешь ничего доказать, а он опять выйдет сухим из воды. Да даже если случится чудо и, признав его вину, Аро посадят, дав вышку, он все равно достанет тебя. Никакие решетки не остановят его, у него везде свои люди, не успеешь ты и оглянуться, как получишь пулю в лоб. О его делах с семьей Калленов знают только люди находящиеся здесь, если их не станет, это даст вам шанс на жизнь. После того, как все всплывет, все его шестерки лягут на дно. Когда Аро не станет, вы будите никому не нужны. Мстить за этого тирана никто не станет, да и без своего покровителя не посмеют. Никто не захочет наживать себе лишние проблемы.

- Тогда ты должна уйти с нами.

- Нет, это мой способ доказать тебе мои чувства и попросить прощение.

- Мне не нужна такая жертва, Таня.

- Мне нужна, Эдвард. Мне это нужно.

- Я не оставлю тебя здесь, ты пойдешь с нами.

- Я уйду с тобой, найду другой способ закончить начатое, если ты мне пообещаешь здесь и сейчас, что выйдя отсюда, ты останешься со мной, бросишь жену и будешь любить меня точно также, как ее. Молчишь?.. Лучше уходи, Эдвард, пока я даю такой шанс, пока я не передумала, или кто-нибудь не пошел на мои поиски.

Меня начало тошнить голова закружилась, заставив попятится и опереться об стенку.
На задворках сознания, я видела, как Таня вытащила зажигалку и улыбнулась.

- Если бы Аро хоть немного играл бы в отца, общался бы со мной, то, возможно, мог бы рассказать о том, как опасно играть с огнем. Он безошибочно перечислил все мои ошибки и промахи, но сам в это время упустил очень важную деталь: мы с ним слишком похожи. Я не останавливаюсь на полпути, в этом я вся в папочку.

- Таня, - пораженно прошептал Эдвард, на что девушка медленно подошла к нему, смотря на его губы. Эдвард не пошевелился, когда она легко прикоснувшись к его губам, прошептала:

- Ты никогда не был моим, - грустно усмехнулась она, обращаясь больше к себе, нежели к мужу .

– Прощай, Эдвард, у тебя есть пять минут, пока дом не взлетит к чертям собачьим или пока она не вырубится надышавшись газа, - кивнула она в мою сторону.

Эдвард резко повернулся, не дав себе времени подумать, схватил протянутые девушкой ключи, подошел ко мне и, обхватив меня за талию, повел к двери. Открыв ее, муж последний раз кинул взгляд на девушку, и, прошептав тихое «прощай», вывел меня на кухню. Последнее, что я увидела, прежде чем Эдвард закрыл подвальную дверь, это скатившиеся слезы девушки и последний баллон с газом, который она открыла. Выйдя из подвала, мне стало легче. Быстро, пока никто не видит, не издавая никаких звуков, мы подошли к двери, ведущей во двор. Сверху доносились голоса, но все стихло, стоило нам выйти из дому. Действительно, в пяти метрах от нас стояла машина. Наклонив, муж повел меня вдоль живой изгороди, когда мы подошли, то дверь открылась, дав нам возможность залезть. Эдвард посадил меня первую, после залез сам. Феликс, бросив тихое: «Пригнитесь», завел машину и выехал с заднего двора на трассу. Эдвард пристегнул мне ремень безопасности и нагнул вниз, к сиденью, накрыв меня своим телом. Я не могла видеть взгляд Феликса, не могла видеть лицо мужа. Сердце бешено билось в груди, извиваясь в конвульсиях. Все произошло так быстро, что ситуация никак не укладывалась в голове. Всего пять минут назад мы были обречены на смерть и не видели выхода в сложившейся ситуации, а сейчас у нас появился прямой билет в будущее, которое хотел забрать у нас Вольтури. Как парадоксально: человек, который некогда напугал меня до смерти – спасал нас. Так же как Таня, которая была прямым звеном, нитью в этой паутине, в которой мы карабкались целый год, подарила нам эти билеты в жизнь. Феликс. Знал ли он, на что обрекла себя его любимая? Как же угораздило парня влюбиться в Таню, но как бы то ни было, это спасло нас. Аро был прав: чувства могут заставить человека пойти на любые глупости и поступки. Иногда любовь бывает очень коварна и застилает глаза мутной дымкой, которая мешает влюбленным ясно и трезво мыслить. Феликс любил Таню, Таня любила Эдварда, Эдвард любил меня… не всегда в жизни все просто, каждый пазл в итоге, находит свое место в общей картине, намертво прикрепляясь к ней. Я старалась не думать о том, что должно было сейчас произойти, не отсчитывать секунды до неизбежного, не вспоминать лицо Тани. Мы не успели далеко отъехать, когда мощный взрыв наполнил тишину поздней ночи. Небо окрасилось в краски, заполняя кромешную тьму ярким светом, исходящим от огня. Машину качнуло в сторону, после чего она резко затормозила. Эдвард поднялся и я вместе с ним. Феликс вышел из машины, смотря в строну горящего дома. Я глотала слезы, что душили меня, не позволяя дышать. Эдвард отстегнул наши ремни безопасности и крепко прижал меня к себе. Я все никак не могла побороть истерику, не могла поверить в то, что произошло, не могла поверить в наше спасение. И когда я готова была в конец разрыдаться от понимания, что моему ребенку и мужу больше не угрожает опасность, жизнь в очередной раз поставила меня на колени и развернула лицом к смерти. Дверь со стороны Эдварда открылась.

- Выбирайтесь из машины, - послышался ледяной голос. Я подняла голову и посмотрела на мужа, но он, не отрываясь, смотрел на Феликса. Эдвард помог мне выбраться и завел за свою спину. Позади на ночном фоне разгорался огонь, охвачивая и подчиняя все вокруг себя.

Я посмотрела в лицо Феликса и замерла, не узнавая его. Он был разгневан, а грубые черты лица пересекали боль и неверие.

- Какого дьявола ты должен был появиться в ее жизни, - орал он на Эдварда, держа его на прицеле. Я вцепилась в плечо мужа, боясь за него. Руки Феликса дрожали, он не контролировал себя. – У нас с ней был уговор, она должна была следовать плану, а вместо этого она… она! Это все из-за тебя, черт бы тебя побрал! За ее смерть ты поплатишься своей жизнью...

Когда до меня дошли его слова, я задержала дыхание, а в следующую секунду закричала:

- Нет! – выйдя из-за спины Эдварда, я посмотрела на Феликса. Эдвард схватил меня за руку, привлекая обратно, но я не обращала внимание на него.

- Таня отдала жизнь ради него, она захотела спасти его любой ценой. Это было ее последнее желание, а ты хочешь одним выстрелам сделать ее смерть пустой и бессмысленной, пойти против ее воли? Если ты убьешь его, то ее жертва окажется ненужной. Из всех людей Вольтури, которые находились в том доме, Денали захотела спасти тебя. Она сама это сказала, что ты единственный человек, который ей не безразличен, не делай этого, не нужно, Таня не простила бы тебе этого, никогда. Ты осквернишь этим память о ней...

Я замерла, смотря в растерянное лицо Феликса, моля только об одном, чтобы он услышал меня. Глаза мужчины наполнились слезами, а губы начали подрагивать. Дрожащей рукой, он отвел пистолет от Эдварда, а потом, все также медленно, перевел его на себя, приложив к горлу. Я взглянула в его глаза, в ужасе осознавая, что он собирался сделать, и увидела в них решимость и боль, боль, граничащую с безумием, твердую одержимость пойти до конца. Эдвард резко притянул меня к себе и развернул так, что я оказалась прижатой лицом к груди мужа, а его руки легли на мои уши, закрывая их. Когда раздался выстрел, ночь приняла в свое объятие еще одну заблудшую душу. Феликса не стало, и никто так и не и не узнал, насколько сильны были его чувства к Тане.

Обхватив мужа за шею, я не выдержала и зарыдала. Плакала, выпуская весь страх, что закрепился в моей душе за год, плакала, отпуская ужас, сковывающий мое сердце. Слезами я омывала все свои раны, выплескивала боль. Благодарила все высшие силы за возможность дышать, жить, обнимать мужчину, крепко прижимавшего меня к себе. «Не верю, не верю…», - без конца шептала я, вцепившись на мертво в Эдварда.

- Тшшш, успокойся, все хорошо, все закончилось, Белла, все позади.

Муж гладил меня по волосам, шепча слова успокоения, говоря, что все позади.
Когда моя истерика исчерпала себя, а я готова была упасть от бессилия, прям здесь, на трассе, Эдвард отпустил меня, и сделал шаг в сторону лежащего тела, на которое я так и не осмелилась кинуть взгляд.

- Нет, - испуганно проговорила я.

- Успокойся, Белла, я сейчас.

Он подошел к окровавленному трупу, а я крепко зажмурила глаза, убеждая себя, что меня нет на этой трассе, что в метре от меня не лежит мертвый человек.
Не прошло и минуты, как Эдвард снова оказался рядом, с телефоном в руках, который он, видимо, вытащил из кармана Феликса.

Как только он оказался рядом, я опять схватилась за него, муж был для меня в этот момент последним глотком воды, последним воздухом. После всего, что было, я не могла отпустить его ни на минуту, после того, как я чуть не потеряла его, я не могла допустить этого снова. Жизнь сполна научила нас ценить друг друга.
Эдвард обнял меня одной рукой, а второй набрал номер и прижал телефон к уху.

- Ало, Джас…

Я слышала, как с того конца раздались гул и шум. До меня только доходили обрывки фраз…
Эдвард перебил его, крепче обхватив меня за плечо и прижав к себе.

- С нами все в порядке. Элис! Ты должен срочно…

Муж замолчал, прислушиваясь к словам, закрыв глаза.

- Мы будем у больницы через два часа, найди дежурного врача, нужно осмотреть Беллу, она надышалась газа, могла отравиться, предупреди его, что она беременна.
Попрощавшись, Эдвард положил трубку, но сразу набрал другой номер, не дав мне возможности задать вопросы. Я хотела знать, что с Элис. Он говорил про больницу, значит Элис жива. Этот факт возрождал затихшую истерику в моей груди: я не могла поверить в это, в наше счастье. Эдвард позвонил кому-то и попросил вызвать снаряд оперативников, назвав адрес, которого я даже не знала, но который, по-видимому, знал муж.
Положив трубку, Эдвард повел меня к машине, шепнув перед этим: «Закрой глаза».
Я послушалась и уже в следующую минуту, ощутила руки мужа, помогающие мне забраться в джип. Эдвард пристегнул меня и только потом сам сел на переднее сиденье.

- Что с Элис.

Эдвард глубоко вздохнул, но все же заговорил:

- Ее нашли Розали и Эммет, прилетевшие на поминки родителей. В своих открытиях мы и забыли об их визите, но именно это спасло жизнь сестре. Джаспер уже в городе, а Элис в больнице. Сильное сотрясение мозга и большая потеря крови, ей сделали не одно переливание. Сейчас она стабильна, но… в коме. Врачи утверждают, что такая реакция ее организма объяснима и, учитывая, что ее состояние стабилизировалось, то шанс того, что Элис выберется велик.

Все, что происходило потом, было словно не со мной. Крепкие объятия, слезы радости наших друзей, обследование, тошнота, все вертелось перед глазами, а я из последних сил держала их открытыми. Руки мужа было последнее, что я помнила перед тем, как провалиться в иную реальность и забыться крепким сном, по которому я так успела соскучиться…

________________________________________________________________________________

Глава вышла объемной, но я не стала ее делить, решив оставить как есть. Изначально я знала, что последняя глава будет именно такая. Эпилог появится скоро, он дописан и ждет своего часа. Хочу сказать, что он весьма информатичен.
Что вы думаете о развязке? Ожидали вы такое? Разочарованы или может наоборот? Если кому есть что сказать, то я прошу на
Форум.