Несси легко, почти неслышно спустилась по большой лестнице в гостиную. Здесь было темно, лишь свет тусклой луны и мелких звезд проникал в комнату через большие ничем не завешанные окна. Но Ренесми отлично ориентировалась в темноте вообще, а уж своем собственном доме тем более. Она прислушалась. Шепот Элис на втором этаже, тяжелый вздох Розали совсем близко, кажется, тиканье часов на полке, потрескивание вольфрамовой проволочки, раскаленной добела в лампе накаливания. Это в кабинете Карлайла. Только у него такой старомодный светильник, который со дня на день, чудится, должен развалиться от навалившейся на него тяжести проведенных в этом бренном мире лет. Зеленый стеклянный абажур всегда был покрыт вековой пылью, убрать которую почему-то не представлялось возможным, а новые лампы часто переставали работать на второй же день после того, как Карлайл вкручивал их. Несси казалось, будто светильник сам отказывался работать, жить. Он будто говорил: «Уже целых 90 лет! Это слишком, слишком много, милый доктор. Вам не кажется? Может, Вам и позволено так много… существовать, но я-то не вечен! Может, хватит уже, а?». Но, все же Несси это казалось, не более. Ее воспаленное воображение, обостренные в связи с бурным ростом чувства – из-за всего этого Несс то становилась жестокой, то жалостливой, то плакала из-за разбитого стакана, то сама же эти стаканы потом била, то с невероятной жаждой накидывалась на оленя во время охоты, то рыдала, оплакивая бедное животное. И это мешало ей жить нормально, как она привыкла раньше. Сейчас все было обострено настолько, что Несс часто не могла заснуть. Как сейчас, например.
Несси ступила на мягкий пушистый ковер, купленный Эсми где-то в Турции в черти знает каком лохматом году, и быстро зашагала к большой деревянной двери. Кабинет Карлайла. Ренесми прекрасно осознавала, что доктор сейчас там. Она слышала его тихое ровное дыхание, слышала, как его пальцы перебирают бумаги, как он постукивает ручкой по столу. «Дедушка опять работает. Наверно, не нужно его тревожить. Ведь, вдруг, если он отвлечется, то сделает что-то неправильно, а от его работы зависят жизни людей. Вдруг, вдруг…» Это «Вдруг» словно повисло в воздухе, не давая Ренесми прикоснуться к дверной ручке. Она стояла, замерев перед резной дверью. Но решение пришло само собой.
- Несси, детка, заходи. Чего ты застыла, как истукан? Я прекрасно слышу твое сердце и дыхание, - голос Карлайла, добрый и мягкий, как всегда, не оставил девочке выбора. Она слабо потянула дверь на себя и вошла в теплый кабинет. Здесь всегда было теплее, чем в остальном доме. Здесь были бежевые стены и коричневый паркетный пол, здесь стоял простенький, но все же очень красивый деревянный стол. Окна, в отличие от гостиной, были занавешены тяжелыми шторами цвета растопленного шоколада, в чем-то напоминающими цвет ее собственных глаз. Кабинет был большим, но, тем не менее, тесным. Здесь всюду стояли стеллажи с книгами и папками, и всякий раз приходя сюда, Несс чувствовала, будто входит в огромную библиотеку. И, вдыхая глубоко, девушка чувствовала запах барбарисового чая, старых страниц и пыли, какой эти страницы были покрыты. Это все было настолько прекрасно и завораживающе, что Несси могла просто сесть на стул и сидеть здесь весь день, просто наслаждаясь обстановкой. Ренесми обожала эту комнату, даже, пожалуй, больше, чем сам Карлайл. А сейчас, в свете того самого старого светильника все выглядело еще более, более… восхитительно. Девушка немного отшатнулась, а потом взглянула на Карлайла, убирающего бумаги и истории болезни в большую папку. Здесь в этой комнате, которая, кажется, навеки застряла в тридцатых годах прошлого столетия, он казался потрясающе молодым, слишком свежим для этой комнаты. В таком кабинете должен сидеть усатый чиновник с расползшимися по лицу морщинками, в зеленом офисном костюме того времени или в чем-то напоминающем военную форму, но никак здесь не должен присутствовать молодой мужчина в легкой белой рубашке и светло-голубых брюках. Он никак не вписывался, нет, никак.
- Я опять не могу уснуть, - произнесла она тихо, увидев вопрошающий взгляд Карлайла. Доктор вовсе не удивился такому заявлению своей внучки. Это – бессонница – случается у юной полукровки довольно часто в последнее время. Но никогда она еще не приходила к нему за советом. – Я подумала, может, Вы позволите мне посидеть здесь, почитать что-нибудь?
- Да, конечно, все мои книги в твоем распоряжении. Бери любую, но со старыми, молю, обращайся особенно осторожно. Многие из них старше всей нашей семьи вместе взятой. Они развалятся со дня на день.
- Разумеется, я понимаю. А у Вас есть легенды или мифы? Всегда хотелось побольше узнать о нас, - Карлайл удивленно поднял правую бровь, но, через несколько секунд размышлений, явил Ренесми большой старинный фолиант. Он был очень тяжелым, выглядел даже неподъемным, но для Несси не существовало понятие «тяжелый». Она с легкостью поднимала диваны и столы даже будучи совсем малышкой.
Когда фолиант оказался в руках девушки, она ощутила исходящее от него тепло и запах старости и пыли. Это была, казалось, волшебная книга, которую хотелось немедленно прочесть, будто там сокрыта главная тайна. Возможно, так оно и было.
***
Когда заканчивался урок математики, заканчивался и дождь на улице. До звонка оставалось не более пяти минут, и Питер, решив особо не напрягаться, придвинул тетрадь своей засыпающей соседки к себе, и начал списывать. Но, к сожалению, списать много не успел. Едва он записал парочку уравнений и одну задачу, как предательский звонок разнесся по коридорам школы. Питер захлопнул тетрадь и отдал учителю, сетуя на то, что ему, разумеется, поставят неуд, ведь из 30 заданий контрольной работы он выполнил всего два.
- А теперь домашнее задание! – с радостной улыбкой произнес мистер Арвек, будто это лучшее в его жизни. Смиренно старшие школьники записывали домашку, мечтая побыстрее выбраться из душного серого кабинета на воздух. Даже коридор, который ребята могли созерцать из-за приоткрытой двери класса, казался недостижимой свободой.
- Мисс Каллен! Мисс Каллен! – мистер Арвек наконец-то обратил внимание на спящую ученицу. Но та не слышала ровно ничего, и просыпаться не желала. – Питер, разбуди ее! – подросток затряс девушку за плечо, но это слабо помогало.
- Прямо спящая красавица! – захохотал кто-то на задней парте.
- Да уж, тоже мне, диснеевская принцесса. Шредер, чего сидишь, целуй свою королевну! – Питер раскраснелся, а класс захохотал. Даже мистер Арвек не сдерживал глупой улыбки. Все эти шутки, достойные скорее дошкольника, нежели ученика выпускного класса, почему-то всегда заводили их группу, когда они были вместе, хотя по отдельности большинство из них были нормальными, даже умными людьми. И это бесило Питера, как и его собственное положение «лоха» в коллективе. С детства он был жертвой вечной травли других ребят, к старшим классам эти унижения прекратились, но когда пришла она, Ренесми Каллен, все вернулось на круги своя. Питер проклинал тот день, когда красавица Несси села именно за его парту, а не за парту главного заводилы и звезды школы Дейва Торнтона, ведь выбери она его, Дейва, многих проблем можно было бы избежать. Питер посмотрел на прекрасное личико спящей Ренесми, но вместо привычного восхищения проникся к ней какой-то низменной злобой, и смотрел на нее так, как смотрят взрослые мужчины на бывших жен, которые изрядно подпортили им жизнь за время брака. Парень сильнее затряс плечо одноклассницы и она, наконец, открыла глаза.
- Мисс Каллен, может, объясните Ваше поведение? Кто Вам позволил засыпать на уроке? – Несси, ничего не понимая, уставилась на учителя. Она все еще до конца не могла проснуться.
- Простите, я просто… Я не знаю, как так получилось. Я всю ночь не спала, наверно, из-за этого.
- Вы написали контрольную работу? – Ренесми замешкалась. Она не помнила ни о какой контрольной, заснув, вероятно, в самом начале урока. Свою тетрадь она обнаружила у Питера, а в тетради полтора десятка решенных заданий. Последнее, шестнадцатое, не было дописано до конца.
- Вот, кое-что я сделала, - учитель забрал тетрадь из рук девушки и, пообещав при повторении этого инцидента вызвать родителей в школу, отпустил учеников.
В коридоре заспанную и вялую Ренесми поймала Эмма. Эмма шла с истории, а потому была ну очень активной и веселой, ведь история - ее любимый, да, и вообще, историк мистер Айзекс довольно симпатичный мужчина в расцвете лет, холостой, что делало его еще более привлекательным в глазах падких на брутальных мужчин нежных школьниц. Да, и не только школьниц. За Айзексом увивалась большая часть всех одиноких женщин в Форксе. Но Ренесми, привыкшая к неземной красоте вампиров и оборотней, не видела в кудрявом тридцатилетнем самодуре ничего красивого.
- Так-так, вид у тебя, конечно, не сошедшей с небес Афродиты, но на конкурс «Мисс Вселенная» - сойдет! Опять заснула на уроке? – затараторила Эмма. Ренесми лишь кивнула. – Хорошо хоть не у Айзекса, он бы так орал, ужас! Как он сегодня отчитывал бедного Рэя за невыполненное задание. Это был ад настоящий!
- Но эта учительская строгость только прибавила ему мужественности в твоих глазах. Ничто не способно пошатнуть его идеальный образ брутального мужчины. А на то, что он просто самодурствует, ты прикрываешь глаза. Как и всегда, в общем-то! – устало вздохнула Несси. Эмма зарделась и опустила глаза.
- Ты не понимаешь, - прошептала она.
- Чего не понимаю? – Эмма глубоко вдохнула и воздела глаза к небу, как делают взрослые, объясняя малышу элементарные вещи.
- Ни-че-го! Ты ничегошеньки не смыслишь в отношениях мужчины и женщины!
- А чего в них понимать? Есть ненависть, равнодушие, взаимная симпатия, которую так часто называют дружбой, и любовь. Все просто, на мой взгляд, - парировала Несси и уткнулась в учебник.
- Просто, на твой непрофессиональный взгляд, - произнесла Эм, подчеркнув предпоследнее слово. – Раз уж у тебя такая система, то ответь мне, какие у вас отношения с Джейком?
- Мы просто друзья, - буркнула Ренесми, пытаясь не выдать в голосе своего смущения. Подруга расхохоталась.
- Друзья? То есть, если верить твоей системе классификации отношений, у вас с Джейкобом как раз та самая взаимная симпатия, верно? Точно! И она, при хорошем развитии в благоприятных условиях, однажды перерастет в ту чистую настоящую любовь, о которой пишут в глупых и никому не нужных в данный момент романах, продающихся на книжном рынке по цене три доллара за двадцать томов? Я права, ты ведь этого хочешь?
- Слушай, Эмма, что ты хочешь узнать? – тихо спросила Ренесми, уставшая от навязчивых вопросов своей лучшей подруги.
- Узнать? Ничего. Я и так все знаю. Я хочу понять, почему ты так себя ведешь? Ведь тебе уже целых восемнадцать лет, а ты такая…
- Какая?
- Не такая. Посмотри на себя и на остальных. Все давно уже повзрослели, все думают о карьере, о будущем. А ты? Ты мечтаешь о какой-то фантастичной любви с каким-то фантастичным человеком, принцем на белом коне. Ты обвиняешь меня в том, что я создала себе идеал в виде Айзекса, но сама-то тоже живешь таким идеалом. Ведь Джейк как раз твой идеал, просто ты не желаешь этого признать. А иногда ты ведешь себя, как семилетний ребенок! – недовольно проворчала Эмма. Ренесми удивленно взглянула на подругу и произнесла:
- А, может, я и есть семилетний ребенок, - но тут же поправилась, понимая, что сболтнула лишнее, - в душе.
- Ага, только семилетние девочки не дружат с взрослыми сексуальными парнями, по которым, наверняка, сохнут все девушки Форкса и Ла-Пуш.
- Почему? Я знаю девочку, ее зовут Лесли, ей около восьми лет и она прекрасно дружит с другом Джейка Эмбри.
- Да, черт возьми, я не об этом! – воскликнула Эмма, взмахнув руками. - Ты действительно настолько наивна или прикидываешься? Сколько ты знакома с Джейкобом?
- Примерно 7 лет.
- 7 лет? Ладно, возможно, в 11 лет тебе действительно было не до этого, но в 14, в 15, в 16, в 17, сейчас, наконец, неужели ты никогда не замечала, что он красив? И не просто красив, как красивы все люди по сути, а именно красив, как мужчина? Неужели, ты никогда не чувствовала к нему ничего, кроме детской привязанности? И только не надо говорить, что всю жизнь он был тебе как старший брат, в жизни не поверю!
- Знаешь, я, правда, об этом никогда не думала. Даже в мыслях ничего такого не было. Это плохо? – тихо спросила Ренесми, лишь удивив в очередной раз Эмму невинностью своего взгляда и вопросов.
- Я даже не знаю, Несс, плохо это или хорошо в твоем случае. Могу лишь сказать, что чем больше я с тобой общаюсь, тем больше удивляюсь твоей детскости. Будто тебе, и правда, семь лет.
«Вечеринка в честь Дня Всех Святых! Быть всем и в костюмах!» - голос парня, скачущего по школе с листовками, заставил девушек прервать разговор.
- Девчонки, приходите – не пожалеете! В этом году такую вечеринку забацаем, весь город нас еще лет десять вспоминать будет! Это будет просто… Просто «Ух!» И еще, с вас двоих хотя бы одна песня на тему Хэллоуина или какой-нибудь мистики. Это обязательно и не обсуждается, так как вы двое у нас самые голосистые в школе! – Джон попрыгал рядом с Эммой и Несси, всучил им буклеты с приглашением на праздник и незамедлительно сбежал, чтобы девушки не успели что-либо возразить.
- Он веселый! – заявила Эмма, глядя парню в след.
- Он придурок, - буркнула Несс.
- Знаешь, быть веселым придурком всяко лучше, чем быть умным и озлобленным на весь мир, как этот Питер. Но к тебе он неровно дышит, определенно. Посмотри, как он глядит на тебя, - Ренесми глянула в указанном Эммой направлении и увидела, как злобно и мрачно смотрит на Несси.
- Взгляд, конечно, что надо. Такое ощущение, будто он хочет сожрать меня прямо здесь и прямо сейчас.
- Мда, раньше он смотрел на тебя куда более нежно. Ну, ладно, уроки окончены и нам пора домой.
Жили Эмма и Ренесми хоть и далеко друг от друга, но все же большую часть дороги им было по пути. Да и обстоятельства сегодня сложились так, что обе остались безлошадными, и топать домой им приходилось пешком. Машина Ренесми сломалась, от красного «Феррари» Розали девушка отказалась ввиду его чересчур высокой цены и пафосного вида, а Джейк именно сегодня никак не мог встретить Несс из школы, так как днем он патрулировал Ла-Пуш вместе с Сэтом и освободится лишь к ночи. Поэтому Ренесми пообещала, что если не захочет идти со школы пешком, то позвонит кому-нибудь из домашних и ее немедленно встретят. У Эммы все было проще: машины ее лишил брат в наказание за то, что девушка появлялась в неподобающем месте в неподобающем виде с незнакомым ее брату мужчиной неподобающего возраста. И Несс решила никому не звонить и, что лучше они сегодня просто прогуляются с Эммой, ведь дождь кончился, солнце выглянуло, на улице такая прекрасная погода!
Эмма, как и Ренесми, жила за городом в доме своего покойного дедушки вместе с братом Нилом. Их родители жили где-то в Греции, оставив двенадцатилетнюю Эмму с братом, которому тогда едва исполнилось двадцать один. Сейчас Нилу уже под двадцать семь, у него есть невеста Сенна, и они ждут ребенка. Теперь в их доме царит настоящий хаос. Нил и Сенна в ближайшее время поженятся в самом срочном порядке, чтобы успеть к рождению ребенку, ведь девушка уже на шестом месяце беременности. А что начнется после родов? Ужас и ад земной! По крайней мере, так думала Эмма, еще не готовая к домашним хлопотам и воспитанию детей, а потому желавшая побыстрее окончить школу и поступить в колледж в достаточно далеком от Форкса городе. А значит, Сиэтл и Порт-Анжелес отпадают сразу.
- Знаешь, я, наверно, свалю в Дартмут, - рассуждала по дороге Эмма, - а если уж повезет, то и вовсе в Йельский университет. Мне на собеседовании сказали, что я довольно умна и вполне смогу там учиться. Да и Нил так-то не против. Он сам толкового образования не получил благодаря нашим добрым предкам, сливших ему малолетнюю меня и вообще перевалив на него всю свою ответственность. «Теперь, - говорит, - ты учись! Чтобы с образованием была, с работой. И детей только после замужества заводи!»
- Он же еще молодой, вполне сам может пойти учиться.
- Да какая там уже учеба? Эта Сенна пузатая, скоро будут молодыми родителями. Нил, наверняка, продаст байк, начнет искать работу. А без образования путь один – тяжелый физический труд. Может быть, и поступит на вечернее или заочное. Но какой от этого толк, если он будет весь день батрачить, а по ночам и вечерам усердно грызть гранит науки? Так никакого здоровья не хватит. Поэтому, если я исчезну из этого дома и города и буду жить отдельно, то брату, конечно, будет легче. На один рот меньше. А как начну хорошо зарабатывать, то буду и им помогать. Ведь им тяжело, - если Эмма удивлялась наивности Ренесми, то сама Несс часто удивлялась серьезности своей подруги. По сути, Несси никогда не испытывала особых трудностей. Да вообще, самой большой трудностью в ее жизни была та встреча с Вольтури, которая и разрешилась-то без ее участия. Их семья никогда не знала финансовых трудностей. Несси, как и все другие члены семьи, всегда одевалась в самую хорошую дорогую одежду, ездила на прекрасной машине, пользовалась самой продвинутой, а оттого и дорогой, техникой. Разладов в семье у них никогда не было, ей никогда не приходило мысли о том, что ее родители в чем-то плохи. Она росла маленькой беззаботной девочкой-припевочкой и прекрасно осознавала, какой контраст есть между ней и вроде бы такой же беззаботной Эммой.
Они шли еще долго по этой холодной мокрой дороге, пролегающей через сосновый бор, обсуждая свою жизнь, школу, предстоящую вечеринку. Эмма захотела нарядиться в костюм ведьмочки или ангела. Сама Несс еще даже не имела малейшего представления о том, как она будет выглядеть на празднике. Самым простым выходом было явиться в прошлогоднем костюме, но ни Розали, ни Элис и за порог не пустили бы ее в старом. Но до празднества оставалось больше недели и времени, чтобы что-нибудь придумать было предостаточно.
- Ничего себе! – неожиданно воскликнула Эмма, вглядываясь куда-то даль леса. Там Несс увидела старый высокий особняк-пансионат старого графа Лерто, в честь которого этот пансионат и был назван, закрытый от солнечного света высокими соснами. Это было очень живописное место. Дом долго пустовал и даже не охранялся, но ни Ренесми, ни кто-либо еще не решался даже подойти к этому особняку, словно что-то мистическое отталкивало людей от этого дома. Но они с Эммой почти каждый день видели этот дом, возвращаясь из школы, и Несси не могла понять, что удивило подругу сегодня.
- Что? Лерто как Лерто. Вроде, ничего не изменилось.
- Там кто-то есть, кто там теперь живет. Машина у ворот, как ты ее не заметила? И еще: видишь, девушка на втором этаже, - и, действительно, в окне второго этажа можно было увидеть, как по комнате ходит белокурая девушка. Когда подключив свое особое вампирское зрение, Несс присмотрелась к ее лицу, то ахнула. Едва ли эта девушка была не прекрасней самой Розали. Ее красота была просто потрясающей, но, тем не менее, вампиром она не была, ведь у нее были такие чудные темно-синие глаза, румяная кожа и так громко билось сердце. Но в доме билось еще четыре сердца, и чувствовался странный, но знакомый запах. Может, Эмма и Ренесми долго простояли бы так, глядя в окна чужого дома, но трель мобильного в кармане заставила Несс оторваться от созерцания дома и девушки, бродящей по комнате.
- Алло, Ренесми, немедленно возвращайся домой, у нас проблемы! – Белла была жутко взволнованна.
- Что случилось?
- Никаких вопросов по телефону, просто бегом домой!
- Ну, ладно.
Несс попрощалась с Эммой и, уйдя достаточно далеко от подруги и пансионата, отправилась домой лесом на всей своей сверхчеловеческой скорости. А Эмма, кажется, так и осталась стоять у Лерто…