Глава 26. Праздник с привкусом страсти
– Ты что, поправилась? – ужаснулась Элис, изо всех сил пытаясь застегнуть на мне платье. Она купила мне его «на глаз», не потрудившись узнать мой размер, уверяя, что и так все видит. И вот, пожалуйста, я в него могу влезть только с мылом.
– Нет, Элис, но если бы ты спросила меня… – я осеклась, увидев грозный взгляд. Ладно, проще согласится, что я потолстела, нежели убедить ее в том, что она не права. – Ты права, я в последнее время слишком много ем, – вздохнула я.
– Как ты могла?
– Элис, ну прости, но к вечеру я все равно не похудею, поэтому давай надену что-нибудь другое. Нет, я, конечно, могу надеть это, но если оно разойдется по швам в самых интересных местах перед публикой, Эдвард оторвет тебе голову.
Он, оказывается, был жутко ревнивым. Иногда это доходило до абсурда. Но в тоже время это было очень приятно.
Она закусила губу и задумалась. – Может, пробежимся по магазинам? Еще есть время.
– Нет, – воскликнула я. Упаси меня бог еще раз пойти с ней куда-либо. – У меня дома есть симпатичное черное платье. Я его одену.
– Нет, у меня есть кое-что получше. – И она снова нырнула в свой шкаф, в два раза больше самой комнаты, а я растянулась на ее кровати.
– Элис, напомни, зачем мы идем на этот праздник?
– Это традиция. Осенний бал перед Днем Благодарения, – прокричала Элис, борясь с вешалкой, на которой было слишком много одежды, как для нее одной. – Вот оно, – взвизгнула она и извлекла на свет белую полупрозрачную тряпочку размером с носовой платок.
Я не знала, почему она вечно пыталась одеть меня в такие откровенные наряды, но, по-моему, ей просто нравилось злить Эдварда. Я уступаю ей, одевая все, что она предлагает – Эдвард в восторге и умирает от желания.
Первые пятнадцать минут. А потом пытается прикрыть меня своими рубашками, куртками, джемперами – всем, чем может поделиться.
– Элис, тебе было мало Хэллоуина? Я уступила тебе тогда. Мало того, что я выглядела как проститутка…
– Ты была красной шапочкой. – перебила она меня.
Я засмеялась. – Ты объясни это детям из моей группы, а главное, их родителям, почему провожатая их детей
так выглядела, а еще Кемерону Брайсу, которому Эдвард разукрасил лицо. – Встав с кровати, я обняла Элис. – Я тебя люблю, но иногда ты перегибаешь палку. Анжела тебя боится и постоянно избегает, иначе ты опять заставишь ее перекраситься. А Виктория? Что с ней-то не так? По-моему, у девушки отличный вкус.
– Джаспер мой друг, у него должна быть самая лучшая девушка.
– Джасперу все равно, какая на ней кофточка – от Dolce или просто из супермаркета. Мужчины в этом все равно не разбираются.
– А вот и нет. Мы с ним давно знакомы, он в этом разбирается, – заспорила она.
– Спорим, что он не вспомнит, что на ней было вчера, когда мы ходили в кино? А ты действительно долго над ней издевалась.
– Спорим! На что? – она протянула руку.
– Если я права ты почувствуешь себя в моей шкуре, то есть я тебя сегодня одену, накрашу и сделаю прическу. Идет? – У нее расширились глаза от испуга, но она клюнула.
– Идет, а если выиграю я, то ты будешь мне помогать покупать рождественские подарки. С завтрашнего дня и начнем.
– Элис, еще полтора месяца, какие подарки? – усмехнулась я.
– У меня
очень много друзей и родственников, – зловеще сказала она.
Ну, Джаспер, не подведи, иначе я пропала.
Мы спустились по винтовой лестнице их дома, в котором я, кажется, проводила больше времени, чем у себя, и прошли в кухню, где Эсми что-то пекла и, судя по запаху, будет что-то определенно вкусное.
– Мам, ты ребят не видела? – спросила Элис.
– На площадке играют, а что? – она улыбнулась мне, заметив мой напуганный вид.
– Ничего, пошли, – она дернула меня за руку.
– Аника, ты останешься на обед? – спросила Эсми.
– Нет, спасибо, мне нужно домой, – ответила я на улыбку.
У Эдварда была просто потрясающая мать. Добрая, чуткая, любящая. Пока Эдвард лежал в больнице, мы с ней довольно хорошо узнали друг друга. О такой матери можно только мечтать. А главное, она и ее муж считают, что я подходила их сыну.
Джаспер, Эммет и Эдвард кидали мяч на небольшой баскетбольной площадке.
– Эй, лови. – Эммет кинул мне мяч, и я с легкостью забросила его в корзину.
– Видели, два очка – я выиграл, – отозвался здоровяк.
– Что, без помощи девчонки никак? – отозвался Джаспер.
– Ты нарываешься, Уитлок. – Эммета так легко вывести из себя.
Эдвард подхватил меня ну руки и, оторвав от земли, закружил.
Сомкнув руки у него на шее, я легонько поцеловала его.
– Я соскучился, – прошептал он мне в губы. Он опустил меня на землю и отстранился.
– Незаметно, – пробурчала я, и снова потянулась к нему.
– Я весь потный. После душа обещаю не выпускать тебя из объятий.
– Мне все равно. – провела я пальцем, собирая капельки пота с его шеи.
– Эй, мы зачем сюда пришли? – воскликнула Элис.
– Отстань, – отозвались мы с Эдвардом одновременно и засмеялись.
– И все-таки ты в него не влезла? – тихо смеясь, спросил он, водя губами по моей щеке.
– Нет, с сегодняшнего дня я официально толстая.
Он отстранился и окинул меня прожигающим взглядом, проводя ладонью по воздуху, не касаясь каких-то нескольких миллиметров, по моему телу. Я загорелась изнутри. В последнее время мы доводили друг друга до сумасшествия, но никогда не переступали черту. Вернее, он не переступал. Я пыталась вести себя благопристойно, но если он так будет делать постоянно, мне светит срок за изнасилование.
– Не замечал ничего подобного, – хрипло сказал он.
– Только Элис не говори, она расстроится.
Эммет уже откровенно над нами издевался. Но я настолько привыкла к его пошлым шуткам, что просто не обращала внимания.
Элис ругаясь, оттащила меня от Эдварда. – Ну, – скрестила она руки на груди.
– Ладно, – сдалась я. – Джаспер, ты помнишь наш вчерашний поход в кино?
Ребята с удивлением на нас смотрели, предвкушая интересную развязку.
– Склерозом не страдаю, – усмехнулся он, крутя в руках мяч.
– Что было надето на Виктории?
– Ну, одежда, – он поднял бровь и с опаской посмотрел на Элис.
– Какая? – нажала я.
– Что за глупый вопрос? – Он нервничал, ведь просто так мы бы это не спрашивали.
– Джинсы, кофта и куртка? – ответил он вопросительно.
– Какая кофта? – добила я.
– Ну… оранжевая, – выдавил он, уже понимая что стал жертвой наших с Элис споров, и что ему в любом случае попадет, кто бы не проиграл.
– Персиковая! – взорвалась Элис. – Джаспер, это же новая коллекция Dolce, как ты можешь назвать ее оранжевой! – она выплюнула это слово будто ругательство.
– Элис, да мне все равно, – сказал он.
Я не ожидала от него такого подарка.
– Что? Джаспер, зачем я тогда пыталась привить тебе чувство прекрасного?
Бедный Джаспер, он всегда был для нее как подружка, именно подружка, даже не друг. Элис было трудно найти общий язык с девушками. Наверно, они ее просто боялись. Только мы с Розали стойко терпели и любили этого монстрика.
– Жду тебя вечером, Элис. – Я даже не скрывала своего торжества.
Я обняла Эдварда за талию. – Проводишь к машине? Мне нужно домой.
– Конечно, любимая, – он поцеловал меня в нос. – Джаспер тебе это еще припомнит. Ты оставила его на растерзание злой Элис.
– Пусть он позвонит в нашу личную скорую помощь, Трою Деккеру. – Мы так теперь называли его в шутку. Ибо только он мог ее усмирить. При его появлении Элис вообще забывала об окружающих, и мы могли вздохнуть спокойно. – Когда он рядом, она на удивление быстро становится тихой и мирной.
***
Я не понимала ажиотажа вокруг этого школьного бала, но раз так нужно…
Я завила волосы в мелкие кудряшки, накрасилась и надела короткое черное
платье. Оно было обыкновенным, классического покроя, на тонких лямочках. Я подкрашивала губы бесцветным блеском, когда в комнату вошла хмурая Элис.
– Элис, я не собираюсь издеваться над тобой, – усмехнулась я. – Ты же принесла свое платье?
– Да. – Кажется, она не понимала в чем подвох.
– Ты будешь выглядеть так, как тебе хочется, потому как мне ты не доверяешь.
– Спасибо, – с облегчением вздохнула она.
– У меня есть для тебя подарок, – я кинула ей коробку с туфлями. – Не думаю, что они подойдут к твоему платью, но, может, оденешь как-то в другой раз.
В нетерпении открыв коробку и заглянув внутрь, она ахнула. – Ты шутишь? – ее глаза загорелись фанатичным огоньком.
– Нет. Они твои, если нравятся.
– Не может быть, где ты их достала? Это же Manolo Blahnik. Он выпустил эти туфли партией всего в пятьсот штук. Я так хотела их купить, но папа заблокировал мою кредитку.
Представляю, в какой депрессии она была.
– Они настоящие, – задохнулась она.
– Ну конечно.
– Я не могу, они стоят целое состояние.
– Ничего они не стоят, Элис, их уже одевали один раз.
– Ну и что! Я хотела купить на аукционе такие же, совсем поношенные.
– Они мне ничего не стояли, это был подарок. Я и не знала, что они такие ценные. – Вообще-то, их подарил Софи бывший ухажер. Но не угадал с размером, и она отдала их мне, и хранила только потому, что они из авторской коллекции. Все, что стоит денег она предпочитает не выбрасывать.
– Спасибо, – она бросилась мне на шею. – Надену их сегодня же.
– Они не подходят к платью, – напомнила я.
– Да плевать!
***
В зале было темно, играла медленная красивая мелодия, но я ничего вокруг не замечала. Я упивалась ощущением близости самого прекрасного парня на свете, в то время, как его руки мучительно медленно блуждали по моей спине.
– Я говорил, что ты сегодня прекрасна, как никогда?
– Может и говорил, но я готова еще раз послушать.
Он приподнял мои волосы и заскользил губами по шее, легонько покусывая кожу.
Я мертвой хваткой вцепилась в его плечи, пытаясь удержать себя от необдуманных действий. Все-таки вокруг нас танцевали ученики.
Его губы вытворяли невероятное, заставляя меня дрожать.
Заиграла быстрая музыка, разрушая наш момент.
– Черт, – вздохнул он. – Нужно попросить ди-джея поставить что-нибудь под настроение.
– Эдвард, ты уже и так замучил его просьбами, – усмехнулась я, обводя пальцем контур его губ.
Он поймал пальчик аккуратно зубами, и провел языком. От такого простого жеста у меня подогнулись колени.
– Мне нужно попить, – выдавила я из последних сил. На что он только криво усмехнулся и повел меня к столу с напитками.
– Может, хочешь на воздух? – с заботой спросил он. – Ты так раскраснелась.
Я залпом выпила стакан пунша. – Да, пожалуй.
Я огляделась, но не нашла ни одного уединенного места, везде были обнимающиеся парочки.
– Пойдем в машину. – Эдвард взял меня за руку и повел сквозь толпу веселящихся подростков к выходу. Мы вышли на улицу, и я с облегчением вдохнула влажный свежий воздух. Обожаю Форкс. Никогда не думала, что скажу это, но я от него в восторге.
– Идем? – неуверенно спросил он.
– Конечно, – с готовностью отозвалась я.
Мы сели на заднее сиденье и открыли окна.
– Устала? – спросил он, прижимая меня к себе.
– Немного ноги болят.
Наклонив пассажирское сиденье вперед, Эдвард нагнулся и, нежно гладя мои ступни, расстегнул ремешки на туфлях.
– Ну-ка. – Он приподнял мои ноги, и они оказались вытянутыми на переднем сидении.
– Спасибо, – с благодарностью отозвалась я.
– Все, что захочешь. – Он приблизился к моим губам, и мир в очередной раз рассыпался на мелкие осколки. Только его запах, вкус его губ, ощущение его пальцев, гладящих мои ноги.
Наши ласки никогда не были слишком откровенными, но и этого было достаточно, чтобы довести меня до потери сознания. Он всегда останавливался, хотя я видела, что это давалось ему с большим трудом. Когда он оставался у меня ночевать, то вел себя предельно равнодушно. Иногда меня это задевало. Неужели я не вызывала у него желание? Только вот его глаза говорили об обратном.
Вот и сейчас, он сам себя одернул, когда рука пересекла границу платья и стала подниматься выше.
– Почему ты так делаешь?
– Как? – он закрыл глаза и откинулся на сидение.
– Контролируешь себя.
– Если я не буду себя контролировать, то просто не сдержусь и наброшусь на тебя, – проговорил он, не открывая глаз. Кажется, ему так было проще.
– А это плохо? – игриво спросила я.
– Я не хочу, чтобы ты разочаровалась во мне, чтобы думала, что мне нужен от тебя только секс. После всех этих разговоров в школе я просто боюсь, что потом ты просто возненавидишь меня. Или я могу сделать тебе неприятно. Ты, может, и пытаешься выглядеть взрослой и опытной, но ты такая невинная. Я просто не хочу тебя обидеть и потерять.
– Дурак ты, Каллен, – в сердцах вздохнула я. – Может дело не в этом? Может, это
ты боишься? Что я поступлю, как Таня?
Мы однажды уже пытались это обсудить, но ничего хорошего не получилось.
– С Таней я поплатился за хорошо проведенную ночь. Она ничего для меня не значила, но я и подумать не мог, что она выкинет что-то подобное – попытается женить меня на себе. И когда у нее ничего не вышло, она решила обвинить меня в изнасиловании, – он зло посмотрел на меня. – Я никогда не причинил и не причиню ни одной женщине вреда. Никогда.
– Я знаю, Эдвард. – Зря я это затеяла. Нужно исправлять ситуацию. – Прости, что вспомнила об этом. – Я прижалась к его груди. – Просто чувствую себя нежеланной. – Ну вот, кто меня просил это говорить?
Он оттолкнул меня. – Сколько раз мне нужно это доказывать? То, что я еле себя сдерживаю, когда ты рядом.
– Прости, – прошептала я, испугавшись его голоса.
– Я умираю, когда ты рядом, и не живу вовсе, когда тебя нет. Ты самое ценное, что у меня есть, ты самая прекрасная, самая красивая, самая желанная для меня. Ты совершенство. Но да, ты права я боюсь, рассказать чего?
– Да.
– Месяцев восемь назад я познакомился с девушкой. Она была милой, веселой, и мне казалось, что с ней я смогу построить отношения. Не думай, что я выбирал этот образ «Казановы». Я никогда этого не хотел. Так вот – мы встречались около месяца, и однажды она привела меня к себе домой. Знаешь, мы оба были уверены в том, что делаем. Оба этого хотели. Это она предложила остаться у нее. А что еще нужно парню так? – зло усмехнулся он. – Все было здорово, как мне казалось. А утром с ней случилась истерика, она плакала так, будто я сделал это насильно, будто она сама не вешалась мне на шею, не сама раздевалась передо мной. Она хотела, чтобы Эдвард Каллен стал ее первым парнем. В ее словах мое имя звучало как бред. Но она пожалела. Я ничего не сделал, но чувствовал себя именно насильником. Я все думал и думал, что я все сделал не так, сделал ей больно. Потом она успокоилась, но я предпочел с ней расстаться.
И остался поддонком в ее глазах. Представляешь, она переступила через себя только потому, что я – это я. Я ей даже не нравился. Но я же Эдвард Каллен. Она как Элис с туфлями – пусть жмут и натирают мозоли, зато от Jimmy Choo.
«Вот зараза, узнаю кто, вырву ей все волосы», – подумала я.
– Ты сам понимаешь, что не можешь нас сравнивать.
– Знаю, любимая, я и не собирался, – он обнял меня. – Просто я боюсь тебя потерять.
– Я люблю тебя, а она не любила. В этом вся разница. – Нет, все-таки я ее прибью, надо ведь, так испортить мне парня. – Давай уедем?
– Куда?
– Не знаю, куда угодно, просто покатаемся с открытыми окнами. Хочу выветрить всю эту грязь из наших душ. Из твоей души. И забыть!
Он посмотрел на меня взглядом, полным обожания и раскаяния. – Прости меня. Прости, если ввел в заблуждение своими действиями.
– Глупенький, – усмехнулась я. – Ты это делаешь настолько искусно, что я готова пребывать в заблуждении постоянно, – поцеловала я его. – Поехали, пока Элис нас не нашла.
Он рассмеялся. Я перелезла на переднее сиденье, чтобы не обуваться, Эдвард тем временем завел мотор, и на полной скорости мы помчались к шоссе. Прохладный ветер гулял по салону автомобиля, развевая наши волосы, и развеивая плохое настроение.
Подъехав к обрыву, мы остановились. Это была моя идея. Я накинула куртку, вышла из машины и, пока Эдвард со своей заботой не поймал меня, подбежала к обрыву.
– Осторожно, – предупредил он.
– Эдвард, у меня прекрасная координация, иди сюда, – поманила я его.
Обняв меня сзади за талию, он положил подбородок мне на плечо.
– Здорово, правда?
– Да, только высоко, – сказал он, потихоньку отходя назад.
– Жаль, что нельзя прыгнуть и полететь.
- Я бы не советовал, любимая, пробовать, – грустно сказал он.
Так ясно, закрыли тему скал. И прыжков. Мэлинда не смогла взлететь.
Я нашла более приемлемое и приятное для нас занятие. Мы целовались, лежа на капоте машины, укрываясь пледом, который по «чистой случайности» оказался в багажнике.
– Ты сегодня можешь остаться у нас, Элис будет рада, – предложил он, целуя мое плечо.
– У меня есть свой дом и своя кровать. – Я решила выбить из него «правильное» предложение.
– Родители уехали на неделю, у отца открытие нового отделения в больнице в Такоме, мы можем гулять до утра, а потом прийти к нам и проспать весь день. Твоя сестра не будет против.
– Я могу и так гулять до утра, а потом пойти домой, – улыбаясь, проговорила я, пока его губы добирались по кромке платья к груди и опять поднимались к шее.
– Ну, ты устанешь, и завтра мы все равно хотели провести вместе день, зачем ездить по несколько раз туда-сюда.
Я рассмеялась, отталкивая его. – Боже, Эдвард, просто скажи. Почему я могу тебя попросить, а ты нет?
Он вздохнул и его взгляд не отрывался от моих губ. – Аника, останься сегодня со мной, пожалуйста, я очень этого хочу. – Эти слова прозвучали с такой страстью, и совершенно не шли в сравнение с моими просьбами переночевать у меня из-за мучавших меня в последнее время кошмаров.
Я взяла его лицо в ладони. – Только с одним условием.
– Проси все, что хочешь, – он затаил дыхание.
– Никакой Элис.
Эдвард с облегчением выдохнул. – Обещаю.
***
Дом встретил нас оглушающей тишиной. Кажется, Элис и Эммет тоже решили развлекаться до утра. Мы, молча, поднялись в его комнату. Кончики пальцев жгли электрические разряды от его прикосновений. Я осознавала, на что согласилась, но вдруг стало так страшно. Нет, я боялась не своего разочарования, а того, что он может разочароваться во мне. По телу прошлась нервная дрожь.
– Не дрожи, я ничего тебе не сделаю. Только если ты попросишь, – прошептал он, проводя меня в свою комнату.
Я это знала.
– Хочешь в душ?
Я только кивнула.
– Думаю, тебе будет удобней в комнате Элис. Найдешь у нее какую-нибудь одежду?
– А можно мне твою рубашку? Ту синюю, в которой ты в прошлый вторник в школу приходил? – спросила я.
Мне она ужасно понравилась, и я думала, где мне достать такую же на законных основаниях, не крадя ее у Эдварда. Хотя мне не была нужна новая. Она представляла ценность только потому, что он ее носил.
И о чем я только думаю.
– Конечно, милая, – он поспешил к шкафу и достал ту самую рубашку. – Вот. – Мы несколько секунд, не отрываясь, смотрели друг на друга.
– Я пойду. – Я струсила, чувствую, что струсила.
Элис не будет против, если я воспользуюсь ее ванной. В ванной Эдварда мне бы было не так спокойно как здесь.
Сняв платье и белье, я встала под горячие струи воды. И почему я испугалась, сама же добивалась этого. Женская логика не поддается объяснению.
Я расчесывала влажные волосы, и пыталась найти в зеркальном отражении свою уверенность. Так и не нашла.
Долго прятаться не получится. Я несколько раз глубоко вздохнула и направилась в спальню Эдварда.
Я могла остаться ночевать в комнате Элис, но я хотела быть с ним. В моей комнате все было по-другому, на моих условиях, теперь я на его территории, и это меня немного нервировало.
Он переодетый в домашнюю одежду, сидел на кровати, смотрел в пол, теребя край покрывала, и создавалось такое впечатление, что он нервничал еще больше, чем я. Я заметила, что повторяю его жест, только с краем рубашки.
Подняв взгляд, он замер. Его поза была напряжена, будто он готовился к прыжку. Кажется его слова о том, что он может наброситься на меня, были правдой. Мне нужно оказаться в его руках. Тогда исчезнет дрожь и страх. Я медленно подошла к нему и не смогла даже обнять. Пусть он сделает первый шаг. Для меня это было важно, просто необходимо. Я должна чувствовать то, что он был первым. Мне хотелось быть подчиненной им.
Он дрожащими руками притянул меня к себе. Я опустилась одним коленом на постель.
И он сделал этот шаг. Возможно, незаметный для многих, но самый важный для меня.
Он завладел моими губами, и вся моя неуверенность ушла. Испарилась. Осталась только страсть. Наше общее желание, так долго сдерживаемое вырвалось наружу, и смело все на своем пути. Он пытался быть медленным и нежным, укладывая меня на постель, мне же хотелось, чтобы он был как можно ближе и не отпускал меня никогда.
Я была его. Я принадлежала только ему.
Его пальцы коснулись первой пуговицы на рубашке. – Можно? – спросил он, давая мне последнюю возможность отказаться.
– Да, – ответила я. И это было не последнее «да», которое я скажу ему. Но сейчас это не просто слово, это все мои желания, вся моя любовь к нему.
Любовь разрывала мое сердце на части.
Страсть разрывала мое тело.
Его губы и руки дарили неземное блаженство.
Его страстный шепот.
Мое имя, слетавшее с его губ, плавили мой мозг.
Ощущение того что мы единое целое.
Тяжесть его тела.
Резкая, такая незначительная боль. Ничто, по сравнению с удовольствием, которое он дарил мне.
Мои стоны.
Мой крик наслаждения.
Мои пальцы, оставляющие на его спине раны.
Его хриплый рык.
Его последний поцелуй заглушающий мой стон.
И ни осталось ничего.
Только он и я.
Исчезла вселенная.
«Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью».
1 Эти строки не из самой моей любимой книги, как никогда выражали то, что я чувствовала, когда засыпала счастливая на его груди.
Он все, что у меня есть, он мой воздух, он дает мне жизнь. И он подарил мне самую незабываемую ночь. Она навечно останется в моем сердце, как символ истинного, настоящего счастья.
***
Автор: Виктория Савельева
Бета: Штирлиц *по голове за ошибки получаю я)*
«Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью».1 – отрывок из книги «Грозовой перевал» Э. Бронте.
Если вы хотите поделиться своими мыслями по поводу этой главы *а я очень надеюсь, что так оно и есть)* тогда милости просим на форум. Картинка кликабельна