Настал воскресный день. Розали Хейл решила отправиться на прогулку в парк, на ней было платье из белой органзы, которое подчеркивало её красивую фигуру. Стояла чудная погода, голубое небо выглядело безмятежным и умиротворенным, перистые облака лениво плыли по нему, однако, легкий ветерок несколько нарушал это спокойствие. Девушка шла неспешной походкой, теребя поясок платья красивыми пальцами, сегодня она была задумчива. Мимо проходили люди, в деревьях прятались белки, но её ничто не заботило. Хотя, она не совсем погрузилась в свои раздумья, подобно мечтательным натурам: встречая знакомых, Розали вежливо здоровалась, одаривая ослепительной улыбкой тех, кого посчитает нужным. Порыв ветра поднес к ногам девушки альбомный лист, она хотела оставить его без внимания, но её взгляд невольно скользнул по нему, уловив то, что на нем было изображено – то был её портрет. Розали подняла лист, в этот момент к ней подбежал парень, но затем, увидев портрет в её руках, повернулся, намереваясь быстро уйти, Розали Хейл окликнула его:

- Это вы рисовали?

- Да, вы не подумайте ничего дурного. Простите, - начал оправдываться Джон Таккер, - я вас встретил в банке, быть может, вы помните, хотя это такой пустяк…

- Я помню вас. А не могли бы вы написать мой портрет акварелью? У вас хорошо получается, просто обычно художники меня превращают в куклу, что-то дорисовывают сами, а у вас получилось изобразить меня, - проговорила она звонким голосом.

- Я сочту за честь, - улыбнулся парень.

- Тогда зайдите к нам вечером, договоритесь с моей матерью или отцом. Обговорим все детали. Днем вы заняты, верно? Но это ничего страшного. Дайте мне карандаш, и я напишу вам наш адрес, - говорила она.

Красивое лицо парня преобразилось. У него были серые глаза, но не холодные, стальные, а необычайно живые, пухлые губы, светлые, вечно взъерошенные волосы. В его облике до сих пор присутствовало что-то мальчишеское, но люди находили его очень обаятельным.

Розали попрощалась и пошла своей дорогой, а Джон так и стоял на том месте, не в силах поверить, что это не сон.

Подобное ощущение испытывала и его сестра; она готовилась к встрече с Ройсом Кингом младшим, ей по-настоящему нравился этот мужчина, ещё раньше Эмма, видя в газетах фотографии, любовалась им. Она надеялась на то, что он поможет ей, расторжения помолвки с Розали Эмма не ждала, хотя и мечтала об этом – люди всегда склонны питать иллюзии. Она стояла у открытого окна, впервые за несколько дней на улице было свежо. Аккуратно поправив белую тюль, девушка принялась снимать папильотки. Её руки дрожали, она боялась. Эмма пыталась успокоить себя: «Ничего страшного нет в этом, я тоже заслуживаю счастья, я нравлюсь Ройсу, а это самое главное».

В это время домой зашел Джон, светясь от счастья, его сестра вздрогнула, завидев его.
- Джонни, что это с тобой? – смеясь, спросила Эмма.

- Угадай, чей портрет я буду писать? – кружил парень возле сестры, надевая ей на голову свою шляпу.

- Джон…

- Розали Хейл, - произнес он.

- Не может быть, - ошарашено взглянув на брата, произнесла она, - Джон, это же замечательно!

- Я знаю, - засмеялся он, обхватывая девушку своими сильными руками.

- Джон, мне нечем дышать, - она стучала кулачками по его груди.

Парень, не слушая её, закружил Эмму в танце. Комната наполнилась их радостными возгласами и смехом. Но чуть погодя Эмма, надев серьезную маску на лицо, заявила брату:

- Ты мне испортил прическу, и я опаздываю, между прочим, так что прошу удалиться в соседнюю комнату. Джон, потрепав сестру по голове, вышел. Эмма же принялась приводить в себя порядок, через полчаса она была готова. Она уложила свои красивые рыжеватые кудри, облачилась в голубое платье модного фасона, даже подкрасилась чуть-чуть, но что-то в её облике было не то, а именно – девушка выглядела встревоженной.

- Эмма, ты к подруге? – спросил Джон, поправляя рубашку.

- Да, - ответила она, - Ты, по-видимому, тоже куда-то собрался.

- Энди уже целую неделю зовёт меня к себе, думаю, нужно повидаться с ним.

Брат и сестра одновременно вышли из дома, но потом тут же разошлись в разные стороны, Эмма, чуть отдалившись от дома, пошла более быстрым шагом.

Ройс Кинг лежал на софе в гостиной своего дома, поджидая Эмму со стаканом виски в руках. Он думал о том, что пока Эмма ему нужна, эта девчушка ему даже нравилась. Его раздумья прервал звонок в дверь, горничная её отворила, и спустя минуту, в комнату вошла Эмма. Ройс поднялся и поцеловал её, вначале она скривилась от его зловонного дыхания, но потом ответила на поцелуй:

- Ройс, помнишь, мы говорили о моей актерской карьере?

- Помню. Вечером пойдем в «Маджестик» и встретимся с одним моим знакомым, - ответил он, покрывая шею девушки поцелуями. Эмма счастливо улыбнулась. Её несколько смущало то, с какой настойчивостью целовал её Ройс, в его ласках не было нежности, но девушка прощала богачу всё это. Запечатлев поцелуй на её запястье, он вложил в её ладонь золотой браслет, она поблагодарила его и поцеловала в губы.

Невеста Ройса Кинга ни о чем не подозревала, они с матерью в этот момент разглядывали фасоны свадебных платьев. Розали хотела чего-то особенного, а все, что ей предлагали, была такая обыденность. Она злилась, но потом решила, что разумнее будет заказать платье из Европы, такого уж точно не будет ни у одной девушки Рочестера. Миссис Хейл поддержала её в этом решении, насчет цветов на свадьбе уже распорядились: будут только розы, разных цветов и сортов. Обо всем остальном заботилась миссис Кинг. Розали не нравилось, что они так долго готовятся к свадьбе: в конце концов, их помолвка наступила так быстро, а дату торжества все ещё не назначили.

Вечер наступил незаметно: сначала полдень сменился сумерками, небо приняло такой насыщенный синий цвет, а облака, точно сладкая вата, окрасились в розовые и оранжевые тона, последние лучи солнца осветили землю, и начало темнеть. Вырисовывались деревья, в темноте они принимали иной вид, чем днем, но они не были зловещи, хотя, если бы началась гроза, кому-то стало бы страшно от покачивания острых ветвей. Джон подошел к дому Хейлов, ему очень понравился их дом, неприятное чувство кольнуло его: Розали он может предложить или крохотную квартирку в Рочестере, или ферму в ста милях отсюда. Дом был трехэтажный, фасад, облицованный известняком, выглядел очень красиво, окна были большие, сверкающие чистотой. Парень поднялся по ступеням и позвонил в дверь. Ему открыла горничная, которая провела его в гостиную. И опять его охватило уныние: деревянные панели, диваны и кресла были обиты дорогой парчой, всюду висели картины, а также красовался камин. Вошла миссис Хейл: дочь совершенно не походила на неё, у женщины было миловидное личико, волосы более светлыми, но Лилиан Хейл не была присуща та аристократичность, что была у дочери.

- Добрый вечер, мистер Таккер. Хотите чаю? – спросила миссис Хейл.

- Нет, благодарю.

- Днем вы заняты на работе. Сможете ли вы приходить по вечерам, два часа работы, думаю, хватит. По выходным вы можете работать больше.

- Хорошо, только, простите, я ведь должен и поужинать…

- О, об этом не беспокойтесь, ужинать будете здесь, - улыбнулась она, - Смогли бы вы начать сейчас, Розали хочет подарить портрет мистеру Кингу на его день рождение и боится не успеть.

- Разумеется, - натянуто улыбнулся Джон, - Кисти и прочее вы мне дадите, надо полагать?

Миссис Хейл лишь кивнула. Она провела его в дальнюю комнату, там было хорошее освещение. Джона уже поджидала Розали, на ней было красивое розовое платье с оборками, украшенное черным гипюром, волосы она распустила, и они локонами спадали на её плечи. Девушка примостилась на кресле в непринужденной позе. Джон занял свое место, не желая поправлять Розали: она и так выглядела чудесно. Наконец-то ему представилась возможность наблюдать за своей богиней, не боясь порицания. Он пристально смотрел на неё глазами влюбленного, Розали заметила это, но не подавала виду, даже румянец не окрасил её щеки, но внутри она торжествовала: все-таки она красива. Штрих за штрихом, взгляд за взглядом. Казалось, что остальной мир перестал существовать для этого парня, но время не остановить: положенные два часа прошли. Розали встала, пошевелила шеей, руками. Джон неотрывно смотрел на неё, приоткрыв рот, ему тут же захотелось заключить её в объятия, поцеловать. Он подался вперед и дотронулся до её руки, Розали вопросительно посмотрела на него.

- У вас муха на руке была, - глупо улыбнувшись, произнес он.

- Спасибо, - ответила она.

Джон вытер руки тряпкой, поправил рубашку и волосы, после чего попрощался:
- До свидания, мисс Хейл. Увидимся завтра?

- До свидания.

Он пожал ей руку, его прикосновение взволновало её, девушка хотела разозлиться, высмеять его, но не смогла: парень уже скрылся за дверью. Она раздраженно кинула кисточку в дальний угол, но потом, оправившись, поднялась наверх, в свою комнату.

Джон, как ни странно, был грустен: им овладели мрачные мысли. Не желая идти домой, он пошел в кино. Симпатичная девушка спросила его, не составит ли он ей компанию, он согласился. Они смотрели комедию, девушка рядом с ним то и дело хихикала, смотря на него блестящими глазами, но он лишь мило улыбался. Выйдя из кино, он попрощался с Лесли, её красивый ротик дрогнул, но, пожав плечами, она ушла. Джон решил пойти пешком домой. Он думал и думал, пока не пришел к решению, что не нужно сдаваться, что он обязательно разбогатеет, он подумал о том, что можно устроиться в какую-нибудь мелкую компанию, представляя их, играть на бирже. Он должен добиться Розали, во что бы то ни стало. Он уже подходил к дому, когда увидел черный Кадиллак, желтый свет фонарей освещал тех, кто из него выходил: Ройс Кинг и Эмма. Джон не мог поверить своим глазам, минуту он шокировано глядел на них, но тут Ройс начал целовать Эмму и тогда парня охватила злоба. Он быстро подбежал к ним и, оторвав сестру от Ройса, сильно ударил его по лицу. Кинг оттолкнул парня, но затем набросился на него. Эмма стояла, замерев от ужаса. Её брат и любовник катались по тротуару, избивая друг друга. Но потом прибежал полисмен, он схватил обоих и отвез в участок. Эмма поехала за ними.

Обоих допросили, Ройс заплатил полисменам, и, посмеявшись, вышел из участка. Джона не отпустили. Эмма бросилась к Ройсу, прося остаться и помочь её брату, но он лишь презрительно оттолкнул её. Эмма подбежала к полисменам и дала им свой золотой браслет, они оценивающе посмотрели на него и велели отпустить Таккера. Она кинулась к брату, желая его обнять, но и он оттолкнул её. Она начала рыдать, но Джон спокойно прошел к выходу. Они тихо добрались до дома, Эмма принялась вытирать его раны и мазать лечебным гелем, этому он не сопротивлялся.

- Закончила? – спросил он. Эмма кивнула, и Джон ушел спать. Позор, горечь – вот, что чувствовала она. Как Ройс мог так поступить? Она сама виновата, просто она вечно всем все портит. На что она надеялась? Глупая девчонка. Думала, брат и родители погладят её по головке, она ничем не отличается от девушек легкого поведения. Только бы умереть. Просто взять и умереть. Но ведь она думала, что нравится Ройсу, зачем ему вообще было назначать свидания. Может, он все-таки напишет ей. Послышался протяжный вздох. Девушка заливалась слезами, она сидела на полу, не раздеваясь, не умываясь, она так и заснула там. Утром Джон много времени потратил на то, чтобы привести себя в порядок. Слава Богу, лицо его не так пострадало, но все тело ныло. Увидев Эмму на полу, он перенес её на кровать, вытер размазавшуюся тушь, и затем, вздохнув, вышел. До работы он добрался быстро. Весь день он только выполнял поручения, мысли его витали где-то далеко. Было пасмурно и душно, вечером зарядил дождь. Он старался отогнать все мысли об Эмме, но Ройс Кинг… Он отомстит ему, обязательно. Нужно бы написать письмо родителям и отослать Эмму на ферму, так будет лучше. У него был отсутствующий вид. Почему Эмма? Почему именно Ройс Кинг? В бессилии он ударил кулаком по воздуху. До Хейлов парень добрался на трамвае, но все равно успел изрядно промокнуть. Ему подали ужин в студии, как он окрестил ту комнату. Трапеза его состояла из куриного супа, пары сдобных булочек с джемом, и стакана вина. Как только он закончил, вошла Розали, в том же наряде, что и вчера, в её руках были ноты, их она аккуратно положила на тумбу.

- Вы готовы? – спросил Джон сухим тоном. Розали опешила: это она должна была держаться с ним строго и холодно, что-то с этим парнем сегодня не так.

- Да, - ответила она, - Где вы учились рисовать? - она не хотела этого говорить.

- Что? – он удивленно поднял на неё глаза, Розали поджала губы, - у нас на ферме жил художник, ему нравилось рисовать пейзажи в нашей местности.

- У вас ферма? – этого она тоже не собиралась говорить.

- У моих родителей, - поправил он её.

На том и закончилась их беседа: они были слишком удивлены тем, что вообще заговорили друг с другом. Джон и Розали беззастенчиво разглядывали друг друга: он, потому что ему надо, а она из любопытства. За окном сверкала молния, гремел гром, дождь барабанил по водостоку и крыше. Парень в этот момент выглядел очень красиво: сам он сидел в углу, изредка вспышки света освещали его мужественную фигуру, люди, наделенные воображением, представили бы его на корабле пиратом, романтически настроенные девушки тут же влюбились бы в него, а Розали было просто любопытно. Два часа прошли, они встали.

- До свидания, мисс Хейл, я… - он хотел рассказать ей о Ройсе, но потом передумал: она его выгонит тут же, он больше не сможет любоваться ею.

- Да? – спросила она.

- Ничего. Чудная погода, - рассмеялся он.

Розали улыбнулась тоже, но тут же одернула себя:
- До свидания, мистер Таккер.

Он поспешно вышел, даже не попрося зонта, сел на трамвай и уехал. Дома никого не было. В комнатах было пусто. Джон забеспокоился: где же Эмма?