Серьезный проступок Эдвард Каллен — горячий школьный хоккеист. Белла Свон — застенчивая старшеклассница. Они восхищались друг другом издалека, но пришло время наконец встретиться. Смогут ли они справиться с угрозой из его прошлого? Ни одно доброе дело не остается безнаказанным...
Дорогая редакция! Ты влюбилась? Он не обращает на тебя внимания? Ты никогда не становилась "любовью с первого взгляда"? Ничего страшного! Ведь у тебя есть журнал с одной поучительной статьей, верные друзья и неистовое желание покорить мужчину, которому принадлежит твое сердце. Дерзай, Изабелла Свон, и удача повернется к тебе лицом.
Любовь в Сопротивлении Дания, 1944 год. Молодая датчанка и пилот ВВС Великобритании встречаются при опасных обстоятельствах, когда его самолет сбивают над вражеской территорией. «Мне хочется верить, что все происходит не просто так, что я влюбилась в него, чтобы творить добро и, возможно, изменить жизнь к лучшему. Эдвард сказал, что я храбрая, такой я и буду. Ради него».
Точка соприкосновения Что общего между зубрилой Свон и лоботрясом Калленом? На первый взгляд, ничего. Но кто знает, быть может, у них есть точки соприкосновения, о которых они даже не подозревают! Романтика, все люди, НЦ-17
Мы с тобой знакомы, незнакомка – Тяжело видеть мир без шор, да, мисс Грейнджер? Из темноты раздался мягкий мужской голос, заставив девушку вздрогнуть всем телом и обернуться. Однако увидеть никого не удалось: тени надёжно скрывали собеседника, а может, и не только они.
Линии любви Маленький момент из жизни Эдварда и Беллы. Свон читает линии судьбы на ладони своего вампира.
Да, моя королева Среди представителей моего рода были распространены одиночки. Кара настигала тех, кто осмеливался любить. Влюбленный вампир полностью подпадает под власть своей королевы и уже не способен на выживание. Любовь – это болезнь, способная уничтожить бессмертного.
Отверженная Я шла под проливным дождём, не думая даже о том, что могу промокнуть и заболеть. Сейчас мне было плевать на себя, на свою жизнь и на всех окружающих. Меня отвергли, сделали больно, разрушили весь мир, который я выдумала. Тот мир, где были только я и он. И наше маленькое счастье, которое разбилось вдребезги.
... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?
...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания? Заинтересовало? Кликни СЮДА.
Она неспешно шла по парку, первый раз за пятнадцать долгих лет. Шаг, второй. Слышен хруст гравия под ногами. И с каждым звуком воспоминания оживали, окружая её, захватывая в плен, срывая покровы недомолвок и попыток убежать от себя.
Здесь раньше росли розы. Их с любовью выращивала его мама. Там, за плотной зарослью кустарника, находилась поляна, на которой она училась ездить верхом. Он её учил. Сейчас там виднелись лишь буйные заросли травы почти в человеческий рост.
Под тем огромным дубом она стояла, когда увидела его впервые.
По этой тропинке она убегала, покидая его дом навсегда.
Она знала, что в доме давно никто не живет. Но не ожидала, что все будет так. Пустынно, заброшенно, покинуто. Безжизненно. И если парк стал тем, чем был изначально - лесом, то дом… Дом поглотило небытие.
С последним лучом заходящего солнца она достигла входа. Дверь была чуть приоткрыта и покачивалась на просевших петлях. Осторожно придерживая полы платья, она протиснулась в щель и шагнула в пространство полутемного пыльного холла.
Луч солнца проскользнул за ней, заиграл в паутине, развешанной гирляндами по стенам. Попрощался, прячась за дальним лесом. Отразился в битом стекле окон и рассыпался миллионом искр, исчезая навсегда.
Она сделала еще один шаг. Пыль взметнулась, сплетаясь в сумрачные фигуры, пугающие в неверном свете. Но сейчас её ничто не могло испугать. Шаг, другой. Упрямой твердой походкой пересекла холл и начала подниматься по лестнице.
Ступени жалобно поскрипывали при каждом шаге, будто умоляя не ходить дальше. Обстановка вокруг удручала, навевая воспоминания о счастливых годах детства и юности. Ей был знаком каждый уголок этого старого дома. А сейчас дом умирал. И она пришла на последнее свидание. Так как когда-то они плохо расстались. Не попрощавшись…
- Прости, - тихо прошептала она в пустоту, чувствуя вину перед родным, но давно покинутым очагом. Она уже почти бежала по ступеням, дыхание сбивалось. – Прости! Я не могла вернуться раньше. Не могла!
Ответом ей была тишина: дома не умеют разговаривать. По крайней мере, вслух.
И вот, цель пути – маленькая башенка на самом верху. Последние несколько ступенек – узкая винтовая лестница. Поворот, поворот. Она вырвалась из царства пыли и сумрака в благоухание летнего вечера.
Вокруг расстилались бесконечные поля и перелески. Небо окрасилось в миллион оттенков заката. За все пятнадцать лет не видела она зрелища более впечатляющего. Ни в одном уголке мира.
- Вот я и вернулась, - с тихим вздохом вслух произнесла она. – Последний раз… Я не должна тут находиться, но хотела проститься…
В глазах блеснули невыплаканные слезы, она почти до крови закусила губу.
- Прощай. Я любила. И люблю. Но…- её голос чуть дрогнул, а потом вдруг обрел уверенность. - Я не могу иначе. Если забыл он… я тоже смогу. Когда-нибудь.
- А если я не забыл? - спокойный баритон раздался прямо за её спиной.
Она резко обернулась и застыла, не смея даже моргнуть. Мираж? Но миражи не стареют… Он изменился. Но это были его глаза. И его голос.
- Я был неправ, - произнёс он, решительно делая шаг и подходя совсем близко. Она вздрогнула, ощущая, как тает лед в её сердце. – Я долго думал, что смогу забыть. И мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы понять, что это невозможно. Понять, что я до сих пор люблю только тебя.
- Спустя пятнадцать лет? – чуть слышно прошептала она.
- Всегда.
Как часто мы задумываемся над тем, что такое любовь? Уверена, каждый из нас хоть раз в жизни говорил слово "люблю". Например, "Я люблю кофе", "Я люблю эту песню", "Я люблю тебя", обращаясь к кому-то. И если в первых двух случаях понятие любви весьма переменное, ведь сегодня мы любим кофе, а через неделю попробовали какой-нибудь новый сорт чая, и уже пьем только его. Тоже самое с музыкой. А что в отношении людей? Неужели любовь так же переменчива? А любовь ли это в таком случае? Есть любовь, которая никогда не проходит. Любовь с родителям, к брату или сестре. Ведь любовь к этим людям не пройдет, и не важно какая ужасная ссора может произойти у вас в будущем. Это ваши родители. Это ваша семья. Но вот любовь ко "второй половинке" совсем другая тема. Сегодня вы вместе, счастливы и любите друг друга, а через месяц вы поссорились и уже не вместе. А еще через год вы говорите "люблю" уже совсем другим людям. И в такой ситуации, разве это любовь? Je t'aime! I love you! Я тебя люблю! Одна фраза, разные языки, одна суть, но вот с каждым обращением значение разное...
Первые фортепианные аккорды падают в тишину и сердце останавливается. «Я не смогу. Не смогу. Не смогу», - но яркий луч безжалостно выхватывает из мрака хрупкий силуэт и отчаянная надежда тает: чаша сия ее не минует. Пути назад нет, только вперед, туда, где в бесконечной пустоте, за границами сценического света тысячи глаз устремлены на нее в ожидании.
Жизнь артиста принадлежит публике, это непреложный закон. Лара это знает. И сделает то, что должна, что ждут от нее все эти люди. Когда-то, она щедро дарила поклонникам свои чувства. Но теперь все изменилось и ей нечем поделиться с ними, кроме всепоглощающей боли.
Зачем она вообще согласилась на это? Почему решила, что сможет петь? «Я должна. Должна…» Подступившие к горлу слезы не имеют значения – это изнанка профессии, которую зритель видеть не должен.
Сердце, заглушая музыку, отсчитывает последние такты, но голос не слушается и аккомпаниатор, давая ей второй шанс, снова начинает вступление.
Комок в горле мешает дышать, сухие слезы жгут глаза.
«Я не могу…»
Она опускается на ступеньку декораций, сдаваясь, расписываясь в собственной несостоятельности, осознавая свою творческую смерть. Вот такую: в беспощадном сценическом свете, под прицелом тысяч безжалостных глаз.
Перекрывая музыку, из зала раздаются крики и свист. Пианист снимает руки с клавиш. Лара опускает голову, в жалкой попытке скрыть подступившие слезы. «Все кончено…»
«D'accord, il existait d'autres façons de se quitter…» - вдруг кто-то выкрикивает первые слова. Свист и крики как будто разбиваются об этот голос – отчаянный и ломкий, почти неразличимый… Но к нему присоединяется еще один, затем еще и еще, этот нестройный хор растет и крепнет, поглощая все остальные звуки, а осторожные аккорды фортепьяно помогают ему держаться за ускользающую мелодию.
Песни не умирают вместе с сердцем. Люди, о которых они были сложены, уходят навсегда. Жизнь останавливается, опускаются руки, отказывает голос, но песни продолжает жить вопреки всему - сохраняя память о счастье, об ошибках, о настоящей любви.
У Лары перехватывает дыхание: когда-то она щедро дарила своим поклонниками свою душу, а сейчас они возвращали ее опустошенному сердцу тепло и силу своей любви.
«Je t'aime…» - поют они для нее.
И она отвечает слабым срывающимся шепотом: «Je t'aime…», постепенно вплетая свой голос в нестройный, но искренний хор.
Потому что песни не умирают вместе с сердцем, они возвращают к жизни.
Глубокая ночь пятницы ноября. Многие люди в такое время мирно спят, в своих кроватях, а шесть человек точно не спят сегодня. Они собрались на квартире, у друга, поиграть в игру, и хорошенько погулять после тяжелой недели. Друзья сидят на диванах, за кофейным столиком, в гостиной. Каждый член этой компании немного пьяный, что неудивительно, так как на столе стоит бутылка коньяка. Около единственно парня этой компании стоят две бутылки двухлитровой «Coca-cola», а еще три пустые валяются рядом. На столе лежит игральная доска, для «Party Alias», с карточками, а так же все прилагающее комплектующие к ней.
Тихо играет музыка, из включенного ноутбука. На нее никто не обращает внимание, будто ее вообще нет. Вся компания с удовольствием играет, и смеется над шуточками. Время от времени, парень снова наполняет пивные бокалы коньяком с колой. Он наблюдает за своей девушкой, которая, забыв про игру, рассказывает забавные случаи с универа, а все смеются.
Через некоторое время они успокаиваются, и, переключают свое внимание на игру. Настало время делать ход Стелле, пухленькой брюнетке, которая очаровывает людей своей игривостью. Она, посмотрев на то, что ее фигурка стоит на цифре три. Берет карточки. Все затихают. Макс берет в руки песочные часы, и ждет сигнала для того, что бы перевернуть их. Стелла переворачивает первую карточку, а Макс – часы. Игра снова началась.
Стелла начинает быстро объяснять слово, а ее напарница Амели, как обычно, долго думает. Это всех раздражало, пока они были трезвыми, но сейчас это кажется всем смешным. В течение минуты, Амели угадала всего три слово, и сейчас, после того, как время закончилось, может угадать четвертое, если она успеет это сделать первой, конечно.
- Это слово означает еду, - начала пояснять Стелла, - мы его не едим, а ты только черный.
Амели качает головой, так как не понимает о чем идет речь, а Стелла закатывает глаза.
- Его пекут в пекарне, - только и успевает пояснить девушка, как Вивиан кричит:
- Хлеб!
- Черт, Вив, какого ты ответила? – начала кричать партнерша по игре Вивиан. – Нам же теперь знаменитостей нужно будет угадывать! – поясняет свою вспышку гнева Мередит, показывая рукой на доску.
- Мер, прости. Я забыла, - хихикнув сказала Вивиан.
Макс, что бы как-то разрядить атмосферу наполняет бокалы девушек, а остальные девушки смеются над сценой, что разыгрывают лучшие подруги. Они уже привыкли к тому, что девушки вечно из-за чего-то спорят, ведь именно на вечных подколках у них и основана дружба.
- Угу, конечно забыла! Так я тебе и поверила, - отвечает ей Мередит, закатывая глаза, и отпивает немного из своего бокала.
Они еще некоторое время спорят, но никто не обращает на них внимание, и начинают обсуждать последние сплетни их общих знакомых. Максу, как обычно в такие моменты - становится скучно, ведь он тут единственный парень, и пришел сюда только из-за Вивиан, с которой встречается не один год, но у него тоже есть придел. Через минут пять он предлагает снова сесть за игру. Все соглашаются.
- Сара, ты готова? – спрашивает парень у своей партнерши, и вытаскивает карточку с эмоциями, так его очередь объяснять, да и их фишка стоит именно на игровом поле со смайликом, под номером «8».
-Да, - кивает она. - Что там у тебя?
- Ярость, - только и отвечает он.
Эта пара однозначно была сильной, и на данный момент обгоняли ближайших соперников Мередит и Вивиан на четыре хода.
Как только Вивиан взяла в руки песочные часы, и, перевернув их через секунду после того, как Макс открыл первую карточку. Игра началась.
Они очень быстро угадывали, будто читают мысли друг друга. Макс не успевал пояснить слова, а Сара уже отвечала. Остальная компания пьет и смеется над тем, что Макс старается сделать вид, будто он злой. Эта партия однозначно повеселила компанию.
Под конец минуты, у них было восемь угаданных слова, и, всего три отложенных карты. Они передвигают свою фишку, на игровом поле, на шесть позиций.
Настает время самого интересного. Время игры Вивиан и Мередит. Обе девушки готовы к этому испытанию, хоть Мер и переживает, что не сможет угадать всех знаменитостей, что расположены на карточках, Вивиан уверена, что они обгонят Макса с Сарой.
В руках у девушки карточки со знаменитостями, а у Макса снова песочные часы. Ритуал повторяется, и Вив начинает объяснять первую знаменитость.
- Чувак, который играл Гарри, - только и успевает сказать Вивиан, как Мередит быстро называет его.
- Дэниел Рэдклифф.
- Баба, с бородой, - называет следующего человека Вив.
- Кончита Вурст.
- Российский царь. Мы на кунсткамеру ходили на той неделе, - пытается подсказать девушка, не зная, что еще про него сказать.
- Черт, - злится Мер, понимая, что точно не помнит, как его зовут. – Петр первый? – неуверенно, будто задает вопрос, отвечает девушка.
- Да! – кричит Мер, и говорит следующего, - Чувак. Встречается с Селеной.
- Джастен Бибер.
- Блэр?
- Лейтон Мистер.
- Твой любимый актер?
- Их много!
- Конста… - только испивает сказать Вив.
- Киану Ривз.
Через еще три карточки, которые удачно угадала Мередит, настает время угадать известного программиста:
- Чувак, который придумал С/С++?
- Блин! Именно этого я и боялась! Я только фамилию помню – Страуструп.
- Думай!
- Черт! Не помню…
- Ладно, пропускаем, - только и успевает сказать Вив, как время заканчивается.
- Готова?
- Конечно, Вив! – тут же отвечает Мередит.
- Твоя любимая певица? – на слове «любимая», Вив показывает пальцами кавычки.
- Эми Ли? – кричат все, ведь знают, как ее любит их подруга.
- Не в том смысле любимая, - закатывает глаза девушка.
- Лара Фабиан? – спрашивает, Мер, кривя лицо, от отвращения.
- Точно! – вскрикивает Вивиан, смеясь.
- А почему любимая?
- Ну… надо ж было мне как-то отплатить тебе за то, что ты на меня кричала, - весело сообщает девушка.
- С*чка, ты, - отвечает ей подруга, щуря глаза.
- И я люблю тебя, солнце, - говорит она, и подмигивает.
Они продвигаются на девять позиций и игра продолжается.
Друзья веселятся всю ночь, продолжая играть в другие игры, устав от «Party Alias». Время от времени, они смеются друг над другом. Уже под утро, девушки, были настолько пьяными, что решили петь, в домашнем караоке Лару Фабиан, песню, которую их подруга ненавидела - Je t'aime.
В следующую пятницу они снова соберутся, и будут гулять всю ночь… и кто знает, чем закончится эта встреча…
Твоё имя – шёпотом, лёгким отзвуком, которое, едва зазвучав, теряется в густой тишине.
Останься…
Лёгкие занавески шевелит ночной ветерок. Его сладкий запах прохладой омывает обоняние, растекается по лёгким живительной свежестью, но не помогает прийти в себя, а наоборот – ещё больше погружает в плотную дымку сегодняшней ночи.
Твой силуэт еле заметен на фоне жадного провала тёмной прихожей, но я прекрасно вижу каждый его изгиб – они высечены в памяти, отпечатаны на сетчатке, вбиты в сознание алмазным долотом.
Ты собираешься уходить, как и всегда, но я нарушаю наше негласное соглашение, не в силах больше беззвучно кричать, когда за тобой захлопнется дверь. Утром всё будет иначе, утром взойдёт солнце, и короткий сон очистит голову, вернёт самообладание, высветит неприглядную правду о нас. Обо мне – бесчестной и грязной. О тебе – лживом и несвободном. Но пока вокруг ночь, чёрт, плевать на всё, потому что если продолжать в том же духе – лучше вообще не видеть тебя. Наши встречи, обретая механическую постоянность, теряют смысл.
Поэтому – останься…
Я знаю, что ты всё равно уйдёшь. Знаю, что есть обязательства, есть проблемы и семья, и их не затмят короткие вспышки, которыми наши запретные свидания расчерчивают обыденность, превращая её в извращённый вариант азбуки Морзе. Что ты читаешь в этих точках и чёрточках? Что ты видишь, когда впервые после разлуки смотришь мне в глаза? Сейчас это неважно, ненужно, нелепо. В нашей жизни столько «не», но сейчас… забудь о них.
Останься.
Язык покалывает от желания привести тебе ещё один довод, но я прекрасно знаю, что он лишь оттолкнёт, испугает, всё изменит – до неузнаваемости. Подойди бы к окну и крикнуть на весь мир: Je t’aime – слова, которые так страшно, так невозможно произнести по-русски. Выбрать любой язык мира и кричать, кричать до хрипоты, надеясь, что эти крики заглушат твоё ответное прощание.
Но – нет. И так сердце заходится в бешеном ритме от одного простого слова, от одного шажка в неприкосновенном направлении.
В темноте твои глаза серебрятся. Одна рука на ручке двери, вторая – сжата в кулак; ты не поворачиваешься ко мне всем телом, словно несмотря ни на что собираешься уйти. К кому? Этой ночью есть только ты и я, разве не видишь? Разве не чувствуешь? Если нет – то лучше сбеги, и больше никогда, никогда не возвращайся.
Я переживу.
Но лучше – останься…
Дверь с тихим стуком закрывается. Одежда шуршащим потоком накрывает жемчужный ковёр моей спальни. Горячие руки согревают успевшее замёрзнуть тело.
А кожу обжигают слёзы.
Вы знаете, а горе здесь зарождается в онемении.
Помню, впервые ступив на этот нескончаемый погребальный путь, я заплакала.
Никак обычно плакала все годы до.
С криком, беспрестанным ревом, кашлем. До тех пор, пока мое лицо, всегда ясное и светлое, не искажалось ужасом, не теряло очертания, не становилось до неузнаваемости изборожденным болезненными морщинами.
Первый раз в жизни я плакала, так, как плачут только в этом аду разлуки.
Безмолвно. Бездыханно. Беззвучно до обезумения. Не показывая ни звуком, ни телом.
Не от разрывающей внутри боли, не от леденящего тридцатиградусного мороза, который сковал все мое тело, и не от звенящей тишины тюремного постоя, а от понимания. Понимания того, что все эти тонкие бесплотные силуэты, которые с окна вагона поезда, казались мне всего лишь тенями, были живыми.
Вы знаете, а надежда и любовь здесь тоже безмолвны.
Они живут не только в сердцах, не только в молитвах, но и в сжатом в кулачке тонком листе бумаги. Таятся в этих размытых буквах. Теплятся в каждом родном имене, в каждой ненавистной дате, в каждой новой отметке.
Я киваю, опять, без единого слова, когда стоящая впереди женщина, сгорбившись, еле-еле поднимая, будто налитые свинцом ноги и дрожа всем существом, пробирается к заметенной снежным вихрем будке.
Вновь, очередь, растянувшаяся почти на восемь долгих месяцев, подошла к концу.
Хотя, может уже и вся наша жизнь?
Аня, та самая Аня, я узнала ее давно, протягивает листок, устремив открытые усталые пустые глаза в никуда, разрезая ими темноту январской ночи, казалось, до самого неба.
Авоська, со скудной передачкой, падает из рук на мягкий снег, и я вижу, как тень от фуражки солдата пляшет в тусклом свете фонаря.
Влево-вправо.
Влево-вправо.
Осколки невидимых движений.
На побледневших могильно-серых щеках Ани проступают слезы.
Не в списке.
Живой.
Вы знаете, а умирают здесь тоже беззвучно.
Тихо опускаясь на землю, когда последний кроткий вздох белым паром испаряется где-то у кромки мертвых губ. В этой бесконечном столпотворении черных сестер, укутанных в старые шали и истрепанные ватники или у стойки, после того как с лязгом щелкнет железный затвор. Потерявшие самое ценное что есть. Истерзанные ожиданием приговора, выжженные месяцами, годами неизвестности.
Женщины - матери, дочери, невесты, жены, возлюбленные…
- Аня, - внезапно шепчу я так тихо, что сама сомневаюсь в том, сможет ли она услышать. Наша очередь совсем скоро, но именно сегодня что-то болезненно-острое сжимает мое сердце, сбрасывая оковы оцепенения. Пожирающее, высасывающее, требующее. Скрип и шорох под ногами почти застилают мой слабый голос – Если...Петя… Ты ведь напишешь? Напишешь про нас? Про нас всех?
- Напишу, - получаю короткий ответ от черной, сгорбленной спины.
Аня уходит. Дышит тяжело, устало, но так свободно. Утаскивает в авоське не только промерзший хлеб, но пригоршню надежды на скорую встречу.
Сведений нет.
А я же протягиваю конвоиру смятый листок, в котором семь месяцев моих слез, семь месяцев ожиданий, с ощущением, словно покрываюсь прозрачной влажной слюдой, обволакивающей, уводящей куда-то далеко отсюда.
В этот раз, офицер, мягкий, розовощекий парень, совсем не похожий на тех, что я видела прежде, молча ставит в листке штамп.
Приговор исполнен.
Сухие Анины руки успевают схватить меня, прежде чем я падаю на обледенелый порог тюремного постоя. Я слышу нарушение обета, свой полукрик-полустон вижу, как пальцы впиваются в спину поэтессы, не жалея, волочат на ногтях лоскутки старого шерстяного пальто. А потом тихо опускаюсь на землю, когда последний короткий вздох белым паром испаряется где-то у кромки губ.
И, кажется все проходит, и, кажется, что моя безмолвная тень, впервые за эти долгие месяцы молчания, выходит на свет…
Аня, все-таки сдержала свое слово, написав о нас все… и также как и я, но только спустя четыре месяца, нашла в этом немом аду лишь безымянное сухое слово «приговор исполнен» в отношении своего мужа Николая, и сына, как она всегда повторяла: «моего шкодливого и говорливого, словно воробей, Левку».
Теперь вы знаете. Все знаете.
О безмолвной агонии моих сестер.
Смиренно ждущих приговора.
Теней.
Когда-то чьих-то сестер, невест, жен, возлюбленных, дочерей и матерей…
Ей не знакомо это чувство
Кто-то должен был предупредить, что она будет задыхаться. Что каждый новый судорожный глоток воздуха не будет насыщать тело кислородом, а будет горячим и острым комком абсолютного вакуума. Что глаза будет резать так, словно в них кто-то залил расплавленный металл, и зрение как таковое станет просто бесполезным. Но нет, никто ей об этих неподъемных для нее отступных, которые придется заплатить. Если бы хоть кто-то намекнул, что сон превратится в бесконечную пытку… Что рано или поздно слезы кончатся, но организм все также будет биться в агонии, разрываемый пустыми спазмами и оглушительно немым рыданием. Может, если бы нашелся такой человек, он бы подсказал, что плакать лучше в голос. Лучше реветь, и пусть соседи сочтут тебя сумасшедшей или истеричкой. Зато не будет так больно. Весы будут уравновешены. Но знал бы этот человек, что уже через час голос осипнет, и круг замкнется? И она снова будет плакать, задаваясь вопросом о том, сколько еще сможет выдержать? Если бы кто-то сказал, что будет так тяжело… что будет так больно… Тяжело было и раньше, когда она впервые подумала о том, что у них нет будущего. Шальная мысль. Внезапная. Почти неосознанная. И от того еще более страшная. Эта мысль стала вирусом, который паразитировал на ее душе. Опухолью, которая в какой-то момент стала неоперабельной. От таких заболеваний медицина, увы, не лечит. И боль тоже была ей знакома. Они – старые приятели, а с некоторого времени и вовсе лучшие друзья. Их встречи регулярны и последовательны. О, она прекрасно помнила тот день, когда они впервые познакомились – двадцать третье декабря, когда по офису громом среди ясного неба пронеслась весть о том, что главный редактор обручился с дочкой какого-то медийного магната. Да, ей было все равно, если честно. Тот самый червь, который точил ее уже некоторое время, всегда нашептывал, что им не быть вместе. Просто тогда, когда его невеста впервые появилась в редакции, что-то надломилось. Где-то внутри, в той части тела, которую не изучает анатомия. А вот любовь… любовь оказалась коварной и лживой сукой. Та, которая прикидывалась лучшим другом, совершенно не стесняясь, вытаскивала на поверхность все самые заветные и наивные мечты, обреченные на выкидыш еще на малом сроке, и бессовестно подкармливала их радужными фантазиями, обещая, что они будут жить, оказалась для нее чужой. И вот теперь, сидя на холодном полу в пустой квартире, она вдруг поняла, что любовь ей оказалась не знакома.
Show must go on
Плие. Подскок. Шене и… Я снова падаю, врезавшись в своего партнера.
– Господи, да сколько можно-то? Вторую неделю репетируем, а ты все время падаешь! Можно ее заменить кем-нибудь? – последний вопрос был адресован не мне, а нашему хореографу.
Мисс Ида только вздыхает и подает нам знак начинать сначала. Она знает, что если на меня накричать, то покалеченной в зале буду не только я, но все, кто танцует рядом. Сцепив зубы, Алекс возвращается на исходную.
Танцор, надо признать, он великолепный. Его сольные партии завораживают даже тех, кто совсем ничего не понимает в танцах. А вот партнер из него… Хотя, пожалуй, здесь следует уточнить, что это в паре со мной партнер он так себе. Я не прима, конечно, но и танцевать седьмую березку в пятом ряду меня не ставят. Просто… Мы не сошлись мы с ним темпераментами. А вот Влад – совсем другой. Добрый, терпеливый, понимающий. И не менее талантливый, чем его брат-близнец. Мы часто остаемся после репетиций и прогоняем номера, доводя все движения и шаги до автоматизма. Под конец, когда я просто валюсь на пол без сил, он присаживается рядом и с улыбкой говорит:
– После «Я больше не могу» нужно сделать еще хотя бы один раз.
И я, словно феникс, восстаю из пепла, и плетусь на исходную.
Влад прирожденный учитель, поэтому почти все сложные партии спектакля я отрабатываю с ним. Мои движения музыкальны, точны и выверены. Я уверена в себе.
Но не сейчас. Сейчас я готова расплакаться. У меня нет дублерши. Ее просто не готовили. Если мы с Алексом не войдем в единый ритм, спектакль придется отменить.
Только представьте себе: отменить первый спектакль сезона. Это же крест на моей карьере. Жирный такой трест. Меня даже детей не пустят учить.
А я ведь знаю свою партию. Я выучила ее от и до. Она не то что в ногах – в крови. Я могу станцевать ее с любого места. Но когда я становлюсь в пару с Алексом, то меня не покидает ощущение, что он специально делает все не так: не туда становится, незаметно делает какие-то движения, отчего я теряю равновесие и падаю.
С противоположного конца зала он жестами показывает мне, что это последний шанс, что если я снова напортачу – для меня все закончится.
Я закрываю глаза и делаю медленный успокаивающий вдох-выдох, представляя, что сейчас передо мной не озлобленный и раздраженный Алекс, а спокойный, вселяющий в меня уверенность, Влад.
– Просто представь, что это Влад, – шепчу я себе. Но подняв взгляд на Алекса понимаю, что самовнушение тут не сработает. – Ладно, представь, что перед тобой злой Влад.
Я усмехаюсь своим мыслям, потому что злой Влад это и есть Алекс. Ладно, черт с ним!
– Просто представь, что это я, – раздается шепот у меня за спиной. От неожиданности я подскакиваю и оборачиваюсь. Влад. Как всегда, спокойный и улыбающийся.
Звучит увертюра. Я снова медленно вдыхаю, словно втягиваю вместе с воздухом уверенность человека, стоящего рядом со мной. И выдыхаю, выстраивая невидимую стену между собой и раздражением Алекса.
Спасибо за новые зарисовки! Миравия, это было что-то невероятное. Скажу честно, что пока читала то, как глазами героини предстает перед нами дом, как она просила прощения и с сожалением и грустью замечала, что дорогое ее сердцу место "поглотило небытие"... В эти минуты у меня сжалось горло, что если бы было еще несколько подобных фраз, я бы не выдержала Встреча после пятнадцати лет... когда уже улеглись первые, горячие обиды, когда остыла боль, когда осталась только тоска по прошлому, он и она все еще ищут друг друга несмотря на время и расстояние между ними - это похоже на маленький, робкий луч первого весеннего солнца. Спасибо! Limon_Fresh, Лена, не могу не согласиться с Юлей, которая в комментариях к прошлым зарисовкам сказала, что некоторые фразы очень точны и очень близки каждому человеку. И каждый хоть раз да задумывался о том, что было облачено тобой в словесную форму. partridge, очень трогательная зарисовка. Не уверена, что смогу сейчас правильно выразиться, но все же попробую. Я вижу в этой девушке настоящую творческую натуру. Такую, про которую говорят, что ее невозможно переиграть/перепеть. Это тот человек, для которого слова, положенные на музыку, не просто слова или профессия. Это его жизнь. Это его душа. И в тот момент, когда кажется, что в душе пусто и не осталось ничего, что можно отдать зрителю, она опускает руки. Только вот искреннюю любовь артиста к тому, что он делает, его поклонник всегда почувствует и поделится той искрой, которая на время погасла в творческой душе. Vendetta спасибо) Читала и понимала, что такие милые и простые зарисовки тоже иногда нужны, чтобы отдохнуть от драмы Особенно сейчас, под конец дня, пришлось очень даже кстати) Aelitka это было сильно. Вот честно, я еще не научилась писать так, чтобы слова в моем тексте шептали. А здесь я это почувствовала. Более того, только сейчас поняла, почему это именно шепот, и почему он здесь так нужен. Ведь их встречи всегда тайны, а значит, всегда шепотом, всегда в полутьме, где можно различить только силуэты и звуки. Анонимно, это не зарисовка. Это даже не рассказ. И историей у меня язык не поворачивается назвать эту трагедию. Это безмолвный крик. Немое восклицание, в котором столько эмоций, так тесно переплетенных между собой, что я даже не могу выхватить что-то конкретное. А вот короткие слова и фразы, которые вы так метко вбрасываете в текст, бьют точно по цели. Цепляют. Жалят. За что-то, спрятанное в глубине души. Спасибо большое!
Маша, спасибо за такую короткую историю Радостно и грустно за герояев. И даже не важно, что послужило причиной расставания. Главное - они встретились. Как пойдет их жизнь дальше только в их руках. Простят ли, забудут ли, решат ли... Спасибо.
Limon_Fresh, второй день восхищаюсь твоими зарисовками. Кратко, четко, по делу. Ни убавить, ни прибавить. Очень нравится, спасибо.
Ален, пробирает.
Оля, такая жизненная зарисовка
ЦитатаLimon_Fresh ()
Песни не умирают вместе с сердцем.
partridge, как точно. Спасибо
Аноним, несколько раз перечитывала зарисовку. Тяжело.
Nady, не знаю почему, но мне повеяло злостью.
Спасибо участникам, так классно каждый день читать что-то новое
Спасибо Авторам! Как же здорово получилось! Все истории такие разные! Я не мастер комментариев, мне просто очень нравится. Анониму спасибо за сильную, драматичную историю! Вот кстати что хотела отметить зарисовки многие получились такие, что за ними целая история. но и рассуждение , такая мысль "сама по себе", очень понравились. особенно эта:
ЦитатаLimon_Fresh ()
Уверена, каждый из нас хоть раз в жизни говорил слово "люблю". Например, "Я люблю кофе", "Я люблю эту песню", "Я люблю тебя", обращаясь к кому-то. И если в первых двух случаях понятие любви весьма переменное, ведь сегодня мы любим кофе, а через неделю попробовали какой-нибудь новый сорт чая, и уже пьем только его.
Ещё раз спасибо, девушки, фантазия просто без границ и края...
Дата: Воскресенье, 30.11.2014, 10:11 | Сообщение # 6
Старейшина
Группа: Проверенные
Сообщений: 1178
Статус:
Браво, Авторы! Какой интересный получился набор ассоциаций на задание второй разминки ! Больше всего, конечно, потрясла анонимная зарисовка - не только эмоциональным надрывом, но гораздо в большей степени необычным обращением к Ахматовскому "Реквиему". Удивительно и неожиданно автору удалось погрузиться в эпоху, почувствовать и передать атмосферу тех страшных лет.
Aelitka, очень красивый драббл, буквально музыка в прозе. Пронзительная песня боли.
Nady, у вас действительно получается целая история из мини-зарисовок. Удивительно, как постепенно в этих казалось бы разрозненных мазках проступают судьбы героев. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить и не спугнуть намечающийся сюжет
Миравия, вы, безусловно, мастер описаний - ваша зарисовка - просто оживший видеоряд. Я не читала - смотрела видеоклип.
Уважаемые организаторы "Разминки"! Огромное спасибо за интересную игру. Авторы, спасибо за отклик, за интересные идеи, за доставленное удовольствие! Желаю всем вам вдохновения и удачи!
partridge, очень трогательная зарисовка. Не уверена, что смогу сейчас правильно выразиться, но все же попробую. Я вижу в этой девушке настоящую творческую натуру. Такую, про которую говорят, что ее невозможно переиграть/перепеть. Это тот человек, для которого слова, положенные на музыку, не просто слова или профессия. Это его жизнь. Это его душа. И в тот момент, когда кажется, что в душе пусто и не осталось ничего, что можно отдать зрителю, она опускает руки. Только вот искреннюю любовь артиста к тому, что он делает, его поклонник всегда почувствует и поделится той искрой, которая на время погасла в творческой душе.
Nady, первая ассоциация, которая пришла мне в голову на второе задание - вот этот видеоролик с первого концерта Лары Фабиан после смерти ее мужа, когда-то потрясший меня до мурашек. Обычно я избегаю писать о том, чего не знаю, но условия "Разминки..." не требуют тщательной проверки и проработки материала, поэтому я просто приняла эту красивую легенду за аксиому.
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф) Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям. Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Мобильная версия (pda) Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ
... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в 
...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания? 
Особенно сейчас, под конец дня, пришлось очень даже кстати) 
