Я удивленно обернулась и наткнулась на полубезумный зеленый взор. Энтони втягивал носом воздух, а его глаза были потрясенно расширены.

– Белла, – пробормотал он, ускоряя шаг и бросая цепкий взгляд по то туда, то сюда, как хищник, почуявший добычу. – Я уже был здесь…

– Что, прямо здесь? – От этой невероятной новости я даже остановилась, честно пытаясь припомнить Энтони в качестве пациента. Конечно, я далеко не со всеми имела дело и запросто могла кого-то пропустить, но точно была уверена: за те два года, что работаю в этой больнице, Энтони мне на глаза не попадался – я бы не забыла.

Спешащий мужчина по инерции увлек меня вперед, держа за рукав и заглядывая в каждую попадавшуюся дверь, а если они были закрыты, читал таблички.

– Вот здесь – смотровая, – он широко улыбнулся, когда оказалось, что угадал, и потащил меня к следующему помещению.

– Бокс, бокс для тяжелораненых, уборная, кабинет для медперсонала, процедурная, кабинет дезинфекции… – Он замедлился и растерялся, когда с остальными кабинетами ничего не совпало, и взглянул на меня обмануто, словно это я поменяла верные таблички на неправильные.

– Так, не волнуйся, – включилась я, шевеля мозгами. Взяла его за плечи, заглядывая в глаза. – Ты что-то вспомнил – это хорошо. Ты вспомнил, что когда-то был в больнице – в этой или нет, не важно, главное, что процесс заработал. Вздохни глубоко и пойдем – у нас есть дело. Ладно?

– Да, – расстроенно согласился он, его первоначальный азарт пропал.

– Смотри по сторонам: может, покажется знакомым что-то еще, и это станет катализатором для новых спрятанных воспоминаний.

Мы поднялись на второй этаж по старенькой лестнице (в этой больнице единственный лифт использовался только для лежачих пациентов) и оказались в покоях. Энтони напряженно озирался, но по лицу больше не было понятно, связана ли обстановка с его прошлым. Медперсонал радушно здоровался со мной, мимолетно отвлекаясь от врачебной рутины.

– Привет, Белла, – кивнула Рита Сантос, медсестра, закатывая стойку в одну из палат, а в другой руке держа связку капельниц. Из кармана ее голубого отглаженного халатика торчала упаковка одноразовых шприцов.

– Привет, ты опоздала, – Ванесса Гомес, наш администратор, сделала мне замечание, посмотрев на наручные часы. В голосе отчетливо слышалось удивление: ранее я себе такого не позволяла.

– Я не опоздала: взяла сегодня отгул, но меня ждет Альба, – спокойно пожала плечами я, показывая на своего настороженного пациента, выглядевшего так, словно постоянно ожидает удара из-за угла.

– Белла и отгул – это что-то непостижимое, – примирительно улыбнулась Ванесса, смерив Энтони внимательным взглядом с ног до головы, однако большего интереса проявлять не стала: имя доктора Гонсалес послужило отличной ширмой от излишнего любопытства коллег.

Пробежавший мимо смеющийся ребенок лет четырех окончательно отвлек от нас Ванессу. Педиатрическое отделение располагалось в другом конце больницы, но к пациентам приходили родственники, в том числе с детьми. Утихомирить их обычно было довольно трудно.

– Эдвард, негодник! – выскочила вслед за ним растрепанная мамаша с наспех накинутым поверх уличной одежды халатом. – А ну стой!

Я удивленно обратила внимание, как сильно Энтони вздрогнул, посмотрев на эту женщину так, будто она позвала его по имени. И только когда понял, что не узнает ее, нахмурился и отвернулся. Я сделала себе внутреннюю пометку обдумать это позже – а сейчас мы уже подошли к нужному кабинету.

После кратких приветствий и улыбок Альба завела на Энтони формальную медицинскую карту и осмотрела его шрам. Раздетый до пояса мужчина смиренно сидел под специальной яркой лампой, вежливо отвечая на все вопросы, чем заслужил комплимент от врача.

– Белла права – ты не похож на преступника, – в голосе моей старшей подруги звучало отчетливое облегчение – она волновалась за меня после разговора накануне, а внешний вид и манеры Энтони, похоже, сумели её убедить.

– Спасибо, – кратко поблагодарил печально улыбнувшийся мужчина.

– Белла, ты невероятная молодец, – похвалила Альба и меня, внимательно ощупывая голову моего пациента, – ни осколков, ни грубых костных образований. Ты проделала большую работу по спасению его жизни. Жаль, что ты не сможешь выучиться до уровня врача. У тебя настоящий талант и золотые руки!

– Спасибо, – проглотила я горько-сладкий ком, образовавшийся в горле. Похвала была приятна, но мне тоже было до боли жаль, что моя жизнь сложилась так, хотя могла бы лучше, и мне так рано пришлось похоронить взлелеянные мечты.

– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – доктор Гонсалес перешла к стандартным вопросам, ответы на которые записывала во временную карту. Я слушала внимательно, покачивая от волнения ногой.

Потом Альба взяла у Энтони кровь на анализ и пригласила в кабинет для МРТ. Не желая мешать, я отправилась в место, которое посещала каждый день, независимо от занятости или настроения.

Джаспер лежал, все такой же умиротворенный и безучастный, как всегда. Вид у него был немного запущенный: увлеченная своей неожиданной любовью, я больше недели не уделяла Джасу должного внимания, и щетина уже скрыла родное осунувшееся лицо.

Прибор искусственного дыхания ритмично подавал воздух в неработающие легкие, шипящий звук сопровождал равномерный писк сердцебиения. Как я ни надеялась на чудо, входя сюда каждый раз, состояние Хейла изо дня в день оставалось неизменным. Но, хорошо, что хотя бы не ухудшалось…

Взяв расческу, я аккуратно стала проводить по светлым волнистым волосам, умудряющимся запутаться даже теперь, когда их хозяин лежит без единого движения. Кожа на лице казалась неживой: слишком бледной для уроженца Юга, давно не выходившего на солнце, и шершавой от времени, проведенного без хорошего горячего душа и мочалки.

– Я должна кое-что тебе рассказать, Джаспер, – грустно начала я, закончив ухаживать за волосами и просто погладив до боли в сердце родное лицо. Присев на стул, я сжала расслабленную безвольную руку, сокрушаясь, что ее обладатель опять меня не услышит. Но моя печаль сегодня была гораздо меньшей, чем всегда. – Я встретила кое-кого… Я знаю, что сказал бы ты: он совершенно тебе не подходит, Белла, он же тебе в отцы годится! – я попыталась сымитировать голос Хейла и потерпела поражение. Ужасно, но я начала забывать его баритон с хрипотцой. – К тому же он вор, а что я говорил тебе про осторожность в выборе спутника жизни, а?!

Я вздохнула и грустно улыбнулась, вспоминая наши сложные, но удивительные взаимоотношения, прочную связь, удерживавшую нас подле друг друга крепче родственных уз. Это было нечто большее, чем любовь – нечто безусловное, тянущееся из самого детства.

Только Джаспер покинул меня так давно, что я уже не могла правильно охарактеризовать наши отношения. Кем мы были два года назад? Возлюбленными, которые не успели перейти от детской дружбы до нового уровня привязанности? Или братом и сестрой, ревниво относящимся к личной жизни друг друга?

Теперь же все запуталось гораздо сильнее, и я не знала, как поступлю, открой вдруг Хейл глаза. В одном я была уверена твердо: Джаспер бы не хотел, чтобы в его отсутствие я была одинока и беззащитна.

– Тебе бы понравилось, как Энтони заботится обо мне, – рассказывала я, стараясь быть честной с собой: пытаясь, кроме достоинств, найти и недостатки.

Это было трудно – я была слишком увлечена, чтобы видеть Энтони в реальном свете, мне все в нем казалось идеальным. И вовсе не потому, что он старался улучшить мою жизнь и каждый день дарил хорошее настроение и приятную опеку. Он, прежде всего, нравился мне своей добротой.

Он был мягкосердечным, нежным и открытым. Зрелость только прибавляла ему очков в моих глазах – мне пришлось рано повзрослеть и взять на себя ответственность, так что это нормально, что мне нравились мужчины постарше.

Рядом с Энтони, в сравнении с ним, я снова возвращалась в юность и чувствовала себя маленькой девочкой. И это даже сейчас, когда он зависел от меня, а не наоборот. В мечтах я представляла, каким чудесным он может стать, когда найдет работу и сможет полностью проявить свой потенциал!

Взглянув на часы, я заторопилась вернуться к любимому – МРТ закончилась минут десять назад и Энтони наверняка меня ждал. Я наткнулась на его фигуру напротив палаты, как только открыла дверь в вестибюль.

Скорее всего, направление ему подсказала Альба, безошибочно определив, где я могу находиться. Не знаю, сколько времени он простоял здесь, не смея войти, тактично ожидая, когда я закончу выбалтывать Джасперу секреты. Как много он слышал?

Энтони вскинул голову, и я увидела тревогу в зеленых глазах. Поза выражала закрытость и смущение.

– Что-то не так? – уточнила я, решив, что это могло быть связано с осмотром. Что наговорила ему доктор Гонсалес? Она отпустила его бродить по больнице без сопровождения, значит, сделала вывод, что ему можно верить. Тогда в чем дело?

– Расшифровка результатов будет завтра, – мотнул Энтони головой. – Поэтому пока новостей нет.

– Заходи, я вас познакомлю, – улыбнулась я, надеясь снять тем самым возникшее напряжение.

Сейчас я достаточно доверяла Энтони, чтобы рассказать правду: сколько в действительности длится кома Джаспера и что с ним произошло. Этот страх остался в прошлом, и постепенно я стала воспринимать Энтони как защиту, а не как угрозу. Теперь мы и вовсе стали любовниками, так что он имел право знать о столь важной части моей жизни.

Зеленые глаза наполнились состраданием, когда Энтони подошел к высокой койке и оценил количество присоединенных к телу датчиков. Он думал, наверное, что состояние моего друга не столь плачевно. Надеялся найти его просто долго спящим в ожидании, когда придет в себя…

– Как это случилось? – тихо спросил мой мужчина.

– Мы попали в аварию, – начала рассказ я, садясь сама и предлагая присесть Энтони. – Счет шел на секунды, у нас не было времени ни на сборы, ни на сантименты. Мы убегали, спасая жизнь. Я просто запрыгнула в машину, в чем выскочила из дома, и мы погнали, а уж гонять Джаспер умел как никто другой, и совсем не важно, два колеса у транспортного средства или четыре. Увы, преследователи тоже оказались профессионалами и очень быстро замаячили в зеркале заднего вида.

– Преследователи? – шокированный Энтони даже немного побледнел, слушая мое удивительное откровение. – То есть, я не первый преступник, с которым тебе приходилось иметь дело?

– Не первый, – грустно улыбнулась я, привычно беря в ладони пальцы Джаспера – это прикосновение всегда успокаивало меня. – Самое ироничное, что мой отец был полицейским. Если бы он знал, как я сейчас живу, то мгновенно бы поседел…

– Пожалуйста, продолжай, – терпеливо и мягко попросил Энтони, когда я слишком надолго замолчала. Его сочувствующий взор подбодрил меня, и я тяжело набрала в легкие воздуха.

– Джаспер не был праведником, это правда. Но он не был и преступником в полном смысле этого слова, иначе бы отец близко меня к нему не подпустил. Так, мелкие махинации с перепродажами деталей машин… ну и участие в незаконных авто- и мотогонках. Я говорила, что эта дорожка приведет его в конце концов в ад, но он лишь смеялся, уверяя, что я преувеличиваю и пугаться нечего. Черт, я уже начала забывать, каким приятным был его смех.

– Джаспер заботился о тебе, – тепло отозвался Энтони, и я взволнованно кивнула, вспоминая былое, подернутое пеленой последних двух лет.

Тогда я постоянно беспокоилась о нас, выговаривала Хейлу каждый день по мелочам, изводила его почем зря своими страхами и упреками и не могла представить, что когда-нибудь настанет время, когда я посчитаю то прошлое счастливым и беззаботным, а от настоящего буду содрогаться в ужасе.

Теперь, когда я была одинока и жила в разваливающемся доме, в чужой стране почти без прав, без надежды на нормальное будущее, те далекие времена стали казаться идеальными.

– Еще как, – сглотнула я, сожалея, что Джаспер положил свою жизнь в упрямом стремлении обеспечить меня. Он полностью забывал о себе. Физически я не смогла б никогда предать его – очнись он сейчас, и я снова отправлюсь с ним куда угодно, хоть за край света, даже если мне опять придется бросить все. – Но я не хотела, чтобы он доходил в своей заботе до абсурда. Не хотела, чтобы он погиб из-за меня! Если б не моя мечта о Стэнфорде…

Только после того как что-то коснулось лица, я очнулась и поняла, что Энтони, придвинувшись, смахнул с моих щек невольные слезинки. Шмыгнув носом, я вытерла остатки влаги и через силу улыбнулась.

– В общем, он влез в какое-то дерьмо: украл целую сумку денег. Я видела ее своими глазами – она лежала на заднем сидении его машины, и Джаспер уверял, что там больше пятисот тысяч долларов. Он приехал вечером, хотя вернуться должен был только через день или даже два. Я ничего не подозревала, услышала яростный скрип шин и выскочила на улицу – Джаспер был там на запыленной машине, словно мчался по шоссе несколько часов без отдыха. Никогда не забуду его лица, как он кричал, чтобы я взяла паспорта и выматывалась, и что нам необходимо убраться из города сию секунду, мы в большой опасности. «Прости, детка, - искренне сокрушался он, толкнув ко мне дверцу машины и подбадривая меня поспешить, когда я выбежала из дома в чем была, схватив лишь документы, и растерянно застыла, не решаясь сделать то, что он просит, бросить дом и все, что любила, позади, - так вышло. Я сделал это ради тебя. Садись, у нас очень мало времени».

Я судорожно вздохнула, переживая те минуты заново, хотя теперь они казались далекими, как будто прошло не два года, а лет двадцать.

– Некогда было спорить или упираться – если Джасперу грозила опасность, я обязана была его уберечь. Мы всегда заботились друг о друге, привыкли всецело доверять, что бы ни случилось. Если Джаспер так поступил – значит, на то была причина. – Я покачала головой, до сих пор не в состоянии поверить, что мой защитник и самый дорогой на свете человек поступил так опрометчиво и преступно. – Мы столько раз говорили об этом, и Джаспер всегда уверял, что никогда не нарушит закон по-крупному. Он чувствовал себя ответственным за меня, поэтому не делал ничего, что может лишить его свободы – он не хотел оставить меня одну. Я верила ему. И вдруг – эта сумка, полная денег. Понятия не имею, что толкнуло его так поступить. И теперь не узнаю, наверное, – погладила я прохладную безжизненную руку. – Мы так спешили, что он ничего не успел мне рассказать.

– Такой суммой наличных владеют обычно далеко не простые люди, - предположил тихо Энтони, и я кивнула. – Вряд ли они позволили бы ему просто их забрать…

– Так и произошло: не успели мы проехать и пятидесяти миль, как нас догнали черные тачки с тонированными стеклами. Мастерство Джаспера в вождении нас не спасло – за рулем сидели такие же гонщики, а машины их были куда круче. Очень скоро нас подрезали так, что машину занесло и закрутило над землей.

Я задрожала – это воспоминание до сих пор вызывало во мне животный ужас. Хоть мы были и пристегнуты, нам грозила смерть. Если не от удара или взрыва машины, то от рук преследующих нас головорезов.

– Я так и не узнала, кто они были, каким образом и, главное, почему Джаспер захотел их ограбить – мы бежали, некогда было болтать. Возможно, он посчитал, что украсть у вора – не преступление? Я помню только, как мы крутились и крутились, а потом удар. Машина почти съехала в кювет, накренилась боком, и я вывалилась из салона, отстегнув ремень. Все, чего мне хотелось в тот момент – это сбежать из чертовой дымящейся тачки. Шел проливной дождь, и я оказалась в воде. Наверное, поэтому меня попросту не заметили. А может, решили, что я им не нужна. Эти люди забрали деньги и оставили нас умирать на шоссе. Они спешили уйти со своей большой сумкой. Нам повезло, что они не стали нас добивать.

– Так это не они его так отделали?.. – кивнул Энтони на лежащего Хейла.

– Нет, – помотала я головой, хотя особенной уверенности у меня не было – я не видела момента их нападения, все происходило слишком быстро. – Он ударился головой о приборную панель, да еще нас мотало из стороны в сторону. Получил закрытую черепно-мозговую травму. Когда я выползла из воды, картина была ужасной – столько крови. Джаспера лишь наполовину вынесло из машины – он висел головой вниз, но ремень безопасности его удержал. Казалось, он не дышал… Из пореза на лбу текла кровь… – Я судорожно вздохнула и снова вытерла слезу, отвернувшись к стене. – Я знала: нам нельзя обратно в город. Хейл украл много, и даже если за ним не вернутся те отморозки, то найдет полиция. Кто знает, может, они все вместе ограбили банк, а Джаспер присвоил деньги себе? А я тогда, получается, свидетель и соучастник. Если Хейл мертв, я никогда не буду в безопасности, а если выживет – не будет в безопасности он. Поэтому я завела мотор – каким-то чудом машина оказалась на ходу после происшествия, лишившись всех стекол и порядком помявшись при ударе – и поехала дальше. Меня гнал страх. Я успокоилась, только когда пересекла границу Мексики – подумала, ну, тут-то нас уже не станут искать. Обратилась в ближайшую больницу, сказала, что мы просто попали в аварию и все… Правду знает только Альба Гонсалес, да и с ней я далеко не сразу ею поделилась…

– Иди сюда, – пробормотал Энтони, притягивая меня к себе. Я поняла, что во время рассказа непрерывно плакала, не замечая этого. Теперь я горестно разрыдалась у мужчины на груди, чувствуя себя защищенной в его объятиях, впервые по-настоящему, искренне и полностью облегчив душу.

– Когда это произошло?

– Больше двух лет назад, – шмыгала носом я, впитывая приятное тепло, ритм сердца и дыхания, вибрацию живого голоса и успокаиваясь оттого, что в кои-то веки не одинока.

– Белла… – голос Энтони стал тихим, почти превратившись в шепот. – Ты знаешь, что это значит? Столько…

– Знаю, – быстро перебила я, не желая выслушивать правду еще и от него. – Два года – слишком большой срок, все так говорят. Из комы, длящейся дольше четырех месяцев, почти никогда не выходят. Но он вернется! – Подняв глаза, я решительно стерла влагу и упрямо сжала зубы, не желая принимать никакой другой ответ. Сурово и убежденно посмотрела в полные сожаления зеленые глаза, внушая Энтони собственную уверенность. – Ты его не знаешь: он борец. Он обещал, что никогда не бросит меня, и я точно знаю: он выкарабкается. Произойдет это чертово невозможное чудо, поверь мне!

Губы Энтони превратились в тонкую линию; он испытующе смотрел на меня несколько секунд, словно ждал, что я вот-вот сломаюсь и признаю правду. Но моя уверенность была абсолютно непоколебима, и он отступил. Вздохнул. Взял больничную карту Джаспера. Хмуря брови, внимательно пролистал все восемь страниц диагнозов, анализов, назначений и процедур, накопившихся за огромный срок.

– Аксональные повреждения, ретролистез первого шейного позвонка, кровоизлияние в нижней правой доле, в том числе гематома мозжечка с гидроцефалией, – прочитал он возмущенно. – А из назначений только магнитотерапия, препараты для коррекции последствий гипоксии и снижения внутричерепного давления и поддерживающее медикаментозное сопровождение? – Он поднял округлившиеся глаза. – Белла, почему ему до сих пор не провели прямую аспирацию или хотя бы энцефалотомию?! Это ведь элементарные плановые операции.

От шока я перестала дышать, а слезы внезапно высохли. Мы пристально смотрели друг на друга несколько долгих, показавшихся вечностью секунд.

– Откуда ты это знаешь? – выдавила я, проглатывая свое потрясение.

Энтони моргнул, не сразу сообразив, что я имею в виду. Он вновь опустил глаза на бумагу. Потом удивленно взглянул на Джаспера и облизнул губы.

– Этого не написано в карте, – тихо выдавил он, медленно осознавая свои слова.

– Ты врач, – сделала очевидный вывод я, открывая шокированно рот. – Энтони, ты врач!

Он снова моргнул, а потом поднял руку, уставившись на нее как на какое-то чуждое существо. Перевернул ладонь и потер пальцы друг об друга. Зажмурился и изумленно потряс головой.

– Не просто врач, – поднял он дикий взгляд, наполненный недоверчивым озарением. – Кажется, я хирург, Белла…

Воскликнув что-то нечленораздельное, я прикрыла ладонью рот. Внутренняя тревога, сопровождающая меня все те недели, что я общалась с Энтони, считая его грабителем, переросла в неприкрытое и радостное восхищение. Это было больше, чем я могла мечтать. Энтони никакой не вор – он доктор, он спасает людям жизни!

– Черт, ты права, – бормотал он, вскочив и бегло осматривая лежащего Джаспера с головы до ног. Он тер переносицу и раздраженно шипел, силясь вспомнить больше, чем ему открылось так неожиданно, смотрел на свои пальцы, словно впервые видел их по-настоящему, тряс головой и восклицал в возбуждении: – Я очень хорошо представляю, что находится внутри, как будто много раз своими глазами видел это. Белла, я знаю, где что расположено, я сам, этими руками, оперировал!

– Тише, тише, Энтони, – попросила я: он почти кричал. Он был так увлечен, что не реагировал, бормоча невнятные названия и напрягая лоб, злясь, если не получалось.

– Эдвард, успокойся! – попробовала я новое имя, услышанное в вестибюле больницы. Реакция оказалась неожиданной: Энтони тут же заткнулся и сел, даже не заметив подмены, словно все было так, как и должно быть.

Он поднял взор, часто и тяжело дыша, как после пробежки. В его глазах светилось то же восхищение, что и у меня. Ему было чертовски приятно вспомнить и убедиться, что он не преступник.

– Послушай, я хоть и не помню многого, но говорю сейчас правду: Джаспера давно пора было прооперировать. Это самые обычные операции, которые должны назначаться людям с такими диагнозами. Причем, чем быстрее они проведены, тем лучше результат! Возможно, он был бы уже с тобой, если бы вы так не затянули.

– Я знаю, знаю, – опустила я голову, сожалея о нашем фатальном невезении. – Ты пойми: мы с Джаспером в этой стране бесправны. Ни денег, ни страховки, способной оплатить такую операцию, ни у меня, ни у него нет – в больницах не занимаются благотворительностью. Джаспер даже оформлен не на свое имя, а я на зарплату стажера с трудом тяну даже этот поддерживающий жизнь аппарат, – кивнула я на прибор искусственной вентиляции легких. – Сначала могло не быть и этого: я влезла в долги, только чтобы Хейла не отключили. Меня и на работу-то сюда взяли только потому, что я не могла рассчитаться с больницей за оказанные услуги. Когда я, наконец, расплатилась по счетам, прошло уже слишком много времени, надежда оставалась только на чудо. Да и нейрохирурга подходящего в этом городе нет – нужно вести Джаспера в Мехико, это дополнительные расходы. У меня нет таких денег!

Я сморгнула новые слезы, не зная, что еще сказать.

– Мне жаль, – пробормотал Энтони тихим печальным голосом и, больше ни слова не говоря, просто взял меня за руку, сочувствуя моему горю душой и сердцем.

__________________________

От авторов: Дорогие читатели, вот вы и узнали немного больше и об Энтони (или все же об Эдварде?), и о Джаспере. И нам очень-очень интересно, что вы о наших героях думаете теперь, есть ли у вас какие-то новые предположения! Так что мы очень ждем вас здесь, под статьей, и на Форуме.