Элис вывернула руль, бесцеремонно подрезав медленно тащившийся к повороту на центральное шоссе фургон, и прибавила звук, наполняя салон ирландскими ритмами The Corrs.

- Ну, как посидели с Розали? - спросила она, начав подпевать.

- Анжела надумала нарядиться ангелом, а Розали вылила на голову Виктории три порции сангрии, - ответила я, откинувшись на спинку сидения и приоткрыв окно, так что с музыкой смешался прохладный ветерок и мягкое шуршание автомобильных шин.

Элис залилась восторженным смехом.

- Вот это класс! Жалко, я не видела!

- Ну а как все прошло на репетиции?

- Go on, leave me breathl... Да как обычно. Снова я стою не так, пою не так, играю не так!.. А заодно дышу неправильно, родилась не в тот день и кровь у меня не того оттенка, не иначе!

Элис говорила с привычным раздражением, но ее тон звучал как-то уж слишком эмоционально - такие интонации появлялись в ее словах на школьной сцене, когда она блистала там в средневековых одеяниях и декламировала Шекспира. Да и подпевала песенкам любимой группы она слишком уж весело.

- Элис, ты уверена, что все настолько плохо? - многозначительно спросила я.

- Что? О чем это ты? - ощетинилась подруга.

- Слушай, если тебя так третируют в группе, то чего ради ты не бросишь все это? - рассерженно воскликнула я. - Это уже всей школе очевидно, так почему ты не можешь просто признаться, что влю...

- Нас пригласили на прослушивание! - восторженно взвизгнула Элис, повернувшись ко мне, и стало очевидно, что желание сообщить эту новость распирало ее с самого начала разговора.

Я вытаращила на нее глаза, задержав дыхание от неверия и восхищения.

- Элис! Быть не может!..

- Может, может, ты только представь! - Элис посмотрела на меня огромными сверкающими восторгом глазами и счастливо захлопала в ладоши. - В Вашингтон, на Айсклеф-шоу, в Хаус оф блюз, двадцать третьего декабря! Ты представляешь, представляешь?

- Смотри на дорогу! - в ужасе завопила я, и подруга в последнюю секунду выровняла руль, спасая нас от столкновения с летевшим по встречной джипом.

Всю оставшуюся дорогу мы хохотали как сумасшедшие, обсуждали потрясающую новость про фестиваль и строили планы о том, как Элис станет суперзвездой, будет жить на шикарной вилле в Беверли-Хиллс и собирать коллекцию скрипок Страдивари.

В Порт Анджелес мы добрались одновременно с вечерними сумерками, и встретивший нас город, горевший огоньками окон и витрин, походил на скопление тысяч сияющих светлячков. Элис припарковалась рядом с книжным магазином и, не дав мне, прельщенной подарочным изданием сестер Бронте на витрине, сделать к его дверям ни шагу, потащила меня на поиски достойных Хэллоуинского маскарада нарядов.

- О, Белла, ты что, даже не думала, кем нарядишься? - возмущенно простонала она, услыхав мое постыдное признание в магазине масок и париков. - Ты меня иногда просто поражаешь! - и она, засмеявшись, нахлобучила мне на голову парик а-ля Клеопатра и гаррипоттеровские очки.

Сама Элис наотрез отказалась сказать мне, кем нарядится, но судя по туфлям, которые она купила, - немыслимым (и по цене, и по высоте) шпилькам, осыпанным золотыми блестками - это было нечто сказочное. А в маленьком винтажном магазинчике, полном пастельно-бежевых кружев и воздушного белого тюля, ее озарила идея, кем же нужно нарядиться мне.

- Брось, это так банально! - возмутилась я. - Да половина твоих гостей придет точно в таком же виде!

- Ничего подобного, - отрезала Элис, перебирая длинные вечерние платья на вешалке. - Мы сделаем все совершенно не банально, и ты будешь звездой! Вот, примерь.

На поиски всех элементов этого костюма у нас ушло не меньше двух часов. На пороге последнего магазина Элис вручила мне объемистую коробку с карнавальным гримом бело-красных тонов и предложила зайти куда-нибудь перекусить.

- Ладно, но... ты не против, если я быстро сбегаю в книжный, пока он еще открыт? - просительно заговорила я, изнывая от желания смягчить передозировку бутиков визитом к милым и знакомым книгам. - Мне совсем читать нечего.

- Иди, иди, - согласилась Элис со вздохом. - Вернее, ползи, книжный червь! Я тогда сбегаю пока за сережками. Встречаемся здесь через сорок минут.

И мы разошлись.

И я тут же пожалела о своем глупом желании помчаться в не так уж и нужный мне книжный. Спустя всего две минуты я уже перестала понимать, где я и куда мне идти. Узкие перепутанные улочки сбивали с толку, аккуратные, облицованные серым камнем здания казались совершенно одинаковыми, названия улиц и номера домов в вечернем сумраке я едва видела со своим посаженным бесконечными книгами зрением, и в конце концов я вряд ли смогла бы даже вернуться туда, откуда пришла, не говоря уже о том, чтобы добраться до книжного магазина.

Повернув наугад на какую-то маленькую площадь в надежде на то, что там обнаружится знакомый магазин, остановка такси или хотя бы дорожный указатель, я вдруг поняла, что мне даже не у кого спросить дорогу - вокруг не было ни души. Меня пробрала дрожь. Черт, как же я умудрилась даже не заметить, что оказалась в совершенно необитаемом районе?..

Момент, когда в памяти разом воскресают все триллеры, все детективы и ужастики, когда либо прочитанные и посмотренные, и когда ты мгновенно становишься жертвой их всех сразу - это страшнее самой настоящей смерти, наверное. И именно в такой момент, когда я, панически оглядываясь, стояла посреди крошечной пустынной площади, из густой тени между двумя домами напротив меня вышли четверо мужчин.

Я не успела даже испугаться. Честно говоря, я ничего не успела - только стиснуть пальцами ремень сумки, шагнуть назад и сглотнуть. А потом свет неяркого фонаря за моей спиной упал на первую приблизившуюся ко мне жуткую тень, и я увидела, что у тени этой молодое открытое лицо с резкими, но приятными чертами, украшенное яркой белозубой улыбкой, коротко стриженные черные волосы и такие же черные глаза, по-индейски раскосые, глубокие и блестящие.

- Мисс, вы не заблудились? - спросил незнакомец, его спокойный голос разбил мою устрашающую иллюзию, и я наконец осознала, что сам он и трое его спутников - мальчишки не старше меня, что ничего страшнее банки с колой и мобильного телефона они в руках не держат и что вместо попыток прикончить меня мне предлагают помощь.

- Э... д-да, - заикаясь, ответила я. - Я искала книжный магазин и заблудилась. - Сообразив, что в Порт Анджелесе книжный определенно не один, я уточнила: - Тот, который неподалеку от гавани.

- Это в паре шагов отсюда, - сообщил мне парень, стоявший слева от первого заговорившего со мной. Он был чуть ниже ростом, но с такой же необычной индейской внешностью. - Хотите, провожу? - весело предложил он.

- Нет уж, провожу я! - вмешался первый говоривший и, протянув мне руку, представился: - Я Джейкоб, кстати. Но ты говори Джейк!

- Белла, - я пожала ему руку.

- Это Сэт, Эмбри и Квил, мои друзья, - представил своих приятелей Джейк.

- Очень приятно, - вежливо ответила я и робко улыбнулась трем его спутникам, чувствуя себя немного смущенной оттого, что чуть не приняла их за монструозных преступников.

- Ну что, идем в книжный? - энергично спросил Джейк. - Это вон по той улице до конца, а потом налево и мимо площади с кафешками.

Наверное, после его объяснения я добралась бы до искомого магазина и сама, но несмотря на всю мою зажатость и неспособность общаться даже со знакомыми (не говоря уж о незнакомых) людьми мне не хотелось, чтобы Джейкоб уходил. Он почему-то вовсе не казался незнакомым, посторонним и отчужденным, хотя должен был, и я совсем не испытывала обычной своей робости и нерешительного смущения, когда шагала рядом с ним по полным шоколадно-золотого вечернего полумрака улицам и слушала его веселую болтовню о машинах, школе, друзьях и индейских страшных историях. К собственному удивлению, свой голос я слышала не реже, чем жизнерадостные восклицания Джейка.

Путь до злополучного книжного магазина занял не больше десяти минут, но, толкая стеклянную дверь и
входя в это королевство Остин и Бронте, Диккенса и Голсуорси, я подумала, что мы шли туда десять лет - я чувствовала себя в компании своего нового знакомца ничуть не менее легко, приятно и свободно, чем в обществе, например, Элис, которую как раз десять лет и знаю.

Мы, негромко переговариваясь, блуждали между рядами полок, Джейк зачитывал мне аннотации детективов и любовных романов, изображая из себя то сумасшедшего преступника, то тайного агента, то изнывающую от страсти девицу, и я то и дело прыскала, вызывая неодобрительные взгляды продавщицы, и в конце концов чуть не забыла о том, что мне нужно вернуться к Элис. Я купила книгу, которую Джейк изобразил особенно смешно («Если наступит завтра») и хотела было попросить моего добровольного проводника сказать мне, как попасть к кафе, у которого мы договорились встретиться с Элис, как звякнул дверной колокольчик, и в книжный влетела сама Элис, с трудом видимая под грудой разноцветных пакетов с покупками.

- Я так и знала, что нельзя тебя допускать до книжного магазина, Белла! - с порога воскликнула она, недовольно хмурясь. - И почему ты по мобильному не...

Из-за стеллажа появился Джейкоб и вопросительно посмотрел на нас. Я торопливо представила их с Элис друг другу.

- О, так это благодаря тебе мне не пришлось носиться в поисках Беллы по всему городу? - радостно затараторила Элис, немедленно оттаяв. - Спасибо, а то мои ноги этого бы не выдержали. Ой, а ты на Хэллоуин уже что-то запланировал? У меня будет вечеринка, приходи! А то вдруг Белла снова потеряется? - она подмигнула, Джейкоб ухмыльнулся, а я покраснела.

- Всегда к вашим услугам, дамы, - галантно сказал он, и Элис вручила ему блестящее приглашение-открытку с хороводом танцующих хэллоуинских тыкв в масках. Она - единственная девушка на свете, готовая позвать к себе в гости человека, с которым познакомилась секунду назад! Мне бы для такого год понадобился, не меньше.

- Костюм обязателен, не забудь! - требовательно сказала Элис и, цепко ухватив меня своими железными, натренированными музыкальной школой пальцами за руку, вытащила меня на улицу так быстро, что я едва успела помахать Джейкобу на прощание.

На обратном пути Элис снова то и дело норовила отвлечься от дороги, роясь в бессчетном множестве своих пакетов и демонстрируя мне то, что успела купить за время моего отсутствия помимо сережек, и пытаясь решить, что надеть на декабрьское прослушивание. Видимость из-за начавшегося дождя и так была не ахти, и в конце концов мы чуть не задавили белку, перебегавшую узкое шоссе на полпути до Форкса, и я решительно заявила, что как полномочный представитель Чарли лишаю Элис на сегодня водительских прав. В результате в Форкс мы добрались позднее, чем планировали, но зато целые и никому не навредившие.

- Эй, это не Розали вон там? - воскликнула Элис, когда мы проезжали мимо магазина миссис Клируотер.

Я вгляделась в сырую темноту между домами, куда смотрела Элис, но ничего не увидела.

- Показалось, наверное, - Элис отвернулась от окна и снова принялась подпиливать ногти.

***

Проклятый дождь и не думал прекращаться - осень как будто брала реванш за все сухие и солнечные деньки, которые подарила Форксу. Стекавшая с крыши холодная струйка, заливаясь за воротник, успела вымочить Розали всю рубашку, прежде чем канареечно-желтая машинка Элис наконец исчезла из виду и можно было покинуть свое убежище. Но она не успела сделать ни шагу.

- Хейл?.. - вдруг услышала она недоверчивый оклик и, обернувшись, обнаружила остановившегося в паре шагов Эммета, в блестящей от воды куртке, с капюшона которой ему на лицо падали дождевые капли, вспыхивающие золотыми звездочками в свете тусклого уличного фонаря. - Что ты тут делаешь?

Розали крепче скрестила на груди руки, прищурилась.

- Стою. Законом не запрещено, вроде бы.

- Отлично, - коротко бросил он, утомленно прикрыв глаза. - Стой.

И быстро зашагал дальше. Глядя ему вслед, Розали ощутила легкий укол странного, бессильного сожаления. Ерунда. Разве она сама не хотела, чтобы к ней не лезли?

Сделав несколько шагов, Эммет остановился и обернулся к ней.

- А обязательно стоять именно под дождем и именно без зонта? - ядовито спросил он.

- У меня нет зонта.

- А догадаться зайти куда-нибудь под крышу не дано?

- Мне некуда зайти, все кафе и магазины уже закрыты, - с вызовом взглянув ему в глаза, ответила Розали. Он что, считает ее совсем идиоткой?

Эммет посмотрел на нее так, что никаких сомнений в том, что именно такой он ее и считает, не осталось.

- А домой... - тут он сам себя оборвал и, схватив ее за мокрый рукав, решительно потянул за собой. Она тут же вырвалась, но, секунду поколебавшись, все-таки пошла за ним. Было неприятно в этом признаваться, но то, что ее почти ежедневные одинокие скитания по пустым ночным улицам внезапно нарушило чье-то общество, было немного приятно. Как-то волнительно.

- Куда мы идем? - недовольно спросила она, когда проклятый дождь усилился и низвергся с неба яростно шуршащими потоками. Ветер пробирал до костей, проникая сквозь промокшую одежду и леденя покрывшуюся мурашками кожу. Завтра наверняка будет температура, и горло заболит, и во всем теле будет мерзкая гриппозная ломота. Внезапно испепеляющая, неудержимая жалость к себе взвилась в Розали мучительным пламенем, захотелось остановиться прямо здесь, рухнуть на землю, в бескрайнее море луж, и сидеть так, не двигаясь, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, пока вода не растворит ее, как сахарную фигурку, и она не исчезнет.

- Мы пришли! - объявил Эммет, и Розали, оглядевшись, обнаружила, что они стоят на детской площадке. Обрызганные дождем качели чуть поскрипывают на ветру, скамейки влажно блестят, а в самом центре площадки - маленький деревянный домик с песочницей внутри.

Заметив выражение ее лица, Эммет усмехнулся и, подтолкнув ее вперед, ехидно спросил:

- Такое тебе в голову не приходило?

Розали невольно улыбнулась, забралась в домик и, рухнув на низкую скамейку, принялась отжимать волосы и шарф, наслаждаясь тем, что холодный ветер остался снаружи. Эммет сел напротив, стряхивая воду со своей куртки. Розали непроизвольно отодвинулась в противоположный угол, подальше от него. Эммет, заметив это, криво улыбнулся.

Несколько секунд они молчали, затем он спросил:

- Так что случилось? Почему ты в... - он посмотрел на часы, - полпервого ночи в воскресенье бродишь по улицам, в ливень, без зонта?..

- Я... я поссорилась с родителями, - быстро ответила она.

Непонимание на лице Эммета только возросло.

- А пойти к друзьям? - недоуменно спросил он. - У тебя же есть подруги!

Розали открыла рот, чтобы ответить, но обнаружила, что ей нечего сказать. Она сама не могла понять, что мешает ей рассказать Элис и Белле правду, или даже соврать, но все-таки попросить у них помощи и вместо блужданий по мокрым ночным улицам пить горячий шоколад и сплетничать в компании подруг.

- Не хочу им навязываться, у них своих проблем хватает, - наконец ответила она, пытаясь говорить беззаботно, привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Боже, как хорошо, когда можно сидеть и когда ветер не дует!.. Но лучше бы Эммет перестал так пристально ее разглядывать, не лез не в свое дело и... и вообще ушел.

- Слушай, я тоже не хочу навязываться, но тебе что, совсем жить надоело? - спросил Эммет таким тоном, как будто разговаривал с сумасшедшей. - Конечно, прогулки под дождем офигенно романтичны, наверное, но вот воспаление легких и пневмония - по-моему не очень. - Он окинул ее недовольным взглядом и вдруг воскликнул, указав на ее джинсовую куртку: - Да сними ты уже эту мокрую тряпку, от нее только холоднее!

Розали быстро запахнула куртку на груди, внутренне подобралась и напряженно спросила:

- Чего тебе от меня нужно?

Эммет раздраженно цокнул языком.

- Ничего мне от тебя не нужно, представь себе! Я даже не собираюсь воспользоваться тем, что мы тут одни, а на милю вокруг никого нет, и трахнуть тебя, а потом хвастаться этим среди своих приятелей, таких же грязных преступников, как и я сам.

Розали зло взглянула на него, чувствуя, как щеки пристыженно розовеют.

- Посмотрела бы я, как ты попытаешься! - дерзко ответила она, чтобы изгнать из себя смущение за свою нелепую, да и просто оскорбительную подозрительность.

- О, поверь, я отлично знаю, ты убеждена в том, что можешь навалять любому распускающему лапы придурку так, как сочтешь нужным, - пренебрежительно отозвался Эммет. - Но не в этом дело. Я лучше напомню тебе, что мы вроде как дружили в детстве, что ты любишь какао с тремя ложкми сахара и мармеладками в виде смайликов и что у меня как раз есть такие мармеладки. И какао. И плед. И тепло. А еще у меня есть девушка, и поэтому я предлагаю тебе это все просто как старый-добрый друг - ну, чтобы ты не подумала, что это я таким образом пытаюсь тебя соблазнить.

Розали опустила глаза, злясь на его прямоту, на его непрошеную заботливость и на себя за то, что не может сказать ему спасибо за все это. Эммет протянул ей руку. Сжав губы, она протянула ему свою и вслед за ним выбралась из их убежища под почти утихший дождь.

- Тебе положено встречаться не с Анжелой, а с Викторией, - заговорила она, просто чтобы хоть что-нибудь сказать. - Ну, по законам жанра! Ты капитан команды, Виктория - главная стерва... И почему вы не вместе?.. - она хихикнула в ответ на удивленно-позабавленный взгляд Эммета.

- По законам жанра мне скорее положено встречаться с тобой, - ответил он. - Я капитан команды, а ты самая красивая девчонка в школе. Кстати, это тебе положено быть главной стервой, а не Викки. Мы пришли.

Пять минут спустя Розали уже полулежала в мягком кресле у окна, закутанная в плед и с чашкой горячего какао в руках, обжигавшей ей пальцы и улыбавшейся десятком бело-желтых мармеладок-смайликов, а Эммет сидел напротив нее на диване и размешивал сахар в своей порции какао.

- С родителями все просто ужасно или абсолютно ужасно? - спросил он.

- У тебя смайликов больше, чем у меня!.. - сонно пожаловалась Розали вместо ответа.

Эммет усмехнулся.

- Так положено по законам жанра! - ответил он. - У меня повышенное содержание смайликов в крови. Так что с родителями? Может быть, все-таки скажешь?

Но она не сказала - потому что заснула сразу же, как только на секунду закрыла глаза.