Глава 28
25 ноября 1520 г. - Сафейра

Подготовка шла полным ходом. Выбрали трех распорядителей церемонии. Тех, кому доверял Уильям Фелл. Эдвард выбрал тех, кто мог справиться со всем.
Первым стал Теодор Гловендейл. Как посол, он знал порядок проведения многих церемоний. Эдвард был уверен, что старый посол – великий дипломат – позаботится о том, чтобы его коронация прошла идеально. Все самые мелкие детали и символика добавятся к его происхождению и влиянию и сделают его истинным королем. Уже переименование города в Сафейру стало хорошим началом. Древняя корона, которую спешно заканчивали реставрировать, вместе с привезенным из Адельтона троном, сохранившимся со времен английского завоевания, станут еще одним признаком выхода из-под власти Виктории.
После долгих споров они назначили коронацию на 9 декабря, воскресенье. Но угроза городу со стороны Виктории поставила эти планы под угрозу, вынуждая их спешить.
Вторым распорядителем стал лорд Ириас, из-за его власти на юге. Гловендейл взял на себя основную часть подготовки, а Ириас разрешал или запрещал ему делать то, что предлагал посол. По сути, Ириас представлял народ Англоа.
И третьим и последним распорядителем стал Кларенс Мезирский. Его выбрали без споров и сомнений. Конечно, кардинал Торп старался примкнуть к тем, кто готовил церемонию. У него было достаточно власти, чтобы прикрыть себя от давления принца и лордов, но симпатичного человека изобразить он не мог. Уильям отказался иметь его высокопреосвященство в комитете по коронации в качестве представителя церкви. Особенно зная, каким мерзавцем был Торп. Ему очень хотелось взять его под стражу, но у него не было оснований для обвинений. Он не мог доказать, что Торп помогал Виктории захватить трон. А поскольку она бросила его в Нью-Лондоне, убегая в Уэсспорт, то это только укрепляло доводы кардинала в том, что он не ее марионетка.
Эдвард вообще считал, что это Виктория была марионеткой Торпа. Он понимал, как сильно хочет кардинал добиться максимальной власти в стране, и не удивился бы, узнав, что это Торп составил заговор против Джаспера.
Блестящим зимним утром в городе зазвонили колокола. Мороз накрыл город ледяным одеялом, окрашивая его в белые оттенки. Эдвард смотрел на впечатляющий вид из окна. Скоро придут снегопады. Прошлой зимой в это время улицы города уже покрывал снег. И люди уже слышали про снежные бури в Кастелле. Оставалось совсем немного до того, как они придут и сюда.
Перед великим днем принц должен был пройти через церемонию бдения. Он запрется в Тронном зале и проведет там день и ночь без сна, прежде чем начнет свой путь к собору. Он скромно оденется и обнажит свою душу перед Богом, проходя через все испытания. По крайней мере, предполагалось, что так будет.
Изабелла вместе с Карлайлом в маске пробралась в комнату Эдварда и наблюдала за тем, как одевается тем утром ее муж. Сафейра недобро относилась к ним, не позволяя проводить время друг с другом. Тем не менее молодая графиня пользовалась каждой возможностью, чтобы прийти в комнаты принца с тем, кого все считали Эдвардом Калленом.
Она с подавленным видом сидела в комнате и молчала, сжав губы. Эдвард знал, что ее беспокоит. Знал, что она хотела сказать.
Он натянул на голый торс льняную рубашку и повернулся к Изабелле.
- Я уже знал про твоего отца и Викторию. Знал, что Чарльза подставила она.
Он подозревал, что Изабелла посчитала его действия предательством. Графиня Кадерры долго смотрела на него, осмысливая его слова. Красота холодного утра вливалась в окна.
- Виктория должна заплатить на все, Эдвард, - прошептала Изабелла, когда тишина стала неловкой. Она смотрела на мужа в свете вливающегося в окна солнца. С каждым днем он все больше приближался к короне. С каждым днем она все больше и больше отдалялась от своей любви. Но она не говорила про свои страхи.
Он подошел к ней. Уильям Фелл – Эдвард Каллен сел рядом с ней и взял ее за руку, на мгновение поколебавшись. Им мешал маскарад, в котором оба принимали участие.
- Однажды она предстанет перед судом за свои действия.
Изабелла покачала головой, и ее левая рука инстинктивно потянулась к бедру. Эдвард знал, что на нем она носила нож, который подарила ей Зорайда.
- Никакого суда, Эдвард, - с грустью пробормотала молодая женщина. – Не после того, что она сделала. – Она помолчала, словно бы подбирая слова.
- Ее ненависть ко мне стоила жизни Розали. – Ее голос стал хриплым. Изабелла глубоко вздохнула, подавляя свои страхи и тревоги. На ее губах появилась улыбка. – Виктория не сможет разлучить нас, как бы ей этого ни хотелось. Но она не заслуживает милости или милосердия.
Эдвард погладил ее руку и придвинулся ближе. Он отодвинул локон с ее лица, с любовью глядя в карие глаза.
- Тебе стало лучше после смерти Брауна? – Изабелла отвела взгляд. – Ты обрела мир, который искала?
Он знал, что ответ будет отрицательным. Но Изабелла не собиралась сдаваться так быстро.
- Оставь Викторию в живых, и я уверяю тебя. Что она сбежит оттуда и будет пытаться свергнуть тебя, пока один из вас не умрет.
- Ты хочешь, чтобы я приговорил собственную сестру к смерти? – спросил Эдвард. – И чем тогда я буду отличаться от нее?
Изабелла передернулась, представив последствия такого поступка.
- Я… не знаю, Эдвард, - вздохнула она. – Я просто хочу, чтобы она умерла, и тогда все, что она натворила, тоже исчезнет, - со слезами на глазах призналась она.
Эдвард обнял ее и провел большим пальцем по ее губам.
- Я люблю тебя, Изабелла Свон, Изабелла Каллен, Изабелла Фелл. Люблю всем сердцем. – Изабелла грустно улыбнулась. – И мне хочется, чтобы ты больше не вспоминала о кровной мести. Это разрушает душу.
- Я люблю тебя, Эдвард Каллен, Уильям Фелл. И я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось. – Со слезами на глазах она прильнула к нему. Эдвард нежно поцеловал ее и обнял. Весь прошлый год они страдали, не зная, наступит ли когда-нибудь для них светлое будущее. Но в ее объятиях печаль, казалось, растворялась. Они оставались одни, забыв про все заботы и проблемы.
Он прервал поцелуй только для того, чтобы прижаться щекой к ее щеке и закрыть глаза, вдыхая запах Изабеллы – цветочный и свежий. Запах весны.
Они не говорили о проблеме, которая скоро встанет перед ними. Что будет с ними в будущем, когда закончится война. Если оставить Викторию в живых, а потом Уильям Фелл снимет с себя корону, то опальная королева будет стремиться вернуть себе власть. Изабелла уже сказала ему, что готова отойти в сторону навсегда и любить его на расстоянии, если этого требует долг перед Англоа. Эдвард оказался слабее, чем его жена. Он не мог даже представить такого будущего. Оно слишком сильно пугало его. Он слепо продолжал верить, что сможет оставить себе и Изабеллу, и Англоа.
Они найдут способ остаться вместе.
- Ты должен идти на свое бдение, Эдвард, - вздохнула Изабелла в его объятиях. – Завтра они коронуют тебя.
И навсегда заберут тебя от меня, - подумала она.
Он поцеловал ее в макушку.
- Ты придешь ко мне вечером?
Она прикрыла глаза.
- Мог бы и не спрашивать.

***

Раджак еще раз перечитал письмо, упав на колени и уставившись на каракули своей жены. Он держал листок бумаги так, словно это был спасательный круг, державший его на поверхности.
Человек перед ним не обращал внимания на страдания лорда.
- Вы прочитали, что там написано. Вам лучше убедиться, что гавань свободна, или Амалия пострадает. Это ваш выбор, Саймон, - выплюнул он и ушел.
Саймон Раджак долго сидел на холодной земле, зная, чем ему грозит ультиматум. Розали Фелл узнала, что именно он положил яд в книги Изабеллы. Она сохранила его тайну и помиловала его. И умерла – из-за него.
Его разрывало на части. Раджака неудержимо тошнило. Он не знал, что делать. Виктория Фелл в течение двух недель собиралась вторгнуться в город, а на завтра назначили грандиозную коронацию. Если он откроет ворота порта Сафейры, то Уильям Фелл потеряет контроль над городом. Хочет ли этого Саймон? Нет. Он хотел жить в Англоа, которую построит Уильям. Он доверял ему, любил его – как любил Розали. И в конце концов, предал принцессу.
Раджак сложил листок и прижал к сердцу письмо, написанное его женой. Ему было ясно, что нужно делать. Плохой выбор, но единственный. Раджак встал на дрожащие ноги и сморгнул слезы.

26 ноября - Сафейра

Все торопились к дороге, ведущей из Алдеи к громадному собору. Сафейрианцы хотели видеть, как идет в процессии наследный принц, хотели хоть мельком увидеть того, о ком говорили все эти дни.
- Я слышала, что он так похож на отца, что его сначала принимали за призрака Филиппа, - сплетничала с подругами одна женщина.
Две других усмехнулись. Дети, которые пришли вместе с родителями, вяло слушали их. Все равно больше нечего было делать, а они стояли здесь уже больше часа.
- Говорят, он красивый, - прошептала вторая женщина. – И свободен, - подмигнула она.
- Агата, ты в своем уме? Ты на самом деле думаешь, что он обратит на тебя внимание, выделит из толпы и тут же женится? – рассмеялся мужчина рядом.
- Тише, Руперт! – фыркнула она в ответ и повернулась к подругам. – Пути господни неисповедимы, - подмигнула она подругам. Дети, подслушивающие их, рассмеялись.
Люди говорили о принце и его скорой коронации. Многие ничего не знали о нем. Но он не давал им повода плохо думать о себе. За него поручился Эдвард Каллен, и принц не мог быть уж совсем плохим человеком. Большинство жителей Англоа надеялись, что он будет отличаться от Виктории, Джаспера и даже Магнуса. Они пережили почти тридцать лет тирании, особенно после прихода на трон Виктории. Всем хотелось, чтобы Уильям был другим. Но они боялись слишком уж сильно надеяться на это, чтобы не разочаровываться потом.
Наконец, на улицах показалась процессия, состоящая из впечатляющих экипажей в сопровождении охраны и всадников. Люди пытались рассмотреть в ней людей, о которых недавно перешептывались.
Многие криками приветствовали Томаса Атара, которого любили люди. И еще громче – при виде Изабеллы Свон и Эдварда Каллена, которые бок о бок ехали по улице. Они стали самой известной парой в стране. История их любви больше напоминала рыцарский роман. Люди любили пересказывать ее. в ней содержалась и любовь, и романтика, и драма, и приключения – все, о чем так любили слушать жители Англоа. То, как Эдвард спас Изабеллу из гарема султана, стало легендой, как и поддержка графини в Поющей битве за Адельтон-холл. Она распространялась со скоростью лесного пожара. Ходили даже слухи, что пара тайно поженилась, хотя люди не понимали, почему они это скрывают. Другие считали, что для свадьбы просто не было времени. Даже для коронации было неподходящее время, но вот ее необходимо было провести. Брак Эдварда Каллена и Изабеллы Свон мог подождать.
По громким возгласам люди поняли, что приближается принц. Многие вытянули шею, чтобы увидеть хоть что-то.
На широкой улице, среди сапфировых крыш, блестящих в утреннем свете, появился отряд королевской стражи на белых лошадях. В небе собрались облака, и, как по мановению руки Бога, пошел первый снег. Все посчитали это хорошим предзнаменованием.
Толпа ахнула, когда по улице прошествовали гордые белые лошади со всадниками в отполированных блестящих серебряных доспехах, на которых был выбит герб Феллов – Пегас с тремя коронами пирамидой под ним. Копыта громко цокали по мостовой. Четверо стражников охраняли королевскую карету. Экипаж, запряженный четверкой лошадей, медленно двигался по улице. Черная карета была отделана золотом. Золотым был и герб Феллов на каждой из ее сторон. Внутренняя часть была отделана бархатом.
Люди видели человека внутри. Он махал толпе рукой. Еще два стражника ехали позади кареты.
Все с интересом разглядывали будущего короля. Некоторые испуганно вскрикивали, некоторые начинали кричать еще громче, разглядев его лицо.
- Он действительно похож на него! – громко говорили люди и невольно двигались ближе к карете. Но стражники были настороже и не подпускали их слишком близко.
За каретой следовали рыцари, офицеры и баронеты. Представители церкви и лорды уже заняли свое место в соборе.
Карета подъехала к храму. Большие пушистые снежинки окрашивали город в белый цвет. Уильям Фелл, словно бы впервые, посмотрел на готическую структуру, элегантные арки, опоры и башни, тянущиеся к небу, и вздрогнул. Через розовое окно внутрь сочился золотой свет, освещая поджидающий его трон.
Он нерешительно стоял, не в силах сделать первый шаг по каменной лестнице и войти в собор. Дружеское похлопывание по напряженному плечу вернуло его в реальность.
- Теперь нет пути назад, друг мой, - сказал ему Энтони Фоукс, которого принц назначил носителем своей короны. Эдвард Каллен не мог принимать участие в коронации, несмотря на все свои заслуги. Прежде всего имели значение родословные и титулы древней аристократии.
Принц кивнул и сделал шаг вперед. Перед ним шествовал Фоукс, несущий в собор корону. За ним - лорд Ириас в сопровождении двух других пэров и архиепископ в праздничном облачении. Принц надел пурпурную мантию, отделанную горностаевым мехом, которая шлейфом тянулась за ним, и бело-золотую одежду. На голове не было ничего – там скоро окажется корона. И он чисто выбрился, став тем самым необычайно похожим на своего отца. Многие, кто знал Филиппа, вздрагивали при виде его сына, идущего в собор.
Дальше следовали дворяне, на щитах которых сияли гербы их домов. Только люди, обладающие самыми высокими титулами, могли зайти в собор. Они шли внутрь под звуки хора внутри. Словно бы сама природа сопровождала принца в этой впечатляющей процессии. В безмолвном благоговении люди смотрели на идущего по проходу принца под ликующие звуки хора.
Изабелла стояла в середине. Скамьи располагались на возвышении, что гарантировало, что она ничего не пропустит. Рядом с ней была ее мать. Изабелла смотрела, как под звуки органа в собор входит принц, и мощная музыка волной разливается по обширному пространству. У нее перехватило горло. Она видела не мужчину, которого так сильно любила, а кого-то еще. Кого-то более важного, более грандиозного, чем ее Эдвард. Дыхание застряло в горле Изабеллы, лицо застыло. Уильям Фелл производил колоссальное впечатление.
Принц встал на колени для молитвы. Сопровождающие его расселись на скамьях позади. Архиепископ Кларенс приготовился к церемонии.
Уильяма провели к трону и опустили перед ним на колени. Начиналась долгая утомительная религиозная церемония. Утомительная, трудная для запоминания, но Уильям тренировался с Кларенсом на прошлой неделе. Лорд Фоукс, занявший место лорда-маршала, должен был представить будущего короля собравшимся.
- Милорды, миледи, я представляю вам короля Уильяма Филиппа Валуа Фелла, вашего истинного короля, к которому вы сегодня пришли, чтобы дать клятву служить ему честно и славно. Вы готовы? – задал он ритуальный вопрос?
- Да здравствует король! – громко ответила толпа. От стен отразилось громкое эхо. Принцу, принятому двором, разрешили сесть на стул рядом с троном.
Архиепископ Мезирский подошел к нему, чтобы произнести клятву коронации. Он с обнадеживающей улыбкой посмотрел на Уильяма Фелла. Принц глубоко вздохнул.
- Сир, ваше величество готово присягнуть Англоа? – спросил Кларенс.
- Да, - ответил Эдвард. На его колено положили библию, и он возложил на нее правую руку.
- Поклянетесь ли вы править людьми острова Англоа и острова Кантабрия в соответствии с их законами и обычаями? – Голос архиепископа гремел слишком громко для человека его возраста. Присутствующие ловили кажлое его слово.
- Торжественно клянусь, - ответил принц.
- Будете ли властвовать так, чтобы Закон, Справедливость и Милосердие управляли вашими решениями? – спросил Кларенс. Кардинал Торп подошел сзади, держа в руках подушку из фиолетового бархата, отделанную горностаем, на которой возлежала корона.
- Я торжественно клянусь, - снова ответил Эдвард.
- Будете ли вы поддерживать законы Божьи и истинное Евангелие? Будете ли вы хранить католическую церковь, а также учение, богослужение, дисциплину и управление ею в соответствии с законом Англоа? И сохраните ли вы епископов и священнослужителей Англоа, церкви, переданные им в распоряжение, и все их права и привилегии, как это предусмотрено законами Англоа?
- Все это я клянусь делать, - повторил Эдвард.
Вопросы следовали и следовали, и Эдвард отвечал на них. С каждой минутой он все больше становился королем Англоа.
Над принцем и троном поднялся белый балдахин. Кларенс приготовился помазать Эдварда. Он подошел к принцу со священным маслом в руках. Лорды Ириас и Фоукс помогли снять его пурпурную мантию, чтобы сесть на трон. Под пение хора и звуки органа на его лбу начертали крест святым маслом.
Балдахин убрали. У Англоа появился король. Присутствующие лорды преклонили перед ним колено, клянясь в своей верности.
Эдвард смотрел перед собой, думая, что его сердце сейчас прорвется через дублет. Но на его лице все видели только стоическое выражение.
Краем глаза он заметил корону. От движения крохотные колокольчики на ее верху тихо звенели. В тишине собора этот звук казался почти потусторонним.
В его руки вложили скипетр и державу. Корона опустилась на его голову. Аудитория затаила дыхание, наблюдая за этим. Время замедлилось. В розовое окно ворвался солнечный свет, омыв золотым блеском короля, будто бы сами небеса одобряли коронацию.
- Да здравствует король! – взревела толпа. Звук вырвался из собора на улицу, где его повторила толпа жителей Сафейры. Он катился по улицам как волна и прекратился только после того, как заиграл орган и зазвонили колокола.
Эдвард передал скипетр и державу Торпу и встал.
У Англоа появился король.

***

Король Уильям Фелл подошел к трону, освещенному яркими солнечными лучами, будто само небо приветствовало его здесь. Лорды и дамы его двора уже вернулись в Алдею и приветствовали его громкими криками и аплодисментами. Это была их победа.
У них появился король.
Атар думал, что его сердце разорвется в груди. Он и не надеялся увидеть такие яркие дни. Надежда, которая росла в его груди, луч света в тьме теперь ширился и расцветал. Наступила новая эра, эпоха Уильяма, короля Англоа.
Эдвард сел на трон, глядя на улыбающиеся лица, на неизвестных ему людей, и искал только одного человека. Он искал карие глаза, каштановые волосы, отбрасывающие блики на солнце. Мягкие губы, улыбающиеся ему. Нежное лицо.
Она стояла далеко от него, почти у выхода. Отделившись от Эдварда. Рядом с тем, кого все считали ее женихом. Изабелла Свон больше не принадлежала ему, и он чувствовал бессилие, глядя на нее. Ему пришлось отвести взгляд, когда лорд Ириас поднял бокал.
- Тост, друзья мои, - торжествующе произнес он, поворачиваясь к коронованному королю. Пурпурная мантия была снята, но на его голове сияла корона. Все присутствующие подняли свои бокалы, приветствуя короля Уильяма.
- Да здравствует король Уильям! – в унисон произнесли они. Эдвард видел Атара, Фоукса, Сакстона, Карлайла, Джейкоба и Билли Блэка, Рэйли, Грэма, Торпа, Алана Мура, Куинна и многих других, которые пили за его здоровье.
Сердце Эдварда пропустило удар. В зале не было ни одного угрюмого лица. Он видел только ожидание лучшего будущего. В глазах сияла надежда, на лицах – улыбки.
Из тонких облаков на фоне яркого солнца падал снег. Странная погода как нельзя лучше дополняла его коронацию.
Изабелла видела в глазах Эдварда ответственность, которую он принял на себя.
- Ему идет трон, тебе не кажется? – прошептал ей Карлайл. Они редко разговаривали друг с другом. Изабелла больше знала Джейкоба, чем Карлайла.
Она бросила взгляд на человека в облике Каллена, которым не был им.
- Он великолепен, - вздохнула она. Как она могла не замечать этого раньше? Эдвард подходил для роли короля больше, чем кто-либо. Теперь она четко видела это. – Только он может сидеть на троне.
Карлайл долго смотрел на нее, потом взял за руку и вывел из золотого зала и яркого света в темноту коридора.
- Зачем? – резко спросила Изабелла, но потом до нее дошло. Она выпрямилась и выдохнула.
Карлайл все еще пристально смотрел на нее. Изабелла даже не догадывалась, насколько он проницателен. Он всегда был немногословным человеком, который не чувствовал необходимости заполнять тишину болтовней.
Он посмотрел на вход в тронный зал и вновь повернулся к Изабелле.
- Расслабьтесь, миледи. Вы весь день носите на лице свою маску.
Тогда Изабелла осознала, что на ее лице застыла натянутая улыбка. Она с трудом расслабила губы и нахмурилась. Ее губы сжались в тонкую линию, выдавая истинные чувства.
- Я не хочу переступать через границы. Однако, если вы почувствуете необходимость отдохнуть от всего этого, мы с Джейкобом будем рады помочь…
Изабелла подняла руку. Ее черты смягчились.
- Мы все любим его, Карлайл, - прошептала она. – А ему не удастся отдохнуть. Не сейчас. И мы должны быть сильными и быть с ним всеми возможными способами. – Она отвела взгляд, подошла ближе и положила руку ему на плечо.
- Ты, я и Джейкоб должны стать ему опорой. Теперь больше, чем когда-либо.
Карлайл долго всматривался ей в глаза. Маска давала ему возможность не прятать свои эмоции, как Эдварду и Изабелле. Единственная проблема для него состояла в том, чтобы придумать правдоподобное алиби для отсутствия Карлайла Челда рядом с Калленом. Но Изабелла? Ему казалось, что ей невероятно трудно притворяться, что она видит в нем Эдварда.
- Ты же понимаешь, что он не отпустит тебя. Ты будешь нужна ему все больше и больше. Ты же знаешь, какой он упрямый.
- Он поймет, что в нашей ситуации нет простого решения. Мы не можем быть вместе, как хотели.
Карлайл выгнул бровь.
- Он никогда не смирится с этим.
Продолжить ему не дали. Из зала вышел Джейкоб и направился прямо к ним.
- Он спрашивает, куда вы делись, - шутливо начал он. Но, заметив, как мрачна пара перед ним, нахмурился. – Что-то не так?
- Та же самая проблема, с которой они сталкивались всегда, - пробормотал Карлайл.
Изабелла только вздохнула.
- Примерно так. – Джейкоб нахмурился, понимая, о чем они.
- Разве Эдвард не может просто открыть всем правду? Прямо сейчас? - Карлайл задумался. – Ну вы же понимаете, - продолжал Джейкоб, - что весь этот маскарад рано или поздно откроется, и к добру это не приведет.
- Послушай, ты правда думаешь, что лорды Ириас и Рэйли останутся рядом с ним, узнав, что Уильям ходил под маской и был простым солдатом? И что он зашел так далеко, что обманул их, надев маску на лучшего друга, чтобы выйти как принц? – спросила Изабелла. Она перевела взгляд на Джейкоба. – Ты знаешь их лучше всех. Как поступит твой отец?
Джейкоб уже знал ответ. Он мрачно покачал головой.
- Они нужны нам сейчас . Англичане и Виктория объединились, у них вдвое больше солдат, чем у нас. Мы не можем позволить себе потерять даже одного сторонника. Это означает конец. И мы все должны понимать это.
- Изабелла, мы найдем способ оставить вас вместе. Просто пока он еще не попался нам, - уверенно заявил Джейкоб. – А теперь иди туда, пока он не вышел сам с половиной двора за спиной. – Он нахмурился. – Когда я уходил, на него наседала по крайней мере половина благородных дам Сафейры.
Изабелла изогнула бровь.
- У них неплохой вкус, - улыбнулась она. Но не задержалась еще, подобрав юбки и устремившись в зал.
Друзья подождали несколько секунд, прежде чем последовать за ней.
- Знаешь что, Карлайл? – пробормотал Джейкоб. – Из нее выйдет прекрасная королева, - ухмыльнулся он. Карлайл шутливо ударил его по затылку, и они вернулись в зал.

29 ноября - Сафейра

Он еще никогда не оставался один на один с принцем, тем более с королем. После коронации прошло три дня, и Уильяма Фелла не оставляли в покое. Могущественные лорды искали встреч с ними, просили об одолжении, выказывали свою любовь и уважение. В облике Каллена Эдвард никогда не испытывал подобного. Ему улыбались, с ним шутили, и половина всего этого могла быть интригами и фальшью.
Когда Раджак разыскал его, Эдвард словно бы ощутил глоток свежего воздуха и вывел его в небольшой кабинет, где он принимал своих придворных. Высокие двери закрылись за ним, и Эдвард выслал стражу, теперь всегда сопровождающую его.
Саймон Раджак стоял, не решаясь говорить. Эдвард начал сам.
- Что привело тебя ко мне?
Саймон сжимал в кулаке мятую бумагу, потеряв дар речи. Он стоял перед королем, на которого следовало смотреть снизу вверх. Перед королем, чью сестру он убил. Когда Розали призвала его к себе, Раджак подумал, что его дни сочтены. Но она простила его и приказала оставаться рядом с братом. Тогда Раджак поклялся себе, что будет верен королю Уильяму, даже если это будет стоить ему жизни. И наверняка будет.
- Могу ли я подойти к вашему величеству? – робко спросил измученный мужчина.
Король нахмурился, но кивнул. Раджак подошел к нему и протянул дрожащими руками письмо. Уильям Фелл молча развернул его и прочитал. На его лице не показывалось ничего, что он думал при этом. С каждым словом, прочитанным королем, Раджак чувствовал приближение смерти, но это даже нравилось ему. Он умрет, но это поможет Уильяму победить Викторию и спасти Амалию.
- Откуда это? – раздался сильный голос. Но все-таки он был спокойным, очаровательно приятным и притягательным. Раджак изогнул бровь. Он не мог понять, что происходит в голове этого человека. Наверное, Уильям просто святой, раз не набросился на убийцу своей сестры.
- Моя жена, Амалия Раджак, находится в плену у вашей сестры. Виктория заставляет ее писать мне эти письма, в которых говорится, что я должен сделать, чтобы в следующий раз мне не прислали ее отрубленную голову. – Голос Раджака дрогнул при одной этой мысли.
Он смотрел на короля на троне, на жуткое подобие Филиппа, и странное спокойствие завладевало им. Он знал, что будет дальше, и не боялся умереть, если при этом расскажет Уильяму правду.
- Еще одно такое же письмо я получил в Кадерре. Оно было написано кровью, - тряхнул он головой. – Предположительно кровью Амалии.
Эдварду стало противно за сестру. Виктория любила Розали, но ее разум находился в беспорядке.
- И что было в том письме? – медленно спросил он, уже подозревая, каким будет ответ.
Раджак тяжело сглотнул, но поднял голову, встречаясь с изумрудной зеленью глаз короля.
- Там был приложен порошок и инструкции. Его следовало высыпать на страницы книг леди Изабеллы.
Он ждал, что король вызовет охрану и прикажет арестовать его.
- Это ты отравил Изабеллу и Розали, - пробормотал Уильям больше самому себе, чем Раджаку.
Слезы стыда сорвались с глаз лорда. Он рухнул на колени.
- Сир, мои действия стоили жизни вашей сестры и почти убили леди Свон. Я готов нести всю ответственность за них. Ваша сестра узнала обо всем и простила меня. Но я решил признаться вам во всем и передать сообщение о готовящейся атаке на Сафейру.
Король долго смотрел на него. Слишком долго, думал Раджак. Где охрана? Он уже готовился к тому, что его бросят в самые темные подземелья Алдеи.
Уильям Фелл встал. Его кресло скрипнуло. Тяжелыми шагами он подошел к Раджаку. Король долго смотрел на лорда, сжимая в руке письмо.
- Саймон Раджак, - собрав все свои силы, спокойно произнес он, хотя больше всего хотел убить этого человека. – Последнее желание моей сестры состояло в том, чтобы вам не причиняли вреда. Я оставлю вас в покое и не оскверню память Розали. Вас не бросят в темницу, не замучат и не казнят, - медленно проговорил он. Хотя Раджак чувствовал, какой гнев пылает сейчас в короле, и не верил своим ушам.
- Сир, я…
- Но я хочу, чтобы ты покинул сейчас мой город, Раджак. Я не хочу тебя видеть. – Он еще сильнее сжал письмо в руке. Раджак видел горящий гнев в зеленых глазах и задавался вопросом, у кого еще он видел такой взгляд. – Я изгоняю тебя из Сафейры и моего двора. – Король поморщился. – Убирайся с глаз моих, Раджак.
Саймон сглотнул. Быть обесчещенным – куда хуже, чем просто убитым. Он не мог поверить, что его выгоняют.
- Позвольте мне служить вам, сир, по крайней мере, в этой войне. Когда вы одержите победу, то можете поступить со мной как хотите.
- Я не хочу видеть человека, отравившего мою сестру. Будь благодарен, что я сохранил тебе жизнь. После моей победы ты заберешь с собой жену и удалишься из страны.
Саймон не знал, как реагировать. Он неловко кивнул. Уильям отвернулся от него.
- Я благодарен за вашу доброту, ваше величество, - в низком поклоне проговорил Раджак.
- Благодари мою сестру, - услышал он ответ. Саймон выпрямился. Он будет ждать того, что будет в будущем, и изо всех сил будет помогать Уильяму прийти к победе.
Эдвард услышал, как Раджак ушел, и со всей силы ударил по стене. Ему страстно хотелось, чтобы он не давал обещания Розали пощадить ее убийцу. Этот человек стоил жизни его сестры и почти убил Изабеллу.
Он сжал зубы. Возможно, он все же не годится в короли.