Мы ехали в аэропорт О'Хара, я сидела позади Эдварда на заднем сидении серебристого «Астон Мартин». Уильям был за рулем и не спускал глаз с дороги. За прошедшие несколько недель я была более чем готова. Особенно после погрома в продуктовом магазине.

Я все еще была немного потрясена, но, к счастью, в порядке. Эдвард сходил с ума, пока не вернулись домой и не убедился, что меня тщательно проверил частный врач, который заверил, что со мной все в порядке. Тогда я была совершенно спокойна, но просто хотела убедиться, что ребенок не пострадал. Он сказал, что все хорошо. Мне сделали УЗИ, и я впервые смогла увидеть того, кто рос во мне.

Это не было столь судьбоносным, как я думала об этом раньше. Я даже не смогла разглядеть маленькой зародыш в том, что было на экране. Эдвард сказал, что смог. Я всматривалась изо всех сил, но так и не увидела. Хоть и всплакнула немного, но все было прекрасно.

Когда врач предположил, что у меня, возможно, психологическая травма из-за того, что я была в заложниках, и нужно к психотерапевту, мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Я видела и похуже, чем Эдвард с пистолетом в руке. Небольшое ограбление в продуктовом магазине — это цветочки. Эдвард хотел отменить поездку, потому что слишком волновался. Я попросила его не делать этого, ведь по-настоящему хотела поехать в, своего рода, медовый месяц и теперь, казалось, было вполне подходящее время, чтобы уехать, хотя мы и задержались на несколько дней.

Эдвард провел пресс-конференцию, чтобы ответить на вопросы репортеров о его участии в ограблении. Конечно, надо было сначала поговорить с полицией и предоставить отчеты. Он ни в чем не солгал. Эдвард объяснил, что именно он сделал и почему. Только один из бандитов был им убит, но только в целях самообороны и видеозапись это подтвердила. Вполне возможно, ему ещё придется свидетельствовать по этому делу на судебном процессе.

За свое доблестное поведение он стал национальной новостью. Я думала, что будет больше негативных последствий, ведь он пошел в продуктовый магазин с боевым оружием, но Эдварда похвалили, вместо того, чтобы раскритиковать. Он всего лишь получил штраф за то, что у него нет разрешения на оружие. Ему ненавистно внимание. Я даже не предполагала, что именно сейчас мы покинем страну, но его ничего не остановило.

Я посмотрела на мужа, читающего утреннюю газету. Он был в очках и выглядел довольно спокойным. Еще в минувшие выходные доктор лечил его пулевое ранение, и Эдвард заверил меня, что достаточно здоров, но эта его самоуверенность в опасных ситуациях, мучает меня до вредной для здоровья степени. Он даже не позволил взглянуть на сквозную рану в его бицепсе, сказав, что мне не стоит волноваться из-за этого.

Нам необходим этот отпуск, прежде чем реальная жизнь поглотит нас.

Все это неотвратимо, но Эдвард гарантировал, что на несколько дней мы останемся только вдвоем. Одна неделя в Испании превратилась в две просто потому, что так сказал Эдвард. Я не жалуюсь. Не знаю, что он сказал моему боссу, но тот отпустил меня.

— Sei eccitato per la vacanza? — Я спросила его, рад ли он нашему отпуску.
— Certo. Ho bisogno di uno, — ответил он, сказав, что, безусловно, отдых нужен. — Мы повеселимся, я обещаю.
— Ты разве не должен поберечься после… травмы? — Я указала на его плечо, все еще забинтованное под рубашкой.

Он скрипнул зубами, складывая газету.
— Я не умер, Белла.
— Но мог бы.
— Давай закроем тему, это всего лишь легкая царапина.
— Ты был ранен, — напомнила я.
— Я в порядке. Не знаю, сколько раз я должен повторить это. — Он перегнулся через сиденье, приблизив лицо к моему уху. — Ты не должна так беспокоиться обо мне.
— Ничего не могу поделать. Это моя работа.
— Ты заработаешь себе язву, не говоря уже о дополнительном стрессе для ребенка.
— Знаю.
— Меня подстрелили. Я выжил. Двигаемся дальше, хорошо?

Я кивнула.

— Lo non vado da nessuna parte, ilmioamore, (ит.: - Я никуда не уйду, моя любовь.) — сказал он низким и хриплым голосом.

Его слова заставили меня покраснеть.

— Только не умирай.
— Обещаю. Ты в порядке?

Я согласно кивнула.

— Хорошо. — Он поцеловал меня в висок, прежде чем сесть обратно. — Уильям, как долго еще до аэропорта?
— Добрых пятнадцать минут, сэр. Трафик ужасный.
— Ненавижу это, — резко прошептал он.

Одним из условий, которые Эдвард должен соблюдать, когда мы вернулись в Штаты, было то, что он не мог летать частными международными рейсами. Это его очень раздражало.

— Это просто их глупая попытка отслеживать меня. Мне не нравится, и я не намерен это терпеть, — пробормотал он.
— Все не так уж и плохо, Эдвард. Нас же не посадят в нижней части самолета, где перевозят собак.
— Я не пользовался обыкновенным рейсом с... никогда. Это нелепо и крайне досадно.

Я закатила глаза.
— Это небольшая цена, которую следуют заплатить за возможность вернуться домой.
— Допустим. — Он смотрел, как за окном медленно движется транспорт.
— Важна цель, а не дорога, — сказала я. — Так всегда говорила мне моя бабушка.
— Никола сказал мне противоположное: всегда есть дорога, а конечная цель не имеет значения. Больше узнаешь из жизненного пути.
— Неправда, — упрямо ответила я.
— О, действительно? — хмыкнул он. — У тебя есть доказательства обратного?
— Моя бабушка Свон всегда была права. Знаешь, ведь она дожила до ста трех лет. Она мудрая.
—А Никола нет?
— Он другой.
— У тебя не самые лучшие аргументы, Белла.
— Так не должно быть. — Я пожала плечами. — Я твоя жена, и ты должен согласиться со мной.

Впереди хмыкнул Уильям. Эдвард недовольно посмотрел на него.

— Я не привык к проигрышным доводам, — сказал он. — И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой.
— Я просто пошутила. — Я толкнула его. — Черт, ты все время на нервах.
— На сегодняшний день я просто обязан быть таким. Вот моя жена считает, что вполне может позволить себе ходить без мобильного телефона, из-за чего лишилась возможности позвонить мне, если она, например… попала в заложники.

Довольно быстро настроение стало портиться. Он все еще злился. В некоторой степени я понимала, что сама спровоцировала ситуацию, опасную для жизни. Точно так же могла подстрелить его и сама. Если бы я не пошла в магазин, ничего бы не случилось.

— Будем всю оставшуюся жизнь это вспоминать? — спросила я.
— Да, пока я не пойму, что ты усвоила урок. — Он снова стал смотреть в окно.
— Я не твоя дочь, и ты не должен так со мной разговаривать.
— Хорошо, но тогда не делай того, что заслуживает наказания.

К этому времени наша поездка подошла к концу.

Мы медленно подъехали на станцию разгрузки перед аэропортом. Я полагала, что задремала, поэтому не была уверена, сколько прошло времени. Уильям выключил двигатель, а Эдвард вышел, прежде чем водитель подошел к двери.

Дверь с моей стороны открыли и меня довольно резко вытащили из машины.
— Миссис Каллен со мной. Убедитесь, что маршрут чист, — сказал крупный мужчина в трубку телефона, крепко держа меня.

Я разочарованно вздохнула.

Прежних телохранителей, к которым я привыкла, заменили огромными стражами, которым приказали всюду следовать за мной. Все составляющие неприметности были отброшены. Теперь из-за моего сопровождения, люди, конечно же, понимали, что я была кем-то важным.

Моего личного охранника звали Амун. Он бывший израильский агент Моссада, который вышел в отставку после того, как пару лет назад шальная пуля стала причиной проблем с коленом. Он был неимоверно впечатляющим и жутким, не достаточно здоровым, чтобы оставаться в армии, но он мог делать свою работу.

Он был крупным, даже больше, чем Эммет, с очень смуглой кожей и короткими черными волосами. Я познакомилась с ним вчера, когда Эдвард представил его и сказал, что отныне он — мой новый лучший друг. Вместе с четырьмя другими мужчинами с похожими историями и внешними данными, наша охрана выглядела внушительно. Никто не сможет снова причинить мне вред.

Я взглянула на Эдварда.

— Сама напросилась, — сказал он мне, неся одну небольшую сумку в качестве ручной клади.
— А почему не так же у Роуз? Или Элис? — Я указала за спину, когда девушки вышли из своих автомобилей.
— Потому что мы не дуры, Белла, — ответила Элис, поправляя свои гигантские солнцезащитные очки. — А тебя могли убить.
— Я забыла мобильник... лишь однажды! — Я дернулась, пытаясь освободится от хватки Амуна, но он не позволил.
— Я не допущу повторной возможности причинить тебе вред, — подытожил Эдвард, направляя меня вперед со своей стороны.

У нас не было багажа, когда мы шли через аэропорт. Эдвард не доверял общественному транспорту свои «ценности», так что все наши вещи отправили вчера. Они будут в Испании, когда мы прибудем.

Народ обращал внимание и глазел на передвижения нашей восьмерки вместе с огромными телохранителями, которых мы привезли. Эммет немного поднял мне настроение, сказав, что они не только из-за меня. Эдвард был озабочен усилением безопасности в каждом аспекте своей жизни. Хотя все мы выглядели не лучшим образом. Ад неотвратимо приближался, ведь мне предстояло десять часов полета в платье. Думаю, все остальные думали так же. Эдвард переоделся в джинсы. Никогда его таким не видела.

Мы не ждали в очереди для проверки, и мне очень хотелось спросить почему, но чувствовала, что лучше просто молчать. В мгновении ока мы оказались на борту самолета и сели на свои места. Все произошло очень быстро и без каких-либо задержек.

Весь бизнес-класс был в нашем расположении. У нас было достаточно людей для этого. Мы сели на свои места, а вокруг нас было несколько телевизоров вместе с теми, что были вставлены в наши места. Впереди я могла видеть кабину пилотов. Это была очень удобная и просторная зона.

Амун следил за мной из кресла, расположившись в углу, а Эдвард сидел слева от меня и смотрел в иллюминатор. Я никогда так раньше не летала, и мне казалось все странным. У нас даже был отдельный ото всех вход. Я списала это на неумение Эдвард по-настоящему социализироваться. Он никогда бы не отправился куда-то, сев рядом с кем-то, кого не знал.

Элис устроилась справа от меня, болтая о раритетах испанского искусства… Наверное. Я не обращала внимания, пытаясь расслабиться.

— Вам что-нибудь нужно? — возле меня, ослепительно улыбаясь, стояла стюардесса с блестящими светлыми волосами, подстриженными под «боб».
— Да, мне интересно, как людям может быть здесь удобно. – Я ерзала в кресле и, наверное, выглядела как дура.
— Оно у вас в режиме для сна, миссис Каллен. — Она нажала кнопку, и меня начало поднимать в сидячее положение.
— Ох, — вздохнула я в изумлении, ощущая мягкую кожу под пальцами. — Так гораздо лучше.
— Что-нибудь еще?
— Нет, не сейчас, но спасибо.
— Хорошо, меня зовут Джилл, и я буду здесь, если вам что-нибудь понадобится. Просто позовите.
— Она сказала, что ваша помощь не нужна. Отойдемте. — Амун, готовый защитить, торопил Джилл. — Собственно, мне нужно поговорить с маршалом авиации. Где он?
— Я не имею права раскрывать такую информацию. — Джилл сложила руки перед собой. — Пожалуйста, займите свое место.
— Я найду его сам.

Амон пошел через проход к другой части салона.

— Сэр... — Она поспешила за ним.
— Этот человек сумасшедший, — поделилась я с Эдвардом. — Почему именно он?
— Он не боится убивать людей.

Ничего не ответив, я откинулась на спинку кресла.

— Мне стыдно за тебя. — Эммет приподнялся со своего места позади меня, и оказался очень близко от моего лица. — Ты могла бы просто спросить меня, как работает кресло.
— Ты бы мог просто предложить свою помощь.
— Но гораздо более забавно наблюдать за тем, как ты сражаешься, — рассмеялся он.
— Это не смешно. — Я скрестила руки на груди.
— Эй, не сердись. Ребенок родится с морщинами. — Он посмотрел на мой живот. – Чувствуешь себя странно?
— Сейчас нет, — ответила я.
— Тебя тошнило?
— Да, когда проснулась.
— Ты его чувствуешь?
— Нет, еще нет.
— Так странно видеть тебя залетевшей. Ты будешь такой толстой, — заржал он.

Позади меня ахнули.

— Лоренцо Эммет Каллен! Ты не должен говорить такое, — рявкнула Роуз. — Отстань от нее.
— Мне просто интересно, что меня ждет...
— Как будто у тебя нет семейной практики. Ты позоришь нас.
— Нет. — Он сел и начал спорить. Я не прислушивалась.

Я посмотрела на Эдварда, который глубоко дышит через нос. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

— Ты в порядке? — спросила его.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что не люблю летать? — ответил он. Я заметила легкую дрожь в его голосе.
— Ты летаешь по всему миру, — усмехнулась я.
— Да, в своем самолете со своими пилотами. Я не знаю этих мужчин в кабине.
— И женщин! – поправила Элис.
— Да, спасибо, Элис, — сказал Эдвард. — Я не знаю, кто управляет самолетом, и какие сертификаты у них есть.

Снова Эммет всунулся.

— Однажды, когда мы учились в школе, то должны были лететь с классом в Нью-Йорк. Эдвард отключился прежде, чем мы поднялись в воздух. Им пришлось звонить Карлайлу, чтобы тот приехал и забрал его. Он не смог полететь с нами.
— Ты никогда не рассказывал мне этого, — прокомментировала я.
— Потому что не хочу, чтобы все мои недостатки стали известны моей жене, — прорычал Эдвард. — И к твоему сведению, Эммет, у меня было плохое предчувствие, которое оправдалось.
— Тот самолет разбился через пару недель. Нас на нем не было, но все равно было жутковато. — Эммет выдохнул сквозь зубы, как будто ему это наскучило. — Думаю, Эдди иногда оказывается прав.
— Idioto, — пробормотал Эдвард себе под нос. — Я до сих пор не люблю летать.
— Уверена, что все будет хорошо.

Я потянулся к нему и взяла за руку.

— Может, тебе просто нужно устроиться поудобнее. — Алек снял свою обувь и поставил одетые в носки ноги на подлокотник Эдварда.

Эдвард столкнул их.

— Я в порядке, спасибо. Когда мы будем в воздухе, то просто засну.
— Помнишь, как мы летели в шторм, направляясь в Ванкувер? — спросил Джаспер Эммета. — Эдвард чуть в штаны не наложил.
— О, да, — рассмеялся Эммет. — Было весело.
— Оставьте его в покое. — Элис сидела в своем кресле. — Я тоже боюсь, Эдвард.
— Я не боюсь! Мне просто не нравится. Самолеты просто ужасны. Там не только странные люди, у которых, вполне возможно, есть какая-то инфекция, но и могут быть переносимые по воздуху паразиты. Вы не знаете, какими руками готовят пищу или как часто меняют воздушные фильтры. Это отвратительно.

Все замолчали. Он был прав.

— Почему так долго? — Эдвард выглянул в проход.
— Вероятно, все еще идет посадка.
— Мы должны были улететь пятнадцать минут назад. Что-то не так. — Он проверил свои часы.
— Уверена, что все хорошо.

Эдвард встал и поправил свою белую рубашку. Он вытащил пистолет из-за спины и, открыв верхнее отделение, положил его в сумку.

— Ты не мог взять это в самолет, Эдвард! — прошипела я. — Ты с ума сошел?
— Как еще я могу защитить себя? – наивно спросил он.
— Вот почему у нас есть телохранители.
— Да, точно, — издевался он.
— Не могу поверить, что ты взял на борт оружие. — Я, сконфуженная и пристыженная, вжалась в кресло.
— Я не собираюсь использовать его. — Эдвард снова сел.
— Тебя могут арестовать.
— Все хорошо, Белла. Карлайлу принадлежит часть этой авиакомпании. Мы платим за определенные привилегии, — сказал Джаспер.
— А что по этому поводу может сказать в свободном воздушном пространстве?
— Они могут отсосать мне, — ответил Эдвард, доставая лекарство. С четырех разных бутылочек он собрал в ладонь таблетки и легко проглотил их, а после поежился.
— Это будет той еще поездкой. – Покачала я головой.

В проходе появилась Джилл и начала готовиться к взлету. Эдвард остановил ее.

— Два момента: первое, через несколько часов я жду звонка.
— Да, сэр. Мы можем принять его с земли, и я соединю вас, когда это будет необходимо.
— Спасибо. Второе, когда мы будем в воздухе, мне нужен базиликовый мартини, — сказал он.
— Б...Базиликовый мартини, сэр? — в замешательстве повторила она.

Эдвард разочаровано поджал губы и уже собирался разразиться тирадой.

Я предотвратила это, сжав его руку.

— Водка, вермут, немного бальзамического уксуса и четыре измельченных листика базилика. Без льда. Абсолютно никакого льда. Он ненавидит лед, — подчеркнула я.

Она посмотрела на меня и кивнула.

— Мне поместить его в охладитель?
— Да, и убедитесь, что базилик потолкли, не нарезали. Просто маленькие листочки.
— Такое принести всем? — спросила Джилл.
— Нет, это перебор, — Джаспер брезгливо скривился.
— Базилик успокаивает нервы, — сказала я ей. — От бальзамического уксуса его клонит в сон. Звучит странно, но это работает.
— О, в этом есть смысл. — Она улыбнулась. — Спасибо за совет.

Она ушла.

— Я персональный бармен. Ты должен спокойно говорить людям... чего хочешь. — Я прикусил губу, в ожидании ответа.
— Ну, спасибо тебе, — выдохнул он. — Я собирался ее уволить.
— Не все знают, что такое базиликовый мартини. И ты не должен пить лекарства.
— Иногда подобные мелочи проходят мимо меня, — признался он.
— Вот почему у тебя есть я. Я твоя лучшая половинка.

Эдвард посмотрел на меня.

— Я никогда не думал об этом. Интересно.
— Вот что значит брак. — Я откинулась в кресле.

Пару минут спустя состоялся взлет. Эдварду пришлось нелегко, но старался это скрыть. Выпив принесенный напиток, он начал дремать. Час спустя, когда солнце стало садиться, все устроились спать.

К сожалению, я была лишена такого удовольствия. Мне приходилось слишком часто вставать в туалет. Это была пытка. Меня предупредили, что беременность может спровоцировать частые позывы в туалет, но я думала, что так будет только через несколько месяцев, когда я буду больше. Роуз поделилась, что витамины для беременных тоже способствуют частому мочеиспусканию.

Каждый раз, когда я вставала, чтобы выйти, Амун следовал за мной.

— Вы никогда не спите? – спросила его во время последнего рейда в довольно большую уборную.
— Нет, мэм. Никогда, — ответил он.

Думаю, это шутка. Он подтолкнул меня обратно в кресло.

— Убедитесь в том, что пристегнулись.
— В прошлый раз, когда проверяла, я оставила своего отца в Форксе, — случайно вырвалось у меня.

Он хмыкнул прежде чем вернуться на свое место.

В этом была моя вина, но к этому придется привыкнуть. Я сомневалась, что Эдвард когда-нибудь позволит мне оказаться в доме одной.

Наконец, мне удалось уснуть и даже увидеть сон. Не представляла, сколько мы уже пролетели, и была не уверена, как долго длился сон, но это были очень приятные несколько часов. Приснившееся достойно моего списка желаний на Рождество. Это было волшебно.

Я проснулась с полным мочевым пузырем, но отдохнувшая. В салоне было темно, но я поспешила в уборную. Когда вышла, Амун уже ждал.

— Я должна буду пригласить вас и туда, где буду рожать? — прокомментировала я.
— Не уверен, что мистер Каллен позволит, но я буду снаружи. Крики меня не пугают, — ухмыльнулся он.

Я села на свое место.

Все еще спали и выглядели вполне умиротворенно. Я же была слишком взволнована, чтобы снова заснуть. Я летела в Испанию! Помимо недавней поездки в Италию и Бразилию, я практически нигде не была. Эдвард сказал, что Испания — это его любимая европейская страна, так что с нетерпением предвкушала все, что она может мне предложить. Плюс, это был мой, так называемый, медовый месяц, что зарождало новую волну восторга.

Я взяла один из бульварных журналов Элис и на какое-то время погрузилась в его содержимое. Затем перешла к судоку Джаспера. Он ведь математический гений, и мог решить за считанные минуты даже самую сложную задачу. Я не могла.

Ко мне поспешила Джилл.

— Миссис Каллен, я могу помочь? Вы проспали ужин.
— Я действительно голодна. — Мысль о еде вызывала урчание в желудке. — Я буду то, что принесете.
— Для вас тушеный цыпленок, большая порция салата вместе с запеченными овощами. Мистер Каллен распорядился, чтобы у вас была только здоровая еда.
— Конечно, — выдохнула я. — Прекрасно.
— Хорошо. Как вы думаете, мистер Каллен будет голоден?
— Не сейчас.
— К тому же, ожидаемый им звонок поступил около часа назад. Мы отсоединились, но они будут звонить снова. Мне его разбудить?
— Нет, я сама.
— Это не проблема, миссис Каллен. — Она протянула руку к Эдварду.
— Нет! — повторила я, но она не остановилась, и стало слишком поздно.

Большая ошибка.

Даже во сне он был смертоносным человеком. Джил дотронулась до его плеча, и Эдвард моментально отреагировал. Он вывернул ей руку и схватил за шею, потянув вниз так, что лицо стюардессы оказалось у него на коленях, а его пальцы сжимали ее плоть.

— Эдвард, нет! — Я вскочил со своего места и вышла в проход.

Джил всхлипнула от боли, когда он усилил хатку. Он бормотал что-то, чего я не могла разобрать, и казался одержимым. Ее рука была неудобно вывернута, что явно вызывало сильную боль. Прошли лишь считанные секунды с момента ее прикосновения к его плечу.

— Пожалуйста, не делай этого...

Я начала тянуть его за руку, и, почувствовав мое касание, он ослабил хватку. Эдвард вздохнул, как будто несколько часов находился под водой. Джилл сидела на полу, всхлипывая и задыхаясь.

— Эдвард, все в порядке. Это всего лишь стюардесса. — Я обхватил его лицо руками, чувствуя ладонями выросшую за день щетину.
— Какого хрена... — Он в замешательстве осмотрелся.
— Она не хотела тебя обидеть, клянусь.

Практически мгновенно он успокоился: моргнул пару раз и все.

— Мне не нравится, когда ко мне прикасаются, там более, когда сплю.
— Знаю, знаю. Я пыталась ее остановить.
— Я не хотел причинять ей боль.

Эдвард действительно выглядел сожалеющим.

— Все в порядке. — Мы обнялись. Это был очень интимный момент среди разразившегося только что хаоса.

Из-за шума проснулись Джаспер и Эммет. Они пытались успокоить Джилл. Амун, имеющий кое-какое медицинское образование, осматривал ее. Она просто рыдала в рубашку Джаспера и отказывалась отпускать его. В итоге он кое-как дотащил ее по проходу до ее поста.

— Было круто, — вздохнул Эммет, устраиваясь на своем месте. — Я думал, что это сон.
— Я не хотел ее обидеть, — снова повторил Эдвард.
— Знаю. С ней все будет в порядке, — уверила его я. — Хочешь, я посижу с тобой?

Он, злой и раздраженный, откинулся в кресле.

— Мне нужен еще один мартини.

Поскольку Джилл была единственной бортпроводницей в нашем салоне, и в настоящее время ей нездоровилось, я взяла на себя смелость принести напиток. Она сделала много и просто держала шейкер в небольшом охладителе. Я отыскала бокал и наполнила его.

— Эй, Белла, может, ты захватишь мне еще одну подушку? — Джаспер вернулся на свое место.
— Она не твоя служанка, — прорычал Эдвард. — Принеси сам.
— Хорошо, хорошо. — Джаспер, сдаваясь, поднял руки вверх.

Я принесла Эдварду его напиток.

— Спасибо, — сказал он, беря бокал и сразу выпив содержимое.
— Где она? Она в порядке? Как ее зовут?
— Джилл, — ответила я. — Думаю, она в порядке.
— Зачем она это сделала?
— Хотела сказать тебе о телефонном звонке.
— Что? И она не разбудила меня?
— Эдвард, она пыталась. — Я закатила глаза. — Ты чуть не убил ее, или уже забыл?
— О, да. – Он нахмурил брови. — Я выпишу ей чек или чего там.
— И извинишься, — отчитывала я.

Эдвард застонал.

— Белла, она сама виновата. И полагаю, что слышал, как ты предупреждала ее этого не делать.
— Это все равно не компенсирует того, что ты чуть не задушил нашу бедную стюардессу. Она могла серьезно пострадать.

Появилась Джилл с красным от слез лицом и дрожащими конечностями. Ее волосы был в совершеннейшем беспорядке.

— Я... Извините... Я не хотела...

Эдвард посмотрел на нее, в его глазах была смесь жалости с досадой.

— Все в порядке.
— Меня заменят, чтобы я немного отдохнула. — Она грустно улыбнулась, сжимая горло. Уже начали проявляться синяки.

Я пихнула его. Эдвард, казалось, понял.

— О, гм... Ну, спасибо за помощь. Было невежливо так будить меня, но я не хотел реагировать настолько иррационально.
— Все в порядке. Это не важно. — Она покачала головой. — Я собираюсь отдохнуть. Если вам что-нибудь понадобится, через секунду появится другая бортпроводница.
— Спасибо, Джилл. — Элис похлопала ее по спине.
— Ты молодец, — сказал Эммет, когда она развернулась, чтобы уйти.

Я посмотрела на Эдварда, который выглядел вполне довольным своим «извинением».

— Ты не сказал, что сожалеешь.
— Сказал, — утверждал Эдвард. — Мне жаль.

И на этом все.

Оставшееся время перелета было более спокойным. Я больше не видела Джилл, но и не уверена, что хотела этого. Думаю, наше спокойствие было как-то связано с тем, что мы приближались к цели, а Эдвард выпил пару бокалов алкоголя, которое ослабило напряжение. Никто из нас не хотел спать.

Мы с Элис смотрели фильмы. Эдвард ушел на час, скорее всего, из-за важного звонка. Он вернулся улыбающийся, но не сказал почему. Эммет, Джаспер и Алек провели несколько шумных раундов игры в покер, который завершился бурной перепалкой. Джейн и Роуз большую часть перелета просто сидели, погруженные в себя.

— Дамы и господа, займите свои места, мы идем на посадку в Барселоне, — сообщил капитан по громкой связи. — На данный момент температура — освежающие 70 градусов по Фаренгейту (прим.пер: 21 градус Цельсия). Скоро будем приземляться.

Я разволновалась и склонилась над Эдвардом, чтобы выглянуть в окно, надеясь что-то разглядеть, но мы были все еще в облаках.

— Белла, ты должна пристегнуться, — с беспокойством сказал Эдвард. — Шестьдесят процентов авиакатастроф происходят во время взлета или приземления.

Он практически посадил меня и закрепил ремни на животе.

— Я могла бы и сама.
— И обязательно поспорить со мной. Легче сделать все самому.

Он ухмыльнулся, но меня не проняло. Я все еще злилась на него за то, что почти убил Джилл, а он вел себя так, как будто ничего не произошло.







Перевод Коломийка
Редактура Crazy_ChipmunK

Предыдущая глава || Следующая глава